"Космический десант" - читать интересную книгу автора (Дэвис Маргарет)

ГЛАВА 4

Лукас пришвартовал «Галактику Виддона» с таким отточенным мастерством, что Кайли не ощутила бы стыковки, не смотри она внимательно на контрольные мониторы.

— У вас есть примерно шесть часов свободного времени, пока будут производиться таможенный досмотр и разгрузка, — сообщила она Лукасу. — Можете отправиться на станцию.

— Я бы лучше поспал, если не возражаете, — отозвался Лукас, сдерживая зевок и протирая глаза.

Кайли не заметила в нем признаков болезни, лишь выражение вполне понятной усталости на лице. Как бы хорошо он ни переносил субпространственные прыжки, на человеческий организм они оказывали далеко не благоприятное воздействие.

— Вы вольны делать все, что пожелаете, Лукас.

Он кивнул и направился к выходу из командной рубки. Кайли еще раз окинула взглядом дисплеи пульта управления, чтобы удостовериться, что Лукас отключил все системы корабля, кроме систем жизнеобеспечения, и тоже покинула капитанский мостик.

Джон Роберт встретил ее в коридоре, ведущем к выходному люку.

— Идешь на станцию? — спросил он. Она покачала головой.

— Мне там делать нечего, а с развлечениями на Зайри туговато. А ты?

— Тоже не пойду. Лайа и Холли решили прогуляться, сказали, что вернутся через пару часов.

— Риз?

— Риз все еще на таможне. Лучше него там никто не справится, — Джон Роберт пригладил ладонью волосы. — Если бы мне пришлось на каждой станции иметь дело со всеми бланками и инструкциями, у меня бы крыша поехала. Не знаю, как у него все так хороню получается.

— И слава богу, что получается. Мы должны быть ему благодарны за то, что он избавляет нас от этой бюрократической волокиты.

— Само собой. Я иду на камбуз. Может, позавтракаем вместе?

— Конечно.

Они молча приготовили завтрак и прошли с тарелками в столовую.

— Как Лукас? — спросил Джон Роберт, пережевывая кусок мяса.

— Нормально.

— Справляется с работой? — Вполне.

Джон Роберт отложил вилку и выжидательно посмотрел на сестру. Смотрел он долго, до тех пор пока Кайли уже не могла игнорировать его испытующий взгляд.

— Ты еще не готова говорить об этом?

— О чем именно?

— О том, что мучает тебя последние два дня.

— Ничего меня не мучает.

— Кайли, ты можешь дурачить остальных, Но со мной у тебя этот номер не пройдет. Ты замкнулась в себе, в последнее время из тебя и двух слов не вытянуть. Тебя что-то беспокоит… и у меня сильное подозрение, что вся проблема — в Лукасе.

— Нет никакой проблемы, хотя… — она осеклась и с минуту молчала, гадая, следует ли ей посвящать брата в свои переживания. Потом, вдруг решившись, заговорила. — Понимаешь, Джон Роберт, он — хороший пилот. Нет, не то. Не просто хороший, он лучший из всех, с которыми мне когда-либо доводилось встречаться.

— И что из того?

— А то, что я училась управлять кораблем долгие годы. Годы. А он… а ему потребовалось пятнадцать минут на освоение пульта управления.

— Послушай, Кайли, он ведь тоже не новичок. Он не просто взошел на борт корабля, сел за пульт и стал пилотировать «Галактику Виддона». Наверняка у него за плечами не один год работы.

— Ты не видел его в деле. Я ему в подметки не гожусь.

— Это тебя и беспокоит? То, что он лучше тебя? Поверь мне, ты — отличный пилот. Гораздо лучше, чем того заслуживает наша старая посудина.

— А я считаю, что этого не достаточно. Джон Роберт раздраженно поморщился.

— Кайли, идеальных специалистов не бывает. Всегда найдется человек, превосходящий тебя по профессиональным качествам. Если не веришь мне, спроси того же Лукаса. Держу пари, он скажет тебе, что есть пилоты лучше, чем он.

— Наверняка.

Джон Роберт нахмурился.

— Похоже, вы начинаете раскисать, Кайли Майклсон. Не нравится мне это. Совсем не нравится. Хорошо, пусть Лукас лучше тебя как пилот. Но к чему эти сравнения? Главное то, что ты делаешь свою работу и делаешь ее великолепно. — Он взглянул на ее мрачное лицо и снова вздохнул — Вижу, ты не внимаешь моим словам, но хочу тебя предостеречь: зависть — опасное чувство. Очень опасное. Дать ему почву для роста, и оно погубит всю твою жизнь.

— Что ты знаешь об этом? — воскликнула Кайли. — Ты не потратил десять лет своей жизни, пытаясь поступить в Академию, чтобы затем завалить медицинский тест. Тебя не сплавляли папаше, который узнал о твоем существовании только после того, как мамочка решила, что ты ей больше не нужен. Ты всегда был кому-то нужен. Ты всегда имел место под солнцем. Что ты можешь знать о зависти?

— Многое. Знаешь, ты не единственный человек, которого когда-либо постигало разочарование. В моей жизни, к примеру, был такой момент, когда я испытывал столь сильную ненависть, что мне хотелось умереть. Хуже того, я желал смерти и всем окружающим..

— Не верю я тебе, — пробормотала Кайли. Она никогда не слыхала от брата ничего подобного. Он и такая ненависть? Абсурд!

— Хочешь верь, хочешь не верь, но причиной была… ты.

Кайли вытаращила на него глаза, слишком ошеломленная, чтобы ответить. Джон Роберт ненавидел ее? Когда? Он, единственный в ее жизни человек, который отдавал ей свою любовь полностью, без остатка. Сколько раз он утешал сестру, когда Джон-старший муштровал ее с утра до вечера, критикуя каждый ее шаг, каждое принятое ею решение, требуя от нее невозможного, — совершенства. Джон Роберт не мог предлагать ей утешение, в то же самое время ненавидя ее. Не мог!

Однако, может, она просто забыла? Может, отношения между ними не всегда были столь дружескими?

На Кайли нахлынули воспоминания о давно ушедших днях, и она спрятала лицо в ладонях. Ей только-только исполнилось восемь, когда Джулия, ее мать, решила завербоваться на торговое судно, чтобы быть рядом с любимым человеком. Единственной проблемой было то, что присутствие детей на корабле исключалось. Мать любила ее, но она не пожелала поступиться ради дочери любовником.

Правда, надо отдать ей должное, Джулия не бросила маленькую Кайли на произвол судьбы На протяжении нескольких месяцев она разыскивала отца Кайли, Джона Майклсона, с которым она познакомилась девятью годами раньше, и который даже не знал, что у него есть еще одна дочь, кроме Лайи.

Тогда, за девять месяцев до рождения Кайли, Джулия случайно оказалась на одной из орбитальных станций, где сделала остановку «Галактика Виддона». Жена Джона, Энорра, в ту пору была беременна Джоном Робертом. Непрочный брак Джона и Энорры приносил супругам одни лишь страдания. Энорра была несчастна на корабле, она не хотела рожать второго ребенка, да и Джона она не любила.

Однажды Джон, утомленный бесконечными семейными сварами, заглянул в один из станционных баров, дабы залить неприятности стаканчиком-другим доброго вина. Вот там, в баре, он и встретился с Джулией. Разговорились. Новая знакомая сочувственно выслушивала излияния Джона, и когда она пригласила его в свой номер, «на чашечку кофе», он, посопротивлявшись немного для видимости, согласился.

— К тому моменту я был уже в стельку пьян, — хмуро сказал он Кайли в тот единственный раз, когда, позволил себе поговорить с дочерью на эту тему. Он, видимо, предполагал, что Джулия предприняла надлежащие меры предосторожности, а, может, и не задумывался об этом вовсе. Джулия же, в свою очередь, не сочла нужным уведомить его о том, что хочет иметь ребенка.

И вот, десять лет спустя, он получает от Джулии письмо, из которого узнает о существовании восьмилетней дочери. Джулия, работавшая в то время на орбитальном комплексе близ планеты Эпифания, буквально поставила ему ультиматум: или Джон в течение трех месяцев забирает Кайли к себе, или дочь будет сдана на попечение станционной администрации, после чего ее, скорее всего, отдали бы на попечение в какую-нибудь семью на планете. Эпифания представляла собой сельскохозяйственный мир, колонизация которого только начиналась, и обитатели планеты никогда не отказывались от лишней пары рабочих рук для труда на их гигантских фермах.

Кайли могла лишь догадываться, какова была реакция отца на это послание. Даже по прошествии многих лет он отказывался говорить об этом.

Но, как бы то ни было, он прилетел за Кайли. Джон Майклсон никогда не бежал от ответственности за собственные поступки и не мог позволить, чтобы его дочь воспитывали чужие. Он, правда, настоял на проведении генетических тестов, и когда они оказались положительными, подтверждая его отцовство, Джон согласился взять на себя ответственность за Кайли.

Что касается Кайли, то она совершенно не понимала, что происходит, вплоть до момента, когда мать привела ее к стоящей в доке «Галактике Виддона» и передала с рук на руки незнакомому дяденьке;

— Это твой отец, Джон Майклсон, — сказала Джулия дочери. — Теперь ты будешь жить с ним. А я улетаю с Лаймом. Тебя с собой взять не могу. И, не проронив больше ни слова, она развернулась и пошла прочь.

Только железный захват Майклсона не позволил Кайли броситься вслед за матерью. Девочка плакала, кричала, но мамаша даже не оглянулась.

Майклсон схватил дочь в охапку, не обращая внимания на ее тщетные попытки вырваться, и понес Кайли на корабль. Заперев ее в одной из кают, он исчез часа на два. Вернулся он загруженный одеждой, книгами и играми — всем необходимым, какое считал, что нужно подрастающему ребенку. Свалив покупки на кровать Кайли, он сел рядом с дочкой.

— Мне жаль, что нам довелось встретиться таким образам, Кайли, — проговорил он грубоватым хриплым голосом. — Не знаю, какие чувства ты сейчас испытываешь, но, думаю, ты ужасно напугана и сердита. Я хотел бы избавить тебя от этой боли, но, боюсь, только время способно исцелить ее. А теперь слушай меня внимательно и запоминай: на этом корабле для тебя всегда найдется место. Ты моя дочь, и я буду заботиться о тебе до тех пор, пока ты будешь в этом нуждаться. Я не рассчитываю на то, что ты сразу же, с сегодняшнего дня, поверишь мне или полюбишь меня: для развития добрых отношений требуется некоторое время. И все, что я попрошу от тебя, так это дать мне — вернее, нам обоим — время.

Он был прав: Кайли испытывала одновременной страх, и гнев. Прошло несколько месяцев, прежде чем эмоции улеглись. Джон — человек по природе своей достаточно суровый и далеко не мягкий — исповедовал строжайшую дисциплину во всеми требовал от детей стремления к такому совершенству, которого ни один ребенок не способен достичь. Годы спустя Кайли поняла, что дисциплина и чрезмерные требования Джона-старшего являлись своеобразным проявлением любви к ней, но к тому времени уже было слишком поздно менять характер сложившихся между ними отношений.

Одинокая и напуганная, Кайли плакала ночи напролет. Шестнадцатилетняя Лайа, принявшая буквально в штыки неожиданное появление доселе неведомой сестры, не упускала возможности обидеть Кайли при каждом удобном случае. Джон Роберт чурался ее поначалу. Кайли изо всех сил пыталась завязать дружбу с высоким неуклюжим мальчишкой, но всякий раз попытки ее получали отпор, особенно после того, как Джон-старший обнаружил у нее интерес к пилотированию корабля и привлек ее к ежедневным летным урокам, которые он давал Джону Роберту.

А потом, ни с того ни с сего, Джон Роберт вдруг сменил гнев на милость. Когда это произошло? И почему?

Кайли порылась в памяти, и ей удалось вспомнить почти забытый инцидент. Это случилось после того, как она допустила первую свою большую ошибку на капитанском мостике. Ее угораздило нажать не ту кнопку, которую нужно, и тем самым отключить систему переработки и повторного использования отходов. Джон-старший орал на нее, наверное, минут пятнадцать, пока она, вся в слезах, чуть ли не вывалилась из командной рубки. Джон Роберт вышел вслед за нею в коридор. Кайли ожидала, что он будет злорадствовать, но Джон Роберт просто стоял и смотрел на нее с каким-то странным выражением лица.

— Ну, что уставился? — пробормотала она, всхлипывая.

— Да так, ничего, — пожал плечами он. — Не волнуйся, папаша недолго будет бушевать. Дядюшка Тай говорит, что не нужно обращать внимания, когда он орет. Просто у папы такая манера разговаривать.

— Он не позволит мне вернуться на капитанский мостик. Никогда!

— Позволит, не беспокойся. Мне же позволил, даже после того, как я однажды случайно вырубил основные двигатели.

— Шутишь, — не поверила Кайли. — Ты отключил основные двигатели? — Ну, да.

— А он что сделал?

— Взъярился на меня так же, как только что на тебя. Мне пришлось целый месяц драить главный коридор, но он разрешил мне вернуться. Так что не дрейфь. Он и тебе разрешит.

— Может быть.

— Не может быть, а так оно и будет, — заверил ее Джон Роберт. — Спроси дядюшку Тая.

Дядюшку Тая? Кайли поморщилась. Компаньон Джона — Тай Кестел, большой молчаливый человек — внушал ей страх. В его присутствии она чувствовала себя не в своей тарелке. Он всегда смотрел или как бы сквозь нее, будто ее не существовало, или как бы внутрь, словно читая ее самые сокровенные мысли,

— Ты недолюбливаешь Тая, правда? — легко разгадал ее непроизвольную гримасу Джон Роберт.

— Я его боюсь. Он такой огромный.

— А я — нисколечко. К тому же, он не вопит, как папуля, даже когда я серьезно напортачу.

Джон Роберт помолчал немного, а потом небрежным тоном сказал:

— Я собираюсь пойти в кают-компанию посмотреть какой-нибудь фильмец. Хочешь со мной?

Кайли пошла, и с тех пор они учились и играли вместе, расставаясь лишь тогда, когда Джон Роберт отправлялся в машинное отделение к Таю.

Даже ради Джона Роберта Кайли не осмелилась бы вторгнуться во владения гиганта. Джон-старший продолжал обучать их летному делу. Совершенства от них он, конечно, не добился, но специалистами они стали неплохими, попутно научившись пережидать бури Джона-старшего без особого ущерба для себя.

Кайли заняла должность второго пилота, а Джон Роберт все больше и больше отдавал свое время машинному отделению. Со временем Кайли перестала бояться Тая и даже привязалась к нему за те несколько месяцев, в течение которых он терпеливо вдалбливал ей элементарные знания о двигательных системах звездолетов. Но только после его смерти она осознала, как много значил Тай для них всех. Терпение Джона Роберта, его умение всегда находить нужные, успокаивающие слова, его способность к сопереживанию и пониманию — все это оставил ему в наследство Тай. Кайли порой задавалась вопросом, что сталось бы с ними без его выдержки и мудрого спокойствия, и всякий раз приходила к выводу, что ничего хорошего.

— Ты и в самом деле ненавидел меня, так ведь? — сказала Кайли, убирая ладони от лица. — Я заняла место, предназначавшееся тебе. Джон учил тебя пилотированию, но как только понял, что я лучше, сконцентрировал свое внимание на мне. Ты, должно быть, разозлился не на шутку.

— Да уж.

— У меня и в мыслях не было вставать между вами. И я даже не догадывалась, что перешла тебе дорогу… а ты никогда не говорил мне об этом.

Джон Роберт пожал плечами.

— Я довольно быстро успокоился. А ненависть моя к тебе прошла после той первой взбучки, которую ты получила от Джона. До твоего появления на корабле мне казалось, что только у меня ничего не получается. А потом пришла ты и начала делать те же ошибки, которые допускал и я. Для меня было большим облегчением узнать, что я не совсем уж безнадежный болван.

— Но ведь Джон хотел сделать из тебя пилота. И сам ты хотел того же.

— Да, хотел. Но мне до поры до времени не приходило в голову, что я могу заняться чем-то гораздо более интересным для себя. Если бы не ты, я так и не понял бы этого. Серьезно, Кайли, я всегда чувствовал себя уютнее в машинном отделении, а не на капитанском мостике. Так что не переживай.

Он ненадолго умолк, потом осторожно вернулся к первоначальной теме их разговора.

— Кайли, я не понимаю, почему ты так расстроилась из-за Лукаса. Но прежде чем ты начнешь изводить себя мыслями о его превосходстве над тобой, вспомни, куда привели Лукаса эти его хваленые способности: прямиком сюда. Если он так велик, какого рожна он делает на «Галактике Виддона»? Почему капитан «Хилей» вышвырнул его на Демаркере?

— Понятия не имею. Для меня это абсурд особенно после того, как я увидела его в работе.

— Для меня тоже, но ведь какие-то причины должны быть… — он покачал головой и вдруг спросил: — Тебе нравится Лукас?

— Что значит «нравится»? Какое это имеет отношение к…

— Подожди, — перебил ее Джон Роберт. — Ответь на мой вопрос. Он тебе нравится?

Кайли вспомнила, как ее поразило преображение Лукаса после болезни, вспомнила его улыбку…

— Вижу, что нравится, — констатировал Джон Роберт, наблюдая за ее лицом. — Скажу честно, и мне он симпатичен. Равно как Холли и Лайе. Даже Риз, похоже, не возражает против его присутствия на корабле. А ты знаешь, что Лукас каждое утро, после ночной смены, помогает Лайе в оранжерее? Да-да, не удивляйся. Мало того, он помог Холли и Ризу навести порядок в машинном отделении. Все мне говорят о нем. Они хотят знать, собираемся ли мы предложить ему остаться с нами после того, как прибудем на Омарлин.

— Они… хотят?

— Да.

— Ушам своим не верю! Нас с тобой беспокоила их реакция на его появление здесь, а теперь они чуть ли не готовы сами просить его остаться? Ты говорил, что нам не следует чрезмерно давить на него, и что же он делает? Очаровывает всех своим обаянием и готовностью помочь. Как мы могли так заблуждаться на его счет?

— Ты уверена, что мы заблуждались?

— Что ты имеешь в веду?

— Для пилота, нанятого на один рейс, слишком уж рьяно он старается угодить каждому. Складывается такое впечатление, будто он заранее поставил себе целью во что бы то ни стало понравиться нам.

— В надежде, что мы продлим контракт после Омарлина?

— Возможно.

— Ты действительно так считаешь?

Джон Роберт задумался на секунду, потом вздохнул.

— Если честно, то нет. Думаю, что он искренен в своем стремлении быть полезным нам… Другого ему просто в голову не приходит. И если он на самом деле так хорош в работе, как ты говоришь… почему бы нам не предложить ему дальнейшее сотрудничество?

— У нас нет денег на жалованье для такого таланта, — скептически фыркнула Кайли. — Он мог бы получить должность капитана корпоративного судна, а ты намерен заинтересовать его работой второго пилота на старом потрепанном транспортнике?

— Может, он не желает работать на корпорацию. Может, он хочет чего-то иного.

— Чего же? Что можем предложить ему мы?

— Душевный покой. Свободу. Право быть самим собой, а не приспосабливаться к уставным нормам поведения какой-либо корпорации. А что если он давно уже ищет возможность устроиться на семейный корабль, не отдавая в этом отчета самому себе?.

— Сомневаюсь…

— Кайли, последнее слово остается за тобой. Тебе ведь с ним работать. Если ты считаешь, что он нам не подходит, давай расстанемся с ним. Но если подходит, почему бы нам не предложить ему продление контракта?

— Он ответит отказом.

— Возможно. Во всяком случае, спросить следует.

— Джон Роберт…

— Не торопись с решением, Кайли, а хорошенько все обдумай. До Омарлина еще неделя лету. У тебя есть время, чтобы взвесить все «за» и «против».

— Хорошо, я подумаю. Но если я решу, что он должен уйти, он уйдет… договорились?

— Договорились.

«Галактика Виддона» провела на Зайри семь часов. За это время из ее трюма выгрузили медицинское оборудование. Пронырливый Риз, быстренько уладив дела на таможне, сумел договориться с начальником дока о транспортировке «Галактикой» на Омарлин небольшой партии пряностей, которой не хватило места в трюмах одного из ранее прибывших на станцию кораблей.

Добавочный груз заметно поднял настроение у всех Майклсонов, и Грег Лукас понял, насколько близки они к критическому финансовому положению. Наверное, совсем туго у ребят с деньгами, подумал он, если такая мелкая работенка для них чуть ли не, праздник Не удивительно, что частенько они выглядят хмурыми и озабоченными, при такой жизни не очень-то повеселишься и расслабишься. Лукасу никогда не приходилось видеть, чтобы экипаж работал в столь напряженном ритме. Но трудились они добросовестно, не покладая рук, и, что особенно важно, трудились все вместе, помогая друг другу, несмотря на явные различия в темпераментах и вкусах.

У нас разные матери, сказала Кайли, и за этими словами скрывались настолько сильные эмоции, что Лукас не коснулся бы их и за годовое жалованье, даже если бы она предоставила ему такую возможность. Да, все они, Майклсоны, разные, но все же есть у них какое-то сходство друг с другом, какая-то общая решимость, уверенность в своих силах.

Я буду скучать по ним, поймал себя на мысли Лукас.

Он откинулся в пилотском кресле и устало закрыл глаза. Как быстро пролетели пять последних дней! До Омарлина осталось всего двенадцать часов пути. Пора задуматься о Том, где искать новую работу…

— Спим на посту, Лукас? — спросил сзади язвительный голос.

— Просто даю своим глазам немного отдохнуть, — повернулся он к Кайли, усаживающейся в кресло второго пилота.

— Кофейку не желаете?

Она протянула Лукасу пластиковый стаканчик с кофе, но потом заметила такой же, но пустой, стоящий на выступе под пультом управления.

— Похоже, меня опередили.

— Холли принесла мне кофе по пути в свою каюту.

— А, ясно. Она и меня частенько балует. Впpoчем, Лайа и Риз тоже. Они знают, какими долгими могут показаться восемь часов непрерывной работы, Кайли оглядела дисплеи, предварительно посмотрев на хронометр. Пятнадцать минут до перехода. — Все в порядке?

— Да. Джон Роберт сообщил несколько минут назад из машинного отделения, что готов.

— Вы уже ввели первоначальный курс в компьютер?

— Да. Я запрошу его на дисплей, если вы хотите проверить…

— Не надо. Когда мы прибываем на Омарлин?

— Около шестнадцати тридцати, плюс-минус несколько минут.

— Полагаю, вы попробуете найти там другую работу? На торговом судне?

— Как получится.

— А если ничего не найдете сразу?

— Буду ждать, пока что-нибудь не подвернется.

— Ждать? Как на Демаркере?

Ну это уж слишком, подумал Лукас.

— При всем моем уважении к вам, Капитан, — проговорил Лукас, не скрывая раздражения, — я никак не возьму в толк, к чему все эти расспросы. Я, конечно, ценю вашу заботу, но в ней нет необходимости.

— Проклятье, Лукас, вы невозможный человек! — взорвалась Кайли. — Я задаю вопросы не затем, чтобы поддержать разговор, и не потому, что меня беспокоит ваша судьба. Я уже убедилась, что вы в состоянии сами позаботиться о себе. Я спрашиваю потому, что хочу знать, как бы отнеслись вы к тому, чтобы остаться на «Галактике Виддона» и после Омарлина.

— Что?! — уставился на нее Лукас, решив, что ослышался.

— Я предлагаю вам работу, Лукас. Должность второго пилота на «Галактике Виддона».

Лукас неотрывно смотрел на нее.

— Вы предлагаете мне работу?

— Мы не сможем платить вам такое жалованье, к которому вы, вероятно, привыкли, — продолжала Кайли, чувствуя, как загорелись ее щеки. — Мы можем предложить вам только отдельную каюту, питание и немного денег на карманные расходы во время остановок на станциях.

— На какой срок?

— Что? — не поняла Кайли, ожидая, видимо, совсем другого вопроса.

— На какой срок вы меня нанимаете?

— Ну, не знаю. Пока мы будем нуждаться в вас. Пока вы сами не захотите уйти. Если вы получите от кого-либо более заманчивое предложение, мы не станем задерживать вас.

— Если я буду работать на вас, то мне нужен процент.

— Что?

— Я говорю, мне нужен процент от доходов, а не жалованье.

Кайли горько усмехнулась.

— Доходов не будет, Лукас. Во всяком случае, не на этой посудине. Почти все, что мы зарабатываем, идет на ее обслуживание и текущий ремонт. «Галактика Виддона» уже давно нуждается в капремонте и переоснастке.

— Вероятно. Однако вам где-нибудь могут предложить большой груз. Достаточно большой для того, чтобы вырученных за его транспортировку денег хватило на пару переоснасток, — упрямо сказал Лукас. — Такое случается время от времени. Итак, или я работаю у вас за определенное количество процентов с дохода, или вообще не работаю.

— Лукас, если вы будете работать за проценты, вполне может статься, что это будет означать бесплатно.

— И все же я рискну. Рискну, как рискуете вы все.

Кайли внимательно посмотрела на пилота, потом покачала головой.

— Я вас не понимаю, — медленно произнесла она, обращаясь скорее к себе самой, нежели к собеседнику. — Вы иррационально мыслите. Абсолютно иррационально.

— А вы, Кайли Майклсон, считаете себя, вероятно, рациональной? Ну, конечно, куда уж рациональней — посвятить всю свою жизнь и вкладывать все свои деньги — до последнего кредита — в корабль, который гораздо старше тебя. Весьма рационально, — вкалывать восемнадцать часов в сутки, причем, изо дня в день. Может, я и мыслю иррационально, но вы, Майклсоны, просто-напросто тронутые. Все, кроме Холли. Она единственный здравомыслящий человек среди вас. Пока, по крайней мере.

— Лукас, если примерно вот так вы разговаривали с капитаном «Хилей», я понимаю, почему он вышвырнул вас за борт на Демаркере.

— Ага, вас все-таки беспокоит это? — набычился Лукас. — вы не перестаете гадать, что я такого натворил… или еще могу натворить здесь.

Кайли снова вспыхнула, но взгляда не отвела.

— Конечно, это волнует меня. А как вы думали?

— Именно так я и думал

Чудовищная волна поднялась у него внутри, сметая на своем пути все барьеры, которые он так старательно воздвигал.

— Вы хотите знать, что произошло на «Хилее»? — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Хорошо. Я расскажу вам. Так вот, я не прижился в экипаже. Я им пришелся не по нраву, и мне не доверяли. Капитан Радеус использовал меня до тех пор, пока не мог без меня обойтись, а потом выбросил за ненужностью. И вы сделаете так же. В конце концов, если экипаж «Хилей» не доверял мне, почему должны верить вы?

Кайли не знала куда ей деться от стыда. Она смотрела на дисплеи, не смея встретиться взглядом с глазами Лукаса. Потом, все же решившись, она обратила к нему взор, потемневший от непонятной Лукасу эмоции.

— Представляю, насколько трудно признаваться в чем-то подобном, — сказала она тихо, почти шепотом. — Извините меня. Я не отрицаю, что хотела узнать причину вашего увольнения с «Хилеи», но я ни в коем случае не намеревалась заставлять вас затрагивать столь болезненную для вас тему.

— Вы не вынуждали меня..

— Разве? После той лекции о доверии, которую я прочитала вам на прошлой неделе, у вас не осталось выбора.

— Может быть. Но вы имели право знать, кого вы получили в моем лице.

— Я знаю, кого я получила, Лукас, — заявила она с внезапной уверенностью. — Лучшего пилота, чем вы, мне не доводилось встречать. У вас были проблемы с экипажем «Хилей», но экипажу «Галактика Виддона» вы по нраву. Нам всем хотелось бы, чтобы вы остались. Решайтесь, Лукас. Согласны вы работать с нами?

Он долго не отвечал. Кайли видела, что его обуревают сомнения: он не мог поверить, что кто-то нуждается в нем не только как в классном специалисте, но и просто как в человеке.

— Ну же, Лукас.

Он сделал глубокий вдох.

— Я согласен, Капитан.

— Кайли, — поправила она с улыбкой, чувствуя, как спадает напряжение. — Зовите меня, пожалуйста, просто Кайли.

— Хорошо, но только если вы будете называть меня просто Грег, — улыбнулся он в ответ.

— Постараюсь… Грег. Ну, а теперь за работу. Мы приближаемся к переходу, если вы не заметили.

— Я заметил, Кайли. Заметил.