"Ночные объятия" - читать интересную книгу автора (Кеньон Шеррилин)

ГЛАВА 6

Когда Тэлон подъехал к клубу, на улице около входа и в близлежащем переулке позади него царил сплошной хаос.

С внешней стороны здания наблюдалось большое скопление людей. Там также были припаркованы две санитарные машины. В это время неподалеку медики обрабатывали раны трех пострадавших офицеров полиции. Кто-то избил их до полусмерти.

Он притормозил около одной из неотложек, услышав отчет полицейского, который тот давал детективу:

— Он был по крайней мере ростом шесть футов и шесть дюймов. Сухощавый, мускулистый. Мужчина европейского типа, одет в черное, с длинными черными волосами и готской бородой. Возраст от двадцати пяти до тридцати, с такой громадной серебряной когтистой штукой на руке. Когда мы подошли к нему ближе, то увидели, что он похож на самого дьявола. Он прорвался через нас так, как будто мы были для него ничем. Я выпустил в него не менее двух пуль, но парень даже не вздрогнул, когда они попали в него. Он только продолжал бежать дальше. Должно быть, он был на ПСП[25] или чем-то подобном.

Зарек. Не было никого, более подходящего под это описание.

Проклятье. Он не должен был покидать это место, пока здесь был Зарек. Зарек напал на них спустя несколько минут после его ухода.

— Итак, что произошло? — просил детектив.

— Мы получили сигнал тревоги о драке в переулке. И прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как этот парень с когтями дерется двумя мужчинами. Мы приказывали им остановиться, но парень проигнорировал нас. Он вырвал у них сердца. Прямо на наших глазах.

Тэлон застонал. Они видели, как Зарек уничтожил парочку даймонов. Прекрасно. Просто прекрасно. Он закрыл глаза и чертыхнулся. Эта хорошо начавшаяся ночь превращалась в зубную боль.

— Джонни зачитывал парню с когтями его права, а я достал оружие и приказал ему остановиться. Он развернулся к нам как дикий зверь. Следующее, что я помню, это себя на окровавленной земле, а он ушел.

— А тела?

— Должно быть, он прихватил их с собой, когда мы пытались добраться до машин в поисках укрытия. Говорю тебе, Боб, этот человек был безумен.

Тэлон запустил руку в волосы. Зарек в городе еще не полную ночь, а уже вся полиция ищет его.

Как этот парень умудрялся выживать так долго?

Телефон Тэлона снова зазвонил, но номер не определился. Ожидая услышать Ашерона, так как обычно это его номер никогда не определялся, он был очень удивлен, узнав густой, с греческим акцентом, голос Зарека на другом конце.

— Даймоны хотят устроить вечеринку с твоей подружкой, Кельт. Не оставляй ее без защиты.

Связь прервалась.

По спине Тэлона пополз жуткий холод. Откуда Зарек смог узнать про него и Саншайн?

Ашерон правильно оценил возможности Зарека.

Инстинкты предупредили Тэлона об опасности. Он поднял глаза на крышу над старой аптекой рядом с клубом. На фоне темного неба вырисовывался какой-то силуэт. Он был невидим для глаз простого человека, но Тэлон зрением Темного Охотника ясно видел его.

Это был Зарек.

Зарек кивнул ему, спрятал телефон в карман, потом сделал шаг назад и растворился в темноте. Тэлон нахмурился. Психопат Зарек следил за Саншайн все это время? Даже когда полицейские искали его?

Это было не похоже на него.

Тэлон быстро нажал функцию вызова последнего звонившего абонента.

— Что? — спросил Зарек неприветливо. — Разве ты не видишь, что я пытаюсь выбраться отсюда, прежде чем полиция найдет меня?

— Что ты делал в клубе Раннивульф?

— Укуси меня за нос, Кельт. О чем ты думаешь? Я увидел даймонов на улице и проследил за ними до клуба.

Это кое-что объясняло, но Тэлон сильно беспокоился по другому поводу.

— Как ты узнал обо мне и Саншайн?

— Я подслушал даймонов. Они говорили о вас обоих. Ты должен быть более осторожен, Кельт. Подобная ошибка может дорого стоить.

— Насколько дорого, Зарек? Я только что видел тело женщины, у которой досуха выпили кровь и забрали душу.

— О-о-о, — выдохнул Зарек. — Прослушайте экстренный выпуск последних известий. Это было нападением даймонов. Ты заметил, кто имеет тенденцию стать их главным объектом нападения?

— Да, но я никогда не знал, что даймоны убивают женщину, разрывая ее когтями. А ты?

Через короткую паузу Зарек спросил:

— О чем ты говоришь?

— Думаю, ты знаешь.

— Поцелуй меня в задницу, Кельт. После твоих слов я думаю, что должен был оставить твою суку даймонам.

Связь снова оборвалась.

Тэлон оскалил зубы, разрываясь на части между жаждой найти Зарека, выбить из него дерьмо и промыть рот, и более глубокой потребностью удостовериться, что Саншайн не пострадала.

Убрав телефон в карман, он решил оставить Зарека Ашерону, который собирался поговорить с ним. Так или иначе, Ашерон обработает Зарека лучше, чем он. По крайней мере, Эш мог убить ублюдка и не погибнуть при этом.

Тэлон сделал глубокий выдох, вспомнив предупреждение Зарека о том, что даймоны пришли за Саншайн. В этом не было никакого смысла.

Зачем они пришли за ней? И как даймоны узнали о нем и этой женщине?

Это было уже второе нападение на нее за две ночи. Даймоны хватали своих жертв там, где находили их. Они не преследовали тех, кто ушел от них. Просто искали другую более покладистую пищу. Тэлон не знал, что даймоны хотели от Саншайн, но пока не узнает, он не оставит ее без охраны.

Окинув взглядом толпу, Тэлон нашел ее стоящей под фонарем у клуба рядом с большим мускулистым мужчиной с темными волосами, который говорил с копом. Она была одета только в тонкий черный свитер без того пальто цвета фуксии, которое было на ней ранее. Ее руки были скрещены на груди так, как будто она замерзла.

Тэлон начал пробиваться к ней через толпу.

Ее лицо засветилось, когда она увидела его.

— Тэлон? Что ты здесь делаешь?

Его напряжение ослабло больше, чем он мог предполагать. Видеть ее здесь, целой, и слышать свое имя на ее губах…

Он не должен был чувствовать к ней ничего. И все же не мог отрицать наличия тех первобытных эмоций, которые охватывали его каждый раз, когда он встречался с ней взглядом.

— С тобой все в порядке? — спросил он, сбрасывая с плеч куртку и предлагая ее Саншайн.

Она кивнула, позволяя ему укутать себя.

— Ты слышал о том, что случилось? Какой-то парень сошел с ума и убил двух человек в переулке, где я ставлю машину. Потом он напал на полицию. Ужас!

Прежде чем он подумал, Тэлон обнял ее обеими руками и прижал к себе. Она вздрагивала от холода, и все еще сильно переживала, поэтому он не стал отходить от нее.

— Я рад, что ты не пострадала.

Мужчина, который до этого разговаривал с офицером полиции, угрюмо и строго посмотрел на них.

— Знаешь, малыш, хоть я и не отличу тебя от Адама, но ты обнимаешь мою младшую сестру. Поэтому я думаю, что самым мудрым будет позволить ей представить тебя. Быстро.

Тэлон сдержал улыбку. Он точно знал, что этот мужчина имел в виду. Некоторые вещи были священны, и младшие сестры относились к их числу.

Он неохотно отошел от нее.

Саншайн мягко шлепнула брата по руке.

— Тэлон, это мой брат Рейн. Рейн, познакомься с Тэлоном.

Ее брат фыркнул.

— Боже, с таким именем, как Тэлон должно быть родителями у тебя были старые хиппи.

— Что-то вроде этого.

— Это его любимое выражение. И еще — «не совсем».

Рейн оценивающе оглядел его и протянул руку для приветствия:

— Рад познакомиться, Тэлон. Я должен вернуться к работе. Саншайн, кричи, если кто-то из нас будет тебе нужен.

Скрытая в этих словах угроза не прошла мимо Тэлона, но он воздержался от улыбки. Если бы этот человек только знал, какими силами обладал Темный Охотник…

— Нас? — повторил Тэлон.

Ее брат указал на двух мужчин, которые сейчас разговаривали с полицией. Старший из них был коренным американцем, в котором легко угадывался шаман, а другой ее брат был почти зеркальным отражением Саншайн.

— Наш отец и старший брат Сторм, тоже работают в клубе.

Тэлон растянул губы в улыбке и опять повернулся к Рейну:

— Сторм, Рейн и Саншайн, да?

Она скорчила рожицу.

— Это моя мама. Я рада, что она остановилась на трех. Мне говорили, что следующий должен был быть назван Клуди Дэй[26].

Его это рассмешило. Боже, как он тосковал без нее. Все, что он хотел сейчас сделать, это взять ее на руки, отнести в ее постель и проверить каждый дюйм ее тела, чтобы удостовериться, что она невредима.

О'кей, у него был другой, менее чистый мотив, чтобы сделать то же самое. И тем не менее, он чувствовал безумное желание доказать себе, что никто не прикоснулся к ней.

Что она была полностью цела и в безопасности.

Он пристально оглядел всю ее с головы до ног, еще раз убеждаясь, как она прекрасна. Его беспокойство за нее не было похоже на его обычные чувства, которые он испытывал за прошедшие века. И он не знал, как справиться с этим.

Рейн извинился и направился назад в клуб, оставив их одних.

Между ними упало неловкое молчание, и он пытался придумать, что сказать ей.

Наконец, она прочистила горло.

— Не думала, что увижу тебя снова.

Он не знал, что ответить ей на это, потому что хотел сказать то же самое:

— Я… гм…

— А, ты хочешь получить назад Снупи.

— Нет, — ответил он быстро. — Я вернулся из-за тебя.

На ее лице начала медленно появляться соблазнительная улыбка.

— Правда?

— Да. Я услышал о нападении и очень забеспокоился, — ответил он, не успев остановить себя.

— Правда? — повторила она.

Он кивнул.

Широко улыбнувшись, она вошла в его объятия.

— Было очень мило с твоей стороны.

На самом деле, нет, подумал Тэлон, вдыхая теплый аромат пачули. Но он должен был признать, что она хорошо чувствовала себя в его объятиях. Ее груди прижимались к его груди и он мог думать только о том, какими восхитительными они были на вкус, какими мягкими и как приятно было держать их в руках.

Он мысленно застонал.

Беги от нее…

Я должен защитить ее.

Он поклялся защищать людей. Особенно тех, на кого охотились даймоны. Он был обязан держать ее при себе. Следить за нею.

Эй, как ты думаешь, насколько я глуп, Тэлон? Это ты говоришь сам себе, но вся ложь в мире не убедит меня, что у тебя есть моральная или благородная причина для этого. Ты снова хочешь ее в кровати. Позволь себе это.

Ну же, давай, я смогу контролировать себя несколько дней. Она должна быть защищена, и кто еще смог бы сделать это?

Кандидатуру Зарека он не рассматривал. Тот кормился бы на ней, и Тэлон уничтожил бы его, если бы этот психопат коснулся Саншайн. Валериус скорее умрет, чем будет присматривать за «плебеем». Если бы Ник сделал хоть одно движение к ней, он бы убил эту сексуально возбужденную жабу. У Кириана родился ребенок и он был слишком занят, чтобы думать о чем-то. А Ашерон…

У него было слишком много других обязанностей, занимающих его, чтобы волноваться еще и о работе в качестве няньки.

Оставался только он один.

— Знаешь, Саншайн, я думаю, ты не должна оставаться сегодня одна на своем чердаке.

Она шагнула от него в сторону.

— Поверь мне, я не буду одна. Сегодня ночью я пойду со Стормом.

Тэлон был в замешательстве. Это тоже не было выходом. Ее брат был крупным мужчиной, но не мог противостоять даймонам.

— Не знаю, Саншайн. Я думаю… — Хорошо, он не мог сказать вслух то, что он думает на самом деле, особенно ту часть, которая была не совсем пристойной.

В общем, он не знал, что сказать. На ее лице появилась злая улыбка:

— Если ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, ты должен просто спросить.

— Я не думал, что это будет так просто.

Она поднялась на цыпочки и послала ему дьявольский взгляд:

— Для любого, кроме тебя, это так и было бы.

Эти слова заставили воспарить его сердце. Ему по-настоящему нравилась эта женщина. Она была дерзкой, ловкой и нахальной.

Саншайн взяла его за руку и провела его внутрь клуба, затем к двери в дальнем правом углу. Она открылась в прихожую, которую Тэлон видел ранее вечером. Справа была дверь к задней стороне дома, где стоял ее автомобиль, а слева была стальная лестница, ведущая на ее чердак. Она направилась к лестнице.

Саншайн крепко держала руку Тэлона, мысленно ругая себя. Наверное, она не должна была делать этого, тем более, сегодня произошло два убийства. Но инстинктивно она чувствовала, что Тэлон никогда не обидит ее.

Он сохранил ей жизнь и не сделал ничего, что отдаленно походило бы на вред.

И кроме того, ей нравилось находиться рядом с ним. Она могла бы прихватить с собой свои рабочие инструменты и вернуться к своему обычному расписанию завтра.

Сегодня ночью она хотела провести с ним больше времени. Еще один вечер, чтобы согреться от его тепла, прежде чем вернуться к суровым будням своей жизни.

Он был так внимателен, что предложил ей свою куртку. Исходящие от нее тепло и его аромат, заставляли Саншайн желать плотнее завернуться в его одежду.

Она вошла в свою комнату, вернула ему куртку, и, оставив его сидеть на кушетке в бело-розовую полоску, пошла собирать сумку с ночными принадлежностями. Если быть честной, она предпочитает остаться сегодня с ним, чем со Стормом.

Сторм храпел.

Громко.

Не имеет значения, что в последний раз, когда она пошла к брату, то провела там два часа за уборкой, прежде чем без содрогания смогла прикоснуться к чему-нибудь. Он был совершенной свиньей и не заботился о том, чтобы она чувствовала себя желанной гостьей. Скорее он считал ее живущей с ним прислугой, которая должна быть счастлива делать все «на ура» для старшего брата.

И вонял старший брат тоже «на ура». Не буквально, конечно, а фигурально.

Она захватила смену одежды, туфли, заколки для волос и запихнула все это в сумку, похожую на плетеный коврик, добавив зубную щетку и увлажняющий крем — любой женщине всегда необходим увлажняющий крем — и вернулась к Тэлону.

Он стоял у дальней стены около окон, рассматривая нарисованные ею пейзажи площади Джексона. У нее перехватило дыхание.

Что было в нем такого, и почему от него исходила такая мощная сила? Волнистые светлые волосы обрамляли его лицо, а две косички лежали на плече. Черные кожаные штаны так здорово облегали его задницу, что можно было ставить печать «Премьер-Класс» на каждой ягодице. А его спина… Даже прикрытая курткой, она была, как знала Саншайн, прекрасно слеплена.

Она смотрела на его большие смуглые руки, которые держали ее работу. Они были так сильны, и в то же время, так ласковы. Ей нравилось чувствовать их на своем теле, и нравился вкус его пальцев, когда она их прикусывала.

Этот мужчина выглядел потрясающе, от его светловолосой головы до черных байкерских ботинок.

Он слегка развернулся к Саншайн, когда она присоединилась к нему.

— Мне нравится, как ты нарисовала солнце, восходящее над собором. Я могу почти чувствовать его, когда смотрю на картину.

Его комплимент согрел ее. Художнику всегда мало комплиментов, расточаемых его работам.

— Спасибо. Моя любимая тема, кроме этой, — закат. Я люблю смотреть, как исчезает свет вокруг зданий. Когда он попадает на некоторые детали и окна, и это заставляет их пылать и искриться, как огонь.

Он потянулся и взял в ладони ее лицо.

— У тебя необыкновенная манера отображать предметы на своих картинах.

Она прикусила губу и послала ему озорную улыбку.

— Да. — И хотя он не знает этого, она намеревалась так же хорошо воссоздать и его. По крайней мере, пока.

Он был похож на какое-то дикое, неприрученное существо, которое вы могли держать и кормить некоторое время, зная, что в конце концов вы должны будете позволить ему пойти своей дорогой.

— Итак, расскажи мне, где ты живешь? — спросила она.

Он прочистил горло и погладил ее по щеке.

Неловкость в его взгляде заставила сжаться ее живот.

— О, господи, у тебя нет своего жилья, правда? Ты, случайно, не живешь с матерью или какой-нибудь жуткой престарелой теткой?

Он выглядел оскорбленным.

— Конечно, у меня есть жилье. Только это… — его голос затих и он отвел глаза.

Вот черт, это значит…

— Ты живешь с подружкой?

— Нет.

Тьфу! Это было даже хуже, чем она думала?

— С бойфрендом?

Он посмотрел на нее с изумлением, а его глаза цвета полуночи с негодованием вспыхнули.

— Боже, Саншайн, ты думаешь, кто я?

— Не знаю, Тэлон. Я задала простой вопрос, а ты как-то странно посмотрел на меня. Что я должна была подумать?

Пристальным взглядом она обвела его дорогую байкерскую одежду. Этот человек обладал телом, способным одолеть банду, и чрезмерной храбростью, чтобы быть настоящим. Что склоняло любую женщину уступить ему, хм…

— И на тебе слишком много кожи.

— И что это должно означать?

Она ответила ему взглядом, говорящим, что это очевидно.

— Ты знаешь, что я художник. И у меня склонность болтаться с неподходящими гомосексуальными или бисексуальными парнями.

Если он выглядел оскорбленным прежде, то это было ничто по сравнению с тем, что сейчас было написано на его лице.

— То есть, у тебя имеется стереотип, о котором я даже не подозревал. Большое спасибо. К твоему сведению, так случилось, что мне нравится кожа потому, что она защищает меня, когда я попадаю в аварию и лечу вниз на асфальт.

— Хорошо, это похоже на правду. Тогда почему ты так посмотрел на меня, когда я спросила, где ты живешь?

— Потому что я представил себе, что когда я скажу тебе, где живу, тогда уже ты будешь странно смотреть на меня.

Она задумалась, когда мысленно перебрала миллион страшных мест. Он жил на кладбище или в склепе. В захудалой лачуге. В картонной коробке. В доках. Сломанном домике на колесах или автобусе. Милостивый боже, в этом городе было неописуемо много мест, где у него мог быть дом.

— О'кей, наверное ты живешь в каком-то причудливом месте, так?

— Я живу в болотах.

Почувствовав облегчение, она засмеялась над его уклончивостью по такому глупому поводу.

— О, пожалуйста, я знаю несколько человек, которые живут около болот.

— Не около болот, Саншайн. Я живу в болотах.

Он серьезно? Кто в здравом уме мог жить в болотах со змеями и аллигаторами и другими вещами, о которых она не хотела даже думать? Только те, кто носили пистолеты и совершали много незаконных действий типа скармливания трупов крокодилам.

— Ты живешь в болотах?

Он кивнул.

— На самом деле, там очень спокойно. Нет посторонних звуков, раздражающих тебя. Никаких соседей. Никаких дорог. Ты почти ощущаешь, что живешь столетия назад.

Ответом ему был задумчивый взгляд.

— Это много значит для тебя, правда?

— Да, это так.

Она улыбнулась. Да, она могла представить Тэлона в полном одиночестве в болотах. Он очень сильно напомнил ей отца, который любил часами сидеть на природе и впитывать ее в себя. Они оба были приверженцами позиции «жить-в-мире-со-вселенной».

— Давно ты живешь там?

Он избегал смотреть на нее.

— По-настоящему давно.

Саншайн кивнула.

Когда они подошли к двери, она выпустила из рук сумку и вытащила из угла мольберт. Она всегда держала его наготове в случае, если вдруг возникнет желание пойти куда-нибудь порисовать.

— Что это? — спросил он.

Она подмигнула.

— «Художник — всегда», — это обо мне. Я никогда не иду куда-то без своих инструментов.

Он улыбнулся и забрал мольберт.

— Итак, ты все еще чувствуешь себя безрассудно смелой, хм?

— Всегда. Только принеси мне спрей «аллигатор-уберется-восвояси» и я вся твоя.

Тэлон посмотрел на нее и почувствовал глупое желание ухмыльнуться. Его лицо начинало болеть от усилий не показать ей свои клыки, когда он улыбался. Он была весьма и весьма забавна.

Или, наоборот, сильно оскорбляла.

Он все еще был раздражен ее суждениями о нем по его одежде. И теми вещами, которые пришли в ее голову…

Но ему нравилось все в ней. Она не играла с ним в игры, и говорила то, что думала, независимо от того, насколько возмутительным было ее мнение.

Саншайн заперла дверь, спустилась до середины лестницы и остановилась.

— Ох, приятель, я забыла сумку. — Она издала недовольный звук, что ей придется бежать обратно наверх и вернуться на чердак.

Вернувшись спустя несколько минут со своей плетеной сумкой, она подошла к лестнице и вспомнила, что не захватила пальто.

Она снова зашла обратно и потом присоединилась к нему.

— Клянусь, что у меня вместо головы на плечах тыква.

Ему потребовалась секунда, чтобы решить, что она потеряла бы и голову, если бы сняла ее с плеч.

Смеясь, он остановился на лестнице, когда она поравнялась с ним.

— Между прочим, в коже я не выгляжу геем.

Саншайн обернулась и посмотрела на него. Она прошлась по его телу горячим взглядом, полным желания, который заставил его немедленно возбудиться.

— Нет, малыш, не выглядишь. Честно должна сказать, что ты выглядишь в этой одежде просто здорово.

Улыбка медленно расплывалась по его лицу, пока он шел за ней к выходу из клуба.

О да, у них обоих было одно незаконченное дело, о котором требуется позаботиться, как только он заполучит ее к себе домой.

Дело, о котором он не должен был даже думать, но у него была репутация, которую нужно поддерживать. Помимо всего прочего, он должен переубедить ее. Когда она покинет его хижину, то никогда уже не будет сомневаться в его сексуальной ориентации или его влечении к ней.

Когда они вышли за дверь, Саншайн повела Тэлона прочь от клуба.

— Ты собираешься сказать брату, куда идешь?

Она тряхнула головой.

— Я потом позвоню ему и скажу. Поверь, это не то, о чем я хотела бы говорить лицом к лицу.

— Он строгий?

— Ты понятия не имеешь, до какой степени.

Тэлон подвел ее к мотоциклу и достал из седельных сумок запасной шлем.

— Хочешь положить сюда свой мольберт?

Она затрясла головой, забрала у него мольберт и повесила его за плечи.

— Он сконструирован как для езды на мотоциклах, так и для передвижения пешком. Я чувствую себя нормально, когда ношу его. Это правда не тяжело.

— Часто ездишь на байках, не так ли?

— Да, так.

Тэлон смотрел, как она надела шлем и закрепила его. Черт, женщина в шлеме была прекрасна. Ее длинные, изящные пальцы легко заправили косы, а шоколадные глаза сияли.

Он снял свои маленькие темные очки, которые носил ночью, и тоже надел шлем, затем запрыгнул на мотоцикл и завел стартер ногой. Саншайн уселась рядом с ним. Ее руки обвили его талию, и она придвинулась ближе к его телу.

Тэлон почти застонал. Он мог чувствовать каждый ее дюйм, прижатый к нему интимно, эротично. Ее груди на своей спине, ее бедра у своих бедер.

И как ее руки держат его…

Он представил, как ее рука двигается вниз от талии к твердой выпуклости в его штанах, где она обхватывает его ладошкой и ласкает через кожу брюк. Как она расстегивает молнию и мягко массирует его рукой, а он напрягается и крепнет, чтобы обладать ею.

Еще лучше он мог представить, как она стоит перед ним на коленях и ртом ласкает его…

Неизвестные чувства кружились в нем, выворачивая наизнанку. Он хотел удержать ее рядом навечно. Остановить мотоцикл и попробовать каждый дюйм ее сочной пышной фигуры всем ртом, клыками. Он хотел поглотить ее. Испытывать и дразнить ее, пока она не начнет выкрикивать его имя, а ее тело ее будет содрогаться от достигнутого удовольствия.

Неожиданно, он ментально ощутил, как ее тело выгнулось к нему, когда она вцепилась в его спину в оргазме.

Сегодня он узнал, что она напрягается всем телом, пока не пройдет последняя дрожь, а потом расслабляется и осыпает дождем поцелуев всю его кожу.

Это было сладкое чувство, несравнимое ни с чем.

Тэлон сжал зубы в попытке справиться с собой и удержаться от страстного желания ощутить ее тело своим. Он вез их через город, к болотам, где он жил.

Как только они тронулись с места, Саншайн наклонила голову, прижалась ею к его лопаткам и крепко сцепила руки вокруг мускулистого торса Тэлона. Она вспомнила, как он выглядел, когда стоял обнаженным у нее на чердаке. Как он выглядел, когда нависал над ней, занимаясь любовью. Медленно. Легко. А потом быстро и неистово.

Этот мужчина имел необъяснимую связь со своим телом. Он знал каждый способ, как доставить женщине удовольствие.

Саншайн почувствовала, как под ее руками поднималась и опадала его грудь, пока они ехали в темноте ночи. То, что она делала, было безумием, и все же она не могла запретить себе.

Тэлон был неотразим. Опасен. Он был темный и таинственный. Что-то вокруг него заставляло ее желать проникнуть в него и остаться там навсегда.

Безумие, хм?

Тем не менее, она даже не пыталась отвергнуть то, что он делал с нею. Что она чувствовала каждый раз, думая о нем. Ей хотелось крикнуть, чтобы он остановил мотоцикл. Хотелось сорвать с него куртку и языком исследовать каждый дюйм его татуировки. Каждый дюйм его мощного мужского тела.

О, как она хотела этого мужчину!

— С тобой все в порядке?

Она напряглась от низкого с акцентом голоса Тэлона, раздавшегося в ее ушах:

— Эй, в твоем шлеме микрофон.

— Я знаю, так с тобой все в порядке?

Она улыбнулась его беспокойству.

— Я в порядке.

— Ты уверена? Секунду назад ты подскочила так, как будто что-то произошло с тобой.

— Нет, правда. Все хорошо.

Тэлон вовсе не был уверен в этом и сейчас жалел, что не обладает телепатией. К сожалению, его способности лежали больше в сфере управления силами природы, заживления ран, внушения каких угодно мыслей, а также телекинеза. Лучше всего у него получалось создавать экран, чтобы прикрыть себя и других, и поэтому, в отличие от Зарека, он никогда не волновался о том, увидят ли копы или кто другой, как он убивает даймонов.

Он мог призвать стихии, чтобы оградить себя от людских взглядов, или запутать их. В случае необходимость он мог даже внушить кому угодно новые мысли, чтобы изменить их восприятие действительности. Но он предпочитал не делать этого. Человеческий разум слаб, и такое воздействие, как известно, оставляло нежелательные повреждения.

Обладание такими мистическими силами накладывало на него большую ответственность. Его научил этому Ашерон. Однажды злоупотребив ими, как ребенок, получивший больше силы, чем мог справиться, Тэлон не желал сделать своей жертвой кого-то еще. Меньше всего он хотел применять к кому-то насилие, чтобы получить желаемое.

Они больше не разговаривали, пока не доехали до его гаража в конце извилистой грунтовой дороги. Здесь не было ни огней, ни дорожного покрытия. Только живая природа штата Луизиана.

Саншайн нахмурилась, когда фары высветили странный почтовый ящик в центре безлюдного места. Это была черная коробка, которая, казалось, была проткнута двумя длинными серебряными гвоздями. Один шел через ящик по горизонтали, другой — по диагонали.

Она съежилась, увидев обветшалую лачугу, к которой они приблизились, и надеялась, что это строение не было его домом. Оно выглядело готовым вот-вот рухнуть.

Если бы не чистый новый почтовый ящик, она могла бы предположить, что здесь не было никого лет сто или больше.

Тэлон остановил байк и поставил его вертикально между ногами. Он достал маленький дистанционный пульт и с его помощью открыл дверь лачуги. Она медленно поднялась.

Саншайн открыла рот от удивления, когда зажегся свет и она увидела то, что было внутри этой «лачуги».

Внутри постройки не было ничего старого или изношенного. Все было сделано в стиле хай-тек и сверкало, а пространство было заполнено целым состоянием в виде мотоциклов и одного гладкого черного «Вайпера»[27].

О, господи, он был наркодилером!

Ее живот свело от страха, что она впуталась в это. Она не должна была приезжать с ним сюда.

Он припарковал мотоцикл рядом с автомобилем и помог ей спуститься.

— Э…Тэлон? — спросила она, оглядывая коллекцию Харлеев старых марок. — Чем ты занимаешься? Ты сказал, что нелегал, правильно?

Он ответил ей хорошо знакомой молчаливой улыбкой и поставил шлем на стойку, на которой уже лежали двенадцать шлемов, каждый стоимостью минимум тысяча долларов.

— Да, и отвечая на твой первый вопрос — я богат.

— И что ты сделал, чтобы получить такое богатство?

— Я с ним родился.

Саншайн почувствовала себя немного лучше, но она должна была задать еще один вопрос, который беспокоил ее больше всего.

— Итак, ты не делаешь ничего противозаконного, вроде продажи наркотиков, правильно?

Он опять выглядел оскорбленным.

— Милостивый боже, нет, женщина. Как ты додумалась до этого?

Широко открытыми глазами она обвела его гараж и высокотехнологичные мужские игрушки.

— Не имею представления.

Он нажал на кнопку и опустил главную дверь, закрывая их внутри.

Она последовала за ним к задней части гаража, где стояли два красивых дорогих катамарана. Все в этой постройке было современным.

— Если у тебя такие деньги, почему ты — нелегал?

Тэлон фыркнул. Он мог сказать ей, что жил здесь задолго до того, как Америка стала даже деревней, и он не нуждался в какой-то вонючей бумажке, чтобы юридически узаконить свое положение, но ему, как Темному Охотнику, было запрещено рассказывать ей что-нибудь об их образе жизни или существовании. Так что он выбрал легкое и выглядевшее правдивым объяснение.

— Чтобы заполнить документы, необходимо идти в суд днем. Так как я не могу выходить на солнечный свет…

Она скептически посмотрела на него:

— Ты уверен, что ты не вампир?

— Не был, пока не увидел тебя.

— Что это значит?

Он подошел и встал рядом с ней так близко, что она вынуждена была откинуть голову назад, чтобы смотреть на него. Его челюсть дрогнула, а тело отчаянно ее желало, когда он взглянул на нее.

— Это значит, мне очень понравилось бы впиться зубами в твою шею и съесть тебя.

Она прикусила нижнюю губу и с озорством окинула его горячим взглядом.

— Ммм, мне нравится, когда ты говоришь так.

И обняла его.

Тело Тэлона запылало, и он опустил голову, чтобы поцеловать ее.

Саншайн застонала от вкуса его поцелуя. Что было в этом мужчине, который так притягивал и заставлял желать съесть его?

Неожиданно он отступил назад, и она застыла в протесте.

— Нам лучше поспешить, — сказал он. — Очень скоро рассвет, а нам еще плыть до моей хижины.

— Твоей хижины? Что-то подобное этой лачуге?

— Увидишь. — Он прошел мимо нее, чтобы запустить катамаран.

Саншайн заняла место и пристегнула ремень. Как только она это сделала, они покинули гараж и направились в жуткую темноту болота. Шум двигателя был так громок, что ее ушам стало больно, когда скорость прибавилась.

Вокруг было так темно, что она не могла сфокусировать взгляд вообще ни на чем.

Как Тэлон мог видеть, чтобы управлять лодкой? Каждую минуту она ожидала, что они врежутся в дерево или пень.

А Тэлон без особых усилий маневрировал лодкой, не сбавляя скорости.

Через несколько минут ее глаза приспособились к черноте, и она разглядела очертания болота и болотный газ. В основном она видела туман и предметы, отдаленно похожие на животных, падающие в воду.

Возможно, лучше ей вообще ничего не видеть.

Наконец, они достигли маленькой изолированной хижины, расположенной глубоко в болотах. Одинокая. Изолированная. С крыши крыльца свисал испанский мох, а дерево стен тускло светилось серым цветом, видным даже в темноте ночи.

Тэлон подвел катамаран к небольшому причалу и вышел. Он помог ей выбраться, и когда она пошла за ним по узкой доске к темному крыльцу, то поняла, что перед дверью расположились два аллигатора.

Она закричала.

— Шшш, — казал со смехом Тэлон. — Здесь нечего бояться.

К ее крайнему удивлению, он наклонился и погладил по голове самого большого из них.

— Привет, Бет, как сегодняшняя ночь?

Аллигатор распахнул пасть и зашипел, как будто понял вопрос.

— Я знаю, девочка. Прости, я забыл.

— Кто ты? Доктор Дулиттл?

Он снова засмеялся.

— Нет. Я нашел их двоих, когда они были маленькими, и вырастил. Мы — семья. Я знаю их так долго, что почти могу читать в их головах.

Хорошо, у нее тоже в генеалогическом древе были рептилии. Но ходили они на двух ногах.

Самый большой приблизился к ней и уставился так, как будто она была блюдом дня в кафе «Добро пожаловать, крокодилы».

— Не думаю, что я ей нравлюсь.

— Будь хорошей, Бет, — сказал Тэлон.

Аллигатор махнул хвостом и плюхнулся с крыльца в болотную воду. Другой посмотрел на нее, и щелкнув челюстями, присоединился к другу.

Тэлон открыл дверь в хижину и включил настольную лампу. Саншайн прошла нерешительно внутрь, опасаясь наполовину, что дом он содержит так же, как ее брат.

Или там может оказаться что-то похуже крокодилов. Вроде анаконды, которой он скормит ее.

На пороге она, заколебавшись, остановилась.

Внутри помещение было больше, чем это казалось снаружи. Фактически, это была одна большая комната. Слева располагалась небольшая кухня, а дверь справа, как она предполагала, вела в ванную.

В комнате стояли три больших стола, заполненные компьютерами и другим электронным оборудованием. А на полу у дальней стены стоял большой черный диван-кровать.

Она была рада, что вокруг было чисто и прибрано. Было приятной неожиданностью узнать, что не все мужчины такие свиньи, как ее братья.

— Интересное место у тебя, Тэлон. Должна сказать, что мне нравятся чистые черные стены.

Он фыркнул от ее тона.

— И это говорит женщина, живущая в розовом облаке?

— Ты прав, однако все здесь такое темное. Ты не находишь обстановку депрессивной?

Он пожал плечами.

— Нет. Я вообще об этом много не думаю.

— Не хочу быть грубой, но мне кажется, что ты вообще часто так делаешь.

— Делаю что?

— Не думаешь. Ты один из тех парней, которые просто живут. Не думая о прошлом или будущем. Только о том, что планируют делать в следующий час или что-то вроде этого.

Тэлон уронил ключи на стол у первого компьютера. Она была очень проницательна. Одним из недостатков бессмертия был факт, что у вас не было целенаправленных действий. Его существование состояло из подъема, выслеживания и убийства даймонов, и возвращения обратно домой.

Темный Охотник никогда не думал о будущем. На это не стоило обращать внимания.

Что же касается прошлого…

Не было никакой необходимости возвращаться туда. Это только воскресит воспоминания, а он предпочитает ничего не помнить.

Он посмотрел на нее и увидел отблески страсти в шоколадных глазах. Она любила жизнь яркую, и это очаровывало его. На что будет похожа жизнь, если он снова пойдет по такому пути? Глядеть в будущее и строить планы?

— Похоже, ты думаешь о будущем все время, — сказал он спокойно.

— Конечно.

— И что ты видишь в своем будущем?

Она сбросила с плеч мольберт и поставила его рядом с письменным столом.

— Смотря по обстоятельствам. Иногда я мечтаю, чтобы мои работы выставлялись в Гуггенхейме[28] или в Мет[29].

— Ты когда-нибудь мечтаешь о создании семьи?

— Каждый мечтает об этом.

— Нет, не каждый.

Она нахмурилась:

— Ты правда не мечтаешь?

Тэлон впал в задумчивость, воскресив в памяти лицо жены, когда она спала, а он лежал рядом с открытыми глазами, положив руку на ее живот и чувствуя, как шевелится его сын.

Тогда он мечтал.

Каждый раз, глядя в глаза Ниньи, он видел вечность. Он представлял их обоих состарившимися и счастливыми, в окружении детей и внуков.

И под действием безумных эмоций он вызвал на них проклятие и разрушил все мечты, которые они имели.

Все надежды, которые у них были.

Он вздрогнул от раздирающей его грудь боли.

— Нет, — прошелестел он сквозь ком в горле, — Я вообще не думаю обзаводиться семьей.

Саншайн нахмурилась, услышав его тусклый голос. Он прочистил горло.

Что в ее вопросе могло ранить его?

Тэлон показывал ей, куда можно убрать сумку и мольберт, как вдруг зазвонил телефон.

Он ответил, а Саншайн распаковала сумку и, достав вещи, которые могли ей понадобиться в первую очередь, разложила их в комнате.

— Привет, Ник… да, я слышал о Зареке, — он неловко смотрел на нее, пока говорил. — Нет, приятель. Я… хм. Я сейчас не один, понимаешь?

Он отошел от нее, но она ясно слышала его голос. Он явно нервничал, и она спросила себя, почему.

— Немногим ранее я разговаривал с Зареком, и он определенно насосался магического красного сока прямо перед тем, как это случилось. Не знаю, что нашло на него, но он был в отвратительном настроении. — Он замолчал на несколько минут. — Да, и слушай, у меня здесь женщина. Ее зовут Саншайн. Если она попросит тебя о чем-нибудь, дай ей это без разговоров… Да, тебе того же. — Он повесил трубку.

— Кто такой Ник?

— Он мой персональный ассистент. Он получает за это деньги, поэтому когда тебе что-то понадобиться, набери четверку и знак фунта, тогда вызов пойдет на его мобильный.

О, это здорово.

— Правда? У тебя персональный ассистент?

— Невероятно, правда?

— Да, я должна сказать, что ты первый из знакомых мне байкеров, кто имеет фондовый портфель и персонального ассистента.

Он засмеялся.

— Итак, что такое магический красный сок? Сорт вина?

Он смотрел на нее, явно чувствуя себя очень неудобно:

— Что-то вроде.

Так, опять секреты. Тьфу! Ему необходимо расслабиться. Стать более доверчивым.

Ей определенно нужно поработать над ним.

Он направился к кухне:

— Не знаю, как ты, а я немного возбужден. Обычно я засыпаю спустя несколько часов после рассвета. Ты голодна?

Он перерыл все шкафы и достал пару кастрюль.

— Можешь не верить, но я могу приготовить тебе что-нибудь, если хочешь.

Он поднял глаза, и на его лице было удивление от ее предложения.

— Спасибо, это было бы мило.

Она взяла кастрюлю из его рук:

— Итак, что ты хотел бы съесть?

Он греховно облизал губы, обведя взглядом ее тело, мгновенно зажигая ее. Желанием.

— Как насчет пасты из голенькой Саншайн покрытой взбитыми сливками и шоколадом? — он отвел ее волосы с шеи на спину. — А верх мы даже могли бы украсить вишенкой.

Она засмеялась:

— Это можно организовать.

Саншайн застонала, когда он обхватил ладонями ее груди и опустил голову к шее, вдохнув ее аромат. Ее груди затрепетали и разбухли от желания, пронзившего ее, заставив увлажниться и пульсировать в ожидании.

— Ты всегда так ненасытен? — спросила она.

— Только когда я вижу кое-что, что очень хочу, — ответил он, поместив ладонь между ее бедер. — И ты — это то, что я желаю больше всего.

Она зашипела от наслаждения, чувствуя, как его длинные красивые пальцы поглаживают ее через деним, потом они расстегнули молнию и добрались до белых кружевных трусиков.

Он дразнил ее ухо языком, обжигая кожу горячим дыханием, а рука проникла внутрь и нашла центральную точку ее тела.

Саншайн задрожала при виде его руки там, его пальцев, мягко касающихся нежных створок. Загорелая кожа неясно темнела на белом, когда его пальцы скользнули внутрь ее тела.

Застонав, она потерлась об него, страстно желая снова почувствовать его глубоко внутри себя. Он рыкнул, как свирепый зверь, и опустился на колени позади, освобождая ее бедра от джинсов и трусиков. Она позволила ему снять с себя обувь и штаны. Он стоял на коленях и был все еще полностью одет, когда развернул Саншайн к себе и впился глазами в темный треугольник между ее ног.

Обсидиановые глаза встретили ее взгляд, и она увидела в них огонь.

— Откройся для меня, Саншайн. Я хочу, чтобы ты пригласила меня.

Она покраснела от его просьбы. Никогда в своей жизни она не делала ничего подобного, но еще она хотела доставить ему удовольствие.

Проглотив протест, она развела ноги протянула руку вниз, раскрывая для него нежные лепестки:

— Я вся твоя, малыш.

Он походил на дикого, голодного зверя, когда спрятал лицо между ее бедер и ртом впился в ее плоть.

Саншайн вскрикнула от удовольствия. Чтобы не упасть, она спиной оперлась о кухонную стойку. Он ласкал ее языком, мягко посасывая и покусывая. Она запустила руки в его волосы, а ее тело горело от его прикосновений.

Ее соски болели от возбуждения.

— Ах, да, Тэлон, да, — выдохнула она, прижимая его голову еще ближе.

Тэлон издал низкое горловое рычание, продолжая смаковать ее. Женский аромат ворвался ему в голову, когда она изящной ручкой потянула его за волосы. Он провел языком по ее напряженной щелке, пробуя и вкушая женщину перед собой. Прошло так много времени с тех пор, как он получал такое большое удовольствие.

Но Саншайн подарила ему это чувство. Ее страсть, ее творчество, ее чуткость. Все это было магнитом, привлекающим его против воли.

Он облизывал и дразнил ее. Пробовал ее на вкус. Пустил в себя ее бессвязные звуки наслаждения, и когда она кончила, выдохнув его имя, он мог бы поклясться, что видел над головой звезды.

Дыхание Саншайн было коротким и затрудненным, когда она взглянула вниз и увидела, что Тэлон поднимается с пола. Он возвышался над ней как башня, его глаза были темными, а выражение лица все еще голодным.

— Что есть в тебе такого, чему я не могу сопротивляться? — спросил он. — Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой, я не могу думать ни о чем, кроме, как только попробовать тебя на вкус.

Он приложил ее руку к своему паху, и она почувствовала его твердость и пульсацию.

— Я не знаю, — ответила она дрожащим голосом, запустив руку ему за пояс, погладила короткие, жесткие волоски и сжала пальцы вокруг его возбужденной плоти.

Он резко вздохнул.

— Но я чувствую к тебе то же самое, — сказала она, опуская руку ниже и находя мягкий мешочек.

Он закрыл глаза и сжал зубы, когда она начала ласкать его. Саншайн знала, что ее прикосновения доставляют ему удовольствие, и все же он реагировал так, как будто она причиняла ему боль.

Она почувствовала себя странно уязвимой, стоя перед ним в лифчике и свитере и обнаженная снизу. Тэлон все еще был полностью одет.

Это было эротично и одновременно вызывало чувство неловкости.

Как будто прочитав ее мысли, Тэлон снял с нее оставшуюся одежду. Теперь она была полностью обнажена.

А он нет.

Он погладил ее властно и нежно.

— Расскажи мне свои фантазии, Саншайн. Расскажи мне, о чем ты мечтаешь поздно ночью, когда лежишь в своей кровати одна.

Никогда в своей жизни она ни с кем не была так интимно близка, и прежде чем поняла, что делает, доверилась ему.

— Я воображаю, что ко мне подходит красивый незнакомец.

Он двинулся вокруг нее.

— И?

— Он мрачен и возбужден. Я представляю, как он останавливается позади и притягивает меня к себе. Чувствую, как он берет меня сзади, и не могу видеть его, а только ощущать.

Тэлон отодвинулся от нее и выключил свет.

Саншайн вздрогнула.

— Тэлон?

— Шшш, — казалось, его глубокий низкий голос окутывает ее.

Потом она почувствовала его руки. Она была полностью ослеплена темнотой, ее чувства обострились. Когда он притянул ее сзади к своей груди, она поняла, что он снял рубашку. Он гладил ее груди, сжимая их в ладонях, слегка покусывая ее шею.

Эта фантазия приходила к ней в течение многих лет, но никогда не становилась реальностью. Сегодня ночью она рисовала в своем воображении Тэлона. Она представила, как выглядит его рука, когда он снова начал поглаживать ее между бедер.

Она услышала, как он расстегнул свои брюки. Жар его тела согрел ее. Он шептал ей что-то на языке, который она не понимала. От этого его голос стал еще более глубоким и даже более соблазнительным.

Эротичным.

Потом он вошел в нее, горячий и твердый. Она застонала, выгибая спину, а он глубоко погружался в нее снова и снова. Он зарылся руками в ее волосы, кусал ее плечи. Ее шею. Его прикосновения были горячи и обжигали.

Он наклонил ее вперед.

Саншайн задохнулась, когда он проник в нее еще глубже. Он толкал свое тело к ней навстречу, загоняя себя в нее с такой силой, что она стонала и задыхалась во власти его движений.

Тэлон сцепил зубы, почувствовав, как ее тело сжало его. Она была такой влажной и горячей, такой шелковистой внутри. Это было сумасшествием, но когда он был в ней, то почти мог чувствовать свою потерянную душу.

— Кончи для меня, Саншайн, — шептал он на гаэльском, и, вспомнив, что она не понимает его, повторил на ее родном языке.

— Тэлон, — ее голос был смесью боли и удовольствия. Возбуждения, ответного желания. Она была на краю кульминации.

Стремясь помочь ей достичь оргазма, он прижал руку к ее щелке и начал поглаживать в ритме своих толчков.

Она почти в то же мгновение закричала и кончила. Тэлон быстро присоединился к ней в этом божественном наслаждении.

Они оба были мокрые от пота и задыхались. Он прижал к себе ее обнаженное тело и рассмеялся ей в ухо, благодарный за то, что сейчас мог не скрывать свои клыки, когда улыбался.

Она не могла разглядеть его в темноте. А он ясно видел ее. Черные косы Саншайн попали в ловушку между ее спиной и его грудью. Их аромат плотным облаком висел в воздухе, а ее кожа была влажной и горячей.

Он понес ее к стулу и сел, посадил женщину на колени. Они оба ослабли и все еще задыхались. Она откинулась на него, забросив руки ему на шею и прижавшись ближе. Тэлон касался ее щеки языком и губами, мягко покусывая.

Саншайн не испытывала ничего похожего на то, что испытала с этим мужчиной. Конечно, у нее был секс, и ее бывший муж был сексуально возбужденной жабой, но она никого не хотела так, как Тэлона. Его тело под ней было таким теплым и твердым, таким истинно мужским, что ей не хотелось слазить с его коленей.

Саншайн довольно вздохнула.

— Тэлон, ты делаешь такое с каждой женщиной, которую встречаешь?

— Нет, — прошептал он ей в ухо, — не с каждой. И прежде я никогда не привозил сюда женщину. Определенно, ты особый случай.

— Ты уверен?

— Несомненно. А что в отношении тебя? Ты идешь домой с каждым парнем, кого встречаешь?

Она откинулась назад, желая видеть его лицо.

— Нет, уверяю тебя, ты — тоже особый случай.

Он нежно поцеловал ее.

Они сидели так долгое время, обнимая друг друга, затерянные в тихом спокойствии рассвета.

Саншайн не была уверена в том, что она чувствовала к Тэлону. Одна ее часть хотела держать его вот так всегда, а другая говорила ей, что она идиотка, если думает такие вещи о парне, которого только что встретила.

Да, он здорово выглядел в кожаных штанах, и мог заставить дрожать любую часть ее тела, но не он ли ошивался вечером поблизости и не был ли похож на других парней, которых она знала? Эгоистичных. Желающих доминировать. Поверхностных.

Она не была уверена.

Она не была уверена, хочет ли она остаться и узнать.

Саншайн зевнула. Это была долгая ночь, иссушившая ее физически и эмоционально. Теперь она хотела только прижаться к теплому мужскому телу и заснуть.

Тэлон вдруг почувствовал себя неудобно. Привезти ее сюда тогда казалось хорошей идеей, но что теперь он на самом деле думает о том, что сейчас собирается заснуть с ней в одной постели…

Такой интимности у него не было ни с кем со дня смерти жены. Прошло много столетий, у него был секс с женщинами, потом они откатывались друг от друга и засыпали на какое-то время. Но сегодня это было совсем по-другому.

Они вместе провели день. Спали. Их тела касались друг друга…

Саншайн снова зевнула.

— Я скоро вернусь.

Тэлон включил для нее свет, когда она, взяв футболку, пошла в ванную.

Пока ее не было, он прислушивался к ее движениям в другой комнате. Он слышал, как бежит вода, пока она чистит зубы и умывается.

Это чувство было очень странным.

В его голове пронеслись воспоминания. Воспоминания, о которых он специально забыл.

Воспоминания человека, которого он похоронил.

Он вспомнил бесчисленные ночи, когда ложился в кровать и ждал свою жену, пока она готовилась ко сну. Ночи, когда он смотрел, как она расчесывала блестевшие в свете камина волосы, заплетала их, прежде чем присоединиться к нему.

Ночи, когда он прислушивался к ее движениям, пока она шила перед огнем…

Он взглянул на туалетный столик, куда Саншайн поставила свою косметичку, розовую расческу и маленькую бутылочку, в которой, наверное, было масло пачули. Он смотрел на изящные предметы, которые так неуместно выглядели среди его вещей. Предметы, которые были женскими и чужими, и эта мысль скрутила его внутренности.

Как давно он не разделял свою жизнь с кем-то. Не имел кого-то, о ком надо заботиться, кого-то, кто заботился о нем. Об этом он не думал очень-очень давно. Он не смел думать об этом. Теперь, когда эти мысли пришли в голову, он должен признать, что бывали моменты глубокого одиночества в его жизни Темного Охотника.

Когда Саншайн вышла, ее волосы все еще были заплетены в косы, а ноги выглядывали из-под подола рубашки. Улыбка на ее лице заставила дрогнуть его сердце.

Столетия назад он смотрел в лицо сражению, зная, что если выживет, сможет вернуться в теплые объятия любимых рук. К дружеской поддержке.

Как Темный Охотник, лучшее, на что он мог надеяться после битвы, это согнуться перед компьютером или телефоном и поделиться рассказом обо всем с кем-то, живущим за сотни, а то и тысячи миль отсюда.

Это никогда не беспокоило его прежде.

Сегодня вечером по каким-то причинам было все наоборот.

— Ты в порядке? — спросила она.

Он кивнул.

Саншайн не была так уж уверена в правдивости его ответа. Ее взгляд постоянно возвращался к его лицу.

— Ты передумал оставлять меня здесь?

— Нет, — ответил он быстро, — просто была очень длинная ночь.

Она согласно кивнула.

— Можешь мне не рассказывать.

Она легла в его кровать и натянула на себя черное одеяло, потом выключила светильник у кровати.

Тэлон повернулся посмотреть на нее. Она лежала на своей половине лицом к стене. Ее голова выглядела маленькой по сравнению с его огромной подушкой, и вся она была такой крошечной и женственной на черном фоне его постели.

Но более всего она выглядела притягательной. Он лег рядом. И прежде чем смог остановить себя, притянул в свои объятия, устроившись на боку вплотную к ней.

— Ммм, — сонно выдохнула она, — мне нравится, когда ты так делаешь.

Боль разрывала его, когда он закрыл глаза и вздохнул ее особенный аромат. Ему было так невероятно хорошо ощущать ее рядом.

— Nae, — вопили его мысли.

Он не мог делать это. Он не мог позволить себе так заботиться о ней. Между ними никогда ничего не могло быть. Завтра он должен позволить ей вернуться к ее жизни, тогда как он вернется к своей. Это было правильным положением вещей.

Нежно поцеловав ее в затылок, он вздохнул и заставил себя заснуть.

Саншайн лежала в течение достаточно долгого времени, слушая дыхание Тэлона. Не нужно было слов, чтобы точно передать, что она чувствовала, лежа рядом с этим человеком. Как будто они подходили друг другу. Как будто им предназначено быть вместе. Почему так было?

Она не могла сказать, как долго лежала, пока сон не настиг ее, но когда наконец заснула, ее посетили самые странные видения…

Она увидела молодого Тэлона в возрасте не старше двадцати лет. Его длинные светло-золотые волосы были заплетены сзади в длинную косу, а две более коротких косички свисали у левого виска. Юное лицо было покрыто густой светлой бородой, но она все равно узнала его.

Она узнала в нем юношу, который значил для нее весь мир.

Он нависал над ней, его обнаженное сильное мужское тело прижимало ее собственное, пока он скользил в ней вперед и обратно с такой нежностью, что это заставляло ее сердце взлетать и одновременно страдать от боли.

— О, Нин, любимая, — выдохнул он в ее ушко. Он проникал в нее глубоко и сильно, акцентируя каждое слово, которое произносил. — Как могу я оставить тебя?

Она взяла в ладони его лицо и поцеловала, а потом держала его так, чтобы видеть янтарные глаза, пока они занимались любовью.

— У тебя нет выбора, Спирр. Ты слишком долго сражался и вытерпел слишком много, чтобы стать наследником, и не можешь все бросить. Это будет гарантией, что клан признает тебя своим королем, когда умрет твой дядя.

Она увидела муку в его глазах, когда его тело застыло над ней.

— Я знаю.

Они так любили друг друга. Всегда. Начиная с тех пор, когда ей было шесть, а ему восемь, и он спас ее от преследования петуха. Он был героем ее сердца.

Они оба выросли и все же не расстались.

Когда они были детьми, то понимали, что их дружбе положат конец или он будет осмеян, а Спирр и так перенес достаточно насмешек на своем веку.

Она никогда не смогла бы ранить его еще больше. Поэтому, они не рассказывали никому о том времени, когда могли незаметно ускользать от своего окружения и обязанностей, чтобы быть вместе.

В течение долгих лет их встречи были невинны. Они вместе играли или ловили рыбу. Иногда плавали или изливали свои горести. Только в прошлом году они осмелились на физическую близость.

Она была дочерью торговца рыбой — из самых нижайших низов. И все же Спирр не обходился с ней так, как остальные. И никогда не упоминал о том, что от нее пахнет рыбьим жиром или что она носит потрепанную и залатанную одежду. Он уважал ее и дорожил дружбой с ней так же, как и она. Она с радостью отдала ему свою девственность, зная, что между ними никогда ничего не будет. Зная, что настанет день, когда он должен будет жениться на другой.

И хотя это разбило ей сердце, она знала, что у нее нет другого выбора, кроме как позволить ему сейчас уйти. Он должен был жениться на другой, чтобы искупить грехи своей матери, легшие на него. Доказать каждому, что он так же благороден кровью, как и душой.

— Ты будешь хорошим мужем, Спирр. Ей повезло получить тебя.

— Не говори так, — ответил он, крепко ее сжав, — не хочу думать о ком-то еще, пока я с тобой. Держи меня, Нин. Позволь мне на миг представить, что я не сын своей матери. Позволь мне представить, что в этом мире есть только ты и я, и никто и ничто не сможет разлучить нас.

Она зажмурилась от боли. Как она жалела, что это неправда.

Он отодвинулся и взглянул на нее, нежно обняв ладонями ее лицо.

— Ты — единственное тепло моего сердца. Единственный солнечный свет в моей зиме, который был у меня когда-либо.

Ах, как она любила его за это. Когда он, ожесточенный, храбрый принц-воин превращался в барда, живущего в ее сердце. Только она знала эту его часть. Только она знала о его таланте поэта.

Для всего остального мира он должен быть сильным и жестоким. Воином несомненной доблести и мастерства.

Но именно сердце поэта она любила больше всего.

— И ты — мой огонь. — прошептала она. — И если ты сейчас не уйдешь и не встретишься со своим дядей, он погасит тебя.

Он выругался, отстранившись от нее.

Она смотрела, как он одевается, потом помогла облачиться в доспехи. Он был принцем не только по титулу, но и по манере держаться и по внешнему виду. Благороднее его не было человека.

Когда она оделась, он обнял ее и одарил последним горячим поцелуем.

— Встретимся сегодня ночью?

Она отвела глаза.

— Если ты хочешь этого, Спирр. Я сделаю все, что ты попросишь, но я не уверена, что встречаться в твою брачную ночь будет справедливо по отношению к твоей молодой жене.

Он вздрогнул, как будто она дала ему пощечину.

— Ты права, Нин. Но более всего это будет несправедливо по отношению к тебе.

Саншайн застонала, когда почувствовала себя покинутой Ниньей, которая подошла к Спирру. Они все еще были одним целым, и сейчас она чувствовала его. Его эмоции.

Именно благодаря его глазам она видела их.

У Спирра разбилось сердце, когда Нинья сделала шаг назад и покинула его объятия. Боль была настолько сильной, что он готов был согнуться под ее тяжестью.Он протянул руку к ней, прекрасно понимая, что она ушла.

Потеряна.

Потеряна для него навсегда.

Также как и его мать.

Также как и его отец и сестры.

Боги, как несправедливо это было.

Но жизнь никогда не была справедлива. Особенно к человеку, у которого были долги и обязательства. К человеку, который мечом заставил уважать себя и сестру. Его жизнь никогда ему не принадлежала.

Отвернувшись от нее, он вскочил на коня и поехал навстречу своим дяде и тете, чтобы совершить брак между их и галльско-кельтским племенем, граничившим с ними на севере.

Этот брак должен, наконец, заставить замолчать болтунов и тех, кто пророчил конец света, желая, чтобы наследником был назван кто-то другой.

Во сне Саншайн почувствовала, как ее видение переменилось. Она увидела Тэлона позже, в тот день, когда он стоял между красавицей возрастом чуть больше тридцати и мужчиной немного постарше. У женщины были такие же светлые волосы, как у Тэлона, и синие глаза, а мужчина был черноволос и черноглаз.

Они стояли в центре старинного зала, отделанного деревом. Зал был заполнен людьми, незнакомыми для трех из присутствующих там. Они были одеты в красивые пледы и носили золотые украшения. Дядя Спирра был облачен в черные кожаные, а тетка в золотые одежды с длинными юбками-пледами.

На собравшихся там людей Тэлон смотрел смело и гордо. Угрожающе и царственно.

Голоса галлов эхом отражались вокруг. Они рассказывали друг другу истории про его мастерство в сражениях, о том, что он был любимым воином Морриган[30]. Рассказывали, что сама богиня шла с ним рядом в битве и вызывала на бой любого, кто наносил урон его красоте или затуплял его меч.

Но никто из них не знал, что Спирр был готов бежать, пока ждал встречи со своей невестой.

— Клянусь, парень, ты пуглив, как жеребенок, — со смехом прошептала его тетя.

— Ты вела себя также, Ора, — поддразнил ее дядя. — Я помню, как твой отец грозился связать тебя, если ты не прекратишь ерзать, пока наши родные связывали нас браком.

— Да, но я была намного моложе, чем он.

Тетка положила свою мягкую руку на его плечо.

Спирр глубоко вздохнул, когда молодая девушка вышла вперед, чтобы встать перед ним.

— Моя дочь Дейдре, — сказал король Лльюд.

Она была красива. Это было первой мыслью Спирра. С волосами, такими золотыми, каких он никогда не видел, и голубыми глазами, нежными и добрыми.

Но она не могла сравниться с его Ниньей. Никакая женщина не могла даже близко сравниться с ней.

Спирр инстинктивно шагнул назад. Его дядя подтолкнул его вперед. Дейдре улыбнулась маняще. Ее взгляд был теплым и благосклонным.

Он снова отступил назад.

На сей раз тетя подтолкнула его к невесте.

— Что ты должен сказать ей, парень?

— Я…, — Спирр знал слова, которые свяжут их.

Он репетировал их постоянно. Но сейчас они застряли в его горле. Он не мог дышать.

Он снова шагнул назад, и снова дядя и тетя подтолкнули его, к ней и судьбе, которая внезапно показалась ему мрачной. Холодной.

— Спирр, — сказал дядя с предупреждением в голосе. — скажи эти слова.

Сделай это, или ты потеряешь все,

Сделаю это, и я потеряю Единственную.

Мысленно он видел боль в глазах Ниньи, видел слезы, которые она пыталась скрыть.

Спирр сжал зубы и решительно выдвинул челюсть.

— Я не сделаю этого.

Он развернулся и покинул зал, слушая изумленные вздохи, пока шел к двери и дальше, в деревню.

Несколько мгновений спустя его дядя и тетя бросились за ним. Он был на полпути к своей лошади, когда дядя схватил его за руку и заставил остановиться.

— Что с тобой случилось? — спросил он требовательно.

— Спирр? — спросила тетка более мягко. — Почему?

Он обернулся назад, потом опять взглянул на них, подбирая слова, чтобы заставить их понять то, что было в его сердце.

— Я не женюсь на ней.

— О да, ты женишься, — серьезно сказал Идиаг. Его темные глаза обжигали огнем. — Теперь возвращайся назад и заверши обряд.

— Нет, — упрямо ответил он. — Я не женюсь на ней, потому что люблю другую.

— Кого? — в унисон спросили они.

— Нинью.

Они обменялись хмурыми взглядами.

— Кто, к черту, такая Нинья? — спросил дядя.

— Дочь торговца рыбой? — спросила тетя.

Эти два вопроса прозвучали сразу. Пока до его дяди не дошел комментарий Оры.

— Дочь торговца рыбой? — переспросил он.

Дядя замахнулся, чтобы дать ему затрещину, но Спирр перехватил руку и впился в него глазами. Дни, когда Идиаг мог наказывать его, закончились.

— Ты сошел с ума? — вырвал он руку. — Сколько ты знаешь ее?

Тэлон напрягся, ожидая приговора Идиага. Без сомнения, теперь они вышлют его из клана, как поступили с его матерью.

Ничто не имело значения.

Нинья была единственным человеком, кто всегда по-настоящему принимал его.

Он не мог подвести ее, женившись на другой, и вынудив ее вернуться к ее нищей жизни.

Он отказывался стариться без нее.

— Я знаю, что вы не понимаете меня, и я знаю, что должен пойти сейчас и жениться на дочери Галлии. Но я не могу. — Он посмотрел на тетку, надеясь, что хоть кто-то поймет его состояние. — Я люблю Нинью и не хочу жить без нее.

— Ты молод и глуп, — сказал дядя. — Как и твоя мать, ты позволяешь своему сердцу управлять собой. Если ты не в состоянии сделать это, то никогда не загладишь позор своей матери. Ты будешь не более чем осмеянным сыном шлюхи. А теперь возвращайся в зал и женись на Дейдре. Сейчас же!

— Nae, — твердо ответил он.

— Помоги мне, Спирр, если ты не в состоянии сделать этот шаг, тебя за это вышлют.

— Тогда высылайте.

— Nae, — тетя вмешалась в их спор.

Ее взгляд стал далеким и отсутствующим, каким становился всегда, когда она заглядывала в потусторонние миры.

— Это воля богов, Идиаг. Посмотри в его глаза. У Ниньи с ним духовная связь. Они предназначены друг другу.

Идиаг с досадой выругался.

— Для нашего клана это мог быть сильный альянс, — горько пробормотал он. — Это было бы гарантией мира между нашими народами, и того, что никто не оспорит наследственных прав Спирра. Но я не буду спорить с желаниями богов.

Он погладил Спирра по руке.

— Иди, Спирр. Иди и предъяви свои права на Нинью, а я сделаю все зависящее от меня, чтобы спасти ситуацию и надеюсь, что смогу предотвратить войну.

Спирр мигнул в недоверии. Первый раз в его жизни его дядя проявил к нему доброту и милосердие.

— Ты хочешь сказать именно это?

Идиаг прищурился:

— Парень, лучше тебе уйти до того, как здравый смысл вернется ко мне.

Спирр криком выразил радость, когда помчался к лошади. Потом вернулся обратно и обнял родственников:

— Спасибо. Спасибо вам обоим.

Он подбежал к лошади и, вскочив на нее, сжал ее бока пятками и направился к своим землям.

Он мчался через лес с бешенной скоростью. Его черный жеребец летел через запутанный подлесок и поля, и земля вылетала из-под его копыт. Солнечный свет прорывался через деревья, пятнами ложась на его одежду, а он понуждал коня бежать еще быстрее.

Он должен был добраться до своей Ниньи…

Нинья вздохнула, когда мать вручила ей старую изодранную корзину с десятью противно пахнущими рыбами.

— Я должна отнести это?

— Твой брат ушел по поручению, а они хотят рыбу немедленно. Теперь иди, детка. Я больше не потерплю споров с твоей стороны.

Нинья сцепила зубы и взяла корзину. Как она ненавидела это. Она предпочла бы быть избитой, чем отправиться в дом кузнеца, где несомненно Эала ждала доставку. Одного с ней возраста, Эала была дочерью кузнеца, но вела себя так, как будто происходила из линии столь же благородной, как и Спирр.

Девушка получала большое удовольствие, оскорбляя Нинью. А сегодня Нинья была не в том расположении духа для этого. Не сейчас, когда ее сердце кровоточило от потери Спирра.

К настоящему времени ее Спирр уже женат на другой. Для нее он потерян навсегда.

Щурясь от слез, она вышла из маленькой хижины, в которой она жила вместе с матерью отцом и братом, и направилась в более приличную часть деревни, где проживала остальная часть жителей, подальше от рыботорговца, дубильщика и мясника.

— О, Спирр, — шептала она, вытирая слезы.

Как она могла работать без него целый день? Всю свою жизнь, выполняя мучительную работу, она знала, что увидится с ним. Она с нетерпением ждала их встреч. С нетерпением ждала разделить с ним смех и развлечения внизу в лощине.

Эти дни ушли навсегда. Когда он вернется, у него будет молодая жена. Однажды его королева родит ему детей…

Ее боль усилилась еще больше. Нинья бесцельно шла по деревне. Ее мысли сосредоточились на единственном мужчине, которого она всегда будет любить, и на факте, что она никогда не родит ему детей. Никогда не обнимет его снова.

Когда она подошла к дому кузнеца то увидела, что Эала сегодня не одна. Она стояла, разговаривая с несколькими друзьями. Нинья узнала троих из девушек. Эти девочки могли бы быть и ее подругами, если бы она не пахла рыбой, как они часто ей напоминали.

— О, черт возьми! — с отвращением сказала Эала. — Эта рыбная девчонка со зловонным смрадом. Быстро все задержите дыхание, иначе посинеете.

Нинья задрала подбородок. Они не смогут ранить ее своими словами. Не сегодня. Она уже достаточно ранена сегодня.

Она всучила корзину в руки Эалы. Эала завопила.

— Ты — мерзавка, Нинья! — кричала она, бросив корзину и отпрыгнув подальше от нее. — Ни один мужчина не захочет такую вонючую женщину. Так ведь, Деарг?

Деарг оценивающим взглядом уставился на Нинью.

— Я не знаю. Судя по тому что мы видели, как она на днях давала Спирру, я готов зажать свой нос.

Ее лицо загорелось. Нинья испугалась, осознавая что кто-то наткнулся на них со Спирром, когда они занимались в лесу любовью.

— Что скажешь ты, Аберт? — спросил Деарг другого красивого юнца.

— Да. Было бы хорошо лечь с ней разок-другой, тем более, что она вложила в ножны сильный меч, но ты можешь жениться на ней, если похож на Спирра и грязь тебе по вкусу. Я не хочу.

Их оскорбительный смех звенел у нее в ушах. Униженная и растерянная, Нинья пошла прочь от них, когда уловила стук копыт слишком быстро приближающейся лошади.

При этом звуке в деревне все затихло. Было очевидно, что всадник страшно спешил. Слышался его низкий, глубокий голос, подгоняющий лошадь вперед к деревне.

Через мгновение Спирр вылетел из леса, и люди бросились врассыпную с его дороги.

Нинья смотрела на него и не могла двинуться с места.

Он был низко пригнут к лошади, и оба они, всадник и лошадь, были в поту. Объединенные мощью, красотой и телосложением, они смотрелись неистово и пугающе и летели так, будто демоны Аннона[31] обжигали им пятки.

Она ждала, что он проедет мимо нее дальше, к своему дому.

Но ошиблась.

Вместо этого прямо пред ней Спирр резко осадил коня, и разгоряченное животное встало на дыбы, перебирая копытами в воздухе.

Он выпрыгнул из седла и схватил ее в объятия.

Ее сердце заколотилось от радости, но она была напугана. Напугана тем, что означало появление здесь Спирра, выглядевшего таким взъерошенным.

— Fi#249;? — нерешительно спросила она, должным образом обращаясь к принцу, зная, что при стольких свидетелях не может обращаться к нему по имени. — Что вы хотите от меня?

Он смотрел на нее, и его глаза были солнечными и яркими, в них отражалось его сердце.

— Я хочу тебя, любовь моя. — выдохнул он. — Каждый день всей моей оставшейся жизни. Я приехал, чтобы жениться на тебе, Нин. Если ты захочешь получить меня.

Ее глаза наполнились слезами.

— А твой дядя?

— Он желает нам добра и встретится с тобой, когда вернется.

Она крепко схватилась за него дрожащими руками.

— Ты моя, драгоценная Нин, — шептал он. — Я не хочу никого другого.

— Даже притом, что я пахну рыбой?

Он рассмеялся.

— А я пахну потной лошадью. Мы идеальная пара, ты и я.

Только он мог говорить подобные вещи. Слезы покатились по ее лицу, когда она тесно прижалась к нему и заплакала от счастья.

Ее Спирр вернулся к ней, и она никогда не даст ему уйти. Им предназначено быть вместе.

Навсегда.

Саншайн проснулась с чувством теплого спокойствия глубоко в сердце. Она почувствовала сзади крепкое тело Тэлона и сонно улыбнулась.

Она не помнила деталей своего видения, кроме того, что оно было о Тэлоне.

И это успокоило ее.

Она посмотрела на часы на своей руке. Был полдень. Сейчас она должна была уже работать, продавая свои картины на площади. Тем не менее, у нее не было никакого желания вылезать из кровати. Перевернувшись, она прижалась к Тэлону.

Положив голову ему на плечо, она провела пальцем по татуировке на груди. Он был таким теплым и притягательным.

— Приятно знать, что ты дома, любовь моя, — он прошептал эти слова на языке, который она слышала только один раз. Вчера, когда они занимались любовью. Но все же она поняла его.

Она приподнялась и увидела, что он все еще крепко спит.

— Тэлон?

Он не сдвинулся с места.

— Спирр? — спросила она, задаваясь вопросом, откуда это имя появилось в ее мыслях, но ей казалось правильным назвать его так.

Его глаза приоткрылись. Он хмуро посмотрел на нее.

— Тебе что-нибудь нужно?

Саншайн отрицательно качнула головой.

Он закрыл глаза, повернулся и снова заснул. О, это было чертовски странно. Почему она знала это имя? И почему он отозвался на него? Это было частью ее видения? Она попыталась вспомнить, и впервые за свою жизнь не смогла сделать этого.

Он повернулся к ней спиной, и она что-то мысленно увидела. Это видение было расплывчатым, как воспоминания детских лет.

Она увидела молодого Тэлона, вытянувшегося на большом каменном столе. Вокруг них стояли другие монолитные камни, образовывая то, что ей неопределенно напомнило о Стоунхедже.

Тэлон лежал на животе, руки были вытянуты над головой. Над ним склонился высокий черноволосый мужчина. Его черные одежды вздымались, когда он хлестал юношу потрепанным кнутом. Тэлон смотрел прямо на нее. В его глазах блестели непролитые слезы, и он крепко сжимал челюсть.

Встретимся позже. Он сказал ей это при помощи губ, и она кивнула.

Саншайн встревоженная вернулась в реальность.

Ее сон постепенно возвращался к ней. Она выбралась из кровати, схватила сотовый телефон Тэлона и позвонила матери, предварительно выйдя из хижины наружу, чтобы Тэлон не смог подслушать ее разговор.

— Саншайн? — спросила мама, как только узнала голос. — Где ты? Сторм сказал, что вчера ночью ты ушла без предупреждения.

— Прости, мам. Ты же знаешь меня. Я отвлеклась и забыла позвонить. Послушай, я должна кое-что узнать у тебя. Помнишь, год назад ты и бабушка при помощи регрессии вернули меня в прошлую жизнь?

— Да?

— Я помню, вы сказали мне, что я была древним кельтом, правильно?

— Да.

— Ты помнишь что-нибудь более конкретное, чем это?

— Нет, правда. Я должна позвонить бабушке и спросить, не вспомнит ли она что-нибудь? Зная ее, могу сказать, что она сможет. Почему в твоем голосе паника?

— Потому что я в панике. У меня появляются вспышки воспоминаний из прошлой жизни. Я не знаю, что могло вызвать их. Это очень, очень странно.

— Ты со Стивом?

— Тэлон, мама, его зовут Тэлон — и, да, я с ним.

— Ты думаешь, что знала его в прошлой жизни?

Саншайн оглянулась на дверь и сглотнула.

— По правде говоря, мама, я думаю, что была замужем за ним.