"Мишель и машина-призрак" - читать интересную книгу автора (Байяр Жорж)11– Кого ты имеешь в виду? – спросил Мишель. – Господина Дрокура, рыболова. Он появился в тот миг, когда близнецы услышали хруст. Может, он такой же рыболов, как и я! Услышав голоса Мари-Франс и Ива, он вполне мог выскользнуть через заднюю дверь, а потом вернуться – как раз когда они рассматривали альбом. – Ты правда так считаешь? – прошептала Мари-Франс. – Но папаша Дрокур такой славный… – И он так мило с нами разговаривал, – добавил Ив, – а на обратном пути развлекал рыбацкими байками. Двойняшки продолжили свой рассказ, из которого Мишель с Даниелем не вынесли ничего нового. Версия с рыбаком требовала более тщательной проработки; впрочем, она представлялась довольно зыбкой. Время близилось к ужину, когда в соседней комнате зазвонил телефон. Мишель пошел снять трубку. – Алло! Мишель Терэ слушает. Абонент на другом конце провода явно колебался. – Хочу дать вам совет, молодой человек, – наконец произнес приглушенный голос. – Если вы не желаете навлечь на себя неприятности, не продавайте альбом. Вам все ясно? – Можете не ломиться в сарай, альбом спрятан в надежном месте, – ответил Мишель. Щелчок, трубку повесили. Пунцовый от негодования, которое пробудил в нем неведомый шантажист, Мишель вернулся в гостиную. Вспомнив о присутствии двойняшек, он выдавил из себя улыбку, словно звонок был пустяковым. На языке у Даниеля уже вертелся вопрос, но, поймав красноречивый взгляд кузена, он все понял. – Кстати, как насчет ужина?! – весело воскликнул он. Возможно, двойняшек не слишком обманул игривый тон старшего брата, но они лишь заговорщицки переглянулись. Близнецы удалились в свою комнату, а Мишель и Даниель остались в гостиной. Они любили посидеть после ужина за шахматной доской. Но сейчас сосредоточиться на игре им удавалось с превеликим трудом: из головы у них не выходил таинственный альбом. Через полчаса такой игры они по обоюдному согласию бросили партию. – В поведении нашего любопытного незнакомца больше нет ничего загадочного. На ферме близнецы говорили о празднике и среди прочего упомянули, что альбом можно было бы выставить на распродажу. Преступник мог выследить их до самого дома – если, конечно, это не папаша Дрокур. А найти мастерскую и попытаться украсть открытки – это уже сущие пустяки. – Итак, мсье запрещает продавать альбом? – Именно! Хотя напрасно он звонил, только подсказал мне одну идейку. – Да? Ну-ка, ну-ка… – Так вот… главное для нас – доказать, что Бури никакой не грабитель и не беглый нарушитель. Согласен? – Да. И что дальше? – Для этого надо найти настоящего преступника. – Великолепно! Сего-его. – Что? – Сего-его… всего-ничего, если тебе угодно. Всего-навсего найти преступника! – Глупость какая! Так на чем я остановился? Ах да… так вот… если альбом так смущает этого типа, лучший способ заставить его выдать себя – подсунуть ему альбом! – Чего уж проще, кладем альбом вместо сыра в мышеловку, и – хоп! – наш субчик попался! Мишель расхохотался. – Если бы ты знал, насколько ты близок к истине! Только вместо мышеловки у нас будет праздник. – Ого! Кажется, я начинаю догадываться… – Мы выставим альбом на продажу, только надо устроить так, чтобы об этом стало известно заранее. – Хочешь кинуть клиенту приманку? – Только вот нужно что-то придумать, чтобы эта информация обязательно дошла до «клиента», как ты изволил выразиться. Не можем же мы, в конце концов, расклеить по городу афиши или орать в громкоговоритель? – Но у тебя же есть замечательная возможность! – взволнованно воскликнул Даниель. – Газета! «Пикардский вестник»! Господин Готье нас выручит! Нужно добавить в статью список наиболее ценных товаров и среди прочего назвать альбом! – Ура! Даниель, ты – гений! – Я только придумал, как реализовать твою идею на практике! – запротестовал тот. – Нечего скромничать. Ты гений, и я прямо сейчас звоню славному господину Готье! – А не поздновато? – Ничего… Если дело выгорит, он первым получит сенсационный материал о преступнике, так я думаю, не будет в большой претензии за поздний звонок. – Ты собираешься выложить ему все как есть? – Почему бы и нет? Возьму с него обещание держать язык за зубами. По-моему, тут яснее ясного, что малейшая промашка с его стороны погубит всю операцию и, в конечном счете, лишит его статьи! – Комментарии, как говорится, излишни. Давай за дело! – Звоню. Прежде чем снять трубку, Мишель прислушался – Онорина на кухне возилась с посудой. – Нашей славной хлопотунье лучше ничего не говорить. Он набрал номер журналиста. Даниель взял отводную трубку. По ходу разговора лица кузенов все шире расплывались в улыбке. Соблазнившись на предложение Мишеля, журналист пообещал вставить в статью упоминание об альбоме. Он срочно звонит в редакцию, чтобы информация появилась уже в завтрашнем номере. – Вот и все, – подытожил Мишель, кладя трубку. – Сети расставлены. Остается только организовать слежку за лотком, где будет выставлено наше сокровище. – Кстати, что будем делать, если объявится случайный покупатель? – М-да, такое тоже не исключено! Надеюсь; эта штуковина соберет не очень много любителей. – Ты забываешь про рекламу в «Вестнике». – И верно… выходит палка о двух концах! Ладно, там будет видно. А отделаться от честных покупателей проще простого, достаточно таблички «продано». – Возможно. В конце концов, на месте разберемся. В субботу с двух часов дня в актовом зале школы вовсю кипела предпраздничная суета. Под руководством учителей два выпускных класса устанавливали лотки, наводили глянец на прилавки. Артур трудился вместе со школьниками. Он занимался весьма своеобразным объектом – бочкой с шарами, приготовленной специально для самых маленьких посетителей. В небольшом бочонке было проделано круглое отверстие, чтобы ребенок, сунув туда руку, мог вытащить горсть шариков. Причем диаметр отверстия, тщательно просчитанный, не позволял «клиенту» достать более десяти шариков за один раз. У сцены возвышалась груда бумажных мешков с шариками. Артур заканчивал выводить на бочонке голубые, белые и красные полосы – он должен был издали бросаться в глаза. Мишель и Даниель вместе с другими ребятами спешно раскладывали по лоткам пронумерованные» свертки, которые доставил из «Маргийери» грузовичок добровольца-экспедитора. Зал жужжал, словно пчелиный рой. Господин Массой, преподаватель естественных наук, налаживал кинопроектор. С полдюжины учеников, взгромоздись на самую верхотуру, вешали на окна черные шторы. Если бы они справились быстро, распродажу пришлось бы проводить при искусственном освещении, но это занятие оказалось весьма кропотливым, так что вряд ли они могли управиться до начала просмотра. Над каждым лотком красовался большой плакат, извещающий о характере выставленных на торги товаров. Под руководством учителя словесности господина Меке школьники сочиняли надписи, стараясь сделать их как можно вычурнее. Так над прилавком с кухонной утварью можно было прочитать: «Все для кудесника кухни», а над лотком с инструментами – «Сокровищница для истинного мастера». Время от времени учителя удовлетворенно посматривали на своих питомцев. С первого взгляда было видно, что все школьники как один работают огоньком – всем хотелось, чтобы праздник удался на славу. На самых тяжелых участках ребятам помогали сотрудники мэрии – их легко было узнать по букве «М» на фуражках. Когда свертки были распределены по лоткам, Мишель с Даниелем устроили совещание: куда бы пристроить альбом. Он не подходил ни под одну из объявленных категорий. – На худой конец сойдет за предмет искусства. Вполне художественная вещь! – Хм… Пожалуй. Чтобы альбом выглядел посолиднев, ребята решили склеить для него картонную подставку. – Теперь полный порядок! – заключил Мишель. – Можно забирать альбом домой. В воскресенье к самому открытию праздника, то есть к десяти утра, в зале собралась целая толпа. Мишель, Даниель и Артур, как и остальные участники мероприятия, явились в школу заблаговременно– за полчаса до начала. Даниель не спускал глаз с альбома, водруженного на подставку, которую он сам накануне смастерил. Мишелю удалось подыскать себе замену за лотком, чтобы в случае появления таинственного охотника за альбомом прийти к кузену на подмогу. Не слишком углубляясь в суть дела, он наказал троим своим однокашникам – Мишель отобрал ребят поспортивнее – держать ухо востро и по сигналу бежать к нему. Артур занял пост в кулисах, возле служебного входа, через который мог попытаться улизнуть похититель альбома. Толпа, не останавливаясь, текла между лотками. По-видимому, посетителям хотелось удовлетворить законное любопытство, прежде чем делать выбор. Внезапно, примерно через четверть часа после начала торгов, Даниель заметил у своего лотка молодого человека лет двадцати. Он был высокий и худой, на открытом лице проступало смущение. Окинув взором лежащие на прилавке «предметы искусства», он ткнул пальцем в альбом. – Сколько? – спросил он, засовывая руку в карман. Даниель вздрогнул и взглянул на Мишеля. Тот настороженно смотрел в его сторону. – Этот альбом продан, – смущенно улыбнулся Даниель. – Покупатель заберет его позже, он пока оставил его на хранение, чтобы не таскать с собой… – Я хочу его перекупить, – произнес парень. – где ваш покупатель? Даниель притворился, что шарит глазами по залу. – Что-то не видно. Послушайте… оставьте мне имя, я дам объявление по радио, как только он появится. Может, вам удастся договориться. – Хм… Ну, тогда… Незнакомец что-то мямлил – предложение Даниеля явно застигло его врасплох. По-видимому, он не был готов к такому повороту дела. – Я сейчас вернусь, – выговорил он наконец. – Только без меня его не отдавайте! Это… очень важно! И молодой человек кинулся прочь с такой поспешностью, словно забыл выключить молоко на плите. Мишель, который тем временем сумел подобраться поближе к лотку, дал ему отойти на несколько шагов и ринулся следом за ним. Незнакомец, казалось, совершенно не опасался:лежки. Он удалялся большими шагами, зигзага-га пролагая себе путь через толпу. Когда он добрался до выхода, Мишель насторожился. У него мелькнула мысль: уж не попался ли он сам на удочку? А что если его нарочно отманивают от лотка, где Даниель остался в одиночестве? Но, поразмыслив, юноша счел это маловероятным – вряд ли таинственный любитель старинных открыток проведал о принятых ими мерах предосторожности. Осторожно высунувшись из-за двери, Мишель видел, как молодой человек направляется к стоящей на площади машине и нагибается к левому переднему окошку с приспущенным стеклом. Мальчик не слишком удивился, узнав водителя. «Рамадон! Ну-ну! Значит, уже сообщников подсылаем. Посмотрим, как мы воспримем провал…» Слов было не слышно, но по поведению и жестикуляции молодого человека нетрудно было догадаться, что Рамадон осыпает его упреками. Энергичные жесты и кивки юноши, скорее всего*, подкрепляли усиленные оправдания в ответ на неиссякаемый град обвинений. В последний раз протестующе и в то же время безнадежно всплеснув руками, разъяренный молодой человек торопливо зашагал прочь. Мишель еле-еле успел отпрянуть назад. Рамадон выскочил из машины, с раздражением хлопнув дверцей. Мальчик заторопился обратно в зал; проходя мимо Даниеля, он подал ему знак, затем пошел предупредить Артура, который по-прежнему стоял на боевом посту возле служебного входа. Посетителей становилось все больше. Мишелю подумалось, что низкорослому господину Рамадо-ну легко будет затеряться в толпе. Пристроившись неподалеку от лотка с «предметами искусства», мальчик наблюдал, как подозреваемый направляется туда, беспокойно озираясь по сторонам. «И чего он боится?» – недоумевал Мишель. Когда Рамадон остановился у прилавка, Мишель подкрался поближе, чтобы слышать разговор. – Сожалею, господин Рамадон, но этот альбом не продается, – говорил Даниель. – Что значит «не продается»?! Даниель изобразил смущение и нагнулся, делая вид, что подбирает с пола табличку. – Видите, что у меня здесь написано? Продано! Рамадон достал из кармана носовой платок, отер лоб. – Это немыслимо! Мне непременно нужен этот альбом, непременно! Кому вы его продали? Даниель, уже предупрежденный Мишелем о стычке между незнакомым молодым человеком и Рамадоном, не собирался отступать от избранной тактики. – Покупатель придет позже. Он пока оставил его, чтобы не занимать себе руки. – Покажите его мне! Рамадон нервничал. Последние слова он уже проорал; несколько посетителей в недоумении взглянули на него. Заметив это, Рамадон опять промокнул лоб и продолжал, понизив голос: – Очень вас прошу, покажите мне этого человека! Даниель сделал вид, что выглядывает кого-то в толпе. – Легко сказать «покажите», в такой-то сутолоке, – ответил он дерзко. – Не соизволите ли подождать? Наверное, в вопросе Даниеля прозвучала слишком явственная ирония. Во всяком случае, дядя Николь вдруг тяжело задышал, как человек, с трудом сдерживающий ярость, и двумя руками оперся о прилавок. Мишель стал продвигаться вперед, уверенный, что мужчина сейчас схватит объект своих вожделений и пустится наутек. – Послушайте, – свистящим шепотом проговорил господин Рамадон. – Я вам настоятельно рекомендую продать его мне. Вашему покупателю вы вернете деньги. Я разговариваю пока по-хорошему исключительно из уважения к вашему мероприятию. Если желаете знать, этот альбом у меня украли… Всякий, кто его купит, становится скупщиком краденого! Мне не хотелось принимать крайние меры, но если вы будете упираться, я вызову жандармов! Тогда посмотрим, кто из нас прав! Захваченный врасплох этой тирадой, Даниель не знал, что ответить. Мишель почувствовал, что пора вмешаться, чтобы выиграть хоть какое-то время: доводы господина Рамадона были не лишены основательности. «А все-таки он не сказал Николь про открытку. Интересно, почему? Посмотрим, будет ли он еще угрожать! Тем более, что альбом не его, если Николь сказала правду». Мужчина однако не намеревался сдаваться, строит ли он скандал? Осмелится ли выполнить свою угрозу? Занятый этими мыслями, Мишель приближался к лотку. Когда до того оставалась всего пара шагов, господин Рамадон вдруг развернулся и зашагал к выходу. – Ну как ты? По-моему, тебя здорово пропесочили! – Да уж, – вздохнул кузен. – Как по-твоему, получится отбить альбом? – Очень даже может быть. Если он вернется, |я все-таки спрошу, почему он не сказал Николь про открытку, которую близнецы бросили в почтовый ящик. – А что, если он, как грозился, вызовет жандармов? Представляешь, в каком мы окажемся положении с нашим липовым покупателем! – Не посмеет. Иначе бы он это сделал уже давным-давно… – Куда же он подевался? Ты его видишь? Мишель тщетно искал Рамадона глазами. Кузены пребывали в тихой панике, которая все возрастала по мере того, как шло время. Но все 'было тихо-мирно. Толпа покупателей медленно струилась между оголившимися лотками. К ним подошел господин Дрокур, чтобы переброситься парой слов, затем господин Скаффер – поздравить с успехом. Показался господин Готье с заговорщицкой улыбкой на губах. – Пока ничего? – К сожалению. Николь Марнье так и не появилась. – Наверное, Рамадон хотел расчистить себе поле деятельности, – предположил Мишель. – Может, Николь была права… По радио объявили о начале первого киносеанса. Посетителей попросили отойти как можно дальше вглубь зала, так как экран висел на сцене. Мишель и Даниель с опаской огляделись… Рамадона нигде не было видно. Свет потух. Засветился экран, начался фильм. Ребята держали наготове электрический фонарик. Вдруг Мишель услышал, что его кто-то окликнул, где-то совсем рядом – негромко, чтобы не отвлекать зрителей от фильма. – Эй, Мишель… Мишель сделал несколько шагов туда, откуда слышался зов. Даниель, заинтригованный, проводил его взглядом. Он отвлекся буквально на несколько секунд… максимум на полминуты. Но когда его взгляд опять упал на прилавок, освещенный слабым светом проектора, мальчик вскрикнул от досады. – Мишель… Мишель! Альбом исчез! |
||
|