3

Я начала с того, что прикончила бутылку вина. После этого расплакалась. И пока я изливала свое горе в египетскую простыню, Хью пытался меня успокоить. А потом вспомнил, что он адвокат, и принялся куда-то звонить. Он позвонил в магазин в Гите, но тот был уже закрыт. Затем Хью позвонил в свой офис и отменил все назначенные на следующий день встречи. И наконец я услышала, как он разговаривает с Ясуси Исидой, антикваром, моим наставником все три года, которые я жила в Японии. Я представления не имела, что господин Исида говорил Хью, но чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы впасть в тяжелую алкогольную дремоту.

На следующее утро я проснулась со страшной головной болью и осознанием того, что моей карьере пришел конец. Единственным выходом из этой ужасной ситуации было улететь обратно в Америку, сменить имя и начать новую жизнь подальше от Японии и антиквариата. Я застонала, жалуясь Хью на свою несчастную судьбинушку, после чего мы вместе пошли принимать душ, как и всегда по утрам.

— Два миллиона иен — это меньше семнадцати тысяч долларов. Знаешь, в прошлом году на бирже я потерял больше, — сказал Хью, пытаясь отрегулировать напор воды в душе.

— Ты не понимаешь, — уворачиваясь от бьющей в меня струи, возразила я, — два миллиона иен — это все, что было у меня для дела. Теперь мне придется лезть в запасники, чтобы покрыть расходы.

— Если ты возьмешь свои сбережения, у тебя не останется никаких денег, — резонно заметил Хью. — Ты должна позволить мне купить этот тансу. Тем более что он мне действительно нравится.

— Это очень мило с твоей стороны, — вздохнула я, — но нет.

Я не могла позволить Хью расплачиваться за свою ошибку. Кроме того, я все время вспоминала водителя грузовика, которому тоже пришлось расплачиваться за разбитую по моей же вине фару.

— В любом случае, нам совсем не обязательно принимать решение сию минуту, — резюмировал Хью, — подождем, пока приедет господин Исида и оценит тансу. Вчера по телефону он сказал, что, возможно, тебе удастся вернуть его.

— Думаешь, они согласятся забрать тансу назад? — засомневалась я.

— Ну, ты всегда можешь поговорить со своей госпожой Михори и сказать ей, что тансу не так ценен, как тебе сначала показалось, и договориться с ней о скидке. Так ты потеряешь совсем немного.

— Нет! — воскликнула я. — Госпожа Михори очень образованна и умна и, кроме того, прекрасно в этом разбирается. Она сразу поймет, что я ее обманула, она никогда не купит подделку. Она же... Она же японка!

— Так же как и тот парень, который продал тебе тансу, — заметил Хью и спокойно принялся бриться.

На это мне было нечего возразить, я громко вздохнула и ушла, хлопнув дверью так, что с раковины свалилась мыльница.

Проводив Хью на работу, я снова отправилась в гостиную и осмотрела тансу, будто за ночь могло что-то измениться. Изогнутый черный гвоздь осуждающе смотрел на меня. Я всерьез задумалась о том, не мог ли этот тансу быть только копией того, что я видела в магазине. Однако, поразмыслив, я пришла к выводу, что вряд ли.

В девять утра пришел господин Исида и сразу заявил, что, прежде чем мы приступим к какому-либо осмотру, он желает выпить чаю.

— Я привез целую сумку первосортного чая из Киото, — сказал он, протягивая мне что-то завернутое в темно-зеленую упаковку, цвет которой символизировал, что подарок сделан от души.

Надо сказать, одним из талантов моего семидесятичетырехлетнего друга было умение выбирать чай. А еще я его боялась, и мне было нелегко сообщить ему то, что раньше я поведала Хью. Кажется, у меня дрожал голос, когда, попивая зеленый чай, я рассказывала о своей ужасной покупке.

— Значит, господин Сакай, в общем-то, ни разу не упомянул, что этот тансу относится к периоду Эдо? — Выражение морщинистого лица Исиды казалось скептическим от природы.

— Нет, — сказала я, — он не говорил. А когда я заметила, что ящики были отполированы, он поклялся, что не прикасался к ним.

— Интересно. — Господин Исида почесал шею.

— Давайте я покажу вам, что имела в виду. — Мне не терпелось услышать его мнение.

— Вы слишком торопитесь, — одернул меня Исида, — а я немного устал после утренних занятий тай чи. Позвольте мне посидеть и понаслаждаться чаем.

И только двадцать минут спустя господин Исида заявил, что готов посмотреть тансу.

Он изучил комод со всех сторон: выдвигал ящики, заглядывал внутрь, осматривая каждый уголок. Используя мои инструменты, он исследовал все металлические детали, вытащил и вставил на место винтики. В конце концов он удобно устроился в кресле в гостиной и выдал мне свой вердикт.

— Как вы и решили, металл действительно относится к периоду Эдо. Полагаю, сделан он в Ягате. Лаковое покрытие и вообще работа по дереву заставляют меня думать, что изготовлен тансу был позже, в городе Оги. Это тоже на острове Садо.

— Но плотники Оги не делали тансу до периода Мейдзи.

— Очень хорошо, Симура-сан, — кивнул господин Исида, — думаю, ваш тансу принадлежит к позднему Мейдзи. Ему приблизительно девяносто лет, и он прекрасно сохранился. Тем не менее я бы советовал серьезно проверить его на наличие насекомых.

— Что же мне сказать Нане Михори? — спросила я.

Прежде всего мне хотелось найти выход из ситуации, а уж потом говорить о всяких скучных вещах вроде обработки против насекомых.

— Не говорите ей про цветы, — пожал плечами господин Исида и, увидев мой непонимающий взгляд, добавил: — Некоторые вещи лучше оставлять недосказанными.

— Вы думаете, что мне надо просто соврать? — удивилась я.

— Послушайте меня, — сказал Исида, — ваша клиентка задала вам нелегкую работку, с который вы возитесь уже две недели. Ей будет неудобно отказаться от покупки при таких обстоятельствах. Кроме того, не думаю, что вам обязательно нужно рассказывать ей о всех проблемах.

— Но ведь мой долг — сказать ей, что тансу не принадлежит к периоду Эдо.

— Вы говорили, что госпожа Михори — дама из высшего общества. Так вот, неважно, что вы скажете об этом тансу, она все равно сочтет себя обязанной купить его. Даже если вы заявите, что это плохой образец, она будет настаивать на покупке. Однако она никогда не поставит его у себя в доме, да и пойдут слухи о том, что вы ее обманули.

Я уронила голову на руки. То, о чем говорил Исида, было даже хуже, чем я могла себе представить.

— Скажите ей, — продолжал он, — что тансу еще не привезли. Или что, например, вашу квартиру только что ограбили!

— В Роппонги-Хиллс? — покачала головой я. —Это же лучший дом на весь район. Мне никто не поверит.

Лицо господина Исиды просветлело.

— Если дадите мне запасной ключ, — возбужденно сказал он, — я смогу организовать для вас ограбление. Со мной по соседству живет очень любезный босс Якудзы, так что я могу попросить его о помощи. Он возьмет только то, что мы ему скажем.

— О, нет, не надо, Исида-сан! — воскликнула я.

Мне не нравилось, что японцы воспринимают мафиози как уважаемых граждан. Даже если они спонсировали праздники и снабжали пищей пострадавших от землетрясений, гангстеры все равно оставались гангстерами. За это я могла поручиться.

— Это было всего лишь предложение, — пробормотал он. — А что вы собираетесь делать?

— Я поеду в Гиту и попробую вернуть тансу. Может быть, ваша оценка заставит магазин принять его обратно.

— Возьмите с собой фотографии этого тансу. А то возить его туда-сюда может влететь в большие деньги.

Его совет был ценен. Мне не придется платить за перевозку тансу, прежде чем я не буду уверена, что получу назад свои деньги. Этот чертов кусок лакированного дерева уже обошелся мне слишком дорого.

Поездка в Гиту на поезде заняла всего час, гораздо меньше, чем на машине. Я сидела в первом вагоне, так что передо мной расстилалась прекрасная панорама гор и рисовых полей. В отличие от автострады, в поезде было не пыльно и нашлось место для всех отдыхающих в светлых летних шортах и меня, одетой в костюм и чулки, поскольку мне казалось, что так я выгляжу по-деловому. Я даже сменила обычную дорожную сумку на бежевую кожаную сумочку, в которой лежала небольшая сумма денег, товарный чек и официальная оценка тансу от господина Исиды на сумму не более миллиона иен. Эта сумма почти покрывала годовую арендную плату за мою старую квартиру и составляла половину того, что я заплатила господину Сакаю.

Высадившись в Гите, я пожалела о том, что выбрала костюм. Было еще жарче, чем в прошлый раз. Чулки прилипли к моим ногам, и, прежде чем войти в знакомый магазин, мне пришлось вытирать лицо и шею платком.

— Иррасяимасе! — поздоровались со мной два клерка.

Я выдавила улыбку и проследовала на второй этаж.

На этот раз господина Сакая за столиком не было. Более того, не было ни самого столика, ни всего антиквариата, который я видела вчера. Я сунула голову в соседнее помещение. Там оказалось пусто и тихо.

— Чем могу помочь? — Молодая продавщица футболок встретила меня с тем же испуганным выражением лица, которое было у нее, когда я случайно толкнула ее днем раньше. Возможно, она чувствовала, что я вернулась создать еще большие проблемы.

— Благодарю, — ответила я. — Я ищу Сакая-сан.

— Его сегодня нет.

— Он в отпуске? — Я пыталась не кричать, но не могла скрыть удивления.

— Нет, — сказала девушка, — он ушел.

— Ушел? — переспросила я. — В банк или еще куда-то? Может, пообедать?

— Извините, но вы находитесь на складе, а сюда посторонним нельзя. — Продавщица вывела меня из помещения и молча смотрела, как я иду вниз по ступенькам к столику обслуживания клиентов.

Я спросила, где можно найти управляющего, и, когда мужчина лет пятидесяти вышел мне навстречу, уже держала в руке визитку.

— Ах, вы пришли так быстро, что мы еще не готовы принять вас, — расплылся в улыбке управляющий.

— Принять меня? — переспросила я.

— Вы же хотите записаться на антикварную выставку? Не знаю, как разошлись слухи, но нам сегодня уже дважды звонили по этому вопросу

— Я ищу Сакая-сан. Это все, — сказала я

— Правда? — Его голос взлетел на октаву выше, — Ну, я, к сожалению, не могу сказать где его найти. Но если вы его найдете, дайте нам знать, хорошо?

— А что, какие—то проблемы? — осторожно спросила я.

— Вы видели, как выглядит его помещение наверху?

— Оно абсолютно пустое.

— Правильно. После того как мы закрылись вчера вечером, Сакай каким-то образом вернулся и вывез все свои вещи. Весь антиквариат принадлежал ему, так что формально он у нас ничего не украл, но все-таки... — Управляющий поскреб засохшее на галстуке пятно от супа.

— В общем, он поставил вас в неудобное положение, — сказала я, стараясь показать, что всецело на его стороне. — У меня те же проблемы. Вчера Сакай-сан продал мне тансу, но поднял цену, когда пришел другой покупатель. Так что я заплатила за тансу гораздо больше его фактической стоимости.

— Это очень плохо. — Тон управляющего неожиданно стал более официальным.

— Вот, — я выложила на стол оценочный лист господина Исиды и товарный чек, выписанный Сакаем, — посмотрите: у меня есть документы.

— Хм, эта цена указана как окончательная, — сказал управляющий, глядя на бумаги, но не прикасаясь к ним.

— Однако я прошу учитывать обстоятельства и явное мошенничество...

— Мне очень жаль, что вы совершили неудачную покупку, мисс Симура, — вздохнул управляющий —однако на чеке стоит имя Сакая-сан, а не наше. Мы всего лишь сдавали ему помещение. А теперь, если позволите, мне нужно обслужить следующего клиента...

Шансов получить деньги назад у меня явно не было.

Я ушла из магазина в таком ужасном настроении, что врезалась по дороге в торговца, несущего на плечах две корзины с рыбой. Вода расплескалась по тротуару, а несчастному торговцу пришлось гнаться за крабом, умудрившимся сбежать. Пока он ловил краба и собирал рассыпавшуюся рыбу, я извинилась и задумалась о том, кого жалеть больше — краба, который успел познать прелести свободы, несчастного торговца или себя — мокрую и обедневшую на два миллиона иен.

Я собиралась найти господина Сакая, даже если бы мне пришлось умереть. Самым легким выходом из положения был абсолютно прямой: у него должен быть адрес и телефон. Я направилась к телефонным будкам с наклеенными на них рекламными плакатами разных клубов, страстно желая иметь достаточно денег, чтобы приобрести собственный мобильный телефон. Покето, как называли эти телефоны в Японии, — аналог домашнего телефона, работающего в радиусе сорока миль. У Хью был такой, помимо обычного мобильника, установленного в автомобиле. Кстати, Хью давно предлагал купить мне телефон, но я отказывалась, стремясь оставаться финансово независимой.

Я копалась в сумке в поисках какой-нибудь мелочи для телефона-автомата, когда рядом притормозила серебристая «тойота».

— Онэсан! Тебя подвезти? — Как рыцарь в сверкающих доспехах, японский Элвис показался из люка в крыше машины, чтобы я могла его видеть.

Я помахала рукой, словно прощаясь, и повернулась к телефону.

— Ты не ездила домой? Была вчера на вечеринке? А ты приняла ванну, как я советовал? — Джун Курой вышел из машины. Несколько автомобилей позади него посигналили.

— Вообще-то, я ищу мужчину... — начала я.

— Я тут, я тут! — расхохотался Джун.

Кстати, он вполне мог оказаться полезным, так что я подошла к его «виндому» и поинтересовалась, можно ли воспользоваться его телефоном.

— Конечно! Начальник оплачивает все разговоры, так что можно спокойно звонить. — Джун протянул мне телефон, и я позвонила оператору.

Я встревожилась, когда женский голос сообщил, что телефон Нао Сакая отключен, и попыталась узнать какую-либо дополнительную информацию. Безуспешно.

— Ты говорила о том парне из антикварной лавки? — спросил Джун, когда я отключила телефон. — Такой женоподобный, да?

— Что-то вроде этого, — сказала я, раздумывая о продвинутой прическе самого Джуна.

— Я видел его в городе пару раз. Он похож на идиота преклонного возраста. Зачем он тебе нужен?

— Сакай обманул меня, — ответила я, — вот я и пытаюсь его найти.

— Я же говорил тебе, что «Искусства Гиты» — дорогой магазин! — воскликнул Джун. — Я мог бы показать тебе магазины и получше. Я же знаю весь город!

— Как думаешь, не мог бы ты познакомить меня с кем-нибудь, кто может сказать, где он живет? — спросила я. — Его телефон отключен, а узнать адрес я не могу.

— Я продаю машины, — сказал Джун, — это моя работа — находить людей. Мне нравится продавать машины, а это значит, что я звоню людям каждый месяц поболтать и укрепить отношения. Правда, иногда их от меня тошнит, — подмигнул Джун, — но тем не менее я всегда их нахожу.

Звучало неплохо. Пока мы ездили из одной антикварной лавки в другую, я поняла, что все эти люди действительно знают Джуна по имени. А еще я узнала, что его отец и был его начальником, то есть владельцем автосалона. Сам Джун этот факт тщательно скрывал.

По словам хозяина одной антикварной лавки, дела Сакая до сих пор шли весьма неплохо. С его уходом из «Искусств Гиты» у других появился шанс занять это теплое местечко на втором этаже рядом с отделами марок и футболок.

Выйдя от антиквара, я рассмеялась: Джун снова предложил мне принять ванну или выпить сакэ, чтобы расслабиться. Но я отказалась и попросила его отвезти меня в пригород Гиты, чтобы посмотреть на дом, который снимал Сакай.

Но дверь никто не открывал. Выглянувшая на шум соседка рассказала, что вчера вечером все вещи семьи Сакай увезли. Правда, забрали они только антиквариат, а старую мебель оставили за домом. Господин Сакай не говорил, куда они переезжают, но его жена была так добра, что оставила на прощание соседке в подарок телевизор.

— Это очень интригует, — сказал Джун Курой по дороге обратно. — Зачем они отдали телевизор? И, раз уж он планировал такое надувательство, почему он вообще послал тебе в Токио этот тансу? Он мог просто взять твои деньги, а тансу оставить у себя.

— Возможно, в компании грузоперевозок смогут сказать, куда он отправил мебель, — вслух размышляла я. — Надо ее найти.

— Соседка не помнит названия компании, — сказал Джун, — она была слишком занята дареным телевизором.

Я готова была обзвонить все компании в округе, но, чувствуя себя совершенно разбитой, попросила Джуна высадить меня у вокзала.

— Не грусти, Рей-сан, — улыбнулся Джун, — я много тут езжу, я найду этого мерзавца.

— Он исчез, — покачала головой я, — уверена, что в Гите его нет.

Я попыталась открыть дверь, но она не открывалась.

— Ой, извини, — воскликнул Джун, — я ее на всякий случай защелкиваю. Кроме того, это позволяет задержать клиента еще на пару минут.

— Ты великолепен. — Я улыбнулась.

— Так все девушки говорят, — подмигнул Джун, — я великолепен во всем, онэсан. Сделаю все, чтобы найти эту скотину.

— Я уверена в этом, — сказала я, впрочем, ни на что не рассчитывая.