"Скоро я стану неуязвим" - читать интересную книгу автора (Гроссман Остин)

Глава двенадцатая Спасти мир

Он погиб. Мы потеряли самого сильного, самого быстрого и, быть может, самого лучшего в мире супергероя. Человека, который был эталоном этого звания! Похороны — это так нелепо, нереально… Сижу в VIP-секторе; чувствую себя чужой в форме «Новых Чемпионов», почти такой же, какую носил и он. Те, кто знал его близко, рыдают; я же просто сижу, как случайно забредшая туристка. Многие прижимают к груди фотографии, на них Сполох улыбается мальчишеской улыбкой — улыбкой человека, не ожидавшего, не предполагавшего, что с ним произойдет.

Вокруг меня сидят партнеры по команде, но впервые я ощущаю отстраненность от них. Они видели, как Сполох голыми руками отбрасывает ракеты класса земля-воздух, как ныряет без всякой защиты в лаву… Никому в голову не приходило о нем волноваться. С ним никогда ничего не случалось, на него всегда рассчитывали: Сполох справится, выстоит против любых, невозможных для остальных членов группы повреждений.

Это часть их жизни, которой я не могу коснуться; мое участие в команде похоже на насмешку. После Титана команда распалась потому, что герои не в силах были вынести новых потерь. А теперь они потеряли Сполоха… из-за Доктора Невозможного, которого побеждали раньше и которого считали злом известным и понятным; от осознания этого становится еще хуже.

Всем тяжело по-своему. Черный Волк помрачнел, молчит и злится. Эльфина по-эльфийски торжественна, застыла как изваяние. Эмоции Дикаря не прочитать, но от него пахнет алкоголем. Дева ушла в себя, спряталась под маской одинокого лидера.

Я ухожу при первой возможности, торопливо протискиваюсь сквозь толпу репортеров к одной из наших арендованных машин. Меня окликают, пытаются сфотографировать; некоторые даже правильно произносят мое имя.

На следующий день после похорон старая гвардия приезжает к нам для инструктажа. Громобой и Регина — уцелевшие члены «Супер-Эскадрона», отец и приемная мать Девы. На цифровом экране, постоянно мигающем в левом глазу, 11:31 утра. Наверное, часы можно выключить, но инструкция исчезла вместе с корпорацией «Протеон».

Черный Волк ощетинился после их звонка. Считается, что прежние герои уступили нам место, позволили действовать по-своему. По прибытии Дева несколько минут проводит с ними наедине, но на Регину смотрит холодно. Мачеха не стала адекватной заменой матери Девы.

Наша встреча — событие государственного значения. Мое первое близкое знакомство с «Супер-Эскадроном». Дева и Черный Волк знамениты, но их предшественники нас буквально придумали. Громобой, вытянув носки туфель, неподвижно завис в воздухе, как в стеклянной витрине. Немногие умеют держать себя в полете; обычно ноги болтаются во все стороны. Не знаю, как это у него получается — нет ни видимого притяжения, ни излучения, ничего… Регина — совсем другая, похожа на ожившую шахматную фигуру; в руке зажат Скипетр эльфов. Говорят, что это оружие способно сокрушить любого смертного противника.

Рассаживаемся за подковообразным столом для переговоров, Громобой нависает над нами в центре комнаты, периодически оборачиваясь к мониторам. Он почти не пользуется жестами, только изредка взмахом руки подчеркивает важность той или иной фразы. Волосы у него седые, костюм — серебристо-белое трико с простой сине-желтой эмблемой на груди: ромб в круге, долженствующий означать нечто сокровенное для тех космических бродяг, с которыми он общается.

Регина — рядом с ним, в полном облачении, хоть и стоит на полу, но излучает королевскую властность. Остро чувствуется неприязнь Девы… Интересно, а дома Регина корону носит?

Члены «Супер-Эскадрона» редко появляются на публике. Громобой большую часть времени проводит за пределами Солнечной системы. Они когда-то казались значительными, как монументальные научные проекты того времени — гибридные термоядерные реакторы или ракеты «Сатурн-VI». Они ушли в тень, как и научные разработки Золотого века войны.

В годы Второй мировой мир увидел первых супергероев, спроектированных в правительственных лабораториях или выявленных американскими военными агентствам, отбиравшими из десятков тысяч новобранцев тех, кто обладал определенными качествами. Ходили слухи о солдатах, переведенных из учебных лагерей в специальные программы. В мирное время они становились борцами с преступностью, работали на правительство.

Раскрылся ящик Пандоры. За время Второй мировой на свет появились новые технологии, в мир хлынули потоки странного и страшного. Люди начали изменяться. С военнослужащими понятно — обе стороны пытались создать суперсолдат. Некоторые удивительные и ужасающие создания появились в разоренной Европе и на Дальнем Востоке — зародившиеся в этой колыбели цивилизаций существа вышли из укрытий, после того, как войны сровняли целые города с землей и началась миграция огромных масс населения.

Ничего, подобного «Супер-Эскадрону», до этого не было. Фараон (первый) — археолог, ставший борцом за справедливость. Волна Света — энергетическое существо, почти не сохранившее в себе человеческого после преобразований в лучистую информацию. Громобой — американский спортсмен, превратившийся в разумное торнадо, и Регина — таинственный генератор непонятной энергии. Бегун — самый быстрый человек на свете, и Парагон — Живое Пламя. Их спешно перепрофилировали как истинно американскую команду героев и отправили на защиту американского образа жизни.

Наступили шестидесятые; способности героев созрели, сформировались, стали невероятными. Люди, избранные за свою преданность идеалам, люди без особого воображения, невольно преобразились после пережитого. Перемены были заметны по их лицам. Хохочущие волшебники из калейдоскопа иных измерений, обольстительные инопланетные принцессы, цивилизации далекого будущего… воспоминания о годах обучения стирались из памяти. Герои становились извечными архетипами, фигурами космического масштаба. Превращение происходило на глазах у всех, они эволюционировали практически как «Битлз» от «Revolver» до «Let It Be». Их все реже видели на публике; к 1976 году только полномасштабная угроза самому существованию нашей реальности вызвала бы их из тени.

Визит Громобоя — еще одно напоминание о том, насколько мне далеко до остальных. Он непроницаем для сканирования любыми доступными мне приборами, тело под рентгеном — точно черная дыра или силовое поле. Мое оружие не оставит на нем ни царапины. Лучший образец биотехнологий двадцатого века для него — ничто, талантливая игрушка, забавная штучка, безделушка… то ли женщина, то ли ходики с кукушкой. Он сам — почти бог.

С трех экранов за его спиной смотрит на нас лицо Доктора Невозможного; крупный план, кадр сделан во время одной из его тирад на публику; темные волосы зачесаны надо лбом назад.

— Доигрались! Доктор Невозможный — реальная всепланетная угроза!

Громобой говорит… Безупречным баритоном телеведущего он перечисляет варианты нападений, источники силы. Черный Волк перебивает, отстаивая наши методы, но делает это чрезмерно почтительно. Деве от этого еще хуже. Лили ссутулилась в кресле рядом со мной, скрестила руки на груди. Громобой на нее даже не смотрит.

Все дрожит и искажается — это я скольжу взглядом по разным частям спектра. В более высоком диапазоне Громобой какой-то странный — сверхплотный, лучащийся энергией, блистающий, неземной…

Небо за окном из черного становится ослепительно белым, расцвечивается красным и синим.

Оглядываю зал и впервые отмечаю кое-что интересное: оказывается, Лили прозрачна не для всех световых частот! Ее тело пропускает лазерные лучи и микроволны, но мой сенсорный диапазон очень широк. Никто не обращает на меня внимания, я пробую все более высокие частоты… Лили теряет прозрачность, приобретает плотность.

Я — одна из немногих, кому удалось рассмотреть ее лицо. Ее прозрачные черты несут мерцающую, наполовину скрытую угрозу. Моему измененному зрению предстает вполне обычная приятная женщина с миловидным круглым лицом. Делаю фотоснимок и сохраняю в память.

Лекция закончена, мы толпимся у дверей. Дева направляется на крышу, Черный Волк — в спортзал. Всем есть над чем подумать, если мы хотим стать настоящей командой.

12:19 ночи, штаб-квартира «Чемпионов». Впрочем, кажется, супергероям полагается не спать допоздна. Здесь все свои, только те, кто живет в башне, плюс Мистер Мистик, почтивший нас своим нелепо-величавым присутствием — очевидно, он такой же полуночник. Это не настоящее собрание, — как-то так вышло, что все оказались на кухне одновременно.

Именно так я себе это и представляла: не спят отважные герои, готовятся спасти мир от катастрофы! В теплом свете лампы уютно. Мы с Лили сидим на табуретах; Мистик стоит. Дева примостилась на краешке стола с чашкой японской лапши рамен и торопливо говорит. Она так близко, что пар от лапши конденсируется на плече Лили, откупоривающей бутылку вина.

— Задали нам задачку! — Черный Волк пробует пальцем разделочный нож, целится в стену.

— У меня такое — каждое Рождество, — парирует Дева.

— Он меня всегда терпеть не мог… Настоящий суперсноб!

— Да ладно, брось…

— Думаете, он прав? — спрашиваю я.

— И что делать? Доктор умеет прятаться. Засел где-нибудь в километре под землей, мерзко хихикает и беседует с роботами…

— Это месть! Злодеи не такие уж умные, — поднимает голос Дикарь.

— Не согласна! — энергично взмахивает палочками Дева. — Он без дела не сидит. Что-то замышляет…

— Если это он, то придумал что-то новенькое… Наверняка! Иначе он не смог бы… ну, вы знаете, — тихо произносит Лили.

— Абсурд. Он — гений зла! Мы не можем предугадать, что он замышляет… Помните армию плесени? Никто этого не предвидел! А космическое чудовище?

— Воистину, он наш самый могущественный враг… Он властолюбив, ему нужны владения и рабы, — Эльфина устроилась на столешнице, точно попугай-переросток.

Все умолкают.

— Эльфина, кем ты считаешь Доктора Невозможного? — спрашивает Черный Волк.

— Волшебником? Злодейским королем или… не знаю.

— Должна быть какая-то тема. Лягушки. Шляпы. Что-нибудь в этом роде.

Лили поднимает руку.

— Мне неприятно это говорить, но у нас нет доказательств причастности Доктора Невозможного.

— Это не работа карманника! Здесь нужен гений! — Черный Волк поднимается со стула.

Лили вскакивает; в руке у Черного Волка блестит нож — пижонский захват тремя пальцами.

— Он же все время в тюрьме был. Как это объяснить? — встреваю я, не желая попасть под горячую руку Лили или Черного Волка… во всяком случае, не в кухонной драке.

— Он мог оставить ловушку для Сполоха, — бросает Дева. — Это вполне в его духе.

— А Сполох что, попросту попался? — Лили мечется по кухне.

— Ну, он, в общем-то, особым умом не отличался. — Дева натужно улыбается. — Но ты нам так и не сказала, что именно произошло…

— Ладно, — заявляю я. — Давайте представим, что мы — это он, хотя бы на минуту. Как бы мы попытались убрать Сполоха? — украдкой бросаю взгляд на Черного Волка, он должен знать.

Черный Волк подхватывает мой пас с почти наигранной готовностью.

— Вскрытие ничего не дало. На помощь пригласили самых известных лиц с суперспособностями; пробовали рентген, микроскопические исследования, иридий — впустую.

— Его невозможно было обжечь, раздавить, поранить. К тому же, сила… Не знаю, сумела бы я его одолеть, — подсчитывает Дева.

— У меня один раз получилось, — тихо добавляет Черный Волк. Это не хвастовство.

— Тебе повезло, что есть алиби.

— А что Эндерри? — спрашиваю я.

— Они не суются в эту систему. Если сунутся — мы узнаем.

— А вдруг он прячется в прошлом? Убивает наших дедушек-бабушек? — размышляет Дикарь, глядя в потолок.

— Вот повезет… — бормочет Черный Волк.

— От путешествий во времени меня тошнит! — фыркает Дева.

— Тебя от всего тошнит, — заявляет Черный Волк, вставая со стула. — Нет, Невозможный захочет открытого противопостояния, он вполне предсказуем. К тому же, тела бы не осталось. Я видел тело Джейсона, на нем ни единой отметины. Ничего! Сполох — самое прочное создание по эту сторону черной дыры, проверено.

— Должен тебя разочаровать…

— Телепаты? Воздействие на разум? — Я перебираю версии, как при расследовании обычного убийства.

— У него иммунитет, — объясняет Дикарь.

Мои слова принимают всерьез — прогресс!

— Но Док его достал! — перебивает Черный Волк. — Совершил невозможное!

— А теперь, убрав Сполоха, нацелится на все остальное…

— Я разбираюсь в науке не хуже других. Он пытается найти нестандартные решения для проблем, которые принято считать неразрешимыми. О чем это говорит? — Черный Волк пристально смотрит мне в глаза, отводит взгляд в сторону раковины.

Мистер Мистик переплетает пальцы, сложив ладони домиком. Он все это время стоял в углу, наблюдая и слушая, дожидаясь, пока мы дойдем до этой мысли.

— Вы знаете, о чем.

Расходимся поздно, но я не могу заснуть. Черный Волк, Мистер Мистик, Дева, и Эльфина час рассуждали о магических артефактах, демонах с других планет, полубогах, с которыми сражались и пьянствовали.

В конце концов, мы написали список на салфетке. В мире существует ограниченное количество мобильных, переносных предметов, способных вершить магию такого уровня: Дюрандал, Ночная Звезда, Глаз Фортуны, Текучий изумруд, Скипетр эльфов — предметы столь могущественные, что их заметно с орбиты. Любой из них мог убить Сполоха. Мы, конечно, знаем их местонахождение, но должно быть, один куда-то подевался…

Отыщем артефакт — найдем Невозможного. Выведем его из игры. Эльфина и Мистик при новом раскладе сыграют на своем поле, но для меня это — полнейшая неизвестность. Мутанты, роботы и космические пришельцы выглядят странно, но подчиняются законам науки. С ними можно разобраться, не разрушая собственной системы представлений. Но я изначально из другой оперы, чем существо, утверждающее, что явилось из легенд о Гвиневре.

Какое-то время вышагиваю по своей комнате, выхожу в коридор. Перед глазами разворачиваются данные — карты, таблицы, архивные записи, даты последних появлений и множество цифр: чужие способности и сверхъестественные ауры, измеренные в эргах и киловаттах. Кое-что зачеркнуто — эти штуки считаются утерянными или разрушенными; еще некоторые помечены красным или синим, обозначая наложенное проклятие или, в отдельных случаях, уровень чувствительности. Мой компьютерный мозг впитывает сведения — он справится лучше меня, а сохраненная информация всегда будет доступна.

Черный Волк дожидается лифта. Он собрался в ночной патруль, на ремне — канистры с нервнопаралитическим газом или еще какой гадостью. После похорон мы и не разговаривали по-настоящему.

— Привет, Фаталь. Мне тут надо кое-что просчитать, поможешь попозже?

— Угу. Конечно. Сочувствую. Мне очень жаль. Ну, Сполох, и все такое… Если я что-то могу сделать… — запинаюсь, хотя репетировала текст лишь пару секунд назад.

Хочу было коснуться его плеча, но отдергиваю руку. В конце концов, это Черный Волк. Гроза преступного мира. В ответ на меня смотрит стилизованная волчья маска — извечный оскал.

— Ты его не знала, — произносит он, отводя глаза.

— Прости, — после паузы бормочу я.

— Я ценю это, но… ты не знала Сполоха.

— Конечно, мне не понять, что вы чувствуете, но…

— Да все в порядке, — говорит он, и хуже, кажется, ничего и быть не может…

Я начинаю злиться.

— «В порядке!» Я не Галатея. Я — не робот, понятно?! Я — твой партнер в команде!

— Я… Нет. — Голос у Черного Волка холодный и злой.

— Что — нет?

Пусть продолжит!

— Я имел в виду, что Сполох был придурком.

Открываются двери лифта, он входит внутрь.

— Черный Волк, я…

— Ничего. Забудь, — бормочет он. Двери закрываются.

Поднимаюсь наверх, в зал управления, перечитываю досье и записи о Сполохе. Неужели все так просто? Припоминаю слова Лили… быть может, это не Доктор Невозможный? Честно говоря, точно нам известно только то, что Доктор никогда не мог совладать со Сполохом. С этой точки зрения, его-то следует подозревать в самую последнюю очередь.

Сполох появился в результате несчастного случая в лаборатории, получил полный набор способностей; разумеется, несчастный случай воспроизвести не удалось. Сложность в том, что убрать Сполоха со сцены желали практически все злодеи, но ни один не был на это способен. Сполох был неуязвим. Ключевое слово! По пальцам можно пересчитать, сколько раз встречается слово «неуязвимый» в описании более чем полутора тысяч зарегистрированных металюдей. В примечании к его досье сказано об иридии, но это расследованию не помогло.

Все хотят приписать себе неуязвимость. Не просто несгибаемость, а несокрушимость! Дева почти такая, и Лили ей практически не уступает, но обе они поддались бы под градом сильнейших ударов. Такое уже было. У меня хорошая броня, но там, где нет металла, осталась обычная женская плоть.

В досье собрано практически все, что когда-то было написано о Сполохе. Столько документов, что не перечитать за раз даже такому аппарату, как я. Задаю компьютерный поиск по имени: кто еще в базе данных получил такое же абсолютное признание? Лишь один — Фараон, несуразный злодей в дурацкой шляпе. Возвращаюсь к досье Сполоха, ищу необычное… Парень банален до безобразия! Сколько доброжелательного, самоуверенного хладнокровия! Судьба его так щедро наградила, что ловчить и увертываться ему было ни к чему.