"Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия" - читать интересную книгу автора (Зимин Георгий Васильевич)

Глава вторая. Борьба за господство в воздухе

Война убедительно показала, что завоевание господства в воздухе является необходимым условием, обеспечивающим планомерность и успех развития любой наземной наступательной операции, так как невозможно надежно подготовить наступление, если железные и шоссейные дороги все время находятся под ударами авиации противника; нельзя предохранять от ударов с воздуха подвозимые к фронту новые части, особенно мотомеханизированные войска, если воздушные силы противника не подавлены; невозможно быстро и планомерно осуществить прорыв укрепленной полосы противника, если не господствуешь в воздухе над полем боя; в тяжелом положении окажется и подвижная группа, развивающая успех, если в момент ввода в прорыв и действий в оперативной глубине она будет непрерывно подвергаться атакам авиации противника.

Война показала также, насколько успехи и неудачи в действиях наземных войск и авиации зависят от степени завоевания господства авиации в воздухе. Следует подчеркнуть, что немецко-фашистское командование в начале войны не предпринимало ни одной наступательной операции, не обеспечив себя достаточно мощной авиационной группировкой. Так, к началу наступления на Москву немецко-фашистское командование сосредоточило крупную авиационную группировку, входящую во 2-й воздушный флот. В составе этого флота было 950 самолетов, из них 495 бомбардировщиков [48]. [47]

В нашей предвоенной теории были решены принципиальные положения об организации и ведении борьбы за господство в воздухе в стратегическом, оперативном и тактическом масштабах.

Конкретизируем понятие господство в воздухе в зависимости от его стратегического, оперативного и тактического значения, поскольку оно по масштабам, времени и пространству оказывается различным. Здесь же необходимо оговориться, что точные рамки между ними установить трудно и поэтому нередко встречается термин – «оперативно-тактическое», «оперативно-стратегическое» господство в воздухе, что следует, видимо, признать также законным и правильным.

Стратегическое господство в воздухе – господство на всем фронте действий вооруженных сил страны (наше господство на советско-германском фронте в 1944-1945 гг.) или на отдельном стратегическом направлении, на котором действуют одновременно несколько фронтов, решая стратегическую задачу, например: Белорусская операция 1944 г., в которой одновременно наступало четыре фронта.

Стратегического господства в воздухе воюющие стороны добиваются в течение продолжительного времени, нередко в течение всей войны. Оно включало в себя подрыв военного потенциала противника (уничтожение военно-промышленных объектов, в первую очередь авиапромышленности, авиабаз, авиации на аэродромах, центров обучения летного состава и аэродромной сети) и способность защитить от ударов с воздуха свои наземные войска, авиацию, морской флот, коммуникации и государственный тыл страны.

В это же понятие входит создание количественного и качественного превосходства в материальной части, в выучке и мастерстве летного состава, умелом оперативно-стратегическом использовании авиации. Завоевывается стратегическое господство всеми видами авиации. С первых же дней войны, несмотря на временные неудачи, наши ВВС по решению ВГК начали вести борьбу за стратегическое господство в воздухе. Из общего количества самолето-вылетов, произведенных нашей авиацией в годы Великой Отечественной войны, на борьбу за господство в воздухе было затрачено фронтовой авиацией 35,1%, авиацией дальнего действия – 9,6%, военно-воздушными силами ВМФ – 55,2% и ИА ПВО страны – 83,8% всех [48] совершенных самолето-вылетов. Всеми видами и родами авиации на решение указанной задачи было произведено более 1,4 млн. боевых самолето-вылетов [49].

Оперативное господство в воздухе – в масштабе одного или более фронтов на период проведения всей наступательной операции, когда авиация фронтов сохранила за собой инициативу в воздухе, полностью выполнила задачи обеспечения действий наземных войск, одновременно подавляя авиацию противника, лишая ее возможности организованно и массированно действовать по наступающим войскам, аэродромам, фронтовому тылу и коммуникациям.

Завоевывалось оперативное господство совместно бомбардировщиками, штурмовиками и истребителями по замыслу и решению командующих фронтами, утвержденному Ставкой, уничтожением авиации противника в воздушных боях и на его аэродромах.

Для завоевания оперативного господства в воздухе необходимо было численное и качественное превосходство нашей авиации над авиацией противника (качество самолетов, подготовка и моральное состояние летного состава ВВС).

Борьба за оперативное господство в воздухе велась на важнейших направлениях в интересах отдельных стратегических или фронтовых операций. Опыт войны показал, что между стратегическим и оперативным господством в воздухе существовали тесная связь и взаимозависимость. Поэтапное завоевание оперативного господства в воздухе на важнейших направлениях действий сухопутных войск способствовало победе в стратегическом масштабе на всем советско-германском фронте. Вместе с тем и при наличии стратегического господства в воздухе не исключался захват противником на короткий промежуток времени оперативного господства в воздухе на отдельных направлениях, как, например, в Белорусской и Львовско-Сандомирской операциях. Поэтому после завоевания стратегического господства в воздухе перед ВВС возникала задача удержания этого господства, а на отдельных направлениях – и ведение ожесточенной борьбы за оперативное господство в воздухе. [49]

Тактическое господство в воздухе – в пределах поля боя в интересах наземных войск и своей авиации, действующих на главном направлении.

Продолжительность тактического господства была равна времени, необходимому для решения тактических задач, что в среднем составляло 2-3 суток. Тактическое господство имело целью обеспечить свободу действия своим наземным войскам и авиации, в то же время лишить авиацию противника возможности организованно и массированно действовать по нашим войскам на поле боя и по ближайшему войсковому тылу.

Тактическое господство завоевывалось как совместными действиями истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации путем уничтожения самолетов противника в воздушных боях и на аэродромах, так и действиями одних истребителей, которые уничтожали авиацию противника в воздухе, не допускали ее в районы боевых действий наземных войск, блокировали ближайшие аэродромы врага.

Решающее значение в разгроме авиации противника и завоевании господства в воздухе во время Великой Отечественной войны имели воздушные бои и сражения, в ходе которых уничтожались не только самолеты, но и в 70-80% случаев погибали летные экипажи.

С начала войны по 28 февраля 1945 г. немецко-фашистская авиация на всех театрах военных действий потеряла около 55 тыс. человек [50]. Из этого числа советской истребительной авиацией было уничтожено не менее половины [51].

Преимущество воздушных боев состояло в том, что, как правило, с уничтожением самолета погибал и экипаж, а для страны, имеющей сильную авиационную промышленность, было легче восполнить потери материальной части, чем потери летного состава, требующего длительного периода обучения и больших материальных затрат. Еще большее значение имел подрыв морального состояния летного состава противника, что приводило к снижению его активности, подрывало его наступательный дух. [50]

Большие потери, понесенные авиацией приграничных военных округов, и некоторое превосходство вражеских самолетов над нашими позволили немецко-фашистским ВВС на решающих направлениях захватить господство в воздухе. Это в значительной степени усложнило действия войск в приграничной полосе при отражении развернувшегося наступления противника. И все же советские ВВС не потеряли своей боеспособности. В воздухе разгорелись ожесточенные воздушные бои, фашистская авиация натолкнулась на сильное сопротивление, оказанное нашей истребительной авиацией, и понесла большие потери.

Значительный урон своей авиации вынуждены были признать фашистские генералы и офицеры. Так в книге «Мировая война 1939-1945 годы», изданной в Западной Германии, указывается: «…потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 нюня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля – 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия» [52].

Численному превосходству немецко-фашистской авиации наши летчики противопоставили беспримерный героизм и самоотверженность. Например, в первый же день войны летчики 127 иап ВВС Западного особого военного округа под командованием старшего лейтенанта И. И. Дроздова четыре раза поднимались в воздух для отражения налетов бомбардировщиков противника в районе Бреста и сбили пять фашистских самолетов. На юго-западном направлении в 4 часа 25 минут первого дня войны командир звена 46-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Иванов, израсходовав в воздушном бою [51] все боеприпасы, применил таран и сбил вражеский бомбардировщик [53].

Всего за 22 июня 1941 г. советские летчики совершили около 6 тыс. боевых самолето-вылетов и уничтожили более 200 немецких самолетов [54].

Гитлеровцы стремились уничтожать нашу авиацию главным образом на аэродромах. Советское командование в начале войны противопоставляло массированным налетам немецких ВВС активные наступательные бои истребительной авиации, проводимые в границах каждого фронта, и удары бомбардировщиков по аэродромам противника.

В ожесточенных боях вскрывались сильные и слабые стороны авиации противника, одновременно выявлялись и недостатки в действиях наших летчиков и принимались энергичные меры по их устранению.

Первым примером, когда нашей истребительной авиации удалось создать благоприятные условия для завоевания господства в воздухе, являются действия истребителей в период обороны Москвы.

Советским военным командованием в районе Москвы было сосредоточено 1170 самолетов, авиация противника имела 670 самолетов [55]. Таким образом, к началу контрнаступления советская авиация численно превосходила авиацию противника (в 1,7 раза) [56]. Немецко-фашистские ВВС не смогли преодолеть воздушную оборону Москвы, сорвать подготовку советских войск к переходу в контрнаступление.

В ноябре 1941 г. фашистская авиация произвела 41 налет на Москву. Из 1953 самолетов, участвующих в налетах, к городу прорвалось только 28, что составляло 1,4% общего числа самолетов, принявших участие в налетах. В то же время было сбито и уничтожено истребительной авиацией и огнем зенитной артиллерии 198 самолетов противника (10,1% всех участвующих в полетах самолетов) [57].

Главнокомандующий ВВС главный маршал авиации П. С. Кутахов так оценивает действия авиации в сражениях под Москвой: «Первую крупную победу советская [52] авиация одержала над фашистской авиацией зимой 1941/42 гг. в битве под Москвой. На подступах к столице днем и ночью в ожесточенных воздушных сражениях наши герои-летчики самоотверженно отражали яростный натиск воздушных армад Геринга и уничтожили 1600 фашистских самолетов. В результате победы под Москвой была окончательно развеяна легенда о непобедимости немецко-фашистской армии и ее авиации. В этой исторической битве наша авиация во взаимодействии с войсками ПВО надежно обеспечила прикрытие столицы нашей Родины от ударов с воздуха» [58].

Одновременно с боями под Москвой шли жестокие бои с немецкими захватчиками на подступах к Ленинграду. Истребительная авиация надежно прикрыла от воздействия с воздуха единственную коммуникацию – ледяную трассу, проходящую через Ладожское озеро. Защищая эту «дорогу жизни», истребители сбили в воздушных боях свыше ста самолетов противника. Наши летчики своевременно встречали вражеских истребителей и бомбардировщиков, вели с ними успешные бои и уничтожали их в воздухе. Характерно, что наши ВВС в этом районе располагали всего лишь несколькими аэродромами, которые были достаточно хорошо известны противнику. Тем не менее немцы оказались бессильными парализовать действия наших истребителей.

Однако, несмотря на высокую активность наших летчиков и их победы в воздушных боях, немецкая авиация в основном продолжала господствовать в воздухе. Необходимо было создать более благоприятные условия для ведения борьбы за господство в воздухе. Одним из важных условий (о чем говорилось ранее) явилось объединение авиации в составе воздушных армий и создание однородных авиационных дивизий. Другим важным условием явилось поступление в большом количестве в полки дивизий самолетов Як-1, Як-7Б, ЛаГГ-3, Ла-5.

Летом 1942 г. немецко-фашистское командование, пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, собрало свои свободные резервы, создало перевес сил на юго-западном [53] направлении и начало там новое наступление. На этом направлении они сосредоточили не менее половины всех своих военно-воздушных сил, действовавших против СССР. Среди них свыше одной трети составляли истребители.

Положение нашей авиации осложнялось и тем, что помимо численного превосходства противник на данном направлении ввел в действие свои отборные части. Здесь был сосредоточен 4-й воздушный флот, укомплектованный наиболее подготовленным личным составом.

Немецко-фашистское командование в районе Сталинграда имело сильную группировку авиации, что обеспечивало ему господство в воздухе в моменты наибольшей активности своих наземных войск.

Истребительная авиация противника патрулировала группами в районах прикрытия войск, их летчики, как правило, при завязке воздушного боя с нашими самолетами вызывали по радио дополнительные силы. В зонах самолеты противника находились в разомкнутом строю с интервалом 200-250 м, при полетах больших групп самолеты эшелонировались по высотам. Состав группы на одной и той же высоте, как правило, не превышал 3-6 самолетов. Задача прикрывающих истребителей противника заключалась в расчистке района предстоящих боевых действий бомбардировщиков в районе расположения наших частей.

Воздушные бои, как правило, проводились парой, четверкой и в очень редких случаях группой до 12 самолетов. В ходе боя противник старался атаковывать наши самолеты внезапно [59]. Во всех воздушных боях его истребители заходили в атаку сзади строго в хвост или под углом 15° на большой скорости и открывали огонь с дистанции 100-150 м. Атака производилась ведущим, ведомый имел основную задачу прикрыть ведущего, идя с ним на одной высоте или с незначительным превышением справа или слева в зависимости от характера воздушного боя. После выполнения атаки истребители уходили в сторону, занимая выгодное положение для повторной атаки.

При невыгодном соотношении сил истребители противника в бой не вступали и с набором высоты уходили в сторону солнца, ожидая удобного момента для атаки. Если такого подходящего момента для атаки не было, то истребители уходили совсем. Во всех случаях истребители [54] противника при ведении воздушных боев старались иметь преимущество в высоте.

Блокируя наши аэродромы, истребители противника группами по 2-4 самолета в отдельные дни почти непрерывно барражировали в районе блокируемых аэродромов, атаковывая самолеты на взлете и посадке и самолеты, одиночно возвращающиеся с задания. В отдельные дни некоторые аэродромы в результате таких действий были полностью блокированы. Атаки самолетов, находившихся на аэродроме, производились, как правило, с бреющего полета.

В таких сложных условиях 287 иад начала свою боевую работу. Полки дивизии базировались на удалении 25-50 км от линии фронта. Самолеты на аэродромах были размещены на интервалах 100-150 м друг от друга, в капонирах и замаскированы. КП иап располагались на аэродромах или на удалении не более 500 м, но во всех случаях располагались так, чтобы можно было видеть все самолеты полка или их большую часть.

Основными способами боевых действий 287 иад в целях завоевания господства в воздухе на Сталинградском фронте были «дежурство на аэродроме» и «патрулирование в воздухе». Для этого назначались как отдельные экипажи, так и подразделения (звено, эскадрилья). Вылет дежурных подразделений производился по установленным сигналам с КП иап. Зрительная связь с КП дополнительно дублировалась проводной связью.

Смена дежурных истребителей осуществлялась через один-два часа дежурства [60].

Патрулирование обычно применялось в наиболее ответственные периоды боя или операции, когда требовалось не допустить на определенное время к охраняемым районам воздушного противника и при обороне весьма важных стационарных или подвижных объектов.

Решение на определение способов боевых действий принимал командир дивизии.

Патрулирование над стационарным объектом осуществлялось по замкнутой кривой с разворотом в сторону наиболее вероятного подхода противника. При патрулировании над полем боя маршрут патрулирования выбирался такой, чтобы избегать разворота над одним и тем же пунктом. При патрулировании над подвижным объектом [55] маршрут полета истребителей обычно был вытянутым по оси движения объекта [61].

Командир 287 иад задачу полкам ставил на день боевой работы за 2-6 ч до первого боевого вылета, а затем по ходу выполнения боевых задач в зависимости от приказаний, поступавших из штаба 8 ВА, воздушной и метеорологической обстановки. Задача корректировалась частными боевыми распоряжениями.

Из поставленных перед 287 иад боевых задач главными были уничтожение бомбардировщиков противника на подступах к Сталинграду и обеспечение тактического господства в интересах 62-й армии, действующей на данном участке фронта. Дивизии были определены зона прикрытия и район уничтожения самолетов противника.

Боевые вылеты организовывались и выполнялись следующим образом: командующий 8 ВА ставил задачу 287 иад на период боевых действий. Решение о вылете, времени вылета и составе группы принимал командир дивизии. Чаще всего он или его заместитель находились на командном пункте и вызывали истребителей по радио.

Истребительные полки одной третью сил (группами по 6-8 самолетов) несли дежурство в готовности № 1, остальной боевой состав находился в готовности № 2 [62]. Взлет осуществлялся по команде с КП иап. Боевой порядок, как правило, состоял из ударной группы, включающей 2/3 всех сил и группы прикрытия. Последняя обычно следовала сзади или со стороны солнца с превышением на 300-500 м. Кроме того, для перехвата и уничтожения противника применялись засады, которые себя вполне оправдали.

При ведении боевых действий летчики-истребители 287 иад начинали переходить все больше от оборонительной к наступательной тактике. Многие истребители решительно переходили к ведению воздушного боя с применением вертикального маневра. Воздушные бои велись парами, иногда звеньями. В полетах они стали применять радиосвязь, что улучшило управление самолетами. Все решительнее сокращали наши истребители и дистанцию открытия огня. Рассмотрим несколько примеров боевых действий 287 иад. [56]

10.9.42 г. 6 Ла-5 15 иап прикрывали наземные войска в районе Яшнино, Бекетовка. Высота дежурства 2700 м. Боевой порядок: строй пар в правом пеленге, третья пара с превышением на 300 м. Истребители завязали воздушный бой с 4 Ме-109. Наши летчики атаковали противника в лоб и снизу сзади, стрельбу вели с дистанций 200-100 м. В результате воздушного боя один Ме-109 сбит, остальные ушли. Потерь у нас не было.

24.10.42 г. на задание вылетало 4 Як-1 293 иап. В районе цели встретили 6 Ю-88 под прикрытием 2 Ме-109. В результате воздушного боя были сбиты 1 Ю-88 и 1 Ме-109. Наши истребители атаки производили под ракурсом 2/4 в хвост, открывали огонь с дистанции 100-70 м.

2.11.42 г. 6 Як-1 293 иап вылетели в район северной части г. Сталинграда. На подходе к цели они были атакованы 8 Ме-109. Одновременно в этом районе появилось 12 Ю-87. Ведущий группы принял решение не выделять сковывающей группы, а нанести удар по бомбардировщикам ведущими парами под прикрытием ведомых пар. Такой прием был рискован, но оправдывал себя. При первом сосредоточении удара было сбито 4 Ю-87, последующими атаками было сбито еще 3 Ю-87. Кроме того, в результате отражения атак Ме-109 ведомыми парами было сбито еще 2 Ме-109, наша группа в этом бою потеряла один самолет.

23.10.42 г. 6 Як-1 293 иап получили задачу прикрыть наши войска в районе Сталинграда. В момент взлета аэродром пытались блокировать 6 Ме-109. Наши истребители взлет произвели с боем и продолжали его до высоты 2000 м. Встретив организованное сопротивление наших истребителей, самолеты противника поспешили уйти на запад. Успех наших истребителей объясняется хорошей осмотрительностью летчиков и отличным управлением командира группой по радио. Характерный тактический прием наших истребителей в этом бою заключался в том, что первая взлетевшая пара сразу же вступила в бой с противником и «оттянула» его на высоту. Остальные самолеты взлетали под прикрытием этой пары. Взлетев, вся группа организованно оказала сопротивление истребителям противника [63]. [57]

При организации и ведении боевых действий по завоеванию господства в воздухе истребителей 287 иад можно выделить и следующие недостатки:

– летчики иногда запаздывали с вылетами, что приводило к безнаказанному появлению самолетов противника как в районе прикрываемых объектов, так и в районе базирования наших истребителей;

– не было связи между аэродромами базирования истребителей, что позволяло противнику часто блокировать наши аэродромы;

– еще слабо использовалась радиосвязь между истребителями в полете; взаимодействие между экипажами было еще слабым, роль ведущего резко снижалась;

– была еще недостаточная осмотрительность у некоторых летчиков в воздухе, особенно при возвращении с задания; в результате этого было много случаев потерь от внезапных атак противника [64].

Командир и офицеры штаба дивизии тщательно изучали опыт боевых действий.

Все положительные и отрицательные случаи в действиях истребителей при ведении воздушного боя после посадки немедленно разбирались командирами полков со всем летным составом.

Особое внимание при подготовке летчиков уделялось совершенствованию их умения вести прицельную стрельбу по самолетам противника и открывать огонь с коротких дистанций.

В целях обобщения боевого опыта проводились специальные конференции. Так, в январе 1943 г. была проведена тактическая конференция боевого актива 287 и 228 иад.

Все эти мероприятия безусловно повышали результаты боевых вылетов летчиков 287 иад. Всего за Сталинградскую операцию дивизия произвела 3142 самолето-вылета, было уничтожено 205 самолетов противника [65].

Примером перехода от оборонительной к наступательной тактике также являются боевые действия 240 иад по завоеванию господства в воздухе в первой половине 1943 г. при обороне Ленинграда. Полки дивизии имели на вооружении самолеты Як-1, Як-7Б и ЛаГГ-3. Летно-тактические [58] данные указанных самолетов при грамотном их использовании в полной мере обеспечивали возможность успешной борьбы как с одиночными самолетами, так и с группами истребителей и бомбардировщиков немецкой авиации.

Немцы выставили против истребительных дивизий 6 ВА на Северо-Западном фронте группу хорошо подготовленных летчиков-истребителей на самолетах Ме-109Ф и Ме– 109 г.

Некоторые наши командиры и летчики, придерживаясь старой оборонительной тактики, не сумели противопоставить вражеским летчикам какие-либо новые тактические приемы. Стоило нашим летчикам стать в круг, как группа «мессершмиттов» с высоты пикировала на них, ведя огонь по всему кругу, с расчетом в «кого-нибудь да попадешь», проскакивала и вновь набирала высоту для повторной атаки. В это время другая группа поджидала момент, когда у наших самолетов горючее подходило к концу, и встречала одиночек на выходе из боя. Отставший и плохо маневрировавший летчик становился добычей врага. Мало того, сковав наших истребителей, враг получал полную свободу действий по наземным войскам. Командование дивизии начало планомерную работу по подготовке летного состава к переходу к наступательной тактике в воздушных боях. Провели в полках учебные бои и тренировочные стрельбы, оценили их положительные и отрицательные стороны. При этом еще раз убедились, что в дивизии достаточно прекрасных летчиков и хорошие самолеты, но не хватает еще умения тактически грамотно вести воздушные бои.

Прежде всего в дивизии создали и закрепили постоянные пары истребителей, подобрав их на основе боевого опыта и личной дружбы летчиков. Из числа лучших пар в дивизии составили группу «асов», которые должны были являться новаторами в освоении новых тактических приемов в воздушных боях. Опыт показал, что такая группа действует лучше, если она составлена из летчиков одного полка, а не является «сборной командой» из разных частей. Стали отказываться от практики полетов в плотных строях. Это стало нужно потому, что с поступлением на вооружение более скоростных самолетов воздушный бой развертывался на значительном пространстве и давал победу тому, кто умело использовал это пространство, облака, заходы со стороны солнца, кто управлял боевой [59] группой с помощью средств радиосвязи. Неоднократно приходилось наблюдать случаи, когда молодые летчики, управляемые по радио, действовали значительно успешнее опытных летчиков, которыми управляли по-старинке, маневрированием самолетом.

Конечно, навыки ведения радиосвязи дались летчикам дивизии не сразу: тут не поможешь одним лишь приказом. Потребовалась длительная кропотливая работа. В тех подразделениях, где лучше была налажена радиосвязь, в бою, как правило, больше было успехов и меньше потерь, быстрее входили в строй молодые летчики.

Вскоре в дивизии были созданы КП в районах действий наземных войск, над которыми разыгрывались основные воздушные бои. Создание таких пунктов, оборудованных радиостанциями и проводной связью, способствовало четкому управлению воздушными боями с земли, а также позволяло экономить силы истребителей.

Командование дивизии убедилось, что наличие КП повышает также дисциплинированность и стойкость летчиков в воздухе. Полки стали практиковать посылку на КП не только лиц руководящего состава, но и рядовых летчиков. Эти летчики могли сами видеть бой с земли и, кроме того, они являлись прекрасными агитаторами, так как рассказывали остальным, что значат для наземных войск действия наших истребителей, особенно когда они на виду у всех сбивают вражеские самолеты.

Как правило, накануне наступательных действий наземных войск фронта по решению командующего воздушной армией наносился ряд ударов нашими штурмовиками и бомбардировщиками по аэродромам противника. Истребители их сопровождали. В ходе сопровождения завязывались воздушные бои, которые начинались с активных наступательных действий лучших летчиков дивизии против истребителей противника, патрулировавших в районах, прикрывая свои войска на поле боя. Фашистские летчики привыкли к тому, что наши истребители появлялись большими группами. И вдруг в один из воздушных боев появилась всего лишь небольшая группа наших истребителей и сразу пошла в атаку. Увидев их, первая пара истребителей врага, не вызывая подкрепления, приняла воздушный бой и тут же за это поплатилась, атакованная парой сверху, которую она не заметила. Это произошло потому, что командир четко управлял группой по радио. Все это ошеломило фашистов и навело на них такую [60] панику, что два «мессершмитта» столкнулись в воздухе. Вторая пара врага, пришедшая на помощь с запозданием, «бежала» с поля боя.

Такие бои летчиков 240 иад постепенно заставили немцев появляться в воздухе уже не парами, а большими группами. После потери нескольких своих отличных летчиков фашистское командование стало посылать группы по 6-8 самолетов, которые вступали в бой только при своем численном превосходстве.

Продолжали в дивизии совершенствовать вопросы управления и наращивания сил истребителей в ходе воздушного боя.

Так, например, однажды против четверки Як-1 (ведущий майор Найденов), которая осуществляла прикрытие наземных войск, фашисты выслали 11 Ме-109. По команде с КП 240 иад для наращивания сил была поднята вторая четверка самолетов. Фашисты в район воздушного боя дополнительно выслали еще 8 Ме-109. Таким образом, произошел воздушный бой 8 Як-1 против 19 Ме-109.

Управление осуществлялось по радио с КП 240 иад. Бой решился в пользу наших истребителей. Блестяще в этом бою сражался старший лейтенант Мотуз. Ведя бой один против четырех фашистов и будучи тяжелораненым, отважный летчик одного Ме-109 сбил, другого подбил, а два Ме-109 из этой четверки «бежали» с поля боя.

В следующие дни в упорных воздушных боях наши летчики уничтожили еще несколько вражеских самолетов. В результате активных действий наших истребителей бомбардировщики фашистов резко» сократили свою активность.

На основе постоянного анализа боевых действий и воздушных боев с авиацией противника командир дивизии и командиры полков могли выявлять их недостатки и вносить в тактику боевых действий уточнения, намечать новые способы борьбы, наиболее соответствующие воздушной обстановке, возросшему уровню подготовки летчиков и качеству руководства со стороны командиров и их штабов.

Опыт проведенных воздушных боев, например, показал необходимость предварительного планирования возможных вариантов воздушных боев. Командиром дивизии совместно с командирами полков были разработаны несколько вариантов ведения воздушного боя группы наших истребителей с группами бомбардировщиков и истребителей [61] противника, а также с бомбардировщиками, прикрытыми истребителями. Так рождалась тактическая зрелость летчиков и командования дивизии.

В апреле 1943 г. 240 иад перебазировалась на Ленинградский фронт и вошла в состав 13 ВА, имея основной задачей отражение массированных налетов авиации противника на важнейшие объекты Ленинградского фронта в районе г. Волхов (ГЭС им. Ленина, ж.-д. мосты через р. Волхов и ж.-д. станции Волховстрой I и Волховстрой II, а также участок железной дороги и «дорогу жизни»). Дивизия базировалась на полевых аэродромах в районе п. п. Валдома, Кипуя и г. Волхов. В начале 1943 г. с прорывом блокады Ленинграда были восстановлены сухопутные коммуникации Ленинграда со страной. В феврале началась эксплуатация железнодорожной линии Шлиссельбург – Поляна – Волховстрой. Однако подвоз грузов в Ленинград был затруднен, так как отдельные участки пути хорошо просматривались противником и систематически разрушались артиллерийским огнем и ударами с воздуха.

Бомбардировке с воздуха и артиллерийскому обстрелу подвергались также и мосты через реки Волхов и Нева, а также различные базы снабжения Ленинградского и Волховского фронтов.

В первой половине мая немцы усилили разведку Ладожской трассы, железной дороги от Волхова до Шлиссельбурга и нанесли ряд массированных ударов с воздуха но указанным объектам.

В период с 24.5 по 30.5.43 г. немецкая авиация перенесла свои основные усилия на объекты Ладожской трассы на участке Осиновец – Кабона, а также на порты и корабли Ладожской флотилии. Одновременно немцы вели разведку этих объектов, продолжавшуюся вплоть до 24.6.43 г. [66].

Командир 240 иад проанализировал действия воздушного противника и опыт предыдущих воздушных боев, рассмотрел с руководящим составом дивизии и полков особенности действий авиации противника, а также недостатки в действиях своих истребителей и определил способы их устранения. Особое внимание уделил тактическим вопросам, таким, как построение боевых порядков [62] истребителей для воздушного боя с большими группами бомбардировщиков, создание численного превосходства над противником, а также разнообразию способов действий летчиков.

Для командиров полков и эскадрилий был организован выезд на пункты наведения, с которых они имели возможность наблюдать за боем в воздухе и лично оценивать все положительные и отрицательные стороны боевого использования истребителей, оказывающие влияние на успех борьбы в воздухе.

Для отражения крупных налетов противника, когда в воздухе находилось до 100 и более бомбардировщиков одновременно, – приказом командующего Ленинградским фронтом в оперативное подчинение командира 240-й дивизии были выделены части истребительной авиации КБФ, а решением командующего 13 ВА в дивизию был передан 630 иап из состава армии [67].

В дивизии стали обращать особое внимание на организацию взаимодействия внутри звеньев и между звеньями. Управление самолетами на земле и в воздухе организовывалось по радио. На пунктах наведения приказано было иметь подготовленных офицеров для помощи летному составу в выполнении боевой задачи. Однако в ходе воздушного боя эти офицеры не ограничивали инициативу командиров подразделений и групп в воздухе и вмешивались в их действия только в тех случаях, когда они не справлялись с управлением своими подчиненными, допускали серьезные тактические ошибки или когда им угрожал противник, которого они не видели.

При построении боевых порядков предусматривалось эшелонирование по высоте и в глубину с назначением ударных групп и групп прикрытия, а в отдельных случаях и резерва, что должно было обеспечивать тактическое преимущество при ведении воздушных боев. Численное превосходство истребителей над противником наращивалось путем вызова дежурных подразделений с аэродромов.

Для своевременного оповещения о появлении самолетов противника организовывалось использование данных о воздушном противнике от радиолокационных станций «Редут»; эти данные поступали на КП полков дивизии и КП истребительной авиации КБФ. [63]

В результате оценки противника и своих частей командир дивизии поставил боевые задачи полкам. Главной задачей для дивизии и приданных частей командир считал уничтожение групп бомбардировщиков противника на дальних подступах к прикрываемым объектам. Первые взлетевшие группы истребителей во всех случаях должны были следовать с набором высоты до 5000 м в сторону вероятного подхода самолетов противника. В случае блокирования противником основных аэродромов полкам были поставлены задачи по деблокированию аэродромов соседа и установлены запасные аэродромы. Наличие в каждом полку дежурной эскадрильи, постоянно находящейся в готовности № 1, обеспечивало командиру дивизии возможность быстрого ввода их в бой.

Данные о воздушной обстановке, принятые с системы радиолокационных станций «Редут», немедленно передавались по телефону командирам дежурных эскадрилий, находящимся в готовности № 1. В результате этого командиры дежурных эскадрилий знали воздушную обстановку до взлета и после взлета, что позволяло им принимать решение на построение боевых порядков эскадрильи до встречи с противником. Среднее время на взлет дежурной эскадрильи при наличии прямой телефонной связи с КП полка составляло 2-3 мин, что обеспечивало перехват противника на подступах к объектам. На КП дивизии постоянно несли дежурство офицеры из числа руководящего состава. Оперативный дежурный штаба дивизии, находившийся на КП дивизии, непрерывно получал данные оповещения и контролировал поступление их на КП полков и соответственно действия командиров полков по подъему в воздух дежурных групп. Последующий подъем групп истребителей планировалось производить решением командира дивизии [68].

Для организации взаимодействия между частями дивизии и оперативно подчиненными частями ИА КБФ штабом дивизии был разработан план взаимодействия. Этим планом в зависимости от воздушной обстановки и возможного характера действий авиации противника предусматривались различные варианты действий частей дивизии и истребителей КБФ. План обеспечивал командиру дивизии возможность сосредоточивать усилия истребителей в районах, где действия противника были более активны. [64]

При выходе из строя главной командной радиостанций дивизии планом предусматривалось, что должны были делать летчики, находящиеся в воздухе. Кроме того, планом предусматривался порядок взаимодействия с Ладожским дивизионным районом ПВО [69].

В распоряжении по радиосвязи было указано, что при вылете групп на задание вначале они поддерживали связь с полковыми аэродромными радиостанциями, а по прибытии в район боевых действий управление ими осуществлялось главной радиостанцией дивизии.

Каждый летчик знал позывной главной радиостанции дивизии и командира дивизии. Команды этой радиостанции и особенно команды командира дивизии должны были выполняться немедленно всеми экипажами, а командные радиостанции полков должны были в этом случае прекращать связь и переходить на прослушивание [70]. Все это способствовало установлению высокой радиодисциплины среди летного состава дивизии и тем самым улучшало качество управления на земле и в воздухе. Так, 24.5.43 г. на КП дивизии получили сообщение о появлении вражеских самолетов. Распоряжением командира дивизии все средства дивизии были приведены в повышенную боевую готовность в соответствии с планом боевых действий. Расчет КП немедленно приступил к боевой работе. Обнаружение самолетов вражеской авиации производилось радиолокационными станциями «Редут» и визуальными постами ВНОС. Данные воздушной обстановки наносились на планшет воздушной обстановки.

В течение короткого времени в воздух были подняты все боеготовые истребители, которые имелись в распоряжении командира дивизии, в том числе и оперативно подчиненные истребительные части КБФ. Обстановка в том налете складывалась исключительно сложной. Противник действовал двумя большими группами Хе-111 и Ю-87, в два и более раза превосходившими по количеству самолетов силы дивизии и приданных частей. Командиру дивизии приходилось свои силы использовать только по наиболее важным целям, угрожавшим прикрываемым объектам. Он имел небольшой резерв – одну эскадрилью, но это давало ему возможность усиливать ту или иную группу истребителей, особенно при организации преследования [65] уходящих бомбардировщиков и ведении борьбы с истребителями противника, пытающимися блокировать наши аэродромы.

Управление истребителями в воздухе при ведении боевых действий осуществлялось по радио централизованно с КП дивизии, который находился почти в центре всех маршрутов авиации противника. Это давало возможность командиру дивизии вести визуальное наблюдение за воздушной обстановкой, что позволяло ему влиять на ход воздушных боев.

В процессе ведения воздушных боев радиостанции КП полков работали только на прием, а на передачу выходили с разрешения командира дивизии, будучи в постоянной готовности принять на себя управление своими самолетами как в процессе ведения воздушного боя, так и после выхода из него или для оказания помощи пострадавшему экипажу.

1.06.43 г. немецко-фашистская авиация произвела налет на объекты г. Волхов. Это был массированный налет, в котором участвовало до 70 Хе-111, Ю-87 и Ю-88 и 40 истребителей прикрытия Ме-109 и ФВ-190. Боевой порядок немцев на дальних подступах к объекту представлял общую колонну под непосредственным прикрытием 24 истребителей, 16 истребителей действовали впереди колонны, представляя собой истребительный заслон. При подходе к г. Волхов бомбардировщики разделились на несколько групп и пытались с разных направлений, преимущественно южного и восточного, нанести удар по объектам (приложение 3).

С получением первых данных о противнике командир дивизии принял решение дежурными эскадрильями 86 и 156 иап атаковать группы самолетов противника на дальних подступах, а истребителям 630 иап и ИА КБФ наращивать их усилия. Основными силами удар наносить по бомбардировщикам и только частью сил связать боем истребителей.

Дежурная эскадрилья 86 иап в составе 6 Як-7Б под командованием капитана Ходакова из района Жихарево была перенацелена командиром дивизии на группу бомбардировщиков Хе-111. Истребители атаковали первую группу Хе-111 и сбили два бомбардировщика. После этого авиаэскадрилья вступила в бой с 12 ФВ-190, одновременно частью сил атаковала бомбардировщиков противника. [66]

Дежурная авиаэскадрилъя 156 иап в составе 8 ЛаГГ-3 под командованием капитана Пастухова, вылетев в район 15 км юго-западнее г. Волхов, на высоте 4000-4500 м вступила в бой с большой группой бомбардировщиков противника (до 50 Хе-111, Ю-88 и Ю-87) и одновременно частью сил отражала атаки истребителей противника. Взаимодействие между авиаэскадрильями 156 и 86 иап заключалось в том, что после первого удара по бомбардировщикам истребители 86 иап завязали бой с истребителями ФВ-190 и не дали им помешать второй атаке 8 ЛаГГ-3 по основной группе бомбардировщиков. Бой велся на виражах и вертикалях при хорошем огневом взаимодействии между звеньями, парами и самолетами в парах.

Только отдельным самолетам противника удалось беспорядочно сбросить бомбы в одном заходе, большинство которых упало в стороне от объекта. Основные объекты г. Волхов не пострадали. Истребители преследовали бомбардировщиков до линии фронта. В результате этого боя было сбито 7 самолетов противника.

5.06.43 г. 80 бомбардировщиков противника под прикрытием 16 истребителей (10 ФВ-190, 6 Ме-109) пытались нанести удар по объектам и. п. Нов. Ладога (приложение 4). Немецкие бомбардировщики следовали колонной группами по 9 самолетов, истребители противника прикрывали их двумя группами с превышением относительно бомбардировщиков на 1000-1500 м. Командир дивизии направил эскадрилью 86 иап для отражения налета бомбардировщиков в район Жихарево, а эскадрилью 156 иап в район Волхова с последующим усилением их другими группами истребителей. Прибыв в заданный район, эскадрилья 86 иап в составе 6 Як-7Б под командованием ст. лейтенанта Дергача не обнаружила там самолеты противника. Командир дивизии перенацелил ее на группу бомбардировщиков, появившихся в районе с. Новый Быт. Там были обнаружены три группы Хе-111 по 9 самолетов в каждой. Командир эскадрильи атаковал каждую группу истребителями аэ. Этих сил было, конечно, недостаточно, к тому же бомбардировщики вели сильный оборонительный огонь. В то же время эскадрилья была атакована 8 ФВ-190 и вступила с ними в бой. Это позволило командиру находившейся в этом районе эскадрильи 156 иап атаковать бомбардировщики почти без воздействия истребителей противника. Плотный строй бомбардировщиков [67] был разбит. Часть из них повернула обратно. Одна группа произвола бомбометание на маршруте до объекта. Отдельные прорвавшиеся в район Нов. Ладоги группы произвели беспорядочное бомбометание. После отхода от цели наши истребители преследовали бомбардировщиков противника до линии фронта.

В этом бою было сбито 7 Хе-111, 3 ФВ-190 и 1 Ме-109. Потерь дивизия не понесла. Два наших самолета были подбиты и сели на своей территории.

Эти примеры позволяют сделать вывод, что наступательный бой постепенно становился основным способом боевых действий истребительных авиационных дивизий. В дальнейшем части дивизии совместно с КБФ успешно отразили значительное количество массированных налетов авиации противника, провели ряд крупных воздушных боев, нередко перераставших в воздушные сражения, в которых одновременно участвовало до 300 и более самолетов.

За это время в воздушных боях только частями дивизии было сбито 83 самолета противника [71].

В целом боевые действия истребительной авиации по завоеванию господства в воздухе в период битвы под Сталинградом и обороны Ленинграда подтвердили целесообразность перехода к наступательной тактике воздушного боя, так как только наступательный бой обеспечивал успех над противником. Кроме того, в этих боях нашел свое подтверждение правильный выбор организационно-штатной структуры соединений истребительной авиации – создание однородных истребительных авиадивизий.

Весной 1943 г. над Таманским полуостровом развернулась исключительно упорная борьба за господство в воздухе. С этой целью противник сосредоточил в середине апреля на аэродромах Крыма и Тамани до 1 тыс. боевых самолетов 4-го воздушного флота (510 бомбардировщиков, 250 истребителей, 60 разведчиков и 170 транспортных самолетов). [68]

С нашей стороны всего в воздушных сражениях участвовало более 900 самолетов [72]. Таким образом, было создано примерно равное соотношение сил в воздухе. Боеспособность нашей авиации была весьма высокой. Истребительная авиация была почти полностью вооружена новыми самолетами Як-1, Як-7Б и Ла-5. В соотношении сил мы имели преимущество в истребителях, противник превосходил нас в бомбардировочной авиации и имел лучшее базирование и большее количество аэродромов для маневра.

Размах этой борьбы был настолько велик, что в некоторые дни над узким участком фронта (25-30 км) в день происходило до 50 групповых воздушных боев с участием 30-50 самолетов и более с каждой стороны [73]. Когда противник попытался ликвидировать десантные части на плацдарме в районе Мысхако, на войска 18-й армии, оборонявшейся на плацдарме общей площадью в 30 км [74], противник бросил 450 бомбардировщиков и около 200 истребителей. С советской стороны для противодействия вражескому наступлению в районе Мысхако использовались 500 самолетов, в том числе 100 бомбардировщиков. В тот день немецкие бомбардировщики совершили в район Мысхако более 1000 самолето-вылетов. Советские истребители им активно противодействовали [75].

Так вспоминает об этом Л. И. Брежнев в своей книге «Малая земля»: «Трудно мне передать, что творилось в небе. Куда ни глянешь, то в одиночку, то звеньями сходились в смертельных петлях наши и немецкие самолеты. Черные шлейфы сбитых машин, пересекая друг друга, тянулись к земле. За три дня боев наши летчики сбили над Малой землей 117 вражеских самолетов. Об этих яростных схватках подробно рассказал в своей книге их участник А. И. Покрышкин» [76].

В борьбе на Кубани еще лучше отшлифовалось тактическое мастерство наших летчиков-истребителей и искусство авиационных командиров. Вертикальный маневр, эшелонирование по высоте боевых порядков, четкое управление групповым боем в воздухе и с земли, хорошо организованная система оповещения и наведения истребителей [69] на противника, наращивание сил в бою – все это нашло здесь еще большее распространение. Истребители освоили такие наступательные приемы борьбы, как вытеснение авиации противника с поля боя, свободная охота и блокирование вражеских аэродромов. Центр воздушных боев впервые был перенесен по ту сторону линии фронта, т. е. на территорию, временно занятую противником.

Воздушным силам противника на Кубани были нанесены невосполнимые потери, и борьба за господство в воздухе на южном фланге советско-германского фронта была выиграна. Особенности боевых действий истребительной авиации в тот период рассмотрим на примере боевых действий 229 иад, входившей в состав 4 ВА.

В ходе подготовки к боевым действиям в 4 ВА особое внимание было обращено на организацию управления истребительной авиацией над полем боя. С этой целью у линии фронта были развернуты несколько радиостанций для наведения истребителей, из них три в полосе наступления основных сил фронта. В районе станции Абинская вблизи передового КП фронта был развернут ВПУ ВА с главной радиостанцией для управления всеми истребителями, находившимися в воздухе. Этим обеспечивалась возможность наращивания сил истребителей в нужные моменты операции.

229 иад вначале базировалась на двух аэродромах, а впоследствии из-за большого насыщения в этом районе авиации – на одном. Большая скученность самолетов дивизии при базировании на одном аэродроме несколько затрудняла боевую работу.

Командование авиацией противника большое внимание уделяло прикрытию района сосредоточения наземных войск. Прикрытие осуществлялось непрерывным патрулированием истребителей в зонах, на разных высотах группами от 4-6 до 15-20, а иногда до 30-40 самолетов. В своих действиях противник стремился достигнуть внезапности за счет использования малой высоты и рельефа местности. Атаки фашистские летчики осуществляли сзади сверху и снизу, сохраняя в основном принцип боя с использованием вертикального маневра. Обнаружив наших истребителей, они уходили в сторону солнца или в облака с набором высоты.

Наряду с массированным применением своих истребителей противником использовались свободные полеты пар истребителей – «охотников» на глубину 30-40 км для [70] внезапной атаки наших отдельных самолетов и небольших групп при возвращении с боевых вылетов или при перелетах.

Для обеспечения бомбардировщиков истребители производили заблаговременно расчистку воздушного пространства в районе их действий.

В апреле 1943 г. наиболее характерной особенностью в действиях авиации на Кубани явилась борьба за господство в воздухе над полем боя [77].

В активную борьбу за господство в воздухе 229 иад включилась со второй половины марта 1943 г. Первые же воздушные бои показали, что появление в составе дивизии самолетов Ла-5 обеспечивает летчикам перевес над немецкими истребителями в воздушном бою.

Значительное возрастание огневой мощи самолета Ла-5 и улучшение качества огневой подготовки летчиков дивизии намного повысили эффективность воздушных боев.

Одержанные летчиками дивизии первые крупные тактические победы не исключали еще полностью недостатков в ведении истребителями воздушных боев. Некоторые из них даже на новых самолетах продолжали вести оборонительные бои, летать скученно, не используя радио для связи и управления в воздухе.

Командир 229 иад совместно с офицерами штаба проанализировал результаты первых воздушных боев на Кубани. Были разработаны указания о построении боевых порядков истребителей над полем боя, о подготовке пары как тактической единицы в воздушном бою. Штабом 4 ВА также был обобщен опыт первых воздушных боев на Кубани, с результатами этого обобщения были ознакомлены все дивизии армии [78].

Немецко-фашистское командование также принимало меры к повышению эффективности действий своей авиации. Вместо небольших групп в воздух все чаще поднимались крупные группы немецких истребителей, и им удавалось атаковать наших истребителей с различных направлений и наносить нам потери.

В связи с такой обстановкой командир 229 иад стал строить боевые порядки своих истребителей в два яруса. Группа первого (нижнего) яруса в составе половины или даже 2/3 сил действовала на высотах от 2000 до 3000 м. [71]

Группы двух верхних ярусов находились с превышением над нижним от 500 до 1000 м. Поскольку обе группы истребителей действовали в ограниченной зоне, то даже потеря зрительной связи не имела особого значения. Боевой порядок внутри группы состоял из пар, эшелонированных между собой по высоте. При таком положении истребители противника, находящиеся над полем боя, были вынуждены вступать в затяжные и ожесточенные бои с нашими истребителями.

Однако иногда при завязке воздушного боя с противником некоторые группы истребителей дивизии, вместо того чтобы точно выполнять поставленную задачу по прикрытию, без всякой необходимости уходили вниз для оказания помощи нижней группе, которая в этой помощи не нуждалась. Это сковывало маневр общей группы, и бой терял общий замысел и управление. Оставление истребителями верхнего яруса приводило к тому, что «охотники» противника внезапными атаками сбивали наших истребителей, а летчики, находясь в скученном боевом порядке, даже не замечали потери своих самолетов и при возвращении докладывали о них как о не вернувшихся с задания, в то время как они были сбиты противником в воздушном бою.

Но командование дивизии принимало меры к устранению этого недостатка. Постепенно инициатива в воздухе переходила к нашим истребителям, и, хотя количество воздушных боев не уменьшалось, бомбардировщики противника несли такой урон, что их воздействие на боевые порядки наземных войск с каждым днем ослабевало.

Победы наших истребителей приводили к уменьшению активности авиации противника. Немецко-фашистские летчики уже не всегда решались вступать в воздушный бой.

Командир дивизии и командиры полков, имея возможность управлять по радио, оказывали большую помощь истребителям, ведущим воздушные бои, предупреждали об опасности внезапного нападения противника, перенацеливали истребителей на вновь обнаруженные цели, помогали восстанавливать потерянную во время боя ориентировку [79].

Всего за время боевых действий на Кубани истребители 229 иад провели свыше 120 воздушных боев и сбили более 100 самолетов противника [80]. [72]

Воздушные бои на Кубани для истребителей явились школой боевого мастерства, летчики освоили наступательную тактику действий. Большинство командиров полков и офицеры штабов получили большую практику управления с помощью радиосвязи группами истребителей на земле и в воздухе.

Опыт воздушных боев на Кубани показал и эффективность наземных пунктов наведения.

Успех в воздушном сражении на Кубани, в котором кроме 229 иад активное участие принимал ряд других истребительных авиационных соединений, стал переломным моментом в борьбе за господство в воздухе. С этого момента и до окончания войны господство в воздухе оставалось за нашими Военно-Воздушными Силами.

В начале июля 1943 г. гитлеровская армия предприняла решительную попытку перейти в наступление на Курской дуге. Это наступление поддерживало свыше 2000 самолетов. С первого же дня операции завязалась упорная и невиданная по своим масштабам борьба за господство в воздухе.

Истребительная авиация была готова к отражению наступления врага. Накануне наступления наши бомбардировщики нанесли удары по вражеским аэродромам, чем значительно ослабили силы немецкой авиации, после чего центр борьбы за господство в воздухе переместился в небо.

Рассмотрим, как она протекала на опыте боевых действий 294 иад.

Эта дивизия участвовала в составе 4 иак 4 ВА в битве под Курском с 5 по 18 июля 1943 г., т. е. в период наступления немцев в районе Курска.

В июне 1943 г. в частях 294 иад были проведены мероприятия по подготовке летного состава и материальной части для отражения готовящегося наступления немцами в районе Курска. Полки дивизии были пополнены новой материальной частью, с летным составом отработаны вопросы ведения воздушного боя в вертикальной плоскости, значительно повышены их огневая и штурманская подготовка. В дивизии были проведены военные игры и занятия по действиям истребителей в воздушном бою, прикрытию наземных войск, сопровождению бомбардировщиков и штурмовиков, управлению по радио на земле и в воздухе, взаимодействию в группах и т. п.

План боевых действий 294 иад предусматривал различные варианты возможного противодействия противника. [73]

Его заблаговременно довели до частей. При решении вопросов взаимодействия командир дивизии и офицеры штаба установили личные контакты с представителями взаимодействующих наземных и авиационных соединений [81].

Базирование полков дивизии было максимально приближено к линии фронта. Основной задачей дивизии являлась борьба за господство в воздухе в целях обеспечения свободы действий наземных войск и авиации.

В ходе начавшегося наступления гитлеровских войск их бомбардировочная авиация наносила удары по боевым порядкам наших войск.

Действовали они группами по 40-50 самолетов. Эти группы, как правило, прикрывались истребителями, патрулировавшими в районе их действия. Группы истребителей делились на две подгруппы (два патруля). Одна подгруппа патрулировала на направлении подходов наших истребителей, при встрече с которыми вступала в бой, чтобы не допустить к бомбардировщикам. Вторая подгруппа патрулировала в районе целей, не допускала ударов истребителей по бомбардировщикам. Немецкие истребители приходили в район действий своих бомбардировщиков с целью очистить район действий от наших истребителей. Если они встречали в этом районе наших истребителей, то стремились отвлечь их из этих районов в сторону.

Прикрытие своих наземных войск обеспечивали патрулированием истребителей группами в 2-4 самолета на вероятных подходах наших бомбардировщиков к районам боевых действий наземных войск. Эти патрули, как правило, стремились воздушными боями оторвать наших истребителей от сопровождаемых бомбардировщиков и штурмовиков и дать возможность другим патрулям атаковать группы наших бомбардировщиков и штурмовиков, с тем чтобы сорвать их удары по целям. Кроме того, в местах вероятного подхода наших самолетов можно было встретить пару или две пары истребителей противника, патрулирующих под облаками или над ними. Они тщательно маскировались, стремясь остаться незамеченными, с тем чтобы нанести удар по нашим истребителям или бомбардировщикам скрытно, используя внезапность.

В действиях авиационного командования гитлеровцев в начале операции отмечалось умение быстро наращивать [74] силы в ходе воздушных боев в целях создания превосходства над нашими истребителями. Воздушные бои немецких истребителей с нашими происходили обычно в периоды активных действий наземных войск и бомбардировщиков. В это время бои приобретали наиболее жестокий и напряженный характер.

В тех случаях, когда наши истребители застигали бомбардировщиков в районе действий и создавали угрозу для их атаки, бомбардировщики противника постоянно без прицеливания сбрасывали бомбы и поспешно уходили на свою территорию [82].

Учитывая эти особенности в тактике действий авиации противника и быстро меняющуюся обстановку, командир и штаб дивизии были вынуждены постоянно уточнять задачи частям, и нередко эти задачи доводились за 25-30 мин до вылета. Вынужденные по условиям обстановки частые перебазирования частей дивизии затрудняли возможность проводной связи штаба дивизии с вышестоящим командованием и частями дивизии, что нередко приводило к запаздываниям с постановкой задач и вылетом истребителей на боевое задание. В этот момент и радиосвязь использовалась еще ограниченно, так как полки обеспечивались радиосредствами БАО и комендатур, а последние не всегда успевали их развернуть на новых аэродромах. Поэтому нередко в качестве связи использовались самолеты связи.

Командир 294 иад решил прикрытие наземных войск осуществлять патрулированием истребителей в воздухе, для чего были назначены районы боевых действий, в которых находились истребители в составе 10-20 самолетов на различных высотах.

Боевой порядок истребителей в районах боевых действий состоял из ударной и сковывающей групп.

В ударную группу выделялось до 3/4 всех истребителей с основной задачей разгрома бомбардировщиков противника, атакующих боевые порядки наших наземных войск. 1/3 истребителей выделялась в сковывающую группу.

Ударная группа занимала высоты от 1000 до 2500 м, сковывающая – с 2500 до 4000 м. Каждая группа в этом диапазоне высот эшелонировала своих истребителей по высотам и в глубину. Ударная группа обычно состояла из [75] трех подгрупп, каждая из которых действовала в строю «фронт»: первая – на высоте 1000 м, вторая – сзади первой на дистанции 700-800 м и выше ее на 200-300 м, третья – сзади второй и выше ее на 1000 м. Сковывающая группа патрулировала на высоте 2000-4000 м сзади ударной на удалении от нее 1000 м.

Такой боевой порядок обеспечивал возможность атаковать имевшимися силами истребителей противника и большую часть сил истребителей использовать для уничтожения бомбардировщиков. При выполнении этой задачи были случаи, когда истребители ударной группы ввязывались в активные воздушные бои с истребителями противника и оставляли без воздействия бомбардировщиков.

В ходе боевых действий командир 294 иад руководил полками со своего КП дивизии, а также вылетал в полки, где производил уточнение задач и давал указания по всем вопросам боевой работы.

Командиры полков в зависимости от поставленной командиром дивизии задачи уточняли боевые порядки, определяли состав групп и порядок взаимодействия, производили с летным составом предварительный розыгрыш вылетов на земле. На разборе полетов изучались основные недостатки вылетов и принимались меры по их устранению.

Для руководства боевыми действиями истребителей по прикрытию войск командир дивизии вместе с командирами полков и офицерами штаба выезжал в районы боевых действий. Имея с собой средства связи, он мог контролировать действия истребителей в воздухе и помогать им вести бой.

Для того чтобы ослабить силы немецкой авиации и вырвать инициативу в борьбе за господство в воздухе, 294 иад пришлось вести упорную и напряженную боевую работу. Так, в период с 5 по 8 июля 1943 г. летчики дивизии произвели 236 боевых вылетов, в ходе которых провели 35 воздушных боев, сбили 47 самолетов противника.

Вот наиболее характерные групповые воздушные бои этих дней.

8.7.43 г. группа капитана Юдина в составе 10 Як-1 и Як-7Б, находясь в районе боевых действий на высоте 800 м, встретила 9 Ю-87 под прикрытием 12 Ме-109. Связав боем истребителей противника небольшой частью своих истребителей, ведущий основными силами нанес удар по бомбардировщикам, в результате чего были уничтожены [76] все 9 Ю-87 и, кроме того, в воздушном бою были сбиты 2 Ме-109.

11.7.43 г. в районе боевых действий находились эскадрильи капитана Чувелева в составе 9 Як-1Б. Встретив в районе Прохоровки две группы по 30 Ю-88 под прикрытием 25-30 Ме-109 и ФВ-190, эскадрилья вступила в бой. Сковав частью сил истребителей противника, основные силы эскадрильи нанесли удары по бомбардировщикам. В результате были сбиты 7 10-88 и два истребителя.

С 3 по 18 августа 1943 г. 294 иад участвовала в наступательной операции войск Воронежского фронта, имея основной задачей также борьбу за господство в воздухе, для чего она должна была вести самостоятельно активный поиск и уничтожать бомбардировщиков противника в заданных районах, а также действовать из положения дежурства на земле по вызову с КП командира 4 иак и командующего 5 ВА в целях немедленного перехвата и уничтожения авиации противника.

Штаб дивизии на основе решения командира 294 иад составил план боевых действий и график боевых вылетов и выписки из него передавал в полки. Иногда боевая задача истребителям передавалась уже в зонах патрулирования.

Состав группы истребителей, высылаемых на патрулирование, зависел от воздушной обстановки и состоял от 4-12 до 30 самолетов. Их действиями руководил командир дивизии или его заместитель с пункта наведения, располагаемого вблизи линии фронта или поблизости от КП командра наземного соединения, в интересах которых дивизия вела уничтожение самолетов противника в воздухе.

Всего за период наступательной операции фронта летчики дивизии совершили 423 вылета, провели 73 воздушных боя, в которых сбили 93 самолета противника из общего числа 802 самолетов, отмеченных за это время в районе боевых действий 294 иад [83].

Высокая активность истребителей 294 иад и понесенные потери авиации противника привели к тому, что, начиная с августа 1943 г., активность авиации противника в зоне действия дивизии заметно снизилась. Бомбардировщики противника атаку наших наземных войск стали производить с одного захода. С приближением наших истребителей [77] их экипажи сбрасывали бомбы беспорядочно и, не достигнув районов цели, поспешно возвращались на свою территорию, несмотря на прикрытие истребителей. Истребители противника особую активность в ведении воздушных боев проявляли в моменты, когда бомбардировщики находились над полом боя в момент ударов по нашим наземным войскам. С уходом бомбардировщиков на свою территорию истребители не проявляли большой активности, стремились держаться в стороне, однако выискивали при этом момент для внезапной атаки. В действиях истребителей 294 иад были и недостатки, среди которых наиболее характерны следующие.

В начале операции часть летчиков не выдерживала установленный боевой порядок ударной и сковывающей группами и поэтому нарушилось взаимодействие между группами. Нередко все внимание летчики уделяли борьбе с истребителями противника, а бомбардировщики получали возможность безнаказанно наносить удары по нашим войскам. Командиры групп иногда нечетко руководили действиями своих истребителей в воздухе. Действие пар в воздушном бою в ряде случаев было отработано недостаточно, вследствие чего пары в бою быстро распадались, действовали одиночными самолетами и от этого несли потери [84].

Но в целом боевые действия 294 иад позволяют говорить о возросшем мастерстве в ведении групповых воздушных боев и воздушных сражений, в которых советские летчики умело использовали все преимущества наших самолетов: высокую скорость и скороподъемность, хорошую маневренность и мощное пушечное вооружение. Как правило, они вели воздушные бои с применением вертикального маневра, умело использовали солнце и облачность для внезапного сближения с воздушным противником, открывали прицельный огонь с малых дистанций. Командиры и их штабы широко применяли радио как для вызова истребителей и их наведения с земли на воздушные цели, так и для управления самим воздушным боем.

«Гигантская битва на Орловско-Курской дуге летом 1943 года, – говорил Л. И. Брежнев, – сломала хребет гитлеровской Германии и испепелила ее ударные бронетанковые войска. Всему миру стало ясным превосходство нашей армии в боевом мастерстве, в вооружении, в стратегическом [78] руководстве» [85]. Эти слова Л. И. Брежнева относятся и к действиям наших ВВС.

В воздушных боях и сражениях на Кубани и под Курском было завоевано стратегическое господство в воздухе, которое наша авиация сумела прочно удержать до Дня Победы над гитлеровской Германией. Немецко-фашистская армия еще была способна, напрягая все свои силы на узких участках фронта, на короткий промежуток времени добиваться местного тактического превосходства в воздухе, и то используя временные наши трудности, связанные с отставанием наших ВВС от передовых частей фронта в ходе стремительных наступательных операций.

После Курской операции борьба в воздухе по прекращалась. Она велась и осенью 1943 г. и в операциях 1944-1945 гг. Однако советские истребители уже но встречали столь сильного противодействия, как в 1941-1943 гг.

К началу Берлинской операции для защиты подступов к Берлину и самого города фашистское командование создало сильную группировку авиации, насчитывающую около 3300 самолетов, из них 70% истребителей. Однако общая численность советской авиации по количеству боевых самолетов превосходила немецкую авиацию на главном направлении в 3,7 раза [86].

В этой операции участвовала и 16 ВА, в состав которой входила 240 иад.

Проанализируем на примере этой дивизии опыт борьбы за господство в воздухе на заключительном этапе войны.

За пять дней до операции командующим 16 ВА для истребительных авиационных соединений были указаны полосы предстоящих боевых действий. В целях скрытности подготовки к предстоящей операции сосредоточение истребительных частей было заблаговременным. Перелеты производились на малых высотах или в ночное время. Базирование большинства истребительных соединений было приближено к линии фронта на удаление 10-30км. На узле связи 16 ВА находились представители авиационных дивизий армии. [79]

Для достижения наиболее эффективной борьбы с авиацией противника в воздухе в 16 ВА были выделены истребительные авиационные соединения свободного воздушного боя, которые имели определенные полосы для действий истребителей способом «свободной охоты».

Такая задача была поставлена и перед 240 иад. Командир дивизии, действуя в определенной его дивизии полосе, отвечал за надежность прикрытия в ней наземных войск на всем протяжении операции. В тех случаях, когда по обстановке ему требовалось усиление, оно производилось решением командующего 16 ВА [87]. Прикрытие наземных войск выполнялось способом «свободной охоты». Задача дивизии состояла в том, чтобы не допустить ударов с воздуха по боевым порядкам войск еще на подступах к району их действий.

В ходе начавшихся боевых действий вся информации с КП и радиолокационных узлов воздушной армии передавалась на КП дивизии. Это позволяло командиру дивизии видеть всю воздушную обстановку, в том числе и ход воз,душных боев.

В Берлинской операции фашистская авиация действовала с большим упорством. Гитлеровцы меняли тактику своей авиации по нескольку раз в день. Например, от действий мелкими группами неожиданно переходили к действиям группами по 30-40 самолетов, эшелонированных по высотам.

Командир дивизии быстро наращивал усилия истребителей, и авиация противника уничтожалась или изгонялась из районов прикрытия наших наземных войск или вытеснялась оттуда. Иногда для выполнения такой задачи привлекались истребители, сопровождавшие бомбардировщиков или выполнявшие другие задачи. В этом случае они переключали свои радиостанции на частоту радиостанций истребителей свободного воздушного боя и вели борьбу с авиацией противника. Это обеспечивало выполнение боевой задачи с высокой эффективностью.

Особенностью действий истребителей свободного воздушного боя являлось непрерывное следование за наступающими наземными войсками вплоть до занятия аэродромов, на окраинах которых вели бои наземные войска [88]. [80]

Такой способ действий истребителей, когда они базировались вблизи от переднего края наступающих войск, обеспечивал возможность находиться в полосе прикрытия более продолжительное время.

В целях воспрепятствия взлету самолетов противника командиром дивизии высылались небольшие группы истребителей-»охотников», которые обнаруживали вражеские аэродромы и блокировали их, не допуская ни взлета, ни посадки самолетов противника.

В тех случаях, когда активность авиации противника снижалась, истребители свободного воздушного боя штурмовали наземные цели противника.

Напряженность воздушной обстановки, в которой приходилось действовать истребителям свободного воздушного боя, видна из следующего примера. 25.5.45 г. полки 240 иад с рассвета вели «свободную охоту» группами по 6-12 самолетов Як-9 и Як-3 на высотах 1500-2500 м. Встречая врага, вступали с ним в воздушный бой. Действиями истребителей в воздухе руководил лично командир дивизии, для чего он дважды в этот день поднимался в воздух. Всего 25.5.45 г. было проведено 10 воздушных боев, в которых было сбито 10 ФВ-190, в том числе 1 ФВ-190 был сбит командиром дивизии. К середине дня воздушный противник был изгнан из района Берлина и истребители дивизии получили и выполнили новую задачу – нанесли ряд штурмовых ударов по войскам и боевой технике противника в районах, где они оказывали упорное сопротивление наступлению наших войск [89].

Рассмотренные в настоящей главе примеры из боевых действий истребительных авиационных дивизий по завоеванию господства в воздухе в различные периоды Великой Отечественной войны позволяют сделать следующие выводы.

Борьбу за господство в воздухе истребительные авиационные дивизии, как правило, вели на главных направлениях наступления наших наземных войск.

Успех этой борьбы обозначился не сразу. Потребовалось длительное время, огромное напряжение усилий частей и соединений фронтовой истребительной авиации, чтобы разгромить немецкую авиацию в воздухе.

Основным способом борьбы за господство в воздухе [81] для истребительной авиации являлось уничтожение вражеских самолетов в воздушных боях.

В ходе войны, вследствие того что скорость поступивших на вооружение истребителей возрастала, а время, затрачиваемое истребителями при сближении с самолетами противника на встречных курсах, сокращалось, вероятность внезапных атак увеличивалась. В связи с этим обстановка в воздухе быстро менялась и действия авиации приобретали более скоротечный и маневренный характер. В этих условиях успех в воздушном бою во многом зависел от умения летчиков искать противника и обнаруживать его на большом удалении. Если это достигалось, истребители быстро производили нужный маневр для занятия выгодного исходного положения и добивались хороших результатов в первой атаке.

Опыт борьбы за господство в воздухе наглядно подтвердил важность организации перед боем поиска противника для его последующего уничтожения. И в этом плане значительную роль играли психологические особенности летчика-истребителя. В авиации известна истина: первый увидел – победил. Первое золотое правило летчика-истребителя: смотреть и видеть.

Все могут смотреть, а увидеть первым – но все, и это нужно учитывать в бою.

В эскадрилье, если ее боевой порядок построен для поиска воздушного противника и обеспечивает каждому летчику возможность без напряжения сохранять свое место в боевом порядке и максимум времени вести поиск, т. е. внимательно осматривать воздушную сферу, сосредоточивая основное внимание на направлении, откуда наиболее вероятен его подход или появление, все равно не все летчики одинаково хорошо обнаруживают воздушного противника. Находясь в одинаковых условиях, первыми увидят противника из 10-12 летчиков один, два и редко три летчика на эскадрилью. Причем они это свое качество будут подтверждать постоянно, т. е. видеть противника значительно раньше всех других летчиков, каждый раз, в каждом боевом вылете. На полк таких летчиков в годы войны бывало 5-8.

Эти летчики были на учете у командиров эскадрилий, полков и дивизий. В предвидении предварительного поиска противника, когда продумывали построение боевых порядков, этим летчикам определялось такое место, чтобы оно позволило им максимум внимания уделять поиску [82] противника, а для их безопасности и для их прикрытия назначали специальные самолеты. В начале войны этому не придавали значения, а многие командиры просто не верили в индивидуальные психологические особенности отдельных летчиков. Это неверие порой приводило к неоправданным потерям наших самолетов в воздухе.

А что говорит опыт войны о летчиках с особым даром видения? Были ли они всегда асами, т.е. были ли лучшими бойцами, сбивали ли больше всех самолетов? Нет, этого сказать нельзя. Эти летчики приносили неоценимую пользу, давали большой выигрыш в бою для эскадрильи и полка как умеющие видеть, но сами становились асами довольно редко, скорее как исключение, а не как правило.

Опыт войны дает возможность сделать и другой вывод. В каждом полку было примерно такое же количество летчиков – это 5, максимум 7, которые сбивали в воздушных боях значительно больше, чем другие, самолетов противника (на их долю приходилась примерно половина всех сбитых самолетов). Как правило, они сами с большим желанием летали на каждое боевое задание, у них было всегда хорошее настроение, оптимизм, которым они заражали других и вызывали боевой порыв, создавали высокий боевой задор. Многие из них стали Героями Советского Союза, а некоторые и дважды были удостоены этого высокого звания.

Учитывая большой вклад асов в борьбу за господство в воздухе, им поручали самые сложные и ответственные боевые задания, которые они всегда с честью выполняли. Их воздушные бои играли большую воспитательную роль для остального летного состава, особенно для молодого пополнения летчиков.

Естественно, для асов было важно определить место в боевом порядке эскадрильи и полка, чтобы это место соответствовало лучшему выполнению боевой задачи в целом и полной реализации боевых возможностей их как лучших воздушных бойцов. Особенно целесообразно было именно им ставить задачу на «свободную охоту», активную блокировку аэродромов, выполнение заслонов на отсечных рубежах и для других подобных задач.

В воздушных боях с противником особенно широкое распространение получил вертикальный маневр, который использовался большинством наших летчиков-истребителей для наступательных действий, обеспечивая им наиболее [83] эффективное применение в бою огня своих самолетов.

Применяя вертикальный маневр в бою и располагая при этом превосходством в высоте, они овладевали инициативой и обеспечивали себе необходимый запас скорости, что давало им возможность успешно вести бой.

Когда противник вступал в бой на вертикали, а наши истребители вели его на горизонтальных виражах и разворотах, то наши летчики, как правило, оказывались в роли обороняющихся и теряли при этом не только инициативу в выборе момента атаки, но и свободу выхода из боя. Это было выгодно истребителям противника в тех случаях, когда требовалось сковать пашу группу истребителей незначительными силами и надежно обеспечить действия своих бомбардировщиков или заставить наших летчиков выходить из боя в невыгодных для них условиях.

При изучении приемов боя, в результате которых противник нес потери, выяснилось, что наиболее выгодными были атаки, проводимые нашими истребителями сверху сзади и снизу сзади, т. е. атаки, выполняемые с маневром в вертикальной плоскости и выходом на огневую позицию с задней полусферы под ракурсом от 0/1 до 2/4. Количество сбитых при этом самолетов противника составляло в среднем 80-85% общего числа сбитых в воздушных боях [90].

С ростом темпа воздушного боя время, затрачиваемое летчиками-истребителями на ведение прицельного огня, сократилось, а выход истребителя на намеченную огневую позицию стал исключительно трудным. Поэтому для летчика-истребителя стало важным умение сбить самолет с первой атаки. Это достигалось своевременным обнаружением противника, умелым маневрированием в целях занятия исходного положения для атаки и стрельбы на поражение одновременно из всех огневых точек самолета с коротких дистанций (150-50 м). Стрельба с больших дистанций оказывалась неэффективной, так как вероятность попадания резко снижалась и даже хорошо выполненный маневр не приводил к нужным результатам.

Установленные на самолетах-истребителях пушки калибром 37 мм, казалось бы, позволяли вести эффективный огонь по самолетам противника с дистанции до 500-600 м, [84] однако большая их вибрация при стрельбе сбивала прицеливание и поражающими оказывались только первые 2-3 снаряда. Стрельбу нужно было вести строго прицельно, не просто по самолету, а по его наиболее уязвимым местам с коротких дистанций.

Управлял парами и одиночными самолетами в воздушном бою, как правило, командир звена. В его обязанности входило организовать взаимодействие пар звена. Они постоянно находились в его поле зрения и не были стеснены и ограничены в выполнении маневра в бою. Командир звена мог предусмотреть наиболее вероятные варианты боя и в соответствии с ними заблаговременно распределить обязанности для своих летчиков и в процессе боя переходить с одного варианта на другой.

Вывод руководства ВВС о необходимости представления командиру звена полной инициативы в управлении боем оказался вполне оправданным и был подтвержден практикой боевых действий многих истребительных соединений. Но большое противодействие, оказываемое противником в воздухе, вынуждало наших истребителей выполнять задания также в составе эскадрилий и даже полков.

Командиры эскадрилий и полков, управляя воздушным боем, координировали действия звеньев (эскадрилий), распределяли и нацеливали истребителей перед началом атаки и перенацеливали в процессе воздушного боя, своевременно вводили в бой истребителей для наращивания усилий и создания численного превосходства над противником, определяя момент сбора для повторной атаки и выхода из боя.

Выполняя эти функции в бою, командиры эскадрилий и полков, как правило, не вмешивались в непосредственное управление боем командиров звеньев, предоставляя им возможность лично управлять боем своих подчиненных.

Боевая практика показала, что командиры эскадрилий и полков могли успешно управлять боем только при участии в бою не более одной эскадрильи, состоящей из ударной группы, группы прикрытия и иногда резервной группы. При участии в бою более крупных групп управление усложнялось настолько, что нередко приводило к нарушению взаимодействия между звеньями и потере управления в группе старшим командиром.

Координацию действий эскадрилий в этом случае осуществлял командир истребительной авиационной дивизии со своего КП или пункта управления. Перед началом боя [85] он принимал меры к тому, чтобы создать Для своих истребителей наиболее благоприятные условия, предусматривал численное превосходство над противником. В ходе боя он информировал своих истребителей о воздушной обстановке, нередко наводил их на цели, предупреждая об угрозе внезапного нападения, следил за действиями в бою и при необходимости оказывал им необходимую поддержку.

Эффективным средством для управления истребителями в бою стало в годы войны радио. В тех случаях, когда для управления истребителями в районе их действий выделялась отдельная частота, а летчики строго соблюдали радиодисциплину в полете, радио являлось настолько совершенным средством управления, что позволяло командирам, управляющим боем, не только своевременно получать необходимые данные о противнике, но и добиваться четкого выполнения подчиненными всех приказаний в бою.

Поэтому для борьбы с авиацией противника создавались такие группы истребителей, которые могли успешно выполнять задачу, не теряя управления в бою.

В наибольшей мере этим требованиям отвечали группы истребителей, состоящие из 8-12 самолетов.

Многоярусное расположение эскадрильи истребителей целесообразно было строить по звеньям, если эскадрилья действовала над полем боя самостоятельно.

Это обеспечивало выгодное построение боевого порядка для боя, сохранение взаимодействия между звеньями.

Бой эскадрильи строился на основе огневого взаимодействия входящих в ее состав звеньев, которые эшелонировались по высоте и в соответствии с планом боя наносили удар или наращивали его, взаимно прикрывая друг друга.

Если ударное звено вступало в бой, то прикрывающее обеспечивало его от возможных атак истребителей противника, особенно с верхней полусферы, и при благоприятных условиях обстановки наносило удар по группе или одиночным самолетам противника.

Успех боя эскадрильи зависел прежде всего от умения ее командира правильно распределять силы перед началом боя и в процессе его, координации им боевых действий звеньев, а также от подготовки к выполнению боевого задания перед вылетом на земле.

Воздушный бой в составе полка истребителей имел [86] место при отражении массированных налетов бомбардировочной авиации противника, при ведении крупных воздушных боев и сражении за господство в воздухе, а также при обеспечении действий соединений других видов авиации.

Истребительный полк вел бой эскадрильями. Действия эскадрилий координировались командиром полка по радио в соответствии с намеченным планом боя и складывающейся обстановкой. В отдельных случаях командир полка лично видел свои эскадрильи и руководил ходом воздушного боя, но при отрыве отдельных эскадрилий требовалась помощь с земли. Имея радиосвязь с КП полка и дивизии или с пунктами наведения и командирами эскадрилий, он имел возможность преодолевать это затруднение и руководить боем [91].

Наибольшие трудности при управлении боевыми действиями полков в воздухе возникали для командира дивизии. Командир дивизии, находясь в воздухе в боевых порядках частей дивизии, не мог видеть все самолеты по той причине, что они занимали пространство по фронту и в глубину 20-30 км, по высоте от малых высот до 5000-6000 м. Если дивизия введена в бой в полном составе (90-100 самолетов), то и у противника в воздухе было не меньше.

В этом случае командир дивизии не мог проследить, как развиваются воздушные бои в том или ином районе, какое складывается соотношение сил, где нужна помощь. Даже определить принадлежность самолетов – свои или чужие – по причине больших дальностей и значительного сходства силуэтов самолетов своих и противника было невозможно.

Наконец, немаловажным являлось и то, что командир, так же как и любой летчик, находился в боевых порядках дивизии на таком же, как и все, самолете, с теми же возможностями управления, т. е. имел только радиосвязь. Он мог быть атакован в любой момент истребителями противника и должен вести воздушный бой, хотя бы в интересах самозащиты, должен был непрерывно вести наблюдение за воздушной сферой, чтобы не быть внезапно атакованным. Все это делает вполне очевидным, что возможности для управления боем, а тем более влияния на его исход у командира дивизии были весьма ограничены. [87]

Учитывая трудности для командира дивизии организовать управление полками дивизии в воздухе, управление боевыми действиями истребителей в основном осуществлялось с земли.

Напрашивается вполне закономерный вопрос – насколько необходимо, полезно и нужно было командиру дивизии летать на боевое задание? Боевой опыт подсказывает – да, нужно. Командир истребительной авиационной дивизии должен иметь отличную технику пилотирования и быть отличным воздушным бойцом. Эти его качества являются основополагающими для его безоговорочного авторитета среди летчиков.

Командир дивизии должен был летать в годы войны на боевые задачи не вообще, чтобы были на счету боевые вылеты, а тогда, когда это было необходимо, когда особо сложная воздушная обстановка, когда в предыдущих воздушных боях его подчиненные летчики дрогнули, почувствовали неуверенность. Эта неуверенность у летного состава может привести к переоценке противника. Летчикам, например, покажется, что у противника появились новые самолеты с лучшими тактико-техническими данными, чем у наших, лучшим вооружением, что на них летают особо подготовленные летчики.

Командир дивизии должен был летать сам и тогда, когда выполнение всех этих и других заданий связано с вылетом не менее полка истребителей, к примеру, на «силовую» разведку, когда вылетает на задание полк, который частью сил вступает в воздушный бой, а частью ведет разведку. В разведке участвуют командир полка и командир дивизии.

Боевые вылеты на особо важные задания не только нужны, но и обязательны для авиационного командира.

Командир истребительной авиационной дивизии должен был всегда вылетать на непосредственное сопровождение до цели и обратно бомбардировочного корпуса двухдивизионного состава, когда сопровождение осуществлялось составом истребительной авиационной дивизии или не менее чем двумя полками. Тогда на каждую бомбардировочную дивизию на непосредственное сопровождение выделялся один истребительный авиационный полк и в ударную группу всего боевого построения выделялся истребительный полк. В этом случае командир дивизии имел возможность, находясь в ударной группе, наблюдать весь боевой порядок, видеть, как выполняют боевую задачу и [88] как ведут боевые действия отдельные эскадрильи, каждый полк в целом и, наконец, вся дивизия, выполняющая боевое задание.

Это, пожалуй, была единственная боевая задача, когда командир истребительной авиационной дивизии мог, находясь в воздухе, оценивать лично воздушную обстановку и управлять своей дивизией в полном объеме.

Что же давали командиру истребительной авиационной дивизии подобные боевые вылеты?

В воздухе он мог более точно оценить уровень подготовки, зрелость и грамотность летного состава каждой эскадрильи, их командиров, полка в целом и, конечно, командира полка. При необходимости он мог вмешаться в управление воздушным боем полка и этим учил подчиненных командиров полков и эскадрилий умению управлять боевыми действиями.

Участвуя в воздушных боях вместе с подчиненным составом различных авиаэскадрилий, неоднократно помогая в критической обстановке управлению воздушным боем, командир дивизии, кроме того, лично сбивал самолеты противника и как летчик-истребитель приобретал непререкаемый авторитет такого командира, указания которого впоследствии уже выполняются без промедления, с огромным доверием к ним. Опыт войны показал, что в самой сложной воздушной обстановке, когда численное превосходство было на стороне противника и он имел тактическое превосходство, вначале, когда неудачно складываясь начало боя и чувствовалась неуверенность в его исходе, было достаточно такому командиру сказать по радио: «Спокойно, слушать мою команду», – и появлялась уверенность у летного состава, которая затем помогала изменить ход боя.

Таковы лишь некоторые психологические аспекты сложнейшей боевой задачи, которую приходилось решать летчикам-истребителям в годы Великой Отечественной войны, завоевывать господство в воздухе.

Как уже говорилось ранее, в борьбе за господство в воздухе начиная с 1943 г. истребители широко применяли такой способ боевых действий, как «свободная охота».

Господство в воздухе в тот период войны достигалось ожесточенной борьбой в воздухе, проведением воздушных боев и сражений с авиацией противника при отражении налетов и особенно его массированных ударов по войскам на поле боя и по объектам фронтового тыла. [89]

«Свободная охота» явилась частью этой борьбы. Ее вели самые подготовленные летчики, как правило, в глубине территории, занятой противником, в районе его аэродромов и на подступах к линии фронта, на наиболее вероятных маршрутах полета авиации противника к объектам на поле боя. Такие действия для противника были неожиданными, и если был сбит самолет из боевых порядков их бомбардировщиков еще на своей территории, то это производило сильное моральное воздействие на остальные экипажи боевого порядка. Они излишне отвлекали внимание на наблюдение за воздушной обстановкой, вследствие чего снижалась точность бомбовых ударов по объектам на поле боя. Если наши «охотники» сбивали несколько бомбардировщиков, то противник сбрасывал бомбы и над своей территорией, а нередко вообще отказывался от выполнения боевого задания.

При действиях способом «свободной охоты» в районе аэродромов противника наши летчики в первую очередь уничтожали его самолеты на взлете, а также внезапными атаками на маршруте при следовании к объектам ударов. Эффективным было преследование самолетов противника «на хвосте» при возвращении их с боевого задания и при заходе на посадку. Подобная тактика действий наших «охотников» вызывала панику у противника, снижала его активность при выполнении боевых заданий, а все это помогало нашим летчикам завоевать устойчивое господство в воздухе. Для перехода к таким действиям подбирали наиболее подготовленных летчиков, обязательно хорошо слетанные пары, имеющие боевой опыт. На первом этапе группы формировались в составе 8-12 самолетов из состава полка. С ними проводили предварительный розыгрыш возможных вариантов боя, прорабатывали детально на схемах, макетах самолетов построение боевого порядка, взаимодействие звеньев, пар и тактических групп, способы поиска противника и другие вопросы.

Второе, не менее важное условие при отборе «охотников» – их личное желание.

Вести «свободную охоту» вначале могли только хорошо подготовленные для выполнения этой задачи пары и звенья. На первых этапах это была одна пара или одно звено из эскадрильи, и то не из всякой. В конце войны способом «свободной охоты» выполняли боевые задания отдельные полки и даже истребительные авиационные дивизии и корпуса. [90]