"ВОЛШЕБНАЯ СКРИПКА .ПОВЕСТЬ О ГЕНРИКЕ ВЕНЯВСКОМ" - читать интересную книгу автора (Чекальский Эустахий)

СОН И ЛЕГЕНДА


Из французского ресторана Генрик возвратился в пансион с некоторым трудом… После выпитого вина ноги не очень слушались. Скрипач добрался до своей комнаты и прилег на диван. Сразу же уснул. Сказались вино и усталость.

Сон успокоил его, позволил ему на время забыть все неприятности, но не надолго. Генрику надо было повторить всю концертную программу. Он запер двери на ключ и старательно проигрывал номер за номером. Правда, он знал все эти произведения наизусть, но на репетициях всегда играл по нотам, чтобы как можно точнее придерживаться текста композитора.

Но сегодня, совершенно помимо его желания, как бы продолжая знакомую мелодию, из-под его пальцев стали появляться совершенно новые музыкальные фразы, новые темы, отражая состояние его души, его печальное настроение. Он сыграл раз, затем повторил. Из отдельных музыкальных фраз возникла стройная, законченная мелодия. Произведение, родившееся в глубинах его сердца, требовало отделки, придания ему определенной формы. Это была простая, лирическая песнь тоски, жалоба любящего сердца. Лист нотной бумаги, остро отточенный карандаш и… новая композиция закреплена на бумаге. Это уже не игра воображения. Сначала вступление, потом Анданте соль-минор, Аллегро модерато соль-мажор и снова Анданте соль-минор. Что это, каприз? Нет, это результат работы над программой послезавтрашнего концерта и его собственных переживаний, почти готовое крупное произведение! И снова лист нотной бумаги…

Теперь в мелодии чувствуется легкий ветерок люблинских равнин, ласковый и милый. Да. Инструментовка должна быть не слишком сложной. Она будет проста, как мелодия его тоскующего сердца. Дальше, дальше!

Венявский забыл обо всем: о времени, об окружающей его действительности. Он целиком поглощен процессом творчества. Неужели это только легенда, а не сон о любви. Если так, пусть же это произведение называется… «Легенда» — рассказ о мечте страдающего сердца, об избавлении от неуверенности и тоски.

Утром мистер Гентцер, импрессарио, узнал от композитора сенсационную новость. На концерте будет исполнено новое произведение Венявского — «Легенда».

— У меня все билеты распроданы. Давайте, оставим эту новость на следующий концерт.

— Нет, это произведение я сыграю именно завтра. Мне необходимо только прорепетировать его с оркестром, — потребовал композитор.

— Не знаю, удастся ли устроить репетицию столь внезапно? Ведь мы вчера не заказывали оркестр.

— Прошу вас, позаботьтесь об этом.

— Позаботиться? Вы знаете, что Гентцер сделает для вас все, что хотите, но я не уверен, смогу ли задержать оркестр?

— Ноты я принесу. Репетицию прошу назначить на одиннадцать.

Венявским овладела странная усталость. Ночь он провел спокойно на своей кровати в пансионе. Неужели же это реакция после вчерашних упражнений и творческого напряжения? Но вчера он никакого напряжения не чувствовал. Новое сочинение появилось так просто и естественно. Он не чувствовал голода, утренний завтрак — каша, яичница на ветчине, черешни и крепкий чай со сливками, — этого было вполне достаточного.

— Неужели только теперь начинает действовать выпитое вчера бордо, — думал Венявский. — Великолепное вино, оно принесло мне в подарок вдохновение и песню. Но теперь необходимо немного прилечь, помечтать, успокоить нервы. Он попросил хозяйку разбудить его в половине одиннадцатого; ему нужно пунктуально явиться на репетицию с оркестром. Он сразу же погрузился в крепкий, глубокий сон. Спал как под гипнозом. Видел сны, фантастические видения. Вот, он находится среди детей. Милого Кицю ведут жандармы. Он проиграл свою любимую скрипку Амати и ему не на чем играть. Отец не хочет его знать, собственный отец. Вот он разговаривает с Наполеоном III, Александром II. Толпы народа устраивают в его честь шествия с лампионами, серенады. Внезапно он просыпается. Он ошеломлен, взволнован. Слышит стук з дверь.

Хозяйка сообщает:

— Уже половина одиннадцатого, кэб ждет.

Он быстро собрался, едет на репетицию, спешит, подгоняет извозчика.

— Quick! Fast! Быстро! Живее! I must be at time! Я должен успеть вовремя.

Оказалось, что спешить было незачем. Мистер Гентцер предусмотрел все случайности. Он знает волнение музыкантов…


* * *

Что значит опытный импрессарио, в этом можно было убедиться вечером во время концерта. Зал заполнен до последнего места. Аплодисменты раздаюся в урочный час. Венки и цветы приносят к ногам маэстро не раньше, чем после третьего номера. С эстрады возвещают, что мистер Г. Венявский приготовил лондонской, очень музыкальной и чуткой публике, чрезвычайную неожиданность. Он исполнит свое новое произведение — «Легенда»…

По залу проносится ураган восторга. Виртуоз скромно стоит со скрипкой в руке и, время от времени, с признательностью кланяется. Наконец зал постепенно стихает. Раздаются первые звуки Анданте соль-минор…

Виртуоз лихорадочно ищет в зале свою Изу. Увы, ее нет. А он послал билеты в кресла в третьем ряду. Там сидят посторонние! Неужели отец не позволил прийти? Он похолодел. На мгновение забыл, где он находится, но… начинается его соло. Он берет себя в руки. Звуки скрипки ведут за собой оркестр, поют широкую мелодию тоски и желания. Дирижер поддается виртуозу, чутко следит за его настроением. Звучат проникновенные аккорды, как будто выплывая из глубины сердца.

И вдруг глаза скрипача нашли в десятом ряду головку с косами, уложенными в знакомую прическу с черной ленточкой. Это Иза. Она слушает его признание, она должна почувствовать, понять, что он играет только ей одной.

Иза прижалась к плечу матери, будто искала защиты. Ах, если бы хоть на миг поймать ее взгляд! К сожалению, она опустила глаза…

Под смычком виртуоза скрипка поет торжественную, молитвенную мелодию. Оркестр поддерживает этот гимн. Поет тоскующее сердце, жаждущее утешения.

Какое внимание, какая тишина в зале! Глаза слушателей устремлены на виртуоза. Необходимо выдержать этот взгляд и устоять. Во время Аллегро модерато Генрик, наконец, поймал взгляд Изы, и ее глаза поведали ему о многом.

— Видимо она беспокоится обо мне. Она не замечает тишины и внимания слушателей. У нее еще нет достаточного опыта…

Венявский прав. Слушатели полностью покорены. Он вполне овладел их вниманием. Заключительное Анданте соль-минор — это его триумф. Звуки скрипки наполняют весь зал. Сколько силы в таком малом инструменте! Сколько очарования! Как только утихли последние звуки, эстрада потонула в цветах. В зале бушевал ураган аплодисментов. Все встали с мест. Окружили музыкантов. Слушатели подошли к барьеру отделяющему помещение оркестра. Подходила публика из последних рядов. Виртуоз стоял бледный, взволнованный, кланялся, благодарил за аплодисменты. В ответ на нетерпеливые крики бис, жестами давал понять, что сегодня это невозможно. Слушатели проходили вдоль эстрады. Бросали букеты и венки цветов. Скрипач стоял и кланялся слегка улыбаясь, а сам следил, что происходит с Изой. Семья Гемптон тоже приблизилась к сцене. Генрик быстро отыскал большой букет роз с красной лентой, прижал его к груди и подал цветы проходящей девушке.

— It is for you — my sweetheart.[22]

По залу прошел ветерок волнения. Затем поднялся новый ураган аплодисментов, который перешел в длительную овацию.

— Мы ждем вас внизу, в карете, — пригласила миссис Гемптон.

Теперь уже было понятно, что сэр Томас больше препятствовать не мог.

У кареты снова цветы и аплодисменты. Импрессарио, мистер Гентцер предусмотрел все до мелочи. Завтра в газетах появится сообщение обо всех этих событиях. По-видимому следующий концерт будет тоже с аншлагом, да и слушатели заинтересуются «Легендой». В таких случаях мистер Гентцер незаменим.


* * *

Сэр Томас Гемптон только в гостиной подал руку виртуозу и медленно изрек:

— Ну… что же, мы были свидетелями вашего триумфа. Такие произведения являются доказательством любви. Если моя дочь желает разделить с вами свою судьбу и хочет выйти за вас замуж, я больше не могу возражать.

Миссис Гемптон обняла будущего зятя и поцеловала его в лоб. Иза расплакалась от счастья.

Теперь уже известно, что предстоит много хлопот, надо получить метрики, пойти к священнику, готовить приданое.

Возвращаясь в пансион Венявский заметил, что мистер Гентцер приказал все букеты, венки и ленты, подаренные на концерте, поставить в вестибюле дома будущих тестя и тещи скрипача. И об этом завтра тоже напечатают в газетах.

Генрику не удалось побыть с Изой наедине. Он ничего не успел ей сказать. Даже спросить, понравилась ли ей «Легенда». Придя к себе в пансион он был чрезвычайно этим опечален. Что за обычаи в этом Лондоне?! Теперь ведь он может ее обнять. Она принадлежит ему.


* * *

Несколько месяцев спустя он получил из Лейпцига экземпляр «Легенды». На титульном листе напечатано:


LEGENDEpour violonavec accompagnement d'orchestre ou de piano,composé et dédié à sa femme née Jsabelle Hamptonpar Henri Wieniawskiopus 17 [23]

Через несколько лет это произведение стало его всюду преследовать. Оно стало чрезвычайно популярным. «Легенду» исполняли в концертных залах, в разных инструментальных обработках и даже шарманки хрипели ее на улице.


* * *

Чтобы получить документы, необходимые для совершения брака, Венявскому пришлось поехать в Люблин; мистер же Гентцер возложил на него столько обязанностей, что требовалось выделить время не только на концерты в Англии, но и во Франции, Бельгии, Голландии. В печати все чаще появлялись статьи о мастерстве автора «Легенды». Генрик же, по рукам и ногам связанный контрактами, проводил жизнь в постоянных разъездах. Он по-прежнему покорял сердца слушателей, по-прежнему тосковал по Изе, которая не всегда могла сопутствовать будущему супругу. Им приходилось часто разлучаться. Но за то встречи были горячие. Их ожидала долгая разлука. Известие о ней принесли письма. Друг и приятель Венявского, Антон Рубинштейн писал из Петербурга, что его старания о приеме скрипача в петербургскую оперу скоро увенчаются успехом и даже удастся получить должность придворного скрипача его императорского величества.