"Открой свое сердце" - читать интересную книгу автора (Эшли Дженнифер)

Глава 16 Откровения

Вместо того чтобы пойти в комнату Зарабет, Иган повел ее двумя этажами выше, туда, где обитал он сам. На верхнем лестничной площадке Зарабет остановилась, чтобы отдышаться.

– Почему сюда?

– Меньше шума. И парни будут слишком пьяны, чтобы забраться так высоко со своими поздравлениями.

Покраснев, Зарабет скользнула в прохладную комнату Игана. Она была совсем маленькая, почти все пространство занимали массивный камин возле одной стены и огромная кровать орехового дерева напротив. Чтобы помыться, Игану приходилось ставить ванну, которая занимала все оставшееся место. Больше мебели почти не было, как и картин и прочих украшений. Простая комната для человека, большую часть жизни проводящего в путешествиях.

– Теперь я понимаю, что имела в виду Джемма, – заметила Зарабет.

– Когда?

– После того как вышла за Ангуса. Она сказала – когда выходишь за горца, выходишь за всю его родню. Полагаю, мне придется к этому привыкнуть.

Иган усмехнулся:

– Я так и не привык. – Подойдя к камину, он подбросил поленьев и принялся раздувать огонь. Килт загадочно натянулся сзади, и Зарабет невольно засмотрелась. – Вы же знаете, нам не обязательно оставаться в Шотландии, – продолжал Иган. – Можно поехать в Лондон или Париж, если угодно. Как только Деймиен объявит, что опасность миновала, я могу отвезти вас домой, в Нвенгарию.

– Мне нравится здесь.

Иган посмотрел на Зарабет, обернувшись через плечо. Заметил направление ее взгляда и весело рассмеялся.

– Дорогая, вас самым странным образом привлекает мой зад. Я был бы польщен, но мне кажется, что он вам нравится больше, чем мое лицо.

Ее бросило в жар.

– Чушь. Вы очень красивый мужчина, Иган.

– Очень мило с вашей стороны, но вот Чарли – тот действительно был красавчик.

– Я вышла замуж не за Чарли Макдоналда.

Иган встал, его лицо посерьезнело.

– Не дразните меня, любимая.

– Я вас не дразню. Много лет назад я решила, что хочу выйти за вас с той минуты, как вы проснулись и посмотрели на меня в лучшей комнате для гостей в доме моих родителей. И вот теперь это произошло. Я ничуть не лучше Джеммы, которая всю жизнь бегала за Ангусом, пока не притащила его к алтарю.

– Ей не нужно было очень стараться. Ангус всегда был влюблен в Джемму, да только не умел выразить свою любовь.

– Похоже, она его научила.

Иган задумчиво спросил:

– Значит, я всегда вам нравился, так?

– Мне было двенадцать, а вы были очень красивы. Я знала, что из вас получится отличный муж. Мне оставалось лишь вырасти. – Зарабет вздохнула. – Когда тебе двенадцать, жизнь кажется такой простой.

– С возрастом кое-что становится проще, а кое-что даже лучше.

Она сложила руки на груди – ей вдруг стало не по себе.

– Что, например?

– Девочка, не нужно меня бояться.

Иган подошел к ней, освещенный сзади огнем камина Он двигался медленно и осторожно, как в тот день, когда спасал кобылу с жеребенком.

– Я никогда не боялась вас, Иган Макдоналд.

Он остановился прямо перед ней.

– Мне нравится ваше платье. Я вам это уже говорил?

Она вцепилась пальцами в шерстяную ткань. Слова застревали у нее в горле.

– Шотландка хорошо носится. Очень практичный материал.

– Мы очень практичные люди. – Ладони Игана легли ей на талию. – К примеру, мы не тратим долгие годы на чтение книг об искусстве любви. Мы просто занимаемся любовью.

– А как именно?

Зарабет вспомнила соленые шуточки в парадном зале. Земные люди, которые не стыдятся плотских желаний, говорят о них, смеются…

Он хищно ухмыльнулся:

– Мы не такие искусные соблазнители, не то что одна нвенгарская дама, которая завлекла меня к себе в спальню две ночи назад.

– Нет?

– Нет. Мы просто говорим, что хотим, не приукрашивая речь цветистыми оборотами. Иногда мы вообще ничего не говорим.

– Ясно. А мне вы что скажете?

Иган склонился ближе и жарко прошептал:

– Я скажу – долой это прекрасное платье, пока оно не превратилось в лохмотья.

Зарабет проглотила стоящий в горле ком.

– Вы что, собираетесь разорвать мое платьице?

– Именно. Помните, я ведь Чокнутый Горец.

– Маска, чтобы смешить людей.

Его глаза недобро сверкнули.

– Маска? А может, это и есть подлинная суть достойнейшего Игана, всеобщего приятеля?

Зарабет нервно рассмеялась.

– Неужели все шотландцы такие настырные?

– Не знаю. Я не отвечаю за всех шотландцев.

– Может быть, спросить их?

Усмехнувшись, Иган положил руку на вырез лифа ее платья и одним быстрым движением разорвал его. На пол градом посыпались пуговицы, одна залетела прямо в камин, где мгновенно сгорела с громким треском.

– Иган! – ахнула Зарабет.

Его могучая рука оказалась внутри корсажа.

– Помню, как вы выдернули булавку из моего килта, и он свалился на пол. Почему бы не сделать то же с вашим платьем?

– Я ничего не рвала.

– В вашем распоряжении будет портниха. Она все зашьет. Пусть Мэри позаботится об этом.

– Но что, ради Бога, я им скажу?

– Что ваш муж был слишком нетерпелив. Они поймут.

Зарабет снова вспомнила шутки в парадном зале. Портниха непременно бросит понимающий взгляд и захихикает.

Рванув ткань, Иган раскрыл корсаж до талии. Показался коротенький корсет поверх нижней рубашки. Опытной рукой Иган расшнуровал и корсет, и рубашку и бросил их на пол, обнажив грудь. Он смотрел на нее, и его глаза потемнели.

– Вы прекрасны, дорогая.

Положив ладони ей на грудь, Иган нагнулся, чтобы поцеловать Зарабет. По сравнению с ее хрупкой фигуркой Иган казался великаном. Он легко мог бы сломать ее одним ударом, и тем не менее каким ласковым и бережным он мог быть! Она вспомнила его ласки той ночью, и у нее замерло сердце.

Сегодня он вел себя грубее, игривее, но все-таки сдерживал свой пыл. А если бы он решил не сдерживаться, каким бы он был? При этой мысли Зарабет задрожала от восторга.

– Вам холодно? – спросил Иган.

– Нет. Все хорошо.

– Мы заберемся в постель. В середине зимы в Шотландии не очень-то походишь голышом.

Он отошел, и вот тогда ей действительно стало холодно. Но рядом с ним ей всегда будет тепло.

Иган сдвинул одеяла. Не дожидаясь, когда Зарабет подойдет к постели, он подхватил ее на руки и бросил на перину. Она упала с мягким шлепком. Иган стащил с нее последнюю одежду. Потом начал раздеваться сам.

Сначала куртка, потом батистовая рубашка оказались на полу бесформенной кучей. Сбросил туфли – сначала одна, затем другая полетели в разные углы комнаты, сверкнув начищенной до блеска кожей. Дальше шли носки, которые он бросил поверх рубашки. В последнюю очередь Иган снял килт – вытащил булавку и размотал с бедер.

Зарабет не могла отвести глаз от его наготы. Пусть Иган думает, что его потрепала жизнь, но для нее он навсегда останется прекрасным. В ней нарастало желание почувствовать тяжесть его тела, скользкого от пота. Забравшись в постель, Иган накрыл одеялом себя и Зарабет с головой, так что они оказались в теплом темном гнездышке. Потом он привлек ее к себе.

– Неуверен, что смогу сделать это помедленнее, – сказал он, – но попробую.

Зарабет вовсе не хотелось медлить. Она проворно схватила его ствол и сжала.

– Ох, девочка, не надо!

Она разжала ладонь:

– Вам больно?

Кровать затряслась от его смеха.

– Нет, но вы можете превратить меня в грубого дикаря.

– Понятно. – Улыбнувшись про себя, она протянула руку и сжала его снова.

Он застонал:

– Вы за это заплатите.

– Как? Вы ведь сказали, что вам не больно.

– Обожаете меня дразнить, правда, Зарабет? Вы можете сладко улыбаться, чтобы обмануть всех вокруг, но меня вам не провести.

– Я не пытаюсь никого обманывать, – ответила она с невинным видом.

– Вы всегда были лукавым чертенком. Хорошенькая, как ангел, и улыбка ангела, но я все знал про ваши проделки.

Она призналась:

– Спасибо, что ни разу меня не выдали.

– Ни разу, правда? Я позволял вам делать что угодно, и вы приходили домой по уши в грязи, а я говорил вашему отцу, что это я виноват. Скажите, какую награду я заслужил за свою доброту?

Сердце Зарабет стучало, словно колокол. Ей нравилось, когда он в игривом настроении, нравились эти искорки, что загорались в его глазах. Может быть, это смеются глаза Чокнутого Горца?

Она провела пальцем по горбинке его носа.

– Со своей стороны я всегда заботилась, чтобы на столе были ваши любимые нвенгарские пирожки.

– Правда. – Он легонько куснул ее палец. – Вот это гораздо вкуснее.

– На кухне есть еще целая гора пирожков.

– Пусть там и остаются. Думаю, пирожками вам не отделаться. Вы должны мне гораздо больше.

– Право же, Иган, – сказала она с притворной надменностью, – не понимаю, чего вы хотите.

– Моя Зарабет, – сказал он очень тихо, так, что она задрожала. – Я хочу показать вам, что такое наслаждение. Но мне не хочется вас напугать.

– Я очень храбрая.

Но бешеный стук сердца не соответствовал ее словам!

– Я проделала такой путь в сопровождении двух лакеев и логоша.

– Да, Айван и Констанц напугают кого угодно.

Сверкнув мимолетной улыбкой, он серьезно сказал:

– Я хочу, чтобы вы знали, – я никогда не обижу вас. Не важно, что бы я ни сделал или ни попросил бы вас делать, знайте – я не хочу вас обидеть. Вы мне верите?

Зарабет кивнула.

– Хорошо. – Нагнув голову, Иган провел языком по ее шее к самым губам. – Теперь я покажу вам, что такое наслаждение, Зарабет. К черту ваши книги.

Она снова кивнула – во рту так пересохло, что она не могла говорить.

Иган сбросил одеяло. Воздух был прохладный, но огонь в камине уже начал прогревать комнату, и рядом лежал Иган. Ей вовсе не было холодно.

Он перевернул ее на живот.

– Теперь вы будете восхищаться моим задом? – спросила она. – Потому что я так безмерно восхищаюсь вашим?

– Только отчасти. Встаньте на колени, любимая.

Зарабет встала на четвереньки. Сильная ладонь Игана пригнула ее плечи, и она приникла к подушке, обхватив ее руками.

– Иган? – позвала она, вся дрожа.

– Обещаю, девочка. – Его голос сделался низким и тягучим. – Впереди только удовольствие.

Сильные руки раздвинули ее бедра, и она почувствовала жар его языка. Ахнув, она попыталась освободиться и тут-то поняла, насколько он силен.

Он держал ее крепко, заставляя принять каждое движение языка, каждую ласку – покусывание, посасывание. Его умелый язык точно знал, где и как ласкать ее, то ускоряя, то замедляя темп.

Сначала Зарабет пыталась сдержать крик, но вскоре сдалась и застонала, извиваясь в такт движениям жаркого, влажного и искусного языка. Ничего подобного ей еще не доводилось испытывать. Даже тогда, когда он ласкал ее рукой.

Снова и снова повторяла она его имя, умоляя о чем-то, чего не ведала сама. Можно ли вынести такое? Игану пришлось остановиться. Тогда она закричала от разочарования. Но он навис над ней, словно огромный медведь, и раздвинул ее бедра еще шире. Навалившись грудью ей на спину, Иган шептал что-то ласковое ей на ухо, вонзая свой ствол в ее отверстие.

– Нет, – прошептала она. – Я не могу.

Он куснул мочку ее уха.

– Можете. Сейчас вы достаточно увлажнены и открыты. Я хорошо потрудился. Вы можете принять меня.

Он провел рукой по ее волосам, погладил плечо и нажал сзади. Он был огромен.

– Тише, – шепнул он. – Зарабет, вы прекрасны. Такая жаркая и мокрая.

– Я не знаю, что делать, – простонала она.

– Вы и не должны что-либо делать. Я все сделаю.

Его плоть билась внутри нее. На один миг он остановился, перенеся вес тела на руки, прижимаясь к ней сверху всем своим жарким телом.

Она и не думала, что можно испытывать такие ощущения. Не знала, что такое плотская любовь на самом деле! Ей открыл это Иган, мужчина, который делал это, чтобы доставить ей радость.

Он куснул ее щеку, продвигаясь еще глубже.

– Нет, – жалобно сказала она. Она не сможет таким образом помогать ему. У нее не получится.

Но ее тело решило по-своему. Зарабет инстинктивно начала двигать бедрами, назад, вперед, качаясь на его твердом стержне. Она чувствовала себя распутной женщиной, тайной любовницей – ведь она сама предлагала Игану быть его любовницей.

– Зарабет, – шептал Иган. – Вы так прекрасны, моя Зарабет. Помоги мне, Боже.

Он начал двигать бедрами, медленно, внутрь, наружу, и она вцепилась в подушку. По ее щекам лились слезы, но она вовсе не плакала.

– Иган, пожалуйста.

Он ответил ей без слов. Движения сделались быстрее, точка их соединения налилась восхитительным жаром. Его пот смешался с ее потом. Она сжала кулаки – будь что будет.

Иган накрыл ее кулаки ладонями, и оба упали в глубины пухового матраса, а кровать раскачивалась и трещала. Зарабет боялась, что кровать сейчас разлетится на куски или сама она взорвется, и вдруг услышала, как победно кричит Иган, достигнув пика наслаждения.

Еще, еще – пока она не закричала сама, горячая, скользкая, связанная с ним в одно неразрывное целое. Зарабет упала на кровать, оглушенная, лишенная дара речи. Иган лежал сверху, тяжело дыша.

Они оставались так несколько минут, сплетясь телами. Потом все успокоилось. Иган погладил ее по щеке:

– Как вы?

– Я… я… мне хорошо, – выдохнула она.

Иган привлек ее к себе, и они отдыхали, тесно обнявшись, обмениваясь касаниями, поцелуями. Они молчали, и Зарабет поняла, что слова не всегда нужны. Просто лежать в его объятиях, наслаждаясь теплом, покоем, счастьем.

Она гладила его по лицу, восхищаясь изгибом его рта. В углах глаз она заметила крошечные морщинки, и кожа в их складках была белой. Это он жмурился на солнце…

Как жаль, что впустую прошло столько лет. Не будь она такой дурой, не напугай она его тогда, они могли бы остаться друзьями, и она не поторопилась бы с замужеством.

Отец одобрил знакомство с Себастьяном и был счастлив, когда она согласилась выйти за него. Однако в глубине души Зарабет знала, что ухватилась за возможность брака с Себастьяном лишь потому, что была зла на Игана.

«Как он посмел?» Как смел Иган называть ее ребенком, если искушенный герцог добивался ее руки? Пусть видит, на какую недосягаемую высоту она взлетит. В один прекрасный день Иган вернется и будет умолять ее о любви. Тогда она, быть может, снизойдет и обдумает его предложение.

Принятое наспех решение, продиктованное гордыней, и пять лет унижений! Зарабет знала – она винила Игана в первую очередь за то, что не приехал спасти ее. Позволил ей одной расплачиваться за детскую ошибку.

– Как жаль, – шепнула она.

Иган играл с прядью ее волос.

– Что жаль, дорогая?

– Жаль, что я так сильно вас люблю.

Он замер, и Зарабет прикусила язык. Потом Иган заглянул ей в глаза так внимательно, словно это была их последняя ночь.

– Это плохо? – спросил он.

Ей хотелось сказать совсем другое: «Жаль, что я злилась на вас. Жаль, что я не могла послать за вами. Жаль, что мы не могли провести эти годы вместе».

– Многое было бы проще, – ответила она.

– Что именно, любимая?

– Не знаю. Не важно. Я говорю чепуху.

Он гладил ее волосы.

– Вы мне льстите, когда говорите, что любите такого старика. Вы знаете, сколько мне лет?

Она притворно покачала головой, хотя, конечно же, знала – она знала о нем все. Ему тридцать шесть, ровно на тринадцать лет больше, чем ей.

– Почти сорок.

Зарабет сделала большие глаза.

– Так много? Бог мой, отчего вы не предупредили, прежде чем я согласилась выйти за вас?

Но Иган был серьезен:

– Девочка, с молодым мужчиной вы сами остаетесь молодой. Когда мы впервые встретились, я уже был пресыщенным и усталым.

– Мне вы показались очень даже живым и предприимчивым.

– Нет, к тому времени я уже предпринял все, что мог. Остались одни развалины.

– Не говорите глупостей, вы очень даже ничего.

Иган пощекотал носом ее щеку.

– Вы вдохновляете старичка на новые подвиги.

Жаль, что она не может читать его мысли! О чем он думает? Жалеет о заключенном браке или о причине, сделавшей этот брак необходимым? Или ему жаль, что пришлось лечь в постель с дочерью друга, нарушив клятву никогда этого не делать?

Когда хочешь прочесть чужие мысли, всего-то и нужно открыть свой ум, снять заслоны. Еще проще, если при этом смотришь человеку в глаза. Так она поступала с людьми вроде Валентайна, который умел контролировать свои мысли.

Приподнявшись на локте, она заглянула в темно-карие глаза Игана, где плясали золотые искорки.

Ничего! Как всегда.

Почему его ум закрыт для нее? В головах большинства людей мысли стрекочут, как сороки. А здесь полнейшая тишина.

Иган обнял ладонями ее лицо.

– Что с вами, любимая?

– Ничего.

Он сдвинул брови.

– Почему вы так на меня смотрите? Вы смотрели так, когда были девушкой, пять лет назад. Потом отворачивались и лицо у вас делалось ужасно разочарованным.

– Разочарованным? – удивленно спросила Зарабет.

– Словно вы пытались найти во мне что-то, но не могли. Я видел, как вы смотрите этим особенным взглядом на других, и вид у вас довольный, понимающий.

– Правда?

О Боже. Она всегда гордилась умением держать свой дар в подчинении, так что лавина чужих мыслей не могла нанести ей вред. И ей никогда не приходило в голову, что другие могут читать ее – не мысли, так выражение лица!

– Правда. – Иган вытянулся на постели, положив голову на подушку Зарабет. Его широкая ладонь легла ей на талию. – Иногда я думал – вы ведь умеете варить зелья и читать заклинания. Простая магия, как вы говорите. А что еще вы можете делать? Может быть, вы умеете слышать мысли?

Она вскочила, ужасно испугавшись. Ему нельзя этого знать. Он не поймет.

– Так я прав? – спросил Иган. – Все эти годы я наблюдал за вами и думал. Вы нвенгарка, так почему бы вам не владеть таким искусством?

Зарабет смутилась. Ни разу в жизни не призналась она ни единой душе, кроме матери, да и то потому, что мать владела тем же даром.

– Моя мать умела читать мысли, – медленно произнесла она. – В детстве я всегда слышала ее в своем уме, а она всегда слышала меня. Мне казалось, это все умеют. Но однажды она объяснила, что это необычные способности, и научила, как с ними управляться.

– Вы ни разу не говорили мне, – сухо заметил Иган.

Она смотрела на него как громом пораженная.

– Разве я могла? Мне не хотелось, чтобы вы смотрели на меня вот так, как смотрите сейчас. Кроме того, я боялась, что вы мне не поверите.

– Ваш отец знает?

– Полагаю, да. Из-за матери. Мы ни разу об этом не говорили. Но, должно быть, она сказала ему, или сам догадался.

Иган откинулся на спину, сложив руки за головой.

– Я никак не мог понять, каким образом вы нашли меня в ту ночь. Было темно, хоть глаз выколи, и я был далеко от дороги. Тем не менее вы остановились. Должно быть, услышали меня – я боялся, что не выберусь из этой канавы живым.

Зарабет покачала головой:

– Я так не думаю.

Он посмотрел на нее с недоверием.

– Могли бы и предупредить, что знаете все мои мысли. Пощадили бы старого друга, не вгоняли бы в краску.

– Но ваших мыслей мне не прочитать! Не знаю почему Я чувствую мысли всех кругом, даже Валентайна, хотя он особенный. Но не ваши. В ту ночь в Нвенгарии я нашла вас вовсе не поэтому. Сама не знаю, как это вышло.

Его взгляд был спокоен и холоден. Он ей не верил.

– Прошу вас, Иган. Это правда.

– Тогда почему вы мне не рассказали, если мне нечего было бояться?

Она закрыла лицо ладонями.

– Об этом трудно говорить. И я знала, что вы мне не поверите. Одна из причин, почему мне так нравится быть с вами, – это оттого, что я не слышу ваши мысли. Мне не нужно закрываться или следить за собой.

– Ясно.

Нет, он ничего не понимал. Это было слишком ново. Чары, волшебные зелья – это он мог принять хотя бы потому, что от них, в общем, не было вреда. Он мог даже примириться с логошем, потому что имел случай повидать нескольких представителей этой породы.

– Мама предупредила, что не нужно никому рассказывать о моем даре. Она говорила, что это опасно, и была права. Став старше, я поняла это.

– Но ваш батюшка знал.

– Должно быть, ему сказала мама. Не знаю – мы с ним никогда не говорили об этом. Я не сказала вам, потому что знала – вы не поймете. А мне не хотелось, чтобы вы начали меня избегать.

Иган тяжело вздохнул и потер лоб.

– Как раз в тот момент, когда я думал, что вы наконец моя, когда я думал, что держу вас в руке, словно ручную птаху, вы доказываете, что на самом деле вы дикое и непредсказуемое создание.

– Когда-нибудь я бы призналась, клянусь вам! Я хотела подготовить почву. Но вы сами догадались.

– Догадался. Я неплохо соображаю.

Зарабет схватила его ладонь.

– Прошу, не отталкивайте меня.

Он сжал ее пальцы, но она видела – теперь слишком поздно. Ему нужно время, чтобы подумать и решить, что он чувствует. Она снова оттолкнула его, точно так же, как в ту ночь, когда восемнадцатилетней девчонкой пыталась его соблазнить. Зарабет поцеловала его ладонь.

– Я же сказала – мне жаль, что я так сильно вас люблю, потому что это причиняет мне боль.

Иган немного смягчился:

– Ладно, девочка.

Он привлек Зарабет к себе, и она положила голову ему на грудь. Глаза жгло огнем от невыплаканных слез.

Она думала, что он будет лежать так, пока она не заснет. Но он вдруг лег на нее и снова проник в ее тело. Они любили друг друга медленно, лежа лицом к лицу, глаза в глаза, без прежнего неистовства. Просто медленный, долгий любовный контакт, пока она не выбилась из сил.

Когда Иган достиг пика, он отвернулся и закрыл глаза. Из его горла вырывался хриплый стон. Зарабет была слишком взволнована и расстроена и только училась получать наслаждение. Ей хотелось, чтобы ему не было конца…

Он заглушил ее крик поцелуем, а затем вышел из нее и держал в объятиях, пока она не уснула. Когда утром Зарабет открыла глаза, Игана рядом не было.