"Изабель" - читать интересную книгу автора (Кей Гай Гэвриел)

ГЛАВА 12

При ярком утреннем свете, когда они снова ехали на запад вместе с отцом и Грегом в потоке машин на шоссе, у Неда слипались глаза, он боролся с недосыпом и чувствовал себя человеком бесполезным и безответственным.

Он старался заставить себя сосредоточиться на том, что они делают, на том, что они обсуждали вчера ночью, но все время думал о Кейт Уэнджер, как она выглядела перед тем, как ушла спать.

Нед сидел один в столовой за столом и листал путеводитель, раздел, посвященный истории Прованса. Вокруг него лежали в беспорядке заметки и бумаги, которые они здесь собрали.

Если бы этим занималась Мелани, не было бы никакого беспорядка, подумал он. Она бы сложила их стопками, рассортировала и пометила странички разноцветными наклейками. Конечно, если бы Мелани была с ними, им бы и не понадобились эти заметки, правда? Он только что закончил читать и чувствовал себя еще более угнетенным и растерянным.

— Что ты нашел? — спросила Кейт, подходя к нему.

Он поднял взгляд. Она была босиком, одетая только в его собственную футболку слишком большого размера. Нед ответил:

— Я хотел спросить тебя насчет той фразы: «Бог своих узнает».

— А! Да. — Она поморщилась. — Осада Безье? Это к западу отсюда.

— Да, я ее нашел. В 1209 году. «Убейте их всех». Невозможно поверить.

При слабом освещении и в тишине ее тело под футболкой и длинные ноги внезапно стали слишком отвлекать его внимание. В такие моменты, как сейчас, об этом не полагается думать, не так ли?

Стив и Грег развалились на большом диване в другом конце комнаты и смотрели телевизор — «Матрицу», дублированную на французский язык, что в любое другое время могло оказаться довольно забавным. Отец Неда работал наверху на компьютере с электронной почтой, а тетя Ким принимала душ. Кейт и сама только что вышла из душа, волосы у нее еще были мокрыми.

— Они там охотились за еретиками, — сказала она. — Нечто вроде крестового похода. Мероприятие, которое обычно отличалось особой жестокостью.

— Да, но, по словам Фелана, тот, кто произнес эти слова…

— Был с Каделом, я знаю. А наш приятель находился внутри.

Они посмотрели друг на друга.

— А он наш приятель?

Кейт пожала плечами.

— Я не знаю.

— Что все это значит? То есть, если им положено сражаться друг с другом за нее, при чем тут армии?

Кейт посмотрела в окно, в темноту.

— Может быть, иногда они сражаются, и одного убивают, но иногда она делает свой выбор, и они оба остаются в живых, и тогда второй идет на войну?

— Ты просто строишь догадки.

Она опять перевела на него взгляд.

— Ну, конечно, я просто строю догадки.

Нед вздохнул.

— Извини. Садись, а?

— Не могу. Эта футболка слишком короткая. Совсем не прикрывает ноги.

Нед улыбнулся.

— Хочешь мои тренировочные брюки? Она покачала головой.

— Пойду в постель.

— Угу. Теперь мне следует грязно пошутить, да?

— Наверное. Насчет мокрой футболки или чего-то в этом роде.

— Она не мокрая.

— Я была осторожной. Я приличная девушка. А ты явно из тех парней, которые готовы на что угодно, лишь бы девушка осталась ночевать.

— О, да. Друиды и кровь. Мой обычный прием. Всегда действует. Звонила Мари-Шанталь?

Она кивнула.

— Она была шокирована.

— Правда?

— Нет, идиот. Но захотела узнать, как ты выглядишь.

Нед заморгал.

— Что ты ей сказала?

— Сказала, что ты выглядишь, как канадец. Спокойной ночи, Нед.

Она повернулась и пошла к спальне, которая вчера была комнатой Мелани. Нед остался сидеть у стола, он продолжал видеть ее, такую свежую, с мокрыми волосами и ногами танцовщицы.

Потом он подумал о Мелани и о худом, энергичном человеке, которого впервые увидел в соборе. Представил себе, как тот руководил кровавой бойней у горы, а потом бросал людей живыми в ров, как поступил Марий, по ее словам. Он мог себе это представить, вот в чем проблема.

«Я не добрый человек».

И если он вообще что-то понимает, то второй, Кадел, сжег город, Безье, восемьсот лет назад, вместе с Феланом — и, может быть, Изабель, или как там ее звали в то время.

Месть? Кейт права? Может, Изабель сделала выбор, выбрав Фелана в тот раз, а Кадел не умер? Может, это он организовал тот крестовый поход или просто воспользовался им?

Может, именно поэтому один из мужчин обязательно должен быть убит, чтобы она сделала свой выбор, иначе эта часть света утонет в крови?

Может, так и произошло у Пурьера, где Нед почувствовал, как сам тонет в крови этой бойни? Или это так далеко от истины, что даже не смешно?

И между прочим, как должен выглядеть канадец?

Утром они первым делом вернулись в Антремон, на тот маловероятный случай, если кто-нибудь там остался. Ворота были заперты, стоянка для автомашин пуста. Сегодня первое мая, во Франции выходной день. Но это не имело значения: Нед чувствовал: там ничего нет. То, что было на плато ночью, исчезло. Интересно, подумал он, увидят ли они остатки огней Белтейна, если перелезут через забор и войдут туда.

Он подумал о быке. Как охранник или первые туристы завтра справятся с этим? Наверное, это не его проблема. Его проблема намного сложнее.

Не то чтобы он не верил в свою тетю, но трудность в том, что если они действительно собираются проверить все исторические места в окрестностях Экса, связанные с кельтами, или греками, или римлянами, то у них уйдут месяцы, а не три дня.

А у них, возможно, нет и трех дней. В конце концов, другие тоже ищут.

План, каким бы он ни был, разработали накануне вечером. Он был на тех самых листочках на столе. Кейт быстро записывала названия мест, как только их произносила она сама, или отец Неда, или тетя Ким, и она прикусила губу уже в середине этого процесса, насколько помнил Нед.

Им должно невероятно повезти, подумал тогда Нед, глядя, как растет список.

Грег свернул на магистральное шоссе на Арль и уплатил дорожный сбор. Стояло свежее, праздничное утро под голубым небом, подходящий день для прогулки, пикника, похода в горы. Они некоторое время ехали на запад. Но у города свернули на север, на более узкую дорогу, ведущую к низкой, остроконечной гряде гор.

Нед видел виноградники по обеим сторонам дороги, оливы с серебристо-зелеными на солнце листьями. Мелькали указатели, показывающие, куда можно подъехать и купить оливкового масла. Невозможно отрицать, здесь красиво. Только он не представлял себе, как кто-то из них может наслаждаться сегодня пейзажем.

План тети Ким состоял в том, что у нее и у Неда, так как они связаны, хоть эта связь и несовершенна, с миром, который забрал Мелани, у каждого будет своя команда. На микроавтобусе и на ее маленькой красной машинке они будут объезжать городки, развалины и окрестные деревни. Если кто-то из них почувствует хотя бы намек на какое-то присутствие, он позвонит остальным, и…

И что? Вот тут начиналась неизвестность. Даже если каким-то чудом интуиция или удача помогут им найти то место, где скрывается от тех мужчин Мелани-Изабель, что они должны делать?

Вежливо попросить ее превратиться обратно?

Нед вспомнил, что задал этот вопрос почти в тех же словах вчера вечером. Он сидел рядом с Кейт и смотрел на список, который она составляла: Гланум, Арль, Ним, Антиб, Вэзон-ла-Ромэн, Оранж, Фрежю, Пон-дю-Гар, Рокпертю, Нов, Нарбонна, Сен-Блэ, Иер. Здесь он бросил читать, хотя Кейт продолжала записывать.

Гланум — где бы это ни было — сегодня утром был их следующей остановкой. Красная машина поедет в Ним, дальше на запад, и еще в два места по дороге.

Все они были для Неда только названиями. И их было слишком много. Ему казалось, что это безнадежно. Даже в самом Марселе были места, связанные с греками, римлянами и кельтами, а в Марселе три миллиона жителей. Они могут провести там много дней.

И все равно, какой в этом смысл? Они станут бродить по улицам и звать ее по имени, как люди в поисках потерянной кошки? И как ее звать? Мелани или Изабель?

Как ни удивительно, именно Стив ответил ему на это прошлой ночью.

Отношение Стива почти полностью изменилось сразу после того, как Грег встал на сторону Неда и рассказал о произошедшем на дороге, в том числе о том, как друид свалил его на расстоянии. Кажется, Грег пользовался у Стива доверием. Заработал его вместе с синяком на грудине. А ведь он даже не видел, как Кадел превратился в сову, подумал Нед.

Нед это видел. Уже дважды. И что делать с таким воспоминанием?

Стив сказал, стоя у двери на террасу:

— Нед, если не придумаем ничего лучше, то так и будем поступать. Если мы ее найдем, то обдумаем следующий шаг. Мы ведь не собираемся сидеть сложа руки? Или продолжать съемки, словно ничего не произошло?

— Нет, это невозможно, — сказал Эдвард Марринер.

— И нет смысла впадать в пессимизм, — прибавил Грег, который несколько скованно сидел на стуле в столовой. — Я хочу сказать, что все это так дико, так почему бы и нам не сделать что-нибудь дикое, чтобы уладить это, а?

Нед взглянул на него.

— Ты говоришь, как Мелани, — сказал он.

Грег не улыбнулся.

— Наверное, кто-то должен, — вот и все, что он ответил.

Нед об этом тоже думал, пока они ехали на север к остроконечным горам, мимо туристических указателей на какой-то городок под названием Ле-Бо. А как в действительности говорила Мелани? Как она думала? Что в ней было такого, что он мог бы попытаться почувствовать, найти?

И имеет ли это значение? Может, надо больше думать не о ней, а об Изабель, которая столько раз заново рождалась в этом мире? Она так грозно красива, что можно испугаться. Он действительно испугался, когда вспомнил, что чувствовал вчера ночью, глядя на нее, слыша ее голос.

Или, возможно, важнее те двое мужчин, может, ему следует попытаться найти их внутренним зрением? Но ради чего? Совершенно ясно, что они не знают, где она находится, в этом весь смысл задачи, которую Изабель перед ними поставила. Вот почему Кадел и друид отправились на поиски Неда, не так ли?

Он некоторое время размышлял над этим. Они миновали ферму с лошадьми и осликами на лугу слева. Вдоль прямой, как стекла, дороги, пересекавшей их путь с востока на запад, росли платаны. Еще один дорожный щит указывал на поле для гольфа.

— Она хочет, чтобы они ее нашли, — сказал Нед.

Отец на переднем сиденье повернулся к нему. Эдвард Марринер настоял на том, что сегодня поедет вместе с сыном. Это имело смысл, в любом случае. Нед и тетя Ким должны были ехать в разных машинах. Кейт была с Ким, потому что только она, кроме Неда, могла узнать Изабель — или Фелана. Стив отправился с ними, для защиты, чего бы она ни стоила. С Недом были отец и Грег.

Мать позвонила очень рано утром. Она собиралась лететь на военном самолете из Дафура в Хартум, потом сесть на парижский рейс и сделать пересадку на Марсель. К ужину уже будет у них.

— Что ты хочешь этим сказать, «она хочет, чтобы они ее нашли»? — спросил Эдвард Марринер. Сегодня утром отец выглядел старше, подумал Нед. Встревоженный человек, с кругами под глазами, лоб прорезан морщинами. Наверное, он тоже почти не спал.

Нед пожал плечами.

— Ничего особенно умного. Подумай. Изабель не хочет потеряться навсегда. Это для них испытание, а не невыполнимая миссия. Она делает выбор, а не прячется.

— И что это значит? — спросил Грег, встретившись глазами с Недом в зеркале заднего вида.

— Значит, что тетя Ким, возможно, права, — ответил Нед. — Должен быть какой-то способ найти то место, которое… соединяет. Или имеет смысл. Я хочу сказать, они должны это сделать, значит, и мы сможем, правда? В этом должна быть какая-то логика?

— Ну, было бы легче, если бы мы сумели сузить область поиска до периода меньше двух с половиной тысяч лет, — сказал отец Неда.

— Теперь ты говоришь, как я вчера вечером, — заметил Нед.

Грег фыркнул.

— Боже упаси! — ответил отец, снова отвернулся и стал смотреть на дорогу.

Эдвард Марринер взял с собой две камеры, цифровую и зеркальную с одним объективом. Больше для собственного утешения, чем для чего-то другого, подумал Нед. Ему пришло в голову, когда он садился в микроавтобус, что, если смотришь в видоискатель фотоаппарата, у тебя есть буфер между тобой и остальным миром.

В последние дни множество мыслей впервые приходило ему в голову. Глядя в окно, он увидел, что приближается поворот на Ле-Бо. Поток машин замедлял движение, автомобили перестраивались влево.

— Поезжай прямо, Грег, — сказал Эдвард Марринер, сверившись с картой. — Дорога идет до Сен-Реми, мы свернем прямо перед ним.

— Я понял, — ответил Грег. — Так написано на указателях.

— Что это? — спросил Нед. — Там, наверху? Ле-Бо?

— Средневековое горное поселение, развалины замка. Довольно живописные.

— Ты там был?

— Вместе с твоей мамой, еще до твоего рождения.

— Он есть в списке?

— Не в этом. Оливер и Баррет пометили его для книги. Но, наверное, нам он тоже подошел бы. Насколько я знаю, кельты жили здесь повсюду до прихода римлян.

— Это на самом верху, — сказал Грег. — Смотрите внимательно.

Они ждали, пока повернут машины перед ними. Нед смотрел из левого окна. То, что сначала казалось обвалившейся скалой, было в действительности разрушенными остатками длинной стены замка на вершине горы. Они почти полностью сливались с ней.

— Ух ты! — произнес он.

Отец тоже смотрел туда.

— Рассказывают, что раньше существовал обычай сбрасывать с этих стен врагов.

— Как мило с их стороны. Когда?

— В Средние века. Их называли господами Ле-Бо. Людовик XIII послал к замку пушки через несколько сот лет после этого. И разнес его на куски. Посчитал, что слишком опасно оставлять местным помещикам такую мощную крепость.

Нед покачал головой. Римляне и их осадные машины в Антремоне, здесь то же самое, только пушки.

— По-моему, ты мне говорил, что мы едем в красивое, мирное место.

Отец оглянулся на него.

— Уверен, что назвал его красивым. Но сомневаюсь, что был настолько глуп, чтобы сказать «мирное».

— Мне бы сейчас хотелось оказаться в таком месте, — заметил Нед.

Они подъехали к перекрестку, подождали, пока едущая впереди машина свернет налево, и продолжали двигаться вперед.

— То, что дальше, называется «Долиной Ада», — сообщил Эдвард Марринер. — Мелани отметила, что она, возможно, вдохновила Данте. — Он взял с собой ее блокнот вместе с остальными бумагами.

— Она тоже тут бывала? — спросил Грег.

— Все тут бывали, — ответил отец Неда. — Такое уж это место. Здесь в Авиньоне некоторое время была резиденция папы римского, это длинная история. В какой-то момент Данте был эмиссаром.

— Я ее вижу, — услышал Нед голос Грега. — Долину Ада. Посмотрите на эти валуны. — Ландшафт неожиданно стал суровым и голым, когда они поехали по извилистой, узкой дороге между утесами. Несколько ярких пятен полевых цветов только подчеркивали, а не уменьшали мрачность. Здесь было темнее, скалы скрывали солнце. Появилось ощущение одиночества и заброшенности. Оглядываясь вокруг, Нед ощутил беспокойство.

— У Баррета это место тоже отмечено, — говорил Эдвард Марринер. — Из-за ландшафта. Другая сторона Прованса.

Но его голос стал далеким, казалось, он звучит гораздо дальше переднего сиденья. Что-то другое, изнутри, оттесняло его. Нед глубоко вздохнул, борясь с паникой. Он не чувствовал недомогания, как в Сент-Виктуаре, но чувствовал… что он далеко отсюда. Ощущение было странным.

— Можешь на секунду остановиться? — спросил он.

Без колебаний, не говоря ни слова, Грег свернул на обочину, которая была не такой уж широкой. Водитель, ехавший следом за ними — почти вплотную, — дал гудок и пронесся мимо. Грег резко затормозил.

— Что такое? Нед?

Отец снова обернулся и смотрел на него. Выражение его лица, смесь страха и уважения, встревожило Неда. Отец не должен смотреть так на своего сына, подумал он.

— Я что-то чувствую, — пробормотал он.

Он поискал внутри себя. Ничего существенного, только тревога, подобно биению пульса, слабая барабанная дробь.

— Мы… У нас что-нибудь есть насчет того, что здесь находится? Что могло быть недалеко от этого места?

— Здесь были карьеры, где добывали боксит, который назвали по имени этого места, Ле-Бо. Они уже выработаны. Она упоминала Долину Ада. Данте. Цитата из Генри Джеймса, он проезжал здесь в карете. Она считала, что мы можем это использовать.

— Больше ничего?

Грег тоже повернулся к нему.

— Тебя тошнит?

— Нет. Но что-то тут есть.

Нед передвинулся на правую сторону микроавтобуса и открыл дверцу. Вышел из машины. Он стоял на обочине дороги, пытаясь понять, что он чувствует. Движение стало менее интенсивным, мимо иногда проезжали машины. Грег оставил включенными тормозные огни. Высокие утесы по обеим сторонам дороги бросали на нее тень. Было прохладно. Ветер дул с севера. Не мистраль, но довольно неприятный ветер. Долина Ада.

— Ты думаешь, она здесь? — спросил Грег в опущенное окно.

Нед покачал головой.

— Нет. Я думаю, то, что я уловил, — старее, из прошлого. Думаю, я чувствую что-то из тех времен, не из теперешних.

— Но не так плохо, как раньше, правда? — спросил Грег. Нед посмотрел в окно мимо отца на Грега, лицо которого теперь было очень похоже на лицо Эдварда Марринера. Страх и нечто вроде почтительного уважения. Сознавать это было страшновато, но они ему верили.

— Не так плохо, — ответил Нед. — Просто то же ощущение, что что-то тут еще есть. Тот же… — Он с трудом подыскивал слова. — Прорыв?

— Ты имеешь в виду — из Средневековья? Замок в Ле-Бо?

Нед увидел на лбу отца множество морщин. Эдвард пытался найти в этом смысл. Нед размышлял. Отошел от утеса и посмотрел на него снизу вверх. Потом вернулся назад и снова покачал головой.

— Не могу сказать. Я не слишком в этом разбираюсь, но я думаю, это было еще раньше. — Он опять вздохнул. — Мы спросим Кейт. Или посмотрим по компьютеру. Но я думаю, мы можем ехать дальше. Я ничего здесь не чувствую из сегодняшнего. Просто что-то странное, вот и все.

Отец посмотрел на него так, будто собирался возразить, потом вздохнул и пожал плечами.

— Я в этом не специалист, — сказал он.

Нед залез в микроавтобус и закрыл дверцу. Грег на секунду оглянулся на него, потом завел машину и снова двинулся вперед.

Они молча проехали этот мрачный, тесный каньон, снова выехали из тени на залитые солнцем весенние поля и виноградники. Через несколько минут они увидели древнеримскую арку и башню слева от дороги, прямо рядом с ней.

Еще один коричневый дорожный знак указывал на руины Гланума, к которым вела вниз дорога с резкими поворотами.

Грег съехал на посыпанную гравием стоянку прямо перед аркой. Стоянка была почти пустой. Нед вышел из машины. Он увидел несколько семейств, расположившихся на траве на ранний пикник. Детишки играли в футбол. Наблюдая за ними, он чувствовал себя пришельцем, человеком из другого мира, который оказался на пересечении с их миром.

Грег пошел посмотреть на арку и на более высокое, странной формы сооружение рядом с ней. Отец остановился рядом с Недом.

— Странно смотреть на них, да? — произнес Эдвард Марринер, указывая на отдыхающих людей.

Нед быстро взглянул на него.

— Я как раз думал об этом.

Отец опять кисло улыбнулся.

— Хорошо, у нас еще есть что-то общее.

Нед обдумал эти слова, подразумевающие расстояние между ними. Не просто между родителями и выросшими дети. Теперь это нечто большее. Он сглотнул.

— Я не изменился, пап. Я просто… могу кое-что видеть.

— Знаю. Но это перемена, правда? Это правда.

— Я боюсь, — через мгновение произнес Нед.

Отец кивнул головой.

— Знаю. Я тоже боюсь.

Он обнял Неда рукой за плечи, и Нед позволил ему это сделать. Отец сжал его плечо. Он даже не помнил, когда они в последний раз стояли вот так.

Отец отпустил его. Эдвард Марринер выдавил из себя улыбку.

— Все в порядке, Нед. И будет еще лучше, когда мама доберется сюда.

— Ты думаешь?

— Твоя мать — одна из самых умных женщин, каких я только знаю. Тебе это тоже известно. Поэтому ты попросил ее приехать, не так ли?

Нед заколебался.

— Отчасти да. — Он опустил взгляд на гравий у своих ног.

Отец мягко спросил:

— Ты хотел, чтобы она уехала оттуда?

Нед кивнул, все еще не поднимая глаз. Через несколько мгновений Эдвард Марринер тихо сказал:

— Я тоже. Очень хотел. Может, мы немного слукавили, но все равно, мы правильно поступили. Мелани исчезла, твоя мать сможет помочь. Вот увидишь.

Нед поднял взгляд.

— Но тетя Ким? И мама?

Отец поколебался.

— Нед, у людей бывают напряженные отношения. История возвращается, даже наша собственная, не только большие события. Они договорятся, а может быть, и нет. Но я думаю, что это… не повлияет на то, что мы должны здесь сделать.

— Ты так думаешь, — повторил Нед.

— Уверенность можно переоценить, — пробормотал его отец.

— Что бы это ни значило. — Нед посмотрел на арку и сооружение рядом с ней. Грег уже подошел близко, рассматривая их. Детишки, играющие в футбол, смеялись рядом.

— Где мы находимся? — спросил Нед.

— Это самая древняя римская арка во Франции, — ответил отец. — Прославляет завоевание Юлием Цезарем здешних мест. Если пойдешь посмотреть, увидишь на ней резьбу, галлов в цепях, умирающих. Весь этот район лежал на чаше весов. Потом, после Цезаря, он стал римским. Второе сооружение более позднее, мемориал внукам Августа, или племянникам, что-то в этом роде.

Нед вспомнил друида на дороге прошлой ночью. «Это касается не только их троих».

Эта арка увековечила начало чего-то и конец, подумал он. Отец продолжал:

— Эти два памятника были единственными, простоявшими у всех на виду в течение сотен лет. Эти руины через дорогу лежали под землей до восемнадцатого века. Гланум начали раскапывать восемьдесят лет назад.

— Откуда ты все это знаешь? — Нед посмотрел на него.

Отец опять поморщился.

— Делал домашние задания, в отличие от некоторых известных мне людей. Я читал заметки Мелани вчера ночью. Не мог уснуть.

— Здорово. Не хочешь написать для меня эссе?

Отец улыбнулся, но не рассмеялся.

Они вместе спустились к Грегу. Вблизи арка казалась еще больше, она подавляла, рядом с ней стояло только еще одно более-менее высокое сооружение.

— Сумасшедший дом, куда попал Ван Гог после того, как отрезал себе ухо, вон там, — сказал отец, указывая рукой. — За полем, возле развалин.

Нед покачал головой. «Все здесь побывали».

Это правда. Или чертовски близко к правде. Он посмотрел вверх, на арку, молча обошел вокруг нее. Фигуры, высеченные у основания и немного выше, были такими, как говорил отец. Сцены битв, некоторые стерлись от времени или разбились, некоторые видны довольно ясно. Римляне на конях, рубящие врагов или сражающиеся пешими. Павшие галлы, рты открыты в крике. Там были закованные в цепи пленники, со склоненными головами. Он увидел женщину в греческом платье, не похожую на остальных. Его это удивило. Отступил назад, думая о той силе, которую олицетворяла эта арка.

Каждый когда-то мог быть здесь чужаком, но каждый ли, кто приходил, завоевывал и предъявлял свои права? Некоторые гости, подумал он, убивали себя, как Ван Гог. Или просто уезжали домой, как Данте.

— Римляне были хорошими? — внезапно спросил он.

Казалось, отец поражен.

— Ты ждешь на это ответа?

Нед покачал головой.

— Не совсем. Тупой вопрос.

— Давай подойдем к раскопкам, — предложил Эдвард Марринер. — Ты сможешь нам сказать, есть ли там что-нибудь… — Он пожал плечами. — Ты понимаешь, что я имею в виду?

Нед понимал.

— Они должны быть закрыты, — сказал Грег. — Праздник.

— Знаю. Все закрыто. Я предполагал, что Нед может что-то почувствовать, или что-то еще, у входа.

— А если почувствует? — спросил Грег.

— Тогда я сделаю то, что должен, — ответил отец.

Нед и Грег переглянулись.

— Пошли, — сказал Нед Марринер.

Он повел их через дорогу, потом по тропинке сквозь деревья. Путь к раскопкам Гланума преграждали деревянные ворота, запертые, хотя они оказались не особенно высокими.

Эдвард Марринер посмотрел на сына.

— Давненько я этого не делал, — сказал он. Поставил ногу на поперечную балку ворот, подтянулся наверх и спустился с другой стороны.

— Неплохо, босс, — сказал Грег.

Нед ничего не сказал, просто перелез вслед за отцом. Они подождали, пока Грег сделает то же самое, и он спрыгнул за ними и застонал при этом. Грудь у него еще болит, подумал Нед.

Они поднялись по тропинке, одни, под утреннее пение птиц, под ярким, чистым небом. Низкое строение впереди было явно новым. За ним, слева, теперь стали видны руины.

Нед сошел с тропинки и подошел к забору вокруг площади раскопок. Вдалеке он увидел две высокие колонны. Они напомнили ему фотографии римского Форума. «Ну да», — подумал он.

Площадь раскопок была более обширной, чем он ожидал. Это одно.

А ничего другого не было.

Он ничего не чувствовал. Утром в Антремоне он знал, что там пусто, в него проникло ощущение пустоты. Здесь он просто не мог ничего определить. Не знал.

Он стоял у забора, глядя сквозь него на эти раскопанные камни, и не ощущал ничего, кроме тишины. Не чувствовал никого, ни живого, ни мертвого, ни вернувшегося. С другой стороны, он уже знал, что расстояние не имеет значения, по крайней мере для него.

Он оглянулся на отца и пожал плечами.

— Ничего такого, что я могу распознать. Возможно, мне нужно подойти ближе. Может, мне следует войти. Я могу перелезть через забор, если меня подсадить.

В этот самый момент дверь современного строения перед ними открылась, и оттуда поспешно вышел сторож. Судя по походке, он был готов оказать им услугу, но был полон чувства собственной значимости.

— О, черт, — сказал Грег. — Готов поставить евро и пачку жвачки, что он не слишком стремится работать в праздничный день.

— Двойная оплата, — возразил отец Неда. — Или еще больше, во Франции.

Широко улыбаясь и весело крикнув «Привет!», он зашагал навстречу сторожу.

— По крайней мере, мы не похожи на вандалов, — сказал Грег, потом заколебался. — По-моему.

Он пятерней расчесал волосы и бороду и быстро заправил в джинсы свою футболку с изображением «Айрон Мейден». Нед не был уверен, что так стало лучше.

Они с Грегом остались стоять на месте. Нед был очень рад предоставить эту честь папе. Он снова повернулся к забору и к раскопкам, пытаясь, безуспешно, почувствовать что-нибудь внутри.

Он оглянулся через плечо. Теперь его отец болтал со сторожем, и Неду показалось, что весьма непринужденно.

Сторож выглядел далеко не таким спокойным, но он не свистел в свисток и не кричал. Нед увидел, как отец достал сотовый телефон и набрал номер. Он взглянул на Грега, тот пожал плечами. Эдвард Марринер заговорил с кем-то, потом протянул трубку сторожу, и тот неуверенно взял ее. Смешно, этот человек выпрямился, как только начал разговаривать.

Нед снова взглянул на Грега. Грег снова пожал плечами.

Сторож что-то сказал, потом стал слушать собеседника на другом конце. Это заняло некоторое время. Несколько раз сторож кивнул головой.

Было очень тихо. Они слышали шум машин на дороге. Нед попытался представить себе это место две тысячи лет назад, выросший здесь настоящий древнеримский город. Стены и колонны. Храмы и дома. Он видел то, что, похоже, раньше было плавательным бассейном. Были ли у римлян бассейны? Кажется, были. Кейт должна знать.

На дереве впереди пела птица. Полевые цветы росли вдоль забора, бледно-лиловые и белые. На юге, за дальним краем раскопок, резко поднимались горы, обрамляя развалины. Долина Ада осталась там, сзади, скалы прижимались к самой дороге, укрытой тенью.

Нед попробовал опять и не смог ничего почувствовать. Возможно, подумал он, даже если бы почувствовал, это был бы кто-то, не имеющий ничего общего с тем, чем они заняты, с Изабель, Каделом и Феланом, с этой историей.

Если признать — будто у него теперь был выбор — существование другого мира, кто знает, что еще может там оказаться? Львы, тигры, медведи…

— Идите сюда! — крикнул вдруг отец по-французски. — Этот добрый человек откроет для нас музей.

Нед двинулся вперед, Грег — за ним. Сторож уже ушел вперед. Он придержал для них дверь в здание. Когда они приблизились, его манера поведения полностью изменилась, ее нельзя было назвать иначе, как почтительной.

— Что ты сделал? — шепнул Нед отцу. — Подкупил его?

— Это была моя следующая идея. Я позвонил мэру Экса. Она дала мне номер своего сотового. Я застал ее, когда она готовила гостям ленч, но она поговорила с этим парнем. Я ей сказал, что мы были глупцами, приехав сюда в праздничный день, но попросил ее помочь нам.

— И она помогла?

— Очевидно. Я должен сделать ее фотопортрет на следующей неделе.

— Это было запланировано?

— Ты шутишь?

— Я думал, французы — упрямые бюрократы.

— Так и есть.

Нед рассмеялся. Его отец выглядит довольным собой, подумал он.

Они вошли. Там были кассовый аппарат и билетная стойка, много сувениров — копии ювелирных изделий, книги, футболки, игрушечные солдатики, мечи из пластика, миниатюрные деревянные катапульты. Нед увидел большой макет раскопок под стеклом в углублении слева от них и ламинированные плакаты на стенах, с изображением разных этапов раскопок.

Сторож повел их к другим дверям в дальней стене. Открыл одну дверь и улыбнулся.

— Я буду вас сопровождать, — сказал он. — Я могу ответить на вопросы, если пожелаете, мсье. У меня даже есть кое-какие мысли насчет фотографий. Это и мое хобби тоже!

— Я был бы вам очень признателен, — солгал отец Неда. — Но сначала я сниму вас самого.

Сторож поспешно застегнул куртку. Эдвард Марринер снял его цифровой камерой у открытой двери, за которой виднелись руины.

— Мерси, — поблагодарил он.

Они прошли дальше.

Нед остановился, оглядывая раскопки. Их площадь действительно была огромной, а отсюда казалась еще больше; не вперед, потому что горы с востока подходили близко, а в направлении с севера на юг, вдоль узкой долины. Зимой здесь все продувается ветром, подумал Нед.

— Более древняя часть вон там, — сказал сторож, махнув рукой вправо. — Самые большие дома, с дворами, впереди от нас, и рыночная площадь, и бани.

— Позвольте мне начать с бань и больших домов, — сказал Эдвард Марринер. — Грег, записывай, пожалуйста, для меня последовательность снимков. Нед, ты можешь побродить вокруг… только не попадай в неприятности.

Эти слова прозвучали несколько более значительно, чем обычно. У его отца это очень хорошо получилось, он не ожидал.

Он хотел было ответить «обещаю», но промолчал.

Остальные трое пошли прямо, а потом свернули налево. Сторож теперь развеселился, — у него появилось хоть какое-то занятие в скучный день, — он уже размахивал руками и что-то рассказывал.

Нед пошел направо один, к более древней части.

Это началось почти сразу. Не успел он сделать и двадцати шагов, как почувствовал внутри себя пульсацию. Она появлялась и исчезала, а через мгновение опять появлялась, включалась и выключалась.

Его кто-то звал.

Было бы гораздо разумнее, подумал он, чтобы с ним пошел Грег, но он не смог придумать хороший предлог, учитывая то, что его отцу полагалось работать здесь с ассистентом.

Сердце его опять быстро забилось. Он тихо выругался. Потом подумал о Мелани, о том, почему они это делают, и пошел дальше, один.

Он миновал две высокие колонны, которые видел от забора. Табличка у основания гласила: «Храм Кастора и Поллукса». Рядом прикреплен цветной рисунок храма, каким тот был две тысячи лет назад. Высокий и красивый, широкая лестница ведет вверх, на ней — одетые в тоги люди под синим небом.

Он снова почувствовал пульсацию. Теперь Нед уже понимал, откуда она исходит, из-за поворота налево, прямо впереди. Там стояла еще одна табличка: «Святой источник». С северной стороны еще сохранилась одна стена и открытые ступеньки, крошащиеся и заросшие мхом, они вели вниз, к темному, неглубокому пруду.

Кадел сидел на ступеньках и смотрел на воду.

Нед уставился на него. Ему следовало удивиться больше, подумал он.

— Зачем ты меня позвал?

Сидящий человек поднял на него взгляд и пожал плечами.

— Не знаю, если честно. — Он улыбнулся. — Я не из тех, кто все продумывает. Что мне сказать? Мгновение дружеского расположения? Назови так. Тебе надо научиться ставить защиту, между прочим. Тебя может увидеть любой, у кого есть хоть немного силы.

— Да, ну, я не знаю, как это делать. Но я не собираюсь долго оставаться в твоем пространстве.

Его собеседник опять улыбнулся.

— Оно не мое, теперь оно и твое тоже. Ты собираешься сделать вид, что всего этого никогда не было, после того, как все закончится?

— Как только мы вернем Мелани — да. Может быть, и не собираюсь, но я не хочу оставаться в нем.

Кадел посмотрел на него снизу, его синие глаза ярко блестели. Сегодня он был одет в черные сапоги и рваные, выгоревшие джинсы с ярко-красной рубашкой-поло. Полубайкер, полутурист. На шее у него осталось тяжелое золотое ожерелье, но другие украшения исчезли. Длинные волосы стянуты сзади в хвост. Нед снова отметил, какой он большой.

— У тебя нет выбора, — сказал кельт довольно мягко. — Иногда это бывает невозможно. Как ты оказался здесь?

— Приехал в микроавтобусе, — ответил Нед. Дурацкое остроумие, но он не был расположен к вежливости. — Грег сидел за рулем. Помнишь Грега? Твой друг чуть не убил его вчера ночью.

— Я не считаю Бриса другом. Он мне иногда нужен.

— Конечно. Как скажешь. Они ушли? Духи?

Кадел снова пожал плечами.

— Наверное. А может, и нет. Я действительно велел ему уйти. Правда, почему ты сюда приехал?

— Ну, а ты почему здесь?

— Ищу ее. Зачем иначе я нахожусь в этом мире?

Такой простой ответ. Нед на мгновение отвел глаза.

— Ну, и мы тоже. Ищем.

Кадел снова повернулся к черной воде внизу. Он смотрел на нее, когда подошел Нед.

Вдалеке, за древней стеной, Нед видел отца и Грега со сторожем, на другом конце раскопок. День был ясный, они казались маленькими, но были ясно видны. Отец фотографировал, нацелившись в их сторону. Они его даже не услышат, если он позовет. Солнце ярко освещало их, но его лучи не проникали в то место, где сидел Кадел, у стены, глядя на неглубокую воду пруда.

Великан махнул рукой.

— Эта земля сначала была нашей, до того места, где мы находимся. Внизу источник богини. Ее имя Гланис. Гланум — это ее искаженное имя. Имена меняются со временем. В той стороне, — он показал направо, — римляне построили свои дома после того, как прогнали нас.

— Ты жил здесь? Ты сам?

Кадел покачал головой.

— Нет. Сегобриги жили южнее, ближе к морю. Здесь была деревня другого племени. Они разрешили грекам организовать место для торговли позади тебя, за храмом Геракла. Это было ошибкой.

Сегодня утром он казался очень спокойным, даже расположенным к беседе. Нед попытался представить себе здесь кельтскую деревню, но не смог. Картинка была слишком далекой, слишком стертой. Вместо нее он все время видел римлян, высокие храмы, как тот, через дорогу, на картинке, безмятежные фигуры в тогах.

И греки тоже были здесь, их место торговли. Нед спросил:

— Поэтому ты начал искать здесь? Потому что вы все бывали в этом месте?

Кадел опять поднял глаза.

— Начал? Я ищу с самого рассвета. И через несколько минут уйду. Ее здесь нет, между прочим.

— Ты думал, она может быть здесь?

— Такая возможность была.

Нед прочистил горло.

— Мы так тоже думали.

— По-видимому.

Нед воспользовался случаем и немного нажал.

— Ты никак не можешь сделать это, устроить поединок, а потом отпустить Мелани?

Кадел долгое мгновение смотрел на него.

— Это женщина, которую ты любишь?

Нед дернулся.

— Я? Вовсе нет! Она для меня слишком стара. Какое это имеет значение, черт возьми?

Кадел пожал широкими плечами.

— Когда мы любим, это имеет значение.

Что-то такое было в том, как он это сказал. Нед подумал об Изабель, как она выглядела вчера ночью при лунном свете. Он старался не держать в памяти этот образ. А если он был потрясен им, каково этому человеку? И другому? Он откашлялся.

— Поверь мне, нам она не безразлична. Это имеет значение.

Взгляд Кадела оставался мягким.

— Наверное. Ты рассердился там, на дороге. Ты целился в мои рога?

Нед сглотнул. Он вспомнил ярость, ослепительную вспышку ярости.

— Я не знал, что умею так делать. Не уверен, что вообще во что-то целился.

— Я думаю, ты целился. Ты уже понял нечто важное.

— Что?

— Если бы ты убил меня там, — а ты мог, — двое других исчезли бы. — Лицо у него оставалось спокойным. — Если один из нас умирает до того, как она делает свой выбор или до нашей с ним схватки, мы все уходим. До следующего нашего возвращения.

У Неда похолодело внутри. Он мог убить Мелани вчера ночью, если бы его рука прошла ниже.

— Я этого не знал.

— Думаю, ты мог знать.

На это нечего было ответить. Нед кое-что вспомнил и сказал:

— Я думаю, Фелан пытался тебя найти, чтобы сразиться, до того, как вы ее призвали.

— Зачем ему это делать? — Кадел поднял брови. Этот вопрос казался существенным. — Она бы тогда не появилась.

— Может быть… может быть, он устал. От этих «снова и снова»?

Тут Кадел улыбнулся. Но в его улыбке не осталось теплоты.

— Хорошо, если так. Я могу ему предоставить отдых. Легко.

— А ты не устал?

Его собеседник опять отвел глаза.

— Я не устаю, — тихо ответил он. И прибавил: — Ты ее видел.

Как может одна фраза быть такой весомой? Нед опять прочистил горло.

— Ты не ответил на мой вопрос, раньше. Вы не можете отпустить Мелани и все равно сразиться?

— Я ответил прошлой ночью. Ваша женщина прошла между огнями призыва в Белтейн, ее призвал бык, его гибель. Теперь она — Изабель. Она внутри всего этого.

— И что теперь будет?

— Я ее найду. И убью его.

— А потом?

— Потом мы с ней будем вместе, и со временем умрем. И это произойдет опять, в какой-то из дней будущего.

— Снова и снова?

Мужчина кивнул. Он по-прежнему смотрел в бассейн.

— Она разрушила мир, в тот первый раз, отдав ему чашу. Что это могло значить?

— Почему… почему только вы трое? Живете снова и снова.

Кадел заколебался.

— Я никогда об этом не задумывался. Я вообще думаю не так. Иди и найди римлянина, если хочешь поиграть в философа. — Но голос его не был сердитым. И через секунду он прибавил: — Я бы не сказал, что только мы трое. Мы — легенда здешних мест. Я не уверен, что в других местах нет других таких, как мы, какой бы ни была их легенда. Прошлое не лежит спокойно на месте. Разве ты еще этого не понял?

Солнце ярко освещало руины, день был теплый и прекрасный, наполненный обещанием близкой весны. Нед тряхнул головой. Он даже не мог осознать этого. «Мы — легенда здешних мест».

В отдалении он видел, как его отец беседует со сторожем. Грег немного отошел от них и смотрел в сторону Неда. Неда он мог видеть, а Кадела — нет, тот сидел внизу, на древней, осыпавшейся лестнице, на фоне каменной стены. Нед заставил себя небрежно помахать ему рукой. Он не хотел, чтобы Грег пришел сюда.

Кадел опять смотрел в бассейн. Гланис, богиня воды. Вода казалась темной, нездоровой. Кельт слабо сжал большие ладони. В профиль, собранный и спокойный на вид, он уже не выглядел так ярко и агрессивно, как раньше.

Словно в насмешку над этой мыслью Неда, он снова поднял на него глаза.

— Я один раз убил его здесь, в двадцати шагах позади тебя. Потом отрубил ему голову, топором, и насадил ее на пику. И оставил перед одним из их храмов.

Что на это можно сказать? Рассказать, как выиграл у Барри Стейли четыре партии в пинг-понг подряд в мартовские каникулы?

Неда опять затошнило.

— Ты говоришь о Фелане?

— Тогда он носил не это имя. Но — да, о римлянине. О чужаке.

Вспышка гнева.

— Он все еще чужак, через две тысячи пятьсот лет, или сколько там? А когда человек становится здесь своим, вашим?

Теперь взгляд синих глаз стал холодным.

— Этот? Никогда. Мы возвращаемся в одну и ту же легенду, количество возвращений ничего не меняет. Она выбрала его, когда он приплыл из-за моря, и все изменилось.

Нед пристально посмотрел на него.

— Ты действительно считаешь, что греки, римляне, никогда не поселились бы здесь, если бы она…

Кадел смотрел на него.

— Я не философ, — повторил он. — Поговори с ним или с друидом. Я только знаю, что она мне нужна как воздух и что я должен убить его, чтобы получить ее.

Нед молчал. Потом глубоко вздохнул.

— Я видел кое-какие из этих перемен, — сказал он. — Через дорогу. Барельефы на арке.

Кадел повернулся и демонстративно сплюнул на ступеньки внизу. Нед тихо спросил:

— Ты никогда не устаешь?

Кадел внезапно встал. Он слабо улыбнулся. У него были действительно поразительно синие глаза.

— Мне необходим сон, да.

— Это не то…

— Я знаю, о чем ты. Ты уже спрашивал. Брось это. Ты не понимаешь и наверняка попадешь в беду.

Когда он встал, снова бросилось в глаза, какой он огромный. У Неда сильно билось сердце. Он скрестил руки на груди.

— Я не думаю, что мы можем это сделать, — сказал он. — Бросить. Это значит отказаться от нее.

— Мы все от чего-то отказываемся. Так бывает в жизни.

— Без борьбы? Разве ты не продолжаешь бороться?

— Это не твоя история. И крайне неразумно в нее вмешиваться. Уверен, что римлянин сказал бы то же самое.

— Разве он не был греком, сначала? — Глупый ответ, но он не собирался сдаваться.

Кадел равнодушно пожал плечами.

— Это одно и то же, в конечном счете. Способ узнать мир. Покорить его.

«Ее здесь нет», — сказал он раньше.

Очевидно, это правда. Пора уходить. Им еще нужно много объездить. Нед чувствовал себя онемевшим от напряжения. Но не хотел подавать виду. Крутой канадец. Он повернулся и зашагал прочь.

Пройдя несколько шагов, оглянулся.

— Мы отсюда поедем в Арли. Ты туда направлялся? Подвезти тебя?

Он увидел, что озадачил Кадела. Это доставило ему некоторое удовольствие.

— Кто ты такой? — спросил Кадел, пристально глядя на него со своего места внизу, на этих изношенных, поросших мхом ступеньках. — В самом деле.

— Я уже и сам не знаю. Так не подбросить тебя?

Кадел покачал головой.

— А! — произнес Нед. — Ты собираешься лететь и надеешься, что она не узнает? Рискованно. — Он и сам рисковал, когда так говорил: этот человек мог прикончить его на месте.

Но Кадел улыбнулся, словно оценил этот словесный выпад.

— Мы делаем то, что должны, — сказал он. И прибавил, словно прочел мысли Неда: — Ты меня забавляешь. Я не чувствую необходимости убивать тебя, но это может произойти. — Помолчал, потом прибавил несколько слов другим тоном, на том языке, которого Нед не понимал. И еще через секунду: — Брось это, парень. Послушай меня, я даю тебе стоящий совет.

— Нет, — ответил Нед.

Потом он зашагал прочь, к отцу и Грегу и к продолжающему что-то говорить сторожу. На ходу он махнул рукой в сторону дороги и микроавтобуса на другой стороне и в сторону римской арки, на которой были кельты в оковах, взятые в рабство.