10

Лосиха бултыхалась, дергалась в жидкой грязи ямы. Только хребет еще торчал наружу да большая комолая голова. Белки глаз были красные от напряжения, слезы текли по горбоносой морде. Поодаль бегал и жалобно кричал маленький лосенок. Мать мычала ему в ответ, с трудом поворачивая голову в ту сторону, откуда доносился зов.

Возле ямы стояли еще два юных петраковских жителя. Мальчишка лет десяти и Валька Шевыряева, одноклассница Вани и Вадьки Спиридонова. Валька рвала траву и бросала лосихе:

— На, поешь!

— Да что ты делаешь, глупая! — сказал комбайнер Федор. — Нужна ей сейчас твоя еда, можно подумать. Н-да, крепко застряла… Нет, ребята, ее уже не достать оттуда. Давай я за ружьем сбегаю. Лучше будет, точно. А то умрет в мучениях, и лосенок пропадет ни за что и ни про что. Разве это хорошо?

Спиридон вдруг заплакал:

— Не да-ам! Все бы ему стрелять! Ишь, хитрый какой! Ну-ка иди, откуда пришел. Хитрый какой. Все бы он стрелял…

— Ну, как хотите. Только вы имейте в виду: через пару часов я сюда подойду. Но уже с ружьем, поняли? Если она к тому времени будет в яме… В общем, все ясно. Зверя мучить попусту не дам.

Он повернулся и пошел прочь.

— Я считаю, что он прав, и не надо нам с ними связываться, с этими лосями, — сказал командир следопытов Вася Леконцев. — Ты знаешь, сколько она весит? — обратился он к Спиридону. — Ее и взрослым трудно было бы вытащить. А у нас какие силы? Пошли, ребята, по своему делу, не станем тратить зря время.

— Жалко! — вздохнул Мишка Шестаков. — А если бы это человек был? Нет, надо до конца бороться. А то что же это такое? Поглазели да дальше пошли.

— Правильно! — поддержал его Спиридон.

Все поглядели на всемирного изобретателя Ваню Ермошкина: вдруг он что-нибудь придумает? Ваня важно, выпятив животик, уткнув в грудь подбородок и сцепив руки за спиной, ходил вокруг ямы и изобретал. Но впрочем, что тут можно было изобрести? Только большие рычаги. А для этого нужны бревна… Долгая работа! Лосиха умрет тем временем. Ваня сердито мотал головой, и ходил, и ходил вокруг ямы.

— Да что его ждать! — в отчаянии крикнул Мишка. — Он так до ночи будет ходить. Надо достать веревки, попробовать ее вытащить на веревках.

— У нас дома есть веревки, — сказал Петька Овсянников. — Сколько надо?

— Хотя бы три штуки: под передние ноги, под задние и под брюхо. На больше у нас и народу нет.

Петька побежал за веревками. Вадька присел на краю ямы, стал отгонять веткой мух с лосиной морды. Приговаривал:

— Ты не бойся, не бойся… Я ее Милькой буду звать. Миля, Миля!.. Гляди, отзывается, моргает. Погоди, сейчас…

— Слушай, неужели ты вправду веришь, что у нас получится? — спросил командир у Мишки.

— Верю, не верю — что же, стоять и ждать, что ли? Надо делать, что возможно. Жалко, конечно, будет, если оба погибнут, и мать, и теленок… — Мишка быстро замигал, отвернулся.

— Ну что ж, делать так делать… — задумчиво произнес Вася. — Только надо подумать серьезно, как бы это получше образовалось. Пока мы впустую шумим. Как вот, например, веревки продеть?

Да, действительно, как продеть веревки? Ведь туша лосихи вся в грязи, не станешь же в эту грязь нырять.

— Давайте, принесем доску, — предложил Спиридон. — Протянем ее над ямой. Я с доски спущусь Мильке на спину к попробую протащить веревки.

Предложение было тотчас отвергнуто и обсмеяно:

— Ну, ты дал, Спиридон! Во-первых, у тебя руки коротки — продеть веревки, во-вторых, когда ты сядешь ей на спину, она вообще может утонуть, и ты тоже окажешься в грязи. Тебя-то мы, конечно, вытянем, а вот Мильку тогда уже не спасти.

— Внимание! — Ваня Ермошкин вдруг остановился и поднял вверх палец. — Я придумал всемирное изобретение. По продеванию веревок. К их концам надо привязать по небольшой гальке, чтобы они утянули веревки вниз ямы, ниже Милькиного живота. А потом с другой стороны мы просунем под ее круп длинную палку с загнутым наподобие крючка гвоздем, зацепим ею веревку и вытащим сюда. А привязанная галька не даст ей соскользнуть.

Мишка ахнул восхищенно:

— Молоде-ец, Вано! Работают у тебя шарики.

Ермошкин скромно потупился.

— Это мое изобретение номер сто шестьдесят семь. Дома я его опишу и пошлю в изобретательский комитет, чтобы запатентовали. Под названием: «Всемирное изобретение для продевания веревок при спасении крупных представителей живой природы». Это произведет фурор в нашем изобретательском мире.

— Ладно, «фурор»… — Вася взял конец притащенной Петькой веревки, стал его обвязывать вокруг гальки, которую он подобрал тут же, на берегу Кузьвы. — Давайте, торопиться надо, а то скоро ваш комбайнер с ружьем прибежит.

С продеванием веревок пришлось повозиться: яма была тесная, да и боялись поранить гвоздем брюхо лосихи. Ребята намучились, испачкались. Но вот три веревки продеты, и Мишка, схватив одну из них, зычно крикнул:

— А ну, наддали дружно! Эй, дубинушка, ухнем! Зеленая сама пойдет! Чего встали? Берись, ну!

Однако сколько ни бились, сколько ни ухали — лосиха не подалась из ямы ни на сантиметр. Она уже трудно дышала, закатывала глаза. Ребята глядели на нее понуро, стоя вокруг ямы.

— Ждите меня здесь! — сказал вдруг Вася. — Кажется, я что-то придумал. Выйдет, так выйдет, а не выйдет, так… — он махнул рукой и бросился наверх, к домам. Через несколько минут ребята услыхали, как взревел мощный мотор, стоявший возле дома Дарьи Афанасьевны трактор К-701 тронулся с места и медленно пошел по дороге.