"Узы первой любви" - читать интересную книгу автора (Берланд Нэнси)

3

Клэр лежала на кровати в своем номере.

В Филадельфии ей часто снился один и тот же сон. Она возвращается в Сьерру и встречает Дугана. Рядом с ним прелестная жена и куча веселых ребятишек, кареглазых и черноволосых. Клэр видела неловкую сцену знакомства то в церкви, то в кафе Имоджен Паркер. Она поворачивается и идет неверным шагом к двери, чувствуя спиной любопытные взгляды, до нее доносится злорадный шепот.

Единственное, что Клэр не могла предположить, что Дуган будет один все эти годы.

Сейчас она почти жалела, что он свободен.

Ведь сердце ее по-прежнему замирает при виде Дугана и готово вырваться из груди, когда он до нее дотрагивается. Что же делать? Постараться убедить себя, что его не существует?

– Конечно, Клэр, конечно, – произнесла она вслух.

Молодая женщина поднялась с кровати, подошла к окну и посмотрела на залитую лунным светом Мэйн-стрит. Ветер наконец утих. Стены гостиницы лишь слегка приглушают жуткое уханье сов. Как все это непохоже на Филадельфию. Там она могла с головой уйти в работу и отвлечься от посторонних мыслей.

Того, что рассказал ей сегодня Дуган, хватило бы, чтобы убить все ее чувства к нему, кроме одного – обиды. Как он мог принять помощь от Орвила?! Ведь предоставь им банкир заем тогда, когда они просили его, все обернулось бы иначе! Боже, неужели Дуган не понимает, что она бы не потеряла Анжелу?

Клэр не могла избавиться от этих мыслей и утром следующего дня, сидя в холле отеля вместе с доктором из Чикаго в ожидании решения совета. Они потягивали кофе, мирно беседовали на отвлеченные темы, стараясь не показывать свое волнение.

Неожиданно входная дверь распахнулась. Это Фред привел девочку-подростка. Она согнулась пополам, прижав руки к животу. По затуманенным глазам было видно, что ей плохо.

– О Боже! – воскликнула Клэр, вскочив. – Веди ее сюда, Фред, вот на эти кресла. Как ее зовут?

– Не знаю, – пожал плечами Фред. – Утром я увидел, что она спит на скамейке перед банком. Подошел расспросить, но она не захотела со мной разговаривать. Я ушел по делам. Через некоторое время возвращаюсь и вижу – корчится от боли и плачет.

– Поднимись, пожалуйста, в мой номер и принеси медицинскую сумку, – попросила его Клэр. – Дверь не заперта.

Рыжеволосая девушка была одета в голубые старенькие джинсы и большой серый свитер, который был бы велик и Гюнтеру Буну.

– Я – доктор, – наклонилась к ней Клэр. – Я хочу тебе помочь. Как тебя зовут?

– П-Памела С-Сью.

– А теперь, Памела Сью, постарайся успокоиться. Что у тебя болит? Желудок?

Крупные слезы выкатились из-под век Памелы и поползли по чумазым щекам. Она кивнула, еще крепче зажмурилась и посильнее обхватила руками живот. Девушка была не из худеньких, но ее огромный живот насторожил Клэр.

– Она явно несовершеннолетняя, – пробормотал чикагский врач. – Вам бы лучше получить разрешение на ее лечение, – посоветовал он Клэр.

– Разрешение? У девочки острая боль. Если я буду ждать, положение может серьезно ухудшиться.

– Решайте сами, – пожал плечами инфекционист, – а меня не вмешивайте. Я не собираюсь рисковать своей репутацией и лицензией. Поэтому никогда не беру с собой медицинскую сумку.

Так же поступало большинство ординаторов, которых Клэр знала в Филадельфии. Но только не она.

– Подумать только, они еще раздумывают, не поручить ли клинику этому куску льда, – прошептала она Фреду, принесшему ее чемоданчик.

– Он казался вполне симпатичным парнем, – тихо ответил Фред.

– Умеет показать себя.

Клэр проверила пульс и послушала сердце девушки, затем легонько коснулась живота. Вряд ли девушке больше шестнадцати лет, а срок беременности большой.

Влажной салфеткой, которую Фред принес с кухни, она протерла девушке лицо.

– Какой у тебя срок? – спросила Клэр шепотом.

– Н-не понимаю, о чем вы.

– Я врач и не собираюсь судить тебя. Но мне нужно знать, чтобы оказать тебе помощь.

Памела закусила губу.

– Я не знаю точно, – с трудом прошептала она.

– Когда у тебя был последний цикл?

– Месяцев пять назад.

– Пять месяцев, – повторила Клэр. – Ты была у доктора?

Девушка отрицательно помотала головой.

– Мы поступим так. Ты поднимешься ко мне в номер, отдохнешь там, а я осмотрю тебя.

– У меня нет денег. Ну, два доллара.

– Не беспокойся об этом. Я только хочу удостовериться, что с ребенком все в порядке. Где ты живешь, Памела?

Девушка посмотрела на Клэр с нескрываемым ужасом.

– Я никому не скажу, – заверила Клэр. – Об этом будем знать только ты и я.

– Вы обещаете?

Клэр улыбнулась и кивнула. Сколько девочек, по сути еще детей, носят под сердцем нежеланных младенцев. Она, Клэр, многое бы отдала, чтобы оказаться на месте одной из них.

– Обещаю, – сказала она.

– Альбукерк, – прошептала Памела, прикрыв рот ладонью.

– О! Но это очень далеко отсюда. Как ты попала в Сьерру?

Памела ничего не ответила, только подняла большой палец, показывая, что передвигалась автостопом.

– Неудивительно, что ты чувствуешь себя плохо. У тебя есть родные?

– Никого у меня нет.

Как врач Клэр должна была держаться на определенной дистанции с пациентами, не вникать в их проблемы, но ей было пронзительно жалко беременную девочку-подростка. Очевидно, из-за неправильного питания у Памелы было по меньшей мере двадцать фунтов лишнего веса. Волосы, давно не мытые, свисают сосульками. Наверное, ей приходилось спать в поле, питаться в основном хлебом. Кто знает, как давно она не видела нормальной пищи и удобной постели.

– Когда ты последний раз ела? – спросила Клэр.

Памела подняла подбородок, ее глаза гордо сверкнули.

– Я не нуждаюсь в милостыне.

– Ты, возможно, и нет, а вот ребенок нуждается в правильном питании. Как давно ты ела?

– Сегодня утром.

– Что?

– Персики.

– Зеленые? – Клэр начинала догадываться.

– Это все, что я смогла найти, – кивнула девушка.

Клэр вздохнула с облегчением.

– Это утешительное известие. Значит, скоро тебе станет полегче.

– Я сорвала только два или три.

– Достаточно, чтобы вызвать спазмы. У меня есть лекарство, которое снимет боль. Ты можешь подняться и немного пройти?

Памела кивнула и встала. Клэр позвала Фреда, который деликатно держался на расстоянии от них, и попросила помочь Памеле дойти до номера. Затем она повернулась к своему коллеге.

– Я буду в своем номере. Если понадоблюсь совету, не сообщите ли вы им, что я там?

– Конечно, – ответил он и снова укрылся за газетой.

– Полагаю, пришло время решать, – сказал Дуган и попросил еще одну чашку кофе. – Предлагаю провести тайное голосование.

– В этом нет никакой необходимости, – возразил Орвил. – И так ясно, кто за кого отдаст голос. – Он понимающе подмигнул Дугану.

– Тем не менее, – настаивал тот, – все-таки я предлагаю тайные выборы.

Орвил медленно поставил сначала один, потом другой локоть на стол. Он по очереди посмотрел на каждого из членов совета тяжелым взглядом, словно внушая им собственную волю. Лила вернула ему грозный взгляд. Потом схватила ручку и бумагу, быстро написала свое решение. Последние два часа Лила и Орвил вели словесный бой за и против Клэр.

Дуган не хотел, чтобы Орвил был в совете. Мнение президента банка было слишком весомым и могло повлиять на объективность других. Но Орвил был непреклонен в своем желании стать попечителем и уже успел показать, кто владеет ситуацией. Оставалось только надеяться, что остальные будут голосовать по совести.

Один за другим члены совета передавали бюллетени Дугану. Он открывал их и зачитывал имя избранника.

– Доктор Линвуд, один голос. – Дуган посмотрел на Лилу, она довольно улыбалась. – Доктор Линвуд, еще один голос.

Орвил раздраженно поерзал на стуле. Он зло смотрел на оставшиеся бюллетени, как бы приказывая им оказаться в пользу его кандидата. И самодовольно усмехнулся, когда Дуган подвел итоги.

– Итак, леди и джентльмены, оба кандидата набрали равное количество голосов. По четыре.

– Лучше проголосовать снова, – сказал Гаррисон. – Простым поднятием рук.

– Сомневаюсь, что лучше, – ответил Дуган, инстинктивно вставая на защиту Клэр. – В соответствии с правилами, которые мы утвердили, если голоса разделятся поровну, то решение принимает председатель, то есть я.

Орвил усмехнулся. Дуган кожей почувствовал, чего ждет банкир, – долг платежом красен.

«Орвил хочет, чтобы я поддержал его… Клэр ждет от меня… Надо решать по совести…»– пронеслось в голове Дугана.

Что это с ним? Он удивлялся сам себе. До вчерашнего вечера у него не было сомнений в том, что Клэр более других кандидатов подходит для этой работы. Бог знает, сколько ей пришлось вынести ради этого. Программа, которую она предложила, впечатляла знанием местных проблем и свидетельствовала о ней как о хорошем специалисте. Доктор Пайслей представил только блестящие характеристики.

Но вчера на могиле дочери Дуган увидел, сколько в Клэр злости и обиды. Сможет ли она стать врачом, который нужен Сьерре? Ведь она уже не та открытая девушка, которую здесь знали.

Дуган чувствовал выступившие на спине капли пота. Не от жары – вентилятор работал на полную мощность, и в комнате было прохладно. Листки бюллетеней разлетелись от порыва воздуха. Дуган снова собрал их и сложил ровной стопкой.

Он поставил себя в тупик, заявив, что его решение будет окончательным. И ответственность за правильный выбор будет лежать только на нем.

Врач из Чикаго, должно быть, хороший специалист, но Дугану показалось, что он твердокожий, как броненосец. У Клэр же, напротив, мягкое сердце. Во всяком случае, было, пока он не отправил ее из города.

Неожиданно все сомнения рассеялись и решение обозначилось твердо и ясно.

Дуган откашлялся и встал. Все разговоры тут же прекратились.

– Доктор Линвуд, – сказал Дуган, глядя прямо в глаза Орвилу.

– Бог свидетель, – проворчал банкир, – тут в ход пошел не разум, а гормоны.

Дуган посмотрел на Лилу. Похоже, она еле сдерживается, чтобы не стукнуть Орвила. Но вот она взяла себя в руки, ограничившись лишь взглядом: «Пошел ты, Орвил…» – и быстро подошла к Дугану.

– Я беру свои слова назад, – сказала она. – Может, ты и стоишь того, чтобы упустить шанс.

– Что? – не понял Дуган.

– Неважно, забудь, – улыбнулась Лила и крепко обняла его. – Я очень рада, что твоя голова наконец варит как следует.

Дуган рассмеялся.

– Вы хотите сообщить ей?

– Нет, лучше ты.

– Но, Лила…

– Послушай, отныне вы оба должны работать вместе. Будет лучше, если вы сейчас похороните свою ненависть, заключите мир и начнете все сначала.

Начать все сначала. О большем он и не мечтал. Но вчерашний вечер ясно показал, что Клэр не хочет этого.

– Где она? – спросил Дуган вошедшего Фреда, и его ладони предательски вспотели.

– Если вы ищете Клэр, то она у себя наверху, занимается с больной.

– Кому плохо? – спросила Лила. – Одной молоденькой девушке. Я нашел ее на улице.

– Кто-нибудь из наших?

– Нет, чужая.

Лила погрозила пальцем Дугану, увидев растерянность на его лице.

– Дуган Николс, это твоя работа, и занимайся ею.

– Но это неудобно, заходить к ней в номер.

– Удобно – неудобно, – передразнила Лила. – Ты же не на свидание к ней идешь. Она там лечит девушку, и ты тоже идешь по делу. Давай скорее, я жду не дождусь, когда увижу ее счастливую мордашку!

Памела Сью мирно отдыхала, когда Клэр услышала осторожный стук в дверь. Сердце ее подпрыгнуло и замерло в ожидании чуда – члены совета остановили выбор на ней.

Стук снова повторился. На этот раз она сорвалась с места. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть у того, кто стоит за дверью, будет радостная улыбка!» – молилась она.

Клэр была почти уверена, что пришла Лила, поэтому не смогла скрыть удивления, когда открыла дверь. На пороге стоял Дуган. Строгий деловой костюм подчеркивал красоту его фигуры, фигуры мужчины, который много занимается физическим трудом. Он не улыбался.

– Дуган?

– Добрый день, доктор! – Он окинул ее взглядом, затем посмотрел ей прямо в глаза. – Как пациентка?

– Отдыхает.

– Могу я поговорить с тобой несколько минут?

– Конечно, – ответила Клэр и не двинулась с места.

Она вдруг вспомнила их первую брачную ночь в полуразвалившемся фермерском доме, построенном еще дедом Дугана. Они лежали в объятиях друг друга, и Дуган пообещал ей, что когда-нибудь, когда их денежные дела поправятся, он снимет лучший номер в гостинице – номер для новобрачных – на имя мистера и миссис Николс. Он перенесет ее через порог на руках – и это будет символом их новой жизни.

Сейчас Клэр жила в отличном номере, а Дуган стоял на пороге. Он, конечно, не помнил своего обещания. Как и того, что давал в церкви.

– Почему мы тут стоим? – опомнилась Клэр.

Закрывая дверь, она случайно коснулась плечом его руки. Голова закружилась, и несколько шагов назад от двери Клэр сделала осторожно, как человек, идущий по шатким мосткам. Она подняла голову, посмотрела на Дугана и тут же отвела взгляд. Он смотрел на нее пристально, изучающе.

– Я, я вот… – Горло ее пересохло от волнения. – Я надеюсь, совет принял решение?

– Да, мы решили.

Его лицо ничего не выражало. Никакой улыбки, никаких ямочек на щеках. Клэр почувствовала тяжесть на сердце.

– И ты пришел сказать, что выбор пал не на меня.

Дуган по-прежнему внимательно смотрел на нее, но в его глазах блеснул огонек.

– Я этого не говорил, не так ли?

– Ты хочешь сказать… – задохнулась Клэр.

Дуган протянул ей руку для поздравления. Колени у Клэр подогнулись, она быстро отвела руки назад и схватилась за стену.

– Я хочу сказать, что мы поздравляем вас, доктор Линвуд, с назначением.

– О, Дуган! – Клэр прижала дрожащие руки к губам.

Она была счастлива. Она вспомнила своих родителей – как бы они радовались сейчас! Тяжелый груз двенадцати лет учебы и работы свалился с ее плеч. Все было не напрасно. Ее усилия приобрели теперь цену и смысл.

Клэр вдруг захотелось обнять того, кто принес радостную весть. Неважно, что он, наверное, голосовал против нее. Неважно, что она добилась успеха вопреки ему. Неважно, что она испытывала к Дугану нечто большее, чем признательность за добрую весть. Она хочет разделить свое счастье с теми, кого любит. Черт побери, она до сих пор любит Дугана!

Клэр засунула руки в карманы. Она беспомощно улыбалась, слезы ручейками бежали по ее щекам.

– Не могу поверить, – прошептала она.

Дуган поднял руку и несколько секунд колебался, прежде чем вытереть ей слезы. Клэр хотелось схватить эту руку и прижать к губам. Закричать от радости. Вместо этого она закрыла глаза, пытаясь сдержаться и не броситься ему на шею.

Наконец она открыла глаза и пробормотала:

– Спасибо. Я немного потрясена этой новостью.

– Новостью. Да, я… да, конечно.

Дуган смотрел на свои руки, мокрые от ее слез, затем поднял голову. В его взгляде была гордость за нее, радость и еще что-то, чему Клэр боялась дать определение.

«Господи, пусть он поскорее уйдет», – взмолилась она. Если Дуган останется здесь еще хоть немного, она не удержится и обнимет его. Но ведь он не хочет большего, чем дружба, не надо об этом забывать.

Дуган улыбнулся, полез во внутренний карман пиджака и вытащил белый конверт.

– Я уполномочен передать тебе вот это.

Вскрывая конверт, Клэр была похожа на ребенка, который с затаенной радостью распаковывает обертку рождественского подарка. Улыбка Дугана стала еще шире.

Клэр вытащила контракт и чек на ее имя, подписанный Дуганом как председателем попечительского совета.

– Девять тысяч долларов! – воскликнула Клэр.

– Минус налоги.

– Но я же еще не начала работать.

– Мы подумали, что нашему доктору понадобятся деньги на обустройство, и выписали месячную зарплату вперед.

– О, Дуган, у меня никогда в жизни не было столько денег. – Она прижала чек к груди и закружилась по комнате. – Я куплю новое платье, и машину, и новый диван тете Лиле, и… и… и еще кучу вещей.

– Будь осторожна, не наделай долгов, – предостерег Дуган.

– Долги? Конечно, нет.

– Все тебя ждут внизу. Официальный прием и завтрак. Город приглашает вас, доктор Линвуд.

– Но я не могу оставить больную, – растерялась Клэр. – Она сирота, сбежала из дома, и ей нехорошо.

– С ней посидит Лила. А ты можешь приходить проведывать ее.

– Да, верно.

Тетя Лила в прошлом была медсестрой, и ее квалификации вполне хватало, чтобы присмотреть за Памелой. Клэр отлучилась на минутку в спальню, чтобы проведать девушку.

Когда она вернулась, Дуган задумчиво посмотрел на нее.

– Клэр?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я очень рад за тебя.

– Спасибо, Дуган.

– И также я хочу, чтобы ты знала: я не буду маячить у тебя на пути. Конечно, мы будем встречаться, если кто-нибудь заболеет и мне нужно будет доставить его в больницу. Мне придется совать нос в документы клиники и все прочее. Но я не буду мозолить тебе глаза. Вначале нам с тобой будет трудно жить в одном городе.

– Эта мысль мне тоже приходила в голову, – сказала Клэр.

Она не стала уточнять – множество раз, с тех пор как она вернулась домой.

– Мы можем попытаться оставить в прошлом тяжелые воспоминания? – спросил Дуган.

«Это невозможно», – подумала Клэр, но ответила иначе:

– Я тебе сказала вчера: не знаю, смогу ли простить.

– Эта обида… Ты можешь забыть обиду?

Клэр задумалась. В самом деле, прошло много времени, сейчас другие обстоятельства, жизнь продолжается.

– Нам нужно постараться и хотя бы не вспоминать о прошлом, – сказала она.

Клэр вдруг на секунду забылась, подняла руку и дотронулась до его щеки. Слегка обветренная кожа Дугана была сухой и теплой. Клэр прочла в глазах Дугана собственные мысли: время, когда они были вместе, – лучшее в их жизни.

– Как я помню, – сказала Клэр, – ты можешь быть чутким и отзывчивым человеком. Я нуждаюсь в твоей чуткости, это поможет мне сделать отличную клинику.

– Чуткий, – повторил Дуган. – Забавно, я никогда не думал, что ты можешь употребить это слово, после того что я…

– Когда-нибудь мы поговорим об этом. А сейчас…

– Сейчас мы начнем все сначала.

Клэр улыбнулась и хотела убрать руку. Но Дуган крепче сжал ее пальцы. У Клэр почти не оставалось сил сопротивляться. Единственным ее желанием было очутиться в его объятиях и дать своему измученному одиночеством телу ощутить его любовь. Но внутренний голос предостерегал ее – ты снова обманешься.

– Я всегда говорил, – прошептал Дуган, улыбаясь и нежно сжимая ее руку, – что ты – потрясающая женщина. А теперь ты стала врачом. Нашим врачом.