"Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия" - читать интересную книгу автора (Зимин Георгий Васильевич)

Глава первая. Организация и боевые возможности истребительной авиационной дивизии

С первого дня войны на советско-германском фронте сложилась крайне сложная воздушная обстановка. 22 июня 1941 г. большие группы фашистских бомбардировщиков подвергали ударам 66 наших аэродромов, на которых базировались основные силы авиации западных пограничных округов. В первую очередь были подвергнуты ударам с воздуха аэродромы, на которых базировались авиационные полки, вооруженные самолетами новых конструкций. Одновременно вражеские истребители активно вели борьбу с нашими истребителями в воздухе с целью обеспечения действий своих бомбардировщиков. В результате ударов по аэродромам и в ожесточенных воздушных боях противнику удалось уничтожить до 1200 самолетов, в том числе 800 на аэродромах [8].

Авиация фашистской Германии на ряде направлений советско-германского фронта захватила господство в воздухе. Это поставило советские войска в трудное положение, явилось одной из причин временных неудач нашей армии в первый период Великой Отечественной войны.

В такой обстановке истребительной авиации пришлось вести борьбу с авиацией противника, прикрывать отходящие наземные войска и обеспечивать другие рода авиации.

Опыт первых дней войны показал, что истребительные авиационные дивизии, состоявшие из четырех авиаполков, [11] имеющих каждый по штату 60 самолетов (приложение 1), очень громоздки и мало пригодны для маневренных действий. Такая громоздкость мешала рассредоточению самолетов на аэродромах и облегчала противнику уничтожение их на земле. И поэтому с августа 1941 г. авиационные дивизии были переведены на двухполковой состав, а штатная численность истребительных полков сокращена с 60 до 20 самолетов [9].

Согласно приказу Наркома обороны от 21 июля 1941 г. для усиления ВВС на важнейших направлениях стали формироваться резервные авиагруппы из 4-5 авиаполков различных родов авиации, насчитывавшие по 80-100 самолетов каждая [10]. Они являлись резервом Ставки ВГК. Эти авиагруппы сыграли положительную роль в боевых действиях Советской Армии в первые годы войны.

С началом войны часть полков истребительной авиации ВВС приграничных округов вошла в состав ВВС армий, а другая часть – в состав ВВС фронта (приложение 2). Причем командующим фронтами запрещалось без разрешения Ставки ВГК отбирать авиацию армий в непосредственное подчинение командующему ВВС фронта [11]. Однако практика ведения боевых действий показала, что распыление истребительной авиации по общевойсковым армиям, не объединенным общим командованием, не обеспечивало возможности использовать истребительные соединения централизованно на решающих направлениях. Это привело к тому, что в мае 1942 г. произошла новая реорганизация фронтовой авиации. Авиационные части и соединения были изъяты из общевойсковых армий. Были расформированы различные по своему составу и назначению авиационные группы. Вся авиация фронта была сведена в крупные объединения – воздушные армии. К концу года их насчитывалось уже 17 [12].

Одновременно с формированием воздушных армий были созданы однородные дивизии трехполкового состава. Такие дивизии могли успешно решать различные тактические задачи и в течение длительного срока сохранять [12] боеспособность. По мере увеличения выпуска самолетов возросла численность самолетного парка авиационных полков, повышались их боевые возможности. Осенью 1942 г. в штаты полков истребительной авиации была введена третья эскадрилья и количество самолетов возросло в полку до 32. Летом 1943 г. количество самолетов в истребительных авиационных полках было увеличено до 40 [13].

Такая организационная структура истребительной авиационной дивизии оказалась жизненной и сохранилась до конца Великой Отечественной войны.

Массовое применение авиации обеими воюющими сторонами, ожесточенная борьба в воздухе, возрастание влияния результатов удара авиации на ход боя и операции потребовали массирования усилий истребителей на главных направлениях. В связи с этим в течение лета и осени 1942 г. были сформированы крупные авиационные резервы ВГК в составе истребительных авиационных корпусов, состоявших из двух-трех истребительных авиационных дивизий каждый.

Всего до конца 1942 г. было сформировано 4 истребительных авиационных корпуса [14].

Проведенные организационные преобразования применительно к истребительной авиации оказали положительное влияние на ход борьбы в воздухе. Появилась, во-первых, реальная возможность создавать численное превосходство в истребителях на решающих участках боевых действий наземных войск, во-вторых, новая структура руководства соединениями давала большие возможности для обобщения опыта ведения боевых действий, а значит, и для совершенствования тактики ИА.

Оценивая значение совершенствования структуры авиасоединений этого периода, главный маршал авиации П. Кутахов пишет: «Соединения смешанного состава были вытеснены однородными: истребительными, штурмовыми и бомбардировочными. Опыт войны показывает, что совершенствование организационной структуры способствовало увеличению огневой мощи, ударной силы и маневренных возможностей соединений и частей, созданию устойчивых органов управления, увеличению возможности вести боевые действия продолжительное время» [15]. [13]

По своим возможностям истребительная авиационная дивизия при выполнении боевых задач действовала самостоятельно или во взаимодействии с соседними истребительными дивизиями и соединениями других родов авиации.

В дивизии планировались боевые действия, организовывались все виды обеспечения и взаимодействия между частями, входящими в ее состав. Имея в своем составе различные типы истребителей, средства и пункты управления, дивизия выполняла одну или одновременно несколько задач. Например, одна задача могла быть поставлена на прикрытие наземных войск, а вторая на ведение воздушной разведки или сопровождение других родов авиации. Так было в первый период войны, когда у нас еще не хватало истребителей и они к тому же распылялись по общевойсковым армиям, одни и те же полки и дивизии истребительной авиации привлекались (в зависимости от обстановки) для прикрытия войск и тыловых объектов фронта и для сопровождения штурмовиков и бомбардировщиков. Опыт между тем показал, что каждая из этих задач имеет свои характерные особенности и требует применения различных способов боевых действий, особых навыков летного состава, специфической организации управления. Вот почему во второй и третий периоды войны, когда мы уже располагали большим самолетным парком, истребительные авиационные соединения стали специализироваться по задачам. В директиве командующего ВВС Красной Армии от 29 ноября 1943 г. указывалось: «При условии, когда воздушная армия располагает достаточным количеством истребительной авиации, необходимо задачу завоевания господства в воздухе и прикрытие истребителями методом сопровождения штурмовиков и бомбардировщиков резко разграничивать между частями и соединениями истребительной авиации» [16].

Истребительным авиационным дивизиям в соответствии с их предназначением решительно уничтожать авиацию противника в воздухе и активно действовать в целях завоевания господства в воздухе в ходе Великой Отечественной [14] войны приходилось решать следующие боевые задачи:

– прикрывать войска на поле боя и объекты фронтового тыла от ударов авиации противника;

– обеспечивать боевые действия других родов авиации;

– воспрещать противнику ведение воздушной разведки;

– вести воздушную разведку;

– осуществлять борьбу с воздушными десантами противника;

– уничтожать наземные цели.

Прлкрытие войск на поле боя и объектов фронтового тыла являлось наиболее важной задачей, и для ее выполнения, как правило, привлекался весь состав дивизии. Решая эту задачу, истребительные соединения фронтовой авиации взаимодействовали со средствами ПВО фронта, а в отдельных операциях – и с соединениями истребительной авиации и зенитной артиллерии ПВО страны. Например, 2 июня 1943 г. при отражении массированного удара авиации противника на железнодорожный узел Курск взаимодействовали между собой соединения истребительной авиации 16-й и 2-й воздушных армий, а также 101-й истребительной авиадивизии ПВО страны.

При прикрытии войск основные усилия истребителей сосредоточивались на направлении главного удара и концентрировались тогда, когда войска решали важнейшие задачи. Эту задачу дивизия выполняла путем уничтожения авиации противника не только в районах над полем боя, но и нередко за линией фронта в глубине территории, занимаемой противником.

Много усилий потребовалось от истребительной авиации с первых и до последних дней войны для сопровождения и прикрытия боевых действий штурмовой и бомбардировочной авиации, особенно в моменты, когда крупные силы бомбардировщиков наносили массированные и сосредоточенные удары по наиболее важным группировкам и объектам противника. Начиная со второй половины 1942 г. некоторые полки истребителей стали специализироваться в обеспечении действий бомбардировщиков и штурмовиков.

Немецко-фашистское командование большое внимание уделяло организации и систематическому ведению воздушной разведки в целях выявления намерений и группировки [15] наших войск. Наши истребители вели борьбу с самолетами-разведчиками. Только за время битвы под Москвой они на перехват и уничтожение самолетов-разводчиков совершили 5% всех произведенных вылетов [17].

Нередко и наши истребители привлекались для ведения разведки. А во многих воздушных армиях имелись истребительные авиационные части или подразделения, специально подготовленные для ведения воздушной разведки. Так, за время битвы под Москвой истребителями на выполнение этой задачи было совершено 3% всех произведенных вылетов, а за время битвы под Сталинградом – 13% [18].

Задачу борьбы с воздушным десантом истребители выполняли путем непосредственного уничтожения самолетов противника, транспортирующих по воздуху войска и грузы.

Истребители нередко привлекались для уничтожения наземных целей. Значительно чаще эту задачу они выполняли в третьем периоде войны.

При прикрытии наземных войск на поле боя и объектов фронтового тыла показателями боевых возможностей истребительной авиационной дивизии являлись, во-первых, величина района, в котором она в состоянии была уничтожать авиацию противника, и, во-вторых, количество и состав групп самолетов противника и время, в течение которого дивизия способна была вести с ними успешную борьбу.

Основные усилия авиации обеих воюющих сторон сосредоточивались там, где находились главные силы сухопутных войск, – на поле боя и в ближайшем тылу. Именно в этой зоне располагались основные объекты, которые прикрывала наша фронтовая истребительная авиация.

Начиная с лета 1943 г. за каждой истребительной авиационной дивизией стали закреплять определенную полосу, в которой она уничтожала появлявшиеся в воздухе [16] самолеты противника [19]. Исходя из тактического радиуса действий истребителей, которыми была вооружена дивизия, величина этой полосы достигала в среднем ширины 100-150 км от условного центра базирования дивизии. В таком относительно большом районе возможных действий при отражении массированных налетов авиации противника истребительная авиационная дивизия чаще всего использовалась по плану командующего ВА. Для непосредственного прикрытия наземных войск на поле боя от налетов больших групп авиации противника дивизии определялись две-три зоны патрулирования в воздухе или полоса уничтожения размерами 20-30 км по фронту и до 100 км в глубину.

Боевые возможности истребителей по уничтожению бомбардировщиков противника Ю-88 и Xe-111 характеризовались следующими показателями: звено истребителей на большой высоте, ведя бой с группой бомбардировщиков при двух атаках, могло уничтожить 1-2 самолета. Звено истребителей на средней высоте в воздушном бою с группой бомбардировщиков при двух атаках могло уничтожить 2-3 самолета. Из этих данных исходили при назначении наряда истребителей. Практически для уничтожения бомбардировщика требовалась пара истребителей.

Истребительная дивизия, вводимая в бой в полном составе, при выделении 1/3 сил в прикрывающую группу для борьбы с истребителями сопровождения могла уничтожить до 20-30 бомбардировщиков противника.

Опыт воздушных боев показал, что группа бомбардировщиков противника, атакованная нашими истребителями до линии фронта, теряла до 25-30% самолетов и, как правило, была не в состоянии осуществлять прицельное бомбометание.

Боевые возможности истребительной авиационной дивизии во многом зависели и от способа боевых действий. Перехват самолетов противника из положения дежурства на аэродромах был наиболее экономичен. Однако до 1944 г., когда фронтовая авиация не располагала достаточным количеством средств дальнего обнаружения самолетов противника, перехват из положения дежурства на аэродромах не обеспечивал надежного прикрытия войск на поле боя. Этот способ был наиболее эффективен [17] в тех случаях, когда он использовался для наращивания усилий патрулей или когда перехват осуществлялся по данным радиолокационных станций. Всего на перехват из положения дежурства на аэродромах фронтовой истребительной авиацией было произведено за время войны 21064 самолето-вылета, что составило 4% всех вылетов, совершенных ею на прикрытие войск [20].

При дежурстве на аэродромах для истребителей было установлено три степени боевой готовности: № 1, 2, и 3. Они обеспечивали взлет истребителей: из готовности № 1 – немедленно; из готовности № 2 – летом через 2-3 мин, зимой через 4-6 мин; из готовности № 3 – летом и зимой через 15-20 мин. Находившиеся в то время на вооружении радиолокационные средства в зависимости от высоты полетов самолетов противника обнаруживали цели, летящие на высоте 500 м, на дальности 30-40 км, на высоте 3000 м – на дальности 100-120 км, что давало возможность своевременно перехватывать самолеты противника. При полетах авиации противника на высотах более 500 м истребители, базировавшиеся на аэродромах на удалении 10-15 км от линии фронта, как правило, успевали ее перехватить до линии фронта, т. е. над территорией, занятой противником. При полетах авиации противника ниже 500 м обнаружение ее происходило визуально и перехват нашими истребителями самолетов противника происходил до линии фронта, т. е. над своей территорией.

Зона, в которой авиация противника могла осуществлять удары до перехвата нашими истребителями, находящимися в положении дежурства на аэродроме в готовности № 1, получила название зоны тактической внезапности. Глубина этой зоны зависела от высоты и скорости полета самолетов противника, системы обнаружения и оповещения, удаленности базирования наших истребителей от линии фронта, их скороподъемности и скорости полета.

При перехвате самолетов противника из положения дежурства на аэродромах дивизия, как правило, имела три группы истребителей соответственно в готовности № 1, 2 и 3, имея в каждой группе 1/3 своих сил или одну авиаэскадрилью [18] на каждом аэродроме, что на дивизию составляло один авиаполк, который мог взлететь немедленно. Такое же примерно количество истребителей можно было поднять в воздух через 2-3 мин из готовности № 2 для наращивания усилий первой группы или в качестве второго эшелона для смены первой группы, если встреча и бой с самолетами противника состоялись на дальних подступах. Третья группа использовалась в качестве резерва или третьего эшелона.

Истребительная авиационная дивизия, как правило, имела на каждый полк отдельный аэродром при базировании вблизи линии фронта. При одновременном взлете самолетов с трех аэродромов из готовности № 1 взлетали сразу три авиаэскадрильи. То же самое было при взлете из готовности № 2 и 3. Причем порядок устанавливался следующий: при взлете эскадрильи из готовности № 1 эскадрилья, находившаяся в готовности № 2, занимала немедленно готовность № 1, а эскадрилья, находившаяся в готовности № 3, – готовность № 2.

Как правило, взлет осуществлялся звеньями и реже парами, что обеспечивало взлет дивизии в полном составе за 5-6 мин. Сбор каждой эскадрильи после взлета производился на прямой при полете к линии фронта. Ввод в бой каждой эскадрильи осуществлялся с ходу, и, конечно, в первую очередь истребители атаковывали бомбардировщиков противника. Управление производилось с КП дивизии, расположенной у линии Фронта, командиром дивизии или его заместителем.

Патрулирование являлось самым распространенным и надежным способом боевых действий фронтовых истребителей при прикрытии войск на поле боя. Однако этот способ требовал исключительно большого расхода сил истребителей и высокого физического напряжения летного состава [21]. Он применялся в наиболее активные периоды действий войск, при прорыве вражеской обороны, вводе в прорыв подвижных соединений и т. п.

Патрулирование осуществлялось в заранее намеченных зонах. В состав групп патрулирования могло входить от звена до двух-трех эскадрилий. В первый период войны [19] истребители прикрывали войска и тыловые объекты способом дежурства в воздухе на высотах 2000-3000 м. Зоны патрулирования назначались над своей территорией. Начиная с весны 1943 г. зоны патрулирования стали выноситься на территорию, занимаемую противником, что давало возможность перехватывать и уничтожать вражеские самолеты на подходе к линии фронта.

При наличии достаточного количества самолетов в зонах дежурства в воздухе назначалось несколько патрулей, эшелонированных по высоте от 500-600 до 4000-5000 м. Так было, например, в боях на Кубани – «кубанская этажерка», о которой главный маршал авиации К. А. Вершинин писал: «Каждая ступенька „этажерки“ выполняла свою, строго определенную роль. В том случае, когда неприятельским самолетам и удавалось уйти из-под удара одной ступеньки „этажерки“, они тут же попадали под огонь другой. Такой боевой порядок позволял нашим… истребителям успешно вести бой с авиацией противника и надежно прикрывать войска от ее ударов» [22].

Продолжительность патрулирования в зоне зависела от типа истребителей, состава группы, удаления зоны от аэродрома базирования истребителей и высоты патрулирования в зоне. В целях экономии сил и средств авиационные командиры стремились всемерно продлить время патрулирования каждой группы. Этого удавалось достичь путем подбора наивыгоднейшего режима полета от аэродрома до зоны патрулирования, в самой зоне и на обратном маршруте, а также приближением аэродромов базирования истребителей к линии фронта. Длительность и непрерывность патрулирования достигались также наличием достаточного количества смен патрулей. В течение дня дивизия могла обеспечить непрерывное патрулирование в двух-трех зонах. Наращивание сил в бою происходило за счет резерва самолетов, находившихся в готовности № 1. В резерв назначалось от эскадрильи до полка истребителей. В ходе боевых действий нередко возникала необходимость срочной смены патрулей, например тех, которые вели воздушные бои и израсходовали все свои боеприпасы. Иногда по обстановке требовалось значительное наращивание сил истребителей для отражения массированных налетов крупных групп авиации противника. [20]

При выполнений задачи прикрытия войск на поле боя истребительная авиационная дивизия была в состоянии выполнить эту задачу самостоятельно. Но ее действия не были изолированы от действий других истребительных дивизий, входивших в состав корпуса или ВА, которые также выполняли задачи прикрытия наземных войск, и от действий средств ПВО прикрываемых войск. Нередко были случаи, когда истребительная авиационная дивизия, прикрывая наземные войска перехватом из положения дежурства в воздухе, являлась как бы первым эшелоном истребителей, завязывающим воздушные бои с авиацией противника, а другие истребительные соединения и части ВА наращивали или сменяли в бою силы этой дивизии.

Перехват самолетов противника из засад применялся главным образом для борьбы с воздушными разведчиками и корректировщиками. В засады выделялись небольшие группы самолетов (пара, звено), которые располагались на аэродромах (площадках) в 8-15 км от линии фронта; они вылетали на перехват «по-зрячему». Этот способ применялся нашими летчиками в 1942-1943 гг., когда фронтовая авиация еще не имела системы радиолокационного обнаружения самолетов противника. Например, перехват самолетов-разведчиков противника из засад нашел широкое распространение весной и летом 1943 г. перед началом битвы под Курском. Используя такой способ действий, летчики только одного 27 иап за период с 10 мая по 5 июня перехватили и уничтожили 23 немецко-фашистских самолета-разведчика [23].

Способ «свободной охоты» получил довольно широкое применение в Великой Отечественной войне. На борьбу с авиацией противника способом «свободной охоты» наши истребители затратили в ходе войны 31 330 самолето-вылетов, что составило 5,7% всех произведенных самолетовылетов на прикрытие [24]. Этот способ боевых действий советские истребители стали применять в конце 1942 г., когда на вооружении истребительной авиации появились новые самолеты, превосходящие по своим тактико-техническим данным самолеты противника. В директиве от 14 сентября [21] 1942 г. командующий ВВС Красной Армии требовал: «Группы „истребителей-охотников“ создавать при каждой истребительной дивизии, отработать с ними тактику „истребителя-охотника“… „Истребители-охотники“ должны быть набраны добровольно из лучших бойцов воздуха. Это должны быть не только отважные летчики, но и отлично владеющие пилотажем, отличные воздушные стрелки, хладнокровные, расчетливые, уверенные в себе, своем самолете и оружии» [25]. «Свободная охота» велась парами или одиночными экипажами в определенных районах над территорией, занимаемой противником. Этот способ использовался для борьбы с небольшими группами самолетов, особенно во время их взлета, сбора и построения в общий боевой порядок. «Охота» отличалась высокой эффективностью при относительно малой затрате сил и средств на ее ведение. Массовые действия «охотников» в значительной степени деморализовали немецко-фашистских летчиков противника, сковывая их действия. В среднем на один уничтоженный самолет противника «охотники» затрачивали приблизительно три-четыре самолето-вылета [26].

Обеспечение боевых действий других родов авиации являлось для истребительной авиации также одной из важных задач. На выполнение этой задачи фронтовые истребители затратили 37,1% всех вылетов, произведенных за время войны [27]. Эта задача выполнялась прикрытием района действий бомбардировочной и штурмовой авиации, непосредственным сопровождением их до цели и обратно, блокированием и штурмовыми ударами по аэродромам истребителей противника и прикрытием аэродромов базирования своих бомбардировщиков и штурмовиков, особенно при возвращении их после выполнения боевой задачи. Истребители привлекались и для подавления зенитных средств ПВО противника на маршрутах полетов бомбардировщиков и штурмовиков, а иногда, как исключение, в районах их боевых действий.

Обеспечение бомбардировщиков и штурмовиков в районе их действий достигалось путем уничтожения и вытеснения [22] истребителей противника («расчистка воздуха»), а также связыванием их боем на время, необходимое нашей бомбардировочной и штурмовой авиации для выполнения своих задач.

Этот способ обеспечения бомбардировщиков и штурмовиков родился в боях на Кубани. Его появление было обусловлено повышением активности советских истребителей.

«Расчистка воздуха» осуществлялась патрулированием истребителей в зонах, выдвинутых относительно цели, по которой действовали наши самолеты, в сторону наиболее вероятного появления истребителей противника. Первые группы наших истребителей приходили в зоны за 5-10 мин до подхода к цели бомбардировщиков или штурмовиков. «Расчистка воздуха» применялась чаще всего в периоды наиболее напряженных действий авиации, при осуществлении ею крупных массированных ударов.

Возможности истребительной авиационной дивизии и наряд сил, необходимый для выполнения прикрытия района боевых действий, определялись рядом конкретных условий. Они зависели от наличия и активности истребителей противника в районе действий бомбардировщиков и штурмовиков, от характера действий нашей авиации и потребного времени прикрытия, а также от возможности противника привлечь истребителей с других участков фронта.

Размеры прикрываемого района во многом зависели от величины тактического радиуса истребителей и времени, в течение которого истребители должны были прикрывать ударные силы своей авиации.

Часть сил истребителей выделялась в ходе обеспечения боевых действий других родов авиации для блокирования близлежащих аэродромов истребителей противника. Первоначально блокирование применялось сравнительно редко. Более широкий размах оно приобрело в заключительный период Великой Отечественной войны.

Блокирующие аэродром истребители делились на ударную и прикрывающую группы. Ударная группа воспрещала взлет самолетов противника и уничтожала их на взлете и на стоянках. Прикрывающая группа обеспечивала атаки ударной группы. Ударная и прикрывающая группы менялись местами, если позволяла обстановка.

В среднем истребительная авиационная дивизия могла надежно заблокировать в течение 15-20 мин 3-5 аэродромов истребителей противника при наряде сил на каждый [23] аэродром в среднем по одной авиаэскадрилье и не допустить взлета истребителей с этого аэродрома и подхода его истребителей, которые бы попытались осуществить деблокирование [28].

Обеспечение боевых действий других родов авиации, особенно в первый период войны, чаще всего производилось непосредственным сопровождением бомбардировщиков и штурмовиков при их полете к району нанесения ударов и обратно.

Хотя сопровождение и вынуждало истребительную авиацию на пассивное ожидание встречи с противником, а также приводило к повышенной затрате сил и средств, этот способ в связи с его простотой и надежностью считался главным вплоть до конца войны.

Боевые возможности истребительной авиационной дивизии при сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков зависели от тактического радиуса действия подразделений и частей дивизии и от времени нахождения штурмовой и бомбардировочной авиации над объектами. В среднем в зависимости от типов истребителей глубина сопровождения бомбардировщиков составляла для Ла-5 и Ла-7 до 300 км. Сопровождение штурмовиков в большинстве случаев обеспечивалось на полный радиус их действия.

Если требовалось сопровождение на большую глубину, применялось эшелонированное сопровождение, при котором одна группа истребителей сопровождала бомбардировщиков при полете к цели, вторая группа истребителей действовала с передовых аэродромов или аэродрома подскока и прикрывала бомбардировщиков в районе боевых действий, а третья группа истребителей прикрывала возвращение бомбардировщиков на свои аэродромы.

Эшелонированное сопровождение было еще целесообразно и потому, что первые группы истребителей в результате воздушных боев при полете к цели и в районе цели могли израсходовать горючее и боеприпасы и не могли обеспечить прикрытие при возвращении бомбардировщиков на свои аэродромы.

При определении наряда истребителей на сопровождение командир дивизии и командиры полков должны были особенно внимательно учитывать возможное противодействие [24] истребителей противника в районе цели, состав и порядок построения своих бомбардировщиков и штурмовиков и условия погоды. На сопровождение эскадрильи (9-12 самолетов) бомбардировщиков или штурмовиков выделялось, как правило, от 4 до 12 истребителей [29].

Опыт войны показал, что соотношение бомбардировщиков и штурмовиков к истребителям сопровождения составляло от 2: 1 до 1:1. Причем чем больше был состав сопровождаемых групп бомбардировщиков и штурмовиков, тем меньше был наряд истребителей сопровождения. Нередко это соотношение определялось и наличием истребителей, особенно в начале войны, когда их не хватало.

По своим боевым возможностям в зависимости от характера выполняемых задач и условий воздушной обстановки истребительная авиационная дивизия была способна обеспечить сопровождение и прикрытие одной-двух дивизий бомбардировщиков или штурмовиков при действии их по объектам на поле боя.

Хорошее вооружение самолетов-истребителей и способность с большой точностью поражать малоразмерные цели на земле создавали реальные возможности использования истребителей для уничтожения этих целей. Однако опыт войны показал, что привлечение истребителей для выполнения этой задачи было оправдано только в случае крайней необходимости, когда требовалось массирование усилий всех родов авиации или когда сил бомбардировщиков и штурмовиков было недостаточно, а истребители были свободны от выполнения своей основной задачи – борьбы с авиацией противника в воздухе. Особенно часто это имело место в периоды наступления наших войск, когда крупные колонны вражеских войск и боевой техники стремились оторваться от преследования и закрепиться на новом рубеже. В эти периоды обычно противодействие авиации противника снижалось и создавались благоприятные условия для использования наших истребителей для штурмовки колонн отходящего противника. В первый период войны применение истребительной авиации для уничтожения наземных целей было еще также вызвано и недостаточным количеством штурмовой и бомбардировочной авиации.

18 июня 1942 г. был издан приказ Народного комиссара обороны. В нем было указано, что поступающие в [25] авиационные части самолеты Як-1 и Як-7 с бомбодержателями обязательно использовать для решения бомбардировочных задач днем на поле боя на глубину 20-30 км от переднего края. Рекомендовалось бомбовую зарядку на истребителях варьировать в зависимости от целей, используя для этого авиационные бомбы ФАБ-100, ЗАБ-100, ФАБ-50, ЗАБ-50 и осколочные АО-25; во всех истребительных полках, находящихся на фронте и в тылу, приступить немедленно к обучению бомбометанию всех летчиков, не умеющих бомбить.

Так, уже 22 июня 1942 г. летчики частей 4 ВА на самолетах ЛаГГ-3 при действиях по наземным целям стали применять бомбометание с пикирования. В боях 1 июля 1942 г. части 216-й истребительной авиационной дивизии боевыми действиями с применением бомб уничтожили 150 вражеских солдат и офицеров, 4 вагона с боеприпасами, подавили 6 орудий, 5 точек зенитных пулеметов, сбили в воздухе и сожгли на земле 7 самолетов противника [30].

После выхода указанного выше приказа истребители стали чаще наносить удары по наземным целям. Даже истребители, сопровождавшие группы бомбардировщиков или штурмовиков, при отсутствии противодействия в воздухе атаковали зенитные точки, артиллерию и минометные позиции. Во время «свободной охоты» над вражеской территорией при отсутствии воздушных целей истребители избирали объектами наземные цели: эшелоны, бронепоезда, автомашины, скопление войск и техники у переправ, а также бомбили вражеские самолеты на аэродромах [31].

Успеху истребителей сопутствовала слабая противовоздушная оборона указанных целей. При действии истребителей по наземным целям, расположенным на поле боя, зенитная оборона которых была хорошо организована, истребители несли потери. Поэтому одновременно с назначением групп истребителей для уничтожения наземных целей на поле боя выделялись истребители для подавления зенитных средств.

В практике боевых действий определились и средние нормы наряда истребителей для поражения типовых наземных целей. Одна авиаэскадрилья в состоянии была дезорганизовать и задержать движение пехотного батальона [26] на время около часа и нанести значительные потери его живой силе. Один истребительный авиаполк с той же задачей мог успешно действовать против полка пехоты. Одного звена истребителей было достаточно, чтобы задержать движение походной колонны одной батареи в составе 4 орудий и 6-8 автомашин. Для поражения одного железнодорожного эшелона назначалась одна авиаэскадрилья. Известным стимулом для повышения эффективности и активности бомбардировщиков и штурмовиков истребительной авиации при выполнении сопровождения послужил приказ Народного комиссара обороны от 9 сентября 1942 г. В соответствии с этим приказом боевым вылетом для истребителей стал считаться такой полет, в котором произошла встреча с противником и состоялся воздушный бой, а также вылет на прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков, если последние при выполнении боевой задачи не имели потерь от истребителей противника.

Опыт войны показал, что, поскольку истребители в основном могут успешно действовать лишь группами, расположение самолетов в группе и взаимное размещение этих групп в воздухе оказывало большое влияние на выполнение тактических задач каждой группой и ведение воздушного боя.

Расположение самолетов-истребителей в группе и взаимное размещение групп было таким, чтобы истребители, находясь в составе группы, могли наилучшим образом использовать в воздушном бою свои сильные стороны и создавать благоприятные условия для выполнения своих задач.

Сильными сторонами самолета-истребителя в годы войны являлись следующие:

– огневая мощь пулеметно-пушечного и ракетного вооружения;

– большая горизонтальная скорость;

– большая скороподъемность;

– маневренность, позволяющая создавать численное превосходство в нужном месте или участке боя.

Слабыми сторонами истребителя были невозможность отражения атак сзади, плохой обзор с задней полусферы и ограниченное количество боеприпасов и горючего. Однако [27] правильный выбор и построение боевых порядков позволяли компенсировать указанные недостатки.

Это достигалось выбором наиболее удобных для боя и управления боевых порядков. Умение выбрать наиболее выгодный для воздушного боя боевой порядок являлось большим искусством командира.

Война показала, что более эффективными боевыми порядками истребителей являлись боевые порядки, разомкнутые по фронту и эшелонированные по высоте. В этом случае возможна была одновременная атака нескольких истребителей по одной цели. Такое построение обеспечивало сохранение максимальной скорости полета и скороподъемности групп, значительно повышало маневренность группы, особенно пары истребителей, основной огневой единицы боевого порядка. Кроме того, создавались наилучшие условия для отражения атак противника сзади.

В 1942-1943 гг. от трехсамолетного звена истребители перешли к четырехсамолетному звену, состоящему из двух нар, действующих в расчлененных боевых порядках на увеличенных дистанциях и интервалах [32]. Такое звено могло действовать в боевом порядке «фронт», «пеленг» или «колонна пар».

Боевые порядки эскадрильи и полка состояли из групп различного тактического назначения. Так, уже осенью 1941 г. в битве под Москвой практиковалось их деление на прикрывающую и ударную группы [33]. В полете прикрывающая группа следовала с превышением над ударной на 1000-1500 м. Прикрывающая группа выполняла задачу непосредственной обороны ударной группы и поэтому для отражения атак истребителей противника могла отходить от нее только на время отражения атаки и должна была быстро вновь занять исходное положение для обороны ударной группы.

В боевом порядке дивизии выделение отдельной группы прикрытия не предусматривалось.

В целях быстрого сосредоточения основных сил истребителей на одном из участков боя для разгрома основной группы самолетов противника другие группы самолетов необходимо было сковывать небольшими силами. Для этого в боевом порядке дивизии предусматривалось создание [28] специальной сковывающей группы. Такая группа выделялась только в случае, если дивизия действовала одновременно всем составом, что было обычно при отражении крупных сил авиации противника. По своему тактическому предназначению она отличалась от группы непосредственного прикрытия, была по сравнению с ней более свободна в своих действиях, могла удаляться от ударной группы на значительное расстояние; иногда ее высылали вперед, чтобы она отвлекала истребителей противника и могла начать бой раньше ударной группы.

При невозможности своевременно определить состав, численность и направление полета групп авиации противника создавали группу резерва в составе одной-двух эскадрилий; эта группа могла быть использована для усиления действий ведущих бой истребителей или для выполнения самостоятельной задачи по разгрому той или иной группы противника, угрожающей действиям наших истребителей.

В предвидении боя с истребителями противника все группы строили свой боевой порядок широко расчлененным по фронту и эшелонированным по высоте. Подобный боевой порядок обеспечивал высокую маневренность и более полное использование в бою возможностей каждого самолета и не давал возможности противнику одновременно атаковать или сковать значительные силы наших истребителей.

В предвидении боя с бомбардировщиками истребители ударной группы строили свой боевой порядок более компактно, эшелонируя его в глубину с таким расчетом, чтобы иметь возможность последовательно наращивать удары при атаках бомбардировщиков, следующих, как правило, в плотных боевых порядках. Ударную группу можно было эшелонировать и по высоте для нанесения одновременного удара по возможно большему количеству самолетов-бомбардировщиков и расчленения их боевого порядка.

При сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков боевые порядки истребителей состояли из группы непосредственного прикрытия, ударной группы и иногда группы резерва. Состав и положение этих групп в боевом порядке при сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков были различными.

Каждая группа бомбардировщиков имела свое достаточно сильное оборонительное вооружение и имела возможность сама отразить атаки отдельных самолетов или [29] небольших групп истребителей противника. Истребителям сопровождения важно было не дать возможности истребителям противника выполнить организованную атаку одновременно большим количеством самолетов. Для этого основные усилия истребителей сопровождения должны быть направлены на расчленение боевых порядков и уничтожение истребителей противника, до того как они перейдут в атаку. Поэтому в состав ударной группы истребителей при сопровождении бомбардировщиков выделялось до 2/3 всех сил сопровождения. Истребители ударной группы следовали рассредоточение, попарно и звеньями на вероятных направлениях атак истребителей противника. Группа в целом выполняла полет в стороне от бомбардировщиков на удалении 3-4 км с превышением над бомбардировщиками на 1-1,5 км, поддерживая зрительную связь и радиосвязь с ними.

Группа непосредственного прикрытия бомбардировщиков находилась ближе к бомбардировщикам вне зоны их оборонительного огня примерно на удалении от них 1-1,5 км и в направлениях, где огонь бортового оружия обеспечиваемых самолетов был менее эффективен, в голове колонны или между группами. Основная задача этой группы состояла в том, чтобы атаковать и расстроить боевые порядки противника, до того как он войдет в зону оборонительного огня бомбардировщиков.

При сопровождении штурмовиков группа непосредственного прикрытия находилась на удалении 150-200 м от сопровождаемых самолетов, а ударная группа не более 400-600 м с превышением на 600-800 м.

В ряде случаев в составе боевых порядков дивизии предусматривались еще и небольшие группы в качестве разведывательных дозоров, которые просматривали угрожаемые направления на флангах или по курсу полета боевого порядка и предупреждали по радио о воздушном противнике и обстановке.

Истребительная авиационная дивизия решала свои боевые задачи путем ведения активных наступательных воздушных боев в целях уничтожения самолетов противника.

Для совершенствования тактики воздушного боя в годы Великой Отечественной войны большое значение имел [30] приказ Народного комиссара обороны от 17 июня 1942 г., который требовал от истребителей: главными силами атаковать бомбардировщиков, сковывая мелкими группами истребителей сопровождения. Таким образом определялся основной объект атаки истребителей. В этом же приказе перед летчиками-истребителями ставилось требование разнообразить способы боевых действий, применять наступательный воздушный бой на вертикалях [34].

В большинстве случаев воздушный бой был групповым. Поэтому только хорошо организованное взаимодействие пар, звеньев, эскадрилий и полков и возможность непрерывного и четкого управления обеспечивали успех дивизии в воздушном бою.

Основное содержание группового воздушного боя составляли действия тактических групп истребителей, направленные на уничтожение самолетов противника, находящихся в воздухе. Тактическую группу составляло подразделение или часть истребителей, выполняющих одну общую боевую задачу в одно и то же время, в одном районе или зоне, тесно взаимодействуя между собой, оказывая друг другу поддержку и помощь атаками, огнем и наблюдением.

Воздушному бою всегда были свойственны решительность действий, высокая маневренность, большой пространственный размах, а также динамичность и быстрота развития. Он подразделялся на ряд этапов, главными из которых были: сближение, атака, выход из атаки, сбор и выход из боя.

Этапы могли повторяться в течение одного воздушного боя. Так, например, выход из боя повторялся в целях сбора группы и изменения тактики боя с последующим возобновлением атаки.

Каждому воздушному бою предшествовал поиск противника. Поиск не являлся этапом воздушного боя, но оказывал большое влияние на его успех. Победа в воздушном бою во многом зависела от того, кто из противников первым обнаруживал цель при поиске. Тот, кто обнаруживал цель первым, мог выбрать направление сближения и атаки противника с учетом конкретных условий обстановки.

После обнаружения противника перед завязкой боя истребители всегда стремились к достижению тактического превосходства над ним. [31]

Это превосходство заключалось в преимуществе по высоте, скорости и внезапности атаки. Внезапность атаки одиночного самолета или небольшой группы, особенно истребителей, иногда была такой, что противник обнаруживал атакующих истребителей только в момент открытия ими огня. Достигнуть этого при атаке больших групп бомбардировщиков было очень трудно. Поэтому тактическое превосходство истребителей при атаке в этом случае достигалось быстротою маневра, концентрацией огня по наиболее важным целям или группам, до того как противник осуществлял маневр или перестраивался для ведения оборонительного огня или перехода к ответным атакам, а также для атаки с разных направлений.

Опыт Великой Отечественной войны показал, что первая атака всегда давала наибольший результат по той причине, что в ней элемент внезапности наиболее вероятен. Кроме того, в первой атаке создавалась возможность более четко организовать взаимодействие между группами боевого порядка полков и дивизий.

Примеры действий ряда истребительных авиационных дивизий в различных крупных операциях, проведенных нашими войсками в период 1944-1945 гг., показывают, что с первых атак было уничтожено до 75% немецких самолетов, в последующих атаках – 20-25% [35]. Конечно, надо иметь в виду и то, что к этому времени немецко-фашистская авиация была уже подавлена, бои велись в основном с истребителями, которые после первых атак стремились выйти из боя и не всегда проявляли высокую активность. Но это характерно для боя с истребителями. Бомбардировщикам сложно было выйти из боя или совершить маневр, затрудняющий атаку истребителей, поэтому повторные атаки истребителей, как правило, имели более высокий результат, чем первая, так как первой атакой истребителей обычно был расстроен боевой порядок бомбардировщиков и ослаблена их огневая оборонительная система. Не расстроив же боевой порядок бомбардировщиков первой атакой истребителей, повторными атаками это сделать было труднее, так как требовалось время на ее организацию, за которое противник мог выйти к объектам бомбометания и выполнить свою задачу.

Если при уничтожении бомбардировщиков можно было все силы истребителей сосредоточить для разгрома одной [32] группы, а потом перенести усилия на другую группу, то в бою с истребителями противника это было делать нецелесообразно. Бомбардировщики в воздушном бою только обороняются, а истребители сами нападают, поэтому при вступлении с ними в бой наши летчики стремились к тому, чтобы по возможности все истребители противника были втянуты в бой или скованы в своих действиях и не имели свободных самолетов для создания превосходства в силах над нашими истребителями.

При отражении» налетов групп бомбардировщиков противника, прикрытых истребителями, обычно первый эшелон дивизии в составе до полка должен был сперва произвести атаку по бомбардировщикам, а потом связать боем истребителей прикрытия, с тем чтобы обеспечить возможность вторым эшелонам дивизии нанести сосредоточенный удар по группам бомбардировщиков. Таким образом, первый эшелон дивизии, если позволяла обстановка, как правило, двумя эскадрильями наносил первый удар по бомбардировщикам, а одна эскадрилья этого эшелона связывала боем истребителей прикрытия.

Полки дивизии, предназначенные для уничтожения бомбардировщиков, могли последовательно наносить удары по одной группе противника или каждый полк получал для уничтожения свою цель. Все это зависело от боевого порядка и количества групп бомбардировщиков противника. По опыту войны бомбардировщиков противника, следующих в узкой длинной колонне, было целесообразно атаковать одновременно в нескольких частях боевого порядка. При широком построении боевого порядка бомбардировщиков и при условии, что встреча произошла на дальних подступах, наибольший успех получался при одновременном ударе основных сил истребителей по головной и хвостовой частям колонны. Если встреча происходила вблизи к линии фронта или прикрываемым объектам, основные усилия истребителей во всех случаях были направлены по головной части колонны.

При совместных действиях дивизии с другими истребительными соединениями фронтовой авиации, и если дивизия предназначалась только для борьбы с истребителями прикрытия, а другие дивизии предназначались для уничтожения бомбардировщиков, бой велся следующим образом. При ведении воздушного боя только с истребителями противника один полк истребителей дивизии должен был нанести удар по истребителям противника, выполняющим [33] задачу ударной группы прикрытия бомбардировщиков, а другой полк нанести удар по истребителям непосредственного сопровождения бомбардировщиков.

Подобное распределение усилий с другими истребительными дивизиями имело место при отражении массированных налетов бомбардировщиков противника, прикрытых истребителями сопровождения, и главное, когда другие наши истребительные дивизии были в воздухе и готовы были одновременно атаковать и бомбардировщики противника. Если же другие дивизии были на подходе к району боевых действий и не могли одновременно с первой атакой истребителей сопровождения нанести удар по бомбардировщикам, то первая атака дивизии, предназначенная для боя с истребителями сопровождения, как правило, должна была производиться по бомбардировщикам противника. Взаимное расположение полков в боевом порядке дивизии не могло иметь существенного значения, так как в этом случае огневое взаимодействие практически было невозможно. Командир дивизии свое место в боевом порядке определял в зависимости от обстановки.

Война показала, что умелое и твердое руководство частями на земле и в воздухе со стороны командира дивизии было решающим фактором в разгроме авиации противника с наименьшими потерями в короткие сроки.

Большие скорости полета самолетов, способность сосредоточивать крупные силы на узких участках фронта или, наоборот, вести действия одновременно на широком фронте и на большую глубину создавали весьма сложную динамичную и притом быстро меняющуюся воздушную обстановку, в которой приходилось действовать нашим истребителям.

Быстрота действий являлась характерной особенностью работы командиров и штабов дивизий и полков. Своевременное обнаружение противника, передача команды на вылет, запуск двигателей и взлет самолетов, наведение на противника, организация воздушного боя, возвращение на аэродром, посадка самолетов и подготовка к последующему вылету должны были выполняться быстро, четко, организованно.

Командиры истребительных дивизий и полков постоянно в ходе боевой обстановки изучали характер действий [34] авиации противника и своих истребителей, видели слабые и сильные стороны тактики воздушных боев и своевременно реагировали на всевозможные изменения обстановки.

Особое место в работе командира при организации управления занимала заблаговременная разработка возможных вариантов воздушного боя дивизии и полков, обеспечивающих быстрый и своевременный ввод в бой истребителей и создание необходимого тактического превосходства над противником в различных случаях конкретной воздушной обстановки.

Для командира истребительной авиационной дивизии основой организации управления являлась боевая задача, которую ему ставил вышестоящий командир. В зависимости от характера действий и обстановки задача ставилась на день, на боевой вылет или на какой-то этап операции. В практике также имели место случаи, когда дивизия получала задачу на этап операции и задача эта, кроме того, ежедневно уточнялась.

Если к отражению крупных налетов авиации противника привлекалась не одна, а несколько авиационных дивизий, управление боевыми действиями дивизии осуществлялось вышестоящим командиром и дивизия, как правило, получала задачу на один-два вылета. При обеспечении действий других родов авиации дивизия получала задачу на период или на день, при обеспечении действий авиации дальнего действия – на один вылет, при действиях совместно с истребителями, находящимися в системе Войск ПВО страны, – на длительный срок.

После того как дивизия получила боевую задачу, для командира дивизии главным вопросом являлось принятие решения, обеспечивающего полное и своевременное выполнение поставленной задачи. В соответствии с его решением штаб планировал боевые действия и организовывал управление истребителями на земле и в воздухе. Организация управления в истребительной дивизии во время ведения боевых действий должна была обеспечить командиру возможность постоянного руководства боевыми действиями частей дивизии и сосредоточения усилий всего личного состава на выполнении боевой задачи.

Штаб обеспечивал командира дивизии всеми необходимыми данными (справками, расчетами) при оценке обстановки и принятии решения, планировал боевые действия, организовывал основные виды обеспечения, быстро [35] доводил решение командира соединения до командиров авиационных частей, контролировал выполнение боевых задач, организовывал систему пунктов управления и налаживал бесперебойную связь, разрабатывал мероприятия по скрытому управлению, следил за выполнением мероприятий, направленных на повышение боевой готовности, а также выполнял другие задачи по указанию командира соединения.

Анализ показывает, что управление авиацией в годы Великой Отечественной войны неуклонно улучшалось. До мая 1942 г., когда еще не были сформированы воздушные армии и однородные авиационные соединения, организационное распыление сил авиации по общевойсковым армиям обусловливало децентрализованное руководство их боевыми действиями. С созданием новой организационной структуры фронтовой авиации основной формой руководства авиационными соединениями и частями стало централизованное управление, которое обеспечило широкое использование маневренных возможностей авиации.

Главными направлениями, по которым развивалось и совершенствовалось управление авиации в соединениях в ходе Великой Отечественной войны, являлись повышение гибкости и обеспечение устойчивости и непрерывности управления.

Это достигалось созданием в авиационных соединениях надежной системы пунктов управления, внедрением и лучшим использованием радиотехнических средств и средств связи, заблаговременным и тщательным планированием боевых действий, совершенствованием организационно-штатной структуры органов управления, организацией четкой работы командиров и штабов соединений по руководству боевыми действиями.

В ходе войны произошли также существенные изменения в организации пунктов управления авиационных дивизий. В первом периоде войны командиры соединений руководили боевыми действиями подчиненных частей, как правило, с КП, расположенных в районе базирования. В результате этого они не имели возможности наблюдать и руководить действиями своей авиации на поле боя. Это отрицательно сказывалось на итогах воздушных боев и на эффективности применения истребителей при выполнении ими совместных боевых задач с сухопутными войсками. [36]

Командующий ВВС Красной Армии в своей директиве от 31 мая 1942 г. указывал: «Управление истребителями заключается не только в том, чтобы выделить наряд сил и проследить за их своевременным вылетом, а управление состоит главным образом в том, чтобы своевременно вводить в бой дополнительные силы истребителей, чем и завоевывать господство в воздухе». Дальше в директиве требовалось от командиров авиационных соединений, чтобы они «организовали наблюдение за воздушной обстановкой на поле боя и обеспечили наведение и управление боем с земли по радио» [36].

Пункты управления и наведения истребителей на воздушные цели стали создаваться уже в первый период войны: сначала под Ленинградом, а затем и на других участках фронта. Так, в 1942 г. в боях под Ленинградом и на подступах к Сталинграду стало успешно практиковаться управление действиями истребителей с земли по радио. Штабами 16-й и 8-й воздушных армий в сентябре 1942 г. опыт управления оповещения и наведения истребителей на самолеты противника был обобщен и в виде инструкций доведен до подчиненных частей, а затем по указанию штаба ВВС Советской Армии использован во всех воздушных армиях [37].

Маршал авиации С. И. Руденко в своих воспоминаниях о Сталинградской битве писал, что большую роль в борьбе с авиацией противника сыграла развернутая сеть пунктов управления и наведения истребителей с земли. Радиостанции наведения располагались вдоль всей линии фронта. Они вызывали истребителей с аэродромов, информировали летчиков о воздушной обстановке, наводили их на самолеты противника и перенацеливали на более важные объекты.

Результат этой целенаправленной деятельности не замедлил сказаться. Если за первые 30 дней битвы под Сталинградом было уничтожено 567 вражеских самолетов, то за последующие 27 дней враг потерял 655 машин [38].

Со второго периода войны командиры истребительных авиационных соединений, выделенных для прикрытия [37] войск, начали создавать свои пункты управления вблизи КП командования прикрываемых войск.

Новой и чрезвычайно важной задачей, впервые поставленной перед истребителями летом 1943 г., стало прикрытие вводимых в прорыв подвижных войск, действовавших в отрыве от общевойсковых армий. Для решения этой задачи специально выделялись соединения истребителей. Командиры этих соединений на бронетранспортере или автомашине со средствами радиосвязи двигались вместе с командующим танковой армии и управляли подчиненными частями: вызывали группы самолетов с аэродромов, ставили им задачи, а иногда и наводили на воздушные цели.

«Опыт воздушных боев показывает, что лучшим местом управления истребительной авиацией в воздухе является метод непосредственного командования (с наземных наблюдательных пунктов) командиров авиационных соединений своими частями, находящимися в воздухе», – отмечалось в Инструкции по организации связи в авиационных соединениях и частях, изданной командующим ВВС Красной Армии в июле 1943 г. Инструкция требовала, чтобы пункты управления командиров авиационных соединений размещались в районе КП командующего прикрываемой общевойсковой (танковой) армии. «На наблюдательном пункте развертывается радиостанция, при помощи которой командир авиационного соединения командует авиацией, находящейся на поле боя, и наводит истребителей на самолеты противника с наиболее выгодных направлений и высот», – указывалось в данной Инструкции [39].

На организацию управления истребительной авиации положительно сказывалось широкое внедрение радио – и радиотехнических средств связи.

В первый период войны основным средством управления на земле были телеграф, телефон и подвижные средства связи, а в воздухе – эволюции самолетов и сигнальные ракеты. Радиосредств не хватало, подчас они неправильно использовались, а иногда даже просто игнорировались.

В приказе командующего ВВС Красной Армии от 27 мая 1942 г. отмечалось, что многие командиры авиационных [38] частей и соединений не придают значения радиосвязи. «За вторую половину февраля ВВС Юго-Западного фронта, – указывалось в этом приказе, – провели 75% боевых вылетов без радиосвязи, а истребительная авиация на всех фронтах, несмотря на наличие радиоаппаратуры, слабо ее использует». В последующие годы указанный недостаток был устранен. «Начиная с конца 1942 года, – отмечается в книге „Гвардейцы в воздухе“, – радиосвязь получила широкое применение… Благодаря радио были созданы условия для организации группового боя по единому замыслу командира. Создавалась система оповещения, наведения и управления истребителями с земли. Голос командира с земли оказывал моральную поддержку летчикам, вселял уверенность, придавал силы» [40].

С 1 мая 1943 г. Народный комиссар обороны СССР ввел в действие Инструкцию по управлению, наведению и оповещению авиации по радио. В соответствии с ней в воздушных армиях создавались две отдельные радиосети: оповещения и наведения авиации. Первая из них работала круглосуточно в системе ВНОС фронта на строго установленной волне, имея целью непрерывно информировать о воздушной обстановке истребительные авиационные соединения и части. Вторая предназначалась для управления и наведения истребителей на цели. Эта сеть использовалась для вызова с аэродромов истребителей, информации летчиков о воздушной и наземной обстановке наведения истребителей на воздушные цели.

Весной 1944 г. приказом командующего ВВС Советской Армии была введена в действие Инструкция по боевому управлению истребительной авиацией. В ней излагались принципы централизованного управления действиями истребителей. Впервые командиру авиационного соединения рекомендовалось организовывать свой передовой КП рядом с КП заместителя командующего артиллерией по ПВО. Много внимания уделялось использованию радиолокационных станций. И это не случайно. В 1944 г. с помощью этих средств во всех воздушных армиях фронтовой авиации было обнаружено 26 734 цели, состоялось 2102 наведения и сбито 1262 немецких самолета, а в [39] 1945 г. состоялось 1367 наведений и сбит 841 немецкий самолет [41].

Применение радиолокаторов позволило в ряде случаев резко сократить число самолето-вылетов истребителей. Первоначально радиолокационные станции не имели взаимной связи и подчинялись командирам истребительных корпусов или дивизий. К концу войны на главных направлениях удавалось создавать сплошное радиолокационное поле. Радиолокационные станции группировались в радиолокационные узлы, связанные между собой радиорелейными линиями. Управление осуществлялось централизованно в масштабе воздушной армии (например, 16 ВА при проведении Берлинской операции) [42].

Наряду с радиолокаторами для получения информации использовались радиостанции перехвата переговоров фашистских летчиков. Благодаря радиоперехвату нашим истребителям часто удавалось не только вовремя встретить самолеты врага, но и заранее спланировать воздушный бой.

Успех управления истребителями в воздухе во многом зависел от того, насколько четко и правильно была поставлена задача на земле или сразу же после взлета истребителей в воздухе. Командир каждой группы истребителей должен был знать свое место в общем боевом порядке и понимать боевую задачу. Этому во многом способствовала предварительная подготовка на земле, во время которой подробно разрабатывались возможные варианты воздушного боя, что избавляло командира в воздухе от многословных указаний и давало возможность управлять группами с помощью коротких команд. Если командир дивизии находился в воздухе, то ему в полной мере управлять боем дивизии не всегда представлялось возможным. В воздухе полки рассредоточивались на большом пространстве, зрительная связь утрачивалась и тогда управление передавалось командирам полков и даже эскадрилий. В этом случае командиры полков или эскадрилий должны были иметь непрерывную связь с землей, для того чтобы правильно ориентироваться в воздушной обстановке [40] и иметь возможность сосредоточить усилия на выполнении основной задачи, поставленной дивизии.

Таким образом, опыт войны показал, что успех каждого воздушного боя во многом зависел от его организации и управления им. Командиры истребительных авиационных дивизий и полков были основными организаторами воздушных боев. Они постоянно изучали противника, непрерывно оценивали воздушную обстановку, ставили боевые задачи полкам и организовывали боевые действия. Организация истребительных дивизий совершенствовалась в интересах решения задач в воздушном бою и улучшения системы управления. Управление боевыми действиями в дивизиях, особенно во втором и третьем периоде войны, было хорошо продумано и обеспечено средствами связи (число радиостанций во фронтовой авиации за время войны выросло в 7 раз) [43]. Оно отличалось твердостью, гибкостью и непрерывностью. Непрерывно росло боевое мастерство командиров, основой которого являлся полученный боевой опыт. Они разработали много нового в способах и приемах тактики ведения воздушных боев с учетом возросших в ходе войны боевых возможностей истребительных авиационных дивизий и полков.

Великая Отечественная война с первых дней приняла ожесточенный характер. Боевые действия нашей авиации развертывались в условиях преодоления огромных трудностей войны с опытным противником. Приходилось переживать горечь поражений и неудач. Все это тщательно изучалось командирами, политорганами и партийными организациями.

Воспитание у личного состава беспредельной преданности своей Родине, народу и партии, готовность отдать жизнь за защиту завоеваний Великого Октября, воспитание массового героизма, стойкости и уверенности в нашей победе – все это являлось главным содержанием партийно-политической работы.

Высокое политико-моральное состояние всего личного состава истребительной авиации, как и всей Советской [41] Армии, всегда было одним из главных факторов, решавших успех воздушных боев и сражений. Воспитание у личного состава дивизии высокого морального духа и стойкости являлось основной и постоянной заботой политических органов и партийных организаций.

Важнейшая задача командиров, политических органов и партийных организаций в период всей войны заключалась в том, чтобы каждый летчик-истребитель, техник и все воины частей и подразделений дивизии глубоко осознали значение каждого воздушного боя в осуществлении разгрома немецко-фашистской авиации и общей задачи наших Вооруженных Сил по защите Родины. Необходимо было добиться того, чтобы, несмотря на большие трудности и сложность наземной и воздушной обстановки, особенно в первый период войны, весь личный состав дивизии сохранил уверенность в нашей победе, высокий моральный дух и глубокую преданность партии и народу.

На протяжении всей войны политработники и партийные организации всегда были опорой и боевыми помощниками командиров частой и подразделений дивизии при Подготовке и в ходе боевых действий. Качество и эффективность партийно-политического влияния на личный состав были много раз подтверждены подвигами многих летчиков-истребителей в многочисленных воздушных боях, которые они провели в годы Великой Отечественной войны с противником.

Большая роль принадлежала политорганам и партийным организациям в деле укрепления воинской дисциплины, организованности в подготовке материальной части, освоении новой боевой техники и тактики воздушного боя, в повышении роли штабов, в организации культурного отдыха и воспитании товарищества, дружбы и взаимного уважения личного состава.

Партийно-политическая работа в дивизии проводилась с учетом конкретной обстановки и была очень многообразной. Ее воздействие на личный состав было очень действенным. Наибольшее значение имели такие формы, как митинги, политбеседы, политинформации, когда живое партийное слово доходило до сердца и сознания людей и вело их на подвиги. Политработники и парторганизации через дивизионную печать и личное общение вели большую работу по пропаганде подвигов героев летчиков-истребителей. Большое значение в деле повышения эффективности партийно-политической работы играл личный [42] пример политработников и коммунистов, которые всегда были в первых рядах, там, где было наиболее трудно, где решался успех воздушного боя.

Исключительно важное значение имели организация и проведение партийно-политической работы среди личного состава в первое время войны, когда трудности ведения оборонительных наземных операций, вынужденный отход в глубину страны, невыгодная воздушная обстановка в результате численного превосходства немецко-фашистской авиации, ожесточенность воздушных боев и значительные потери истребителей в воздухе вызывали у отдельных летчиков-истребителей неуверенность и даже боязнь воздушного противника и недооценку наших самолетов-истребителей. Политические работники и руководители партийных организаций делали все, чтобы враг не сломил боевой и моральный дух летчиков-истребителей; они были уверены, что только проявлением мужества, стойкости и организованности можно выдержать удары противника и нанести ему еще большие ответные удары и в конце концов полностью разгромить его.

Политорганы и парторганизации большое внимание уделяли вступлению в ряды партии лучших летчиков-истребителей, техников, солдат и сержантов, отличившихся в боевых действиях, и поэтому в большинстве авиаэскадрилий дивизии к концу 1941 г. были созданы полнокровные партийные организации, быстро приобретающие опыт партийной работы в различных условиях сложной воздушной обстановки. Это имело немаловажное значение для общего успеха, так как коммунисты выполняли наиболее трудные и ответственные боевые задания и тем самым увлекали на подвиги весь личный состав. Поэтому на повестке дня партийных собраний, в беседах и лекциях находили место такие, например, темы: «Ленин о дисциплине в Советской Армии», «Трус и паникер – худший враг Родины», «Ни шагу назад». Действия лиц, нарушающих воинскую дисциплину, проявивших трусость и другие недопустимые для военного времени проступки, резко осуждались коммунистами и всем личным составом дивизии.

В октябре 1942 г. был издан приказ Народного комиссара обороны № 307 «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии», который имел большое значение для укрепления дисциплины и повышения боеспособности истребительной авиации. Командир дивизии становился полновластным [43] руководителем всего личного состава соединения. В соответствии с этим приказом политорганы и парторганизации развернули и провели большую работу по воспитанию среди личного состава уважения и беспрекословного выполнения приказов своих командиров. Воспитание у летчиков-истребителей этих качеств имело особо важное значение, обусловленное спецификой ведения воздушного боя, где вера в командира должна быть абсолютной, а выполнение его приказов и а земле и в воздухе – точным и быстрым. Все это нашло отражение в системе агитационно-пропагандистской работы политорганов и парторганизаций, что еще в большей степени способствовало укреплению воинской дисциплины и повышению боеспособности частей и подразделений дивизии.

В ходе всей войны коммунисты и беспартийные летчики-истребители совершили много героических подвигов и показали примеры мужества и стойкости. Это явилось источником воспитания патриотических качеств у остальных. Пропаганда опыта летчиков-истребителей, проявивших мужество и героизм, нанесших поражение врагу в воздушных боях, занимала большое место в партийно-политической работе.

На Юго-Западном фронте родилась слава летчика 91-го истребительного полка младшего лейтенанта Ковтюева Д. В. и младшего лейтенанта Князева В. А. из 252-го истребительного полка [44]. Оба эти летчика в последующем были удостоены звания Героя Советского Союза.

Все эти и другие примеры героизма летчиков-истребителей вызывали законную гордость и служили примером для подражания многим. В одном из политдонесений Управления пропаганды Западного фронта от 3 июля 1941 г. указывалось: «Героически дерутся наши летчики. В партийно-политической работе авиачастей основное внимание уделяется обеспечению авангардной роли коммунистов и комсомольцев в бою» [45]. Так реагировали политорганы на первые успехи летчиков-истребителей. Героизм летчиков-истребителей в скором времени стал массовым. Примером массового героизма могут служить воздушные бои под Ленинградом. Из 4306 немецких самолетов, участвовавших в налетах на Ленинград с 1 июля по октябрь 1941 г., к городу [44] прорвалось только 508. Наши летчики сбили в воздушных боях 333 самолета [46].

Перед Сталинградской битвой политорганы и парторганизации уже имели значительный опыт партийно-политической работы. Выросла партийная и комсомольская прослойка в летных частях дивизии. В дивизиях 8-й воздушной армии на 1 октября 1942 г. коммунисты и комсомольцы составляли 59,6% всего личного состава, в том числе члены и кандидаты в члены партии 28,4% [47]. Особое внимание в партийно-политической работе было обращено на воспитание личного состава в духе советского патриотизма, любви к Коммунистической партии и социалистической Родине. Постоянно пропагандировались и разъяснялись величайшие достижения нашего государства в деле защиты завоеваний социализма. Надо было показать личному составу, что за спиной защитников Сталинграда стоит наша великая социалистическая Родина.

В начальный период войны политорганы авиасоединений особое внимание обращали на пропаганду успехов авиационной промышленности, с тем чтобы показать летному составу, что в ближайшее время будет ликвидировано численное и качественное превосходство противника в авиации. Между личным составом авиационных соединений и авиационными заводами была установлена тесная связь. Например, рабочие одного авиационного завода приняли шефство над истребительной авиационной дивизией 8-й воздушной армии, и их делегации нередко прилетали на фронт. Большая работа проводилась в связи с получением летчиками-истребителями именных самолетов, построенных на средства трудящихся.

Постоянно в работе политорганов и парторганизаций большое внимание уделялось воспитанию у личного состава ненависти к врагу. Для этих целей нередко использовались труды видных советских писателей Алексея Толстого, Ванды Василевской, Ильи Эренбурга, Михаила Шолохова, в которых описывались зверства и насилия, чинимые врагом на захваченной территории.

Для пропаганды героизма и храбрости истребителей применялись самые различные формы. Широко объявлялись Указы Президиума Верховного Совета СССР о присвоении [45] звания Героя Советского Союза, приказы командующих о награждении орденами и медалями. Торжественно вручались награды. Отдельным героическим поступкам посвящались специальные выпуски боевых листков и дивизионных газет. Устраивались встречи Героев Советского Союза с молодыми летчиками. О боевых подвигах истребителей писались письма в колхозы, на заводы и в учреждения, где они работали до призыва в армию. Полученные ответы публиковались в дивизионной печати.

Немаловажное значение в работе политорганов и парторганизаций имела военно-техническая пропаганда. В ней разъяснялось, что победа в современном воздушном бою достигается не только в результате беспримерной доблести, мужества и героизма, но что она является результатом отличного овладения новой сложной техникой и умения летчиков и командиров правильно использовать эту технику. Технический состав должен постоянно обеспечивать в строю максимальное количество боеготовых самолетов.

В воздушных боях в битве под Сталинградом родилась слава многих летчиков-истребителей, в том числе таких прославленных героев, как В. Д. Лавриненков, А. В. Алелюхин, Амет-Хан Султан, В. М. Голубев и многих других. Ряд истребительных авиационных дивизий был преобразован в гвардейские и получил почетные наименования.

Решающее значение в воспитании личного состава имел личный пример командиров эскадрилий, полков и дивизий, которые показывали высокое мастерство в воздушных боях, умело руководили боями в воздухе, оказывали летчикам помощь в критической обстановке, воспитывали взаимовыручку и показывали примеры героизма.

Главная задача партийно-политической работы соединений истребительной авиации – мобилизовать личный состав на разгром противника в воздухе, была достигнута. Партийно-политическая работа велась тем активнее и напряженнее, чем сложнее была боевая и воздушная обстановка. Партийные и комсомольские организации были той цементирующей силой, которая придавала летчикам истребительных дивизий стойкость и упорство в воздушных боях. [46]