"Неукротимый" - читать интересную книгу автора (Дюбэй Сандра)

4

Шторм разбушевался не на шутку. Ураганный ветер ломал сучья, сгибал до земли деревья. С небес обрушивались потоки воды. Шайна медленно, на ощупь пробиралась сквозь темный лес, спотыкаясь о торчащие из земли корни. То и дело небо озарялось вспышками молний, за которыми следовал глухой и грозный грохот грома. Шайна всегда боялась грозы. Вот и теперь она замирала при каждой вспышке молнии, при каждом раскате грома. Замирала, но затем снова и снова упрямо шла вперед, сквозь лесную чащу.

Юбки девушки давным-давно промокли, стали тяжелыми от впитавшейся в них воды. Волосы слиплись и мокрыми прядями прилипли ко лбу, лицо и руки были расцарапаны в кровь острыми сучками, ноги в размокших, разодранных туфельках покрылись синяками от острых камней и сучьев.

Несмотря на усталость, она не останавливалась. Ноги болели, все тело заледенело, но Шайна была даже рада непогоде: ведь она затрудняла поиски. А в том, что пират будет ее разыскивать, Шайна не сомневалась.

Девушка споткнулась в темноте о поваленное дерево и упала на землю. Она слышала свое частое неровное дыхание, пока искала руками опору, чтобы подняться. Заныло колено, которым она ударилась, падая, о торчащий из земли камень.

Когда Шайна сделала попытку встать, всю ногу – от бедра до щиколотки – пронзила острая боль. Девушка прижала ладони ко рту, стараясь заглушить крик: даже здесь, посреди леса, она продолжала бояться погони. Затем она упала на колени под проливным, непрекращающимся дождем.

Промокшая, замерзшая, она не могла сейчас думать ни о чем, кроме сухого теплого убежища. Но при этом нельзя было оставлять ни единого шанса тем, кто гнался за нею. Шайна понимала, что, когда Габриель с высокомерным видом предложил ей стать служанкой в его доме, на самом деле он имел в виду совсем другое. Он предлагал тогда ей свою постель.

Габриель, очевидно, подумает, что Меган Гордон сбежала от него, испугавшись тяжелой, нудной работы в глуши. Пусть думает. Спасибо Меган Гордон – она неплохо послужила Шайне. Но пора вернуться к действительности. Вспомнить о том, что она – дочь барона и никогда не будет ни любовницей пирата, ни тем более его служанкой. И слава богу, что из ее жизни навсегда исчез этот негодяй, считающий себя неотразимым красавцем!

Однако нужно было двигаться дальше. Шайна с трудом поднялась, одернула негнущимися пальцами тяжелые промокшие юбки и оглянулась. В кромешной ночной тьме она окончательно потеряла направление, после того как споткнулась и упала. Куда держать путь? Черные плотные облака скрывали луну, и Шайна не могла теперь даже приблизительно определить, где восток и где запад.

Но идти нужно. И Шайна пошла, молясь в душе о том, чтобы злая судьба не привела ее назад – к дому Габриеля.

Вскоре шторм стал утихать – медленно, постепенно. Шайна шла, все так же спотыкаясь о сучья и корни, промокшая до костей, озябшая, дрожащая от усталости и холода. Вскоре ей встретился раскидистый дуб, под ветвями которого было довольно сухо. Девушка решила остановиться и передохнуть в этом убежище.

Сначала Шайна пыталась свернуться калачиком на опавших листьях и немного поспать. Однако все ее попытки уснуть оказались безуспешными, и, рассудив трезво, Шайна поблагодарила небеса за то, что они не дали ей заснуть в лесу. Шторм начал стихать, и Габриель непременно начнет вскоре прочесывать лес. Хорошенькое дело – дать пирату застать себя спящей под деревом невдалеке от его дома. Нет, нужно собрать последние силы и идти. Нужно найти какое-нибудь жилище и искать там не только убежища от непогоды, но и защиты от Габриеля и его людей.

Сделав над собой усилие, Шайна поднялась на ноги, непослушными озябшими пальцами постаралась привести в порядок волосы и двинулась в путь. С каждой минутой, с каждым шагом шторм стихал. Черные облака быстро неслись по небу, в них начинали появляться просветы, а это значит, что вскоре выглянет луна. Нужно спешить, нужно успеть найти какое-нибудь пристанище до того времени, когда луна осветит лес и станет союзником Габриеля.

– Господи! Господи! – шептала Шайна. – Помоги мне! Я не смогу вернуться в тот дом, к тому человеку. Лучше умереть. Помоги, господи!

И тут, словно в ответ на свою молитву, Шайна увидела неяркий мерцающий свет. Сердце бешено забилось у нее в груди – в страхе и надежде…

Когда Шайна осторожно подкралась поближе, до нее донеслись мужские голоса.

Тихонько, шаг за шагом, похожая на пугливого олененка, готового в любую секунду броситься наутек, Шайна добралась до края небольшой лужайки и выглянула в просвет между деревьями. Мерцающий свет, который она увидела, был светом двух фонарей, горевших на боковых стенках кареты. Сама же карета глубоко завязла в размокшей от ливня земле.

– Подставляй плечо, плечо подставляй, говорю! – послышался уверенный мужской голос.

Шайна посмотрела из своего укрытия на говорившего. Он был чуть ниже Габриеля Форчуна, не так крепок, как пират, не так ладно сложен, но в его лице, в его глазах было нечто, располагающее к этому человеку. В легких сапогах, в которые были заправлены кожаные бриджи, он явно был одет не по погоде. Под коричневым плащом из тонкого сукна при движении становились видны оборки и белоснежные манжеты его рубашки. Темно-каштановые длинные волосы незнакомца покрывала треуголка.

Когда мужчина повернулся, Шайна рассмотрела его лицо. Он не был неотразимым и роковым красавцем вроде Габриеля. Нет, лицо мужчины было обычным, не лишенным привлекательности, но не более того.

Дрожа от холода и страха, Шайна продолжала оставаться в своем укрытии. Она понимала, что рано или поздно колеса кареты будут освобождены из грязи, затем незнакомец усядется в карету, кучер – на облучок, слуги – на запятки, и – все. Они ускачут, а она останется в темном лесу и будет ожидать, когда же ее обнаружит Габриель со своей бандой.

Но не рискованно ли обращаться за помощью к этому незнакомцу? Кто может поручиться, что он – не приятель Габриеля? А может, он еще больший мерзавец, чем мистер Форчун? А может, этот мужчина тоже пират? Она откроется этому незнакомцу, а тот отвезет ее прямо в дом Габриеля. И что тогда?

Нет, лучше попытаться самой добраться до ближайшей гостиницы.

Да, но если хозяин гостиницы – друг Габриеля? Тогда ее дальнейшая судьба тоже ясна – он вернет Шайну в дом Форчуна.

Шайна так и стояла в нерешительности. Тем временем человек в плаще принялся погонять лошадей, а трое его спутников дружно налегли на увязшую по самые оси карету. Лошади напряглись, захрапели, с трудом вытаскивая копыта из липкой грязи, и карета наконец дрогнула и подалась вперед.

Они сделали одну попытку вытащить карету из грязи. Еще одну…

На третий раз им удалось освободить колеса и выкатить карету на твердую почву.

– Дьявол! – в сердцах воскликнул кучер, вытирая шапкой вспотевший лоб. – Я уж думал, что мы никогда ее не вытащим!

– Я тоже потерял надежду, – согласился с ним человек в плаще. – Но мы сделали это. Наконец. Ну а теперь – вперед!

Двое слуг тем временем поправили упряжь. Кучер забрался на облучок и взялся за вожжи. Джентльмен поставил ногу на ступеньку кареты.

Шайне нельзя было больше медлить. Она решилась и выскочила из своего укрытия с криком:

– Подождите! Ради всего святого, подождите!

Мужчина удивленно замер, услышав ее крик. Замерли в изумлении и его слуги, забыв даже вытащить оружие.

Увидев лица мужчин, стоящих возле кареты, Шайна покраснела. Она представила, как выглядит ее прическа и как ужасно смотрятся синяки и царапины на лбу и щеках. Бессознательно она убрала со лба прилипшие пряди волос и одернула юбки.

– Святой боже! – воскликнул человек в плаще. – Что с вами случилось, дитя мое?

Безуспешно пытаясь унять дрожь, Шайна подошла поближе.

– Прошу вас, сэр! – едва слышно выдохнула она, борясь со слезами, выступившими на глазах. – Не дайте ему найти меня! Увезите меня подальше отсюда – прошу вас! Прошу! Ведь если он найдет меня… Если он снова похитит меня…

Ком подкатил к горлу Шайны, и она замолчала, закрыв лицо руками. Незнакомец подошел поближе.

– Кто? – отрывисто спросил он, вглядываясь через плечо Шайны в мрачную темноту леса. – Кто гонится за вами? И что вы имели в виду, когда сказали: «Если он вновь похитит меня»?

– Габриель Форчун, – прошептала Шайна, дрожа от страха.

– Какой Форчун? Пират?

Шайна утвердительно кивнула.

– Он похитил меня с борта судна… Мне удалось бежать. Не дайте ему меня найти! Пожалуйста, спасите меня! Вы поможете мне?

Шайна дотронулась до рукава мужчины, ощутила под пальцами мокрое сукно. Ее огромные, наполненные слезами глаза с мольбой смотрели на незнакомца.

– Успокойтесь, – мягко сказал он. – Я помогу вам, конечно же, помогу. Садитесь в карету. Мы уедем раньше, чем этот мерзавец сумеет напасть на ваш след.

В карете мужчина заботливо укутал Шайну шерстяным пледом. Она уютно пристроилась на бархатных подушках и только теперь впервые по-настоящему поверила, что ей удалось все-таки убежать от Габриеля Форчуна и от той судьбы, которую тот готовил для своей пленницы.

Шайна немного успокоилась и согрелась. Она скинула с ног промокшие туфли и задвинула их под сиденье. Затем слабо улыбнулась сидевшему напротив мужчине.

– Я так обязана вам, сэр, – сказала она. – Я слышала, что здесь где-то поблизости есть гостиница. Мне бы хотелось добраться туда и найти приют на первое время.

Незнакомец согласно кивнул.

– Именно туда мы и поедем для начала, – сказал он, и в сердце Шайны вдруг шевельнулся страх. Она вспомнила свои подозрения о возможной встрече с приятелями Габриеля. – И позвольте мне представиться. Меня зовут Йен Лейтон. Доктор Лейтон.

– А я… – Шайна запнулась. Она подумала, что самым мудрым в этой ситуации будет сохранить в секрете свое настоящее имя, пока она не узнает получше мужчину, сидящего напротив. – Меня зовут Меган Гордон, – закончила она. – К вашим услугам, сэр.

– К вашим услугам, мисс Гордон, – любезно ответил он. Затем нахмурился и снял с головы треуголку. Его густые каштановые волосы упали на плечи. – Так вы говорите, этот негодяй похитил вас с судна, на котором вы плыли?

– Не совсем так, – уточнила Шайна. – С моего судна меня похитил другой пират. А Габриель забрал меня уже от него.

– Ну, они стоят один другого, не так ли? – спросил мистер Лейтон.

– Безусловно. А в руки Габриеля я перешла на острове Нью-Провиденс. Он выиграл меня. В карты.

– Дикари, – покачал головой доктор и презрительно поморщился. – Однако эти негодяи совсем обнаглели. Больше терпеть это нельзя. Но поверьте, пока Чарльз Иден будет оставаться губернатором Северной Каролины…

– Северной Каролины? – переспросила Шайна. – Так мы находимся в Северной Каролине?

– Ну да, – подтвердил ее спутник. – А куда вы направляетесь?

– В Виргинию.

– А-а. Это севернее. Я тоже направляюсь в Виргинию. В Вильямсбург. Я…

Он замолчал, заметив, как Шайну бьет неудержимая дрожь. Укутал ее поплотнее пледом, достал из своего глубокого кармана плоскую фляжку и протянул ее спутнице.

– Глотните, – предложил он. – Это должно вас согреть.

Шайна послушно глотнула. Бренди огненной струей обожгло горло, разожгло пожар в пустом желудке Шайны, потом перекинулось в ее голову. Шайна закашлялась и вернула доктору его фляжку.

Йен сунул ее обратно в карман. Ему хотелось о многом расспросить эту девушку – о Габриеле Форчуне и других пиратах, в частности о том, который первоначально похитил ее. Но, пока он собирался заговорить, девушка уснула. Ее укачал мягкий ход кареты, согрел плед, разморил глоток бренди.

Улыбнувшись, Йен поднял с сиденья свой плащ и укрыл им девушку поверх пледа. Вопросы? Вопросы подождут. А пока он откинулся на подушки сиденья и с задумчивой улыбкой стал наблюдать за спящей.

Карета стремительно мчалась сквозь ночной мрак.

Гостиница носила странное название – «Синяя Голубятня». Доктор Лейтон снял в ней самую лучшую комнату – со старинной мебелью, украшенной резьбой. Этой мебели было лет пятьдесят, не меньше. Сама же комната была чистой, просторной, с удобной постелью, застеленной чистыми, пахнущими лавандой простынями.

В приглушенном занавесками свете позднего утра Йен Лейтон всматривался в лежащую под одеялом девушку. Она словно магнитом притягивала взгляд мистера Лейтона.

До чего же она была красива, эта беглянка! Он вспомнил, как увидел ее впервые – промокшую, несчастную, растерянную – посреди ночного леса. Он тогда и представить не мог, что под грязью скрывается чудесная алебастровая кожа, а волосы, вымытые и расчесанные, окажутся такого дивного, редкостного серебристого цвета!

Тогда, во время их поездки по ночному лесу, она так и не проснулась. От блужданий в бурю в мокрой одежде у девушки появился жар и началась лихорадка.

Она не пришла в себя и в гостинице, когда они добрались наконец до «Синей Голубятни». Не приходила она в себя и на следующий день, продолжая метаться в горячечном бреду. Йен сделал все что мог для того, чтобы помочь бедняжке. Он с помощью жены хозяина «Голубятни» обтирал тело девушки влажными полотенцами; поил отваром из целебных трав, который готовил сам здесь же, в комнате, на огне камина; следил за тем, чтобы воздух в комнате был свежим, а сама комната – теплой. Он почти не отходил от своей прекрасной пациентки, часами сидя возле ее постели на невысоком диванчике.

Девушку постоянно мучили кошмары, и она начинала метаться и кричать. В этих кошмарах, как понял доктор Лейтон, главным действующим лицом был пират по имени Габриель Форчун. Это от него пыталась убежать юная англичанка, но каждый раз он возвращался в ее кошмары, и погоня начиналась сначала. Йен как мог успокаивал несчастную больную.

К его радости, на третьи сутки в болезни наступил перелом, кризис, и кошмары наконец отступили. Шайна провалилась в глубокий сон. С помощью жены хозяина гостиницы Йен еще раз переодел девушку во все сухое и вновь уселся на своем диванчике.

Он поймал себя на том, что неотступно думает об этой девушке, вспоминает ее атласную шелковистую кожу. Ее грудь – нежную, высокую, с розовыми окружностями сосков. Он прикасался к этому сокровищу всего несколько мгновений – когда обтирал девушку влажным полотенцем, – но забыть это прикосновение он никак не мог. А что, если…

Нет, нет! Он с негодованием отогнал эту мысль. Слегка трясущейся рукой доктор открыл свой походный саквояж и достал из него заветную бутылку. Наполнил рюмку изумрудным ликером и поднес к губам.

В глубине его души шевельнулась тревога. Говорят, что алкоголь затягивает, особенно если прибегать к нему регулярно. Что ж, может быть, это и так. Но он же доктор, в конце концов, и сможет вовремя почувствовать начинающуюся зависимость и остановиться.

Он решительно спрятал бутылку поглубже в саквояж. Шайна пошевелилась, открыла глаза и сделала попытку приподняться с подушек.

– Все в порядке, не волнуйтесь, моя милая, – сказал доктор, наклоняясь к девушке. – Вы были очень больны.

Шайна застонала. Все тело казалось налитым свинцом, она чувствовала себя разбитой и обессиленной.

– Где я? – слабым голосом спросила она.

– В гостинице. В «Синей Голубятне». Вы заболели, и я решил, что вам будет лучше оставаться здесь, пока вы не поправитесь.

Шайна внимательно посмотрела на него. Да, он не был так красив, как Габриель, но многие ли мужчины могли поспорить красотой с капитаном пиратов? Она испытывала к доктору симпатию и признательность: ведь этот человек был так добр и внимателен к ней. Помог бежать от Габриеля и вот, оказывается, прервал ради нее свое путешествие.

Шайна попыталась сообразить, какой сегодня день, но не смогла.

– Вы так добры, сэр, – прошептала она и покраснела, заметив, что одета лишь в просторную рубашку, низко открывающую плечи.

– Не стоит благодарности, мисс Гордон, – ответил он, делая вид, что не замечает смущения Шайны. – Кроме того, я доктор и джентльмен. Я не мог оставить вас одну – больную и беспомощную – среди незнакомых вам людей.

Шайна улыбнулась, щеки ее порозовели.

– Но и мы с вами незнакомы, сэр, – мягко возразила она. – А мне кажется, что мы знаем друг друга давным-давно, – ответил он.

Доктор склонился над кроватью.

– Я не знаю, куда вы направлялись перед тем, как вас похитили, мисс Гордон, но с радостью помогу вам добраться до места. Я сам направляюсь в Виргинию, если вы помните. В Вильямсбург. Я хочу помочь вам добраться до дома и убедиться, что вы в полной безопасности.

Шайна ничего не ответила. Она смутилась от того, что он назвал ее вымышленным именем. Нужно признаться в том, что она солгала ему. Нельзя платить ложью за доброту и заботу. Шайна надеялась, что доктор поймет, почему она не сказала ему правду с самого начала, и простит ей невинный обман.

Йен заметил ее колебания, но не понял их истинной причины.

– Не сомневайтесь, мисс Гордон, – сказал он, – я не причиню вам никакого вреда. Просто я не хочу, чтобы вы вновь оказались в руках каких-нибудь негодяев, вроде этого…

– Я понимаю вас, сэр, – быстро подхватила Шайна, не желая, чтобы ненавистное имя Габриеля было хотя бы произнесено. – И колебалась я вовсе не потому, что не доверяю вам… Простите, но я ввела вас в заблуждение.

Шайна покраснела и продолжила после паузы:

– Я не та, за которую выдавала себя…

– Не понимаю.

– Еще раз прошу простить меня и выслушать до конца. – Она прикрылась концом покрывавшего ее пледа так, чтобы Йен не видел ее глаз. – Когда меня похитили с судна, я сказала тому разбойнику, что меня зовут Меган Гордон и я направляюсь на плантацию в Виргинии, куда нанялась служанкой.

Йен Лейтон попытался скрыть свое изумление. Наемная служанка! Не может быть! Он, конечно, знал о том, что классовые различия постепенно размываются и в Америке, и в Англии, но не настолько же! К тому же он знал о классовых различиях не понаслышке – помимо того, что он был доктором, он был еще ни много ни мало лордом Йеном, младшим сыном графа Деннистона. Сама мысль о том, что эта прелестная юная девушка может быть чьей-то прислугой, показалась ему нелепой.

– Понимаю, – сказал он, безуспешно пытаясь скрыть разочарование. – Если так, я постараюсь доставить вас к хозяину, к которому вы нанялись…

– Доктор Лейтон, – прервала его Шайна. – Повторяю: я сказала это моему похитителю. Я боялась, что он станет требовать выкуп, если узнает, кто я на самом деле. Поэтому я солгала ему.

– Солгали?

– Увы, – подтвердила она. – Я вовсе не Меган Гордон. И не наемная служанка. Мое настоящее имя – Шайна Клермонт. Я направлялась на Йорк-ривер, в Монткалм. Мои дядя и тетя, лорд и леди Клермонт, живут там. Я ехала к ним.

По лицу Йена было видно, как он поражен услышанным.

– Клермонт, – задумчиво произнес он. – Однажды, в Лондоне, я был представлен лорду Клермонту.

– По всей видимости, это был мой отец, сэр. Он вместе с моей матерью погиб при пожаре.

– Примите мои соболезнования, – искренне сказал Йен. – Так вы теперь совсем одна?

– Была. Дядя, унаследовав от отца титул и деньги, любезно пригласил меня к себе в дом, в свою семью. Когда меня похитили, я плыла в Виргинию на его судне.

Широко улыбнувшись, Йен вскочил на ноги.

– В таком случае, мисс Клермонт, позвольте мне иметь честь лично доставить вас на плантацию вашего уважаемого дядюшки.

– Буду очень рада, если вы составите мне компанию, – ответила Шайна. – И буду вам признательна, если вы пришлете кого-нибудь из здешней прислуги, чтобы помогли мне одеться. А затем мы можем двинуться в путь.

Учтиво поклонившись, Йен вышел из комнаты, чтобы позвать жену хозяина гостиницы. Шайна проводила доктора задумчивым взглядом. У нее появилось не очень приятное чувство, что она приобрела не только попутчика, но и поклонника.