"Дикий мед" - читать интересную книгу автора (Финч Кэрол)

Глава 7

Когда индейка была подвешена над огнем, Девлин отправился устанавливать мишени, чтобы Мориа могла попрактиковаться в стрельбе из лука. Затем он принялся терпеливо объяснять девушке тонкости этого искусства. Хотя Мориа скоро начала стрелять довольно умело, Девлин не спешил ее хвалить, чтобы не погасить желание совершенствоваться. Пока они ели, Девлин завел разговор об обычаях и жизни апачей, и Мориа стала размышлять, как долго он прожил среди индейцев.

Белый Призрак посоветовал ей полагаться в искусстве самосохранения на интуицию, как это делают апачи. В горах необходимо постоянно прислушиваться, не приближается ли опасность. Так делали все живые существа в этой местности.

Мориа вдруг поняла, что не может больше бороться с собой. Чем больше времени она проводила с Девлином, тем больше он ее очаровывал. Когда он бросал на нее из-под густых черных ресниц взгляд волшебных янтарных глаз, ее сердце замирало, а от его магического голоса учащался пульс. Девушка вовсе не хотела поддаваться притяжению Девлина, но не знала, как это сделать. Он не был похож ни на одного мужчину, которого она встречала когда-либо раньше.

Мысль о том, что она должна когда-нибудь расстаться с этим смуглым гигантом, наполняла ее сердце болью. Белый Призрак, почти мифологический герой Черных гор, забудет о ней в то же мгновение, как ее покинет. От мысли, что она для этого человека не значит ничего, тогда как он стал для нее больше чем учителем, Мориа хотелось кричать...

– Постарайся запомнить все, что я говорю, – настойчиво произнес Девлин, чувствуя, что ему становится не по себе от пристального взгляда Мориа.

Она так и не овладела искусством скрывать свои мысли. Белый Призрак легко мог увидеть в глазах Мориа и ее смущение, и восхищение им. Это ему совсем не нравилось. Выражение ее глаз будило в нем желание. Он считал, что самым большим благодеянием, которое он мог оказать Мориа, было не обучение жизни в горах, а то, что он сможет удержать свои инстинкты и оставить ее нетронутой.

У Девлина возникло подозрение, что он является первым человеком, с которым у Мориа сложились более или менее серьезные отношения. Размышляя над ее рассказом о жизни с Тэтчерами, он пришел к выводу, что прежде девушка встречала лишь разного рода проходимцев, которые требовали от нее всегда одного и того же. Тут Девлин напомнил себе, что и его вряд ли можно назвать надежным человеком, с которым стоит связывать судьбу. До того как ему пришлось бежать в горы, он не выражал никакого желания обременять себя по отношению к какой-либо из женщин долгосрочными обязательствами и всегда вел довольно легкомысленную жизнь; исключением был последний год, да и то лишь потому, что все его мысли оказались заняты местью. Но время, проведенное вместе с этой золотоволосой красавицей, быстро заставило его вспомнить все то, что он так старательно пытался забыть...

Девлин двинулся вперед, надеясь по дороге отвлечься от вспыхнувшего в нем желания.

– Теперь, пожалуй, тебя следует научить скрываться от опасности, используя природный рельеф, – он подвел Мориа к одинокому можжевельнику в самом конце ущелья. – Там, где много камней, ты можешь найти укрытие за каким-нибудь большим камнем или затаиться в пещере. Но на открытом пространстве спрятаться гораздо труднее, значит, надо действовать быстро и умело.

Мориа огляделась вокруг.

– Спрятаться? – Она скептически поджала губы. – Здесь может скрыться только призрак, и то если испарится в воздухе.

– Ты уверена? – Девлин иронически прищурил один глаз.

Учитель, пожалуй, чересчур самонадеян, подумала Мориа. И он сможет скрыть свое могучее тело в подобном месте? Тогда пусть докажет это.

Опустив руку на плечо Мориа, Девлин указал в ту сторону, откуда они пришли.

– Сделай двадцать шагов, а потом повернись, – произнес он. – Если ты сможешь меня обнаружить, я проведу тебя туда, где хранится золото апачей.

Мориа изумленно подняла брови.

– В этих горах действительно есть золотая жила? – недоверчиво переспросила она.

Девлин кивнул:

– Ты будешь единственной белой женщиной на земле, которая о ней узнает, – но только после того, как победишь в нашей игре.

Какое-то мгновение Мориа прикидывала, что она сделает с золотом. Было просто замечательно помечтать, как она вернется к людям и накажет Тэтчеров. Полная решимости победить, Мориа сделала двадцать шагов и затем обернулась назад. По мере того как она окидывала взглядом долину, складка между ее бровей все больше углублялась. Куда, черт побери, делся этот Белый Призрак?

Не желая признать свое поражение, Мориа обошла вокруг дерева, спрашивая себя, действительно ли она провела последнюю неделю в обществе живого человека или ей это лишь почудилось? А может, ей и в самом деле встретился призрак, который способен приобретать телесную форму и так же легко покидать ее?

После пятнадцати минут безуспешных поисков Мориа поняла: дальше тянуть время бесполезно. По-видимому, Девлин проделал с ней какую-то глупую шутку. Например, пока она отсчитывала двадцать шагов, он бросился куда-нибудь со всех ног, спрятался за камень и теперь наблюдает, как она ищет его в траве. Это был еще один урок того, что ей не следует быть слишком доверчивой.

– Ты обманул меня, – крикнула Мориа, обернувшись к скалам. – Грэнджер, я устала от твоих глупых проделок...

Внезапно кто-то дернул ее за ногу с такой силой, что девушка чуть было не упала. К крайнему своему изумлению, она увидела мускулистую руку, которая поднималась из высокой травы.

Когда Мориа в недоумении села на землю, Девлин рассмеялся.

– Шутка. – Его очень забавляло написанное на ее лице отчаяние.

В порыве ярости Мориа широко размахнулась, чтобы с силой ударить не в меру развеселившегося гиганта в плечо. Она искала этого проклятого Призрака с четверть часа, а он над ней насмехается.

Девлин инстинктивно перехватил занесенную руку и притянул девушку к себе. Чувствуя полное бессилие, Мориа прохрипела что-то нечленораздельное, но Девлин в ответ снова рассмеялся. Это разъярило ее еще сильнее. Да, она шаг за шагом овладевает искусством жить в горах, что в этом смешного? Она уже успела кое-чему научиться, но с его многолетним опытом ее умения, конечно, несравнимы.

– Ты зверь! – выкрикнула Мориа с такой яростью, что колыхнулись волоски на его бронзовой груди. – Когда-нибудь и я над тобой поиздеваюсь. Я очень скоро научусь всему, что умеешь ты. И тогда ты будешь искать меня в траве, и это я буду над тобой смеяться.

Улыбка исчезла с лица Девлина. Что-то было в Мориа новое, чего он не видел раньше. И скорее всего это новое она переняла именно у него. Кто знает, может, день, о котором она говорит, действительно скоро наступит...

Она была сейчас непривычно близко и чуть касалась его лица кончиками волос. Девлин почувствовал знакомое волнение. В этот момент он заметил, что с северо-запада по небу идут грозовые тучи, обещающие сильный дождь, но мысль об опасности возникла лишь на мгновение и тут же исчезла. Он был просто не в силах оторвать взгляд от лица Мориа. Нестерпимо хотелось дотронуться до ее мягкой кожи, прижать к себе ее тело – и забыть обо всем на свете.

Будь проклята месть! Это она заставила его жить в горах и обрекла на четырнадцать месяцев воздержания! Он почти перестал вспоминать о женском обществе, пока его дорогу не пересекла Мориа. В голове Девлина вспыхнуло воспоминание о том, как восхитительно выглядел ее танец у горного озера. Тогда на миг он и сам поверил, что перед ним – бесплотный дух. Никогда раньше Белый Призрак не встречал женщины, которая бы поразила его столь сильно и заняла столь много места в его мыслях.

– Сейчас ты встретила самую большую опасность в этих горах, Мориа, – произнес Девлин, когда его руки соскользнули с талии на ее бедра.

Мориа, однако, лишь молча смотрела в светло-карие глаза гиганта, чувствуя, что все дальше погружается в их магические глубины. Не надо было обладать даром читать по лицам, чтобы видеть, что Девлин ее хотел. Это было простое желание, в котором не было любви, способной связать их двоих надолго, но Мориа уже привыкла не верить в будущее. Редкие счастливые моменты ее жизни кончались очень быстро. Лучше уж короткое счастье, чем никакого. К Девлину она испытывала сильное чувство; и хотя с его стороны Мориа не видела чего-либо подобного, все же он был с нею на удивление заботлив. Он научил ее многому – так пусть научит и этому.

Мориа опустила глаза на его полные чувственные губы. Эти губы коснулись ее лица, и тут же в Мориа словно вспыхнуло долго не удовлетворяемое желание. Она никогда раньше не принадлежала мужчине и была новичком в искусстве любви; в основном, чтобы избавить себя от чрезмерного мужского внимания, ей приходилось применять другое искусство. Но, к удивлению Мориа, страсть в ней разгорелась мгновенно; этому не пришлось учиться, достаточно было не сдерживаться – и тут же желание захватило и тело, и разум целиком.

Она почувствовала, что струящаяся по сосудам кровь словно стала горячее. Мориа жадно впилась в губы Девлина, с удивлением думая, что никак не может ими насытиться, и проклиная разделяющую их одежду. Прикосновения Девлина не удовлетворяли ее голод – наоборот, он рос все сильнее.

Девлин застонал. Такого жадного поцелуя у него не было никогда. Он мог быть лишь у двадцатилетней девственницы, многие годы хранившей ото всех свои желания, и у горного отшельника, вынужденного четырнадцать месяцев соблюдать обет целомудрия. Ее прикосновения поначалу были неуверенными, затем стали более смелыми – и эти движения все больше распаляли Девлина.

Взяв кисти Мориа в свои ладони, он приложил их к телу, жаждавшему ласк ее рук. Ему так хотелось заняться с ней любовью – здесь и немедленно! Перед Девлином стояло само воплощение красоты. Мориа была подобна ангелу – и в то же время было в ней что-то дьявольское, иначе он не испытывал бы такого сильного плотского желания. Он попытался сдержать себя, не проявлять грубости и торопливости, но воздержание было чересчур долгим, а искушение слишком велико, и Девлин стал срывать рубашку с Мориа так яростно, что пуговицы полетели на землю; ему не терпелось коснуться шелковистой, покрытой загаром кожи Мориа и вжать пальцы в ее податливое горячее тело.

Боже, каким это тело оказалось прекрасным! Какое страстное желание оно родило у Девлина – пройтись руками по каждому дюйму ее плоти, чтобы зажечь ее всю огнем! Она должна знать, что занятие любовью – это не та грязь, с которой лезли к ней жадные мужские руки, это восхитительное единение двух любящих сердец.

Его руки опустились на ее груди, лаская их, и Мориа тут же почувствовала, как сбилось ее дыхание. Девлин приник ртом к ее губам, и его язык, проникнув сквозь ее зубы, начал дразнящие движения, от которых она словно вспыхнула огнем.

Отстранившись, Мориа попыталась восстановить дыхание, но это ей никак не удавалось. Огонь, загоревшийся внутри нее, теперь, от действия умелых рук Девлина, казалось, охватил ее всю без остатка.

Даже прокатившийся по долине удар грома ни на миг не прервал их объятий. Руки Девлина совершенно лишали Мориа способности о чем-либо думать.

Его пальцы нерешительно остановились около завязки ее панталон, но Мориа, жадно хватая ртом воздух, не стала им противиться. И пальцы проникли ниже, продолжая свою работу с таким искусством, что всего через несколько мгновений Мориа выгнулась дугой, испытывая новые блаженные ощущения.

Его руки продолжали подвергать ее сладкой пытке – и Мориа вскрикнула, не в силах сдержаться.

С гор начал дуть холодный ветер, но он был не способен остудить ее голову. Она не просто хотела это мускулистое тело, девушка нуждалась в нем как в воздухе. Казалось, она просто обезумела, совершенно потеряв представление – реальность или сон то, что с ней происходит.

Девлин стянул с нее панталоны и на миг застыл, пораженно глядя на открывшееся ему воплощение совершенства; красотой дышал каждый изгиб, каждая линия тела Мориа.

Девушка смущенно отвела взгляд, но Девлин, взяв дрожащей рукой подбородок Мориа, заставил ее смотреть себе прямо в глаза.

– Тебе нечего стыдиться. – Его голос стал хриплым от страсти. – Ты прекрасна. Один вид твоего тела делает меня безумным. А что будет, если я к нему прикоснусь?

Его рука опустилась на ее плечо – осторожно, словно на бесценную скульптуру, – прошлась по груди и замерла на бедре.

– Ты и впрямь словно сошедшая с небес богиня...

Его пальцы снова стали подниматься вверх, по животу, к кончикам сосков, которые тут же отозвались на его прикосновение. Затем он убрал руку, чтобы коснуться ее соска губами.

По телу Мориа словно разбежался огонь, и в ее голове мелькнула мысль, что в этом огне она, без сомнения, сгорит дотла. Это будет расплата за испытываемое ею неземное блаженство. Стихия надвигающегося на них урагана бушевала в эту минуту не только в облаках – она буйствовала и в ней, делая почти невозможным дыхание и заставляя ее тело извиваться под горячими руками Девлина. Мориа жаждала, чтобы Белый Призрак подарил ей наконец все удовольствия, которые только был способен дать. Но может ли хоть одно живое существо насытить разбуженные в ней яростные желания? Теперь она не была в этом уверена.

– Девлин, пожалуйста... – Мориа даже не знала, что могла у него просить, но этот все знающий человек наверняка был достаточно опытен, чтобы иметь представление, как он может утолить ее ненасытный голод.

– Так тебе недостаточно того, что я тебе дарю? – с дразнящей улыбкой спросил Девлин. Она и не подозревала, как его возбуждает ее несдержанная, дикая реакция на его ласки. Это заставляло его чувствовать себя мужчиной и вызывало желание дать ей все, на что он только был способен.

– Более чем достаточно, – сдавленно выдохнула она.

– Нет, это еще только начало, – прошептал Девлин, наклоняясь к ее дрожащим губам, чтобы оставить на них еще один поцелуй.

Эти слова она не только услышала – вибрация его голоса проникла ей в рот. Его губы двинулись вниз, обжигая ее кожу, прошлись по ее животу, опустились ниже, и Мориа почувствовала, что сходит с ума от непередаваемого блаженства.

Наклонив голову, Мориа увидела, как Девлин поспешно освобождается от своих брюк. Когда он прильнул к ней всем телом, у Мориа мелькнула мысль, что охватившие ее чувства просто невозможно описать словами.

Ей захотелось ощутить силу его налитых мышц. Неловкими пальцами она прошлась по его спине и бедрам, поражаясь, какими жесткими были его мускулы. Наверное, такое же ощущение возникает, если гладить пантеру. Сейчас он представлялся ей плоть от плоти творением этой дикой природы, олицетворением силы и энергии окружающих гор.

Девлин снова приник к ее губам – жадно, словно томимый жаждой путник к спасительной влаге, – и его колено разъединило ее ноги. Девлин старался действовать как можно деликатнее – она видела достаточно грубости, сталкиваясь с мужчинами, на уме у которых была одна лишь похоть. Ему хотелось, чтобы в эти минуты у Мориа не было повода вспоминать о них. Она получит такую радость от единения тел, что никогда не захочет ее забыть.

Когда Девлин опустился на нее, то сразу ощутил, как она напряглась в страхе. Мориа инстинктивно уперлась ему в грудь, но гигант наклонил голову, чтобы подарить ей еще один поцелуй, и ее руки ослабли. Еще через несколько мгновений он ощутил, как обмякло ее тело, и желание, сломав все барьеры воли, захлестнуло его целиком. Он так долго прожил в одиночестве, а искушение было слишком велико. Разум потерял контроль над телом. Сердце Девлина бешено заколотилось в грудной клетке, легким не хватало воздуха.

С неба стали падать редкие тяжелые капли дождя, но и они не были способны остудить нарастающий пыл.

Страсть овладела Мориа. Ей казалось, что она умирает от наслаждения. Она испытала несколько мгновений боли, но совсем скоро эта боль ушла, уступив место ощущениям, описать которые она никогда бы не смогла. Мориа, конечно, знала, что занятие любовью приносит удовольствие, но чтобы это удовольствие захватывало так всецело, заставляя петь каждый нерв... Удивительно, но когда ей в голову приходила мысль, что большего наслаждения испытать уже невозможно, тут же следовало еще более острое ощущение, и еще, и еще – а вершина все не была достигнута.

Ее тело било как в лихорадке, когда редкие капли стали переходить в дождь. Мориа подумала, что она не смогла бы противиться, если бы дождевой поток смыл ее в долину, так как была не в состоянии напрячь хоть один мускул.

Только сейчас Девлин сообразил, что совсем не обратил внимания на приближающуюся бурю. Тяжелые дождевые тучи нависли уже надо всем ущельем. Приходя в себя под холодным ливнем, Девлин вдруг вспомнил, как нетерпелив и груб он был, когда перестал сдерживаться, и в его сердце закралось чувство вины. Он собирался быть нежным и деликатным, но позволил необузданной страсти полностью захватить его.

Проклиная свою несдержанность, Девлин скатился с Мориа, которая еще никак не могла прийти в себя от его ласк и не хотела так быстро расставаться с заполнявшими ее тело блаженными ощущениями. Внезапно она заметила жесткую складку, легшую между бровей Девлина, и это выражение угрюмости на его лице ранило ее, словно стрела. Она не знала, какие чувства пережил с нею Девлин, и вот она слышит его сдавленные проклятия. Судя по всему, его гнев относился именно к ней.

Осознав, что он в своей несдержанности лишил Мориа невинности, Девлин снова разразился проклятиями. Мало того, что он был похотлив, как мартовский кот, он еще и разрушил ее жизнь, почти этого не заметив! Он был столь поглощен страстью, что даже не подумал о том, какой может стать судьба Мориа после потери ею невинности. Он поступил с ней именно так, как намеревались поступить ее отчим и Беркхарт. Каким же мерзавцем он чувствовал себя в эту минуту! Из-за его грубости Мориа наверняка будет относиться к занятиям любовью как к чему-то отвратительному и мерзкому.

«Разве свои объятия с другими женщинами Девлин заканчивал такими же проклятиями?» – с тревогой подумала Мориа. Или же этот человек из породы тех, кто, удовлетворив свою страсть, стремится побыстрее собрать вещи и убраться прочь? Неужели он не испытывает к ней никакой привязанности – только потребность в ее теле? Почему он хмурит брови? Значит, причиной этого является именно она? Она чем-то разочаровала его, не оправдала его надежд...

От этой горькой мысли у Мориа сжалось горло. То, что казалось ей прекрасным и восхитительным, сейчас выглядело катастрофой. Она не понравилась Девлину, и теперь он хочет уйти от нее как можно скорее.

– Вставай, черт подери, – буркнул Девлин, еще более резко, чем намеревался. – Если мы не переберемся куда-нибудь повыше, то нас смоет потоком с гор.

Машинально Мориа набросила на себя свою жалкую одежду, стараясь не глядеть в сторону Девлина. У нее не было сомнения, что о потоке он говорит лишь из желания ее поторопить.

Девушка была даже рада, что идет дождь, он скрыл покатившиеся по ее щекам слезы. Поспешно подхватив с земли их поклажу, Девлин направился вверх по склону, и Мориа покорно двинулась следом. Заметив, что она едва бредет, он обернулся.

– Дурочка, ты хочешь оказаться на дне ущелья? Поднимайся быстрее!

Как он прав! С ее стороны было просто безумием ему уступить – хотя ему и не следовало ее так называть!

– Больше не обращайся ко мне так! – вспыхнула Мориа, заставив себя поднять подбородок, чтобы Девлин не заметил, какой униженной она чувствует себя в эту минуту.

– Я буду называть тебя так, как ты будешь этого заслуживать, – бросил Девлин и снова начал взбираться вверх по скользкому склону.

Над их головами уже вовсю грохотал гром; окружающую местность постоянно освещали яркие вспышки молний. Однако, бросив взгляд назад, Девлин с изумлением обнаружил, что его спутница продолжает стоять на месте, устремив на него гневный взор. Впрочем, она имела право так смотреть – после того, что он с ней сделал. Но, Боже милосердный, она же должна была сообщить ему, что она девственница!

– Проклятие! Тогда стой на месте и жди, пока в тебя ударит молния! – зло выкрикнул Девлин сквозь шум дождя.

Прошло всего мгновение, и он горько пожалел, что произнес эти слова. Как будто кто-то на небесах поспешил исполнить его волю. Тьму прорезал ослепительный зигзаг, ударивший в дерево всего в двух десятках футов от места, где стояла Мориа. Девлин услышал ее леденящий душу крик и потерял сознание.

Девлин не смог бы сказать, сколько времени он пролежал на земле, прежде чем очнулся. Во влажном воздухе явственно ощущался запах дыма. Ему стало понятно, что от удара молнии он лишился чувств.

Он поморгал, чтобы прояснить зрение, затем несколько раз помотал головой, стараясь обрести ясность мыслей. Обведя взглядом долину, Девлин попытался разыскать глазами Мориа. Заметив ее, гигант одним прыжком вскочил на ноги и кинулся к объятому пламенем дереву.

Мориа лежала лицом вниз неподалеку от расколовшегося надвое ствола. У Девлина перехватило дыхание при виде ее почерневших щек и век. Он поспешно оглядел неподвижное тело, пытаясь уловить хоть какой-либо признак того, что она жива, и его взгляд упал на золотой медальон на ее шее. Он тоже почернел.

Из груди Девлина вырвался громкий, похожий на рев раненого зверя крик. Прошло не меньше минуты, прежде чем он пришел в себя. Лежащая перед ним женщина умерла, так и не увидев в своей жизни радости. Все только стремились ее обмануть, чтобы использовать в своих целях, а затем бросить. Тот человек, который обещал научить ее жизни среди дикой природы, очень умело воспользовался ее неопытностью. Даже в горах, вдали от людей, она не смогла найти убежища.

Бормоча молитвы, Девлин поднял безжизненное тело и направился вверх по склону горы.

Ураган не стихал, а одежда Девлина почти не давала защиты от ветра и дождя. Не мог он укрыться и от удара молнии – горящее дерево было наглядным этому доказательством. Девлин перенес тело Мориа в образованную булыжниками небольшую нишу, а потом, полностью обессиленный, лег на землю.

Некоторое время он лежал неподвижно. Все произошедшее так его потрясло, что он был совершенно неспособен о чем-либо думать. В его ушах все еще стоял звон от удара молнии, глаза слепило от яркой вспышки...

Черт побери, он вовсе не собирался призывать небеса поразить молнией эту красавицу! Его неосторожное выражение было всего лишь следствием раздражения и страха за ее безопасность. Как он проклинал себя в эту минуту за свою несдержанность!

И тут Девлин ощутил неожиданное желание. Не размышляя долго, он поднялся, чтобы поцеловать Мориа в губы.

«Идиот!» – тут же обругал он себя. Эту спящую красавицу можно было разбудить только поцелуем любви, его же поцелуй нес в себе холод смерти. Разве не он, Девлин, лишил ее невинности, позволив необузданной страсти овладеть им, а затем направил свое раздражение на ее же голову. Как, должно быть, ненавидела его Мориа, делая свой последний вздох...

Машинально Девлин взял руку девушки – и вдруг ему почудилось, что он чувствует слабое биение пульса. Девлин тут же попытался определить, бьется ли сердце, но шум дождя и грохот смываемых вниз камней мешали ему. Тогда он уперся ладонями в грудь Мориа, пытаясь ритмичными движениями восстановить ее дыхание. Через какое-то время он снова проверил пульс – и опять не смог точно сказать себе, показалось ему, что Мориа жива, или нет.

Полностью отчаявшись в своих попытках и чувствуя мучительные угрызения совести, Девлин сел на землю прямо под нещадный ливень и обратился к небесам, всей душой умоляя их сохранить Мориа жизнь.