"Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка" - читать интересную книгу автора (Мойнихэн Майкл, Седерлинд Дидрик)

ВОЗРОЖДАЮЩИЙСЯ АТАВИЗМ

Посреди безмятежного ландшафта пусть консервативного, но гуманного общества, которое всегда гарантировало своим гражданам, что они будут согреты, накормлены, получат образование, давно остывший, как казалось, вулкан извергает поток насилия и злобы. Вне зависимости от достатка и рода занятий граждане Норвегии всегда могут рассчитывать на комфорт, безопасность и другие прелести жизни, дарованные им страной с одним из самых высоких уровней жизни в мире… и, с другой стороны, молодым поколением, чьими идеалами являются убийство, жертвоприношение и месть.

В их жизни христианская церковь не играет никакой роли, хотя эту возможность — возможность выбирать, им предоставила светская половина христианской демократии — демократическое государство. В награду за это они платят обществу проклятием пожаров, греясь в лучах славы вандалов и разрушителей. Для них не может быть сладостней мысли о горящей часовне или доме викария, озаряющими тьму ночи взлетающими к небу факелами пожар. В руинах заключена своя красота; пепелище храма есть эстетическая победа.

Их закон — закон сильных, презирает жалость, в этом слове из семи букв для них нет смысла; днём свершения их надежд станет день, когда оно будет вычеркнуто из словарей. Они презирают "общечеловеческие ценности, нагорная проповедь Христа режет им слух. Их идеал — война, романтика — мрачная слава минувших эпох, когда война была естественным состоянием жизни общества.

Откуда же берёт своё начало эта река злобы и первобытных инстинктов? Неужели потоки ненависти проистекают только из-под иглы проигрывателя, скользящей по спиралевидным дорожкам пластинки Venom? Обладает ли музыка блэк- метал врождённой силой внедрять деструктивные идеи во впечатлительные умы, сея всхожие семена, которые в свой срок прорастут в дела? Сведущим людям это покажется маловероятным.

Должно же быть четкое логическое объяснение, почему блэк-метал дошёл до таких страшных крайностей; напрашивается исследование иррациональных и метафизических аспектов этого жанра. В двух следующих главах приведён анализ духовных и метафизических основ блэк-метал и их инкарнаций в материальном мире. Блэк-метал принято считать направлением в «тяжёлой» музыке, исповедующим Сатанизм. В целом, это действительно так, и различные тому подтверждения вы найдёте в десятой главе этой книги. Но многие ключевые фигуры блэк-метал, в особенности Варг Викернес, отрицают свою причастность к Сатанизму и присягают на верность тому, что они называют языческими идеалами. Скандинавия последней из европейских цивилизаций приняла христианство. Зарождение здесь блэка может служить доказательством возможной связи между древним нордическим язычеством и современным экстремизмом в музыке.

В одной из статей, раскрывающих его видение нордической космологии, написанной уже в тюрьме, Варг Викернес уделяет большое место народному Преданию об Оскорее (Oskorei), или "Дикой Охоте":

Далее Викернес описывает различные пертурбации, которые за свою многовековую историю претерпела легенда об этом демоническом культе Одина, а также "возвышенное духовное состояние", в которое приводит его участников обряд, в высшей точке которого они сливаются с духами своих предков и поднимаются на "Трансцендентальный столп необъяснимого, которому, кстати, посвящена одноимённая песня Burzum. Здесь, перед тем, как читатель решит, что это безумное словоиспражнение Викернеса, самое время дать некоторые пояснения.

Австрийский художник и исследователь оккультизма Кадмон, прочитав несколько подобных пасажей Викернеса, так заинтересовался его работами, что написал большую статью, в которой исследует поистине загадочную связь между феноменом современного блэк-метал и древними легендами об Оскорее. «Оскорей» на архаичном нордическом языке означает рать душ умерших, кавалькаду которых в определённое время года можно увидеть мчащейся по ночному небу. Иногда они могут спуститься с мрачных небес, схватить человека и унести с собой. Предводителем этой армии мертвых обычно бывает сам Один, или же другое языческое божество. За столетия скопилось множество свидетельств очевидцев, утверждавших, что они своими глазами и ушами видели и слышали это наполняющее душу ужасом шествие. Сказания об Оскорее нашли свое отражение в святочных народных костюмах, которые были широко распространены ещё пару веков назад в сельских местностях в Северной Европе. Оскорей отмечался ещё в прошлом веке, как правило, на святки. Во время праздника молодые парни собирались в шумные компании и скакали всю ночь, оглашая спящие деревни криком, гамом и стуком лошадиных копыт, частенько пугая своим появлением добропорядочных селян.

Очерк Кадмона о блэк-метале и его родстве с Оскореем приведён в Приложении II. Сверхъестественное сходство дошедших до наших дней народных сказаний об Оскорее с некоторыми характерными атрибутами норвежского блэк-метал, такими как шум, трупный грим, отвратительная внешность, вымышленные имена участников "Чёрного Круга", высокий голос певцов и даже поджоги (!) просто завораживает. Но Кадмон не останавливается в своих поисках: он находит сходство блэк-метал со старинным костюмированным карнавалом Перхтен (Perchten), который до сих пор сохранился на некоторых праздниках в австрийских городах. Эти зимние народные гуляния, должно быть, уходят корнями в те далекие времена, когда на земле нынешней Австрии древнегерманские племена поклонялись богине зимы и неба Перхте. Сегодня же на празднествах можно увидеть как прекрасных и добрых Перхтен, так и их злых демонических антиподов Шьяхперхтен (Schiachperchten).

Разные исследователи народных обычаев и фольклора по-разному трактуют легенды Оскорея, но ключевые моменты всех мифов почти что не отличаются друг от друга. Сказания Оскорея были в той или иной форме широко распространены во всей Скандинавии, но в Норвегии Оскорей был особенно почитаем. В германском фольклоре Оскорей именуется как "Дикая Охота" или "Воинство Вотана". Вотан (иногда произносимый как Водан) — имя Одина, «патрона» Варга Викернеса, на континенте, поэтому предания Оскорея должны быть, безусловно, близки и милы его сердцу из-за их родства с "демоническим культом смерти Одина", как он называет его. По некоторым легендам (очевидно купированым церковью) духи Оскорея появляются в зловещей предгрозовой атмосфере, и принимаются за демонов. Чтобы изгнать злых духов, необходимо срочно прибегнуть к помощи святого распятия. А вот как описывают Оскорей, или "ужасную скачку", создатели "Большой Скандинавской Энциклопедии" (Store Norske Leksikon) Гильдендаль и Ашуг:

В тех местах, где останавливались Оскорей, всегда происходили стычки и даже убийства. Приходя в дом, всадники выпивали святочный эль, съедали хозяйские припасы; поздних же прохожих или путников, они могли унести с собой. Спасаясь от нашествия духов, люди крестили перед собой воздух, или падали наземь, разводя в разные стороны, как на распятии, руки. Лучшим способом защитить свой дом было прибить над дверью крест. Над стойлами прибивали куски железа, чтобы Оскорей не угнал лошадей. Оскорей, возможно, считался конницей умерших, чьи души, должно быть, не были достойны ни Ада, ни Рая. Верование, вероятно, было так живуче отчасти из-за того, что случался Оскорей в самый разгар зимы, когда ночи длинны, и страх, навеваемый рассказами о мертвецах, мчащихся по небу на святки, может быть особенно силён.

Памятуя о мрачной, навевающей ужас квази-сатанистской природе Оскорея, нетрудно понять, почему Варг Викернес, да и другие члены "Чёрного Круга" с таким трепетом относятся к нему. К слову сказать, образы фантастической конницы, мчащейся по ночному небу, будоражили не только умы блэкушников начала 90-х. На обложке первого «викинговского» альбома Bathory "Blood Fire Death" запечатлена картина Оскорея, проносящегося над землями Одина. Интересно проследить как, по какому-то немыслимому стечению обстоятельств, мельчайшие детали "преданий старины глубокой" вдруг проявляются в адептах блэк-метал. Эти черты явно проглядывались задолго до того, как многие команды обратились в своём творчестве к темам нордической мифологии, а Викернес начал писать свои труды.

Когда блэк-метал породил первую волну скандальных публикаций в прессе, он представлялся обычно, как нео-фашистское направление Сатанизма. В то же время некоторые атрибуты, в основном чисто внешние, свидетельствовавшие о восхищении одетых в боевые доспехи размалёванных парней эрой могучих и диких викингов, присутствовали всегда. Причины подобного восхищения, вплоть до недавнего времени, когда некогда второстепенная тема стала превалирующей в творчестве многих коллективов и отдельных музыкантов, редко кто мог объяснить убедительно. На сегодняшний день наиболее ярко выраженным проповедником языческих идей в среде блэк-метал является, безусловно, Варг Викернес, но в своих интересах и источниках вдохновения он далеко не одинок. Многие «Сатанинские» группы питают слабость к родному народному творчеству и фольклору, рассматривая их как ярчайшие аллегории, демонстрирующие первобытные силы человеческой природы. Подобную точку зрения наглядно выражает Эрик Ланцелот из группы Ulver:

То, что в своём творчестве мы обращаемся к образам древней Норвегии, не есть самоцель, это скорее способ символизировать наши собственные мысли с помощью картин, близких к народной традиции…Мы уверены в том, что первоисточник жизни есть то, что «белыосветные» религии всегда называли «злом», потому что он не знает жалости, его воля к жизни не обуздана никакими запретами, какими бы то ни было оральными принципами, навязанными «культурой» или "здравым смыслом", с одной лишь целью — подчинить распространение силы, они не были продиктованы.

Burzum, как склонен считать Викернес, есть воскрешение первобытных сил. Он утверждает, что поджоги церквей были нужны для того, чтобы "показать народу Одина". "И когда они узрят Одина, он возгорится в их сердцах. Когда Варга в интервью журналу Descent спросили о его видении северных богов, он развил следующую теорию:

Умозаключения Варга могут казаться несбыточными, но в своих взглядах он отнюдь не одинок. Известный психолог Карл Густав Юнг явил миру свою собственную теорию подсознательного в поведении масс, которую смело могут брать на вооружение различные общественные конфессии, чье мировоззрение основано на древнем культурном наследии их народа. Свое открытие он называет "изначальными образами". Вот что он пишет об этом в своей работе "Два очерка по аналитической психологии", выпущенной в 1928 году:

Как наглядно иллюстрирует очерк Кадмона, сходство между норвежским блэк-металом и ужасающей "Дикой охотой", скачкой мёртвых, поразительно. Не есть ли это как раз те самые "изначальные образы", по Юнгу, проявившиеся в поколении современной молодежи? Одновременно Кадмон указывает на некоторые разительные контрасты между блэк-металом и сельским фольклором, относя это на счёт современной урбанизации. В этом утверждении он не совсем прав, поскольку многие «блэк-металлисты» живут отнюдь не в Осло и не в Бергене, а как раз в небольших провинциальных городах и даже деревнях. За примером далеко ходить не надо: музыканты таких групп, как Emperor, Enslaved и многих других как раз относятся к этому числу. В целом же статья Кадмона затрагивает очень интересную тему связи между языческой метафизикой и блэк-металом, в корне которых может лежать некий возрождающийся атавизм, и проводит очень интригующие параллели, так что стоит подробнее остановиться на этом вопросе.

Безусловно, многие члены "Чёрного Круга" тщательно создают себе имидж варваров во всём, начиная от внешнего вида и поведения, и кончая стихами и газетными интервью. Сама музыка неподготовленному слушателю без сомнения покажется варварским шумом, хотя, в то же время, она может быть и сложной и красивой.

Черпая своё вдохновение в давно сложившейся в хэви-метале «мужественной» традиции и, особенно, в оказавшей такое колоссальное на становление блэк-метала влияние «викинговской» трилогии Bathory, многие блэкушники пошли гораздо дальше, чем просто возведение вокруг своих групп фасада фантастической нави, — они начали воспринимать их очень серьёзно. Помимо Bathory, в Скандинавии в 80-е была ещё только одна группа, воспевавшая своей лирой религию и обычаи викингов и называлась она Heavy Load. He исключено, что и они неким образом повлияли на некоторых представителей блэк-метал сцены 90-х; так, Металлион, близкий к "Чёрному Кругу" человек, очень лицеприятно отзывался об их творчестве.

Среди команд, играющих дэт-метал, мы бы отметили шведский Unleashed, в плане текстов и своей "духовной ориентации" обособленно стоящий от себе подобных «рычащих». Unleashed всегда определённо высказывались о своих симпатиях к дохристианской нордической религии Асатру. Вот как объясняет своё пристрастие к подобной тематике басист и вокалист группы Джонни Хэдлунд:

Подобные сантименты нередко звучат и из уст норвежских блэкушников, с благоговением описывающих красоты сурового северного ландшафта. Распространяясь как-то об источниках своего вдохновения журналисту Terrorizer, Викернес заметил: "Я настоятельно рекомендую вам как-нибудь в середине зимы ночью пойти прогуляться по норвежскому лесу в полном одиночестве, и тогда вы поймете меня: он заговорит с вами в буквальном смысле!" В любви к свежему и бодрящему ночному зимнему воздуху перед сном Викернесу смогли бы составить компанию, наверное, все блэк-метал команды: вы не найдёте ни одной норвежской группы, которая бы не устроила себе фото-сессию в лесу или по колено в сугробе. Дальше всех в этом направлении пошли Immortal, отснявшие видеоклип на одну из своих песен, запечатлевший их с обнажёнными торсами посреди снежного ландшафта. В видео же Burzum на песню «Darkness» ("Тьма") вы вообще не найдете ни малейших следов присутствия человека — на протяжении восьми минут в клипе показываются леса, камни, закат солнца, грозовые облака, и надо всей этой красотой на переднем плане «вырезаются» сменяющие друг друга рунические символы. Co-продюсером клипа выступил сам Викернес, дававший из тюремной камеры ценные советы и наставления. В результате миру был явлен очень впечатляющий, вызывающий массу ассоциаций и воспоминаний клип (даже не взирая на отсутствие в нём какой бы то ни было сюжетной линии или сценария).

В конце двадцатого столетия от рождества христова силы небесные стали свидетелями того, как сплошь и рядом отрекшиеся от бога единого еретики в количестве несчётном стали покушаться на храм господень, вознамерившись возродить огромный пласт дохристианских религий. В самой, древней как мир, природе «жизнелюбия» языческих верований нет ничего Нового, просто многие современные язычники испытали на себе её Притягательное очарование. В частности, боги северян способны вызывать чувства, которые могут неожиданно проявиться у наследников тех, кто им когда-то поклонялся.

Согласно Карлу Юнгу, в большинстве случаев современный человек скорее невольно становится одержим древними стихиями, или богами, нежели сознательно пытается привить себе языческие, дохристианские взгляды. В марте 1936 года Юнг опубликовал в журнале Neu Schweiser Rundschau статью, которая и по сей день вызывает самые противоречивые оценки. Написанная спустя несколько лет после прихода к власти в Германии национал-социалистов, называлась она «Вотан». Юнг с полной определённостью пишет о своей убеждённости в том, что нацистское движение есть результат одержимости широких масс богом Вотаном. Он находит следы языческого Ренессанса в работах многих немецких писателей и философов, особенно Ницше, в которого, по его мнению, «вселился» Вотан, и тот стал своеобразным проводником идей Вотана в мир. "Очень любопытно", — пишет Юнг, — "если не сказать больше… что древний бог-громовержец, давно ставший историей, вдруг, как давно потухший вулкан, проснётся в стране, которая давно выросла из одежд средневековья".

Несколькими годами спустя Юнг напишет, что и Ницше, и ему самому во сне виделись процессии "Дикой Охоты", германского эквивалента Оскорея. В «Вотане» он также описывает Jugendbewegung ("Движение молодежи") — приношение в жертву Вотану овец в дни солнцестояния, а также выражает мнение, что Германия отдаляется от христианства, впадая во власть древнего божества. В довершение всего Юнг высказывает предположение, что 30-е годы могут быть отмечены своеобразным проявлением власти Вотана, продлящейся после "ещё несколько лет или десятилетий", в которые другие, более "экстатические и завораживающие" стороны архетипа бога дадут знать о себе.

Веру в древнюю силу нордической религии разделяет также Штефан МакНаллен, самый известный на сегодняшний день «реставратор» Асатру или одинизма в англо- говорящих странах. В конце 60-х МакНаллен серьезно заинтересовался верованиями древних северян, и открывшееся ему так потрясло его, что он создал свои собственные ритуалы поклонения германским/скандинавским богам и активно принялся за поиски единоверцев. Собрав вокруг себя небольшую группу, получившую название "Братство Викингов" (Viking Brotherhood), позже выросшую в "Свободный Собор Асатру" (Asatru Free Assembly), МакНаллен обнаружил, что в самых различных уголках западного мира большое число граждан чувствуют то же, что и он «одинистское» влечение. Разрозненные, не имеющие ни малейшего представления о наличии где-то ещё на этой планете своих единомышленников, эти группы почитателей богов Северной Европы, как грибы после дождя приблизительно в одно и то же время появились в Англии, Исландии, на восточном побережье США и в Техасе (!) — община МакНаллена. Почему эти группы появились так внезапно и синхронно, сказать трудно — самым логичным объяснением может служить юнговское Wotan redivivus.[3]

В Швеции и Норвегии всегда существовал неугасающий интерес к родным верованиям, а, по крайней мере, одна языческая община «Драупнир» (Draupnir) зарегистрирована норвежским правительством как официалы" разрешённая религиозная конфессия. Наряду с «Драупниром» существуют и другие организации Асатру, такие как «Бифрост» (Bifrost), проводящи1 регулярные сходки, на которых совершаются блоты, т. е. символические жертвоприношения древним божествам.

Но между этими общинами и блэк-металом не существует абсолютно никакой связи. Признать первым оную означало бы принять на себя большую ответственность: имея в своих рядах таких типажей, как Варг Викернес, с завидной частотой изливающих через прессу своё собственное видение языческих верований, трудно развеять негативное общественное мнение о «нетрадиционном» культе.

Если уж речь зашла об "общественном мнении", то, кажется, представители «Драупнира» испытывают недюжинное раздражение, когда им раз за разом приходится официально заявлять о своей непричастности к блэк-металу. Викернес же, очевидно, прямо-таки с детской наивностью отказывается понимать, что подобные трудности «Драупниру» создали именно его, Викернеса, высказывания:

В Асатру не существует высшего органа, наделённого правом решать, кто может причислять себя к Асатру, а кто — нет, и, конечно же, никто не может запретить Викернесу высказывать свое видение язычества, равно как и выступать со своими смелыми заявлениями относительно того, что осквернение могил, поджоги церквей и другие преступления были совершены для того, чтобы "явить людям Одина". Кровавое и воинственное понимание Викернесом родной религии создает неоязычникам такие же проблемы, как поджоги церквей и появление несколькими десятилетиями ранее целого ряда организаций наподобие Церкви Сатаны. Когда некоторые наши современники несколько лет назад организовывали движение за возрождение древней североевропейской религии, у них не было даже в мыслях пытаться возвратить неуправляемое варварство и беззаконие.

Невооруженному взгляду видно, что внутри блэк-метал существует мощное течение, исповедующее в своём творчестве язычество, но лишь немногие из этих неоязычников были когда-либо подвержены воздействию «внешних» организаций, таких, как «Драупнир» или «Бифрост». Многие Сатанистские группы несколько расширили свой кругозор, отчасти переключившись на тематику "древних богов". Возьмите любую фотографию любой скандинавской группы — вы найдете, по крайней мере, одного участника группы с амулетом Молота Тора на шее.

Burzum, Enslaved, Einherjar — вот только некоторые из десятков групп, чьё творчество недвусмысленно сфокусировано на темах древних религий. Их одержимость (взять, к примеру, многие неоднозначные пассажи Викернеса, или Enslaved, записавшие целый альбом на древнем исландском диалекте) выходят далеко за рамки простого, приходящего интереса. Но остаётся только гадать, куда их заведет дорога, ведущая из глубины веков в могучее царство Скульд (Skuld, будущее).

В своей статье «Вотан» Юнг высказывает убеждение, что помимо своего кровавого проявления в настоящем, пророческая сущность Вотана станет очевидна в недалёком будущем. Не были ли некоторые элементы Оскорея, так неразрывно связанные с Одином/Вотаном, каким-то еле уловимым предвестием, которое неумолимо напоминало о себе в последовавшие «просвещённые» века? В мифах Оскорея есть ещё одна туманная страница: процессия всегда предпочитала подобрать лежащего на земле мертвеца, нежели забрать с собой живого человека. Впервые эта деталь Оскорея была подробно описана в книге Кйетиля А. Флатина "Гоблины и колодовство" (Tussar og trolldom), вышедшей в 1930 году. Если фольклорные и языческие порывы блэк-метал есть ничто иное, как необузданная форма возрождающегося атавизма, то следующая история, взятая из вышеупомянутой книги, ещё более удивительна в контексте мрачных аллегорий, которые можно провести между ней и окутанными пламенем пожаров событиями, последовавшими 60 лет спустя, в центре которых оказались Гришнак и Евронимус.

Отыскивая возможное сходство между блэк-металом и нордической космогонией, мы нашли массу интересных, на наш взгляд, подробностей. Гибель Мертвеца и Евронимуса была точь в точь такой, какой она предвещала быть сообразно их вымышленным именам. Исследуя древненордическую коннотацию слова «varg» мы обнаружили некоторые потрясающие сходства между архаичным значением этого слова и тем, насколько полно Викернес своими деяниями претворил эти значения в жизнь.

В юном возрасте Викернес понял, что имя Христиан, данное ему при рождении полностью не корреспондируется с его мировоззрением. Но поначалу он вошёл в тусовку блэк-метала именно с этим именем. И, наконец, в 91–92 гг. ему всё-таки удалось официально сменить имя на «Варг». В свете совершённых им поступков и легенд, окруживших его имя, этот выбор представляется очень любопытным, хотя сам он утверждает, что он был продиктован только общепринятым значением слова, т. е. «волк». Но если подробней рассмотреть этимологию и общеупотребительное значение слова «varg» в различных древнегерманских диалектах (то, что это проделывал Викернес, не вызывает ни малейших сомнений), то его значение представляется прямо-таки зловещим.

Существует очень интересный научный труд, называющийся «Варг» — волк и преступник: лингвистическое и юридическое историческое исследование" (Wargus, Varg — Criminal Wolf: A Linguistic and Legal Historical Investigation), изданный в Упсале, Швеция, но написанный на немецком. Автор — Майкл Якоби. Это очень глубокий, обоснованный, изобилующий цитатами трактат о германском слове «warg», или «vargr» в архаичном нордическом языке.

Начинается эта работа следующими словами: "Согласно древнегерманским источникам термин «Varg» обозначает преступника, изгоя, парию". Существует множество различных диалектических коннотаций этого слова, но все они, применительно к человеку, который может быть как «изгоем», «преступником», «злодеем», «вором», «проклятым», "порождением зла", так даже и «дьяволом», несут крайне негативный оттенок В первых дошедших до нас сводах законов Северной Европы термин «варг» употреблялся, как правило, с приставкой, конкретизирующей "род занятий" обвиняемого, например: «мортваргр» (morthvargr, убийца) или «горваргер» (gorvargher, конокрад). Мэри Герштейн, исследовательница мифологий различных народов, в своей работе "Германский Варг: изгой как оборотень" (Germanic Warg: The Outlaw as Werewolf) отмечает, что в древнем исландском сборнике законов, Грагас (Gragas) под «мортваргром», «варгом-убийцей» подразумевался определенный Подкласс разбойников, "совершивших убийство втайне и скрывших свое злодеяние, а также тех, кто покушался совершить преступление… которое называлось преступлением подлого оборотня". В некоторых древних Норвежских законотворческих рукописях мы находим определение преступнику, вершившему точно такое же преступление, что и Варг Викернес тысячелетием спгустя: «бреннуваргр» (brennuvargr, поджигатель, или дословно "огненный волк"). В своем исследовании Гулатингслова (Gulathingslov), ранних Нордических законов, Герштейн приходит к такому заключению:

Возвратимся вновь к работе Якоби. Его исследования продолжает описание достойных внимания преступлений, связанных со словом «варг» таких как: измена, кража, убийство и разграбление могил. В некотором смысле можно сказать, что Варг Викернес совершил все эти преступления вместе взятые. Что касается последнего, то в другой древнегерманскон рукописи, салическом законе, есть такой пункт: "Варгом станет всякий, кто разроет могилу или выкопает из неё труп". Учитывая участие Викернеса в осквернении могил и последующее «идеологическое» обоснование его «подвигов», по этой статье он, безусловно, «Варг». Викернес был признан виновным в краже 150 кг взрывчатки, которую нашли у него дома при обыске.

Древнегерманские законы не делят убийства на преднамеренные и непреднамеренные и оперируют только со вторыми. Викернес был осуждён за убийство Евронимуса, хотя сам он настаивает на том, что это была самооборона, а значит, убийство не было преднамеренным. И, наконец, первый пункт обвинения: измена. Варг неоднократно заявлял о том, с какой радостью он увидел бы современное правительство Норвегии свергнутым. Более того, его имя на родине стало синонимом имени человека, вошедшего в анналы мировой истории как «предатель», Видкуна Квислинга.

Блэкушники также часто клеймят Викернеса как предателя, имея в виду убийство Ойстейна Аарсета. При мысли о том, как точно в яблочко попал Викернес, выбирая себе имя, становится как-то жутко и не по себе. Все этимологические оттенки этого слова в точности нашли свое отражение в характере и преступлениях Варга. Теперь в глазах общества он являет собой самого настоящего «изгоя», поставленного вне закона.

Преподобный Сабин Баринг-Гулд, в своей "Книге оборотней" (Book Of Werewolves) упоминает и о других значениях, присущих благоприобретённому имени Викернеса.

Подобное разъяснение раскрывает новые подробности, отразившиеся в личности и поступках Викернеса. От природы он очень экспансивный человек, буквально брызжущий энергией, с дерзким огнём в глазах. Он поставил себя не только "вне закона" официального, но и с некоторого момента сделался парией для своих бывших соратников: несколько членов "Чёрного Круга" поклялись убить его, если им представится такая возможность. Он стал сродни изгою древности, который не только лишён общества людей, но и является мишенью для тех, у кого есть основания желать его смерти.

При ближайшем рассмотрении поступков и высказываний Викернеса на свет выходят всё новые и новые ассоциации его персоны с языческим «варгом». Как явствует из приведённого выше эссе смысловая «начинка» слова «варг» с течением времени трансформировалась из «волка» в «верфольфа» и, в некоторых случаях, даже в «дьявола», принявшего обличье оборотня. Однако подобное отрицательное отношение к волкам сложилось только после христианизации европейского севера; языческое восприятие волка было совсем иным.

Многие блэк-метал команды относятся к волку с большой симпатией. Самый яркий пример — Ulver: это явствует прямо из названия группы ("ulver" — по-норвежски "волки"). Последние их работы были целиком посвящены «волчьей» тематике. Эрик Ланцелот, гитарист группы:

Во времена викингов волки служили тотемом для бесеркеров, воинского культа, воспетого в сагах как волколаки (Ulfhethnar) за то, что посвящённые в орден носили волчьи шкуры. Вот как Баринг-Гулд описывает поведение бесеркеров, когда облачённые в свои одеяния, они доводили себя до умопомрачения:

В древних хрониках бесеркеры именуются "людьми Одина", бога, к которому питает столь тёплые чувства Викернес. Волки — священные животные Одина, «Вседержителя», "Отца всего сущего", которого самого иногда сопровождают два волка — Гери и Фреки. Многие германские имена личные имеют корни, обозначающие волка: ulv или ulf, так что, вполне очевидно, что они не несут в себе никакой отрицательной смысловой нагрузки, за исключением того случая, когда волк трактуется как "варг".

Надо сказать, что Один — божество довольно противоречивое[4] и неоднозначное, являющее собой архетип творческих, ищущих личностей фаустианского толка: готовых пойти на опасную сделку в обмен на знание и, опыт. Многие наиболее достойные внимания атрибуты как самого Одина, так и культа бога в древнескандинавском племенном обществе, носят крайне зловещий и жуткий оттенок. В древних сагах Один награжден мириадой имён и званий. Вот только некоторые из них Хериан (Herjan, "Бог Войны"), Иигг (Ygg, "Ужасный"), Больверк (Bolverk, "Творящий Зло"), Болейг (Boleyg, "Огненноглазый"), Гриммнир (Grimnir, "Тот, кто под маской"). В Старшей Эдде сказано, что Один был первым, кто принёс войну во Вселенную: "И бросил своё копьё Один в светила небесные, и впервые на Землю тогда война пришла", как говорится в эддической поэме Волуспе (Voluspa). В раннем культе Одина в жертву ему приносили живых людей. Часто Одина величают как "великого разжигателя войны". Джордж Думезил, искусствовед и филолог, в этой связи отмечает:

Теперь нетрудно понять, почему те, кто играют роли парий, еретиков и инакомыслящих испытывают такие симпатии к архетипу Одина. Варг Викернес — один из них, и его давнее пристрастие ко всему, что связано с оружием, войной и смертью вполне гармонично вписывается в одинистский принцип. В своей статье, посвящённой исследованию варгов, Мэри Герштейн находит схожий символизм между самоповешением Одина на мировом древе Иггдрасиле на девять дней для того, чтобы познать мировую мудрость, и Христом, который был распят как вор, чтобы после воскреснуть в зените славы небесного божества. Несмотря на свои языческие пристрастия, Викернес, в некотором смысле тоже стал мучеником, повторившим путь Христа, когда обрёк себя на годы тюрьмы за свою «жертву». Герштейн также проводит параллель между мифологической ролью Одина как покровителя "врагов общества", изгоев и его связью с преступниками-варгами:

Один неразрывно связан с самой смертью. Так, в Иинглинг-саге (Ynglingsaga) сказано: "в некие времена Один может вызывать мертвецов из земли или же… видят его сидящим под только что повешенными людьми. Посему зовут его иногда Властелином усопших или Властелином висельников". Души умерших воинов с почётом приходят в "залу избранных" Одина, Валхаллу. От чертогов других богов залу Одина отличают зловещие предвестники близости Валхаллы: как отмечает Герштейн "разлагающийся труп варга на виселице есть эмблема власти Одина и знак его присутствия". Далее она приводит Цитату из Гримнисмаля (Grimnismal): "Залу Одина узнать крайне легко: перед западной дверью висит на виселице варг, а в вышине кружит орёл".

Как уже отмечалось, сегодня Викернес всячески открещивается от своих прошлых Сатанинских пристрастий, мотивируя свое юношеское увлечение дьяволопоклонничеством и оккультизмом тем, что "сам Один есть противник христианского бога, и в этом ракурсе может рассматриваться как Сатана. В качестве доказательства он вспоминает, что после крещения Скандинавии все языческие боги были демонизированы церковью. В этом он, безусловно, прав: чего стоит одна "клятва отречения", которую Бонифаций обязал принять всех Саксов, которые до посинения повторяли: "Я проклинаю все слова и дела дьявольские, и Тунора (Тора) и Водена (Одина), и Сакснота (саксонское верховное божество), и всех чудищ, что им служат".

Забавно, но факт: по прошествии почти тысячелетия после того, как языческие божества превратились в чудищ и демонов, многие блэкушники сперва поклялись в верности этим бесовским духам христианства, а после стали поклоняться им как языческим стихиям. Но, тем не менее, большая часть блэк-метал культуры навсегда останется прикованной к концепции Сатанизма и оккультизма. Чтобы понять, как музыкальный жанр может породить такую страсть к разрушению и богоненавистничеству, следует начать поиски в зародыше блэк-метала: в царстве Люцифера.