"Выбор Шутника" - читать интересную книгу автора (Пирс Тамора)

Глава 9 ИЗУЧЕНИЕ ОКРЕСТНОСТЕЙ

Утром Али зашла в святилище между конюшней и стеной. Там, как и было обещано, под каменной плитой в полу лежали шесть кинжалов, намного превосходящие по качеству тот, что она украла. «Чинаол умеет выбрать оружие», — с восхищением подумала Али, прикладывая кинжалы один за другим к потертому краю своей домотканой туники. Один кинжал был крохотный, длиной с ее средний палец, страшно острый, и висел в ножнах на шнурке. Когда Али надела его на шею, он легко скользнул под платье. Два абсолютно плоских ножа удачно спрятались на бедрах под рейтузами. Еще два кинжала Али повесила по бокам, под руками. Самый большой надо будет приспособить за пазухой или носить в котомке вместе с едой и бутылкой воды. Подумав, она положила его в мешок, а набедренные кинжалы переместила назад, на спину, откуда могла молниеносно достать в случае необходимости.

У рэка было много тайн, которые они не хотели раскрывать Али. Но им нужна была помощь. Они не умели воевать, не участвовали в заговорах знати. Божественный дар Али они, скорее всего, воспринимали как ответ бога на их мольбы о помощи.

— Нечестно подавать им надежду, зная, что я скоро уйду, — прошептала Али Киприоту, выводя из загона коз. Ответа не последовало. Али покачала головой. Может, позже она объяснит рэка, как опасно любое действие, направленное против короля.

Али вывела стадо за ворота замка и уже прошла полпути до деревни, когда маленькая пастушка Визда догнала ее. Рядом с ней шел мальчик, который окликнул Али накануне.

— Тетя Чинаол сказала, что теперь мы будем пасти овец вместе, — сказала девочка, — и если тебе вдруг понадобится уйти, то мы с Экитом, — она ткнула большим пальцем в мальчика, который незамедлительно показал ей язык, — заберем оба стада. Ну, мы с Экитом и еще Грейс и Арак, — добавила она, имея в виду двух лохматых пастушьих псин. — И еще Чинаол говорит, что ты делаешь важное дело для Той, Что Нам Обещана, и мы должны помогать тебе…

Али резко остановилась и приказала девочке замолчать. Она наклонилась к ней и Экиту как можно ближе и зашептала:

— Никогда не произносите этого вслух, поняли? Оба. Ни единой душе. Даже если другие начнут говорить обо мне. Даже если ваши друзья начнут говорить об этом. И если эта «Та, Что Обещана», именно тот человек, о котором я подумала, вы никогда не должны говорить о ней таким образом. Никогда не показывайте, что знаете больше, чем это необходимо для того, чтобы пасти своих коз, понятно?

Визда надулась.

— Да знаю я, — резко ответила она. — Тетя Чинаол уже взяла с нас слово. Но ты-то уже все знаешь.

Али вздохнула.

— Видишь ли, чем реже ты вообще произносишь это вслух, тем меньше опасность того, что тебя подслушают те, кому знать об этом совсем не надо. Понимаешь? Так о чем нам надо говорить?

— О козах, об овцах, — ответила Визда.

— О собаках, — добавил Экит.

Али усмехнулась.

— Ну вот, так-то лучше.

Махнув рукой стражникам на внешних воротах, они вышли из деревни, и попали на пыльную дорогу. Визда начала скакать, а Экит побежал наперегонки с одной из собак.

— Обожаю лето! — сказала Визда Али. — Пчелки, цветочки, солнышко, и никто не запрещает носиться!

Она с радостным визгом помчалась вперед, пытаясь догнать Экита. Ее босые ноги весело топали по песку.

Покорные овцы и козы перешли на неторопливый бег трусцой. Али покачала головой, улыбнулась и припустилась вслед за детьми.

Они обосновались на полянке среди больших валунов. Козы полезли щипать траву наверх, туда, где она пробивалась между камней, а овцы, наоборот, переместились пониже. Собаки расположились так, чтобы держать в поле зрения оба стада, а Визда и Экит, успокоившись, вытащили из мешков веретена и мотки расчесанной шерсти. Али забралась повыше на скалы, чтобы оглядеть окрестности, а ребята принялись сосредоточенно прясть нить, прямо как дома, в Торталле, где дети тоже пасли стада и одновременно пряли пряжу.

Неожиданно Али услышала позади себя шум. Положив руку на набедренный нож, она оглянулась. На скалу лез Нават.

— Хочешь червячка? — спросил он, улыбаясь, и протянул ей нечто. — Только что поймал, специально для тебя.

Али лихорадочно искала вежливый ответ.

— Мы, люди, не едим червяков, — сказала она, но, внезапно вспомнив историю одного из папиных агентов, добавила: — Разве что обстоятельства заставят.

Нават вздохнул.

— Трудно подкармливать того, кто не ест.

Али легла на спину и посмотрела в небо. Там безо всякой видимой цели парила крылатая лошадь. Она просто наслаждалась полетом.

— Нечего тебе меня подкармливать. До этой стадии нам еще далеко. Мы с тобой едва знакомы, — сказала она, наконец. — Кстати, а почему ты здесь? Разве ты не должен сейчас делать стрелы?

— Я должен сейчас ходить и собирать гусиные перья, — ответил Нават. Он явно не расстроился оттого, что Али отказалась от его предложения. — Но мои друзья согласились помочь мне, а я решил повидать тебя. — Он протянул руку и провел по волосам Али. — Ни одна из других человеческих девушек не позволяет причесывать ей перышки.

Движения его руки навевали сонливость и умиротворение.

— Ты что, причесываешь перышки и другим девушкам? — спросила Али, млея на солнце.

— Только самым маленьким, для тренировки, — объяснил Нават, — остальные визжат, хихикают и подпрыгивают, когда я начинаю. Это раздражает. Ты не хихикаешь и не прыгаешь. Мне это нравится.

— Если будешь и дальше причесывать тех, кто хихикает и прыгает, то, может статься, будешь причесывать такую до конца своей жизни, — поддразнила его Али. — Их отцы, дяди и братья позаботятся об этом.

— Люди делают странные вещи, — сказал Нават и вздохнул. — Но мне пора идти. Мои собратья кричат, что уже собрали перья.

Али прислушалась, но слух Навата был лучше, чем у нее. Она слышала только коз, овец и напевы Визды.

— Рэка делают то, что сказали, — добавил Нават. — Вчера их воины начали уходить из деревень. Они берут лошадей, еду и палатки с одеялами. Некоторые поселились в Похонском лесу, другие в лесах и горах вокруг Инти. Еще кто-то ушел в поля. Пятнадцать человек разбили лагерь в миле от дороги, в скалах. Они будут следить за каждым, кто пройдет через горы.

— Откуда ты знаешь, что они рэка? — спросила Али. Она решила проверить, что означает для ворона слово «рэка». — Я рэка?

Нават помотал головой.

— Вороны знают рэка, — сказал он, — это наши люди. Давным-давно, когда первое гнездо дало жизнь первой стае, Скай, наша богиня, отложила зеленые яйца. Ворон Доун, ее супруг и наш бог, был очень смущен. Из этих зелёных яиц вылупились наши братья и сестры, рэка. Через некоторое время они перестали слышать голоса Скай и Доуна и решили служить Киприоту, но они никогда не забывают воронов, своих братьев и сестер.

Али встряхнула головой.

— Я этого не знала. Но я рада, что дороги теперь охраняются патрулями.

Нават улыбнулся.

— Я был уверен, что ты захочешь узнать, держат ли они слово. Они уважают фокусы, которые ты им показываешь.

Не успела Али сказать, что никаких фокусов она никому не показывает, как Нават скрылся из вида.

Спустя некоторое время Али услышала стук копыт. Внизу по дороге проезжала кавалькада в сопровождении стражи. Принц Броно, Мекуэн, Виннамин, Сарэй и Дов. И стража. Они уже почти скрылись из виду, как вдруг Сарэй и принц взяли с места в карьер и галопом поскакали по пустоши.

Девушку, видимо, уже не расстраивало, что принц ищет богатую жену. Или принц, отчаянно флиртуя, заставил ее забыть обо всем. Али покачала головой. Она надеялась, что Сарэй не потеряла голову из-за Броно.

Когда процессия проскакала мимо, Али спустилась со скал. Какая польза от хорошего оружия, если ты им не пользуешься? Ей надо постоянно тренироваться. Али нашла ровный клочок земли и провела серию тренировочных упражнений в ритме рукопашной борьбы: удар кулаком, толчок, поворот, взмах ногой, блок, удар локтем и ладонью, падение и перекат. Али увлеклась своим занятием, мышцы разогрелись и расслабились, когда над ухом раздалось карканье, означавшее «друг».

Али настороженно оглянулась. Высокая женщина-рэка вышла из тени между двумя большими валунами. Скрестив руки на груди, Али нащупала пальцами спрятанные под одеждой, кинжалы, приготовившись вытащить их.

— Доброе утро, — вежливо произнесла она на киприотском. Каждый нерв был напряжен до предела, хотя внешне она была спокойна. — Мне кажется, мы раньше не встречались.

Женщина оперлась о палку длиной в шесть футов, которую принесла с собой.

— Я Юнай Додека, дочь Улазима Додека. Я здесь по просьбе отца. Пришла охранять тебя.

Али рассмотрела ее. Юнай, мускулистая и стройная, была дюймов на шесть повыше ее самой. Скулы острые, нос похож на нос Улазима. Прямые черные волосы заплетены в тугую косу. Она была одета в тускло-зеленую тунику и свободные коричневые штаны.

Женщина-воин со шрамами на руках и на правой скуле. Под одеждой просвечивали силуэты ножен кинжалов, а на запястьях и на шее — защитные манжеты от ножевых ударов.

— Не знаю, как эта палка может нас защитить, — недоуменно проговорила Али.

Юнай крутанула палку и перехватила ее в центре. Из обоих концов выскочили лезвия, каждое длиной двенадцать дюймов. Получилось двустороннее копье.

— Ого, — удивилась Али. — Конечно, это сильно меняет дело. — Она посмотрела на женщину. Ей было больше двадцати. Али решила воспользоваться случаем и задать вопрос, который давно занимал ее. — Послушай, а нельзя ли здесь найти мага?

Юнай отступила на шаг назад.

— А с чего это ты взяла, луарин, что здесь есть маг, о котором я могу знать?

Али прислонилась к дереву и сунула руки в карманы штанов.

— Боже мой, с чего бы я это взяла? — спросила она, невинно хлопая глазами. — Ну, давай смотреть. По ту сторону горы на нас сразу напали разбойники, некоторых из них мы привели с собой, знаешь? Они очень милые, только с голоду помирали. А теперь мы здесь, на этом симпатичном плато, на котором процветают фермы, и рэка одеты не в лохмотья, и вовсе не такие отощавшие, как те, кого мы видели на пути сюда. Танаир — гусь, который ждет, что его ощиплют, и не только обычные грабители. И всегда таким был, но раньше вы не охраняли дорог. Твоего отца вынудили поставить охрану на дорогах, чтобы следить, не явятся ли сюда солдаты или убийцы. Но ведь там, где живет сильный маг, разбойники никогда не появляются. Я ничего не пропустила?

Юнай перестала опираться на свое копье и начала небрежно крутить его в руке.

— Отец был прав. Ты умная, ничего не скажешь. Так что послушай моего совета. Никогда не спрашивай о нашей колдунье. Она ненавидит луаринов. Она сожжет твое лицо, если ты к ней приблизишься. Без сомнения, я умру, защищая тебя. Но есть способ прожить и без колдунов. Насколько я знаю, тебя любит бог, а это больше, чем помощь мага.

Али потерла нос и посмотрела на Юнай.

— Если эта колдунья охраняет вас от разбойников, то, как я могу поверить в то, что ты способна защитить меня! Может, ты умеешь драться только с теми людьми, которых знаешь всю свою жизнь.

Юнай угрожающе ухмыльнулась.

— Я семь лет служила в охране торговых караванов, — сказала она. — Хочешь испытать меня?

— Нет, — замахала руками Али, — я верю тебе на слово.

Разговор был окончен. Юнай и так сказала больше, чем намеревалась. Конечно, она вообще не собиралась рассказывать Али, что на землях Танаира живет колдунья, но, тем не менее, проговорилась. А, кроме того, приказ охранять Али был сильнее ее страха перед этой колдуньей. Колдунья была рэка, возможно, чистокровная, если она с такой неприкрытой страстью ненавидит луаринов. Похон славится своей ненавистью к луаринам, возможно, колдунья живет именно там? «Надо сходить туда на разведку», — подумала Али.

Она вернулась к своим упражнениям. Солнце стояло почти в зените, когда кавалькада вернулась в замок. Али слышала стук лошадиных копыт. В этот момент она искала отбившегося от стада козленка. Когда она, наконец, его нашла и вернула матери, то увидела, что один из наездников со стражником завернул навестить ее. Лошадь лениво пощипывала траву как раз в том месте, где Али расставила мишени для кинжалов. Страж болтал с Виздой и Экитом. Юнай нигде не было видно, но Али знала, что она где-то рядом, наблюдает.

Али обошла лошадь и остановилась, глядя на Дов. Та расстелила на земле одеяло и раскладывала на нем еду. Али подумала, что если кто-то из девушек и хотел повнимательнее присмотреться к Али, узнав, что она — посланник бога, то это Сарэй, старшая, которая одной ногой уже стояла в мире взрослых. Но здесь находилась младшая сестра, одетая в бледно-зеленый костюм для верховой езды. На нем не было ни вышивок, ни орнаментов, ни броши на воротнике. Она сидела, скрестив ноги в свободных удобных штанах, на коленях лежала салфетка, и задумчиво смотрела на еду, разложенную перед ней. Черные волосы были заплетены в множество длинных косичек и прикрыты длинной вуалью. На островах так делали многие девушки.

— Я подумала, что тебе уже надоел хлеб с сыром, — сказала Дов, взглянув на Али. — И я так устала смотреть, как Броно увивается вокруг моей сестры, когда думает, что герцогиня не смотрит. Я знаю, что Сарэй просто кокетничает, но меня от этого тошнит.

Али села на траву рядом с одеялом.

— Ваша светлость оказывает мне высокую честь, — вежливо сказала она.

Дов даже не взглянула на нее.

— Какую еще честь? Думаю, папа наврал нам и ты на самом деле не посланник бога. Если ты вправду посланник бога, то у тебя должно быть особое положение, которое не имеет ничего общего с этим ошейником. О, проклятье, Чинаол забыла масло, — она протянула рулет Али. Это был не грубый черный хлеб, который Али обычно брала, когда пасла коз, а белый, начиненный финиками, изюмом и кусочками инжира.

— В любом случае, лжет ваш отец или нет, со стороны может показаться очень странным, что вы находитесь в моем обществе.

— Да не нахожусь я ни в чьем обществе. — Дов показала на открытую книгу, лежавшую рядом с ней. — Я просто скромная младшая сестра, которая хочет почитать в одиночестве, но чтобы стражник не заскучал. — Она посмотрела на Али: — Я здесь.

Али взглянула на нее и взяла из маленького горшочка горсть оливок. Она слышала, как люди говорили о Дов. Домочадцы считали, что она умна не по годам, но холодная, расчетливая, без капли обаяния и страстности, которыми отличалась ее сестра. Конечно, Дов любила читать, но Али также замечала, что девочка любопытна и наблюдательна.

— Я немного могу вам рассказать, — сказала Али, выплевывая оливковую косточку в траву, — я сама не знаю, отчего бог выбрал именно меня.

«Но я знаю, что должна сохранить тебе жизнь в течение этого лета», — подумала она.

— Да если бы ты и знала, нам бы не сказала, — проговорила Дов, разглядывая кусочки сушеного манго. — Ты вообще не любишь болтать лишнего. Тебе что-нибудь надо? Рассказать тебе о семье, о Танаире?

Али поежилась. Только из-за того, что Дов решила испытать ее, она не могла испытывать ее в ответ.

— Мне бы хотелось получить самые лучшие карты этой местности, — сказала она. — Я ничего не знаю об окрестных землях, и это может создать трудности. Я бы хотела побывать в двух других деревнях и осмотреть дорогу, которая ведет к западному морю, но пока мне достаточно карт. Копии тоже сгодятся, но это должны быть очень хорошие копии, без ошибок.

Дов покачала головой.

— Папа отдал нам с Сарэй карты всех земель нашей мамы, так как это наше наследство. А у управляющего есть запасные. Я достану для тебя комплект. Ты же предупредишь папу и герцогиню, если со стороны Броно возникнет угроза, правда?

Али взяла сосиску в тесте, блюдо крестьян Восточных Земель. Она внимательно разглядывала ее, размышляя, какие специи положила в нее Чинаол, и будет ли она жалеть, если откусит кусочек.

— У вас есть какие-либо причины не доверять его высочеству? — спросила она. И осторожно откусила кусочек. На вкус он был точно такой же, как дома.

Дов покусывала манго.

— Я не доверяю никому, кто считает, что его надо любить только потому, что он сам себя жутко любит, — резко произнесла она. Али фыркнула. — Не смейся, — сказала Дов, — это так.

— Я не над вами смеюсь, — ответила Али. — Я смеялась потому, что вы уж очень точно это выразили.

— Он думает, что если он улыбается тебе и дарит подарки, то ты не заметишь, что он не умеет рот держать закрытым, — с довольным видом пробормотала Дов. — Если бы мы были в Раджмуате и шпионы короля услышали бы, как он говорит, мы бы все уже были под арестом. Он что, думает, что здесь шпионов нет?

— Мы просто сделаем так, что у них не будет возможности вынести что-либо за пределы долины, — уверила девушку Али. Она протянула сосиску в тесте Дов. — Попробуйте это и расскажите, кто из членов семьи короля Орона до сих пор жив.

В последующие дни Али вживалась в свою новую роль. Юнай постоянно молчаливо присутствовала рядом с ней с той минуты, как она покидала главный зал утром, и до того момента, когда она заходила туда обратно вечером. Где бы Али ни была днем, Юнай находилась поблизости, глядя, как Али ухаживает за козами, разговаривает с Виздой или с Дов, а также делает упражнения по технике рукопашного боя.

Патрули рэка теперь можно было увидеть. Когда Али поднимала глаза от карт, которые принесла ей Дов, она замечала вдали группы всадников верхом на шустрых пони. Они огибали фермы и объезжали восточную границу поместья.

Али и Хасуй подавали и разливали вина по очереди. В дни, свободные от этой обязанности, Али обыскивала комнаты Броно и его приближенных. Она искала новые письма. Шпионы Броно ничего не писали, так как все равно вывезти письма за пределы Танаира было невозможно, но сам принц ежедневно писал письма с предложениями дружественных союзов тем дворянам, которые не состояли в дружбе с его братом. Али помнила наизусть имя каждого из адресатов, зная, что Броно пошлет эти крики о помощи при первой возможности. Ей надо было знать, к кому Броно считал возможным обратиться, от кого он не ожидал предательства.

Когда Али разливала вино, Броно не пропускал случая поздороваться с ней. Он все время флиртовал с Сарэй за столом. Фесгао и остальные слуги говорили, что и в другое время он постоянно ухаживает за ней. Все видели, как Сарэй отвечает на комплименты и шутки Броно: она явно была покорена обаянием и вниманием этого человека. Вечером, когда Али рассказывала новости, которые считала важными для семьи, Сарэй слушала молча. Она не смогла скрыть выражение беспокойства на лице, когда Али наизусть процитировала последнее письмо Броно. Даже ее родители так не встревожились. Одна Дов выказывала неприкрытое любопытство и внимание к тому, что рассказывала Али.

Броно не только ухаживал за Сарэй, но не пренебрегал герцогом и Виннамин, так что его общение с Сарэй не слишком выбивали семью из колеи. Али знала, что об этом говорили слуги и рабы, когда встречалась с четырьмя главными заговорщиками — Улазимом, Чинаол, Локиджем и Фесгао — за поздним ужином на кухне. Пока остальные слушали музыку в главном зале, они тихо разговаривали. Улазим собирал доклады патрулей и пересказывал их своим товарищам и Али. Чинаол рассказывала дневные слухи и замечания слуг и крестьян. Локидж и его конюхи пересказывали новости от посетителей конюшни и танаирских пастухов, а Фесгао передавал сведения от стражников Балитангов и принца. Иногда к ним присоединялся Нават, если вороны замечали что-нибудь интересное. Али очень удивлялась, что рэка принимают помощь Навата с такой готовностью, пока не подслушала, как Чинаол рассказывала Фесгао о предсказании, в котором говорилось, что Киприот пришлет помощь с воронами. В лице людей и воронов Али получила прекрасных разведчиков.

В последнее время обсуждать стало нечего: всходы, кто и когда видел оленя или лося, ежедневный конный выезд и интриги, которые со скуки плели между собой местные слуги и гости из столицы, — вот и все новости. Али жила с уверенностью, что узнает об опасности задолго до ее появления, и все чаще чувствовала себя как дома, в Пиратском Обрыве.

Как-то вечером, когда Али закончила свой обычный доклад Балитангам и обернулась, чтобы уйти, ее окликнула герцогиня.

— Али, может ли кто-нибудь присмотреть за твоими козами завтра?

Али кивнула.

— Принц желает осмотреть наши деревни, — объяснила Сарэй, — Инти и Похон. Мы подумали, что ты тоже захочешь поехать.

— Ты же хотела побывать в долине, — сказала Дов. Обычно во время докладов Али она молчала. Сейчас девочка слегка улыбнулась Али и принялась расставлять шахматные фигуры, чтобы вечером поиграть с Мекуэном.

— У меня есть запас целебных снадобий, приготовленных Рихани, я хочу отдать его крестьянам, — сказала герцогиня. — Это объяснит твое присутствие. С нами поедут солдаты, но ты же понимаешь, им нельзя доверить склянки и кувшины, у них такие неуклюжие грубые руки.

Али улыбнулась.

— Благодарю вас, ваша светлость, — сказала она герцогине, — буду ждать ваших приказаний завтра утром.

«Наконец-то, — подумала она. — Может, мне удастся разведать, что за колдунья живет в Похоне!»

Утром она отвела коз Визде и вернулась в замок. Переоделась в самую чистую одежду, положила необходимые вещи в маленький матерчатый мешочек и стала смотреть на солдат, которые тренировались на утреннем холоде. Происходило молчаливое мрачное соревнование между людьми Балитангов и принца. Ни одна из сторон не выказывала дружелюбия. Удары, которые должны были быть легкими, были сильные и болезненные. Оглядывая двор, Али заметила в тени Юнай. Ее глаза были прикованы к борющимся мужчинам. Без сомнения, личный страж Али запоминал новые боевые приемы.

Единственно, кого не было видно, это Навата. Может, он работает на воздухе только на рассвете, когда во дворе тихо, а сейчас — в мастерской? Али попыталась убедить себя, что ее это вовсе не интересует, но этот самообман мгновенно испарился, когда она увидела Навата, который шел прямо к ней, ведя под уздцы двух оседланных лошадей. Он улыбался ей так, что в горле мгновенно пересохло.

— Я поеду с тобой, — объяснил Нават, подойдя поближе. — Люди в деревне собрали палки для стрел и луков, и я должен забрать их. Мы поедем вместе, а вороны прилетят к нам в гости.

— Они, наверное, лошадей перепугают, — сказала Али и взяла вожжи. — Фальтин отпустил тебя?

— Он говорит, что молодым бываешь, раз в жизни, — сообщил Нават. — И еще он говорит, что, когда я выберу себе невесту, он поможет мне с выкупом. Какой у тебя выкуп? А что такое выкуп?

Он с таким же успехом мог прикоснуться к ней раскаленным железом. Али подскочила. Если бы она не была дочерью своего отца, то, возможно, и взвизгнула бы. Но, к счастью, ей не пришлось отвечать, потому что вышли принц, герцогиня, старшие дочери и их стражники. Сам Локидж вывел кобылу для Сарэй и махнул рукой Али и Навату.

Ей придется еще многое объяснить Навату, пусть знает, что ее не интересуют подобные вещи, а сейчас надо устроить представление. Ведь здесь все считают, что Али немного времени провела в седле. Она влезла на лохматую гнедую лошадку с видом служанки, которой все безразлично. Лошадь замотала головой, затанцевала на месте и даже дважды встала на дыбы. Али не свалилась, хотя изображала, что уже на грани падения. Она болталась туда-сюда, пока кобыла не успокоилась. По-видимому, лошадь все же поняла, что Али опытная наездница. Когда гнедая успокоилась, Али приняла от герцогини корзинку со снадобьями.

И вот они тронулись. Али и Нават ехали между хозяевами и стражниками. Обрывки разговоров долетали до Али: говорили об урожае, охоте и о книгах. Принц говорил с Сарэй.

— Когда вы вернетесь в столицу… — Как будто на Ломбин они приехали просто отдохнуть.

Сегодня Али с близкого расстояния видела, как Сарэй и принц галопом поскакали вперед, и их стража — следом. Герцогиня, уверенная в том, что эта пара не уйдет из-под присмотра стражи, осталась с Дов и основной группой наездников.

Как товарищ по верховой езде Нават был великолепен. Он сидел в седле так, словно в нем родился. Может, потому, что он и сам принадлежит к миру животных? Оставаясь рядом с Али, Нават показывал ей окрестности. Али запоминала подробности, мысленно помещая на карту Танаира: дороги и тропы, ручьи, родники, фермы, деревья и скалы, где могут прятаться враги, стада животных, заросли дикого кустарника, ягод и фруктовых деревьев. Рэка, которые работали в полях, стояли и внимательно смотрели на Сарэй, которая проносилась мимо, затем кланялись герцогине. Искоса они посматривали на Дов. Али надеялась, что они ведут себя столь сдержанно, поскольку их предупредили заговорщики Танаира.

Был уже почти полдень, когда они добрались до Инти, расположенной по обе стороны дороги, которая проходила через горные перевалы и вела к западному побережью Ломбина. Сама Инти располагалась на земляном холме. В глазах Али это была вторая по опасности точка земель Танаира — путь, по которому можно было незаметно подойти к владениям Балитангов. Улазим уверил ее, что его люди знают об этом месте. За дорогой постоянно наблюдали. Жители Инти держали почтовых голубей на случай вторжения врагов. Голуби отнесли бы в замок эту весть. Также в деревьях, растущих вокруг Инти и по дороге к западу, сидели стаи воронов, которые громко приветствовали Али и Навата, а затем принялись рассказывать о том, что здесь происходит.

В Инти даже Броно не мог не обратить внимание на поведение рэка. Крестьяне молча стояли вдоль дороги, старейшины вышли вперед, чтобы приветствовать прибывших.

«Думаю, я должна радоваться, что они не вывесили приветственного объявления: «Добро пожаловать, Та, Что Нам Обещана», — подумала Али. — Надо будет спросить Улазима, сколько знатных луаринов знают о пророчестве».

Рэка молчали, пока герцогиня отдавала деревенской повитухе половину содержимого корзины Али, затем все проследовали в дом к деревенскому голове. Там он и старейшины предложили гостям травяной чай, кокосовый крем, липкий рис, пирожки из рисовой муки, кусочки дыни и жареный банан на плетеных тарелках. Все расселись на широкой веранде дома головы, а простые жители обступили ее и с любопытством смотрели на знатных гостей.

Али опустилась на колени позади герцогини и Сарэй. Она слышала все, что говорил принц Броно. Он отпил чай и быстро поставил чашку на место.

— Грязное пойло, — прошептал он Сарэй на ухо на общем языке. Его глаза весело поблескивали. — Как вы считаете, они его в болоте начерпали? Надо было бы проверить, не плавают ли там слизняки и саламандры. Они едят то, что не успело съесть их самих. Дикие люди!

Али сомневалась, что он понимал, что его слова оскорбляют хозяев; он всего лишь старался угодить Сарэй. К ее чести, девушка опустила глаза, и краска залила ее смуглые щеки. Пусть Броно думает, что это девичья стыдливость. Али увидела, как дрожат пальцы Сарэй, и поняла, что она в ярости. Потом Али перевела глаза на старейшин рэка. Трое из них сверкали на Броно глазами, и Али догадалась, что они понимают общий язык.

«Мне надо придумать какие-нибудь сигналы руками, — подумала Али. — На тот случай, если понадобится сказать им что-нибудь, не произнося ничего вслух». Прямо сейчас она хотела бы попросить Сарэй сменить тему разговора. Она уже всерьез подумывала, не стоит ли ей пролить чай на принца, но тут вмешалась Дов.

— Ваше высочество, может быть, старейшины желают услышать новости из Раджмуата?

Все внимание обратилось на принца. Он был счастлив сыграть роль важного человека перед этими деревенскими жителями. Он смотрел на них свысока, объяснял самые очевидные вещи, но, по крайней мере, больше не насмехался над их гостеприимством. «Я обожаю эту девочку», — подумала Али, передавая Дов жареные бананы. На мгновение их взгляды встретились. Дов еле заметно улыбнулась.

Визит закончился обменом любезностями между герцогиней и деревенскими старейшинами. Рэка деревни Инти стояли в молчании, когда знатные луарины сели в седла и отправились своей дорогой.

— Это было очень странно, тебе не кажется? — спросил Броно у Виннамин, когда Инти осталась позади. — Ты не заметила, как они пялились? Словно никогда раньше не видели дворян-луаринов. И они не болтали, как обычно, на этом своем кошмаром наречии.

— Мы здесь всем еще в новинку, — невозмутимо ответила Виннамин. На ее лице не отражалось ничего, кроме вежливого интереса. — Не забывай, это же горцы. Они вообще редко видят новых людей, не говоря уже о луаринах. На самом деле, дорогой мой, и чай, и закуски были абсолютно безвредны. Мы их все ели. А ты их оскорбил, хотя ничего не попробовал.

— Я еще хуже оскорбил бы свой желудок, если бы попробовал, — с усмешкой ответил Броно. — Если я держу свиней, это не означает, что я ем их помои.

По рядам воинов-рэка пробежал недовольный ропот, но Броно даже не попытался говорить потише.

— Ради нас, Броно, не мог бы ты быть более сдержанным? — игриво спросила Виннамин, прикоснувшись к его руке. — Нам жить с этими людьми, и очень долго.

Броно взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.

— Ради тебя, Винна, я попробую. Но не будь ты так покорна. Как только я вернусь в столицу, использую все свое влияние, чтобы вернуть вас всех обратно к цивилизации. — Он обернулся к Сарэй. — Кроме всего прочего, молодые люди не знают, что теряют, пока вы здесь.

К Али приблизился Нават.

— Рэка — не свиньи, — прошептал он ей на ухо. Али подумала, не Фальтин ли научил его понижать голос, или сам Нават додумался, что в данной ситуации никто не должен его слышать. — Почему он так о них говорит? — спросил человек-ворон. — Они люди, точно такие же, как и он сам.

— Я не думаю, что он считает их людьми, такими же, как он сам.

— Значит, он дурак, — сказал Нават. — Рэка больше, чем людей Броно.

Они подъехали к Похону с северной стороны плато. Али усилила Зрение и заметила, что чем ближе они подъезжали к деревне, тем больше фермеров имело при себе оружие. Также она заметила, что стражники сдвинули ряды и ехали теперь по обе стороны от колонны, окружая ее с трех сторон. Они въехали в лесок за полями, который продолжался до самого Похона. Жители этой деревни отличались от обитателей Инти. Общим было лишь внимание к Сарэй и Дов. Они приняли снадобья от герцогини без слова благодарности. Их глаза враждебно смотрели на воинов, мрачно — на принца, герцогиню, Али и горничную-луарин.

В суматохе взаимных приветствий Али подошла к Виннамин и попросилась отойти, сославшись на то, что съела что-то слишком острое. Герцогиня взглянула на нее несколько недовольно, и Али приподняла одну бровь. Глаза Виннамин весело прищурились, и она с серьезным видом кивнула в знак согласия.

Прихватив свой холщовый мешок и пустую корзину из-под снадобий, Али скользнула в тень какого-то деревенского дома и достала маскарад: бежевый головной платок, из тех, что носили фермерские жены, и кувшинчик коричневой краски для кожи, изготовленной из легко смывающегося кленового сиропа. Она размазала краску по лицу, рукам, ладоням и ногам, где под рейтузами виднелась голая кожа. В последний момент она вспомнила про шею сзади. Эта ошибка, говорил папа, часто стоила шпионам жизни. После всех этих манипуляций Али подняла пустую корзину, поставила на плечо, как их носили женщины-рэка, и неторопливо пошла по дороге между домов. Почти все обитатели деревни собрались у дома головы, где сидели знатные гости. С каждым шагом Али удалялась от них все дальше.

Где-то тут, в Похоне, жила колдунья. Али надеялась, что ее дом стоит по эту сторону частокола. Али опустила голову, когда проходила мимо проторенных тропинок и проходов, изображавших улицы. Она искала дом, покрашенный в цвета магов рэка: красные и пурпурные окантовки и зеленые нити, натянутые подобно паутине на маленьких деревянных кругах. Может, у колдуньи сейчас кто-нибудь есть, пришел за каким-нибудь лекарством, или же она помогает женщине в родах, пока деревенская повитуха находится с высокими гостями в доме головы. Если колдуньи сейчас нет дома, Зрение покажет Али, где ее можно найти.

Она увидела магию. Ее белое пламя светило со знаков, нарисованных на дверях, ставнях и колодцах, на боках кувшинов и корзин, начертанных на земле в садах. Али не понимала смысла этих знаков; рэка использовали совсем другие символы, нежели маги на востоке. Из своего опыта Али догадывалась, что они могут означать, и запомнила символы, которые явно касались благословения жилища, оберега от болезней и пожара.

Али дошла до задней стены и поняла, что колдуньи здесь нет. Пора было возвращаться, ведь она вовсе не хотела, чтобы о ней забыли. Ее маскировка при ближайшем рассмотрении была бы немедленно раскрыта. А ненависть рэка к луаринам была ей хорошо известна. Али совсем не улыбалось застрять тут на ночь.

Девушка повернула обратно. Трое мужчин и две женщины, все рэка, преградили ей путь.

— Что это такое? — спросила одна из женщин, чем-то похожая на кошку. Она вся так и источала презрение. — Ты что, думаешь, рэка такие тупые, что не заметят, как по деревне шатается чужой?

— Что ты тут вынюхиваешь? — спросил один из мужчин. — Составляешь план местности, ищешь склад оружия или изменщиков?

— Может, собралась украсть что-нибудь? — спросил самый высокий мужчина. — Можно подумать, вы, луарины, оставили нам что-нибудь ценное.

Али скрестила руки на груди, чтобы скрыть другие движения: она незаметно достала из-под одежды два ножа.

— Вообще-то, я как раз хотела вас спросить, — с лучезарной улыбкой сказала она. — Думаю, надо составить список по пунктам, чего мне надо… — Али прыгнула вправо, расчищая себе путь. Они атаковали ее и замерли, когда заметили два лезвия. Али держала их весьма умело: одно острием наружу, другое — внутрь. Не хотелось бы кого-то убивать, это лишь все усложнит.

Высокий мужчина подошел ближе. Он перекидывал длинный нож из одной руки в другую, словно жонглер на ярмарке. Али бросилась вперед, поддала снизу кинжал, который как раз покинул одну руку и не успел долететь до второй, и прижала одно из своих лезвий под подбородок мужчины. Он скосил глаза влево. Али сделала быстрое движение, мужчина упал на землю, оберегая свою порезанную руку. Али подпрыгнула и приземлилась коленками ему на живот.

Женщина бросилась на Али. Али проворно откатилась в сторону, и вместо нее женщина ударилась о мужчину. Али вскочила на ноги и подождала минуту, не отрывая глаз от других противников. Они — мужчины и одна женщина — медленно приближались к ней, держа кинжалы наизготовку.

Вдруг между рэка и Али просвистел кинжал и воткнулся в землю, мелко дрожа. Мужчина оглянулся в поисках нового противника. Юнай подходила к ним, методично вертя в руке свою пику. Она сильно ударила ногой мужчину и женщину, которые лежали на земле. Женщина вскрикнула, мужчина громко выругался. Женщина, стоявшая перед Али, вскинула руки и попятилась. Третий мужчина, который пытался обойти ее, вдруг упал лицом вниз. На его спине сидел Нават.

— Не убивай его, — быстро произнесла Али, не уверенная, как поступит человек-ворон в такой ситуации. Она посмотрела на Юнай. — Думаете, я бы не справилась?

— Куда ты пропала? — мрачно спросила Юнай. — Никакой магии, никакого дыма и тумана, просто взяла и исчезла.

Женщина с поднятыми руками посмотрела на Юнай, потом на Али.

— Так это и есть это самое! — спросила она. — Но она же луарин!

— Не говори со мной, спроси бога, — небрежно ответила Юнай. — И если ты немного подумаешь, тебе понравятся его ответы. Вы все, запомните ее лицо. Чтобы такого больше не случалось. — Она посмотрела на Али и вздохнула. — Они собираются уезжать.

Али стянула с головы платок и начала стирать краску с кожи.

— Как ты ушла? — спросил Нават. — Даже я не знал, где ты, пока не залаяли собаки.

Али поежилась. Она искала на ткани чистые места, чтобы оттереть с себя всю краску без остатка.

— Я это умею, — сказала она, — поэтому я здесь.

Она засунула кинжалы в ножны и подняла отброшенную корзину.

— Ты понимаешь только собак или всех животных?

— Всех, — ответил Нават. — Это хорошо?

— Может быть, — сказала Али. Проходя мимо двух людей, которые еще лежали на земле, она остановилась и улыбнулась. — Было очень приятно познакомиться, — вежливо произнесла она. — Давайте еще как-нибудь увидимся. Только не показывай мне больше ярмарочных фокусов, — добавила она и слегка подтолкнула мужчину ногой. — Любой достойный боец в два счета убьет тебя, если ты выпускаешь из рук оружие.

Она запихала маскарадный костюм в мешок, положила его в корзину и пошла обратно, к лошадям. К тому времени, когда они с Наватом вернулись и Юнай скрылась туда, где она каким-то образом пряталась, знатные гости прощались со старейшинами Похона. Али вздохнула свободно, лишь, когда они выехали за пределы деревни. В голове она прокручивала сцены драки. Не очень хорошо. Она потеряла навыки. Сделала слишком много лишних движений. Надо больше практиковаться.

Когда они ехали домой, Нават отстал. Теперь он шел пешком. Древки для стрел, которые он набрал в деревнях, он нагрузил на лошадь.

Дов подъехала к Али.

— Ты видела, как все было? — тихо спросила она. — Принц даже не пытался сдерживаться. Неудивительно, что рэка нас ненавидят.

— Нас? — повторила Али.

Дов искоса посмотрела на Али.

— Луаринов. Мы украли их страну, убили большую часть их знати, тысячи людей довели до нищеты, а остальных полностью поработили. Я бы на их месте меня ненавидела.

— Но вы же не такая, — возразила Али. — Вы и Сарэй — полурэка.

— Жители Похона видят половину луарина прежде половины рэка, — возразила Дов. — Я это заметила, в отличие от тебя.

— Да нет, я хорошо поняла, — пробормотала Али.

Сарэй рассмеялась. Принц улыбался. Он, видимо, только что сказал что-то смешное.

— Она немножко влюбилась в него, — сказала Дов, не сводя глаз с человека, который ехал между ее мачехой и старшей сестрой. — Они пошли бы дальше, если бы герцогиня оставила их наедине.

— Всего лишь «немножко»? — удивилась Али.

Ей казалось, что Сарэй по уши влюблена в принца.

— Его долги не идут у нее из головы, — усмехнулась Дов. — И я не даю забыть. Когда она начинает изливать свои чувства, я вспоминаю о его долгах. Она же не дурочка. Она знает, что состояния у него нет, только немного земель. Так почему он ухаживает за ней? Она уже забыла про этого мальчика из дома Матебо, который бегал за ней в Раджмуате. Я привыкла к тому, что она день и ночь скулила о нем. Но Броно льет мед, и Сарэй подставляет уши.

Али знала, в чем дело. Она прочитала это в тайных письмах.

— Дов, принц Хазарин — следующий кандидат на трон, верно? А кто идет после него, принцесса Имаджан?

Дов покачала головой.

— Она женщина. По закону луаринов она наследовать не может. У Хазарина нет детей, и не будет при его образе жизни. Его единственный наследник — принц Дайневон, но ему три года. Он единственный сын Орона от третьей жены. Она уже умерла. Думаю, Орон назначит его опекунами Хазарина и Имаджан с ее мужем. Роли Имаджан и Рубиньяна, если Хазарин станет королем.

Али теребила поводья. Это совпадало с теми донесениями о ситуации при дворе Архипелага, что она получала еще дома.

— А если что-нибудь случится с Хазарином и Дайневоном?

— Да нет, они вполне здоровы, — машинально ответила Дов, но вдруг ее смуглые щеки побледнели. — Папа. Папа, следующий на очереди.

— А Сарэй станет кронпринцессой, — задумчиво сказала Али. — И вы, и Петранна будете принцессами. А Эльсрен станет принцем. — Али подумала, потом все же продолжила, надеясь, что не совершает ошибку, разговаривая с этой девочкой: — Рубиньян женился на принцессе королевской крови, — напомнила она Дов. — Может, Броно хочет того же?

Дов закусила губу.

— Для меня это слишком сложно. Надо рассказать об этом герцогине. Хотя, если ей нравится Броне.

Дов, по крайней мере, подумала сейчас о герцогине как о союзнике. Али была очень этому рада.

— Он ей нравится, но она знает, как он неосторожен, — сказала Али.

— И зачем только он приехал? — прошептала Дов, глядя принцу в спину. — У нас и так хватает проблем с Короной. Нам не нужно лишнее внимание короля.

— Я не уверена, что принц об этом задумывался, — ответила Али. — Он делает только то, чего хочет сам.

Ужин в главном зале подходил к концу. Заговорщики-рэка, Нават и Али только что закончили свою вечернюю встречу. Али уже было собралась подняться к Балитангам для вечернего доклада, как вдруг Улазим схватил ее за локоть.

— Скажи-ка мне, о чем ты думала, когда устроила заварушку в Похоне? — тихо спросил он. — Ты сбежала от Юнай. Ты заставила своих товарищей идти через всю враждебную деревню, и ради чего? Чтобы увидеть, что у них ничего нет? Что под властью луаринов они — ничто, тогда как раньше порождали королев?

Али посмотрела на руку Улазима, затем ему в глаза. Он встретил ее взгляд, но не ослабил хватки.

— Уверена, Юнай передала тебе, что я могу защитить себя, — очень вежливо произнесла она.

— Но не драться против нескольких человек, — сказал Улазим. — Бог не может присматривать за тобой все время. Ни один бог этого не может. И ты слишком умна для того, чтобы делать глупости, Али, пронырливые глазки.

— Не называй меня так, — ответила Али, — это меня обижает. И Похон не так уж беззащитен, принимая во внимание, пять тайников с оружием, и это только то, что я увидела во время случайной прогулки. За стенами деревни пасется табун отличных лошадей. Кстати, вывели их туда незадолго до нашего появления. Полагаю, для того, чтобы мы не увидели, как хорошо экипированы рэка Похона. Я не заходила в сарай, но отлично знаю, как пахнут кипящие болеутоляющие бальзамы.

Глаза Улазима расширились. Рука сжала Али еще крепче.

Али вздохнула и свободной рукой взяла его за мизинец.

— Теперь послушай меня. Ты можешь напутать меня так, что я случайно сломаю тебе палец. — На лбу Улазима выступили капли пота. — Подумай, как это будет не по-дружески. Я не обижаюсь, что ты мне не доверяешь, ты не можешь доверять. Это я — избранница бога.

Улазим выпустил ее. Али отпустила его мизинец.

— Я из Торталла, помнишь? — спросила она. — Когда закончится лето и Балитанги и я останемся живы, мне будет абсолютно все равно, что вы, рэка, будете делать дальше. Я бы, впрочем, не стала кипятить болеутоляющие снадобья так открыто. Броно — воин, бывал в сражениях, и если он унюхает этот запах, у жителей Похона обострятся отношения с Короной. Я искала колдунью.

Улазим тер свой мизинец, глядя на Али с уважением. Когда она упомянула колдунью, он удивленно поднял брови.

— Юнай говорила, что ты ее уже расспрашивала. Мы же сказали тебе, что у нас магов нет.

— И я воспринимаю это как милую, вежливую, дружескую ложь, — ответила Али. — Присутствие нашего гостя беспокоит меня. Чем дольше он находится здесь, тем больше вероятности, что он привлечет никому не нужное внимание. Мое задание довольно простое, Улазим. Я должна сохранить жизнь всем членам этой семьи. Это не значит бороться с опасностью, когда она придет. Это значит приготовиться ко всему заранее. И для этого мне нужен настоящий колдун, маг, а не знахарка вроде Рихани. У рэка есть такая колдунья. И она мне нужна.

Улазим вздохнул и потер лоб.

— Она живет не в Похоне. И тебе надо набраться терпения. Юнай уже ходила к ней.

Али прислонилась к стене и сунула руки в карманы.

— Юнай уже ходила к ней?

— И не только она.

— А почему эта ваша отшельница послушает Юнай? — спросила Али. Здесь была какая-то тайна, и она хотела ее знать.

Улазим провел рукой по короткой аккуратной бороде.

— Потому что Окобу ее бабушка. Но я не стал бы рассчитывать на ее помощь, Али. Действительно бы не стал. Когда она отреклась от меня, она сказала, что только чудо заставит ее вновь подойти ко мне.

Али поняла, что узнала чужую тайну.

— Твоя мать?

— Которая выбросила меня вон, — объяснил Улазим. — Мой отец умирал, и она позвала меня домой. А я не мог оставить юных леди. Моя мать не простила меня.

Али выпрямилась и отряхнула свою тунику.

— Так, значит, надо думать, как устроить чудо, — сказала она. — Я подумаю об этом. А ты подумай, что скажешь ей, когда увидишь ее снова.

Улазим схватил Али за руку, на этот раз мягко.

— Только не проси бога, — сказал он. — Никогда не знаешь, что он сделает.

Али мрачно улыбнулась.

— Не беспокойся, — уверила она его. — Я уже знаю, что бывает, когда случайно позовешь бога. Но чудо есть чудо. Мне просто надо подумать.

День летнего солнцестояния, 22 июня, 462 год Эры Людей.

Требонд, север Торталла

Али снился очередной неспокойный сон, из тех, что иногда посылал Киприот. Сны Киприота всегда ощущались как реальность, за исключением того, что Али была в этих снах привидением, и сны заканчивались перед самым рассветом.

Местность во сне была Али очень хорошо знакома: башни бывшего дома ее матери в Требонде возвышались на западе, над краем обрыва. Привидение Али стояло на лесной поляне, среди созданий, которых только во сне и увидишь. В листве деревьев сидело несколько стормвингов, один из них — королева в стеклянной короне. Рядом сними — василиск, бессмертная ящерица высотой семь футов. Его кожа представляла собой ряды волдырей разных оттенков серого, светлее на спине, темнее по бокам, и совсем уж цвета грозовой тучи на животе. Дальше стоял серый пони и задумчиво пощипывал травку. На его спине примостились пять обезьяноподобных созданий, мартышек-пигмеев. Они жевали изюм и глазели по сторонам. Волки, белки, золотые орлы, лошади, пони, собаки — все они стояли по краю опушки. Собаки и белки прятались за лошадьми, оглядываясь на волков.

Были там и люди. Али узнала своего приемного дядю Корама, барона Требонда, и его жену, тетю Риспу. С ними стоял высокий старый человек с седыми волосами и загорелой кожей. Костопляс — живой скелет то ли птицы, то ли летучей мыши, сидел на его плече. Али загляделась на это существо, и оно вдруг взлетело, паря на скелетообразных крыльях, и присело на спину пони, к карликовым мартышкам. Одна из них сразу протянула ему кусочек какой-то еды.

Также были Онуо Шамтонг и сержант Королевских Всадниц Огунсанво, бывший командир Всадниц Бури, и ее муж, Рауль хозяин Золотого озера и горы Малория. Али увидела свою мать и лорда Уайлдона из Кавалля, одного из командиров северных армий. Лорд Уайлдон стоял на противоположной от Аланны стороне опушки и глядел на нее такими же глазами, как белки на волков. Бабушка Али Элени находилась в центре поляны, в одеждах жрицы Великой Богини. Дедушка Али Майлс тоже был здесь.

Около Элени стояли Нумэйр и Дайна, одетые в свои лучшие одежды. Каждый из них обеими руками держался за одеяло, которое извивалось и корчилось, словно множество каких-то созданий барахталось на нем. Вот через отверстие в одеяле просунулась пара копыт. Через мгновение их сменил змеиный хвост.

Тут на поляну на взмыленной лошади выехал отец Али. Он соскользнул с седла, поцеловал Дайну в щеку, похлопал Нумэйра по плечу и оглянулся на жену. Она странно смотрела на него, ее фиолетовые глаза излучали холод. Она даже немного вздернула подбородок. Георг нахмурился, потом подошел к ней, наклонился и прошептал ей что-то на ухо. Али прочитала по губам матери ответ: «Не сейчас». Георг выпрямился, изумленный. Али тоже очень удивилась. С чего это маме так сердиться на папу?

— Я уверена, они будут здесь с минуты на минуту, — сказала Дайна Элени. — Мама говорила, что Великий Бог сог… — вдруг они с Нумэйром согнулись, словно одеяло стало тяжелее во много раз, и вспучилось изнутри. Через мгновение они снова выпрямились. Дайна виновато улыбнулась Элени, которая поглядывала на извивающееся одеяло с опаской. — Он превратился в детеныша речного коня, — объяснила она и покраснела.

— Не могу представить, как можно нянчить его… ее… это, — невнятно проговорила Элени.

— Да, трудновато, — ответила Дайна, не переставая улыбаться, пока они с Нумэйром пытались удержать содержимое одеяла.

Воздух позади Элени засеребрился. Из серебряного тумана вышли двое. Мужчина, ростом выше шести футов, в одной набедренной повязке. Его кожа была зеленая в коричневую полоску; из копны кудрявых коричневых волос росли рога, которым позавидовал бы любой олень. Его спутница была одета во все зеленое, волосы и лицо скрывались под зеленой вуалью.

Изумленная Али поняла, что это родители Дайны. Они были богами: бог охоты Вейрин, кому принадлежали земли Галлы и Сканры, где выросла Дайна, и его жена Сарра, мать Дайны, известная как Зеленая Леди. После того как Сарра присоединилась к отцу Дайны в Божественных государствах, она стала богиней исцеления. Она являлась тем, кто жил в деревнях, где она вырастила Дайну и была повитухой. Супругам был запрещен вход в Божественные государства после того, как они ввязались в войну Бессмертных. Так что Али могла только гадать, как они получили специальное разрешение прийти сюда в день летнего солнцестояния для того, чтобы дать своему внуку имя.

Боги кивнули Элени, она первая низко поклонилась им. За ней богам поклонились остальные. Дайна и Нумэйр ограничились кивками. Последняя форма их ребенка выпустила сквозь одеяло длинные перья.

— Нет, так не годится. — Зеленая Леди приподняла вуаль и показала лицо в обрамлении светлых волос. Али поняла, почему, будучи простой смертной, она покорила сердце бога. Ее лицо сияло красотой и покоем, а голос звучал как сладкая музыка. — Деточка моя, с детьми надо быть построже.

Губы Дайны немного скривились.

— Довольно сложно убеждать в чем-то шестинедельного младенца, мама.

— Мы пытались, — добавил Нумэйр, глядя на тещу. — Всеми способами.

Сарра подошла и вытащила из-под одеяла волчонка. Он мгновенно превратился в жирафчика, потом в гусенка. Но какую бы форму он ни принимал, Сарра держала его крепко.

— Теперь послушай меня, малыш, — сказала она своему внуку. — Стыдись, что ты изводишь родителей. И, кроме всего прочего, такое поведение не на пользу в первую очередь тебе. Ты измотаешь себя еще до того, как тебе исполнится десять лет. Выбери себе образ, пол и зафиксируй их прямо сейчас. — Она немного послушала и покачала головой: — Пять лет, самое меньшее. Узнай границы своего тела. Затем, если все будет хорошо, можно пробовать другие. Теперь выбирай.

Через мгновение она держала в руках крохотную девочку. Ребенок смотрел на нее большими серьезными глазами. Сарра отдала девочку Дайне.

— Теперь она будет вести себя хорошо, — сказала богиня дочери. — И на будущее, не меняй свой образ во время беременности. Это наводит ребенка на вредные мысли.

Наконец началась церемония крещения.

Сержант Огунсанво, Онуо и родители Али были крестными родителями ребенка. После церемонии гости подходили с поздравлениями и подарками для ребенка. Нумэйр и Дайна стояли с таким видом, словно с их плеч сняли огромную тяжесть. Они светились счастьем. Трудно представить, что они пережили, когда новорожденный менял свой облик так часто. Али пришлось иметь дело и с животными, и с детьми, и она изматывалась с ними даже тогда, когда они не меняли свою форму.

Во время церемонии и праздника Али смотрела на своих родителей. Аланна чувствовала себя рядом с мужем напряженно, хотя, очевидно, была рада за Дайну. Когда Георг тронул ее за локоть, и они ушли от остальных под тень деревьев, Али последовала за ними, встревоженная не на шутку. Что расстроило маму на этот раз"?

— Девочка, в чем дело? — спросил Георг, когда они отошли на порядочное расстояние от остальных. — По-моему, ты сердишься.

— Сержусь? — Аланна гневно посмотрела в глаза мужу. — А как бы ты себя почувствовал, если бы обнаружил, что один из наших детей пропал, а я скрываю это от тебя?

Георг ссутулился.

— Значит, ты слышала.

— Я должна была услышать это от тебя, Георг! А не от короля! Она моя единственная дочь, и ты знал, что она пропала…

Георг положил руки ей на плечи.

— Ты была на войне. Я хочу, чтобы ты думала только о своей безопасности. Я надеялся, что скоро отыщу ее. Я думал…

— Но ты хотя бы искал? — Аланна вцепилась в тунику мужа. — Ты посылал своих шептунов, спрашивал о девочке?

— Нет, — мягко ответил отец. — Если бы наши враги узнали, что она пропала… Мы не можем рисковать. Король искал ее при помощи магического кристалла, но, похоже, она пропала бесследно.

Аланна прислонилась лбом к груди Георга.

— Я смотрела в магический кристалл каждый вечер, каждое утро, каждую свободную минуту. Если бы она была мертва, Его Величество или я увидели бы это. — Она подняла голову. — А ты спрашивал Алана? Близнецы часто чувствуют, если другой в беде. Он…

Георг приложил палец к ее губам.

— Конечно, спрашивал. Он знает только, что она не больна, не ранена и не напугана. Аланна, а как же богиня? Она же твоя патронесса.

Аланна покачала головой.

— Я молилась, но ни звука в ответ. Может, она занята где-нибудь в другом месте, я же знаю, что я не единственная ее подопечная…

Али вздрогнула. Слезы скатились по лицу ее матери. Георг заключил Аланну в объятия. Она вытерла лицо о его тунику.

— Я хочу, сама ее поискать, — она прервала мужа, который хотел заговорить. — Знаю. Я сказала, что хочу, и это не значит, что я могу. Я слишком заметна. И к тому же идет война. Маггур — как бешеный волк, и самый опасный, когда его загоняют в угол. Но когда я думаю о нашей Али…

Яркий сон Али исчез. Она проснулась. Замковый пес сидел рядом с ней в окружении серебряного сияния, обозначающего присутствие бога.

«Ты что, задумала послать им весточку? Не беспокойся, — послышался голос Киприота в ее голове. — Побереги силы. Любая бумага, которую ты отправишь из Танаира, исчезнет. Гонец забудет твое сообщение. Наша сделка останется между нами».

— Моя мама так беспокоится, — прошептала Али. Она не хотела разбудить спящих слуг. — Она не должна думать обо мне, она должна думать только о войне. Ее могут убить, если она будет озабочена мной.

Собака облизнула клыки. «У нас с тобой пари, Алианна из Пиратского Обрыва. Я не хочу рисковать».