"Лики любви" - читать интересную книгу автора (Уэттерли Шэрон)Глава 6Телефон разбудил Констанс около семи утра. Сначала она решила, что не станет отвечать на назойливые звонки, но после двадцатого сигнала поняла, что звонящий так просто не отступится. Она лениво поплелась в кухню, надеясь, что, пока будет идти, у настойчивого абонента кончится терпение, но тщетно… – Слушай, что ты с ним сделала? – простонала в трубку Брижит. – Он разбудил меня в половине седьмого и понес какую-то ахинею! – Кто? – сонно поинтересовалась Конни. – Наш главный парижский герой-любовник – Тьери д'Ортуа, – огрызнулась кузина. – Полночи разыскивал Дана, а через него вышел и на меня. Почему ты сама не дала ему свой телефон? – Не успела, – попыталась оправдаться Констанс. – Я слишком быстро уехала. В трубке на несколько секунд повисло молчание. – Ты что, сбежала? – поинтересовалась Бри. – Нет, что ты! Просто… – Сбежала! – припечатала кузина с каким-то особым чувством и вдруг расхохоталась: – Потрясающе! Ты просто молодец, честное слово! Так я вот о чем звоню спросить: мне давать ему твой телефон или нет? Я сказала, что поищу его в своих записях, но скоро Тьери будет мне перезванивать. – Если перезвонит, можешь продиктовать ему мой номер… Брижит хмыкнула и положила трубку. Конни еще несколько секунд бездумно стояла с телефоном в руках, пытаясь унять судорожно колотящееся сердце. Значит, он все-таки решил ее найти! Она была уверена, что Тьери больше не пожелает видеть даму, оставившую его столь экстравагантным образом. Но он не постеснялся разбудить сначала Дана, а потом и Бри – и все это для того, чтобы разыскать ее!.. Только добравшись до кровати, Констанс поняла, что блаженно улыбается… Он позвонил в десять утра – видимо, решил, что время уже позволяет побеспокоить ее. – Доброе утро! Милая Синдерелла, вы вчера так быстро ускользнули, что даже забыли потерять туфельку! – шутливо, но напряженно прозвучало в трубке. – Боюсь, вы сочтете меня слишком назойливым, но хотелось бы узнать, неужели я столь дурно проявил себя на вчерашнем soiree[11], что вы так поспешно скрылись? – Напротив, вы были так великолепны, что я потеряла счет времени, а когда обнаружила, который час, мне пришлось быть невежливой, – с сожалением произнесла Конни, чувствуя, как в ней поднимается ликование. – Я совсем позабыла, что мне должны были позвонить из-за границы. Приношу свои извинения за исчезновение. – О, это, наверное, вам по поводу картин звонили? Правильно говорил мой отец: нельзя приглашать на свидания деловых женщин, – пошутил Тьери. – Я принимаю извинения при условии, что вы согласитесь встретиться со мной еще раз. – А как же правота вашего отца? – Она никуда не денется, но я надеюсь, что вам не каждый день звонят из-за границы… – А как вы узнали мой номер телефона? – Вы даже не представляете, каких усилий мне это стоило! Не может быть, чтобы я не заслужил никакой награды за это! Еще немного пококетничав, Констанс позволила уговорить себя. Однако она решила, что на этот раз не будет никаких намеков на быстрое сближение. В конце концов, может же она позволить себе маленькую месть за случившееся десять лет назад! Они встретились, и Конни опять почти позабыла о том, что дала себе зарок просто «переболеть» Тьери. Он казался воплощением шарма и тактичности и ни словом не выдал своего недовольства ее вчерашней выходкой. Причем, видимо, ее маневр не прошел бесследно – на этот раз актер решил ограничиться приглашением в ресторан, а не предлагать даме отведать жареных каштанов собственного приготовления. На прощание он церемонно поцеловал Констанс руку, как в первый день их знакомства в галерее, и поинтересовался, может ли рассчитывать увидеть ее снова… Тьери ухаживал за ней канонически-старомодно: приглашал в кино, в театр, водил по ресторанам и не заикался о постели. Как будто усвоив первый урок, он теперь не хотел торопить события. Казалось, он получал удовольствие, примеряя на себя маску джентльмена позапрошлого века. Констанс это нравилось, хотя иногда всколыхнувшееся от мимолетного взгляда или прикосновения желание не давало ей заснуть после их расставания. А для утоления страстей к ее услугам был клуб Фонтеро… Констанс часто появлялась в клубе, хотя и не каждый раз обзаводилась новым кавалером. Ей нравилось ощущение неузнанности, которое приходило там: оно все еще было необходимо ей для работы. Конни действительно много писала, порой с трудом выкраивая время и на решение деловых вопросов с галереей, и на свидания с Тьери. Зато ее полотна – мистические, загадочные, полные таинственных намеков и полутонов – были настоящими маленькими шедеврами. Она с удовольствием разрабатывала и новый стиль визиток и членских карточек клуба Фонтеро. Конни еще никогда не пробовала себя в роли дизайнера, поэтому в новое дело кинулась с головой. Ей хотелось наполнить атрибуты клуба как можно большим содержанием, чтобы в них были и отголоски удивительных представлений, и иностранный колорит, и волшебство искрящихся весельем вечеров, каждый из которых являлся очередной ступенькой в ее собственной жизни. – Потрясающе! – Брижит разглядывала картину на мольберте с искренним восхищением. – Слушай, я всегда знала, что ты талантлива, но это же просто гениально! – Рада, что тебе нравится, – улыбнулась комплименту Констанс. – После той вечеринки в индийском стиле на меня нашло вдохновение… Она мечтательно вздохнула. В день индийской вечеринки Конни прибежала в клуб с небольшим опозданием – после очередного свидания с Тьери. Она по-прежнему держала кавалера «на коротком поводке», но лишнего не позволяла, хотя порой в его глазах вспыхивала такая страсть, что ей и самой было трудно удержаться и не ответить на столь откровенный призыв. От рокового шага уберегало только то, что у Констанс был «запасной аэродром» – клуб Фонтеро. В тот вечер она с удовольствием смотрела представление, поставленное на этот раз по «Махабхарате». Брижит выбрала для чувственного шоу ту часть индийского эпоса, в которой повествовалось о том, как дочь царя пандалов Драупади стала женой сразу пяти братьям-Пандавам. В соревновании за ее руку выиграл один из братьев – Арджуна, а «пятимужней» она стала благодаря новоявленной свекрови. Когда один из братьев сообщил матери, что они пришли с соревнования с богатой добычей, родительница, еще не зная, что имеется в виду девушка, а не имущество, повелела им пользоваться наградой совместно, чтобы никому не было обидно. Так Драупади стала супругой сразу пяти мужьям, которые, по той же легенде, до конца жизни хранили ей верность. Девушка, представлявшая Панчами[12], изумительно танцевала между своими партнерами, отдавая дань каждому из них. Ритм индийской музыки сменялся томными напевами-мантрами, в такт которым двигались полуобнаженные танцоры. Представление завораживало, и Констанс чувствовала, что, если бы сейчас рядом с ней оказался Тьери, она сполна вознаградила бы его за долгое ожидание. Но вместо него к ней подошел мужчина в маске и индийском тюрбане. Несмотря на смуглую кожу, в нем легко угадывался европеец, но Конни было все равно – после шоу она готова была утолить жажду плоти с любым незнакомцем. Каждый раз оказываясь в объятиях нового кавалера, она считала, что «возвращает долг» Тьери – ведь десять лет назад, пока она страдала из-за него, в его постели, должно быть, перебывало множество женщин… О, этот загадочный европеец в костюме индуса был просто великолепен! Он полностью принял правила игры вечера, и у Констанс создалось полное ощущение, что она попала куда-нибудь в Дели. После этой ночи она готова была поверить в то, что индийские мужчины и в самом деле самые искусные любовники в мире. Основным для них было не собственное удовольствие, а наслаждение женщины. По сравнению с ритуалами, которые проводил над ее телом замаскированный «индус», большинство «европейских» ласк показались бы… бесчувственными. Он умел «настраиваться» на партнершу, слушал буквально каждый ее вздох, подстраивался под каждое движение ее тела. Раньше Констанс лишь слышала о тантрическом сексе, основанном в первую очередь на душевном единении партнеров. Но физические ощущения при этом были потрясающими. Этот мужчина вел себя… по-женски. Нет, не так – он, казалось, врастал в тело женщины так, что она и не замечала, как он становился ее частью. Даже когда он проник в нее – глубоко и чувственно, у Конни было ощущение, что это дождь мягко наполняет текущую реку, ничуть не тревожа ее покоя, но даруя удовольствие… – Вот как раз об этом я и хотела с тобой поговорить. – Голос Брижит оторвал Конни от сладостных воспоминаний. – Что такое? Брижит неуверенно покосилась на кузину, прошлась вдоль выставленных на подрамниках полотен, провела рукой по подоконнику, как бы проверяя его на наличие невидимой пыли. Казалось, она подыскивает подходящие слова, что было совершенно непохоже на Брижит Фонтеро, привыкшую в глаза говорить всем то, что думает. – Я понимаю, что лезу не в свое дело, но не кажется ли тебе, что ты заигралась? – Брижит метнула в кузину взгляд и тут же отвела глаза. – Каждый раз ты приходишь в черной маске… – А что, разве это запрещено? – Нет, но это странно. Похоже, что ты никак не можешь найти себе достойного мужчину. Или, что более вероятно, сама не знаешь, чего хочешь. – А разве ты не бывала в черной маске? – раздраженно поинтересовалась Конни, которой этот разговор очень не нравился. – Бывала, – согласилась Брижит. – Но с тех пор как мы с Даном, я ни разу не надевала ее. – Наслышана про вашу романтическую историю, – скривилась Конни. – Но я своего Дана еще не нашла. – А как же Тьери? – Брижит удивленно распахнула глаза. – Он ведь ухаживает за тобой, и ты его ухаживания, насколько я знаю, не отвергаешь. Даниэль говорит, что еще никогда не видел его таким воодушевленным и… окрыленным. Может быть, тебе пора как-то… приблизить его? – Как только он приблизится на критическое расстояние, то скоро снова уйдет на охоту, выбрав другую подружку, – отрезала Конни. – Можно сказать, что это стандартная мужская практика. – Тьери вовсе не такой! – запротестовала Брижит. – Ты его совсем не знаешь! – Знаю уж получше, чем ты. – Констанс вскинула брови, и кузина осеклась на полуслове, тревожно глядя на нее. Подобные разговоры не нравились Конни, хотя Бри уже несколько раз пыталась побеседовать с ней по душам. Но Констанс отнюдь не собиралась останавливаться. Она была уверена, что, как только станет доступной Тьери, он тут же бросит ее. Поэтому ему принадлежала роль поклонника-«пажа», а сама она развлекалась с другими мужчинами. – Что будет в эту пятницу? – спросила она с вызовом: мол, попробуй-ка запретить мне прийти! – Американско-мексиканский колорит. Нечто из жизни Дикого Запада, каким его себе представляют европейцы. – Брижит невесело усмехнулась. – Тебе понравится… – Не сомневаюсь. Констанс и правда не сомневалась в том, что ей понравится любой сценарий, написанный кузиной. Гийом Фонтеро недаром И Дикий Запад удался ей на славу, в чем Конни убедилась, как только началось представление. Это был этакий коктейль из ковбоев, индейцев, мексиканских сомбреро, остро приправленный девицами весьма вольного поведения. Барышни исправно визжали, когда мужчины начинали стрелять, а потом жеманно хихикали, когда те же «герои» подходили к ним ближе. Зажигательный канкан сменялся томными вальсами, в которых девицы кружились, как правило, в одиночестве, а сопящие от сдерживаемой страсти кавалеры издалека наблюдали за ними. На смену медленным танцам снова приходил канкан, и вдоль сцены летали кружева панталон, изящные «сетчатые» чулочки, подвязки и другие пикантные детали туалета, призванные служить знаками внимания… – Эй, крошка, не хочешь прогуляться со мной? – Констанс обернулась к обладателю развязного голоса. Этот красавчик в джинсах и куртке из дубленой кожи сегодня прекрасно вписывался в «американско-мексиканский» интерьер. Он приближался к ней вихляющей походкой ковбоя, больше привыкшего к седлу, чем к земле. – Прогуляться, конечно, можно. – Конни приняла правила игры и приосанилась, сме-ряя кавалера изучающим взглядом. – Да только я девушка порядочная, а не какая-нибудь там! – О чем разговор! – хохотнул «ковбой», по-хозяйски обхватывая ее рукой за талию. – Пойдем поболтаем, а если поладим, то завтра же поедем в магистрат! Констанс смеялась, пока новоявленный кавалер тащил ее по коридору. Парень явно прекрасно вошел в роль. Магистрат, ну надо же! На самом деле бедненькую наивную простушку, попавшую в постель к такому вот самодовольному нахалу, на следующее утро ожидали в лучшем случае несколько пенни, а о регистрации брака невозможно было даже и мечтать. Впрочем, девицы, отправлявшиеся «прогуляться» с этими «настоящими мужчинами», чаще всего не были ни бедны, ни наивны, а прекрасно знали, на что идут и что с этого будут иметь. На этот раз кабинет был выдержан в мексиканском стиле – на стенах висела пара сомбреро, на высоком дубовом секретере валялся прекрасно сымитированный «кольт», интерьер украшали индейские головные уборы и лассо. Широкая кровать выглядела по-спартански – ковбоям была чужда любого рода патетика в постельных отношениях, они предпочитали простоту и скорость. – А ну-ка, крошка, покажи, что у тебя для меня есть! – «Ковбой» подтолкнул ее в середину комнаты, а сам уселся в кресло, широко расставив ноги, словно оседлал своего верного скакуна. Конни на секунду замешкалась, но потом поняла, что надо делать. Раз сегодня она девушка из салуна, то и поступать нужно соответственно. Она завлекательно расстегнула пару пуговиц на блузке, подошла к секретеру, взяла «кольт» и медленно провела им по обнажившейся в разрезе груди. Констанс раздевалась неторопливо, чувствуя, как постепенно нарастает напряжение ее сегодняшнего случайного кавалера. Он нетерпеливо ерзал, глядя, как медленно сползает с ее бедер юбка. Когда она расстегнула бюстгальтер и тут же псевдостыдливо прикрыла обнажившиеся груди скрещенными руками, он недовольно заворчал. Его пальцы играли с широким ремнем, удерживавшим джинсы. Под ширинкой угадывался мощный бугор, готовый вырваться из плена тесных брюк. Оставшись в одних трусиках, Конни снова взялась за «кольт». Она осторожно провела по стволу языком, а потом обхватила его губами, отчего ее кавалер коротко охнул. Она водила оружием по своему телу, сама возбуждаясь все больше и больше. Констанс выгибалась кошкой, ловя каждую «ласку» от сурового черного «аксессуара». Ей уже хотелось сжимать не холодный вороненый ствол, а другое оружие, горячее, готовое пронзить ее в высшей точке наслаждения. Наконец мужчина расстегнул брюки, и его возбужденная плоть вырвалась на свободу. Он показал Конни рукой, что надо делать. Включившись в игру, она опустилась на четвереньки и медленно приблизилась к партнеру, остановившись у кресла так, чтобы свидетельство его возбуждения было прямо напротив ее лица. Она начала гладить его руками – сперва медленно и нежно, потом убыстряя темп. Ладони плотно держали тугое мужское естество, играли с ним, словно с продолжением собственного тела. Затем Конни склонилась над ним и осторожно обхватила губами головку. Ее партнер стонал от удовольствия, пока язычок Констанс порхал по его могучему стволу. Одной рукой женщина расшнуровывала его куртку, а другой забралась под брюки, лаская мужские ягодицы. Он мычал и метался, откидывая голову на спинку кресла. Почувствовав, что он уже на грани, она немного отстранилась, и через секунду он буквально взорвался фонтаном удовольствия. Не успев отойти от первого наслаждения, «ковбой» подхватил Констанс и усадил себе на колени. Он целовал ее жарко и умело, а его ладони вольно и по-хозяйски исследовали ее тело. Бедром она чувствовала, как снова растет его выплеснувшееся было возбуждение. Он потянулся к тумбочке рядом с креслом и вручил ей коробочку с презервативами: мол, действуй сама, девочка, раз ты такая умница. Констанс неторопливо «облачила» своего героя в прозрачный «камуфляж», и мужчина тут же усадил ее на себя верхом – так, чтобы она обхватила коленями его бедра. Но когда Конни начала двигаться в обычном ритме «скачки», он вдруг оттолкнул ее, заставив почти лечь на спину, локтями опираясь о его колени. Он обхватил руками ее бедра и мощным движением придвинул ближе, а затем слегка отстранил. Он повторял это снова и снова, и Констанс чувствовала, как он заполнял ее целиком, без остатка. Его упругое естество терлось о стенки разгоряченного женского лона все сильнее и сильнее. Ощущая, как приближается вершина блаженства, она застонала, и ее любовник ускорил движения. Когда Конни вскрикнула и поплыла в мир грез на волнах удовольствия, он на мгновение замер, а затем несколькими сильными ударами сам поднялся на пик наслаждения… Ее партнер уже минут десять как удалился, когда в сумочке Констанс запиликал мобильник. Она лениво вытащила его из специального кармашка и посмотрела на определитель. Что ж, наверное, забавно будет поговорить с ним сейчас, остывая после объятий другого мужчины… – Привет! – произнесла она в трубку. – Привет, Рыжик! – Голос Тьери звучал глухо, как будто он находился в каком-то полуподвальном помещении. – Я соскучился… Он что-то еще говорил, но Констанс уже почти не слышала его. Неожиданно ее затопила волна нежности и острого сожаления. «Рыжик»… Тьери называл ее так в их единственную ночь, проведенную вместе, – такую далекую и такую незабываемую для Конни. Казалось, они вернулись на десять лет назад и Констанс еще не знала того будущего, которое сулило ей увлечение актером. Он вернулся к ней, но другой – такой, каким она мечтала его видеть: влюбленный, нежный, пылкий, трогательно старомодный и бесконечно любимый! Остальное было уже неважно. Ей никогда никто не был нужен, кроме него, единственного. – Я тоже соскучилась, – прошептала Констанс, чувствуя, как по щекам текут слезы. |
||
|