"Командиры элитных частей СС" - читать интересную книгу автора (Залесский Константин Александрович)

Создатель войск СС Пауль Хауссер

Несмотря на то что самым известным и колоритным командиром войск СС был Зепп Дитрих, наибольших карьерных успехов добился другой генерал — Пауль Хауссер. Кроме Дитриха, он был единственным генерал-полковником войск СС, и именно он был создателем войск СС и первым их инспектором (командующим). На раннем этапе история частей усиления СС и есть история Хауссера, а впоследствии он стал одним из наиболее талантливых командиров войск СС. Хотя если сравнивать Хауссера с другими немецкими военачальниками времен Второй мировой войны, то его вряд ли можно включить в первую десятку.

Пауль Хауссер родился 7 октября 1880 года в Бранденбурге в протестантской семье. Его отец Курт Хауссер был в это время премьер-лейтенантом прусской армии, и таким образом Хауссер — одним из немногих в войсках СС представителем того социального слоя, который в советских источниках именовали «пруссачеством» — то есть потомственного прусского офицерского корпуса. Пауль рос в военной семье, переезжая из гарнизона в гарнизон, и с детства оказался вовлечен в военную жизнь. Поэтому ни у его родителей (отец Хауссера закончил свою военную карьеру майором), ни у него самого не было никаких сомнений о будущей карьере. Он хотел стать офицером, тем более что к этому у него были все возможности. Поэтому вскоре выходец семьи потомственных военных был в 1892 году зачислен в кадетский корпус — вернее, в кадетское подготовительное заведение (Kadettenvoranstalt) — в померанском Кёслине. По окончании курса в корпусе Хауссер в 1896 году был направлен для продолжения учебы в училище — кадетское главное заведение (Kadettenhauptanstalt) — размещавшееся в Берлине-Лихтерфельде. Здесь ему предстояло учиться три года — стандартный курс для будущих офицеров, — с 1896 по 1899 год. Это училище было самым престижным в прусской армии, в нем учились преимущественно потомственные военные, и оно славилось очень высоким уровнем преподавания. Карьера выпускникам училища в Лихтерфельде была обеспечена, они считались элитой прусской — и как следствие, германской — армии. Очень часто можно встретить упоминания, что Хауссер был «однокашником» будущих генерал-фельдмаршалов Федора фон Бока и Гюнтера фон Клюге. Это не совсем верно: он просто учился одновременно с ними в этом училище, но не на одном курсе. Феодор фон Бок поступил в училище на год раньше — в 1895 году (и закончил, соответственно, в 1898 году), а Гюнтер фон Клюге — на два года позже, в 1898 году (и окончил в 1901 году). Кроме того на этот период пришлась и учеба в училище в Берлине-Лихтерфельде еще одного будущего генерал-фельдмаршала — Вернера фон Браухича; он поступил в училище в 1894 году и выпущен в 1897-м.

По окончании учебы Пауль Хауссер был произведен 20 марта 1899 года в лейтенанты и направлен для прохождения службы в 155-й (7-й Западно-Прусский) пехотный полк,[1] дислоцированный в Острау (ныне Остров на территории Польши), близ Позена (ныне Познань). Как и большинство молодых офицеров, Хауссер начал службу на младших строевых должностях — субалтерн-офицера, командира взвода, а через четыре с половиной года — 1 октября 1903 года — был назначен адъютантом 2-го батальона своего полка. Должность адъютанта была скорее административной (он вел списки личного состава, готовил доклады и т. д.), но одновременно и своеобразной подготовкой к службе офицера Генштаба — интеллектуальной элите армии Второго рейха. Думающего и энергичного молодого офицера отметило начальство, рекомендовавшее Хауссера в качестве кандидата на продолжение образования, и 1 октября 1908 года, после успешной сдачи экзаменов, он был зачислен в находившуюся в Берлине Военную академию. Впереди было пять лет учебы и перспективы блестящей карьеры. Уже во время учебы — 19 августа 1911 года — ему было присвоено очередное воинское звание обер-лейтенанта.

Одновременно с учебой в Академии Хауссер окончил летные курсы и в 1909-1912 годах служил еще и летчиком-наблюдателем в составе германского Военно-морского флота. Учеба в Академии была довольно интенсивной и трудной, но Хауссеру удалось сдать все экзамены, пройти аттестации и 21 июля 1911 года успешно окончить ее. После этого он по существовавшей в прусской армии традиции был откомандирован обратно в свой полк, а 22 марта 1912 года официально зачислен в Большой Генеральный штаб — созданную Мольтке и Шлиффеном «Обитель богов», как называли ее в армии. 9 ноября 1912 года Хауссер женился, предки его избранницы Элизабет Жерар (родилась 18 июля 1891 года в Бранденбурге-на-Хавеле) вели свой род от французских эмигрантов. В этом браке у супругов родилась дочь (28 декабря 1913 года).

1 октября 1913 года Хауссер получил патент на звание капитана Генштаба. Ему было 33 года — карьера в мирное (а впрочем, и в военное) время в прусской армии шла довольно медленно. 22 марта 1914 года капитан Хауссер был переведен в Топографический отдел Большого Генштаба. На этом посту его застало известие об убийстве в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда. Европу потряс тяжелейший политический кризис, мир стремительно катился к мировой войне.

1 августа 1914 года в Германской империи была объявлена всеобщая мобилизация, Большой Генштаб был значительно сокращен, и его сотрудники направлены в действующую армию. Капитан Пауль Хауссер получил назначение в штаб 6-й армии, которой командовал баварский кронпринц Рупрехт Виттельсбах — сын короля Баварии Людвига III. В этой армии были собраны все баварские войска германской армии. Армия развертывалась на Западе в районе Курсель — Шато — Сален — Сааргемюнде — Саарбург. Затем Хауссер возглавлял оперативный отдел штаба IV корпуса, командовал ротой 88-го фузилерного генерал-фельдмаршала графа Мольтке полка. В октябре 1916 года Хауссер вернулся на штабную работу и возглавил оперативный отдел штаба 109-й пехотной дивизии. 22 марта 1918 года Хауссер был произведен в майоры и назначен начальником оперативного отдела штаба 59-го генерального командования особого назначения. Он принял участие в боях во Франции, Венгрии, Румынии — в последней стране он во 2-й половине 1918 года был направлен в качестве представителя германского командования в штаб румынского корпуса «Фокшаны» генерала Авареску. Успев и повоевать на фронте и поработать в штабах, Хауссер, получил значительное число военных отличий — в германской армии штабных работников поощряли очень хорошо. К концу войны его грудь украшали Железные кресты 1-го и 2-го класса, Рыцарский крест ордена Дома Гогенцоллернов с мечами, Рыцарский крест саксонского ордена Альберта 1-го класса, Рыцарский крест вюртембергского ордена Фридриха 1-го класса, баварский Орден за военные заслуги 4-го класса с мечами, ангальтский Крест Фридриха, австро-венгерский Крест военных заслуг 3-го класса с военными украшениями.

В ноябре 1918 года война закончилась — Германия проиграла, сотни тысяч военных оказались перед перспективой быть выброшенными на улицу, оказаться в гражданском обществе, к жизни в котором они были не готовы. Перед Хауссером эта проблема не стояла: 38-летний майор Генштаба с большим опытом был желанным кандидатом для службы в вооруженных силах. В январе 1919 года его перевели в штаб V армейского корпуса в качестве офицера связи при пограничной охране «Восток», размещавшейся в Глогау в Силезии — задачей этой «стражи» было не допустить захвата поляками силезских земель. И с этой задачей пограничная охрана (при действенной поддержке Добровольческих корпусов) успешно справилась.

Впереди была служба в рейхсвере: в этот период карьера Пауля Хауссера в целом мало чем отличалась от успешных карьер старших офицеров-генштабистов: без стремительных взлетов, но постоянным ростом — как должностным, так и в чинах. В мае 1919 года он возглавил оперативный отдел штаба 5-й бригады рейхсвера, 1 октября занял такой же пост в штабе II военного округа (со штаб-квартирой в Штеттине), а 1 октября 1920-го — также и в штабе 2-й дивизии.[2] Принцип, которого придерживалось командование рейхсвера, предусматривал, чтобы даже генштабисты постоянно пополняли свой строевой опыт, а не «кисли» все время в штабах. Поэтому в 1922 году Хауссер получил назначение командиром роты 5-го пехотного полка. 1 апреля 1923 года он был произведен в подполковники и назначен командиром 3-го батальона 4-го пехотного полка, дислоцированного в Дойч-Кроне — Шнейдемюле. 1 марта 1925 года Хауссер вернулся на штабную работу и возглавил штаб 2-й пехотной дивизии, а 1 ноября 1926 года его перевели в штаб 10-го пехотного полка в Дрезден, где он стал готовиться к принятию должности командира полка. 1 июля 1927 года Хауссер был официально назначен командиром 10-го полка и вполне закономерно, в соответствии со штатным расписанием 1 ноября 1927 года был произведен в полковники. Свою последнюю должность в рейхсвере он получил 1 ноября 1930 года — в этот день он был назначен командующим пехотой IV военного округа и 4-й дивизии (Infanteriefüherer IV). Это была генеральская должность, и 1 февраля 1931 года Хауссер действительно стал генерал-майором. Командующий пехотой округа (штаб которого размещался в Дрездене) одновременно возглавлял военно-областной отдел (Wehrgauabteilund) с центром в Магдебурге и являлся одним из двух (другим был командующий артиллерией) заместителей командира дивизии.

Это стало высшей точкой военной карьеры Пауля Хауссера, и 31 января 1932 года он в возрасте 51 года был уволен в отставку с производством в генерал-лейтенанты. Здесь необходимо сделать некоторое уточнение: дело в том, что в немецкой армии (как, впрочем, и в русской императорской) существовал некоторый нюанс. Хауссер был уволен в Charakter als Generalleutnant (дословно «звание как генерал-лейтенант»), то есть он имел право на ношение в отставке соответствующей формы, получал пенсию, положенную по этому званию, но во всем остальном это звание было как бы почетным. В случае же если бы ему привелось вернуться вновь на военную службу, то он продолжил бы службу с последнего «действительного» звания, то есть генерал-майора.

В принципе столь раннее увольнение со службе не очень характерно для рейхсвера. Возможно, свою роль здесь сыграл тот факт, что Хауссер обладал довольно неуживчивым и саркастическим характером, что, естественно, привело к тому, что он нажил много врагов в руководстве рейхсвера, и от него поспешили отделаться под благовидным предлогом.

После ухода из армии у Пауля Хауссера оказалось много свободного времени (при том, что заботиться о хлебе насущном ему необходимости не было), и еще достаточно молодой и энергичный отставной генерал, убежденный немецкий националист нашел себя в ветеранском союзе. 5 февраля 1933 года он стал земельным руководителем (Landesführer) ветеранской организации «Стальной шлем» в Берлине-Бранденбурге. «Стальной шлем» (Stahlhelm) был крупнейшей ветеранской организацией Веймарской республики; он был основан уже в декабре 1918 года в Магдебурге одноруким майором Францем Зельдте. В своих рядах он объединил праворадикальных националистически настроенных ветеранов Первой мировой войны — а таких среди бывших солдат и офицеров было большинство. Но, как очень скоро выяснилось, перспектив у «Стального шлема» после прихода нацистов к власти не было.

При формировании своего первого кабинета Адольф Гитлер пригласил Франца Зельдте на пост имперского министра труда. В апреле 1933 года заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс объявил, что все члены «Стального шлема», желающие вступить в НСДАП, должны выйти из этой организации, одновременно членам НСДАП запрещено было являться также членами «Стального шлема» — Хауссера это не касалось, в нацистскую партию отставной генерал-лейтенант вступать не собирался. Но нацисты все сильнее закручивали гайки: в июле 1933 года по распоряжению Гитлера «Стальной шлем» перешел в подчинение Верховного руководства Штурмовых отрядов (СА) и началась его реорганизация, фактически ликвидировавшая его самостоятельность и направленная на интеграцию «Стального шлема» в состав СА: все члены этой организации младше 35 лет были включены в СА, а старше (в том числе и Хауссер) — в резерв СА. В феврале 1934 года «Стальной шлем» был преобразован в Национал-социалистическую лигу бывших военнослужащих. Хауссер еще пару месяцев оставался земельным руководителем, а потом оставил это бессмысленное занятие. Теперь не желавшему проводить свои дни за выращиваем цветов националисту ничего не оставалось делать, как применить свои знания и энергию в организациях НСДАП.

В марте 1934 года Верховное руководство СА решило использовать Хауссера: он получил предложение возглавить 25-ю бригаду резерва СА все в том же регионе — Берлине-Бранденбурге. Хауссер согласился, и ему в том же месяце было присвоено звание штандартенфюрера СА. Учитывая, что это звание соответствовало примерно полковнику, для генерал-лейтенанта, пусть и в отставке, это было понижением. Но Хауссера это мало волновало, и он энергично взялся за дело. Тем временем рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер лихорадочно искал кадры, которые мог бы использовать для осуществления своей заветной мечты — создания в рамках СС военизированных частей, своей личной партийной армии. Опыт у СС уже был — «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» существовал и развивался, но дело было в том, что эсэсовцы Зеппа Дитриха оказались фактически вне компетенции рейхсфюрера СС и подчинялись лично Гитлеру — фюрер всегда стремился так запутать компетенцию различных руководителей, чтобы только он один оставался верховным арбитром. Задача Гиммлера осложнялась тем, что если для того, чтобы тренировать личный состав и воспитывать в подчиненных железную дисциплину, было достаточно отставных унтер-офицеров, которых было хоть и не очень много, но достаточно в рядах СС, то проблему подготовки офицерских кадров могли решить только высокопрофессиональные офицеры, причем желательно офицеры Генштаба. А таких в СС практически не было. В этот момент Гиммлер обратил внимание (вернее, его внимание обратили — об этом несколько ниже) на отставного генерал-лейтенанта, человека имевшего не только подготовку офицера Генштаба, но и огромный командный и организационный опыт. Сыграло свою роль и желание энергичного Хауссера продолжить карьеру. И здесь СС стали для него единственным шансом — рейхсвер отказался от услуг генерала.

Поняв, что командование бригадой резерва СА мало соответствует амбициям Пауля Хауссера, Генрих Гиммлер предложил ему возглавить работу по организации подготовки командных кадров для планируемых частей усиления СС (SS-Verfügungstruppe).[3] Позже именно Хауссера будут называть «создателем войск СС», однако, если быть до конца точным, он отнюдь не был первым их руководителем. Имя человека, которому Гиммлер первоначально поручил это дело, практически никогда не упоминается — в чем, правда, нет ничего особенного: его вклад в дело создания частей усиления СС был минимален. Тем не менее здесь мы все же о нем вспомним. В общем-то, выбор человека, кому можно было бы поручить организацию частей, был у Гиммлера очень ограниченным. Таким человеком оказался член НСДАП и СС с 1931 года, 44-летний полковник шуцполиции Пауль Шарфе. Профессиональный офицер, он в 1903-1914 годах и с 1915 года служил в прусской полиции, а в 1930-х годах сделал быструю карьеру в СС. С первых же дней Шарфе понял, что ему не удается выполнить поручение, да и не тянуло полицейского заниматься муштрой. Тут-то и пригодился Хауссер, с которым Шарфе был близко знаком. Дальнейшее было делом техники: переговорив с Хауссером, Шарфе обратился к Гиммлеру, и рейхсфюрер СС сделал Хауссеру официальное предложение.[4] Переговоры завершились успехом, и 15 ноября 1934 года Пауль Хауссер вступил в ряды СС (получил билет СС-№ 239 795) в звании штандартенфюрера СС и был назначен начальником юнкерского училища СС «Брауншвейг», которого пока еще не существовало. На тот момент СС имели только одно училище — юнкерскую школу — в Бад-Тёльце (она открылась 1 октября 1934 года). Хауссеру предстояло училище еще создать, что он и сделал в кратчайшие сроки — его училище, размещавшееся в старинном замке Брауншвейгских герцогов, открылось уже в начале 1935 года.

Хауссер получил в свое распоряжение человеческий материал, о котором любой офицер мог только мечтать: фанатичных, физически крепких молодых людей, целью которых было стать лучшими, элитой новой Германии. Они были готовы не раздумывая выполнять любые приказы командиров. Это были идеальные солдаты, и Хауссер смог в полной мере проявить свой талант организатора и преподавателя, тем более что его большой военный и командный опыт, образование офицера Генштаба, прекрасная для его возраста физическая форма — худощавый и подтянутый отставной 54-летний генерал был прекрасным спортсменом, а в искусстве верховой езды он легко превосходил своих 20-летних учеников — вызывали у подчиненных уважение, граничившее с восхищением. Тогда начало появляться прозвище Хауссера, ставшее позднее очень распространенным — «Папа» (Papa). Хауссер наконец смог реализовать свои идеи, каким должен быть молодой офицер, и никто ему не мешал, наоборот — оказывали всяческую помощь. Отставной генерал лично разработал учебный план для училища «Брауншвейг» (позже он был принят как основа для всех учебных заведений СС). Этот план показывает, что здесь Хауссер несколько расходился с появившимся несколько позже Феликсом Штейнером. Если Штейнер считал, что будущее за элитными штурмовыми войсками, то Хауссер делал упор именно на массовую армию — в связи с чем здесь и расхождения во взглядах на подготовку младшего офицерского состава: Штейнер делал ставку на большую самостоятельность своих командиров, Хауссер же опирался прежде всего не на новшества, а на опыт рейхсвера, пытаясь, насколько это возможно, просто ликвидировать косность военно-учебных заведений Веймарской республики. Но в остальном и Штейнер, и Хауссер были единодушны: основной упор был сделан на спорт, физподготовку, умение обращаться с оружием и рукопашный бой. Также основой основ подготовки эсэсовцев стало формирование своеобразного «фронтового братства» — что должно было превратить (и превратило) будущие соединения войск СС в единый, спаянный организм, где не было бы различия между солдатами, унтер-офицерами и офицерами: все они были товарищами, просто одни подчинялись другим.

Успехи Хауссера были налицо: молодые кандидаты в офицеры демонстрировали прекрасную физическую форму, умение владеть оружием, железную дисциплину — все, что могло привести в восторг любого руководителя (и рейхсфюрер СС не был исключением). Чего Хауссер так и не смог организовать (а может быть, оставаясь в душе генералом рейхсвера и выпускником Военной академии, и не хотел), так это подготовку офицеров среднего и высшего командного звена. Он готовил прекрасных младших офицеров, но в СС было слишком мало тех, кто мог бы эффективно и рачительно руководить этим прекрасным человеческим материалом. Фактически был только сам Хауссер, остальные же командиры СС были вынуждены получать свой опыт командования крупными соединениями войск на практике, что позже и стало причиной значительных непродуктивных потерь. Может быть то, что Хауссер не стал даже пытаться создать курс офицеров Генштаба, было следствием характерных для всех армий мира высокомерия и корпоративности офицеров Генштаба (к которым относился и сам Хауссер)?

Тем не менее успехи Хауссера в подготовке юнкеров были значительны — практически с нуля он создал прекрасное военное училище, которое вполне могло тягаться с элитным училищем в Берлине-Лихтерфельде. В связи с этим Гиммлер решил поставить под контроль Хауссера, которому он 1 июля 1935 года присвоил звание оберфюрера СС, все военно-учебные заведения СС и 1 августа 1935 года назначил его инспектором юнкерских школ СС. Под его контроль таким образом были поставлены все учебные заведения СС, готовившие офицерские кадры, — юнкерские училища в Брауншвейге и Бад-Тёльце, а также Медицинская академия СС в Граце. В то же время Хауссер на первом этапе сохранил за собой непосредственное руководство училищем «Брауншвейг»; пост начальника училища он занимал до 5 мая 1937 года.

Выпускники школ и новобранцы направлялись сначала в отдельные штурмбанны, которые затем начали сводиться в штандарты. В результате в довольно сжатые сроки части усиления СС стали представлять собой довольно внушительную силу:

Теоретически к частям усиления СС был также отнесен еще и «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», но за то, чтобы «старый боец» Зепп Дитрих согласился подчиниться ему, Хауссеру предстояло выдержать еще долгую и ожесточенную борьбу.

Можно сказать, что карьерный рост Хауссера шел в СС довольно быстро, но в то же время полученное им 22 мая 1936 года звание бригадефюрера СС всего лишь соответствовало его последнему званию, полученному на действительной службе, — генерал-майор. Таким образом, Хауссеру потребовалось более четырех лет, чтобы просто восстановить утраченное с выходом в отставку положение. 1 июня 1936 года Хауссер, оставаясь инспектором юнкерских училищ СС (этот пост он оставил только 5 мая 1937 года), одновременно возглавил 1-е (оперативное) управление (Führungsamt) в составе Главного управления СС. Данное управление как раз и занималось всеми делами частей усиления СС и делилось на отделы: IA (Главный организационный отдел), IB (Главный отдел формирований и образования), IG (Главный отдел вооружений и подготовки) и IN (Главная инспекция). 1 октября того же года полномочия Хауссера были еще больше расширены, и он стал именоваться инспектором частей усиления СС, таковым он оставался почти до начала Второй мировой войны — до 10 августа 1939 года. Теперь Хауссер отвечал за военную подготовку всех военизированных соединений СС, кроме, естественно, соединений СС «Мертвая голова», где безраздельно царил Теодор Эйке. Наконец 1 мая 1937 года бригадефюрер СС Пауль Хауссер вступил в НСДАП, получив NSDAP-Nr. 4 138 779.[5]

Сложность положения Хауссера заключалась в том, что сама по себе должность инспектора не подразумевала наличия у него командных функций — тот же Теодор Эйке кроме поста инспектора концлагерей получил еще и пост командира караульных соединений СС. Инспектор отвечал за организацию учебного процесса, боевую подготовку и подбор командных кадров, имел определенное влияние в вопросе снабжений (но непосредственно этим не занимался). В его компетенции были и вопросы разработки тактики ведения боя, новых форм — так, например, именно Хауссер начал комплектовать личный состав частей усиления СС камуфлированной униформой. Верный своему рейхсверовскому опыту, Хауссер фактически начал создавать под своим руководством штаб дивизии, но прав командира всеми частями усиления он не получил. Кроме того, не мог на первом этапе в полной мере осуществлять и свои инспекторские обязанности. Проблема была в том, что командир наиболее старого и заслуженного формирования частей усиления — «Лейбштандарта СС Адольф Гитлер» — Зепп Дитрих активно сопротивлялся тому, что его часть инспектировали. Надо заметить также, что на тот момент Хауссер был только бригадефюрером СС, а Зепп еще 1 июля 1934 года получил чин обергруппенфюрера СС (то есть полного генерала) и был таким образом на два звания старше Хауссера. И это не говоря уже о том, что политическое влияние Дитриха и его близость к фюреру ставили Хауссера в совсем безнадежное положение. Впрочем, положение не было настолько уж бесперспективным: у Хауссера был могучий союзник, которого сильно раздражала самостоятельность Дитриха. Этим союзником был рейхсфюрер СС. «Дорогой Зепп, — писал Гиммлер командиру “Лейбштандарта”, — опять происходит что-то непонятное. Твой “Лейбштандарт” представляет собой оторванную от всех организацию, в которой творится нечто невообразимое, и на приказы сверху не обращает никакого внимания». Но пока Гитлер лично благоволил Дитриху, у Гиммлера ничего не выходило. Лишь в 1937/38 году Зепп постепенно стал утрачивать часть своих полномочий: во-первых, Гитлер увлекся другими делами и у него появились новые фавориты, а, во-вторых, даже Зепп понял, что его «ребята» начинают проигрывать перед лицом отлично подготовленных солдат Хауссера. Постепенно Дитрих согласился с тем, что Хауссер стал проводить инспектирование его части, а затем даже пошел на то, чтобы ряд командных постов в «Лейбштандарте» были замещены офицерами из других частей усиления. Это дало возможность начать укреплять в «Лейбштандарте» дисциплину, и процесс по превращению его из парадной части в боевую пошел ускоренными темпами.

Постоянно мешал Хауссеру и Феликс Штейнер с его идеями штурмовых войск. Хауссер создавал элитную, фактически гвардейскую, часть, а Штейнер пытался превратить части усиления СС в своего рода ядро армии нового типа. Отставной генерал рейхсвера этому противился как мог, но встретил непонимание со стороны Гиммлера, который неожиданно оказал поддержку Штейнеру. Интересно другое: и Хауссер, и Штейнер упорно и подспудно проводили политику выведения частей усиления СС из-под контроля рейхсфюрера СС, и тот и другой стремились к передаче частей фактически в состав вермахта. Выступая 23 января 1939 года в Берлине перед высшим руководством СС, Хауссер заявил: «Части усиления СС — единственная часть Охранных отрядов, которая наряду с исполнением указаний рейхсфюрера СС в соответствии с приказами фюрера должна подчиняться и Верховному командованию сухопутных войск». Создавая части усиления СС, и Гитлер, и Гиммлер хотели получить в свое распоряжение внутреннюю армию. «Они предназначаются для решения внутриполитических задач, которые будут мною ставиться перед рейхсфюрером СС», — заявил Гитлер. Можно констатировать, что этот их план полностью провалился: во-первых, до начала войны организация частей усиления СС не была полностью завершена, но, главное, во-вторых, оказалось, что действия нацистов не вызвали в Германии мощного противодействия, для подавления которого возникала бы необходимость в использовании этих «внутренних войск» Третьего рейха.

Тем не менее успехи у Хауссера были: ему удалось сформировать и подготовить три штандарта частей усиления СС (третий — «Фюрер» — появился в Вене после аншлюса Австрии), каждый из которых фактически представлял собой усиленный пехотный полк. При этом довольно трезво оценивая перспективы будущей войны, Хауссер последовательно проводил курс на моторизацию подчиненных ему подразделений. Каждый штандарт состоял из трех штурмбаннов четырехротного состава, а также еще трех рот: 13-й мотоциклетной, 14-й пехотных орудий и 15-й противотанковой, саперного взвода и взвода разведывательных бронемашин.

Подчиненные Хауссера приняли участие в начавшейся 1 октября 1938 года оккупации Судетской области (причем буквально накануне солдаты штандарта СС «Фюрер» несли почетную охрану проходивших в Мюнхене переговоров, решивших судьбу Чехословакии).

15 мая 1939 года был издан приказ о начале формирования дивизии усиления СС. Хауссер немедленно приступил к формированию нового соединения на основе подчиненных ему частей, однако этот процесс несколько затянулся и к началу войны как таковой дивизии еще не существовало, тем более что командование вермахта довольно скептически относилось к возможности создания столь крупного военного соединения из членов политической организации. 1 июня 1939 года Хауссер получил звание группенфюрера СС и таким образом подтвердил свое полученное при отставке звание генерал-лейтенанта.

К началу Второй мировой войны под началом Хауссера (кроме «Лейбштандарта», который несмотря на все усилия Гиммлера смог сохранить свое исключительное положение) находились следующие части:

Перед кампанией против Польши части усиления СС были распределены по различным соединениям. Полк СС «Германия» был придан действовавшей на южном направлении 14-й армии, саперный штурмбанн вместе с «Лейбштандартом» достался развернутой в Силезии 10-й армии. Полк СС «Фюрер» все еще завершал свое формирование и в военных действиях участия не принял. Наиболее значительная часть подчиненных Хауссера — полк СС «Дойчланд», артиллерийский полк СС, а также разведывательный батальон СС — была подчинена командиру 4-й танковой бригады вермахта генерал-майору Вернеру Кемпфу. После этого новое соединение, более напоминавшее усиленную дивизию, стало именоваться группой «Кемпф» (иногда встречается также название «танковое соединение “Восточная Пруссия”»). Группа же в свою очередь была включена в состав I армейского корпуса генерал-лейтенанта Вальтера Петцеля 3-й армии генерала артиллерии Георга фон Кюхлера, наступавшей из Восточной Пруссии. Таким образом в первой военной кампании эсэсовцам Хауссера пришлось принять участие в составе обычных соединений вермахта. Сам же Хауссер еще при подготовке операции был назначен офицером связи (Verbindungsoffizier) частей усиления СС при штабе группы «Кемпф» — то есть опять-таки никаких командных функций Хауссер не получил, а в его задачи входила лишь координация действий и необязательные к исполнению рекомендации. Тем не менее именно эта первая кампания стала проверкой и для Хауссера, и для подготовленных им частей усиления СС.

1 сентября 1939 года группа «Кемпф» начала выдвижение из Ниденбурга к линии польской обороны у Млавы. Вернер Кемпф бросил на прорыв обороны полк СС «Дойчланд» Феликса Штейнера, однако первая атака потерпела неудачу и привела лишь к большим потерям. В ночь на 3 сентября группа, так и не сумевшая прорвать оборону противника под Млавой, была переведена на восточный фланг, под Хорцеле. Днем группа, поддержанная 1-й кавалерийской бригадой, — атаковала южнее Прасныша польскую Мазовецкую кавалерийскую бригаду и отбросили ее на юг. 4 сентября части группы «Кемпф» взяли Цеханув, и армия «Модлин», пытаясь избежать окружения, начала отход в район Сульмежицы — Опиногорский лес. 6 сентября полк СС «Дойчланд» принял участие в яростных атаках на Пултуск, утром 7 сентября немцам удалось форсировать Нарев под Гножнем, после чего гарнизон Пултуска был выбит из города. Форсировав на следующей день Нарев, группа «Кемпф» атаковала укрепленный район «Визна» и взяла его 10 сентября, создав угрозу тылам польской оперативной группы «Нарев». Попытка группы генерала Млота-Фталковского контратакой на позиции «Кепмф» стабилизировать ситуацию провалилась из-за нескоординированности действий польских войск. На следующий день группа «Нарев» фактически перестала существовать, а в тот же день группа «Кемпф» атаковала и разгромила группу генерала Пекарского (остатки 33-й и 41-й пехотных дивизий) под Строчком—Жулинем. 13 сентября группе пришлось столкнуться с элитной 1-й пехотной дивизией легионеров близ Сороцка, бой был крайне ожесточенным, и группа потеряла 160 человек и несколько танков (потери поляков составили 300 человек). В тот же день немцы форсировали Буг и начали наступление с целью перехватить отступавшие к Варшаве польские войска. Вскоре полк СС «Дойчланд» отличился в штурме оборонительных укреплений у Модлина и Закрожима (северо-западнее Варшавы). Здесь подчиненным Хауссера удалось взять Закрожим, что привело к краху всех линий обороны.

В целом части усиления СС в Польской кампании достигли довольно скромных успехов — особенно на фоне блестящих действий вермахта. Кроме того, Верховное командование сухопутных войск довольно низко оценило действия эсэсовцев, отметив высокий уровень потерь. Вермахт поставил солдатам СС, подготовленным Хауссером, три с плюсом (или четыре с минусом). И все же в сентябре 1939 года Хауссер получил планку к Железному кресту 2-го класса (что тоже довольно мало по сравнению с другими — тот же Кемпф получил еще и планку к Железнову кресту 1-го класса[6]).

Сразу же после окончания Польской кампании Хасусер с еще большей энергией принялся за создание дивизии усиления СС. И наконец, 9 октября 1939 года, состоялось его назначение командиром моторизованной дивизии усиления СС (SS-Verfügungsdivision). В тот же день было официально объявлено о том, что на военном полигоне в Брди-Вальд близ Пльзеня (Чехия) была создана полноценная дивизия СС. К этому же времени относится введение Гиммлером особых званий для высшего командного состава войск СС, и 19 ноября 1939 года Хауссер стал именоваться генерал-лейтенантом войск СС (сохранив при этом звание группенфюрера СС). Состав дивизии практически не отличался от того, что был приведен выше, разве что добавился запасной батальон СС (SS-Ersatz-Abteilung), который был предназначен для подготовки пополнений.

К апрелю Хауссер завершил формирование своей дивизии, обучение пополнения и отработку взаимодействия ее различных частей. Гиммлер же решил дать своей первой дивизии пышное название и остановился на «Дойчланд» (SS-Division Deutschland), такое название дивизия усиления СС получила 1 апреля 1940 года. Правда, здесь возникли некоторые накладки, так как один из полков дивизии носил то же название, но это первоначально имело не слишком большое значение — дивизия-то была всего одна.

Теперь дивизия представляла собой уже достаточно мощную боевую единицу, и было принято решение использовать ее в предстоящей кампании на Западе — вообще в 1940 году Гитлер решил бросить все имеющиеся в его распоряжении силы на французов и англичан. В то же время уже в стадии планирования дивизия Хауссера была разъединена: большая часть подразделений дивизии была размещена в районе Мюнстера, а 3-й полк СС «Фюрер» был откомандирован на усиление «Лейбштандарта СС Адольф Гитлер», который в ночь на 10 мая начал выдвижение к немецко-голландской границе. Официально дивизия усиления СС находилась в резерве 18-й армии все того же генерала артиллерии Георга фон Кюхлера, входившей в состав группы армий «Б» генерал-полковника Федора фон Бока (которого Хауссер знал еще по учебе в Берлине-Лихтерфельде).

11 мая дивизия Хауссера форсировала Маас, не встретив практически никакого сопротивления. Французское командование перебросило крупные силы на север, стремясь установить контроль над стратегически важными мостами в Брабанте. Однако ударом дивизии усиления СС и 9-й танковой дивизии генерал-майора Альфреда Риттера фон Хубики (при сильной поддержке с воздуха) французы были остановлены, а затем и отброшены назад к Бреде. 14 мая Верховное командование приняло решение перебросить 9-ю танковую дивизию и дивизию Хауссера из Голландии на французское направление. В составе группировки немецких войск дивизия приняла участие в преследовании отступавших войск противника в направлении Ла-Манша. При поддержке штурмовой авиации частям дивизии удалось прорваться к побережью у Зееланда в районе города Влиссингена и блокировать французскую группировку (франко-голландским частям удалось 17 мая эвакуироваться на британских эсминцах). Успехи Хауссера были отмечены планкой к Железному кресту 1-го класса (17 мая 1940 года), то есть фактически вторичным награждением этой боевой наградой.

24 мая дивизия вышла в район Исберга; Хауссер направил разведгруппу на бронеавтомобилях в направлении Мервиля. Переправившись через канал Ля-Басе, она попала под обстрел британских танков, причем, несмотря на полное превосходство противника, группа приняла бой и к моменту получения приказа об отходе из 32 человек неранеными осталось лишь 8 (в конце концов погибли все). Получив от этой группы сообщение о расположении противника, Хауссер бросил дивизию в брешь в обороне неприятеля и, прорвав Южную линию обороны, захватил плацдарм в районе Сен-Венана. Одновременно другая часть дивизии форсировала канал северо-восточнее Арраса и закрепилась на другом берегу, после чего была атакована британскими танками. Эсэсовцам удалось удержать позиции и подбить несколько танков противника (потеряв при этом три противотанковых орудия). 24 мая Гитлер отдал знаменитый «стоп-приказ», запретив войскам пересекать линию каналов. Однако для эсэсовцев передышки не последовало: ожесточенные бои под Сен-Венаном не прекратились: дивизия Хауссера перерезала важный водный путь, поставив под угрозу всю операцию эвакуации из Дюнкерка, и британские войска стремились восстановить положение. 25 мая британское командование бросило в бой свежую бригаду, которая выбила части усиления СС из Сен-Венана.

В ночь на 26 мая, после того как приказ о блокировании Дюнкерка был отменен, дивизия перешла в наступление через густой лес к Дьепу и, преодолевая отчаянное сопротивление противника и неся большие потери, начала медленно продвигаться вперед (к этому времени полк СС «Фюрер» вернулся в ее состав, но вот полк СС «Дойчланд» был временно откомандирован к 3-й танковой дивизии и принял участие в боях в районе Мервиля). Здесь ее части попали под огонь британской артиллерии и потеряли много людей. Во второй половине дня 27 мая полк «Дойчланд» прорвался к Лису, между Мервилем и Тьеном, и занял предмостные укрепления. Потери были огромны, но Штейнеру, при помощи подошедших противотанковых частей «Мертвой головы», удалось удержать позиции.

Большие потери — почти 2 тысячи человек — привели к тому, что дивизия была отведена с линии фронта и размещена в районе Камбре. Столь значительные потери были в целом не характерны для вермахта, и это при том, что Хауссер и значительная часть его офицеров имели за плечами опыт Первой мировой войны. И все же части усиления СС не смогли преодолеть характерный для всех войск СС недостаток — высокие потери, особенно в младшем офицерском составе: в войсках СС командиры предпочитали подавать пример своим подчиненным и находиться в первых рядах атакующих. Тем временем произошло значительное, хотя и, скорее всего, не замеченное в тот момент солдатами «Дойчланд» событие: 1 июня 1940 года части усиления СС были переименованы в войска СС (Waffen-SS).

Уже 6 июня Хауссер получил приказ форсировать Сомму во втором эшелоне группы «Клейст» и начать наступление. Не встретив сопротивления, дивизия быстро двигалась на юг, но на следующий день попала под сильный обстрел французской артиллерии у реки Эна. После тяжелого боя полку «Фюрер» при поддержке артиллерии удалось закрепиться на противоположном берегу реки и окопаться. Прорвать укрепленные позиции на Эне и канале Уаза—Эна дивизии не удалось, и 9 мая она вернулась на исходные позиции за Соммой: за три дня боев Хауссер потерял 24 убитыми и 113 ранеными. В тот же день дивизия была отозвана с Соммы и переброшена в район между реками Марна и Сена. Дивизия, включенная в состав танковой группы «Клейст», двигалась курсом на Дижон, перекрывая эльзасской группировке французов пути отступления. 16-17 июня французы предприняли отчаянную попытку прорыва у Шатийона, на позиции дивизии усиления СС, но потерпели неудачу, после чего Хауссер после полудня нанес мощный удар в направлении Эсуа—Шатийон—Бернье-ле-Жюиф. Затем в течение нескольких дней эсэсовцы завершили ликвидацию группировки — на счет дивизии Хауссера пришлось порядка 30 тысяч пленных (по крайней мере, так он дожил в штаб) и огромное количество техники и боеприпасов. Потери же дивизии в этой операции составили убитыми 3 офицера и 30 солдат и ранеными 90 человек.

На заключительном этапе кампании во Франции дивизия усиления СС в составе группы «Клейст» осуществляла преследование французских войск, откатывавшихся на юг. При этом она шла в основном в арьергарде за «Лейбштандартом» и участие в боях практически не принимала, занимаясь лишь ликвидацией отставших деморализованных французских частей. К 25 июня дивизия Хауссера была отведена вместе с дивизией СС «Мертвая голова» в район Бордо для патрулирования побережья Ла-Манша. 22 июля 1940 года Франция капитулировала.

В целом кампания на Западе показала высокие боевые качестве дивизии СС «Дойчланд», причем подготовка ее личного состава (и особенно офицеров) оказалась выше, чем в других частях СС. Кроме того, в отличие от военнослужащих «Мертвой головы» и «Лейбштандарта», подчиненные Хауссера не оказались замешанными в расстрелах военнопленных и других военных преступлениях. Этот факт как раз и подчеркивает отличие: если во главе «Мертвой головы» и «Лейбштандарта» стояли «политические бойцы» Эйке и Дитрих, то дивизией усиления командовал бывший генерал рейхсвера Хауссер, который как военный профессионал не мог попустительствовать бесчинствам. Командование также констатировало, что успехи дивизии «Дойчланд» превосходят отличия их соратников из «Лейбштандарта», дивизии СС «Мертвая голова», не говоря уж о Полицейской дивизии СС. И хотя первый Рыцарский крест в войсках СС получил Зепп Дитрих, остальные пять эсэсовцев — кавалеров этой награды за кампанию на Западе — были подчиненными Хауссера (хотя сам он остался без высокой награды):

15 августа 1940 года Рыцарский крест получили двое — командиры полков СС «Фюрер» и «Дойчланд» оберфюреры СС Георг Кепплер и Феликс Штейнер;

4 сентября 1940 года — трое: командир ударной группы 11-й роты полка СС «Фюрер» гауптшарфюрер СС Людвиг Кепплингер, командир 1-го батальона пехотного полка СС штурмбаннфюрер СС «Дойчланд» Фритц Витт и командир взвода 2-й роты разведывательного батальона СС оберштурмфюрер СС Фритц Фогт.

Они открыли почетный список кавалеров Рыцарского креста дивизии, в котором к концу войны значилось 72 (по другим сведениям 73[7]) человека — больше, чем в любой другой дивизии СС. Кроме того к концу войны военнослужащие дивизии пятнадцать раз награждались дубовыми листьями и три раза мечами к Рыцарскому кресту.

После завершения кампании на Западе дивизия «Дойчланд» была оставлена в Нидерландах, где несла гарнизонную службу. Тем временем ее ждали некоторые сокращения: Гиммлер получил согласие Гитлера на развертывание новых частей войск СС, и первой стала новая дивизия, получившая название «Германия». Основные кадры для новой дивизии предполагалось взять именно у Хауссера — его дивизия потеряла полк СС «Германия», а также ряд офицеров, унтер-офицеров и солдат из других подразделений. Взамен Хауссер получил пополнение из состава соединений СС «Мертвая голова», в состав дивизии был включен 11-й штандарт соединений СС «Мертвая голова» оберштурмбаннфюрера СС Дибича.[8] В сентябре 1940 года дивизия была подчинена штабу командующего немецкими войсками в Голландии (XXXVII высшее командование особого назначения). В декабре ее перебросили в Везуль, что в Южной Франции, и включили в XLI армейский корпус генерала танковых войск Георга Ганса Рейнгардта, входивший в состав 1-й армии. Тем временем Гиммлер и сам наконец обратил внимание на путаницу в войсках СС, где теперь существовало уже две дивизии, названия которых полностью дублировали названия полков, — «Дойчланд» и «Германия». 25 февраля 1941 года дивизия СС «Дойчланд» была приказом командования переименована в мотопехотную дивизию СС «Рейх» [SS-Infanterie Division (mot.) «Reich»].[9] В тот же день 11-й штандарт соединений СС «Мертвая голова» был переименован в 11-й пехотный полк СС.

Часть подразделений дивизии была в июле 1940 года направлена в учебные лагеря в Дании, где солдаты стали отрабатывать методы проведения морских десантных операций — Германия готовилась к высадке на Британские острова (операция «Морской лев»). Однако этому плану не суждено было осуществиться (12 октября подготовка к операции была отменена), а через некоторое время резко обострилась ситуация на Балканах: во-первых, Муссолини ввязался в авантюру в Греции, а во-вторых, в Югославии в результате военного переворота от власти было отстранено готовое к соглашению с Германией правительство, и его место заняли националисты во главе с генералом Душаном Симовичем. Генштаб форсировал осуществление операции «Марита» — новый удар вермахта предназначался Югославии.

28 марта 1941 года XLI корпус Рейнгардта (и вместе с ним дивизия «Рейх») был переброшен в Тимишоар, на юго-западе Румынии. К этому времени относится и конфликт с частями вермахта, когда солдаты 11-го пехотного полка СС едва не устроили перестрелку с пехотой; характерный факт: подобных конфликтов между вермахтом и выходцами из хауссеровских частей усиления СС не было, все осложняли воспитанники Теодора Эйке.

XLI корпус вошел в состав 1-й танковой группы генерал-полковника Эвальда фон Клейста. 6 апреля 1941 года дивизия «Рейх» начала наступление на Белград. В этой краткосрочной кампании основная слава в войсках СС досталась воевавшему против греков «Лейбштандарту», но и «Рейх» показал себя с лучшей стороны. Маршрут наступающей дивизии пролегал по болотистой местности, что создавало значительные трудности моторизованным частям Хауссера. Ведя бои у Вршаца и Панчева, дивизия медленно продвигалась вперед. И здесь отличился гауптштурмфюрер СС Фритц Клингенберг — командир 2-й роты 2-го мотоциклетного батальона СС. Клингенберг, использовав железнодорожные насыпи и укрепленные берега рек, оторвался от дивизии и совершил стремительный бросок к столице Югославии. Выйдя на берега Саввы и Дуная, 12 апреля гауптштурмфюрер взял 10 бойцов и прибыл в немецкое посольство, где освободил его интернированных сотрудников. Прибыв в здание миссии, Клингенберг по телефону позвонил бургомистру Белграда, заявил, что является авангардом крупной группировки вермахта, и потребовал немедленной капитуляции. В случае отказа Клингенберг пригрозил авианалетом и разрушением города. Испуганный бургомистр сдал город: столица Югославии сложила оружие перед ротой эсэсовцев! (Правда, сербы не успели осознать этого вопиющего факта, так как очень скоро к городу действительно подошли части 2-й танковой дивизии вермахта.) За эту довольно авантюрную операцию Клингенберг был 14 мая 1941 года награжден Рыцарским крестом Железного креста — больше за эту кампанию никто из подчиненных Хауссера эту награду не получил, что впрочем, не удивительно — уже 17 апреля в 3 часа 25 минут генерал Данило Калафатович подписал договор о перемирии, который предусматривал безоговорочную капитуляцию югославских вооруженных сил и должен был вступить в силу 18 апреля. У дивизии «Рейх» просто не было времени, чтобы проявить себя.

После окончания кампании дивизия была выведена в Австрию, где начато ее скорейшее перевооружение — вермахт готовился к новой широкомасштабной кампании на Востоке. Затем «Рейх», все еще находившийся в процессе реорганизации, был переброшен в Польшу. Этот процесс завершился только 15 июня, и теперь дивизия была полностью готова к военным действиям. В 1941-1942 годах дивизия СС «Рейх» имела следующий состав:

Перед вторжением дивизия СС «Рейх» была включена в состав XLVI танкового корпуса генерала танковых войск Генриха фон Фитингоф-Шееля 2-й танковой армии[10] группы армий «Центр». 22 июня 1941 года немецкие войска перешли границу СССР, дивизия «Рейх» форсировала Буг под Брест-Литовском. Корпус был введен в действие 26 июля, прикрывая с левого фланга ударную группировку Гудериана. Дивизия приняла деятельное участие в окружении и ликвидации советской группировки в районе Белостока. Ко 2 июля Хауссер достиг Березены и, стремительным броском форсировав реку, закрепился на восточном берегу. При наступлении на Днепр дивизия прикрывала фланги 2-й танковой группы. В первых же боях эсэсовцы Хауссера подтвердили свой высокий уровень: на счету его солдат дивизии было 103 уничтоженных советских танка. Форсировав Днепр, дивизия Хауссера начала развивать наступление на Горки, которых достигла 14 июля. 15 июля эсэсовцы перешли в наступление южнее Смоленска и 19 июля взяли Ельню, за чем последовали ожесточенные бои на Ельнинском плацдарме, где дивизия «Рейх» держала левый фас. Советское командование бросило на этот участок до 11 дивизий. Эсэсовцы Хауссера удерживали значительный участок фронта, что в конце концов вело к крупным потерям (хотя и потери противника были еще больше).

Успехи были впечатляющими, и наконец Рыцарский крест получил и сам командир дивизии — это произошло 8 августа 1941 года. Правда, надо отметить, что впечатляющими были и потери: немцы не ожидали столь ожесточенного сопротивления советских войск, не считавшихся ни с какими жертвами. 8 августа обескровленная в боях под Ельней дивизия была отведена северо-восточнее Смоленска на пополнение и отдых. Дивизия довольно быстро восстановила свою боеспособность, и, когда в начале сентября осложнилась ситуация на Украине, эсэсовцы вновь были отправлены в бой. 4 сентября Хауссер начал по раскисшим дорогам наступление на Сосницу и после дня ожесточенных боев взял ее. Дальнейшие бои были крайне тяжелы, чему в значительной степени способствовала резко усилившаяся распутица. Тем не менее 19 сентября советские войска оставили Киев, а 26-го операция завершилась крахом советского Юго-Западного фронта.

Однако отдохнуть дивизии было не суждено. В связи с началом наступления под Москвой в конце сентября дивизия была передана в состав сражавшегося под Вязьмой LXVII армейского корпуса генерала танковых войск Адольфа Кунтцена. И в этой операции войска Хауссера показали себя с лучшей стороны: они перерезали шоссе Смоленск — Москва и после яростных боев взяли Гжатск, а затем отбили нескоординированные атаки советских войск — советское командование предпринимало отчаянные и безуспешные попытки отбить назад этот важный стратегический центр. 1 октября 1941 года Хауссер был произведен в обергруппенфюреры СС и генералы войск СС.

Корпус, куда входила дивизия СС «Рейх», рвался к Москве, но положение немцев становилось критическим: сопротивление Красной Армии постоянно росло, а советское командование, не считаясь с потерями, бросало в бой все новые и новые свежие части. 14 октября дивизия СС вступила на легендарное Бородинское поле и атаковала позиции 32-й стрелковой дивизии. В ходе боя солдаты Хауссера атаковали позиции на Семеновских флешах, взяли их и вышли к дороге Бородино — Можайск. Позиции сибирских полков были прорваны, 32-я дивизия практически полностью уничтожена. Новое Бородинское сражение закончилось поражением Красной Армии. Но в этих боях дивизии предстояло лишиться своего создателя и командира. 14 октября 1941 года Пауль Хауссер был тяжело ранен осколками разорвавшегося рядом снаряда: была сильно повреждена правая сторона лица, особенно пострадали правый глаз и челюсть.[11] В Германии, куда был немедленно эвакуирован Хауссер, ему было сделано несколько операций, а затем последовал достаточно длительный курс реабилитации. Здоровье в целом восстановилось, но правый глаз перестал видеть навсегда. 9 мая 1942 года Хауссеру был вручен серебряный Знак за ранение. Вообще кампания 1941 года на Востоке оказалась крайне тяжелой для немецких войск, не стала исключением и дивизия СС «Рейх» — ее потери составили 40 % личного состава.

Более полугода Хауссеру пришлось восстанавливаться после ранения. Вернуться в свою дивизию ему уже не было суждено. И не только из-за последствий ранения. В это время Гиммлеру удалось сделать следующий шаг в развитии войск СС: неоспоримые преимущества дивизий СС на советско-германском фронте сняли все возражения руководства рейха насчет создания следующего уровня войсковых штабов СС. Если раньше несомненным успехом Гиммлера стало формирование дивизий СС, чему так противилось руководство вермахта, то теперь он получил «добро» на создание штаба корпуса СС. В состав этого корпуса должны были войти лучшие и наиболее боеспособные дивизии СС — «Лейбштандарт», «Рейх» и «Мертвая голова». В принципе, фактически Гиммлер планировал создание мощного — возможно, мощнейшего в немецкой армии — ударного соединения, которому по плечу было бы решение важнейших задач, и его использование на направлении главного удара сулило большие выгоды (и еще большую известность). На пост командира нового корпуса вполне логично был намечен Хауссер. Кому еще можно, кроме создателя частей усиления СС, было бы доверить командование? Ни Эйке, ни Дитрих не были готовы к занятию столь высокого поста — если говорить честно, то Дитрих, хотя и стал позже командующим армией, все же выше уровня дивизии не поднялся (а скорее его пределом был пост командира полка, да и то в военное время). Хауссер же был все же генерал-лейтенантом рейхсвера, то есть необходимым уровнем подготовки для командования корпусом обладал. Так что выбирать в общем-то было не из кого.

13 мая 1942 года был отдан приказ о начале формирования Танкового корпуса СС (SS-Panzerkorps), а 28 мая обергруппенфюрер СС и генерал войск СС Пауль Хауссер официально возглавил его. Формирование штаба и корпусных частей осуществлялось в Берген-Бельзене. В целом штаты были стандартными для танковых корпусов; в конце концов были сформированы следующие части корпусного подчинения (первоначально они не имели номера, но затем — с появлением других корпусов СС — получили номер 102, а еще позже, при очередном переформировании, ряд из них — номер 502):

Отметим, что, кроме всего прочего, корпусу был придан упомянутый танковый батальон и рота первых «Тигров» — танков PzKw VI.

В подчинение Хауссеру поступили три упомянутые выше дивизии СС, причем первоначально на стадии формирования корпуса все они проходили переформирование. В лагерях в Северной Франции они переводились на штаты моторизованных (панцергренадерских) дивизий (официально такие названия они получили в ноябре 1942-го), причем каждая получала танковый батальон — все вместе они были достаточно внушительной силой. Таким образом первоначально в корпус Хауссера вошли моторизованные дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» обергруппенфюрера СС и генерала войск СС Зеппа Дитриха, «Дас Рейх» группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС Георга Кепплера и «Мертвая голова» обергруппенфюрера СС и генерала войск СС Теодора Эйке. Как видно, Хауссеру приходилось не очень просто со столь заслуженными командирами, лишь Кепплер был его «воспитанником», а остальные — самостоятельными личностями, в ряде случаев имевшими значительно более крепкие и широкие связи в партийном руководстве и в СС. В качестве начальника штаба Хауссер получил не эсэсовца — эту должность занял генштабист, полковник вермахта Мюллер.

В августе корпус, все еще находившийся на стадии переформирования, был включен в состав действующей армии и подчинен дислоцированной в Северной Франции 15-й армии. Осенью 1942-го эсэсовцам Хауссера довелось (в числе других немецких войск во Франции) принять участие в оккупации Южной Франции, которая до этого времени формально находилась под юрисдикцией законного французского правительства маршала Анри Петэна.[12] Операция была проведена довольно быстро, но главной задачи — захватить базировавшийся в Тулоне французский флот — немцам добиться не удалось: фактически это означало провал операции и лишь расширило территорию, контролируемую немцами, что потребовало еще большего увеличения оккупационных войск. И это при том, что на советско-германском фронте ощущался значительный недостаток сил.

Несмотря на то что в целом Хауссеру было необходимо еще некоторое время для приведения своего корпуса в полную боеготовность, включая и обучение очень значительных пополнений, — прибывшие во Францию дивизии понесли в России большие потери и, кроме того, оставили на фронте практически всю технику, — вскоре он получил приказ отбыть на Восток. Ситуация, сложившаяся на советско-германском фронте, была близка к критической. Советское наступление в январе 1943 года привело к уничтожению Сталинградской группировки Паулюса, а мощный удар на Украине поставил весь южный фланг немецких войск на грань катастрофы. В январе 1943 года началась переброска Танкового корпуса СС на Украину, причем первоначально сюда прибыли только «Лейбштандарт» и «Рейх», «Мертвая голова» несколько подотстала — ее потери были наиболее значительны и обучение пополнений заняло у Эйке больше времени. Сам Хауссер 30 января 1943 года получил от Гитлера одну из высших партийных наград — Золотой партийный значок.[13]

Прямо с колес корпус, включенный в резерв группы армий «Б», был переброшен в район Харькова, где задыхалась армейская группа «Ланц». Свое название она получила по имени командующего — только что произведенного в генералы горнострелковых войск кавалера Рыцарского креста с дубовыми листьями Губерта Ланца, бывшего командира легендарной 1-й горнострелковой дивизии, которую еще иногда совершенно неправильно именуют дивизией «Эдельвейс». К Харькову рвались крупные советские силы: четыре полевых, танковая и воздушная армии Воронежского фронта генерал-полковника Филиппа Ивановича Голикова. Непосредственно на город в лоб наступала 69-я армия, 40-я армия двигалась к Харькову с севера, а 3-я танковая — с юга, осуществляя охват наскоро сколоченной армейской группы.

Гитлер отдал приказ удерживать Харьков любой ценой: фактически этот приказ означал, что этот город должен стать братской могилой для только что сформированного Танкового корпуса СС. «Лейбштандарт» занял 100-километровый плацдарм у Чугуева (только танкисты Витта были отправлены на Купянск), а «Дас Рейх» развернулась восточнее Донца. Наиболее сильный удар пришелся по позициям «Лейбштандарта», где части 3-й советской танковой армии генерал-лейтенанта Рыбалко, понеся большие потери, смогли выбить эсэсовцев с 1-й и 2-й линии обороны — но прорвать позиции Рыбалко так и не удалось. «Дас Рейх» с боями медленно отходил к Донцу. Но упорство дивизий СС не могло исправить положения, советские войска нанесли сокрушительный удар по прикрывавшей фланг «Лейбштандарта» 320-й пехотной дивизии генерал-майора Георга Постеля, и к полудню 15 февраля корпус Хауссера был почти полностью окружен частями 3-й танковой и 69-й советских армий. Хауссер трезво оценил обстановку и обратился в Ставку с просьбой на отход — причем этот отход скорее был прорывом через укрепленные порядки противника. Как и следовало ожидать, Гитлер категорически отказал и запретил отход. Но Хауссер не собирался терять свой корпус, приказ Верховного главнокомандующего он проигнорировал и отдал приказ идти на прорыв в юго-западном направлении. О чем он и проинформировал своего непосредственного начальника Губерта Ланца. В свою очередь Ланц, стремясь к точному соблюдению приказа, запретил Хауссеру отступать. Это также не остановило обергруппенфюрера, и на следующий день уже последний солдат Танкового корпуса СС покинул Харьков. Танковый корпус, хотя и понесший большие потери, но все еще боеспособный и являвшийся могучей силой, был спасен от неминуемой гибели. Действия Хауссера стали спасением еще для двух дивизий — уже упоминавшейся 320-й пехотной и элитной дивизии вермахта прославленной «Великой Германии».

Оставление Харькова вызвало гнев Гитлера, но действия Хауссера полностью укладывались в тактику командующего группой армий Эриха фон Манштейна. Кроме того, в поддержку своего командира выступил и «старина Зепп» Дитрих, мнение которого Гитлер ценил очень высоко: «Он — человек такого же типа, как Фрундсберг, Цитен и Зейдлиц. Он — Баварский Врангель, в определенной степени незаменимый. Для немецкого народа Зепп Дитрих — национальное явление. А для меня он один из старейших боевых товарищей».[14] Конечно же, Гитлеру нужен был человек, который бы «за все ответил». Самой подходящей кандидатурой оказался все тот же Губерт Ланц, причем Гитлера, естественно, не волновало, что Ланц пытался заставить Хауссера исполнить его приказ. Лейтенант Первой мировой войны и генштабист вполне подходил на роль того ненавистного Гитлеру типа генералов, который считает себя умнее Верховного главнокомандующего. Правда, наказание было не слишком суровым: генерал был немедленно заменен генералом танковых войск Вернером Кемпфом и отправлен в Грецию командиром XXII горнострелкового корпуса. Харьков просто сломал карьеру перспективному генералу. Хауссер наказания не понес, но ряд историков указывают, что именно факт сдачи Харькова сыграл свою роль в том, что после возврата города Хауссер не был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту — наградой, которую он заслужил своей блестящей операцией.

Уже 17 февраля на совещании в Ставке Манштейна Гитлер потребовал вернуть Харьков. За этим последовала блестящая операция — наверное, самая успешная из всех, проведенных Хауссером, — а за свою военную карьеру ему пришлось провести очень большое количество боев, и везде его действия отмечал талант военачальника, пусть и не такой выдающийся, как у Манштейна или Моделя, но все же вполне достойный упоминания в учебниках тактики.

Сначала Манштейн решил с помощью танков Хауссера ликвидировать опасность, возникшую в результате прорыва танковой группы генерала Попова между позициями армейских групп «Кемпф» и «Холлидт» — 19 февраля советские танки оказались в 10 километрах от Ставки Манштейна, когда с аэродрома поднялся FW.200, уносивший Гитлера в «Вольфшанце». В этот момент Хауссер ударил с севера, навстречу наступавшей с юга группировки группы «Кемпф». Теперь положение изменилось: в результате непродуманных действий советского командования группа генерала Попова и части 6-й советской армии генерала Харитонова оказались отрезанными от основных сил Красной Армии. Немецкие войска приступили к систематическому уничтожению прорвавшейся группировки, и вот результат: уничтожено 600 танков, 400 орудий, 600 противотанковых орудий, 23 тысячи погибших, 9 тысяч пленных.

4 марта немецкие войска начали операцию по возврату Харькова — в советской историографии это сражение получило название Харьковской оборонительной операции, в западной — 3-е Харьковское сражение. 8 марта начались бои непосредственно за город, и здесь главную роль сыграли опять-таки эсэсовцы Хауссера (к этому времени он получил наконец в свое подчинение и прибывшую из Франции моторизованную дивизию СС «Мертвая голова»). И вновь советское командование (именно командование, а не советские солдаты, не щадившие своих жизней для обороны города) оказалось не на высоте. Допущенные им ошибки облегчили — или даже сделали возможным — захват Харькова. 16 марта — ровно через месяц после оставления города — советские войска полностью сдали второй по значению город Украины.

После войны ряд историков упрекал Хауссера в том, что он при взятии Харькова предпринял атаки с севера и запада на укрепленные позиции советских войск, заявляя, что ему следовало совершить охват города, не втягиваясь в тяжелые уличные бои, где преимущество танков было сведено к нулю. Однако при этом, видимо, предполагается, что Красная Армия удовлетворилась бы ролью стороннего наблюдателя, молчаливо ожидавшего, пока ловушка захлопнется. Кроме того, нельзя забывать и тот факт, что Гитлер постоянно торопил со взятием Харькова и времени на операцию по окружению не было. Как бы то ни было, операция была проведена блестяще: вторичное взятие города, подобного Харькову, всего через месяц после его оставления не имело аналогов во Второй мировой войне.

За Харьков высокие награды получили довольно многие: например, дубовые листья получили генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, командир дивизии «Великая Германия» генерал-лейтенант Вальтер Хёрнлейн, командир 320-й пехотной дивизии генерал-майор Георг Постель, а командир 11-й танковой дивизии генерал-лейтенант Герман Балк получил мечи к Рыцарскому кресту. Но ни один из подчиненных Хауссера подобной высокой награды не получил — учитывая, что заслуг у них было достаточно, можно с большой долей вероятности предположить, что Гитлер посчитал не нужным награждать эсэсовцев: ведь они только вернули то, что сами потеряли.

А 3-е Харьковское сражение было очень тяжелым для Танкового корпуса СС — потери корпуса составили только убитыми 11,5 тысяч человек. Потери же советских войск в ходе всей Харьковской оборонительной операции 4-25 марта 1943 года по официальным данным составили более 86 тысяч человек. Действия Хауссера во время 2-го и 3-го Харьковских сражений показали, что он вполне соответствует занимаемой должности и является грамотным командиром корпуса, заботящимся о своих подчиненных и реально оценивающим ситуацию — он не стремился достижения цели любой ценой, а принимал решение исходя из текущей ситуации (что, естественно, говорило в его пользу).

В 1943 году Гитлер принял решение нанести мощный удар по советским войскам на Курском выступе. Данная операция, получившая кодовое название «Цитадель», должна была вернуть вермахту стратегическую инициативу, которую он постепенно терял. Командование вермахтом предлагало перейти к активной обороне по фронту, но Гитлера подобный способ ведения войны не устраивал. Ударом с севера и юга немецкие войска должны были прорвать оборону советских войск и отрезать группировку Красной Армии, оборонявшую Курский выступ. Кроме выпрямления линии фронта в случае победы немецкие войска нанесли бы противнику довольно тяжелое поражение — противостоявшие немцам Центральный, Воронежский и Степной фронты насчитывали в своих рядах более 1,2 миллиона человек. Хауссер спас свою репутацию военачальника в июле этого же года, во время битвы под Курском. Для проведения этой операции немецкому командованию пришлось напрячь все имеющиеся силы, сюда были переброшены все наиболее боеспособные танковые части. Вполне естественно, что корпусу Хауссера предстояло сыграть в будущем сражении очень важную роль. Его трем элитным дивизиям (которые хотя и именовались официально моторизованными, фактически же являлись танковыми) предстояло нанести удар на южном фасе Курского выступа. В оперативном отношении корпус был включен в состав 4-й танковой армии генерал-полковника Германа Гота группы армий «Юг». В срочном порядке корпус был пополнен живой силой и техникой, и к 4 июля 1943 года под началом Хауссера были очень внушительные силы: в составе корпуса числилось 390 танков (в том числе 168 PzKрfw IV «Тигр») и 202 самоходные артиллерийские установки (в том числе 104 StuG), а также немногим более 80 тысяч человек. Кроме трех дивизий СС — «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», «Дас Рейх» и «Мертвая голова» — корпус был усилен пехотным полком 167-й пехотной дивизии и 55-м минометным полком.

Корпус наносил удар по обе стороны шоссе Белгород — Яковлево — Обоянь. 5 июля корпус перешел в наступление сразу всеми тремя дивизиями, причем Хауссер непосредственно руководил наступавшими войсками. В первый же день боев эсэсовцам удалось сломить ожесточенное сопротивление советских войск и взять несколько важных высот и хутор Березов, однако сразу же стало ясно, что их войска не могут выдержать планируемый темп наступления. К исходу дня корпус вышел к переднему краю советских войск южнее деревни Яковлево. На следующий день корпус смял оборонительные позиции противника и вышел на прохоровское направление, а к половине пятого дня окружил две бригады и танковый полк 5-го советского гвардейского танкового корпуса. Попытка советских войск с помощью танковых соединений выбить эсэсовцев с прохоровского направления успехом не увенчалась. За восемь часов дивизии Хауссера прошли почти 20 километров в глубину прекрасно подготовленной эшелонированной обороны. В то же время, несмотря на все усилия, Хауссеру не удалось вырваться на оперативный простор. В следующие дни темп наступления значительно замедлился. 12 июля на участке между рекой Псёл и хутором Сторожевой части корпуса были атакованы превосходящими силами противника. В ходе боя советскому командованию не удалось, как планировалось, уничтожить корпус Хауссера, но его продвижение под Прохоровкой было окончательно остановлено. Бой шел с переменным успехом, обе стороны понесли большие потери и к концу дня перешли к обороне. Всего же Прохоровское сражение длилось до 17 июля. В бою 12 июля Танковый корпус СС потерял 163 единицы танков и штурмовых орудий (из 294), потери же советской 5-й танковой армии достигли 359 танков и САУ (в том числе 207 безвозвратно). После 12 июля сражение представляло собой разрозненные бои на фронте почти в 50 километров. Хауссеру так и не удалось прорвать 3-ю (тыловую) полосу советской обороны. В боях с 10 по 16 июля корпус потерял 4178 человек, в том числе 755 убитыми, 5-я же советская танковая армия в боях 12-18 июля потеряла почти 10 тысяч человек, в том числе убитыми и умершими 2795 человек.[15]

Несмотря на то что операция «Цитадель» полностью провалилась, действия Хауссера не вызвали нареканий — его подчиненные сделали все от них зависящее, чтобы добиться успеха. Командующий 4-й танковой армии генерал-полковник Герман Гот высокого оценил действия Хауссера и представил его к награждению дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. Немецкий историк Марк Яэгер, написавший целое исследование о Хауссере, приводит следующие слова из доклада Гота: Хауссер «неустанно каждый день руководил ходом боевых действий. Само его присутствие, его храбрость и юмор в самых тяжелых ситуациях придавали его войскам устойчивость и энтузиазм, и в то же время он крепко держал в руках командование своим корпусом… Хауссер снова отличился как высококвалифицированный военачальник».[16] На этот раз Гитлер уже решил более не тянуть с награждением, и 28 июля 1943 года Хауссер получил дубовые листья к Рыцарскому кресту, которые он фактически заслужил уже раньше — за Харьков.

Курская битва стала последним в 1943 году сражением Хауссера на советско-германском фронте — в будущем ему предстояло еще раз вернуться на Восток, но принять участие в сражениях уровня Харькова или Курска ему не довелось. Вскоре после окончания битвы Германия лишилась одного из своих союзников — 25 июля 1943 года итальянский диктатор Бенито Муссолини был смещен королем с поста премьер-министра и арестован офицерами гвардии. Фашистский режим рухнул, а новое правительство маршала Пьетро Бадольо стало лихорадочно искать пути выхода из войны. Фактически в Европе начал возникать новый театр военных действий, в связи с чем Гитлер был вынужден наращивать силы вермахта в Италии. Получив известие об аресте дуче, Гитлер немедленно отдал приказ о переброске в Италию Танкового корпуса СС. Впрочем, одновременно Хауссер лишился большинства подчиненных ему частей, которые остались на советско-германском фронте. Вместе с ним в Северную Италию отбыл лишь штаб корпуса, а также 1-я моторизованная дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

14 августа 1943 года под командованием Зеппа Дитриха был сформирован еще один танковый корпус СС. Так как его основой должна была стать дивизия «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», то вполне логично новый корпус получил номер «I». В связи с этим было изменено и название корпуса Хауссера, который стал теперь именоваться II танковым корпусом СС. В Италии корпус практически никакого участия в боевых действиях не принимал, лишь изредка участвуя в операциях против партизан и выполняя в основном функции оккупационных войск. В конце ноября его включили в состав 14-й армии группы армий «Ц», но вскоре штаб корпуса, в подчинении которого не осталось практически никаких боевых соединений, был переведен во Францию. Здесь под командование Хауссера были переданы только что переформированные в танковые две дивизии СС (так называемые «дивизии-близнецы»): 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС Вильгельма Битриха и 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС Карла Фишера фон Тройенфельда.[17] В то же время на этот момент штаб корпуса, числившийся в резерве группы армий «Д», в основном только курировал эти дивизии и не являлся полноценным боевым соединениям.

В это время обстановка на советско-германском фронте в очередной раз обострилась. Теперь наиболее критическое положение сложилось на участке группы армий «Юг» генерал-фельдмаршала Вальтера Моделя, которая в апреле была переименована в «Северную Украину». Положение было безвыходное, и Гитлеру пришлось согласиться на отправку на Украину эсэсовцев Хауссера (чего ранее не предполагалось, так как Хауссеру предстояло оставаться на Западе на случай высадки союзников во Франции). 28 марта началась переброска частей корпуса Хауссера в Галицию. В первых числах апреля корпус, развернувшийся в районе Львова (по-немецки Лемберга), был включен в 1-ю танковую армию генерал-полковника Ганса Валентина Хубе, которая в этот момент оказалась в окружении. Корпус должен был стать главной ударной силой войск, которым была поручена деблокада армии Хубе. В последних числах марта операция началась, и дивизии Хауссера нанесли фланговый удар по наступавшим советским войскам. Кроме дивизий Хауссера в операции приняли участие «Лейбштандарт» и боевая группа дивизии СС «Дас Рейх». Окруженная группировка нанесла удар вдоль левого берега Днепра к городу Бучач. 7 апреля после тяжелейших боев части Хауссера соединились с окруженной группировкой и образовали коридор, по которому Хубе вывел свою армию на Запад.

После успешного завершения операции корпус был выведен в резерв группы армий «Северная Украина» на случай прорыва советских войск на Варшавском направлении. Однако в тот момент наступление не произошло, а вот на Западе, где первоначально и должен был находиться II танковый корпус СС, союзники начали высадку в Нормандии. Корпус Хауссера в очередной раз получил приказ грузиться в вагоны и в срочном порядке перемещаться на другой театр военных действий. 11 июня 1944 года Хауссер получил приказ отбыть во Францию и занять со своим корпусом участок фронта к западу от Кана. По прибытии во Францию корпус был включен в состав танковой группы «Запад» группы армий «Б».

С боями в Нормандии связан очередной виток карьеры Хауссера, именно там он стал первым офицером войск СС, который на постоянной основе стал командующим общевойсковой армии — ранее высшей должностью, которую занимали эсэсовцы, был лишь пост командира корпуса. Заметим, что и позже из эсэсовцев еще лишь Зепп Дитрих стал командармом (подчиненные Феликсу Штейнеру войска также были названы «армией», но таковой фактически не являлись).

В Нормандии Хауссеру пришлось практически сразу вступить в бой — 7-я армия генерал-полковника Фридриха Дольмана находилась в критическом положении. Утром 26 июня войска союзников, при поддержке почти 700 артиллерийских орудий, перешли в наступление, смяв оборону 7-й армии. Шербур капитулировал, фронт стремительно разваливался. 29 июля, повинуясь отчаянному приказу Дольмана, Хауссер нанес сильный контрудар по наступавшему противнику. 8-й британский корпус тем не менее удар выдержал, но в связи с угрозой охвата начал отход и на следующий день оставил взятую ранее с таким трудом высоту 112. Следствием удара II танкового корпуса стал приказ фельдмаршала Монтгомери о прекращении операции «Эпсом».

Уже после оставления Шербура Гитлер приказал начать следствие против Дольмана — фюрер был взбешен, как ему казалось, неумелыми действиями генерала и его недостаточной «волей к победе». 29 июня Гитлер потребовал отдать Дольмана под суд, но в его защиту выступили генерал-фельдмаршалы Герд фон Рундштедт и Эрвин Роммель. Гитлеру пришлось согласиться с фельдмаршалами, но в тот же день, после их отъезда, он распорядился, чтобы командование 7-й армией принял Хауссер. По иронии судьбы к этому моменту Дольману было уже все равно: генерал скоропостижно скончался от инфаркта.[18]

1 августа 1944 года два высших командира войск СС — Пауль Хауссер и Зепп Дитрих — получили звание оберстгруппенфюрера СС и генерал-полковника войск СС. Правда, Дитриху было установлено старшинство в чине с 20 апреля 1942 года. Само звание было введено еще 15 июня 1942 года, хотя первые его присвоения были совершены раньше: 20 апреля 1942 года его получили шеф полиции порядка Курт Далюге и имперский казначей НСДАП Франц Ксавер Шварц. Но вот генерал-полковников войск СС ни раньше, ни позже, скорее всего, не было.[19] Генералы вермахта вполне доброжелательно отнеслись к этому назначению — в Хауссере они не видели «конкурента из СС», ведь за его спиной была служба в рейхсвере. Курт фон Типпельскирх, со свойственным генштабистам снобизмом, после войны написал, что Хауссер «по своим качествам вполне соответствовал новой должности».[20]

Армия Хауссера, хотя и не была одной из сильнейших на Западе, все же представляла собой внушительную силу. В ее состав на 21 июня 1944 года входили: LXXXIV армейский (командир — генерал артиллерии Эрих Маркс), II парашютный (генерал парашютных войск Ойген Мейндль), XLVII танковый корпуса (генерал танковых войск барон Ганс фон Функ;), I танковый корпус СС (оберстгруппенфюрер СС, генерал-полковник войск СС Йозеф Дитрих), боевая группа «фон Шлибен» (902-й танковый, 17-й пулеметный батальоны, гарнизон Шербура), кроме того, ей подчинялись: 9, 11, 17, 19-й крепостные саперные батальоны, 36-й крепостной саперный штаб, 309-е высшее артиллерийское командование (во главе с генерал-майором Герхардом Грассманом), а также армейские части обслуживания. Правда, через несколько дней Хауссер лишился своих наиболее боеспособных частей — XLVII танковый корпус и I танковый корпус СС были выведены в резерв группы армий «Б», так как их предполагалось использовать для нанесения контрударов по всему фронту. В результате после этих перемещений у Пауля Хауссера, который привык иметь дело с моторизованными и танковыми частями, для противодействия высокомобильному противнику осталось всего немногим более 75 танков, из них только 26 танков PzKw V «Пантера». В то же время за годы подготовки к высадке союзников в Нормандии немцам удалось создать для 7-й армии хорошо подготовленные позиции, которые учитывали особенности местности и давали командованию возможность для ведения активной обороны.

После падения Шербура основные силы армии союзников начали наступление на позиции 7-й армии. Англо-американские войска имели абсолютный перевес в технике, воздушное пространство полностью контролировалось авиацией союзников. Потери немцев были очень велики, но, несмотря на это, Хауссеру, блестяще использовавшему особенности местности — болота, многочисленные насыпи с живыми изгородями, — удалось сбить темп наступления.

3 июля 1-я американская армия перешла в наступление, но, чтобы сломить оборону Хауссера, ей потребовалось почти две недели. Его войска по последнего удерживали хорошо оборудованные позиции и отходили, лишь когда противник добивался абсолютного превосходства. В ночь на 19 июля американские войска ворвались в Сен-Ло, который войска LXXXIV корпуса обороняли до последнего — в бою погиб и корпусной командир генерал Маркс,[21] меньше месяца назад получивший дубовые листья к Рыцарскому кресту.

25 июля началось новое решительное наступление союзников в Нормандии. Его предваряла операция «Кобра», в ходе которой 1800 бомбардировщиков (действовавших под прикрытием 700 истребителей) сбросили на немецкие позиции 4700 тонн бомб. После чего в 11 часов дня в атаку перешли американские танковые дивизии. Тем не менее войска 7-й армии оказали ожесточенное сопротивление, но преимущество союзников в воздухе в конце концов сыграло свою роль. Трезво оценив ситуацию, в которую попала его армия после прорыва фронта Лессе — Сен-Ло в семи местах, Хауссер обратился к командующему группой армий генерал-фельдмаршалу Гюнтеру фон Клюге за разрешением на отход к Кутансу. Однако Клюге еще до конца не осознал серьезность ситуации, а кроме того, после неудачного покушения на Гитлера он явно беспокоился за свою судьбу — у него были контакты с заговорщиками (хотя активного участия в заговоре он не принимал), и Клюге стремился зарекомендовать себя крайне благонадежным и верным генералом. В результате Хауссер получил лишь половинчатый приказ о частичном отводе войск, что совершенно не решало возникшей проблемы. Время было потеряно, и вскоре LXXXIV корпус генерал-лейтенанта Дитриха фон Хольтица был блокирован англо-американцами в западной части полуострова Котантен. Проигнорировав приказ Клюге о борьбе до последнего солдата, Хольтиц собрал все имеющиеся силы и пошел на прорыв, что ему и удалось, правда с очень большими потерями — большая часть 243-й и 353-й пехотных дивизий была уничтожена. Клюге немедленно (и совершенно незаслуженно) обвинил Хольтица в этой катастрофе и 3 июля отстранил от командования.

Хауссер напрягал все имеющиеся силы, чтобы остановить противника: в бой были брошены две танковые дивизии СС, которые ранее предполагалось использовать для контрудара на Авранш. Но они не могли исправить уже практически безнадежное положение армии и лишь понесли большие потери, а американские части вышли в тыл 7-й армии. 28 июля американским патрулем на своем командном пункте был убит оберфюрер СС Кристиан Тихсен, командующий, всего за два дня до этого сменивший Гейнца Ламмердинга во главе 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх», а машина самого Хауссера, оказавшаяся в районе Гавра, попала под обстрел американского самоходного орудия. Но в этот раз генерал-полковнику войск СС повезло.

После захвата американцами Авранша создалась реальная угроза окружения всей армии и Хауссер уже без оглядки на Клюге начал отход, причем прорыв американцев прервал связь штаба 7-й армии с войсками, и с полуострова она выходила, представляя собой набор разрозненных частей. Хауссер на некоторое время полностью утратил контроль за своими войсками. К концу июля ситуация на фронте 7-й армии стала катастрофической, Хауссер докладывал в штаб группы армий, что десять его дивизий развалились; оставшиеся группы находятся на северо-западе Франции без оружия и командиров.[22]

30 июля фон Клюге прибыл в штаб-квартиру Хауссера, устроил ему разнос, заявив, что «целая армия занимается показухой». Противостояние Клюге и Хауссера достигло высшей точки, но фельдмаршал побоялся принять меры против оберстгруппенфюрера СС. В качестве «козла отпущения» он выбрал начальника штаба 7-й армии, которого и отстранил от должности. После этого Клюге стал жестко контролировать действия Хауссера, фактически лишив его возможности принимать самостоятельные решения. Тем более что 7-я армия понесла очень значительные потери и уже не представляла единого военного организма.

Тем временем войска 3-й американской армии вышли с востока и юга в район города Мортен, создав угрозу окружения к югу от Кана основной группировки 5-й танковой и 7-й армий. И Клюге, и Хауссер попытались добиться от Гитлера разрешения отвести войска за Сену, планируя использовать реку в качестве нового естественного рубежа обороны. Однако Гитлер потребовал «пропустить более крупные американские силы через Авранш и затем добиться соответственно более крупного успеха». То есть части 5-й танковой и 7-й армии должны были сдерживать противника, а затем танковая группировка (куда были включены пять оставшихся танковых дивизий), нанести сокрушительный удар по американцам и блокировать крупную группировку противника. Клюге в очередной раз подчинился, и в ночь на 7 августа — ночное время было выбрано, чтобы избежать постоянных налетов авиации союзников — ударная группа генерала танковых войск Генриха Эбербаха нанесла удар по одной американской дивизии и захватила Мортен. Однако с наступлением утра в бой вступила англо-американская авиация, что резко осложнило, наступающей группировки. Тем не менее, несмотря на упорство, проявленное немецкими войсками, к концу дня сохранилось лишь одно вклинение западнее Мортена. Бои продолжались до 10 августа, но затем немецкое командование было вынуждено отвести группу Эбербаха на исходные позиции.

В то же время, сосредоточив все свои усилия на наступление в районе Мортена, немецкое командование проигнорировало действия французских и американских войск, которые 12 августа вышли к Экуше и Аржантану соответственно, создав угрозу окружения всей немецкой группировки. 15 августа Гитлер в очередной раз отказался дать разрешение об отводе группы армий «Б», однако Клюге все же заявил о своем решении отдать такой приказ. В ответ Гитлер объявил, что Клюге нуждается в немедленном отдыхе, и заменил его генерал-фельдмаршалом Вальтером Моделем. Однако Модель смог принять командование только 17 августа, а до этого — два дня — обязанности командующего группой армий «Б» исполнял Хауссер. 17 августа войска союзников замкнули кольцо окружения близ местечка Фалез. В Фалезском котле оказались 5-я танковая армия Эбербаха и 7-я армия Хауссера. 18 августа вызванный с фронта в Ставку генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге по дороге в Мец покончил жизнь самоубийством.

Модель отдал приказ находившимся в окружении войскам «держаться как можно дольше», однако организовать деблокаду извне ему не удалось. Остававшийся в котле Хауссер отдал приказ своим войскам прорываться в ночь на 20 августа поодиночке навстречу деблокирующей группировке. Действия Хауссера спасли жизни почти 1/3 личного состава его армии (5-я танковая армия, которая находилась восточнее, понесла меньшие потери). В кольце осталось около 45 тысяч человек — остатки восьми пехотных дивизий. Кроме того, вышедшие из котла части потеряли практически всю технику и тяжелое вооружение и не могли быть немедленно использованы на фронте без пополнений и переформирований.

Отдав приказ о прорыве, Пауль Хауссер присоединился к группе 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»; он шел рядом со своими подчиненными как простой солдат. Когда его группа попала под артиллерийский обстрел, рядом с оберстгруппенфюрером СС разорвался шрапнельный снаряд, и осколки тяжело ранили генерала в лицо. Эсэсовцы положили своего генерала на броню чудом оставшегося на ходу танка и, пробившись через боевые порядки противника, вывезли его из окружения. Раненного Хауссера немедленно отправили в госпиталь люфтваффе в Грейфсвальде, где ему была проведена удачная операция.

26 августа находившемуся на больничной койке оберстгруппенфюреру СС и генерал-полковнику войск СС Паулю Хауссеру за отличия в боях в Нормандии были вручены мечи к Рыцарскому кресту Железного креста. Выздоровление шло довольно медленно, и только через пять месяцев — в конце января 1945 года — врачи посчитали возможным возращение Хауссера на фронт. Сначала Хауссеру 23 января было поручено временно исполнять обязанности командующего группой армий «Верхний Рейн» вместо рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Однако это назначение было промежуточным — группы армий фактически не существовало (хотя формально ей подчинялась 19-я армия), а через 6 дней на базе ее штаба был сформирован штаб группы армий «Висла», во главе все с тем же Генрихом Гиммлером. Хауссеру же 29 января 1945 года было поручено принять от генерал-полковника Йоханнеса Бласковица командование группой армий «Г», которая оборонялась против англо-американских войск в Сааре и Рейнланд-Пфальце. В подчинение Хауссеру были переданы 1-я армия генерала пехоты Ганса фон Обстфельдера, прикрывавшая пространство между Рейном и Мозелем, и 19-я армия генерала пехоты Зигфрида Рашпа, оборонявшая Верхний Рейн и район Кольмара. В самом конце марта Хауссеру подчинили также 7-ю армию (генерал пехоты Ганс Густав Фельбер). Перед группой армий «Г» была поставлена задача оборонять Южную Германию.

Фактически все, что оставалось Хауссеру, не имевшему ни подкреплений, ни техники, это, оказывая сопротивление, медленно отступать на Восток, предпринимая под давлением командования время от времени безуспешные попытки контрнаступления. Хауссер все еще пытался проявить характер и возражать приказам Гитлера, в которых тот требовал «держаться любой ценой». Но даже оспорить приказ, запрещавший войскам группы армий отходить за Рейн, Хауссеру не удалось. Генерал-полковник войск СС уже в открытую критиковал действия Гитлера и даже имел смелость вступить с ним в перепалку, стоившую жизни многим немецким солдатам. Гитлер окончательно разочаровался в своих эсэсовцах, хотя еще год назад он считал, что именно они смогут переломить ситуацию на фронтах. Теперь же, узнав о неудаче Дитриха в Венгрии, он, как всегда безапелляционно, заявил 30 марта 1945 года Геббельсу, что «убежден теперь, что из рядов СС никогда не вышло бы настоящего полководца. Ни Зеппа Дитриха, ни Хауссера нельзя отнести к людям, наделенным большим оперативным талантом».[23]

В это время союзники вновь перешли в наступление, между 1-й и 7-й армиями образовалась брешь, и вновь возникла угроза окружения группы армий. 2 апреля 1945 года Хауссер, не видя больше возможностей к удержанию позиций и стремясь предотвратить ненужные потери, принял решение отвести войска в глубь Южной Германии. Причем заранее зная ответ Гитлера, он не стал просить разрешения на отход, а просто проинформировал Ставку о своем решении. Гитлер пришел в ярость и в тот же день отстранил Хауссера от командования группой армий и назначил на его место командующего сражавшейся против советских войск 17-й армией генерала пехоты Фридриха Шульца.

Больше до конца войны Пауль Хауссер уже командных постов не получил, правда и в отставку генерала СС Гитлер не уволил. 3 апреля 1945 года он распорядился причислить Хауссера к штабу главнокомандующего на Юго-Западе генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга, где, не имея никаких конкретных обязанностей, он и провел оставшиеся до конца войны недели. Лишь 6 мая — то есть уже после самоубийства Гитлера — Кессельринг назначил Хауссера специальным уполномоченным по вопросам безопасности и охраны общественного порядка (Sonderbeauftragter für Sicherheit und Ordnung). На этом посту его и застало известие о подписании Акта о безоговорочной капитуляции Германии.

Оказавшийся в момент подписания капитуляции в Целле-на-Зее, в Австрии, Хауссер 9 мая 1945 года сдался американцам. Впереди была бесконечная череда лагерей для военнопленных — всего за три года Хауссеру предстояло сменить 20 мест заключения, в том числе и в печально известном лагере для военных преступников в Дахау. При этом обвинений против него выдвинуто не было и к военным преступникам генерал-полковника войск СС не причислили. Довелось Хауссеру побывать и в Нюрнберге, где в 1946 году на Нюрнбергском процессе Международного военного трибунала он выступал в качестве свидетеля и заявил, что войска СС непричастны ни к каким преступлениям режима и его подчиненные такие же солдаты, как и военнослужащие вермахта. Затем Хауссера перевезли в так называемый «исторический отдел» (Historical Division) в лагере Оберурзель, где американцы собрали значительное число высшего генералитета и проводили сбор материалов по истории военных действий, тактике и стратегии. Новый 1948 год он встретил в лагере Нойштадт-Аллендорф в Австрии, затем его перевезли в Германию и летом того же года освободили.

Обосновавшись в Людвигсбурге (земля Вюртемберг)[24] Пауль Хауссер стал принимать активное участие в деятельности различных ветеранских организаций СС. Вместе с Дитрихом и другими генералами войск СС он стал одним из инициаторов создания ХИАГ — Общества взаимопомощи членов СС (Hilfsorganisation auf Gegenseitigkeit ehemaliger Angehöriger der Waffen-SS; HIAG). Будучи человеком образованным и финансово независимым (он получал пенсию по последнему полученному им в рейхсвере званию генерал-лейтенанта), Хауссер после войны стал много писать. Его статьи постоянно появлялись в журнале ХИАГ «Зов викинга» («Wiking Ruf»), причем постоянно появлялись слухи, что Хауссер не только пишет статьи, но и его слова много значат при планировании каких-то «пропагандистских кампаний». В 1953 году в «Плес-Ферлаг» (Гёттинген) вышла его первая книга «Войска СС в действии» («Waffen SS in Einsatz»). Неожиданно книга Хауссера получила большую рекламу и стала пользоваться большой популярностью — причем не только среди его сослуживцев, но среди молодых немцев. Через 13 лет — в 1966 году — Хауссер выпустил второе, переработанное и дополненное издание своей книги — теперь она получила название «Солдаты, как все» («Soldaten wie andere auch»). Эта книга вышла в издательстве «Мюнин-Ферлаг» в Оснабрюке. Как видно из названия, главная идея книги — что военнослужащие войск СС являлись такими же солдатами, как и военнослужащие вермахта, и они ни в коем случае не несут ответственности (в том числе и моральной) за преступления СС. Такой подход был немедленно объявлен реваншистским. И та и другая точки зрения слишком категоричны и слишком полярны, чтобы между ними когда-либо был достигнут компромисс, и, скорее всего, в этом вопросе никогда даже среди исследователей не будет достигнута единая точка зрения.

В том же 1966 году скончался Зепп Дитрих, и Хауссер остался старшим офицером войск СС, последним живым генерал-полковником войск СС. Скончался Хауссер 28 декабря 1972 года в возрасте 92 лет все в том же Людвигсбурге. Его похороны, состоявшиеся на мюнхенском кладбище Вальфридхоф, стали местом сбора нескольких тысяч его бывших подчиненных, собравшихся, чтобы отдать последнюю дань памяти своему командиру, создателю войск СС «Папе» Хауссеру…