"Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка" - читать интересную книгу автора (Мойнихэн Майкл, Седерлинд Дидрик)
ИХ САТАНИНСКИЕ ВЕЛИЧЕСТВА
Движущей идеологией блэк-метала является Сатанизм, как общепринято называть это религиозное течение. Но что собой представляет этот амый Сатанизм на практике? В Норвегии Сатанизм — это поджоги церквей, жестокость и насилие, но такое определение усвоила только одна "отдельно взятая" страна. Сатанизм, как и его антипод — христианство, для разных людей означает целую мириаду вещей. Не существует единого мнения о том, что такое «Сатанизм», музыканты, играющие блэк- метал, сходятся во мнении, что это "противоположность христианству". С самого начала блэк-метал движения в его недрах существовало несколько более или менее чётких направлений "Сатанизма".
Некоторые представители блэк-метал, и самый видный из них — Варг Викернес, отказывают Сатанизму в значимости, рассматривая его как подготовительную ступень для неофитов, которые позже обратятся к корням, к религиозности предков. Другие вообще никогда не были замечены в дьяволопоклонничестве, и их творчество Сатанизм не затронул никоим образом. Ивар Бьорнсон из норвежской «викинг-группы» Enslaved (Порабощённый) считает: "мы не имеем никакого отношения как к Сатанизму, так и к христианству. Это нас не интересует. Мы слушали в своё время много групп, которые назывались «Сатанинскими», но нас интересовала собственно музыка." Enslaved ассоциируется с блэк-метал, хотя тексты их песен, их подход, неразрывно связаны с эрой викингов, с её культурой, но никак не с Сатанизмом. Их неотступное следование исключительно нордической иконографии ещё более недвусмысленно, чем даже у такого одиозного проекта как Burzum.
Другие, напротив, полагают, что Сатанизм и блэк-метал неразрывно связаны между собой, и целый ряд ведущих команд пытались сформулировать своё мировозззрение, отправной точкой которого служил сей постулат. Но в общем-то, «Сатанизм» большинства блэк-метал групп ограничивался и ограничивается помпезной бутафорией шоу, в "лучших традициях" Venom, комичными потугами принять «злое» выражение лица во время фотосессии и беспочвенными, не подкреплёнными доказательствами заявлениями в прессе. Металлион:
Я не думаю, что Сатанизм играл какую-ту серьёзную роль в жизни большинства команд — это скорее заигрывание с оккультными символами и общей текстовой концепцией. Полагаю, что крайне немногие блэк- метал музыканты всерьез знакомы с Черной Магией. Безусловно, такие есть, но они этого не афишируют. Я встречал людей из блэк-метал кругов, которые регулярно посещали всяческие ритуалы, но это совсем необязательно были музыканты.
Схожие мысли касательно надуманного «Сатанизма» в блэк-метале озвучивает и развивает М.В. Даолот из уважаемой греческой блэк-метал группы Necromantia:
Большинство команд напускало на себя вид «Сатанистов» с единственной целью — казаться шокирующими, отталкивающими: секс, Сатана и насилие хорошо продаются. Таких групп и по сей день до хрена, но есть и такие музыканты, для которых Сатанизм стал образом жизни, и, что самое важное — эти музыканты играют в ведущих командах. Поэтому народ "из низших лиг" стали копировать их музыку, их мысли, вне зависимости от того, верят ли они в то, о чём поют, или нет. Как следствие, Сатанизм обрёл более интеллектуальный профиль. На сегодняшний день ситуация в корне не изменилась — музыкантов, всерьёз интересующихся Чёрными Ремёслами немного, но они играют в наиболее крупных командах, и с этим надо считаться.
Большинство «Сатанинских» блэк-метал групп, обнаруженных нами, не более чем «производные» от более значимых команд, повлиявших на них своих творчеством. Вся идеология первых ограничивается несколькими подхваченными где-то фразами и использованием символики, значение которой они не очень-то понимают. Прибавьте к этому ещё обрывки неких оккультных текстов сомнительного происхождения, а скорее, книги и фильмы ужасов, Прочитанные и просмотренные блэкушниками и вы получите целостное представление о «Сатанизме» подобных групп.
В блэк-метал андеграунде циркулирует масса «просветительского» характера текстов и «фэнзинов», которыми многие музыканты могут восполнить пробелы в своем «дьявольском» образовании. The Nexus австралийский журнал, издающийся Керри Болтоном, — один из таких. Он долгое время вращался в различных дьяволопоклоннических кругах, поэтому составить мнение о том, что представляют из себя блэк-метал музыканты и их поклонники, ему не составляет особого труда.
Просматривая многие Сатанинские журналы, я пришёл к выводу, что очень многие из них (особенно это касается металлических), как впрочем, и многие группы, просто-таки детские. Они рассматривают Сатанизм как средство богохульства вообще, и хуления Христа в частности. Начну с того, что я никогда не мог понять, как можно хулить кого-либо, если ты не веришь в его существование?! Несколько лет назад я читал подобную литературу в большом количестве: сперва я находил её крайне забавной и смеялся долго и громко, но, в конце концов, она мне порядком поднадоела, настолько всё было предсказуемо, и она стала меня раздражать.
Молодёжь, ищущая Дьявола, как правило, обращается к «средневековому» направлению Сатанизма и дьяволопоклонничества, просто потому что это направление есть творение рук средств массовой информации и индустрии развлечений!
То, что «средневековое» дьяволопоклонничество и другие примитивные взгляды на Сатанизм широко распространены в империи блэк-метал, не подлежит сомнению. Но из каждого правила есть свои исключения. С этого начинали все без исключения блэк-металл музыканты, но некоторые из них в своем развитии ушли далеко вперед. И как точно подметил Даолот, они же являются и самыми видными личностями в блэк- метал среде. Один из них — Ихсахн, вокалист Emperor, одной из самых популярных, и, наверное, одной из величайших блэк-метал групп. Философия Ихсахна несравненно более серьёзна по сравнению с его товарищами по сцене, и носит на себе явный отпечаток тех основных принципов Сатанизма, которые сформулировал в своей "Сатанинской Библии" Антон Шандор ЛаВей в 1969 году. Ихсахн, в силу того, что в блэк-метал он пришёл практически с самого дня зарождения жанра, знаком с различными Сатанинскими течениями, циркулирующими в его кругу. Ему ведомо и то, какие они претерпели изменения за истекшее десятилетие.
Ихсахн
Когда я был помоложе, я был гораздо более экстремальным человеком. Я одевался вызывающе — я думаю, мне было важно показать окружающим, что я не такой, как все, и что у меня есть своя точка зрения. Мой внешний вид был предметом постоянных конфликтов с окружающими, что служило для меня доказательством правоты моей индивидуальности. С годами мои взгляды на жизнь стали более практичными. Самоутверждение в чужих глазах больше не занимало меня, как я перестал афишировать на каждом углу, что я Сатанист. Я давно убедился в последнем и теперь чувствую себя очень комфортно в своих верованиях, поэтому что обо мне думают другие меня не интересует.
На мой взгляд, блэк-метал был более озабочен тем, как принять более «злую» позу, нежели поиском какой-либо сознательной философии Сатанизма. Все считали то, что мы делали, очень серьёзным, но жить в обществе людей с такими идеалами крайне сложно. Трудно быть таким «злым» человеконенавистником, каким представлялся блэкушник со сцены. Но, впрочем, мы все пытались…
Блэк-метал зарождался как оппозиция обществу, как конфронтация с конформизмом «нормальности», повседневности. Человеку необходимо время от времени будоражить адреналин в крови; но взгляните на сегодняшнюю молодёжь — они все крайне скучны.
В моём родном городе молодые люди развлекают себя тем, что ездят взад- вперёд по главной улице города, когда у них появляется машина. Больше им делать просто нечего, поэтому среди них существует своеобразное соревнование — кто купит себе машину поновей, стереосистему «покруче». Они просто живут в своих машинах! Те, кто помоложе, и у кого ещё нет машины, сидят на обочине и смотрят как их старшие товарищи проносятся мимо в своих авто. Их жизнь невообразимо скучна, но, по-моему, некоторые хотят получить от жизни несколько больше. Они хотят быть личностями, они стремятся к самовыражению, они не хотят ни на минуту быть похожими на толпу этих бестолковых человеко-животных, бродящих вокруг. Я, кажется, сейчас понял, кто они есть — они просто «человеки». В таком случае, чёрт возьми, я не хочу быть человеком! Эти люди, которых ты каждый день имеешь несчастье наблюдать на улице, наркоманы, плебс, эти голодающие африканские детишки — они все «люди», и мне они не нравятся! Есть такое высказывание: "Человек обречён!" Но, чёрт, я ненавижу поражение, падение! Те, кто думают так же как и я, не хотят иметь ничего общего с такими «человеками», потому что в тебе есть что-то, что делает тебя отличным от стада.
Сатанинская философия изменила весь образ моих мыслей — ты начинаешь думать в обыденной жизни сообразно своей философии, своему мировоззрению. Говорят, что природа Сатанизма и блэк-метал — разрушительна, но я думаю, что она, напротив, весьма созидательна, потому что она концентрирует тебя на себе самом, тебе как "вещи в себе", и на тех, чья судьба тебе небезразлична. Для того, чтобы прийти к такому состоянию, ты должен сломать все прежние постройки для того, чтобы расчистить место для новых впечатлений. Когда ты окунаешься в блэк-метал, тебя с головой накрывают неведомые доселе ощущения, и поначалу тебе трудно разобраться во всём сразу. Не всем суждено остаться в блэк-метал, потому что °н создаёт в твоей жизни множество трудностей, которые приходится преодолевать. И Испытание временем выдерживают далеко не все.
Блэк-метал сцена сильно возмужала, и теперь её члены несколько определились с направлением своих собственных воззрений. Я помню, ещё год назад все были увлечены тем, что выясняли, кто «истинный», а кто — нет. "Истинный блэк-метал", и всё такое. Мы (Emperor) устали от таких разговоров, потому что, ну как знать, кто «истинный», а кто «лживый»? Мы узнаем это в конце, а сейчас это не важно. Слабые вымрут сами по себе.
Множество «первопроходцев» блэк-метал, навроде Venom, являли миру очень незатейливую концепцию "человеконенавистничества". Это была очень Сатанинская по своей сути музыка. Другой отправной точкой было «анти-лавеевское» отношение к Сатанизму, которое было общераспространенным внутри нашего круга, потому что взгляды, которые пропагандировал ЛаВей, были очень гуманистическими. Никто из нас не хотел видеть Сатанизм "с человеческим лицом": на наш взгляд, ты сам должен быть дьяволом во плоти.
Люди хотели быть крайне серьёзными — и, скажу я вам, такие вещи надо принимать серьёзно, — но, я думаю, народ не воткнулся во всю фишку, и поэтому они весьма отчаялись. Если ты разочаровался в жизни, если ты сам и твоя жизнь тебе в тягость, то, наверное, ты и не живёшь. По-моему, быть Сатанистом вовсе не означает быть неудачником.
Очень многие хотели видеть Сатанизм более экстремальным, поэтому и обратились против ЛаВея. Я могу их понять, потому что для многих, так же, как и для меня, быть Сатанистом значило быть не таким как все. А когда АаВей в своей "Сатанинской библии" говорит, что любая домохозяйка может быть Сатанисткой, я думаю, очень многих шокировало, что их «эксклюзивные» мысли могут быть распределены между кем-то ещё.
По мере становления имиджа блэк-метал течения в Норвегии в нём развивались и экстремистские идеи. Блэк-метал был изначально музыкой Сатанинской, очень злой и мрачной. Христианство было нашим противником. Многие, попадавшие в наши круги, первоначально не были так враждебно настроены по отношению к христианству, но чем больше они погружались в атмосферу блэк-метал, тем сильнее они ненавидели христианство.
Мы варились в одном очень тесном котле, и мысли одного мгновенно становились общим достоянием. Атмосфера внутри "Чёрного Круга" была очень «злобной». Многие никогда не смеялись, они всё время были серьёзны до нельзя. Все выглядели очень мрачно. Желание быть серьёзным и мрачным было повсеместным и, я думаю, многие и сейчас придерживаются таких же взглядов.
Может быть, я разочарую многих подобным заявлением, но я далек от таких взглядов на жизнь: я отнюдь не опечаленный по жизни человек. Я люблю развлекаться, смеяться и получать от жизни удовольствие. Да, раньше я принимал все эти вещи всерьёз, но только до некоторой степени. Конечно же, вся окружающая атмосфера оказывает на тебя огромное влияние; ты никогда не станешь смеяться в Хельвете, ты питаешь чувство уважения к известным в "Чёрном Кругу" личностям, поначалу ты выбираешь слова при разговоре с Евронимусом, пока ты близко не познакомишься с ним. Все всегда было очень серьёзно.
Ну, Норвежская Государственная Церковь не так уж и сильна. По-моему, она, напротив, очень забавна — в ней есть женщины-епископы, женщины-священники… Ха, там есть даже попы-гомосеки! В Норвегии разрешены гомосексуальные браки, а это идёт в прямой разрез с заповедями библии. Норвежская Государственная Церковь довольно либеральная организация.
Мои родители, например, отнюдь не религиозны. Многие думают, что у всех блэкушников было трудное детство, проблемы в семье и т. д., что они слабые личности с ужасным прошлым. Но насколько я знаю, большинство из нашего круга происходит из вполне обеспеченных семей, нерелигиозных, у всех было хорошее детство и добрые родители, которые отнюдь не избивали и не оскорбляли их каждый божий день. Я бы даже сказал, что все происходят из довольно богатых семей.
Я думаю, в основном, это было продиктовано желанием пробудить в людях страх. Кроме того, я знаком со многими из блэк-метал круга, которые верят в адское пламя и тому подобные вещи, у которых очень примитивное Сатанинское мировоззрение. Я уважаю их мнение.
Я купил "Сатанинскую Библию", прочёл её и, естественно, был очень воодушевлён прочитанным, потому что это книга, с которой очень легко согласиться. Очень многие найдут в ней выражение своих мыслей. Кроме того, на меня большое впечатление произвела Сатанинская символика, обрядность и т. д., так как в них есть что-то особенное. Ты начинаешь с какой-то отправной точки, затем тебя захватывают новые идеи, новые впечатления… После "Сатанинской Библии" меня увлек блэк-метал и более экстремальная философия. В итоге после шараханий в разные стороны с возрастом ты приходишь к своим собственным выводам, и ты уже ни с кем не соглашаешься. Сейчас никто в среде блэк-метал не разделяет мысли, подобные моим.
На многих ЛаВей действительно оказал колоссальное влияние. Его заслуга состоит хотя бы в том, что он ввёл в обиход слово «Сатанизм»; я не думаю, что до того, как он основал свою Церковь Сатаны, об этом что-то было известно широким массам. Он сделал Сатанизму имя, и теперь люди знают о таком явлении. То же самое и в Норвегии: благодаря нам теперь все знают, что такое блэк-метал и что такое Сатанизм.
"Мой" Сатанизм имеет мало общего с обрядовой стороной, это в большей мере философия — логическое объяснение антихристианского образа жизни. В "Сатанинской Библии" описано как живет большинство людей, как люди воспринимают окружающий их мир, в ней описана вся наша обыденная жизнь в представлении Сатаниста. Если человека ударят по лицу, большинство ответит тем же, и, совсем необязательно для этого быть Сатанистом. Поэтому, я думаю, что Сатанизм есть нечто большее, нежели философия. Кроме того, в нем есть множество эмоциональных моментов. Я стараюсь вложить всего себя, все свои эмоции в мою музыку. Она так же важна для меня, как и моя философия. Это еще и духовная жизнь, и по мере того, как вы узнаёте о ней все больше и больше, она становится насыщеннее.
Лично я не считаю себя «нормальным» человеком. Нет, далеко не каждый может быть Сатанистом. ЛаВей проделал большую работу, заинтересовав множество людей идеей антихристианства и дьяволопоклонничества. Я даже думаю, что на самом деле он гораздо более серьёзно и глубже относится к этому аспекту Сатаны, чем в своих книгах. Для того, чтобы воплотить на холсте своё видение дьявольского царства, необходимо иметь очень сильное воображение, очень много думать об этом, чтобы нарисовать подобные картины.
Я становился Сатанистом постепенно, но, мне кажется, что я не смог бы стать кем-то другим. Даже если бы я воспитывался в другой обстановке, я всё равно бы стал Сатанистом. Я не смог бы быть никем иным. Для меня Сатанизм очень важен; он изменил весь образ моих мыслей, всю мою жизнь.
Иногда, правда, из-за него мне приходится нелегко: будучи Сатанистом можно нажить уйму неприятностей. Но я никогда не променяю его ни на что другое. Иногда мне кажется, что неплохо быть менее известным — я живу в маленьком городке, где все про меня всё знают. Ко мне постоянно прикованы взгляды, даже когда я одеваюсь не очень вызывающе — просто меня все знают. Даже на моей работе ко мне относятся крайне скептически, и подчас думаешь, что было бы легче, если бы тебя никто не знал. Но Сатанизм, повторюсь, для меня очень важен, и я не могу отречься от него из-за того, только лишь из-за того, что у меня возникают постоянные проблемы.
Другая группа, выделяющаяся своими взглядами среди "братьев по саунду", это Ulver. Музыку Ulver довольно-таки трудно охарактеризовать — даже несмотря на то, что она, безусловно, имеет сильные блэк-металлические корни. Один из их альбомов, например, — Kveldssanger ("Вечерние песни") — полностью акустический. Как результат — коллекция очаровывающих песен в этаком барочном стиле, нечто среднее между традиционным северным фольклором и классической музыкой. В то же время Ulver выпускает агрессивные, ослепительные «блэковые» альбомы. И ещё Ulver принято считать ярко выраженной Сатанинской группой.
Ulver
Эрик: Ulver есть порождение блэк-метал сцены, и все наши альбомы, за исключением Kveldssanger, безусловно можно классифицировать как блэк-метал. Все наши высказывания, тематика наших песен, также, безусловно, несут на себе отпечаток ауры блэк-метал. Но, принимая во внимание, что за все эти годы Ulver очень вырос, в музыкальном, текстовом, и идеологическом плане, то можно сказать, что униформа блэк-метал становится нам очень тесной.
А, с другой стороны, что лежит за идеологией блэк-метал? Первоисточник блэк-метал — это Venom: иконы идиотизма хэви-метал — напившаяся пива, "ниже среднего" уровня толпа. Сущность блэк-метал есть культура хэви-метал, а отнюдь не Сатанинская философия.
Просто взгляните на нашу аудиторию: средний поклонник блэк-метал, покупающий наши пластинки, есть самый настоящий стереотип неудачника, ничтожество, взлелеянное в детстве, вечный двоечник в школе, живущий за счет общества, ищущий компенсацию своему "комплексу Митрофанушки" участием в банде изгоев, обративших свою ненависть против общества, которое низвергло их на самые низшие ступени своей иерархии. И эти общественные альтруисты, отправной точкой которых является хэви-метал, как культурологическая и умозрительная концепция, претендуют на то, Чтобы называться «элитой» общества! Ха! Как это трогательно!
Гарм: В некотором смысле я до сих пор питаю тёплые чувства к блэк-метал, как к жанру, определившим мои музыкальные пристрастия и отношение к Чёрным Ремёслам. Но с тех пор я сильно повзрослел и сегодня не вижу себе места в этом движении, потому что адепты блэк-метал проповедуют ошибочную и ограниченную жизненную концепцию. Я же ищу в жизни совершенства, а его можно достичь только будучи непредубеждённым к различным мировоззрениям. А это подразумевает что мои интересы простираются далеко за рамки вышеупомянутого жанра.
С того времени, как я попал в блэк-метал круги, в них наблюдается отвратительная тенденция к деградации, и я должен с прискорбием отметить, что большинство тех, кто сейчас определяет лицо этого течения, есть просто горстка алкоголиков-неудачников, в сущности обывателей, не имеющих чёткого представления о том, куда движется жанр. Для них блэк-метал — просто самый лёгкий и простой способ быть посвящёнными в "неформальное молодёжное объединение", необычное и эксцентричное. На сегодняшний день блэк-метал служит всего-навсего опорой в индивидуалистической слабости невежественным и неуверенным в себе молодым людям: в нём они чувствуют себя уютно и комфортно. Неужели это не занимательно?!
Эрик: Христианство есть ничто иное, как проявление инстинктов стада, и, поэтому, сражаться с ним — всё равно, что сражаться с природой самого общества. Ибо пока на свете существуют организованные сообщества людей, будет существовать и водораздел между безмозглыми массами и одухотворёнными личностями.
Христианская религия может увять и отмереть, но ей на смену тут же придет другая философия, пестующая стадные симптомы. Природа толпы заключается в том, чтобы быть шестерёнками в машине общества, а не в том, чтобы следовать идеалам элиты, и тот факт, что стадо следует философии, заигрывающей с его слабостями, с одной стороны вызывает отвращение у эстетов, но с другой, позволяет функционировать общественному организму.
Сатанист наблюдает за обществом со стороны. Для него мир — это сцена, на которой он волен по своему усмотрению быть либо зрителем, либо актёром. Он может смотреть со стороны, смеяться, плакать, вздыхать и аплодировать — в зависимости от эффекта, который на него произвела сцена, или же сам броситься в гущу событии чтобы поразвлечься, но его природа — это природа зрителя, художника. Он не сильно заинтересован в изменении общественных укладов, ибо его связь с обществом минимальна.
Мой ответ таков: нет, битва с драконом христианства не прельщает меня. Каким образом христианство вторгается в мою жизнь? Оно наполняет меня отвращением. Но я не испытываю позывов сыграть роль мессии, учащего слепцов жизни.
Гарм: Активно преследовать христианство во имя торжества Сатанизма просто нелогично, потому что это не несёт последнему никакой выгоды. Христосики устанавливают законы для слабых и ничтожных; и главными параграфами в них являются смирение, покорность, чувство вины, сострадание и расплата за чужие грехи. Извлечь преимущества из всей этой лохани глупости для того, кто играет в команде Дьявола, крайне необременительно. То, что они проповедуют такую дегенеративную мораль, офаждает их, за несколькими несущественными исключениями, от возможности разжечь пламя свободного духовного огня в сердцах их адептов. Вместо этого они дурацкими приемами пытаются уговаривать их: "Ребята, задумайтесь на тем и над этим!" Ха-ха!
Холодный расчёт и скрупулёзность, присущие уму еретика, несут в себе бесконечные возможности в таком обществе, и он может в своём жестоком эгоистичном экстазе упиваться наслаждением. Если обозреть картину в подобном ракурсе, то христосики предстают мазохистами, а он — садистом с хлыстом в руках. А если бы он отправился обращать людей в свою веру, то его мир выглядел бы уже совсем иначе, и он бы уже не мог касаться звёзд, не тревожа их. Так что, на мой взгляд, сражение не имеет смысла.
Самый подходящий пример тщетности подобных устремлений мы имеем в случае с Варгом Викернесом, этим мучеником и нео-викингом. Пророк своего собственного «эго», который, как ни парадоксально, очень похож на Иисуса в своих идеалах, ныне вынужденный нести свой крест за стенами озлобленности. Я очень уважаю этого человека за его убеждения и смелость, но никак не за чувство реальности. Картина сотни воинствующих «Сатанистов», свято верящих в то, что они могут начать крестовый поход на христианство под духовными хоругвями хэви-метала, видится мне достойной сожаления. Я предпочитаю оппонировать христианству, укрепляясь в своём знании, а не тратя понапрасну мою жизнь в иллюзорных мечтах о мире, живущим по законам прави в согласии с природой. В наш век человеческий разум так сильно усложнился по сравнению с минувшими эпохами, что я осознаю невозможность вернуть нашу судьбу к тем формациям. Человек приобрёл контроль, причем контроль временный, над силами природы посредством современных технических средств, но очень скоро это ввергнет нас в забвение — и стоящая за этой эволюцией не знающая покоя сила несёт на себе печать триумфа Сатаны.
Подводя итог сказанному, я не вижу смысла «сражаться» с христианством, но я верю, что оно само уничтожит себя, причем быстрее, чем мог бы мечтать любой поджигатель церквей. В конце концов, мы живём в конце второго тысячелетия, и большинство людей достаточно образовано, чтобы учуять запах дохлой рыбы.
Норвежский блэк-метал в некотором роде уникален: из всех жанров музыки, когда-либо открыто называвших себя «Сатанинскими» он оказался наиболее действенным, а точнее, побуждающим к действию. Пытаясь понять Философские и спиритуалистические черты, присущие этому сугубо скандинавскому музыкальному течению, мы побеседовали с двумя сторонними наблюдателями, чьи комментарии касательно блэк-метал представляются нам Довольно вдумчивыми и далеко выходят за рамки шаблонных крикливых заголовков жёлтой прессы. Оба интервьюируемых нами респондента постоянно сотрудничают с норвежской искусствоведческой газетой Morgenbladet.
Симен Мидгьорд — магистр гуманитарных наук, писатель и внештатный автор вышеупомянутого издания. Кроме того, Мидгьорд является основателем норвежского отделения Ordo Templi Orientis оккультного общества последователей Элистера Краули, которое он открыл в Осло в 1984 году. Он "отошёл от дел" в 1993-м. Мидгьорд любезно разрешил авторам привести в этой книге его статью о Сатанизме норвежского блэк-метал, опубликованную в Morgenbladet, которую вы найдете в Приложении III. Пожалуй, это самое доскональное исследование вопроса, когда-либо публиковавшееся в норвежской печати.
Ряд блэк-метал команд отдают дань уважения Краули в своем творчестве, а некоторые музыканты искали контактов с О.Г.О. в период 1992-93 гг. А еще ближе сердцам блэкушников Мидгьорд стал, когда опубликовал интервью с Ихсахном в Morgenbladet. Во время наших бесед с ним Мидгьорд развил интересную теорию, проводящую параллель между "средневековым Сатанизмом" норвежского блэк-метал начала 90-х с серией «сенсационных» статей о деятельности О.Т.О. и Сатанизме, заполнивших страницы норвежской прессы в 1990-91 гг. Продвигаясь в своих исследованиях, мы обнаружили, что и другие исследователи, помимо Мидгьорда, пришли к схожим выводам о возможной связи между газетным бумом и последовавшими вскоре заявлениями блэк-металлистов.
Вслед за интервью с Сименом Мидгьордом мы публикуем беседу с Полем Матиесеном, убеждённым христианином, ведущим теологическую рубрику в Morgenbladet. Нетрудно было предположить, что реакция официальной норвежской церкви на поджоги и нападки со стороны блэк-металлистов была негативной, но по сути она свелась к гневным речам о "шокирующем всплеске Сатанизма среди молодёжи". Матиесен, как лицо неофициальное, может позволить себе критиковать подобную примитивную риторику, и его глубокие, неочевидные выводы могут удивить даже ревностного дьяволопоклонника.
Симен Мидгьорд
Что касается Сатанизма и блэк-метал, то я не вижу особой связи между ними и "ообщечеловеческими ценностями", я не вижу в них преемственности. Весь этот «Сатанизм» среди подростков начался несколько лет спустя после того, как Dagbladet (одно из крупнейших норвежских «жёлтых» изданий) внезапно «нашла» «Сатанистов» в О.Т.О. Они писали о каких-то жертвоприношениях, каннибализме и ещё какую-ту ветхозаветную чушь.
Да. Все их обвинения были абсолютно беспочвенными. Эта кампания была направлена не только против О.Т.О., но и против ими же выдуманных Сатанистов. Кашу заварил один полицейский по имени Коббхауг где-то в 90-м или 91-м гг.
Да, и в этом кроется первоисточник молодёжного Сатанизма в Норвегии — эти ребята просто не видят вокруг никакой другой идеологии, кроме христианства. Они, должно быть, слышали кое-что о Сатанизме от ЛаВея; слышал, что его книга, "Сатанинская Библия" очень неплохо продавалась в Осло. Сейчас продавать её запрещено — из-за "дела «Графа». На мой взгляд, это довольно-таки детский поступок, потому что Варг отстаивает прямо противоположные идеи, нежели те, что в своей книге проводит ЛаВей. Сатанизм по ЛаВею и есть настоящий Сатанизм — своеобразный гуманизм под чёрной маской. Такого рода Сатанисты стоят за индивидуальную свободу религиозного выбора, они пытаются сохранить религиозность в своей жизни. Я не вижу в этом ничего «порочного» или "злого".
Тот тип Сатанизма, который исповедует Викернес, сильно отдаёт волной пропаганды, развернувшейся в прессе за несколько лет до того, как Гришнак получил "всенародную известность", так что я думаю, что эта волна захлестнула и его, как, впрочем, и всю блэк-метал тусовку.
В некотором роде, безусловно, да. Первое упоминание, связанное с Сатанизмом в Норвегии относится к 1890 году, и связано с такими личностями, как Дагни Юэль и Пшибишевский, а также к клике, образовавшейся вокруг художника Эдуарда Мюнха и Августа Стриндберга (шведский драматург и писатель). Я думаю, в западной части Скандинавии существовали маленькие группы, практиковавшие некую форму Сатанизма, по крайней мере, в Дании наверняка. То, что они исповедовали, было разновидностью Сатанизма, не имевшей ничего общего с этой "пропагандой".
Они служили чёрные мессы, состоявшие в основном, конечно же, из сексуальных оргий. Это были крайности, поэтому я не думаю, что Мюнх принимал в этом непосредственное участие. Но Дагни Юэль принимала, это точно, — она была очень видной персоналией норвежского декаданса. Символической традиции же присуща более утончённая, если хотите, более цивилизованная форма Сатанизма.
В Германии Сатанизм есть "вещь в себе" — вслед за О.Т.О, в ФРГ появились люди, которых не в полной мере можно назвать Сатанистами, но чем-то отдаленно напоминающие Сатанистов, — я имею в виду эти общества, практиковавшие человеческие жертвоприношения. Они были даже не Сатанистами, а скорее, полувоенизированными языческими общинами.
Существует большая разница между насаждением мизантропических идей и их претворением в жизнь. Очень существенная разница. Я думаю, что Ихсахну из Emperor такие идеи приходятся по душе, но он никогда не пойдёт поджигать церковь или убивать кого-нибудь. Он не раз заявлял о своем неприятии подобных форм антихристианства. В разговоре со мной он говорил, что поддержал бы поджог церкви, если бы это была новая, уродливая церковь, но не древняя. Он не осуждает поджигателей, но он считает, что это примитивно.
Нет, не был. Но он относится к числу тех людей, которых бы я очень хотел видеть в нашей организации.
Согласно нашим правилам убийца не может быть членом О.Т.О.
Мне кажется, он как-то написал нам письмо, очень примитивное, кстати. Всего пару строк, что-то вроде: "Мне 18 лет, и я интересуюсь Сатанизмом", или что-то вроде того.
Точно. Именно поэтому.
Да, и "компетентные органы" тоже не верили в это. Высшие полицейские чины в Осло были настолько шокированы тем, о чём писали газеты, что у них не было ни тени сомнения относительно этой болтовни.
Нет… Вернее, тогда нет. Пришлось два года спустя, после всех этих поджогов. Полицейские пришли ко мне домой, точнее, во двор — я не впустил их в дом, когда увидел, что это полиция. Они приходили и к некоторым моим друзьям — с тем же успехом. Я неукоснительно придерживаюсь своего принципа — я никогда не впускаю представителей власти в свой дом. Они из другого племени.
Я бы отнёс его к цивилизованному, интеллектуальному, интеллигентному типу Сатаниста. Он «позитивный» Сатанист, который не погряз в догме антихристианства. Его интересы простираются не в сфере антихристианства, скорее его стезя — это Сатанизм созидательный — романтический, готический Сатанизм. Вся его сущность протестует против этих ужасных реалий современного мира. Я бы назвал его Сатанистом-эстетом.
Да!
Я про него почти что ничего не знаю. Мне как-то довелось разговаривать с журналистом, который брал у него интервью несколько лет назад. Так вот, когда он пришёл в магазин, который содержал Ойстейн, — Хельвет, то владелец не открыл ему, потому что его бабушка категорически запретила ему общаться с прессой!
Да, большинство, но не все. На их счету два убийства, и, по меньшей мере, одно исчезновение без вести. Я имею в виду сына священника из Тонсберга. В деле об его исчезновении был замешан Сатанизм, но пока его не нашли — ни живым, ни мертвым.
Сам он не был Сатанистом, но не исключено, что среди его знакомых были Сатанисты. Он был членом группы подростков, игравших в так называемые ролевые игры, так что, может быть, там он встретился с кем-то, я не знаю. Представляется, что ролевые игры вообще очень сильно повлияли на блэк-металлистов в их отрочестве. Не доводилось Вам видеть фотографии Гришнака в его комнате, где на стене висела карта Среднеземья, взятая из руководства к игре? Само имя «Гришнак» взято из Толкиена.
Скорее их образование находится не на очень высоком уровне. Мне подчас кажется, что когда они росли, в их доме, кроме библии и телефонной книги, других книг не было. Кроме того, стоит отдать должное христианским традициям в Норвегии — это тоже немаловажно. То, что сделал блэк-метал — это очень смелый протест, восстание против такого рода воспитания, культуры, если, конечно же, эти термины применимы по отношению к христианству.
Да, он продолжает её в смысле фанатизма и примитивного бинарного выражения правды, что, в общем-то, может и правильно для предельно упрощённого подхода. Но он не оставляет места иронии, к примеру. Такие люди верят всему прочитанному, никак не сопоставляя прочитанное с реалиями жизни. А без ходунгов чужих мыслей они не способны самостоятельно двигаться по жизни. У них отсутствует чувство реальности. Ярчайшие примеры — итальянский фашизм и германский нацизм: они выросли на почве низкой культуры, выпестованной церковью и давшей плоды в небольших сообществах.
Если привязать националистическую идею к язычеству, она будет иметь романтическую привлекательность. Не думаю, что без этого их национализм будет играть какую-то существенную роль. Больше того, я не думаю даже, что они достаточно сведущи в этом аспекте национализма.
Только в антихристианском настрое. Это единственная их точка соприкосновения.
В общем, я думаю, не очень! Но Сатана, безусловно, персонаж иудео- христианский, и если они хотят избавиться от иудео-христианства, то им, конечно же, придется избавиться и от Сатаны. Сатана играет применительно к нашему случаю роль Троцкого в революции. Сатана пригоден на что-то только в христианском мире. Здесь есть над чем поразмыслить: если вы хотите быть последовательным антихристианином, то не является ли тогда Сатана промежуточным звеном?
Я не думаю, что «Сатанисты-романтики» откочуют в этот лагерь, потому что для них Сатана стал очень позитивной, прогрессивной фигурой. Тем же, чей Сатанизм ограничивается бунтарством против христианства, рано или поздно придётся отречься от Сатаны, как от части христианства. Остальным же, кто ищет в Сатане прогресс, ни к чему подобные пертубации.
Я убежден, что христианство превращает людей в дебилов. Это неизбежный симптом этой отвратительной религии. Я нахожу их идеи о жертве, боли, и прочую глупость воплощением бесчестного, мазохистского взгляда на жизнь. Они ползают на коленях перед свои богом, они стоят коленопреклоненными перед властью метафизического абсолюта. Я бы не назвал это здоровой моралью. И при этом они на каждом углу кричат, что полмира погибнет в вечных муках за то, что не подчинится их догме. В этом смысле христианство, на мой взгляд, представляется чрезвычайно омерзительным.
Да, в таком ракурсе, конечно. Но я, к сожалению, уже далеко не подросток.
В смысле поджогов церквей? В некотором роде, смысл в этом есть, потому что они заставляют задуматься христианское общество. Это очень сильная "реакция на христианство", но лично я не стал бы себя разменивать на отдельно взятую Церковь, на такое ничтожество. Но я вижу ценность их поступков в том, что они заставили обывателя ответить несколько религиозных вопросов, в том, что они восстали против нормы.
Безусловно, и поэтому я считаю, что сжигать церкви — это вандализм!
Опять же Вы правы, но те, кто сегодня составляют поповскую паству — это те, кто регулярно ходит в церковь. Это заложено в ментальности горожан, по крайней мере, если речь идет об официальной норвежской церкви. Последняя меня нисколько не волнует. Меня беспокоят все эти ужасные мелкие секты, в которых инструментом воздействия на людей является страх — с того дня, как этим сектам официально позволено открыть рот. Я поддержу любую форму протеста, сколь экстремальна бы она ни была, против этой формы христианства, потому что я убеждён, что они превращают людей в неврастеников. Эти секты нужно законодательно запретить, только потому что они истязают своих же, по сути, детей. Поэтому я понимаю, что у этих ребят были веские причины сжигать церкви. Сам бы я не стал поджигать церкви, но я могу понять тех, кто делал это.
Безусловно! У него есть будущее, и оно будет развиваться.
Нет, я думаю оно примет новые формы. Потому что полярность определена и теперь от неё невозможно избавиться.
Да, я думаю это случится или уже происходит. По крайней мере, для определённой части — одного из десяти.
На мой взгляд, О.Т.О. могло бы стать таким местом, даже несмотря на то, что мы не очень-то поддерживаем революционные идеи. Это масонская организация, а не широкое движение.
Поль Матиесен
Те прихожане, что стали жертвами поджогов, вынуждены искать себе новых знакомств, людей, которые бы крестили их детей и т. д. Они искали их, естественно, среди тех, кто сами не ходят в церковь. Там, где церкви были сожжены, а потом отстраивались заново, число прихожан значительно увеличилось, так что можно сказать, что в этих местах произошел процесс локальной «христианизации», но, в целом, на христианской ситуации в Норвегии это никак не отразилось. Не думаю, что из-за норвежского Сатанизма в Норвегии резко прибавилось христиан, но в некоторых отдельных приходах это всё же случилось.
Это зависит от того, что вы называете "быть христианином". На эту тему Норвегии сейчас существует несколько мнений. Но я думаю, что в нашей стране существует христианская культура с довольно сильными корнями. Вера в ритуальную часть религии, на мой взгляд, не очень сильна, христианство сейчас больше культурное явление. В этом смысле, я бы сказал, что Норвегия — страна христианская, с глубокими христианскими культурными традициями, но не с христианскими канонами, инсталлированными в повседневную жизнь, если вы видите здесь разницу.
Я вообще не думаю, что её как-то можно оправдать. Их ненависть к христианству не имеет веских оснований, её природа больше эмоционального свойства. Если же вы спросите меня, почему они ненавидят христианство — я отвечу вам, что в 15 или в 16 я тоже ненавидел христианство. Я не учился ни в приходской, ни в воскресной школе, не читал Библию, не знал молитв и т. д., и когда мне было столько же, сколько сейчас новоявленным Сатанистам, я христианство ненавидел.
Среди молодёжи в Норвегии очень сильно предубеждение против христианства. Обыщите хоть всю Норвегию — вы найдете только несколько молодых людей, являющихся действительно христианами; а если они и имеют какое-то отношение к христианству, то выражается оно в крайних формах, и почти что наверняка эти ребята связаны с мелкими харизматическими сектами. Но большинство молодежи буквально ненавидит церковь.
Сейчас же, по прошествии 15 лет, я оглядываюсь назад и понимаю, что моё отторжение христианства было вполне христианской вещью: ненавидеть бога, ненавидеть Церковь значило, что на самом деле они мне были небезразличны. Там где ненависть, там всегда есть любовь; там, где есть ненависть, там нет места безразличию. Вы не сможете питать сильных чувств или даже ненависти по отношению к чему-либо, если в вас нет чувства, которое я бы назвал любовью.
Стоит обратить внимание, как некоторые люди становятся Сатанистамн воспринимают Сатанизм как особую религиозную форму. Я назвал бы многих из них христианами, потому что та ненависть, которую они извергают из себя, показывает что в душе они, быть может, любят бога и что Иисус не безразличен им. Думаю, это возможно. Крайняя степень ревности — это когда люди убивают своего возлюбленного. Ненависть по отношению к церкви отнюдь не идёт в разрез с христианскими канонами. Очень многие добрые христиане ненавидели церковь. Может быть, это и не так, но в некоторой степени, я считаю, их Сатанизм можно рассматривать как течение в христианстве.
На мой взгляд, важно провести черту между «оппортунистическим» крылом Сатанизма и его «серьёзной» частью. Их вожди имеют очень четкую религиозную концепцию, поэтому я не назвал бы их оппортунистами. В своём корне норвежский Сатанизм имеет очень тесное родство с норвежским христианством.
В нордической религии определённо существует оккультная традиция, это безусловно. Более того, оккультные тенденции просматриваются и в самом христианстве как времён средневековья, так и после Реформации. Так что традиция оккультного в религии имеет глубокие корни. Я бы даже сказал, что средневековый обычаи сжигать на костре ведьм тоже имеет оккультную основу, которая и сегодня очень близка церкви, так как её природа — это идея бессмертия.
В беседе со мной Ихсахн сказал, что больше всего он ненавидит в Церкви её слабость, отсутствие морали. Церковь бессмертна, и, это её качество он тоже сильно ненавидит. Если христианская церковь стала бы жёстче по отношению к людям, стала бы наказывать более сурово, то уважал бы её значительно больше. По мне это весьма христианская мысль.
Сатанизм есть просто иное проявление христианского оккультизма. Масонство, к примеру, тоже оккультная христианская традиция. Крайние христианские секты имеют сильную связь с оккультизмом. Все оккультные явления, люди типа Августа Стриндберга, оккультные общества, появлявшиеся за последние два столетия, непосредственно связаны с христианством. А может быть, моё понимание христианства просто более широкое.
Оккультизм оперирует тёмными сторонами человеческой природы. Он основан на адогматическом мышлении — на базе своего собственного опыта ты принимаешь самостоятельные решения. Ты не нуждаешься в религиозных заповедях, законах и тому подобном. Это крайняя форма субъективного религиозного опыта. Это может быть чем угодно. Под такое определение подпадают и некоторые харизматические христианские конфессии. Для них не существует закона, не существует правительства, они заняты только духовным поиском, они останавливаются только на тех аспектах, к которым предрасположены, и неизбежно сталкиваются с теми "тёмными сторонами", о которых я говорил раньше. В этом смысле их тоже можно назвать "оккультными".
В ней присутствуют оккультные моменты. Причастие, например, в католической и православной церквях, имеет оккультные черты, но я бы не сказал, что это оккультный обряд.
Или взять приношение в жертву того, что вы, возможно, любите, — по сути дела убийство, — имеет оккультные оттенки, но таковым не является. Между этими явлениями существует связь, просто мы плохо знаем историю вопроса, и поэтому, когда мы сегодня вдруг столкнулись с проблемой Сатанизма, он кажется нам чем-то новым и не имеющим прецедентов; мы смотрим на него со словами: "Ух ты, а что это?" А на самом деле это очень, очень давняя традиция религиозности, основанная на человеческом опыте и обрядах. В ней нет ничего нового. Откройте Ветхий Завет — Бог тоже сжигал города, убивал народы, когда они чем-то его не устраивали. В этом аспекте религии нет ничего нового.
У меня есть веские причины делать подобные выводы, потому что я руководствуюсь соображением, что даже Сатанизм имеет гуманные черты. Как размышляет постсовременный человек? Он видит некое явление, которое ему представляется чересчур экстремальным, и сразу же берётся осуждать его. Эти люди мгновенно становятся в его глазах париями, которых должно ненавидеть и следует изолировать от общества. Мне такая психология видится ошибочной.
Если рассматривать Сатанизм как отражение духовной жизни и духовной традиции которой мы следуем, то, как мне кажется, Сатанисты предстанут в более гуманном свете. Тогда их можно рассматривать как людей, облечённых моральными принципами, имеющих свои причины быть не такими, как все, которые пытаются донести до нас что-то. Если взять их предводителей, то видно, что это высокоинтеллектуальные и мыслящие личности, люди, для которых порядочность не пустой звук. Лично я рассматриваю их как совестливых людей, и мы должны прислушаться к тому, что они говорят. Если бы я считал их всего лишь вчерашними мальчишками, бунтующими против общества, я бы не стал прислушиваться к их мнению.
Церковь поступает с точностью до наоборот: церковь утверждает, что Сатанизм — это несерьёзно, что за ним нет ничего, кроме жестокости и насилия, что единственное, что они ищут — это месть, и пытается изолировать их от общества. Они не рассматривают Сатанистов как неотъемлемую часть их собственной культуры, а я рассматриваю. Нам стоит прислушаться к тому, что они говорят.
А сколько христиан убивали за свою веру? Убийство ближнего — это вполне «человеческий» поступок, и убийство ещё не означает того, что убийца не может быть искренним человеком или того, что ему нечего сказать. Баадер-Майнхоф (Вааder-Meinhof, немецкая террористическая группа) проповедовала очень интересную идеологию, к которой стоит отнестись крайне серьёзно. Другой вопрос, — то, что они делали, было ужасно. Совершение уголовно наказуемого проступка, даже убийства, не перечеркивает автоматически наличие собственного мнения, которое может быть весьма важно.
Я стремлюсь понять то, что они говорят, и отнестись к этому со всей серьёзностью. Насилие присуще не одному лишь Сатанизму, оно не более жестоко, чем в других слоях общества, а может быть, и меньше, — возьмите, к примеру, футбольных хулиганов. Сатанисты имеют свою точку зрения на религию, и то, что они пытаются донести до нашей религиозной традиции, небезынтересно. А быть религиозно нетерпимым, проповедовать насилие как религиозную догму, не ново, и, в некотором смысле нормально. Сатанисты убивают друг друга — за время христианского господства не одна тысяча верующих уложила друг дружку. В том, что один человек убил другого за то, что у того были другие взгляды, нет ничего нового. В том, что они убивали друг друга из-за каких-то междоусобиц, нет ничего особенного или "Сатанинского".
Или возьмем поджоги церквей. Если бы их единственной мотивацией было насилие ради насилия, они сожгли бы церковь, когда там проходило крещение или похороны, тогда бы они действительно устроили людям кошмар. Зачем, в таком случае, сжигать ее посреди ночи? Конечно, ночью темно, но во многих районах Норвегии темно и днём. Так что они могли бы сжечь церковь на севере Норвегии в воскресный день, получить от этого эстетическое удовлетворение и заодно сжечь живьём сотню-другую людей — просто запереть двери и поджечь здание. Почему же они так не делали? Потому что краеугольный камень их мировоззрения отнюдь не насилие. Для меня здесь всё ясно.
Если посмотреть на фотографии этих групп, то выглядят они очень агрессивно. Но мне кажется, что в большинстве случаев это просто стремление выглядеть вызывающе, агрессивно, нежели их действительное "агрегатное состояние". Они что, ходят с топорами по улицам? Не уверен; я думаю, когда дело доходит до действительно жестокого поступка, они ведут себя как вполне нормальные люди, а не как какие-то маньяки. На мой взгляд, это не та субкультура, где царит атмосфера насилия, это просто часть культа — делать экстремальные заявления и выглядеть как сборище вурдалаков.
Сатанизм получил распространение во многих странах, но в Норвегии он вылился в особо ярко выраженные формы, что сделало его интересным и отличным от других стран. Отличительной его чертой стало некое правдолюбие, что ли, жажда справедливости. ЛаВей, к примеру, проповедует наслаждение жизнью, а норвежский Сатанизм в своих традициях, как правило, отвергает ЛаВея. Это эстетическое течение, где верят не в жизненные удовольствия, а в победу над христианством, разрушение Церкви, что является для них целью в жизни. Как говорил Ихсахн: "Уничтожьте церковь, религию, потому что они слабы и не имеют права жить, потому что они стараются угодить всем и каждому." "У церкви больше нет права судить людей." Современная церковь представляет собой своеобразную социал- демократическую христианскую организацию, и эти люди презирают её за её слабость. Сатанизм в Норвегии стал так силён потому, что это форма деспотического Сатанизма, и по этой же причине он скоро угаснет — люди не могут постоянно жить в таком суровом режиме долгое время. Даже наша христианская церковь избавляется от властных деспотических привычек.
В основе своей Сатанизм — протест против цивилизации в целом, будь то античная или христианская, или какая угодно цивилизация. Сатанизм протестует против самого факта существования принципов морали: что ты не должен убивать ближнего, терпимо относиться к людям, которые не похожи на тебя, идти туда-то, делать то-то и т. д.
Грубо говоря, Сатанисты утверждают: "Мы — животные." "Животная природа — это главное в человеке, а мы утрачиваем ее". Это мнение довольно распространено в современном обществе, возьмите тех же "диких женщин", и т. д., то есть тех, кто считает, что "нам нужно вернуться к природным корням". Подмену принципов морали, духовной жизни тезисом о человеке, как о части природы мы сегодня наблюдаем повсеместно.
Я думаю, что Сатанизм как раз и был выразителем подобных идей, Сатанисты заговорили об этом первыми. Если ты ненавидишь кого-то — убей его. Просто убей, и в этом нет ничего аморального. Животные поступают только так. Если ты ненавидишь кого-то, нет причин, по которым ты не смог бы его убить.
Что очень интересно в религии норманнов — это то, что сегодняшняя норвежская юриспруденция именно в ней берёт своё начало. У древних северян были свои писанные законы, тинги, по которым проводились суды. Общепринято считать, что они жили в дикости, наедине с природой, но это не так: это была просто другая религиозная система, со своими законами, другая цивилизация, не похожая на современную.
Тёмная сторона человеческой природы, которая говорит тебе: "Убей человека, если он тебе не нравится, изнасилуй, если тебе того хочется, и пусть тебя не терзают угрызения совести", определённо гораздо старше нордической религии. В основе же менталитета норманнов было не это: да, они строили свои общества по другим стандартам и на другой основе, но главенствующим принципом был всё же коллективизм, общественный субъект должен был уважать законы рода.
Сатанизм же говорит нам диаметрально противоположные вещи: делай, что хочешь, не спрашивай у окружающих, нравится ли им это или нет. Делай то, что ты считаешь правильным. А это уже кое-что другое, и если кто-то пытается смешать эти индивидуалистические идеи с германо-скандинавской традицией, то, с одной стороны, это демонстрирует их историческую неосведомлённость, а, с другой, может быть чревато непредвиденными последствиями, потому что из нордической традиции «выдёргиваются» только дикарские, воинственные компоненты и закладываются в основу некой новой идеологии. Это здание базируется на символах того времени, и это сочетание абсолютно некорректно, если вы используете их в сегодняшнем мире как проявление крайнего индивидуализма.
Во время нашего разговора с Ихсахном на нём было несколько амулетов; этим древним восточным символам три или четыре тысячи лет, они принадлежат разным религиям, а он говорит: "Для меня не существует другой страны, кроме Норвегии, другой религии, кроме нордической", и это меня изрядно шокировало. Не находите ли вы это несколько нелогичным? Если вы просто используете различные амулеты, то уж не подводите под это каких-либо основательных исторических обоснований.
Должен сказать, что я не рассматриваю Викернеса как самого яркого представителя норвежских Сатанистов. Он безусловно, нонконформист, очень яркая личность. Будь он поклонником футбольного клуба, он никогда бы не стал носить клубных футболок — к любому течению у него будет индивидуальный подход. Называть Викернеса просто норвежским Сатанистом несколько рискованно, я, например, вообще его не причисляю к их числу. Он стал лидером, оратором этой субкультуры благодаря своему оголтелому индивидуализму и своей нестандартности, если не сказать странностям. С таким же успехом он мог бы быть лидером очень многих подобных группировок. В некоторой степени для него Сатанизм — это просто самая экстремальная вещь, в которой он мог бы себя проявить. У меня очень большие сомнения, что Сатанизм вообще важен для Викернеса.
Их вожди сейчас движутся в другом направлении. Базисный Сатанизм, я думаю, скоро изменится или уйдёт со сцены. На мой взгляд, они будут дрейфовать в сторону классического оккультизма, магии и т. д. Здесь я вижу тонкое место этого движения: их лидеры очень сильные личности, весьма «продвинутый» тип людей, поэтому они не смогут оставаться Сатанистами, скажем, лет двадцать или тридцать. Для мыслящих людей это невозможно. Для них естественным является состояние движения.
Я думаю, он просто хвастает своей ролью в этом деле. Сомневаюсь, что он осознавал, на что идёт. А мысли о том, что это была какая-то продуманная стратегия появились на свет значительно позднее — для оправдания собственных поступков. Любой человек, способный к анализу, всегда поступает с собственной биографией подобным образом: любой мыслящий человек испытывает потребность вложить смысл в свои поступки, он выстраивает четкую последовательность событий, приводящую к его сегодняшнему положению. Вообще, его заявления интересны, но я бы не советовал принимать их на веру; думаю, лет через пять он опять изречёт что-то абсолютно новое.
Я думаю Викернес долго размышлял о современном нам мире, думал о том" как можно что-то изменить. Я считаю что через несколько лет он поймет, что для нас возврат к языческой религии невозможен. Если рассматривать чисто религиозный аспект проблемы, то откат к язычеству просто нереален. Мы уже не вернемся к этой форме религиозного сознания.
У этих ребят очень романтические представления о крайне индивидуалистических сторонах язычества и об их преломлениях в нашем обществе, которые, в сущности, отнюдь логически не безупречны. Они ведут, как мне представляется, к узакониванию насилия, аморальных проступков любого рода, беззакония, и это имеет очень сильное воздействие на нашу культуру, потому что многие движения и отдельные люди считают, что основы нашего общества необходимо разрушить. Они способны взять на вооружение многое из подобных взглядов, потому что в наше время многие силы хотят низвергнуть христианство. Норвежская лейбористская партия занималась этим на протяжении сорока лет, так что в этом нет ничего нового, просто это тенденция набирает обороты и новых приверженцев. Если им будет сопутствовать удача, они достигнут именно этого — уничтожат нашу культуру, но они никогда не восстановят ни языческой религии, ни обрядности, ничего того, о чем они мечтают.
Да, в последние лет пять мы наблюдали резкий рост интереса к нордической религии. Сейчас появились даже целые зоны отдыха, в которых возведены языческие капища и т. п. И это очень большое духовное движение в Норвегии, несравнимо большее, нежели Сатанизм.
Расизм, оправдание расизма, стали большой проблемой в нашей культурной жизни сегодня, и, несомненно, Сатанисты тоже причастны к этому. Они убеждают, что ненавидеть — это нормально, это естественно. И это правда, для человеческой природы естественно ненавидеть.
Возьмём к примеру Югославию, или любую другую "горячую точку", где сейчас идет война, если ненависть, нетерпимость становятся нормой жизни, пропагандируются, то сразу же на поверхность всплывают такие ужасные вещи, как, например, этнические чистки. Как только вы возведёте ненависть в закон, сразу же польётся кровь. Люди перестают держаться друг за друга, убийство входит в повседневный обиход.
Сатанисты говорят, что пытаясь быть добродетельным или моральным, человек перестал быть самим собой. Они говорят, что это неестественно по отношению к нашей природе и они правы. Один из главных постулатов христианской цивилизации заключается в том, что мы должны несколько отойти от этой пресловутой человеческой природы — мы не можем строить общество, базируясь на голой человеческой природе. Мы должны сказать, что она, эта природа, плоха — в ней далеко не все стоит со знаком плюс. Задача Сатанизма на сегодня — смирить людей с мыслью, что можно быть злым, что можно ненавидеть ближнего — это не приведет ни к чему хорошему. Я понимаю, чем они руководствуются, понимаю и психологоческие моменты, присутствующие тут, но если бы они осознали, какой эффект может иметь их пропаганда, они бы так рьяно не афишировали свои взгляды.
Они питают поистине детскую наивность касательно эффекта подобного менталитета. Я думаю, что «узаконивание» ненависти — это самое страшное что может сделать человеческое существо — вспомните хотя бы Гитлера и ему подобных. Он говорил в точности то же самое; "Ненавидеть в порядке вещей." В порядке вещей ненавидеть евреев. Сербы говорят, что в порядке вещей ненавидеть мусульман. Когда вы говорите, что ненавидеть кого бы то ни было — это нормально, вы в своём сознании переступаете некую черту, и все знают, что произойдет потом — ничего хорошего. Если смотреть с этой стороны, Сатанизм — это зло для любого общества.
Если вы полагаете, что Сатанизм может быть в некотором роде конструктивен, то следующим шагом должно стать вынужденное признание, что государство, общество как таковое есть дурацкая организация, от которой нам следует избавиться как можно скорее. Сатанизм не может быть конструктивным, потому что он выражает мысль не общественную, а индивидуальную. Сатанисту наплевать на всё, кроме себя… Сатанизм гораздо хуже Америки!
Выражаясь христианскими терминами, Сатанисты совершают грех, потому что их поступки — греховны, но я не считаю их законченными грешниками. В обычаях нашего общества клеймить людей, и когда человек заклеймен, все — с ним кончено, он пария, он ничто. Это не католицизм, где вам могут отпустить ваши грехи, здесь у этих людей нет никаких шансов. Если вас в Норвегии назвали нацистом или Сатанистом", то это клеймо будет стоять у вас на лбу до конца ваших дней. И никто не пожелает больше ничего знать. Я ненавижу эту особенность нашей культуры, потому что она становится чужда мне, покуда мы не хотим прощать.
В некоторой степени, на мой взгляд, в этом повинна церковь, но те же Сатанисты делают то же самое — если они осудили человека, то они не оставляют ему второго шанса. И это нехристианская черта. Христианство — это прошение и милосердие, как я понимаю его для себя. Вы можете оступиться раз, но у вас будет второй, третий, десятый шанс. Поэтому-то я и считаю, что хоть Сатанисты и грешат, но в лоне церкви они могли бы найти прощение своим грешным поступкам.
Это один из краеугольных камней христианства, и я считаю его крайне важным, — мы должны смотреть на них как на людей, и нам стоит прислушаться к тому, что они говорят, а не огульно объявлять их засранцами и закрывать перед ними двери нашего общества.
Церковь, безусловно, не могла даже предвидеть ничего подобного и была потрясена. Когда выяснилось, что за поджогами и осквернением могил стояли Сатанисты, церковные иерархи сразу же поспешили предать их анафеме и сразу начали твердить о Сатане, о том, что Дьявол не дремлет, что черт прячется в этом, мире и непрестанно ищет себе все новых сподвижников, и что мы должны никогда не забывать о кознях лукавого.
Что касается прессы, то когда в обществе происходят подобного рода события, у газетчиков наступает светлая полоса в жизни. Они должны просто молиться на эти Сатанинские группы, на их вожаков — очевидных пассионариев, потому что они предоставили им бесподобную возможность заварить бесконечную "мыльную оперу".
Так что пресса встретила Сатанистов с распростёртыми объятьями, и сделала им в Норвегии большое имя. Я бы сказал, что оно и так было большим, но пресса вывела его прописными буквами, потому что это движение было ультрарадикальным, новым и исключительно норвежским. Ради увеличения своих тиражей они носились с блэк- металом как черти с писаной торбой. Когда «масс-медиа» начала представлять их как крайних экстремистов, одновременно началось создание образа блэк-металлистов как неонацистского движения. Они почти сразу же прицепили на них этот ярлык, и когда портрет в целом был готов, публика начала рассматривать людей, играющих блэк-метал как зверей, творящих бог весть что, а пресса теперь могла писать о них что угодно, как о каких-то нелюдях, живущих отдельно от общества. Я думаю, рассматривать их с такой точки зрения, несправедливо, но такой уж стереотип сложился в обществе и прессе, потому что для них — это шок. Они не понимают, откуда появились эти Сатанисты, чего они хотят, и потому пытаются просто изолировать их от себя. Но, конечно же, это не выход, напротив, эффект будет обратный, потому что большое количество молодёжи сочтет блэк-метал за табу, запретный плод, к которому потянется множество рук.
Они духовно богатые, изобретательные люди, — Викернес хороший тому пример, или тот же Ихсахн. А блэк-метал не имеет ничего общего со скинхедами и неонацистами, которые могут притягивать в свои ряды лишь слабых, аутсайдеров, неудачников.
Норвежская культура зиждется на коллективной, общественной идее. Это можно назвать "коллективистской мечтой", несколько схожей с основами коммунизма. Взять, к примеру, Ихсахна — он не находит в ней ничего притягательного для себя. Здесь-то и зарыта собака — индивидуализм в Норвегии всячески изживался.
Если ты не похож на своих одноклассников, если у тебя в школе хорошие оценки, если ты умнее своих сверстников, это создает тебе уйму проблем. Люди, обладающие какими-то выдающимися талантами, природным даром, не очень-то жалуемы в нашем обществе. В Англии, или в США, для особо одаренных Детей есть специальные школы, там молодому человеку прямо говорят: "Парень, ты не такой, как все, у тебя своя дорога". У нас же ничего подобного нет. В твоём классе двадцать пять человек, и ты должен быть одной двадцать пятой этого класса. Если ты слишком слабый, или напротив, слишком здоровый, или слишком умный, твоё дело — сидеть и не высовываться. Так плодятся посредственности.
Для этих же ребят Сатанизм начинается как отдушина в этом шаблоне. А больше всего в ней нуждаются именно выделяющиеся из общей массы люди, люди с большим потенциалом, интеллектуалы, которые чувствуют, что система вешает их развитию. И она действительно притесняет их, потому что они обладают каким-нибудь особым даром, это правда. И мы в Норвегии не любим таких людей. Это отличительная черта норвежского общества, и поэтому, когда энергия пассионариев выплескивается наружу, дело может принять очень резкие формы потому что их ненависть к посредственности, серости, невежеству так сильна, что когда она перерастает точку кипения, результаты могут быть весьма непредсказуемыми. Я думаю, если бы у блэк-металлистов была действительно продуманная концепция, если бы они занялись тщательным анализом, то они бы открыли для себя гораздо более глубокую связь норвежцев с природой. Если бы целью Сатанизма был массовый возврат к языческим корням, к природе, то они бы могли прийти к очень существенным результатам.
Если бы такие вдохновлённые личности, как Викернес, сделали это в своё время, они оказали бы очень большое влияние на норвежское общество. Но я не думаю, что они к этому стремились.
В 1995 году в Норвегии наблюдался всплеск интереса людей к религии — в первую очередь к христианской религии, а также к новым религиям. Я тогда написал статью о Лейбористской партии, которая только сейчас стала одобрять расширение преподавания богословия в школьной программе. Пятьдесят послевоенных лет они боролись с христианством и только сейчас они согласились с тем, что надо больше уделять внимания преподаванию религии в школах. Это говорит о том, что времена изменились. Может быть, когда эти люди стали сжигать церкви, мы, в некоторой степени, осознали что для нас значит христианская культура, что её нельзя просто выкорчевать подобными насильственными методами. Возможно, что когда мы наблюдаем, как кто-то сжигает дотла церкви в нашей стране, в нас зарождается неприятие этого.
Я могу ошибаться, но как мне кажется, Сатанизм не возымел особо большого воздействия на общество. Хотя… Я же не знаю, о чём люди думают и что они делают ежеминутно.
Оно не даст корней в норвежском обществе, но, безусловно, продлится еще несколько лет. Это возможно. Им нужна сила, в основном потому что сейчас это стало некоей нормой. Сейчас поджогом церкви уже никого не удивишь, все знают, что они время от времени любят запалить одну-другую церковь.
Не думаю, что оно, это течение, станет сильнее; напротив, оно будет хиреть и отходить от Сатанизма в направлении магии и тому подобного. Новые религии сейчас набирают силу в Норвегии и они сращиваются с оккультизмом и силами, схожими с Сатанистами блэк-метала. Я думаю, блэк-металлисты могут двигаться в этом направлении, но в таком случае они больше уже не будут Сатанистами. Сильные личности будут развиваться именно в этом направлении, и в скором времени мы получим новую, мутировавшую форму Сатанизма.
Если вы хотите знать, что останется от Сатанизма, то это будет только драматическая его часть — визуальные аспекты, драма. Эта его сторона похожа на театр, где есть свои декорации, актёры, играющие свои роли, по сути то, что мы сейчас наблюдаем повсеместно. Этот аспект останется, может быть в очень своеобразной и экстремальной форме, но уже не как Сатанизм.
Единственная причина, по которой Сатанизм долго не протянет — это его несозидательность: он ничего не несёт, ничего не предлагает. Разрушение не предлагает ничего взамен. Сатанизм пожирает свой собственный хвост: разве что-то можно навлечь из подобного образа мыслей?
Асбьорн Дюрендаль — член научного общества факультета гуманитарных наук университета Осло. Его специализацией являются новые и нетрадиционные религии, в частности Викка. Кроме того, он проделал тщательный анализ развернувшейся в норвежской и зарубежной прессе истерии о якобы существующем Сатанинском заговоре. Результаты своих исследований он опубликовал в очень интересной статье под названием "О том, как журналисты создали норвежский «Сатанизм» в 1988–1997 гг.", в которой он освещает вехи на пути «обработки» общественного мнения угрозой пришествия антихриста и бесовского заговора.
Согласно Дюрендалю, душераздирающие истории о тайных культах и Сатанинских ритуалах, где приносят в жертву людей, появились в Норвегии несколько лет спустя после аналогичного бульварного бума в СИТА и Англии. Норвежская государственная церковь обратила внимание на Сатанизм на одном из своих соборов в конце 70-х, правда он рассматривался лишь как одно из незначительных проявлений новых, нетрадиционных и восточноориентированных культовых религий, всплеск интереса к которым пришелся как раз на то время. Сатанизм, таким образом, был признан несущественной угрозой.
Впервые на газетные полосы Сатанизм попал летом 88-го. Всё началось с нескольких сомнительного характера статей о якобы дьяволопоклоннических группах, собирающихся в маленьких провинциальных городках. В первой речь шла о двух братьях, укравших какую-ту церковную утварь, угрожавших соседям и занимавшихся "дьяволопоклонничеством и танцами при луне". Во втором случае во время облавы на наркоманов полицией было найдено небольшое Сатанинское капище. Кроме того, журналисты и "комментаторы от церкви" выражали обеспокоенность появлением на прилавках норвежских книжных Магазинов "Сатанинской Библии" ЛаВея (книга была издана на датском; кроме того можно было приобрести и «интернациональное» издание на языке оригинала) — тема, которая ещё всплывёт на поверхность несколькими годами спустя в эпоху блэк-метал — бума.
В 1990 году прессу вновь заполонили статьи о Сатанинских ритуалах и жертвоприношениях. Шумиху разожгло заявление Вилли Коббхауга, лейтенанта полиции нравов Осло, заявившего в прессе, что у него имеются доказательства, подтверждающие преступную деятельность Сатанистов в Норвегии, которые в настоящее время являются предметом полицейского расследования. Эти откровения были встречены "компетентными органами" с известной долей скептицизма (к тому моменту тема "кровожадного Сатанинского заговора" уже исчерпала себя в Америке), но невзирая на это, средства массовой информации продолжали описывать всевозможные «Сатанинские» преступления как доказательства существования единой организации. В самый разгар "охоты на ведьм" — Сатанинских групп, «наводнивших» Норвегию, оккультное общество Ордо Темпли Ориентис было обвинено в организации жертвоприношений и других преступлениях, но ни одно из этих обвинений не только не было доказано, но и принято во внимание каким-либо полицейским чином.
В своей статье Дюрендаль рассказывает, как в конце концов истории о дьявольских жертвоприношениях исчезли со страниц газет, но, как выяснилось, ненадолго — с тем лишь, чтобы в 93-ем их место заняли леденящие кровь повествования о пришествии в мир блэк-метал. Вот что он пишет:
Все разговоры о Сатанизме, как и представления о нём, являются порождением фантазий подростков в возрасте от 15 до 18 лет (иногда, правда, возрастные рамки могут варьироваться от 14 до 25 лет), которым очень хочется выглядеть злыми и мрачными в глазах окружающих. Иногда они называют себя нацистами, иногда одинистами, иногда Сатанистами. Иногда же они хотят быть никем иными, как просто «злыми», разглагольствуя приблизительно таким образом: "Мы не наци: наци ненавидели жидов, мы же ненавидим всех". Или: "Мы не расисты. Мы хотим, чтобы страдали все." "Если наша музыка толкает людей к самоубийству — это замечательно. Таким образом она способствует очищению вида от слабых особей." Причина, по которой они получили возможность распространять такую философию посредством магнитных носителей, заключается в том, что некоторые из них поступали сообразно словам: одни нападали на людей, другие — на собственность, третьи оскверняли могилы и поджигали церкви…За два года (1991-93) несколько человек было избито, несколько получили ножевые ранения, по крайней мере одна (пятнадцатилетняя) девушка был" изнасилована, как подозревают, двумя семнадцатилетними поджигателями, один из которых был осужден за менее значительное преступление, и два человека убиты.
Дюрендаль отмечает, что именно пресса приложила все усилия к тому, чтобы создать впечатление крупномасштабного Сатанинского наступления на христианство в Норвегии. Не удивительно, что это, в свою очередь, заставило заволноваться как полицию, так и церковь, чему есть множество подтверждений:
В некоторых местах ажиотаж поиска воображаемых мест ритуалов достиг панических масштабов, и буквально всё необычное интерпретировалось как дело рук Сатанистов. У некоторых прихожан, регулярно посещающих церковь, начали чесаться руки: они требовали незамедлительных действий. Полицейские и выборные из прихожан по ночам охраняли свои церкви — с разным успехом. Одну из таких церквей всё-таки сожгли, когда наблюдение за ней сняли — не все оказались такими сознательными как 67-летний Виктор Андерсон, священник церкви Святой Троицы в Осло, который, вооружившись топором, каждую ночь просиживал в ризнице. По его словам: "Если мы хотим остаться культурной нацией, то должны дать отпор этим плебеям.
После того, как первая волна сенсаций улеглась, пресса подошла к блэк-метал с более серьёзной стороны. Появился целый ряд различных теорий о происхождении в Норвегии этого зла, некоторые из которых уже были представлены в интервью в нашей книге. Причины приводились самые разные: от негативных культурных веяний (читай: музыки), оккультизма, ситуационных игр, до критики в адрес церкви за её неспособность привлечь внимание молодежи, говорить с ней на доступном молодым людям языке. Некоторые церковники ратовали за ужесточение отношения с молодёжью, а Дюрендаль даже приводит слова одного консервативного священника, который предлагал возобновить практику экзорцизма. Несмотря на то, что предлагаемые решения проблемы разнились друг с другом, не было сомнений в том, что все выводы были категорически ошибочны.
Что привлекает в работе Дюрендаля — это то, как в ней представлена роль прессы. Публикуя сенсационные статьи, освещавшие ужасающие (и не подтверждённые фактами) голословные утверждения о практике дьяволопоклонничества, бульварная пресса вполне могла способствовать созданию почвы для самой настоящей преступной деятельности, которая не замедлила дать о себе знать. Исследование Дюрендаля отчасти доказывает теорию Симена Мидгьорда, что первоначальные «разоблачения» Сатанинских ритуалов в 90–91 гг. послужили отправной точкой для идеологии норвежских Сатанистов, получившей своё развитие внутри блэк-метал сцены.
Асбьорн Дюрендаль
Если Вы возьмётесь штудировать норвежскую прессу, то увидите, что где-то до 88-го или 89-го года в ней практически нет упоминаний о Сатанизме. Приблизительно в этот же период стали появляться первые статьи; почти все были посвящены Сатанизму среди подростков. Первые Сатанистские «неандертальцы» были «обнаружены» во время одной из полицейских облав на «гнездо» Сатанистов в Хальдене, когда полиция арестовала нескольких человекообразных обезьян. ("Гнездо", которое имеет ввиду Дюрендаль, было обнаружено во время «шмона» наркоманов и располагалось на юго-востоке Норвегии. В «гнезде» нашлись алтарь с изображением Бафомета, «ритуальные» кинжалы, череп и колода карт таро. Группа состояла из людей от 16 до 30. Некоторые из них были арестованы за хранение марихуаны.)
Да, а одна из них, девушка, которую в её кругу называли «Люцифер» некоторое время спустя объявилась в консервативной христианской газете Dagen. Там она заявила, что родилась заново. Год спустя, ей снова предоставили слово на страницах той же газеты, где она поведала миру о том, что Сатанисты молят Бафомета сокрушить мощное пробуждение евангелистского самосознания в приграничных со Швецией областях. За этими слухами, похоже, видны ослиные уши евангелистских кругов этой страны. Несмотря на то, что всё это, конечно же, не имеет ни малейшего отношения к блэк-метал, интересно, что именно в этих регионах наиболее сильно развилась блэк-метал культура.
Помимо этого убогого шабаша, в Сатанизм были вовлечены лишь несколько подростков из сельской местности. Затем в поле зрения в 90-ом и 91-ом попали такие фигуры, как Шред Харрисон и Диан Кор. Шред Харрисон — "вольный художник", внештатный сотрудник ведущей норвежской бульварной газеты Dagbladet. Он интервьюировал нескольких английских психологов, психиаторов и "спасителей детей" на предмет Сатанизма. В результате 11 августа 1990 года Dagbladet вышла с заголовком, вещающим о том, что Сатанисты поедают детей и делают ещё бог весть какие мерзости. Годом спустя практически то же самое, слово в слово, повторил Вилли Коббхауг. Коббхауг утверждал, что ему известны семь подобных случаев в Норвегии. Как мне рассказывали, незадолго до этого он вернулся с полицейского семинара в Нидерландах, где наслушался подобных историй.
Большинство свидетельств «выживших» жертв Сатанинских ритуалов произрастают из среды христианских субкультур. В книге Харрисона и Кор "Охота на Сатану" есть эпизод, описывающий (в христианской терминологии) аборт, как жертвоприношение Сатане.
Да, и это всего лишь часть старого мифа, который появился где-то рубеже 60-х — 70-х. В Швеции появилась одна "чудом избежавшая смерти "вырвавшаяся из лап Сатанистов" в конце 70-х. Эта женщина утверждала, что она была жертвой Сатанинского культа, и её принуждали к участию в жертвоприношениях детей. Полиция, правда, не нашла никаких тому доказательств.
После этого, снабжённые подобными россказнями, полиция и пресса стали искать подходящие для этой роли Сатанинские культы. Им удалось найти Ордо Темпли Ориентис — просто они были на виду. О.Т.О. зарегистрирована в Норвегии, в отличие от "Церкви Сатаны", "Храма Сета" и других действительно Сатанинских организаций.
Полиция и газетчики так и не раскопали подходящего культа. То, что они нашли на самом деле, были пещеры с перевернутыми крестами, разграбленные могилы и всё в том же духе. Другими словами, они нашли блэк-метал. Они попытались втиснуть найденное ими в рамки стереотипа, созданного Коббхаугом, но у них ничего не получилось.
Вилли Коббхауг
(беседа проходила в августе 97-го — после увольнения Коббхаута из полиции Осло)
Мне довелось некоторое время служить в отделе по делам несовершеннолетних полицейского управления Осло, ещё когда он только создавался и я контактировал со многими специалистами, работающими с детьми, с некоторыми — на зарубежных семинарах. Я тогда написал статью, опубликованную в нашем внутреннем полицейском журнале, отрывки из которой использовала Dagbladet. После этого поднялась такая шумиха, что я решил, что больше никогда не напишу ни строчки на эту тему.
Некоторые зарубежные правоохранительные органы, как, скажем, Скотланд Ярд, тщательно расследовали схожие заявления, и, в итоге, не нашли никаких доказательств.
Проблема поиска улик в таких делах заключается в том, что приходится разбираться где заканчиваются вещественные доказательства, и где начинается мир фантазий этих ребят. Большинство случаев — это не вопрос компетенции полиции, это дело психиатра. Можно сколько угодно задаваться вопросом, что подвигло их на такую жизнь — может быть это случилось из-за того, что их окружали такие ужасные вещи как рок-музыка, фильмы ужасов и т. п.
Да, такая сеть существует, и у меня были доказательства, но не думаю, что они приносят в жертву детей. Население Норвегии немногочисленно, поэтому исчезновение детей не осталось бы незамеченным, если бы они действительно делали это. Но я уже несколько) лет как отошел от дел и не знаю, как обстоят дела сейчас.
Асбьорн Дюрендаль
Да, забавно смотреть, как люди стараются подражать услышанным иди прочитанным россказням. Сейчас, куда ни плюнь, найдёшь молодых людей, называющих себя Сатанистами. Откуда, как вы думаете, они узнали о том, что нужно делать, чтобы стать Сатанистом? Они прочитали это в газетах и услышали на проповедях христианских священников! У них был миф, и, в меру своих скромных сил, они старались, как могли, следовать ему. Наглядный пример — ранние интервью с Варгом Викернесом. Были случаи, когда журналисты пытались рассматривать услышанное от Викернеса сквозь призму рассказов Коббхауга, в схеме которых нашлась бы подходящая роль и для Викернеса. Гришнак намекал, что ежегодно исчезает большое количество народа, а, следовательно, некоторых из них наверняка убивают. После чего он с заговорщицким видом говорил, что не может прокомментировать, кто же их всё-таки убивает. Когда его спросили, часом не убивал ли он сам кого-нибудь, он ответил, что не может говорить об этом. Он подвел интервьюера к вопросу, не убийца ли он сам, а затем дал такой отрицательный ответ, из которого вполне можно сделать вывод об обратном.
В этом деле очень много чего преувеличено. Это понятно, если принять во внимание тот факт, что он был сыном священника и в то же время увлекался оккультизмом. По одной из версий, однажды он обнаружил на электрическом счётчике у себя дома три шестерки, и это могло подтолкнуть его на самоубийство, что наиболее вероятно, учитывая, как ведут себя дети в его возрасте. Но у полиции нет никаких предположений относительно случившегося. А так как дело осталось нераскрытым, то оно оставляет обильную почву для всяческого рода спекуляций. Его семья пыталась сама заняться поисками, наняла даже частного сыщика, но и он мало что выяснил.
Из культурных источников, находящихся в зоне вашей досягаемости. Викернес очень любил рассказывать, что читал ЛаВея и Краули. Однако, судя по интервью с ним, он не совсем понял, о чём они говорили.
Путь наименьшего сопротивления для идеологии повстанца — вывернуть наизнанку культурные и нравственные ценности. Фразы, подобные: "мы не расисты — мы ненавидим всех", "мы не нацисты — Гитлер хотел убить одних жидов, а мы хотим, чтобы страдали все" говорят о двух вещах: о потребности быть в оппозиции и о том, что использовавшиеся источники не выходили за рамки общедоступных. Я бы не назвал это философией, скорее самоотождествлением с окружающим миром, весьма зависимым от обстоятельств. Насколько я могу судить по интервью с их родителями, родственниками и т. д., это чувство самоотождествления наложило отпечаток на все их поступки.
Это чувство групповой общности, кажется, было свойственно всему их внутреннему кругу с самого начала. Это чувство и питало членов их тесного мирка. Оно не предназначалось "на импорт" во внешний мир. Так было, пока Викернес не нарушил обет молчания этого ордена. Он был первым, кто предал огласке само их существование.
Можно сказать, что некоторые из них жили своеобразной двойной жизнью. Сегодня они ужинают в гостиной в домашней обстановке со своей семьей, а завтра идут поджигать церковь…
Нужно много времени, для того, чтобы полностью погрузиться в определенный ритм, стиль, жизни. Большинство блэкушников были совсем молодыми, ещё подросткамию Большинство их преступлений носило спонтанный характер, что свойственно молодёжной преступности вообще. Не надо забывать, что если ты хулиган или магазинный вор, то это не подразумевает, что ты закоренелый преступник. Преступление — твоё побочное занятие, если, конечно, твоя карьера целиком и полностью не построена на попрании уголовного кодекса.
Поначалу я так не думал, но после того, как пообщался со многими журналистами и теми, кто имел какое-то отношение к делу Викернеса, я изменил свое мнение. Во всех молодёжных субкультурах "уличная репутация" имеет очень большое значение. И в этом смысле трудно переоценить роль, которую сыграла пресса в создании подобной репутации Викернесу. Более того, пресса позволила ему создать вокруг себя почти мифологический ореол.
Лишнее тому подтверждение — это заявления других участников "Черного Круга", утверждавших, что после того, как пресса сфокусировала свое внимание на блэк-метал, события стали развиваться ещё более стремительно, а агрессии в их действиях только прибавилось. Пресса добавила масла в огонь, плюс она обострила борьбу за пальму лидерства в их среде. Известно, что такие замкнутые субкультуры, как блэк-метал сцена имеют свои внутренние движущие силы, которые действуют индифферентно по отношению ко внешнему миру. Поэтому я думаю, что в этом случае пресса сыграла даже большую роль, чем обычно, потому что она вызвала необычайно большой интерес публики к явлению блэк-метал.
В этой музыке присутствуют элементы мрачной мистики, в ней есть целый пласт культуры, корнями уходящий в эпоху викингов и т. д. Это очень агрессивная музыка, и когда ты слушаешь её, ты не можешь остаться безразличным, фантастические образы, создаваемые ею, охватывают тебя. Эта музыка имеет свойство воздействовать на умы. А когда ты ещё пребываешь в нежном (читай — подростковом) возрасте, у тебя нет никакой возможности воздействовать на окружающий мир. Поэтому чувство силы, ненависть к окружающему создаёт определённое чувство свободы в тебе. Эти же принципы лежат в основе панк-музыки и других разновидностей хэви-метал.
Блэк-метал весьма притягателен для людей, отличных от общей массы, парий или неудачников. Одежды блэк-метал очень многим кажутся весьма комфортабельными, особенно после того, как он стал ассоциироваться с ужасающими и неординарными поступками. Блэк-метал миновал ту стадию, когда окружающие смеются и указывают на тебя пальцем, как на белую ворону, и переступил ту черту, за которой от тебя шарахаются как от прокажённого.
У журналистов, «работавших» с блэк-метал, сформировались две основные концепции: первая заключается в том, что в современном светском обществе сложилась атмосфера, в которой оказались сметены все нравственные и этические препоны. И теперь, когда все зашло так далеко, что мы стали свидетелями появления на свет такого явления, как блэк-метал, необходимо сделать некоторые выводы. Другая предполагает, что блэк-метал — это результат того, что все остальные атрибуты «бунтарства» изрядно поизносились. Каким бы шокирующим ни выглядело твое поведение, родители в девяносто девяти случаях из ста скажут; "Ну, что ж, когда мы были молодыми, мы делали то же самое." Поэтому, для того, чтобы произвести шоковый эффект, нужно сделать что-то из ряда вон выходящее. Лично я думаю, что оба эти объяснения чересчур поверхностны.
Я думаю, Викернес интересен в том плане, что как раз сумел создать вокруг себя подобный ореол, миф, и теперь другие пытаются подражать ему. Не думаю, что сам он интересен как человек. Такое впечатление, что он смог даже не столько прославить свою персону, сколько сделать из себя символ практически всего, что вызывает отвращение у большинства населения: Сатанизма, расизма, убийства, осквернения святынь и т. д. Я придерживаюсь мнения, что большинство считает Викернеса весьма умилительной фигурой: человека с грандиозными иллюзиями, который может жить только в рамках созданного самим собой имиджа.
Норвежский журналист Кьетиль Видсванг тоже весьма скептически настроен относительно манеры, в которой пресса преподала «проблему» Сатанизма, завезённую в Норвегию в начале 90-х. Он также полагает, что в погоне за сенсациями «масс-медиа» представили Сатанизм в весьма эффектном свете, превратив муху в слона, тем самым способствовав появлению интереса к нему со стороны обывателей:
Между теми, кто действует, и теми, кто пишет газетные статьи, безусловно, существует прямая зависимость. Это особенно чётко видно на примере террористов. Во многих случаях террористический акт совершается лишь затем, чтобы получить огласку в прессе. Если же никто не напишет о нём, а, соответственно, никто и не узнает, то какой смысл вообще делать это?
Доказать, что блэк-метал сцена образовалась под влиянием Сатанинского бума в газетах, крайне тяжело, тем более, что методы воздействия прессы на население становятся все более изощрёнными. Сейчас вряд ли кто-то может поверить в то, что люди автоматически будут подражать поведению киношных или книжных героев, но всё же мысль о том, что средства массовой информации имеют определённое воздействие на публику, безусловно, во многом верна.
Видсванг осознает дилемму, возникающую когда у прессы появляется тема для сенсаций, основанная исключительно на слухах. Он поясняет:
Журналистов нельзя заставить постоянно взвешивать возможные последствия своих публикаций, потому что это автоматически означает введение цензуры — антипода свободной прессы, а это ещё хуже. Дело не в том, что пресса писала о Сатанизме в начале 90-х, а в том как она писала. Им надо было избегать ретранслировать базарные сказки, тем более что перед ними был свежий пример США и Великобритании, где только что улеглась волна подобных скандалов.
Журналист редко когда глубоко знает освещаемый им вопрос, и история с Сатанизмом не была исключением. Вокруг, конечно, творится много всего странного, но порядочный журналист не стал бы так смаковать все эти россказни о "Чёрном Братстве". Миф о внешне добропорядочных, честных гражданах, по ночам собирающихся, чтобы делать что-то нехорошее с детишками, существовал применительно к христианам, евреям, протестантам и католикам, еретикам и масонам, а также уйме Других групп, тысячелетиями. Затем новую жизнь ему придали авторы так называемых триллеров, понапридумавших ещё много чего. И теперь, кажется, он вновь будоражит умы. Я читал одно «свидетельство» о ритуальном жертвоприношении, которое один в один списано из "Ребёнка Розмари", классического романа ужасов.
Другая проблема, которую я вижу в этой связи — многих людей, пытающихся Представить из себя «жертв» насилия, следовало бы сначала обезопасить от самих себя. Я читал одну подобную историю о женщине, которая однозначно была не в своём уме. Так вот, она рассказывала, что в конце 60-х её насильно заставили сделать аборт. Сие ужасное действо разворачивалось на каких-то задворках в самом центре Осло, и окружали её люди в чёрных сутанах. Но когда стали проверять её рассказ, оказалось, что во время, о котором шла речь, в Осло орудовал оставшийся неизвестным бомбист, оставлявший в людных местах свёрточки с гранатами. Город, в результате, охватила всеобщая паника, и буквально каждый высматривал, не происходит ли по соседству ничего подозрительного. Так что "свежо предание, но верится с трудом.
Бард Эйтун
Для нескольких человек из нашего круга увлечение Сатанизмом — это было очень серьёзно, а для большинства это был всего лишь китч. Меня привлекал и Сатанизм, и ещё бог знает что. В общем, мне на всё насрать.
Пытался. Я один раз написал им, просто для того, чтобы узнать, кто они такие. Не думаю, что я проявлял к ним какой-то повышенный интерес, нет. Они были выше всех этих разговоров на тему "это хорошо, а это плохо", мне импонировало это, но все их учёности мне были непонятны.
Пожалуй, это так. Я помню, как в конце восьмидесятых в Норвегии много писали о тайных культах, жертвоприношениях и тому подобном. Думаю, что на многих эти газетные статьи произвели сильное впечатление, потому что, во-первых, там рассказывалось о чём-то таинственном, дающим обильную пищу воображению, а, во- вторых, многие хотели, чтобы о них писали в газетах.
После этой статьи многие загорелись энтузиазмом, потому что это означало, что на нас обратили внимание.
Тоже верно. Хотя это было и в Норвегии, потому что после газетных разоблачений и наших арестов, многие ребята потянулись к блэк-метал. Большинство церквей, сожжённых в последнее время, сожгли парни, которые прониклись блэк- музыкой после наших арестов. Можно сказать, что пламя пожаров раздувает пресса.
Я часть того андеграунда, что был раньше, когда я был ещё на свободе, а не того, что есть сейчас.
В конце октября 1997 года Вилли Коббхауг был обвинён в том, что предстал перед соседской пятнадцатилетней (то бишь несовершеннолетней) девочкой в костюме Адама. Он смутил сие невинное создание своими 52-летними достоинствами, дислоцировавшись в собственном саду, в то время как родители девочки потихоньку снимали это зрелище на видеокамеру. Коббхауг не стал ничего отрицать, и, естественно, был выдворен из полиции. По иронии судьбы Коббхауг живет в Клофте, — том же самом городе, где в тюрьме содержится Бард «Фауст» Эйтун.
За годы, прошедшие со времён скандальных публикаций, Коббхауг снискал себе (не только в Норвегии, но и за рубежом!) славу доки по части преступлений на сексуальной почве. Кроме того, полиция конфисковала при обыске в его доме десять стволов огнестрельного оружия, мирно покоившихся в стенном шкафу. Два из них, к тому же, находились в розыске.
Полиция утверждает, что у неё имеются документальные подтверждения того, что Коббхауг раздевался перед малолетними девочками ещё пять или шесть раз. Последнее доказательство — видеоплёнка, наиболее существенное. Когда же его адвокат заявил в прессе, что до такого его довела работа с детьми, ставшими жертвами педофилов, это вызвало бурную реакцию некоторых полицейских, которые сочли, что подобными заявлениями он бросает тень и на них.
Помимо этого случая Коббхауг обвиняется также в аналогичном преступлении: обнажении половых органов перед несовершеннолетней, имевшим место быть в 1995 году. Когда его дело было предано огласке, ещё несколько соседей Коббхауга заявили что подобное с ним случалось нередко и первые случаи "стремления к единению с природой" появились ещё двадцать лет назад. Если это так, то объяснения, что его непристойное поведение было вызвано психологической травмой на "рабочем месте" улетучивается как дым над горшком.
Если Коббхауг будет признан виновным, то максимум, что, его ждёт — весьма умеренный штраф. Но независимо от того, какой вердикт вынесет суд, ему, кажется, следует, в первую очередь, бороться со своими, собственными бесами.
Сравнивая проявления Сатанизма и блэк-метала, можно заметить две весьма различные точки зрения. Многие вовлечённые в описываемые события люди меняли свои воззрения, взрослея и набираясь опыта. Грубый Сатанизм может быть найден в карикатурном "дьяволопоклонничестве", чёрной магии и оккультизме в том виде, как его представляли группы, подобные Venom и Bathory, и в каком его исповедуют невзыскательные музыкальные группы и их поклонники. Эта идеология, бурно расцвела и ободрилась благодаря истерии средств массовой информации, поднятой вокруг Сатанинских культов и ритуальных жертвоприношений, служивших темами для заголовков норвежских газет в дни зарождения блэк-метала.
Разница между этими воззрениями и суждениями таких музыкантов, как Ихсахн и члены группы Ulver, весьма существенна. Возможно, что они начинали в лагере «дьяволопоклонников», но прогрессировали далеко за рамки этих воззрений. Идеи, высказываемые ими, уже больше соответствуют официальным Сатанинским доктринам, исповедовавшихся Антоном Шандором ЛаВеем, знаменитым основателем и Верховным Жрецом Церкви Сатаны, умершим в октябре 1997-го года.
На протяжении многих лет очень немногие металлические группы (из которых King Diamond является одним из самых последовательных приверженцев) признавались в прямой связи между ними и ЛаВеем, хотя в последнее время это положение дел меняется. ЛаВей сам являлся музыкантом, специализировавшимся на забытых и малоизвестных песнях прошлого, но в своих интервью он часто говорил о своём личном неприятии современного рока и других музыкальных стилей. Должно быть именно это отдалило от него некоторых музыкантов, которые, хотя и исповедывали философию ЛаВея, тем не менее воздерживались от публичного признания связей с Церковью Сатаны. На самом деле ЛаВей хорошо понимал почему жанр, подобный блэку, имеет для молодёжи привлекательность, хотя сам он не проявлял большого интереса к какофонии этого музыкального направления.
Как отмечает Ихсахн, члены скандинавского блэк-движения в прошлом критиковали философию ЛаВея, хотя это было более типично для середины девяностых. Стандартной причиной их прохладного отношения к Церкви Сатаны были ошибочно приписываемые ей «гуманистические» воззрения. Корни подобных взглядов лежат в невежестве и в желании привлечь внимание к себе, как к боле экстремальным личностям, нежели «официальные» Сатанисты. Блэк-металлеры глубоко заблуждаются, считая ЛаВея «гуманистом». Даже беглое изучение трудов ЛаВея раскрывает их неприкрытую мизантропическую сущность и едкую неприязнь к человеческим заблуждениям.
Чтобы лучше понять истинную точку зрения ЛаВея как на Сатанизм, так и на музыку, подобную блэк-металу, мы говорили лично с ним. Нижеследующие комментарии взяты из различных интервью с ЛаВеем и его секретаршей и биографом Бланш Бартон, сделанных между 1994 и 1996 годами. Они подытоживают наш анализ Сатанизма, особенно касательно феномена блэк-метала. ЛаВей развенчивает многие ошибочные суждения, возникшие в свете событий как в Норвегии, так и в других частях света, и в то же время рассматривает и предугадывает значительность роли, отводимой музыке на пути к Сатанинскому обществу.
Антон Шандор ЛаВей и Бланш Бартон
ЛаВей: Я не знаю, до каких пределов они извратили суть Сатанизма, поскольку слышал о них не так уж и много. Но что касается философии истинного Сатанизма, всё, что я сделал — это написал книгу, которая объясняет это на примитивном уровне. Если кто-то хочет понять Сатанизм, можно одолжить книгу у друга или найти её где-нибудь — она в печати почти 30 лет! Или же разыскать представителя Церкви Сатаны, который смог бы прояснить некоторые моменты. Но лучше воспользоваться книгой — она как учебник, в котором изложены принципы современного Сатанизма. Многие из так называемых блэк-металлических «Сатанистов» представляются мне на самом деле христианами — они определяют Сатанизм, опираясь на хрупкие стандарты.
Бартон: Они купились на христианские представления о Сатанизме, разрушенные доктором ЛаВеем в 1966-м году.
ЛаВей: Да, тогда впервые это было продемонстрировано подобным образом. Многие люди пытались означить эти мысли, выступить адвокатами Дьявола — писатели, подобные Твену и Ницше, но никто из них не сделал свои мысли религией, системой верований.
ЛаВей: Хиппи запалили подо мной огонь, поскольку всё было близко и неминуемо. Все пытались воспользоваться моей желчью и хотели, чтобы я вступил в их организации. Сначала они подталкивали меня, потом стали пихать, поэтому-то я решил стать альтернативой.
Они продвигали "Исуса Христа Суперзвезду", любовь и мир, экзальтируя низшие слои населения. Я интерпретировал это как последнюю отрыжку, последние дни христианства. Я не делал ничего осознанно, так уж вышло. Но я увидел, что есть достаточно людей, которые смогут составить приход Церкви Сатаны, а то, чего я коснулся в своих работах, позднее стало "Сатанинской библией".
ЛаВей: Возьмём например "Девять Сатанинских заповедей" — их написание заняло у меня двадцать минут. Я слушал музыку Шопена, доносившуюся из соседней комнаты, и был столь захвачен ею, что записал свои мысли на лежавшем рядом клочке бумаги. Основы философии Сатанизма могут быть найдены в "Сатанинских правилах поведения на земле", "Пентагональном ревизионизме" и "Девяти смертных Сатанинских грехах", из которых главенствующим является конечно же глупость, за которым следует претенциозность. Зачастую претенциозность предстаёт перед нами в виде так называемых "независимых мыслителей", у которых при упоминании о нас возникают условные рефлексы.
Что касается Сатаннстов, то они принимают вещи таковыми, как они есть, и используют то, что подходит им лучше всего — вот в принципе и вся философия. Религия должна рассматривать то, что для человека важнее всего в жизни и осознавать это. Так, например, сегодня я написал кое-что о любимых мною машинах. В Сатанизме превыше всего потворство земным желаниям. Эти парни из блэка хотят сделать упор на смерть и саморазрушение — а в этом-то как раз и нет никакого потворства своим желаниям!
Бартон: Для некоторых Сатанизм — их жизнь, их фетиш, но настоящие Сатанисты используют и применяют на практике то, что им больше всего нравится.
ЛаВей: Как и в любой другой стране, в Норвегии много тупых людей. Но умные люди способны на взаимопонимание, если они получают правильную информацию. С тех пор, как исчез Советский Союз, мы получаем из России как никогда много писем. Они слишком долго находились под атеистическим контролем и теперь они не хотят глотать религиозное дерьмо, которое пропихивается под видом "свободы вероисповедания". Они почти жаждут добрых старых времён советского атеизма… что-то вроде "Юг восстанет снова!"[5]
ЛаВей: Не думаю, что они замышляли именно это, но у них есть право на свою собственную точку зрения. Когда же они пытаются доказать, что их путь единственно правильный, то уподобляются христианам.
Бартон: Всё нужно рассматривать с точки зрения исторической перспективы — до основания Церкви Сатаны попросту не было легитимного Сатанизма с чётко означенными принципами.
ЛаВей: Как правило, когда эти "Сатанисты со своим путём" узнают о том, что на самом деле является нашими принципами, они меняются и становятся нашими союзниками. Многие из них ещё дети и им нравится имя Сатана, точно так же, как некоторых привлекает свастика, а также чёрный и красный цвета. Ключом ко всему является общение. Они просто не могут найти источник, из которого бы узнали, что из себя представляет настоящий Сатанизм.
ЛаВей: Конечно, если посмотреть одно из подобных ток-шоу, там всегда является кто-нибудь и начинает визжать о том, что его дети принесены в жертву, на что ему даётся минут двадцать, нашим же людям предоставляется 40 секунд, чтобы опровергнуть это. Если бы представителям Церкви Сатаны выделили хотя бы час на национальном телевидении, чтобы мы могли высказать всё, что хотим сказать, с христианством было бы уже давным-давно покончено. Но вместо этого с одной стороны мы имеем академиков, которые отрицают нас, с другой — истериков, которые утверждают, что мы правим всем миром.
Бартон: Это нечестивый альянс. Многие люди подобных взглядов связывались с нами в прошлом. Антихристианская направленность национал- социалистской Германии привлекает многих Сатанистов — постановка, освещение, хореография, увлёкшая миллионы людей. Однако, истинно по- Сатанински следовало бы оценить этих людей по заслугам — в каждой расе есть свои лидеры и последователи. Сатанисты — попросту «Иные», которые подталкивают маятник в направлении, нужном для восстановления баланса — в зависимости от обстоятельств это может быть как фашизм, так и полностью противоположное течение. Сатанизм — это порой жестокий, реалистичный подход к оценке многих вещей. Пусть же всё либо процветает, либо рушится сообразно собственным заслугам, как когда-то написал доктор ЛаВей.
ЛаВей: Эстетика, как ничто другое, служит связующим звеном между Сатанизмом и фашизмом. Эстетика национал-социализма и Сатанизма неразрывно связаны.
Бартон: Они придавали значение помпезности, драматичности, страху…
ЛаВей: Эстетика Сатанизма — то же самое, что и эстетика фашизма. Здесь Присутствует сила романтики и драматичности. У национал-социалистов была своя драма, соединённая с романтикой преодоления непреодолимых преград. Сатанизм — это также флаг борьбы. Esprit d'Corps.[6] У Маяковского есть прекрасное стихотворение о реакции на советский паспорт — вы тоже знаете, что представляете нечто, чего Другие боятся. Здесь есть и благоговение и противоречие, то же самое, что испытывают посетители кабаре, когда туда заходят эсэсовцы — все сразу же замолкают. В этом есть нечто магическое — устрашающее зло и гордость за то, что ты являешься его частью. Этому непросто следовать в том смысле, что трезвое самоосознание собственной природы и есть зло в последней инстанции.
Бартон: В каждой культуре есть прометеевская фигура — это необходимо человеческому духу. Тем, кто на грани — магам.
ЛаВей: Моя реакция на браваду идиотов инстинктивна. Это страх — они под угрозой. Я осознаю, что это прекрасно, и я должен максимально досадить им.
Бартон: Сатанисты испытывают истинный гнев по отношению к богу, который допускает несчастья. Мы должны повсеместно отрицать такого "бога".
ЛаВей: Я могу понять Варга Викернеса и мотивы его действий. Людские предрассудки выявляют в людях самое лучшее — я признаю себя виновным в том, что думал так всегда. Существует большое количество людей, чьё единственное предназначение — быть мишенями, бегущими мишенями.
ЛаВей: Церковь Сатаны осознаёт потенциал, заложенный в ритуальной магии и её практиковали, но помимо этого существует немало других вещей. Эти люди, помешанные на оккультизме, — их я называю «оккультниками» — не могут постичь прагматизм магии. Мы слишком практичны, чтобы считать себя искателями «ключа». Именно здесь эти люди падают в реку, пытаясь сесть на лодку. У них нет рациональности, нет обоснований. Мы обладаем всей полнотой власти — ибо Сатана правит миром. Наш образ Сатаны требует не поклонения, а скептицизма и рационального мышления.
В нашем понимании Сатанизма не существует каких-либо пределов, до которых можно погружаться в сверхъестественное. Можете делать что угодно. Некоторые могут рассматривать своё выступление на сцене как ритуал, причём очень мощный, какие бы цели это не преследовало. Эмоционально заряженный рок-концерт настоящего Сатаниста и есть сегодняшний митинг, ритуал и призыв к оружию.
Бартон: Оккультники желают, чтобы сверхъестественное стало их фетишем. Конечно же, мы верим в некоторые элементы сверхъестественного. Мы обращаемся к этим силам ежедневно.
ЛаВей: Сначала объясните мне, что это такое. Как кто-то может сказать: "Я не люблю рок'н'ролл" только потому, что не представляет что это такое? Этот жанр до сих пор так и не определён. Под этим обобщающим названием кроется слишком много различных вещей, но я думаю, что не люблю то, во что рок превратился сегодня, и сейчас мы имеем то, что я описывал как метроном, т. е. музыка без музыки. У них просто кончились идеи.
ЛаВей: Вот на чём я хочу заострить внимание — ребята рождаются и живут в ситуации, когда у них нет альтернативы. Они не знают никакой другой музыки кроме рока. Вся музыка для молодёжи исходит именно из этой культуры. Но я бы не сказал, что рок безнадёжен, поскольку всё ещё оказывает влияние на тех, кто не знаком с другой музыкой.
ЛаВей: Я убеждён в том, что сейчас имеет значение лишь визуальный ряд. Не клипы с MTV, а обложки альбомов. Существует визуальная идентификация. Точно так же, как на обложке пластинки с музыкой, ориентированной на нацистов, должна появиться свастика, так и на пластинке, предназначенной для Сатанистов, должна присутствовать Сатанинская символика. И тенденция к Сатанизму явственно прослеживается в современном направлении рока — хэви-метале. Это создаёт строгую дифференциацию между блэком и другими направлениями рока и именно это становится альтернативой для молодёжи. Они предрасположены к проявлениям Сатанизма, будь то в стихах или визуальных образах. Вот что главное. Поэтому молодёжь, которая не знает ничего, кроме рок-музыки, может черпать силу и мотивацию в блэке, дэте и так далее.
ЛаВей: Нет, вовсе нет. Из нашей переписки мы знаем, что существует множество людей, любящих такую музыку, и благодаря ей они сначала заинтересовались Сатанизмом, а затем захотели исследовать его более серьёзно, уже в качестве Философии.
Враги в прямом смысле этого слова, христиане создали чудовище Франкенштейна, привлекая к этой музыке излишнее внимание, потому что молодёжь всегдф обращалась к тёмным делам! Существуют фэнзины, целиком и полностью посвящённые Сатанинскому блэк-металу. Рынок движется по направлению к сатанинскому року и образуются два лагеря — одни люди просто испытывают удовольствие и возбуждение, другие же хотят следовать нашим идеям. Точно так же, как на металлических концертах есть люди, поднимающие знак рогов, не осознавая, что они делают, есть и другие, кто делает то же самое и понимает…
ЛаВей: Большая часть их слушателей не просто тупоголовая братия и они ходят на эти группы, потому что те играют настоящую музыку. Есть целый лагерь приверженцев этого мнения. Каждый день мы получаем письма от людей, которые являются поклонниками групп, воплощающими их мысли и чаяния.
Бартон: И эти письма такие страстные… он хотят, чтобы музыка была ещё более богохульной, более жёсткой, более жестокой по отношению к христианству, без компромиссов и оглядок. Можно сказать, что музыка для них стала чем-то вроде новой версии "Хорста Весселя" и даёт им такую же мотивацию и цель. Очень много ребят пишут: "Я пришёл к Сатанизму через музыку — она помогла мне почувствовать в себе силу".
ЛаВей: Для них — это звук окружающего мира. Это их порог — если музыка никуда не приводит, это просто шум, но если же они делают следующий шаг… она становится их орудием. Чем ещё им бороться? Честь так же является важным элементом — они не хотят быть оторванными от остальных.
ЛаВей: Ответ на это кроется в самом вопросе: — ключевой элемент Сатанинской музыки состоит в том, оказывает ли она на вас воздействие как на личность или как на часть стада? Она должна пробуждать чувства, нести эмоциональный заряд. Она пробуждает нечто, чего раньше вы не испытывали, и это происходит естественно, безо всяких карточных фокусов. Здесь не должно присутствовать вторичных факторов. Сатанинская музыка сама по себе, безо всяких упоминаний о том, кто, где и когда написал её, воздействует на слушателя. Грубо упрощая, можно сказать, что эта та музыка, услышав которую, вы уходите, насвистывая или напевая её.
ЛаВей: Потому что Сатанинская музыка располагает к самоуглублению, к размышлению, и, что ещё хуже, — к чувствам. Чем больше люди думают и чувствуют, тем опаснее они становятся для системы, зависящей от потребительства и массового соглашательства.
ЛаВей: Это-то и является самым ужасным — они слушают нечто напоминающее взлетающий реактивный самолёт и их побуждает то, что несёт в себе подобная музыка. Для них это не проходит бесследно и они становятся воинственными. Теперь возникает настоящая угроза — представьте, что мы сбросили мегатонную бомбу и они слышат Сатанинскую музыку калибра Вагнера, Листа и Бетховена. Представьте, что они подвергаются воздействию этого звука, поданного как Сатанинская музыка? Это будет равносильно тому, как если бы мы раздали автоматы Калашникова дикарям! Это то же самое, что сделал Гитлер — он пришёл во времена Веймарской республики, и тогда вся музыка была самой банальной. Когда вы слышите нечто подобное (ЛаВей начинает играть марш 20-х годов на органе — булькающие и монотонные звуки. Без предупреждения он переходит ко вступительным аккордам "Хорста Весселя" и комнату словно пронизывает электрический заряд). После первой песенки это звучит! Это и есть демонстрация того, что я пытаюсь сделать.
ЛаВей: Представьте себе толпу молодёжи, которая не находится под влиянием каких-либо отупляющих наркотиков, которая весь вечер слушала блэк-метал, но затем слышит литавры и фанфары. Это подобно сцене из «Самсона» или из «Кабаре», когда в воздух вздымаются тысячи правых рук. Да поможет тогда христианам их бог! До сей поры эти парни воспитывались на Сатанинском металле и когда приходит этот момент и они слышат звук барабанов и труб, это будет подобно богоявлению, это станет религиозным опытом. Время выбрано как нельзя более удачно. Это приближает день вторжения и апокалипсис. Под воздействием однородного звука у них создалось особое музыкальное настроение и любое неожиданное н радикальное изменение произведёт действие невероятной силы — они сойдут с рельсов. Для этого нужно не так уж много — лишь правильно выбрать момент. Это произойдёт, а они даже не поймут, что случилось. Подобно птицам, срывающимся с деревьев при первом раскате грома, то же случится и с ними.
 |
 |
 |
 |
 |
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |