"Меррик" - читать интересную книгу автора (Райс Энн)

14

Мы ехали на джипе не меньше часа, а когда дорога закончилась, дальше пошли пешком, расчищая тропу с помощью мачете.

Нам было не до разговоров: все силы уходили на преодоление трудностей восхождения. И снова на меня снизошло чувство блаженства Вид стройной, сильной фигурки Меррик впереди был источником восторга, смешанного с чувством вины.

Тропа вела в гору, джунгли здесь казались непроходимыми, и нас снова окутали облака, дарящие чудесный аромат и влагу.

Я все время смотрел по сторонам, надеясь, что вот-вот покажутся развалины, и действительно, они возникали то справа, то слева, но были ли это остатки храмов или пирамид или чего-то другого, мне так и не суждено было узнать. Меррик небрежно отмахнулась от этих чудес, упрямо настаивая, чтобы мы продолжали путь.

Зной проникал сквозь одежду. Правая рука гудела от тяжелого мачете. Насекомые буквально сводили с ума Но в тот момент я бы ни за что на свете не хотел оказаться в другом месте.

Неожиданно Меррик остановилась и жестом подозвала меня к себе.

Мы стояли на краю когда-то, видимо, тщательно расчищенного, а теперь уже наполовину заросшего участка.

Я увидел разрушенные глиняные лачуги, где некогда жили люди. На одном или двух строениях до сих пор сохранились старые соломенные крыши.

– Деревни больше нет, – сказала Меррик, осматриваясь вокруг.

Я вспомнил, что Мэтью Кемп упоминал в своих письмах «Первую деревню» и «Вторую деревню» и отметил их на своей карте.

Меррик долго стояла, оглядывая разрушенный поселок, а потом таинственно произнесла:

– Ты что-нибудь чувствуешь?

До тех пор пока она не спросила, я не чувствовал ничего, но стоило только услышать ее вопрос, как я ощутил в воздухе какое-то волнение. Сосредоточившись на нем, я убедился, что оно довольно сильное. Не стану утверждать, будто почувствовал чье-то присутствие. В атмосфере царил хаос. Потом меня вдруг на миг – только на миг – пронзило ощущение угрозы.

– Что ты об этом думаешь? – поинтересовался я.

Меррик по-прежнему не шевелилась, и мне стало не по себе.

– Это вовсе не призраки деревни, – наконец ответила она. – То, что мы сейчас чувствуем, и заставило здешних обитателей бросить свои дома и уйти. Я абсолютно в этом уверена.

Меррик вновь продолжила путь, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Я был возбужден и взволнован не меньше ее.

Едва мы обошли деревенские развалины, как сразу увидели тропу. Вскоре, однако, джунгли стали совсем непроходимыми, нам приходилось все яростнее расчищать себе дорогу, и временами мою грудь сковывала невыносимая боль.

Совершенно неожиданно, словно по волшебству, я увидел прямо перед нами огромную пирамиду из светлого камня с заросшими ступенями.

Кто-то когда-то очистил ее от зарослей, и мы смогли разглядеть крутые ступени и многое из того, что было вырезано на каменных стенах. Нет, это не был памятник цивилизации майя – по крайней мере, насколько я мог судить.

– Дай мне полюбоваться на это, – сказал я Меррик.

Она не ответила. Казалось, она прислушивается, стараясь уловить какой-то важный звук. Я последовал ее примеру, и мне снова почудилось, будто мы не одни. Что-то кружилось в атмосфере, наталкиваясь на нас, что-то вопреки притяжению взмывало к небу и давило сверху.

Меррик резко свернула в сторону и начала прорубать себе путь вдоль левой стены пирамиды, придерживаясь того же направления, в котором мы шли с самого начала.

Тропы теперь не было видно. Вокруг – сплошные джунгли. Но вскоре я различил вторую пирамиду, возникшую слева от нас. Она была гораздо выше той, что осталась справа. Мы двигались между двух огромных сооружений, вынужденные перебираться через огромные камни, повторяя чей-то маршрут, проложенный в далеком прошлом.

– Воры, – предположила Меррик, словно прочитав мои мысли. – Они много раз грабили пирамиды.

Такое довольно часто случалось с развалинами майя. Так почему бы этим странным, непонятным пирамидам быть исключением?

– Да, но посмотри, что они после себя оставили, – сказал я. – Я хочу вскарабкаться на одну из этих пирамид. Давай попробуем справиться с той, что поменьше. Вдруг мне удастся взобраться на верхнюю платформу.

Меррик не хуже меня знала, что в древние времена там мог стоять храм под соломенной крышей.

Что касается возраста этих памятников, то никаких указаний я не нашел. Их могли построить как до рождения Христа, так и спустя тысячу лет. В любом случае они казались мне восхитительными и только распаляли мальчишескую жажду приключений. Мне захотелось достать фотоаппарат.

Тем временем незримая суматоха вокруг нас продолжалась. Все это ужасно интриговало. У меня было такое ощущение, будто воздух разрезают проносящиеся мимо призраки. На этот раз чувство угрозы было сильным.

– Боже мой, Меррик, ты только посмотри, как они пытаются нас остановить! – прошептал я.

Джунгли отозвались целым хором воплей. Что-то зашуршало в кустах.

А Меррик, помедлив всего несколько секунд, продолжила путь.

– Я должна найти пещеру, – упрямо твердила она. – В прошлый раз они нас не остановили, не остановят и теперь.

Она упорно продвигалась вперед, и джунгли сразу смыкались за ее спиной.

– Послушай, – прокричал я ей вслед, – это не один призрак! Их много! Они не хотят, чтобы мы приближались к пирамидам!

– Пирамиды тут ни при чем, – заявила Меррик, разрубая лианы и продираясь сквозь низкорослые кусты. – Все дело в пещере: они знают, что мы направляемся к ней.

Я изо всех сил старался не отставать, чтобы помочь ей, но именно она расчищала дорогу.

Мы преодолели несколько ярдов, когда джунгли совсем сомкнулись в непроходимую стену и даже свет внезапно изменился. Я понял, что мы подошли к входу в огромное сооружение, покатые стены которого тянулись справа и слева от нас. Определенно это был какой-то храм. Я разглядел великолепную резьбу по обеим сторонам от входа, а также на большом каменном карнизе, завершавшем высокую стену и освещенном несколькими лучами солнца, с трудом пробившимися сквозь листву.

– Меррик, погоди! – воскликнул я. – Позволь мне сделать снимок. – Я хотел было достать свой маленький фотоаппарат, но для этого мне пришлось бы стащить со спины рюкзак, а руки очень болели.

Волнение в воздухе несказанно усилилось. Я почувствовал, как по моим векам и щекам легонько колотят чьи-то пальцы. Странные ощущения, совершенно не похожие на атаки насекомых. Вдруг что-то коснулось моих запястий, и я чуть не выронил мачете, но быстро пришел в себя.

Меррик тем временем уставилась в черноту открывшегося перед ней не то коридора, не то зала.

– Боже мой, – прошептала она. – Сейчас они гораздо сильнее, чем раньше. И не желают, чтобы мы вошли внутрь.

– А зачем нам это делать? – спросил я. – Мы ведь ищем пещеру.

– Они знают, куда мы направляемся, – ответила она. – Пещера находится по другую сторону храма. Мы быстрее всего до нее доберемся, если пройдем храм насквозь.

– Храни нас Бог, – сказал я. – Неужели вы и в прошлый раз так шли?

– Да, – ответила Меррик. – Местные жители отказались с нами идти. Проводники даже близко не подошли к этому месту. Мы сами прошли через храм.

– А что, если потолок этого коридора рухнет нам на голову? – поинтересовался я.

– Все равно я пойду, – сказала Меррик. – Храм построен из прочного известняка. Ничего за это время не изменилось и впредь ничего не изменится.

Она достала из-за пояса маленький фонарик и направила луч в темноту. Я разглядел каменный пол, хотя несколько чахлых растеньиц пытались закрыть его от посторонних глаз. А еще я разглядел на стенах роскошную живопись!

Луч фонаря высветил огромные яркие фигуры темнокожих людей в золотой одежде, изображенных цепочкой на синем фоне. А выше, где стены переходили в сводчатый потолок, я обнаружил еще одну процессию, но фон был кроваво-красным.

Весь зал был не более пятидесяти футов в длину, и слабый лучик выхватил из глубины кусочек зелени.

И вновь вокруг меня принялись роиться невидимые духи, безмолвные и в то же время нестерпимо назойливые. Они упорно старались вцепиться мне в лицо.

Я видел, как Меррик попятилась.

– Прочь отсюда! – прошептала она. – У вас нет надо мной власти!

Ответ не заставил себя ждать. Джунгли вокруг вздрогнули, словно их всколыхнул неожиданно поднявшийся ветер, и осыпали нас дождем из листьев. Откуда-то с верхушек деревьев донесся жуткий рев обезьяны. Казалось, призраки обрели голос.

– Идем, Дэвид, – велела Меррик.

Однако едва она собралась шагнуть вперед, как ей помешало невидимое препятствие. Меррик покачнулась, потеряв равновесие, и подняла левую руку, словно защищаясь. На нас снова хлынул поток из листьев.

– Этим меня не остановишь! – громко произнесла Меррик и бросилась в сводчатый зал.

Фонарик в ее руке разгорелся ярче, и мы оказались перед самыми красочными фресками, какие я только видел за всю свою жизнь.

Повсюду, сколько хватало глаз, возвышались великолепные фигуры, выстроившиеся в процессию, – высокие и стройные, в красивых юбках и пышных головных уборах с серьгами, – стиль, не похожий ни на майя, ни на египетский. Вообще я такого никогда не изучал и не видел. Старые фотографии, сделанные Мэтью, не передали и одной десятой того великолепия, что предстало нашим взорам. Вдоль пола по обеим сторонам тянулся искусно выписанный черно-белый бордюр.

Мы шли все дальше и дальше, эхо наших шагов отражалось от стен, но духота с каждой минутой все больше давала о себе знать. В ноздри забивалась пыль, ко мне все время прикасались чьи-то пальцы, один раз кто-то цепко впился в предплечье, а потом я почувствовал смазанный удар по лицу. Я невольно потянулся к плечу Меррик, чтобы поторопить ее, а заодно чтобы быть поближе.

Мы дошли до середины прохода, когда она остановилась как вкопанная и отпрянула словно от удара.

– Прочь! Вам меня не остановить! – прошептала Меррик, а затем, перейдя на французский, призвала Медовую Каплю на Солнце, чтобы та расчистила нам дорогу.

Мы ускорили шаг. Я вовсе не был уверен, что Медовая Капля хоть как-то нам поможет. Скорее она обрушила бы храм на наши головы.

Наконец мы снова оказались в джунглях, и я кашлянул, прочищая горло. Я оглянулся. С тыльной стороны сооружение не так хорошо было видно, как с фасада. Призраки по-прежнему кружили вокруг нас. Я ощущал их безмолвную угрозу. Меня толкали со всех сторон слабые существа, отчаянно пытавшиеся остановить наше продвижение.

Я в тысячный раз потянулся за носовым платком, чтобы смахнуть с лица насекомых.

Меррик, не задерживаясь, пошла вперед.

Тропа уходила резко вверх. Я заметил блеск водопада и только потом услышал его грохот. Тропа сужалась в том месте, где водопад набирал силу. Меррик перебралась на другую сторону водопада. Я не отставал, работая мачете ничуть не яростнее, чем она.

Забраться вверх по склону оказалось совсем нетрудно, зато призраки теперь разошлись не на шутку. Меррик на каждом шагу сыпала проклятия, а я не раз взывал к Ошала, чтобы он указал нам дорогу.

– Медовая Капля, помоги мне, – произнесла Меррик.

И тут вдруг я увидел под самым карнизом, с которого низвергался водопад, чудовищную физиономию с открытым ртом, вырезанную в вулканической скале, где виднелась пещера. Физиономия была в точности такой, как ее описал Мэтью. Однако к этому времени его фотоаппарат успел испортиться от влаги, поэтому он ее не сфотографировал. Размер каменного лика меня поразил.

Нетрудно представить, как я был доволен, что мы наконец добрались до этого мифического места. В течение многих лет я слушал рассказы о нем, и в моем сознании оно сложными путями ассоциировалось с Меррик. И вот теперь мы оказались здесь. Хотя призраки не прекращали своих нападок, мягкий туман от водопада охлаждал лицо и руки.

Я взобрался наверх и остановился рядом с Меррик, когда внезапно почувствовал необыкновенно сильный толчок, отчего левая нога потеряла точку опоры.

Я не издал ни звука, просто старался сохранить устойчивость, но Меррик обернулась и схватила меня за рукав. Этого оказалось достаточно, чтобы я не рухнул вниз, а преодолел оставшиеся несколько футов плоской площадки, где располагался вход в пещеру.

Меррик взяла меня за руку.

– Взгляни на подношения.

Призраки усилили свою атаку, но я твердо стоял на ногах.

Меррик дважды отмахнулась от чего-то, совсем близко подлетевшего к ее лицу.

Что касается «подношений», то в первую очередь я увидел гигантскую базальтовую голову. Меня поразило ее удивительное сходство с творениями ольмекских мастеров. Напоминала ли она фрески храма? Об этом невозможно было судить. Как бы там ни было, я пришел от нее в восторг. Голова в шлеме была запрокинута назад, так что лицо с открытыми глазами и странно улыбающимся ртом было подставлено дождю, который неизбежно сюда падал, а у неровного основания, среди груд почерневших камней, виднелось огромное скопление свечей, перьев, засохших цветов и гончарных изделий. Туда, где я стоял, долетал запах ладана.

Почерневшие камни свидетельствовали о том, что свечи здесь зажигают уже много лет, но последние из подношений не могли быть принесены сюда более чем за два-три дня до нашего прихода.

Я почувствовал, как в воздухе что-то переменилось. Но Меррик по-прежнему раздраженно отмахивалась от невидимых призраков, не проявляя большого волнения.

– Значит, они все равно приходят, ничто их не останавливает, – сказал я, глядя на подношения. – Позволь мне провести маленький эксперимент.

Я полез в карман и вынул пачку «Ротманс», захваченную на случай, если вдруг очень захочется покурить, быстро распечатал ее, щелкнул газовой зажигалкой, сработавшей, несмотря на водяные брызги, висевшие в воздухе облаком, затянулся дымом, а потом положил сигарету рядом с огромной головой. Там же я оставил всю пачку, после чего молча воззвал к призракам, испрашивая их разрешения войти в пещеру.

Легче мне от этого не стало. Невидимки толкали меня с удвоенной силой, так что я даже начал терять мужество, хотя почему-то был уверен, что настоящей силы им не обрести.

– Они все про нас знают, – негромко произнесла Меррик, глядя на гигантскую запрокинутую голову и засохшие цветы. – Пошли в пещеру.

Мы воспользовались большими фонарями, сразу погрузившись в тишину с запахом сухой земли и праха. Шум водопада сюда не проникал.

Я различил настенную живопись – или то, что мне показалось настенной живописью. Росписи находились в глубине, и мы быстро направились к ним, не обращая внимания на призраков, которые со свистом проносились мимо.

К моему полному потрясению, я увидел, что эти великолепные цветные фрески на самом деле представляют собой мозаику, составленную из миллионов крошечных кусочков полудрагоценных камней! Изображенные фигуры были гораздо примитивнее тех, что красовались на фресках храма, что свидетельствовало, скорее всего, об их более древнем возрасте.

Призраки затихли.

– Какое великолепие, – прошептал я просто для того, чтобы хоть что-то сказать, и снова предпринял попытку достать фотоаппарат, но боль в руке была слишком острой. – Меррик, мы должны сделать снимки. Посмотри, дорогая, тут есть какая-то надпись. Мы должны ее сфотографировать.

Меррик не откликнулась. Она пристально смотрела на стены и, казалось, погрузилась в транс.

Высокие, стройные фигуры в длинных одеждах были представлены на фресках в профиль и несли в руках какие-то предметы. Я не мог понять смысл изображенного. Могу лишь сказать, что не видел ни окровавленных жертв, ни фигур жрецов.

Стараясь охватить взглядом всю мозаику с перемежающимися бликами, я угодил ногой в какую-то пустоту, а глянув вниз, увидел целое сонмище цветной керамики.

– Получается, что это вовсе не пещера, – заметила Меррик. – Помню, Мэтью говорил, что это туннель. Это и есть туннель, полностью созданный человеком.

От тишины и покоя, царивших вокруг, становилось жутко.

Стараясь ступать как можно осторожнее, Меррик пошла вперед. Я тронулся вслед за ней. Несколько раз мне пришлось наклоняться, чтобы убрать с дороги мелкие сосуды.

– Место захоронения – вот что это такое. А вся керамика – дары, – сказал я.

И тут же почувствовал резкий удар в затылок. Я молниеносно развернулся и осветил фонарем пустоту. Свет от входа в пещеру больно ударил по глазам.

Что-то толкнуло меня в левый бок, потом в правое плечо. Это призраки вновь предприняли атаку. Я видел, что Меррик вздрагивает и клонится набок – словно от ударов.

Я вновь обратился с молитвой к Ошала и услышал, как Меррик разговаривает с кем-то вслух, отказываясь повернуть назад.

– В прошлый раз мы остановились именно на этом месте, – сказала Меррик, оборачиваясь ко мне и направляя луч фонаря в землю. Лица ее я не разглядел: оно осталось в тени. – Мы забрали все, что здесь нашли. Сейчас я пойду дальше.

Я не отходил от нее ни на шаг, но сопротивление призраков усилилось. Что-то оттолкнуло Меррик в сторону, но она быстро выпрямилась. Под ее ногами захрустели глиняные черепки.

– Вы нас разозлили! – выкрикнул я, обращаясь к призракам. – Может, у нас и нет права быть здесь, но это еще как посмотреть!

И тут же вместо ответа я получил тяжелый удар в живот, но даже не почувствовал боли – наоборот, у меня словно открылось второе дыхание.

– Ладно, продолжайте в том же духе, – сказал я. – Ошала, кто здесь похоронен? Почему этот кто-то хочет навсегда сохранить тайну склепа? Зачем нас сюда прислал дядюшка Вервэн?

Меррик, ушедшая вперед на несколько ярдов, вдруг резко вскрикнула.

Я моментально оказался рядом. Туннель вывел нас в большой круглый зал с низким куполом, украшенным мозаикой. Многое здесь разрушилось то ли от возраста, то ли от сырости, но все равно зал оставался великолепным. Вдоль стен выстроились фигуры, смыкавшие круг у самой главной скульптуры, черты лица которой давно стерло время.

В самом центре зала в окружении глиняных изделий и искусных нефритовых статуэток лежали прекрасные украшения, припорошенные пылью.

– Посмотри, какая маска. Она была на лице того, кто здесь похоронен.

Меррик направила луч фонаря на блестящую нефритовую маску, пролежавшую здесь несколько тысяч лет. Ее последний обладатель давным-давно обратился в прах.

Ни Меррик, ни я не осмеливались сделать первый шаг. Драгоценные предметы, окружавшие место погребения, были разложены в безукоризненном порядке. Мы разглядели украшения, поблескивавшие в мягкой земле, почти поглотившей их, а там, где когда-то была грудь покойного, увидели длинный резной скипетр, который он, наверное, держал в руке.

– Посмотри на то, что осталось, – сказала Меррик. – Наверняка тело было завернуто в ткань с множеством амулетов и даров. Ткань истлела, и теперь мы видим только изделия из камня.

За спиной у нас раздался громкий шум. Я услышал звон бьющейся керамики. Меррик коротко вскрикнула, словно от удара, но уже в следующую секунду кинулась вперед, рухнула на колени и схватила блестящую зеленую маску, после чего отпрянула от останков.

В меня полетел камень и угодил прямо в лоб. Что-то ударило в спину.

– Идем, пусть остальным занимаются археологи, – сказала Меррик. – Я получила то, за чем пришла. Дядюшка Вервэн велел мне забрать именно эту маску.

– Выходит, ты с самого начала знала, что в туннеле хранится маска? Она-то тебе и понадобилась?

Меррик тем временем направилась к выходу.

Не успел я ее догнать, как что-то оттолкнуло ее назад.

– Я забираю маску, она должна храниться у меня, – объявила Меррик.

Мы оба пытались продолжить путь, но что-то невидимое загородило дорогу. Я протянул руку и дотронулся до какой-то мягкой преграды, излучавшей энергию.

Меррик внезапно передала мне свой фонарь, а сама вцепилась обеими руками в маску.

В любое другое время я бы восхитился этим произведением искусства, столь выразительным в каждой детали. Хотя вместо глаз и рта были вырезаны отверстия, все черты носили завершенность, а блеск нефрита сам по себе был великолепен.

Теперь же я сосредоточил все силы на том, чтобы побороть невидимое препятствие, подняв оба фонаря, словно дубинки.

Меррик тихо охнула, и от этого звука у меня по спине вновь побежали мурашки страха. Она поднесла маску к лицу и повернулась ко мне. Зрелище привело меня в ужас. На секунду показалось, будто маска зависла в воздухе, ибо я не мог разглядеть ни рук Меррик, ни ее тела.

Она отвернулась, по-прежнему прижимая маску к лицу, и снова сдавленно охнула. Воздух в пещере был неподвижен и тих. Я слышал лишь дыхание Меррик, а заодно и мое собственное. Кажется, она начала что-то шептать на иностранном языке, но я не понял, на каком именно.

– Меррик, – негромко позвал я.

Теперь, когда вокруг царил долгожданный покой, воздух в пещере казался влажным и прохладным.

– Меррик, – снова позвал я, но так и не смог вывести ее из транса.

Она стояла, закрыв лицо маской, и смотрела куда-то вдаль, а потом резко отвела маску от лица и передала мне.

– Возьми, – прошептала Меррик, – посмотри сквозь нее.

Я сунул свой фонарик за пояс, второй отдал Меррик и обеими руками взял маску. Я помню все эти мелкие подробности, потому что они не выходили за рамки обычного и я пока не обращал внимания ни на воцарившееся вдруг безмолвие, ни на сгустившуюся тьму.

Где-то далеко отсюда нас ждали зеленые джунгли, а вокруг и над головой поблескивала каждым своим камешком примитивная, но прекрасная мозаика.

Я поднял маску, как велела Меррик, и меня захлестнуло новое ощущение. Я попятился на несколько шагов и... Возможно, я сделал что-то еще, но ничего об этом не помню.

Маска по-прежнему оставалась в моих руках, но все остальное изменилось.

Пещеру заполнили горящие факелы, послышалось тихое, заунывное пение, а прямо передо мной в темноте возникла зыбкая фигура, словно сделанная из шелка и оставленная на милость слабому ветерку, долетавшему от входа в туннель.

Я смог ясно разглядеть черты лица этого юноши, однако не разобрал его выражения. Он молча, одними жестами, молил, чтобы я ушел и оставил маску.

– Мы не можем ее забрать, – сказал я.

Вернее, услышал, как мой голос произносит эти слова. Пение стало громче. Полупрозрачную, но решительную фигуру обступили другие призраки. Юноша все тем же умоляющим жестом протягивал ко мне руки.

– Мы не можем ее забрать, – снова произнес я.

Золотисто-смуглые запястья юноши были унизаны великолепными браслетами. Овальное лицо, темные пронзительные глаза. По его щекам текли слезы.

– Мы не можем ее забрать, – сказал я, чувствуя, что вот-вот упаду. – Мы должны оставить маску. Мы должны вернуть сюда то, что было увезено в прошлый раз!

Меня захлестнула непреодолимая скорбь. Чувства, охватившие меня, были столь сильны, что я с трудом держался на ногах. Еще немного – и я распластался бы на земле.

Но не успел я коснуться земли, как кто-то рывком вздернул меня вверх и выхватил из рук маску. Еще секунду назад я держал ее, прижимая к лицу, а уже в следующую в руках у меня было пусто и я ничего не видел, кроме далекого света, игравшего на зеленых листьях.

Фигура исчезла, пение прекратилось, скорбь растаяла. Меррик изо всех сил тянула меня за собой.

– Идем, Дэвид! – кричала она. – Идем!

Для нее не существовало преград.

И я сам вдруг почувствовал непреодолимое желание выбраться с ней из пещеры и унести маску; украсть магию, эту неописуемую магию, позволившую мне собственными глазами увидеть обитавших здесь призраков. Нагло, подло, не имея никакого оправдания, я, не замедляя шага, наклонился и подхватил с пола целую горсть ярких и блестящих каменных артефактов и на ходу принялся распихивать их по карманам.

Через несколько секунд мы оказались в джунглях и бросились прочь, не обращая внимания на цепляющие нас невидимые руки, на тучи листьев и резкие крики обезьян, которые словно решили присоединиться к нападавшим. Дорогу нам перекрыло рухнувшее банановое дерево, мы перешагнули через него, размахивая мачете, чтобы отбиться от веток других деревьев, которые так и норовили ударить по лицу.

Наконец мы обнаружили заросшую тропу. Призраки по-прежнему раскачивали банановые деревья у нас на пути. В какой-то момент на наши головы обрушился град кокосовых орехов, но, к счастью, не причинил никакого вреда. Время от времени на нас сыпались мелкие камешки.

Мы продолжали идти, и атаки постепенно стихли. В конце концов остался лишь вой. Мне казалось, я схожу с ума. Ну и что? Главное, что Меррик теперь владела маской. Той самой маской, которая позволяла человеку видеть призраков. Маска была у нее. Я знал, что дядюшке Вервэну не хватило сил ее добыть. Не удалось это ни Холодной Сандре, ни Медовой Капле, ни Мэтью. Духи прогнали их прочь.

Меррик молча прижимала маску к груди и упорно продвигалась вперед. Как бы ни было трудно идти, какой бы ни была изнуряющей жара, мы с ней ни разу не остановились, пока не вышли к джипу.

Меррик раскрыла рюкзак и положила туда маску. Включив заднюю передачу, она подала машину в заросли, развернулась и, развив бешеную скорость, помчалась в направлении Санта-Крус-дель-Флорес.

За всю оставшуюся дорогу никто из нас не проронил ни слова.

Наконец мы оказались в нашей палатке.