"Мэлис Крэш и философствующие камни" - читать интересную книгу автора (Crash Malice)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В ЖИЗНИ РАЗ БЫВАЕТ ДЕВЯТЬ ЛЕТ

Утро наступило прямо на голову. Несмотря на то, что вчера я легла достаточно рано, чтобы выспаться, все равно ударивший мне в глаз луч мгновенно понизил мое настроение пунктов на двадцать. По той простой причине, что прервал сон, имевший все шансы оказаться пророческим. Минуты три я просто лежала, не меняя позы и вспоминая, что конкретно удалось увидеть. Потом спохватилась, глянула на часы и с отсутствующим облегчением установила, что могу заниматься тем же еще полчаса, оставшихся до начала занятий. На язык просилось одновременно около десятка неприличных слов в адрес меня лично, моей идиотской привычки просыпаться один Контер знает во сколько, нашего преподавателя по теории иллюзий и препода параллельной группы, который только радуется, когда ученики вместо себя присылают не слишком качественные копии.

Установив очередной рекорд по скорости собирания и с некоторым раздражением отметив, что моя лучшая подруга спит с потрясающе невинным видом, я все-таки выдала вслух слово, относившееся к нашему преподавателю и перенеслась прямо на место занятий. Мне повезло. Я успела. Приход за пятнадцать минут у нас уже считался опозданием, так как разбалованный до беспредела преподаватель уже начал откровенно хаметь, зная, что мы не в состоянии дать отпор только ему. Скоро должно было начаться очередное занятие по теории и практике воздействия снов и простейших иллюзий на поведение (это полное название предмета). Постукивая пальцами (вернее, ногтями) по столу, специалист по кошмарам аккуратными царапинами отмечал тех, кто смел нарушать установленный порядок, чтобы устроить им веселую ночку. Все правильно, три года подряд являться Стану — этого же никто не выдержит. Перед этим уроком никто и не думал меняться артефактами. Все, в том числе и я, по пояс зарылись в конспекты, которые все вели по возможности аккуратно. Правда, за этим качеством я стояла в очереди даже меньше, чем за совестью, поэтому единственная из всех могла похвалиться художественным поясным портретом преподавателя в его неизменном полосатом свитере на титульном листе. (И только представьте, что творилось на каждой странице!)

Непросвещенный в религиозных вопросах серийный убийца в прошлом всерьез поверил в мои рассказы о том, что я записалась еще и в ту ветку синтегистов, которая избрала его своим аватаром. Любой мой осведомленный единоверец сказал бы, что это полная брехня, так как ровно четыре с половиной года назад я пришла в первую линию и с тех пор не изменяю своему новому и единственному воплощению лучших чувств. Но Энвин при нашем разговоре с преподавателем иллюзий не присутствовал, а главный кошмар нерадивых учеников с тех пор не проверяет у меня ведение записей. Теплеет душой при одном взгляде на мое достижение в рисунке. Но это отступление от темы, а пока я краем глаза следила за тем, как учитель с большой буквы У (имеется в виду Ужас) чистит ногтями яблоко. Кроме него и некоторых старшекурсниц, на такое больше никто не способен. Но у него ногти хоть железные, и не родные, а на перчатку напаяны, не такое отталкивающее впечатление производит. Но это я опять отвлеклась, а вообще меня сейчас менее всего интересовала учеба.

Как же правы были наши администраторы и преподаватели, устраивая ежегодные соревнования со светлыми, разрешая вечера оборотней, вампиров и прочей нежити, включая различные до этого неофициальные конкурсы в список легальных мероприятий, загружая всех по кончики ушей — в первую очередь ради того, чтобы ни у кого из нас не возникло желания раньше времени влезать во взрослую жизнь, несмотря на приводимые во всевозможной околоучебной литературе огромные количества примеров того, чем это обычно заканчивается. Вот такие блины с пирогами, если говорить литературным языком. Все принимаемые меры уже не спасли меня. А что, если это начнется в мировом, то есть курсовом, масштабе? Как на курсах светлых, где преподы не первый год держатся за головы из-за постоянного желания ребят участвовать в разных событиях. Я, например, по нашим неписаным законам уже имею право на приставку «Великая», так как умудрилась вляпаться в значительное событие, но не буду объяснять всем его значение и добиваться этой сомнительной привилегии, так как одной Мэлис Великой, в честь которой меня назвали, Департаменту хватает за глаза. Вот если бы удалось стать Мэл Величайшей (всего-то и надо, что влезть в два или больше глобальных конфликта или, как та же Великая, открыть что-то новое, типа четвертой расы полукровок), было бы неплохо. Но стоит вспомнить, сколько тогда зашибут на моих автографах Стере и компания и немного остыть. Хотя все равно было бы неплохо прославиться, желательно не только в памяти чужих потомков. Из состояния мечтательной задумчивости меня вывел голос надевшего шляпу и вставшего из-за стола преподавателя:

— Я думаю, что нам уже давно пора переходить к практическим занятиям. Пока что меня останавливала лишь уверенность в том, что вы мало на что способны, но, узнав, что все восемь избранников с нашего курса принадлежат к моей группе, я все же решился заняться вами вплотную, детки мои.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Конечно, на эту дисциплину меня тоже записали! И что мне теперь, спрашивается, делать? Все знают, как я отличаюсь от всех остальных обучаемых данному предмету. Я его знаю на «удовлетворительно», а все остальные на «не вполне удовлетворительно». Даже Сулмор и Финве давно меня обогнали, а я все еще торчу на четвертом курсе. И все потому, что я в жизни настоящих кошмаров (отмечавшиеся раньше гадости не в счет — они у меня персональные) не видела, и к тому же ни разу не удостаивалась внимания преподавателя с этой точки зрения. А если он меня прямо сейчас вызовет? Я лихорадочно нашарила в кармане камушки и незаметно прицепила их на уши, втайне надеясь, что в данный конкретный момент моя внешность их будет волновать меньше, чем моя репутация. Ожидание, что крайне странно, оправдалось на полную катушку.

— Мэл, сейчас самое время активировать участок памяти, который ты просматривала не так давно, — посоветовал один камень. Второй разъяснил:

— Помнишь, где у тебя в голове самые страшные ужастики лежат? Сейчас вызовут, действуй соответственно!

По закону подлости, который намного главнее всех остальных, нехорошие камушки никогда не ошибались, так как всегда предсказывали худшее из возможных развитий событий. Разумеется, тут же у нашего преподавателя родилась идея насчет того, что неплохо было бы начать с меня. И, разумеется, с (в порядке исключения пришедшего) Стана.

— Мэлис, Стан, сейчас я хочу просто посмотреть на то, как вы способны друг друга напугать без подготовки. Ну что, Стан, предоставишь право первого удара даме?

Я скрипнула зубами. Звук получился не хуже того, который выдает наш наставник, проводя ногтями по доске. Камушки наперебой подсказывали идеи для кошмаров. Мозг с завидной оперативностью соглашался с каждой второй идеей. В конце концов, кто вам сказал, что Стан не заслуживает того, что я собираюсь, то есть уже начала посылать на его голову. Мгновенное усыпление и парочка адаптированных кошмаров из заимствованной памяти. Ну, я сделала все, что могла, и повернулась к столу преподавателя за оценкой. Он прищурившись смотрел на Стана, оценивая мою работу. Потом наконец среагировал:

— Ну что ж, я ждал худшего, признаюсь сразу, но сейчас могу сказать только: «Детки, учитесь у Мэлис»! Можешь сесть, Мэл, а остальных попрошу продолжить. Надеюсь, Стан не будет возражать насчет своего использования в качестве подопытной крысы, так как второго случая выспаться на моем предмете может и не представиться. Обещаю, если я не увижу ничего впечатляющего, — последнее слово препод прокомментировал многозначительным взглядом в мою сторону и стуком ногтями по столу, — то лично сегодня же ночью покажу вам, что значит настоящий кошмар и как надо работать, чтобы у вас получалось именно то, что надо. Никому не нужно напоминать, зачем вам может понадобиться мой предмет? Айлан, повтори основные причины, по которым мы изучаем общую теорию воздействия снов и простейших иллюзий… Ты сам знаешь, что я имею в виду.

Занятый придумыванием подходящего с точки зрения психологии Стана кошмара, Айлан среагировал не сразу, чем уже обеспечил себе неспокойную ночь, а то и роль тренировочного объекта на следующем занятии. Но потом уже несколько лет зазубриваемая цепочка всплыла в его памяти:

— Основные направления использования нашего предмета на практике следующие: косвенное воздействие на ключевой объект, энергетическая самоподпитка, прямое воздействие на ключевой объект, — отбарабанил он.

— И почему ты до сих пор являешься хроническим второгодником? — задал риторический вопрос преподаватель. — Ведь можешь же, когда хочешь… Стере, твоя очередь.

После более чем непродолжительной демонстрации последовало вначале многозначительное молчание, а затем нахмурившийся теоретик и практик в области кошмаров сообщил:

— Вот впечатляющий пример того, как не надо работать в будущем. Продолжим наши занятия…

Примерно так же прошел остаток часа. Менялись только выступающие и выражение на лице Стана. Под конец я даже ему посочувствовала, поскольку такую гадость во сне видеть даже ему я бы не пожелала. Когда до конца занятия оставалось минуты три, я начала представлять на месте нашего безмозглого ментала Ника Лару. Это меня немного развеселило. Кроме того, меня слегка поразил тот факт, что в список от нашей группы попали Флейм и Энвин. Насчет Энвина сомнения были понятны кому угодно. А о менталах первого типа всем нашим известно, что для таких вещей они предпочитают пользоваться техникой.

Остальных попавших в список я не вычислила. Молчали как партизаны на допросе, возможно, не желая светиться перед единственной личностью, которую лично похвалил препод. Вот проблема по жизни — нездоровое отчуждение от коллектива, как умно выражается Лост. Правда, про себя, но ко мне тоже подходит. На моей памяти это была единственная теория иллюзий, прошедшая без особых эксцессов (если не считать появления Стана), что само по себе уже давало причину для подозрений. Вообще-то, появляться они начали позже. На втором занятии в этот день. То есть, на общей магии.

Интересно стало сразу же по приходу в аудиторию, когда народ углядел на обычно девственно чистой доске непонятное слово, написанное рунами. Вокруг доски сразу же столпился народ, пытаясь разгадать, что оно означает. Я, перед тем, как подойти, забросила-таки портфель на парту, помечая таким образом территорию. Миранда последовала моему примеру. Правда, мне сразу стало понятно, что бранным слово не является, как считают все остальные. Руны были не из тех, что я умела читать, но похожие. Не ручаюсь за точность, но слово «Фестин» явно являлось скорее чьим-то именем. Кто оставил на доске автограф, меня не сильно волновало, но сам факт уже вызывал нехорошие предчувствия. Особенно нехорошими они стали тогда, когда Миранда шепнула мне на ухо, что не понимает, что имя самого бездарного из преподавателей «Пути» делает у нас на доске без сопроводительной непечатной надписи. После этого мне и самой стало не слишком хорошо. Кэйли, конечно, вроде меня выдал, но это не причина заменять его один Контер знает кем! Вы еще скажите, что историка надо менять из-за того, что он расист, или препода по иллюзиям — за садистские наклонности. Демоны работают, как умеют, пусть не все в прошлой жизни были преподавателями, но стараются соответствовать хоть каким-то критериям… Впрочем, к преподавателям «Пути» эта короткая оправдательная речь не имела никакого отношения. Они никогда и не собирались стараться.

Все знают цитату моей знаменитой тезки: «Добро можно творить и без образования, а для нехороших дел диплом нужен». В подаренном мне как-то при случае не помню кем цитатнике она занимает одно из первых мест. А вот светлые читают ее так: пусть злыдни гробят себя в науке, а мы будем действовать по наитию. Обратным доказательством данного утверждения служит то, что мы их бьем каждый год, и не только по очкам (по всем остальным местам тоже). Но это так, очередное вольное отступление. Нужное, впрочем, для правильного понимания моего состояния. Если учесть тот факт, насколько бездарными являются все светлые преподы, и то, что Фестин был единогласно признан худшим из них… Ну, вы меня поняли.

Правда, до остальных глубина постигшей нас трагедии дошла не сразу. Например, до Эриана, подошедшего ко мне с ясно написанным на лбу желанием разобраться с последствиями вчерашней сделки. Мне его аргументы были до такой лампочки, что я открытым текстом сказала, что конкретно думаю о нем, его таланте впаривать демонам абсолютно ненужные вещи, что ему надо сделать с полученной от меня некондиционной катушкой… На этом месте нас обступила вся группа. Кое-кто на повышенной скорости конспектировал. Ободренная вниманием, я параллельно проехалась по внешности Эриана, платя ему таким образом за все полученные от камней оскорбления, и завершила высказывание парой цитат из речи Эйнаровны. Послышались бурные аплодисменты, почему-то со стороны прохода. Я обернулась и увидела лицо преподавателя. Нового, разумеется. Как он выглядит, я примерно представляла себе по нелегальному журналу комиксов про светлых «На пути к свету», который с перебоями выпускался той самой ненормальной парочкой, которая вместе со мной и Мирандой попала в список. Оказывается, ребята не отступили от истины ни на шаг. По крайней мере, касательно внешности Фестина.

— Последний раз я слышал такое еще человеком, — заканчивая хлопать, пояснил он. — Ребята, я с вами, чувствую, сработаюсь.

Последовавший за этими словами тяжелый вздох наглядно показал, что тормозов у нас больше не осталось. Хотя нет, две штуки настолько увлеклись разговором, что не среагировали. Излишне говорить, кто именно. В наступившей после группового выражения скорби тишине отчетливо послышалось:

— А кто на утреннике стишок про колечко рассказывал? Причем на языке оригинала! Аш назг дурбатулук, аш назг гимбатул… До сих пор помню, как у Лариски глаза на лоб полезли! — это непонятное для непосвященных в проблему высказывание выдала оригинальничающая в плане связи личность.

— Если она не знает классику, это ее личная проблема! — сорвался на крик его друг. — И вообще, молчал бы лучше в тряпочку! Кто перед первым занятием по магическим артефактам мой кинжал сломал, а?

Скандалили они не впервые, я-то была в курсе. Редко хотя бы час спокойствия выпадал тем, кто был вынужден получать образование вместе с ними. За всю свою недолгую жизнь они успели испортить существование не только остальным, но и друг другу. И, несмотря на это, друг без друга существовать не могли в принципе. Вот такая дилемма. Лост явно дал бы им какую-нибудь кличку с глубоким философским смыслом. Я называла их «минус на минус», только вот в этом случае правило давало сбой и вместо плюса образовывалось что-то непонятное, с трудом выражаемое математически. Особенно, если иметь в виду тот факт, что с математикой мы на ножах уже давно. Повезло же мне с тем, что для демона важнее управляться не с калькулятором, а с кое-чем посложнее.

— Ребята, в чем проблема? — неосмотрительно попытался разобраться Фестин. Я ему завидовать бы не стала. Кэйли был куда умнее, и разводил эту гадкую парочку по углам, даже не пытаясь вникнуть в их проблемы. Не потому, что у него не было времени или желания. Просто он догадывался, что бы из этого вышло. Теперь я могла проверить его догадку. Да, Кэйли был более чем прав. Вопрос Фестина вызвал целую бурю эмоций. Все до сих пор заботливо приберегаемые аргументы посыпались градом. Центр всеобщего внимания сместился на парочку и незадачливого преподавателя. Даже Эриан уже забыл о своих претензиях, и не только потому, что я обладаю даром убеждать или до него самого дошло, насколько он неправ.

— Сколько можно надо мной издеваться? — вопрошал не очень умный парень с палантиром. — Я на тебя первым никогда не наезжал! Зачем обзываться?

— Могу сказать то же самое! — не выходя из бешеного состояния, вопил его друг. — И когда я называю тебя идиотом, это комплимент, а не оскорбление! Все идиоты мира должны были надавать мне по морде за то, что я сравниваю их с тобой! И первым — вы, между прочим!

Когда гадкая парочка зарывалась конкретно, попадало всем окружающим без исключения. Несмотря на богатый опыт из прошлой жизни, преподаватель изменился в лице, когда понял, что под словом «вы» имеется в виду он, а не вся группа. На этом слове свою миротворческую деятельность Фестин закончил, просто дав каждому скандалисту в ухо и раскидав их по разным углам помещения. Я со злорадством подумала о том моменте, когда он узнает, что они оба избраны представлять мужскую половину нашей группы, и решила задать вопрос, об ответе на который догадывалась, но мне все же хотелось уточнить.

— Скажите пожалуйста, — дипломатично начала я. На такую нетипичную вежливость Фестин повернулся сразу. — А что произошло с Кэйли?

— Подал заявление о возвращении на оперативную работу, — ответил он. — А меня как раз отстранили от работы со светлыми за несоответствующее поведение. Вовремя для вас, иначе так бы и готовились к соревнованиям с ними самостоятельно.

— Интересно, — пробормотала я под нос, — с чего бы это у Кэйли такая ностальгия по бывшей работе?

— А ты, кстати, — очнулся Фестин, — что здесь делаешь? Ты не слишком мала для восьмого курса?

— Наоборот, — гордо сказала я. — Слишком взрослая, чтобы до сих пор торчать на обычной программе. Может, вы поспособствуете тому, чтобы меня быстрее перевели на продвинутую? Все-таки не каждая ученица выступает с первого же раза на всех видах соревнований!

— Так это ты? — странно посмотрел на меня преподаватель. — Я тебя иначе представлял, хотя… Ну что же, займусь тобой вплотную, мне бы очень хотелось, чтобы в «Пути» заценили, какого преподавателя выбросили.

После этого признания Фестин зажал себе рот. Я мысленно улыбнулась. Пусть привыкает к тому, что здесь всем хочется слышать правду, и для этого крайне широко используются самые разные методы. В результате все знающие это личности учатся пользоваться обстоятельством в свою пользу и следить, чтобы их самих не вывели на чистую воду. Преподаватель, пришедший к нам из куда менее традиционного «Пути», явно не имел никакого представления о наших устоях.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась я, не устояв перед соблазном показать свои вампирские корни. Фестин подавился. — За такие мысли вас никто и не подумает осуждать. Это же нормально, и не только для темных.

Дискуссию о правомерности мыслей прервали автоматически пискнувшие часы. Кэйли было лень не только учить нас, но и самостоятельно начинать уроки. Поэтому, по всем законам подлости, именно в день своего ухода он таки поставил систему автовключения. И не надо спрашивать, почему он не делал этого до этого. Ему было (элементарно!) лень работать даже для того, чтобы обслуживать свои собственные недостатки. Фестин, привыкший за время работы в «Пути» к строгому распорядку, оставил меня в покое и двинулся к отныне своему столу.

Но только закончилась рассадка по местам всех присутствующих, только самые обязательные из нас полезли в портфели и пространственные карманы, чтобы вернуть преподавателю спионеренные вчера учебные пособия, только Миранда закончила подавать знаки двум умникам в разных углах аудитории, как знакомая всем нам сирена разорвала привычный шелест звукового фона. Это значило, что мы опять забыли о самом главном празднике в нашей жизни. Восьмилетняя годовщина победы над Феникс.[31] Из-за мелких несоответствий во временных потоках пересчет Департаментского времени на время нашей реальности происходил немного косо, и начала дней не совпадали.

Интересно, почему же в таком случае нам не дали провести весь сегодняшний день, занимаясь исключительно отдыхом? Наиболее вероятных объяснений было две штуки. Первое — администрация сама уже с трудом представляет, что происходит за пределами нашей реальности. Второе — все это делается из чистой вредности. Как обычно, я склонялась ко второму. Хотя мне было не очень приятно думать о предстоящем празднике. Не подумайте только, что я была такой уж заучкой. Просто не только я знала, что мой день рождения (в пересчете на Департаментское время) плотно привязан ко дню победы над Феникс. Возможно, кто-то не поймет, почему меня так раздражал факт наступления дня рождения, но этот кто-то явно не в курсе, что, во-первых, день рождения, совпадающий с всенародным праздником, автоматически лишает права отпраздновать его в другой день, что само по себе не сахар. Во-вторых, праздновать день рождения у нас не то чтобы не принято, но не слишком престижно. В-третьих, то, во что превращается мой личный праздник уже не первый год, праздником назвать сложно. Оценить по достоинству действия моих друзей, которым я имела неосторожность проговориться насчет даты своего рождения, способен лишь тот, чей день появления на свет выпал на первое апреля и поимел место быть в одной из реальностей очень распространенного типа.

Но пора возвращаться к происходящим событиям. А вернуться, по существу, было к чему. Книги и материализованные портфели повзлетали в воздух. На радостях мои одногруппники сыпали всеми приходящими им на ум заклятиями. Голову Эриана украсили впечатляющие рога. Честное слово, это была не моя идея. Вот хвост ему прицепила именно я, но никто об этом, кроме нас, не узнает… Какой-то сборник заклинаний приземлился на голову преподавателя, несколько ошалело смотрящего на окружающее. Это начало приводить его в чувство. Да, Фестину еще привыкать и привыкать к нам. Вот в прошлом году начало Дня Победы выпало на занятие по стихийной магии… Водопад в той аудитории так и остался, потому как устроившая его личность забыла, из какого места этой реальности взяла воду для его создания, а преподавателям лениво самим искать. Традиция, блин. Причем основанная на подлой привычке нашей администрации устраивать начало праздника в середине дня. А что делать, кроме как в соответствии с предметом отмечать годовщину самого знаменательного в нашей истории события. И это ведь только начало запланированных на сегодняшний день мероприятий…

— Так, все вон отсюда! — окончательно очнулся контуженный книгой преподаватель. — Допразднуете в другом месте, а пока конец занятий на сегодня и, повторяю, вон!

Голос у Фестина оказался что надо, да и слова он подбирал неплохо. Нас вымело вместе с еще не упавшими на пол портфелями. Я решила не отступать от плана, утвержденного тремя повторениями, и переместилась прямиком за давно закрепленный за мной и Сулмор столик. Оказалась я там, соответственно, последней. Что и понятно, так как все преподаватели ориентируются в ситуации куда быстрее и распускают группы до того, как разрушения на месте достигнут критического уровня.

Помещение кафешки было расширено до крайних пределов и заполнено народом. Я оценила усилия, при помощи которых Ангмарская оберегала последнее свободное место, предназначенное для меня. Впрочем, если у вас чуть ли не на лбу указана принадлежность к группе хейтеров, то не составляет особого труда удержать на разумном расстоянии приличное количество народа. С противоположной стороны столика сидел надутый Фини. Похоже, они с Сулмор так и не пришли к какому-нибудь консенсусу. От оппонентки его отделяли зарывшийся по подбородок в кроссворд Энвин и соизволивший почтить нас своим присутствием Лост. Обстановка пока не достигла опасного градуса, но я решила не ждать явного проявления тенденции и использовала достаточно оригинальный способ для приведения народа к общему знаменателю:

— С моим праздником всех! Надеюсь, хоть в этот раз вы забыли устроить мне парочку гадостей?

— Жди, — открыто улыбнулся Лост и протянул мне плоскую упакованную коробку. — Поздравляю с очередным прожитым днем жизни.

Коробочку я приняла с некоторой опаской. Не то чтобы Лост находился среди тех, кто чуть ли не долгом своим считал проехаться по поводу моего дня рождения. Просто если вспомнить то, чем он обычно интересуется… Я осторожно надорвала упаковку. Ничего страшного не выскочило, так что я продолжила распаковку. Это оказался компьютерный диск. На коробке было крайне оптимистичное изображение, а именно покрытый паутиной скелетик на стуле у аналогично оформленного компа, на мониторе которого зависло сообщение о перезагрузке и просьба ждать.

— «"Windows" перезагрузка»! — жизнерадостно сообщил мой друг. — Лучший триллер прошлого года, между прочим.

— Спасибо, — с неоднозначной интонацией ответила я. Действительно, хороший намек на мой компьютер, недостатки которого в несколько раз перевешивают более чем немногочисленные достоинства. К числу последних сложно отнести неизвестно как заведшийся искусственный интеллект и сопутствующий садизм. Это я уже привыкла, а неподготовленный народ странно реагирует на такие сообщения об ошибке, как «Ваши руки ввели идиотскую команду и будут ампутированы». Между прочим, самый невинный его прикол. — Что меня ждет дальше?

— Только хорошее, — Сулмор с широкой улыбкой вручила мне очередную коробочку. От ее улыбки меня передернуло. Но очередным подарком оказалось всего лишь какое-то колечко. Я понадеялась, что моя лучшая подруга хотя бы скопировала его у предыдущего владельца, а не стащила. Но через некоторое время в мою голову начали закрадываться предположения о том, что мою бдительность пытаются усыпить, чтобы впоследствии ошарашить какой-нибудь потрясающей гадостью. К счастью, оно не оправдалось. Гадости не заставили себя ждать. Увидев кольцо, Фини подпрыгнул на стуле, порылся в кармане и нарушил обет молчания.

— Сулмор! Я и так понимаю, какая ты дрянь, но дарить Мэл чужие подарки?

— Так это твое? — переспросила я, хотя и так понимала, что веселье начинается по полной программе. — Ничего себе. Сам делал?

— Конечно, — начал успокаиваться Фини. И зря. Я решила не нарушать естественного хода событий:

— Видно, что эльфийский стиль. К сожалению, я пока не готова к смене имиджа, но, — я демонстративно померяла кольцо. До меня сразу дошло, что оно великовато, — к тому времени, как я решусь, оно будет мне впору. Спасибо.

Я искренне наслаждалась видом задыхающегося от подавленной злобы на весь мир Фини. Не надо думать, что у нас расцветает дискриминация, но эльфов во «Вратах» просто традиционно не переваривают. Даже если надкусывают…

— А сейчас, по-моему, самое время поднять один вопрос, — я выбрала момент, когда Фини начал успокаиваться. — Если ты, Финве, — я выделила имя голосом, — не извинишься перед Сул… Ангмарской за нанесенное оскорбление, то будешь навсегда вычеркнут из нашего круга без права возврата. Кстати, это ее условие. Со своей стороны обязуюсь растрепать на все курсы твою национальность. Это не угроза, а обещание, имеющее дестрийскую степень исполнения. В свою очередь, Ангмарская, — я перевела взгляд на лучшую подругу, — тебе тоже следует признать свою неправоту. Ты можешь вспомнить, что хейтеры выше различий, и относиться к нашему другу, если он таковым останется, как раньше? В конце концов, у нас и так хватает проблем, незачем добавлять межличностную неприязнь. Ну так что, мир или не тихо разойдемся?

Сулмор и Фини переглянулись. Потом задумались. На лице Фини с разной степенью ясности читались желания: 1 — наплевать на все и 2 — забить на нас, но вероятные последствия перевешивали. Я была права, применив дополнительный метод воздействия. Так бы гордый демон эльфийских кровей ни за что не согласился. А в срежиссированных мной условиях выбор был очевиден.

— Извини, — наконец выдал он. — Я был неправ, признаю свою ошибку.

— И чтобы по имени больше не называл, — хмуро добавила моя лучшая подруга. Фини кивнул. — Ладно, прощаю, но только ради Мэл. И… прости, — на «пожалуйста» сил уже не хватило. Я вытаращила глаза, стараясь внушить подруге мысль, что «Не такие ты отходы метаболизма, какими кажешься» недостаточно хорошо выражает требуемую от нее идею. Сулмор сориентировалась, что от нее надо. И, стоит отдать ей должное, быстро. — Не так уж и плохи эльфы, не знаю, чего их не любят. Не надо было мне ржать по-идиотски над тем, как тебя родители назвали, честно говорю.

— Похоже, мир, — заключила я. — Ну ладно, принцесса ты Ангмарская, теперь показывай, что ты мне собиралась подарить.

— Да вот, — Сулмор с гордостью протянула мне книгу под названием «Методы конструирования личности. Руководство для практиков». Автор, разумеется, Кирстен Сайрелл, общеизвестный гений в этом вопросе.

— Большое с галочкой, — искренне сказала я. — Я ж этим не занимаюсь.

— Когда-нибудь займешься, — резонно сказала Сулмор. — И разве ты не хочешь после окончания пойти в «Цветы зла»? Я слышала, что туда не принимают тех, кто не читал всех книг Кирстен, а у тебя этой как раз нет.

— А откуда ты знаешь? — чуть не подавилась я.

— Я не знала, я догадывалась, — осчастливила всех лицезрением еще одной улыбки Ангмарская. — Я туда собираюсь. Если за оставшиеся нам с тобой годы не откроется ни одного более престижного заведения, в чем я сомневаюсь.

Наконец очнулся Энвин, как всегда не совсем вовремя. Не дав мне переварить услышанное известие, он вручил мне большой (13х18) портрет в пластиковой рамке, изображающий нашего общего аватара и пропуск на ждущую нас только в конце учебного года встречу по поводу главного праздника нашей ветки.

— Ценю твою предусмотрительность, — ответила я, принимая подарок. А что еще можно было сказать? Если мне это приглашение уже давно доставили автоматически, как положено.

— Это еще ничего! — радостно провозгласил принявший все на веру Энвин. — Я насчет такого договорился…

— Давай, чеши насчет культурной программы, — развела руками Сулмор. Да, в прошлый раз старалась она. Вспоминать не хочется, хотя до сих пор делаю вид, что понравилось, чтобы не портить отношений. Конечно, Сулмор чувствовала, что мне тогда не слишком понравилось, и поэтому поручила сложное дело другому. Но, не успела я приготовиться к наслаждению описанием якобы ожидающих меня благ, а Энвин — открыть рот, как к нашему столику подошел Стан. Меня заинтересовало, почему он так быстро забыл про вчерашний прием, но я решила списать все на низкий коэффициент интеллектуального развития. Как оказалось, у него была причина добиваться моего внимания. Не обращая внимания, что при его приближении все замолчали, Стан положил прямо передо мной на стол неряшливо упакованный предмет и, пробурчав что-то вроде «Это тебе», испарился. Я вначале отодвинулась от неаккуратного свертка, но затем любопытство взяло верх, а сдавшееся чувство самосохранения поверило, что Стан не сможет причинить мне какой-нибудь вред вне зависимости от того, что вроде бы должен знать, как я к нему отношусь. В бумагу неясного происхождения был завернут красивый симметричный кристалл зеленого цвета, ограненный в виде неправильной четырехконечной звезды. Или стилизованной бабочки — в зависимости от воображения и точки зрения.

— Что это такое? — спросила я в пространство, понимая, что вряд ли кто-нибудь больше смыслит в проблеме, чем я. Достаточно быстро сориентировался Лост:

— Что-то из ментальской религии, кажется. Я не помню, что делал на той истории.

— Да уж, интересное кино получается, — подарок мне, что неудивительно, понравился. Поверхностный осмотр показал, что кристалл является неплохим энергоконцентратором нестандартного плана, а не просто оригинальным предметом. — А откуда он узнал, что у меня день рождения? Кто нуждается в срочном приобретении поводка для языка?

— Честное слово, не я! — хором сообщили мне все трое. Я сделала вид, что верю. К нашей компании, пока что зависшей в процессе вспоминания, на каком месте нас прервали и что значат действия Стана, незаметно присоединилась Миранда. Через несколько секунд ее заинтересовало, почему мы молчим.

— Народ, что случилось? — с испугом спросила она.

— Ничего, — ответила я, показав ей кристалл. — Стан подарил, представляешь?

— Примерно, — на лице Миранды отразилось несколькими мгновениями раньше украшавшее наши лица удивленное выражение. — А как он узнал?

— Один Контер знает, — искренне сказала я. — Остальные не в курсе.

— Да, кстати, — Миранда порылась рукой в пространстве и вытащила неупакованный световой меч. — Тебе. С днем рождения.

— Великолепно, я как раз собирался предложить экскурсию в джедайский заповедник, — проснулся Энвин. — Это называется так, на этом этаже, несколько команд рядом…

— Знаю, я еще не забыла прошлый день карьеры, — мгновенно отреагировала я. — Спасибо за подарок.

Клинок меча светился традиционным бело-красным. Ну вот, одна проблема из обозримого будущего отпала. Я давно собиралась завести свое личное оружие, тем более что подвернулся такой случай, как мое грядущее выступление. Миранда не отреагировала на мою благодарность, пристально рассматривая подарок Стана, совсем не заинтересовавший ее вначале.

— Слушай, — наконец разродилась она. — Нам совсем недавно рассказывали про менталов. Ну, в смысле конкретно про второй тип. Ты знаешь вообще, что означает такой кристалл?

— Нет, — честно ответила я. — А что? Лост говорит, вроде что-то с религией связанное.

— Более чем, — Миранда настроилась блеснуть свежими знаниями. — Это их основной символ, вроде этернистского креста, только там еще дополнительный смысл другой. Короче, был у них такой деятель…

— Короче, — прервала я. — Ты значение объясни, всем уже интересно.

Все синхронно кивнули. Я обрадованно улыбнулась и снова повернулась к Миранде. Та продолжила, учитывая просьбу:

— Значение — проще некуда. Символ дружбы, уважения, любви, — выбирай сама, — похоже, Миранда понимала, что именно только что сказала.

— Так что, получается, — мне не очень хотелось верить, — он мне, типа, дружить предлагает?

— Кто его знает, — пожала плечами Миранда. — Кроме Контера, конечно.

— Вот блин горелый, — искренне сказала я. — И почему ни один мой день рождения без всякой фигни не обходится? Отвечать не надо.

— Никто и не собирался, — Миранда поерзала на стуле и обратилась к Энвину. — Это ты здесь за культурную программу отвечаешь?

— Я, — гордо сказал Энвин. Но только он собрался продолжить ознакомлять нас с ожидавшими удовольствиями, как нас опять прервали. Худшие из всех известных мне демонов, пока что стабильно учащиеся на пятом курсе (никто из них не прилагал даже малейших усилий для того, чтобы продвинуться), решили избрать объектом своих издевательств нашу компанию. Это они постоянно изводят меня, нарываясь на ответную реакцию.

— А, слепая ярость! Опять ты со всякими неудачниками, — эта реплика принадлежала пацану по имени Энди, обладающему мерзким характером и желтыми кошачьими глазами. — Что, Энвин, твои дружки не слышали еще, как твой братишка вляпался? Может, мне им всем рассказать, интересно будет…

— Это не твое собачье дело, — резко ответил мой единоверец. Я была просто в шоке. — Мой брат имеет право делать что хочет, и не всяким придуркам обсуждать методы его работы!

— Ой, маленький братишка неудачника показывает зубки, — в разговор вступила смутно знакомая мне девчонка с ярко-синими волосами, — похоже, что менталка второго типа. — Спрячь лучше, не смеши народ. Пусть МК зубами светит, у нее хоть наследственность подходящая.

— Не смей так называть мою подругу, Рейзо, — вступилась за меня Сулмор. — И не выводи меня из себя, тебе не понравится то, что ты увидишь.

— Ой, нежить, и ты здесь, — синеволосая чуть ли не взвизгнула от удовольствия. — А я не заметила. Ты ж почти что привидение, вообще не видно.

— Заткнись, — я ощутила настоятельную потребность вмешаться.

— Молчи, МК, а то от твоего голоса тут у всех головы заболят, — снова влез Энди. — Ни слуха, не голоса… Может, пойдешь в нашу команду? Наконец возьмешь антиприз за худшее исполнение популярных песен[32] на нелегальном конкурсе антиталантов. Ты-то свой зарываешь…

Лост, вначале спокойно следивший за перепалкой, наконец вспомнил, что назвал себя моим лучшим другом, и решил вмешаться.

— Малявки, а не пошли бы вы отсюда… Чем дальше, тем лучше.

— А тебе, верзила, барабан не дать? — Энди стушевался, но на Рейзо ничего не действовало. — Возглавишь колонну идущих в задницу.

Лост разозлился не на шутку. В конце концов, это уже прямое оскорбление. Он без предупреждения встал, машинально доставая из карманного измерения меч. В этот момент ребята, похоже, вспомнили, кто в прошлом году завоевал приз продвинутого второго курса.[33]

— Э, мы же без оружия, — закрылся руками Энди.

— Ну, я разоружаться не стану, — Лост встал в боевую стойку. Кажется, номер пять. — Врукопашную у вас вообще шансов не будет.

Пятикурсники переглянулись и решили умотать на предельной скорости, что и сделали. Лост убедился, что им вряд ли захочется вернуться, и спрятал меч.

— Вот так с ними и надо поступать, — заключил он. — И вообще, ты же знаешь. Я без оружия принципиально не дерусь даже с безоружными.

— Спасибо за поддержку, — отреагировала я. Теперь при следующей встрече меня ожидала очередная порция издевательств. Наверное, все же придется применять силовые меры воздействия. По-другому с ними нельзя. Как ни старайся быть взрослой, при общении с подобными моральными уродами это не катит. Изо всех нас не пострадали только Фини — потому что они про него ничего не знают, и Миранда, так как является восходящей звездой курсов.

— Вот сволочь, а? — запоздало вскипела Сулмор по поводу Рейзо. — И зачем ее от нашей группы на соревнования по иллюзиям выдвинули?

Я подумала и вспомнила, что в списке по этому предмету Сулмор вроде не значится. Если бы значилась, не злилась бы так. Пока моя лучшая подруга не ощутила потребности в производстве глобальных разрушений, я решила ее успокоить:

— Потому что ей не нужно ничего придумывать. Один раз заявится в чужой сон — и заикание жертве на всю оставшуюся жизнь обеспечено. Если она останется при нем, конечно.

— Спасибо, Мэл, утешила, — Сулмор не успокоилась. — Рейзо мне сегодня то же самое сказала, удивляясь, почему моя кандидатура не прошла.

— Просто люди какие-то, — грубо с нашей точки зрения выругался Лост. — Кристалкой не пои, дай над кем-нибудь поиздеваться.

Я не стала говорить, что людей кристалкой не поят, так как поняла глубинный смысл метафоры. И вообще, нельзя постоянно исправлять чужие ошибки. На секунду над столом повисла ощутимая тишина. В ней мы отчетливо расслышали, как из установленного над нашими головами динамика чей-то жизнерадостный голос произнес:

— А теперь наше специальное предложение! Те, кто свяжутся со мной в течение следующих трех секунд, смогут заказать любую песню для любого демона. Так, есть контакт! Некто, пожелавший остаться неизвестным, просит поставить песню «One in a Million» для Мэлис Крэш Джайнис. Сопутствующее сообщение такое: «Ты лучше всех, ты единственная в своем роде, я тебя просто обожаю! С Днем рождения тебя!» Присоединяюсь к поздравлению.

Даже почти успевший собраться с мыслями, чтобы наконец познакомить нас с планами на сегодня Энвин онемел, услышав сообщение. Остальные переглядывались. Я на повышенной скорости копалась в памяти, пытаясь вспомнить, что именно сегодня показала Стану в кошмаре. Фини под взглядом Лоста закрывался руками и отчаянно телепатировал в пространство, что это не он. Все и без того верили. Когда песня доиграла до конца, Миранда нарушила молчание первой:

— И кому это в голову пришло?

— Не знаю, — вяло ответила я, решая, что сделаю со Станом, если это все же он. Вероятность была впечатляющая. — Но ничего хуже сделать было просто нельзя. Узнаю, кто — так поблагодарю, что до конца жизни не забудет. Трепло поганое.

— Ладно, не кипятись, — Лост положил руку мне на плечо. — Ничего страшного. Завтра все уже забудут.

Это меня не успокоило. Как говорил кто-то умный, до завтра еще дожить надо, и до конца этого дня достаточно времени, чтобы пожать плоды чьего-то издевательства. Даже на секунду мне не пришло в голову, что кто-то таким образом пытался сделать мне приятное. И может быть, за благие намерения можно и простить. Потому что к нам направлялась Флейм. Забрав временно освободившийся стул от соседнего столика, она присоединилась к нам и начала объяснять причину своего появления:

— Так, значит, у тебя день рождения сегодня? Извини, не знала.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не донести до нее подробное объяснение, почему ее никто не собирался ставить в известность. Вместо этого я просто вздохнула, внутренне надеясь, что это самое худшее последствие чьей-то выходки. Внезапно пробудившееся ясновидение едко сообщило, что надеяться не на что. А Флейм продолжала:

— Очень интересно, это такая редкость — демон, родившийся в День победы над Феникс. В книге Молнии написано, что…

— Детка, — Лост знал книгу Молнии, то есть произведение того самого Лайтина, чью память я недавно для него распаковала, наизусть. В смысле наизусть он раньше выучил те двадцать страниц, которые сохранились. А теперь благодаря мне имел возможность узнать и все остальное. — Вторая Сила[34] родится только через два года.

Флейм правдоподобно изобразила экскаватор. Я уточнила данные и поняла, что Лост прав. Только вот в сохранившейся части книги нет ничего похожего на точную дату. Наше счастье, что Флейм большую часть своих знаний получила из источника ОЛС.[35] Я вспомнила, что Флейм незнакома с Лостом, и решила, что необходимо это исправить:

— Лост вообще очень умный, Флейм, — сказала я. — Даже умнее меня. Местами. Но сейчас не время обсуждать книгу Молнии. Энвин, расскажи наконец, так куда мы идем после джедайского заповедника?

— А мы туда разве идем, Мэлис? — Флейм опять произнесла мое имя с неправильным ударением. Сколько ее не проси: не умеешь ставить ударения — говори односложными словами.

— Да, — резковато ответила я. — Мы туда идем, а вот на тебя никто не рассчитывал.

— Ладно, Мэл, — Флейм с трудом сократила мое имя до приемлемого размера. Странно, но даже односложные слова она умудрялась произносить так, что кого угодно бы из себя вывело. — Я и так не собиралась… То есть, — она на повышенной скорости справилась с полем правдивости, сопровождавшим нас всех, — у меня другие планы на сегодня. Мы здесь вообще с мамой, я просто тебя заметила и подошла. Извини еще раз, что я без подарка, обязательно восполню этот пробел позже. Ну я пошла.

Флейм вернула стул парню, который уже успел сесть с размаху на пол и все время, пока мы общались с Флейм, ругался странными терминами, чем вызвала у него еще один приступ изобретения новых слов, и ушла.

— Кстати, Энвин, — я отвлекла своего единоверца от кроссворда. — Так куда идем?

— Сначала не в заповедник, — Энвин оторвался сразу. — Сначала в гости к одной вампирской команде. Потом к «Кошмарам», они обещали мне показать тебе нечто очень классное. Заглянем к волнистым,[36] но ненадолго, и наконец в заповедник.

— Потом, надеюсь, домой? — с некоторой опаской спросила я. — Мне сегодня еще на вечер вампиров попасть хочется.

— Успеешь, — отрезал Энвин. — Я еще кое-что запланировал, но пока сюрприз.

— А откуда ты их всех знаешь? — немного удивилась я. Я пока еще не пропустила ни одного дня карьеры, но со столькими командами просто элементарно не успела бы познакомиться.

— Ри любил меня водить по тысяча сто пятнадцатому, — голос Энвина слегка дрогнул. Я посмотрела на него с еще большим удивлением. Я знала, что старший брат Энвина, Рианон, уже давно работает, сотрудничая с разными командами. В конце концов, мы с Энвином одно время были достаточно близкими друзьями. На почве религии. Я еще не рассказывала, как мы подружились. В мой первый год обучения, в конце года, я впервые пошла в одиночку на великий праздник нашей ветки. День обретения нашего аватара. Так называется, вообще-то, день его рождения, который у нас еще и случайно совпадает с окончанием учебного года (по двойному пересчету). Первый раз меня привел в сообщество, как я уже говорила, один из воспитателей, работник интерната. Они приглядывали за нами с момента попадания туда до середины первого года обучения. Мне было очень одиноко, и идти туда одной не очень хотелось, но я подумала, что встречу там его, ведь он, по идее, тоже должен был туда пойти. Но его там не было, я осмотрела весь священный зал. Наконец мне стало так обидно, что его у меня больше нет, что он теперь будет присматривать за другими детьми… Мне так не хотелось становиться взрослой, что я просто стала на колени у самого большого портрета аватара и заплакала.

Я думала, что никто не заметит, как я показываю свою слабость. Когда слезы высохли, я встала и заметила, что рядом поднимается на ноги знакомый мне по «Вратам» мальчик по имени Энвин. В процессе совместного обучения я не заметила в нем ничего необычного. В сущности, я вообще исключила его из тех, кого замечала. Но, встретив его там, где надеялась найти старого старшего друга, я решила, что это такое предначертание. Тот день мы провели вместе, сравнивания основы наших синтегий, то есть личных религий, построенных на общем каркасе нашей ветки. Следующие два года мы с ним достаточно часто общались, но после этих каникул у него не было особого желания вспоминать нашу дружбу. В первый день учебы он даже не подошел ко мне, хотя мы долго не виделись. Вдруг я подумала, что на этих каникулах что-то случилось. Я связала несколько фактов и решила, что случилось это что-то с Рианоном. Я постаралась облечь естественный вопрос в максимально мягкую форму:

— А они, что не прикалывались? Что-то было на самом деле?

Вопрос не прозвучал непонятно, интонацию Энвина просекли все. Мой единоверец вздохнул и машинально проверил поле вокруг столика. Нас не слышали.

— Ри связался с одной командой, с тысяча сто пятнадцатого. Тоже узкие специалисты, только по одному малоизвестному типу реальностей. Куири, — слово прозвучало как ругательство. — Слишком светлые, хотя и заявляли себя темными. Они подставили моего брата на одном задании, достаточно крупно. Свалили на него практически полный провал, получили награду за то, что выполнили задание несмотря на его действия — хотя то, что ту реальность удалось спасти, была исключительно его заслуга, да к тому же бросили его там, так что Ри пришлось выбираться самому, так как они подстроили ему еще одну гадость напоследок. Теперь с Ри отказываются связываться даже его старые друзья. Говорят, что дружба дружбой, а работники им нужны нормальные. У брата нет доказательств, понимаешь, а на слово никто никому не верит. Кто угодно может сказать, что в состоянии, к примеру, первых вернуть.

Тут я вспомнила, что парни не в курсе. У меня возникло желание посвятить их, но некоторую заминку вызвал факт присутствия Миранды. Она не знала ничего о том, во что мне выпал случай вляпаться. Хотя Энвин тоже не очень хорошо ее знал, но все рассказал о себе. Поэтому я решила, что Миранду вполне можно посвятить в проблему:

— Я, например, — сказала я. Еще раз проверив звуконепроницаемое поле, я добавила: — Могу вернуть. Во всяком случае, есть те, кто так считает. Это я насчет вчерашнего, для тех, кто не в курсе. Есть у нас какие-то личности, которые хотят вернуть первых. И есть те, кто хочет не просто вернуть, а еще отдать им власть.

— Тогда почему они тебя отпустили? — спросил Фини.

— Потому что я не смогла, — ответила я. Я не собиралась рассказывать всем, что на самом деле я просто наколола своих похитителей. Достаточно того, что Сулмор в курсе. — Не получилось. Но это были те, кто хотел просто вернуть. А есть еще одна группа, которая не в курсе, что я для их целей бесполезна. Да и я не знаю, из кого она состоит. Короче, народ, если вы не хотите возвращения первых, берегите меня.

— Почему? — задала резонный вопрос Миранда. — Если ты все равно ничего не сделаешь.

— Потому что, — у меня был готов ответ, — поймут, что не я — найдут того, кто сможет.

Сулмор несколько удивленно посмотрела на меня. Я мысленно сообщила, что не стоит растрепывать всем подряд про мои возможности. Ведь у кого-то из них оказался настолько длинный язык, что теперь все в курсе, когда у меня день рождения. Сулмор понимающе кивнула. Лучше, чем она, меня никто не понял бы. Ведь это Сулмор выбросила после первого же года наш с ней общий электронный календарь, пересчитывавший любое событие на любую реальность.

— А, хочешь их типа отвлечь, — сообразил первым Энвин. — Правильно, так и надо поступать, меня брат всегда учил.

— Так это все-таки не ты, — немного огорчился Фини. — А я думал, что лично знаком с лучшим достижением непредельщиков.

— Спасибо за комплимент, — сухо сказала я. Я все же была права. По-другому с личностью, которая к тебе так относится, вообще нельзя разговаривать. — К сожалению, я не МК.

В этот момент мне захотелось зажать рот рукой, да так и сидеть. Из чьей-то плохо запакованной памяти в мою проникло сведение о том, что МК — это Модель Конечная. В смысле, самое совершенное приближение к идеальному демону, для которого действительно нет ограничений. Кроме того, в голову упорно лезли технические характеристики меня самой. Я незаметно помотала головой, изгоняя сведения.

— Что это значит? — заинтересовался Лост. Я обрадовалась, что это он, и сказала прямо:

— А у тебя, значит, никаких последствий от хранения в голове чужой памяти нет?

Миранда и Фини охнули. Энвин застрял в кроссворде. Я глянула ему через плечо и увидела, что он мучается над именем пятнадцатого шефа. «Эйнар», — тихонько подсказала я.

— Знаешь, я тебе не подсказываю, — обиделся Энвин. Я отреагировала аналогично, и даже собиралась сказать, что подсказывать больше не буду совсем, но хотела послушать потерянного. А Лост заткнулся, ясно показывая, что тема закрыта. Повисшее напряжение разрядил Финве:

— Кстати, сюрприз, о котором этот любитель все делать сам сказал, это поход ко мне домой. Причем только с тобой, Мэл. И все. Остальные могут планировать дальнейшее время как хотят. Надеюсь, пятый уровень ты все же взломаешь.

— Конечно, — кивнула я. А я и забыла, что его сестричка приехала.

— Ну зачем сказал? — надулся Энвин.

— А зачем молчать? — пожал плечами Фини. — Не надо делать из мухи дирижабль. Если Мэл настроена посмотреть некоторые книги из личной библиотеки моей сестры, причем без ее ведома, то это более чем нормально. Ну что, отправляемся в гости к вампирам? Энвин, посчитай народ. В конце экскурсии должно быть столько же.

Мы встали и практически строем покинули помещение. Неизвестная личность, сегодня стопроцентно по собственной инициативе строившая из себя ди-джея, снова объявила трехсекундную готовность. На сей раз мне повезло. Какой-то благодарный новообращенный заказал «Мое сердце остановилось» для некоей Кристины.

Покинув помещение традиционно — прямо сквозь перманентно опущенные металлические жалюзи, мы пару секунд просто стояли, пока Энвин ориентировался в коридорах. Наконец желающий примерить посмертные лавры Ивана Сусанина воскликнул: «Зуб даю, нам туда!» и понесся в указанном направлении. Перемещаться в пределах этажа считается дурным тоном, я это знала уже давно, да и ребята явно были в курсе. Как не странно это было, Энвин вывел нас туда, куда надо. Я заключила это из того, что в заданном им направлении виднелась открытая дверь (здесь не принято запираться, если кто-то на месте). Из нее доносилось примерно следующее:

— Ты куды девал неприкаснавены запас крави? — язык был узнаваем, но неподражаемый акцент и использование неизвестного диалекта делало крайне проблематичным понимание смысла сказанных слов.

— Сказали схавать, я и схавал! — оправдывался другой голос. — Как сказали, так и сделал!

— Я тебе казал схавать, а не схавать, казел ты, Виталька!

— О, попали куда надо, — потер руки Энвин. — Команда «Самотние», в переводе на нормальный язык — «Одинокие». На нормальном языке говорить могут, но не хотят. Самые натуральные вампиры, так что не надо дергаться в случае чего. Языки в узел завязывать не требуется. Они вас и так поймут.

Закончив инструктаж, наш доморощенный экскурсовод вошел в поле зрения споривших. Грозившая перерасти в драку дискуссия тут же прекратилась, нашего гида приветствовали штуки четыре голосов. Мы подумали, что все в порядке, и тоже подошли поближе. Ничего особо страшного не случилось. За дверью находился самый простой кабинет. Если не считать такого обычно редко встречающегося аксессуара, как холодильник. Возле него стояли двое парней, один постарше с виду, светловолосый, с короткой стрижкой, несколько бугаистого сложения. Второй, моложе и несколько интеллигентнее, весь как-то скукожился под моим пристальным взглядом. А взгляд мой остановился на нем всего лишь из любопытства. Впервые я видела демона в очках. Очки были в тонкой металлической оправе, прямоугольные, но без особых наворотов. Вероятно, оставленные из прошлой жизни. Парень был не очень высок, его светло-русые волосы, выглядевшие как результат не слишком удачного мелирования, были достаточно длинными, чтобы убрать их в хвост, но этого сделано не было. На вампира он совершенно не был похож, скорее на человека. Сходство подчеркивалось как бы случайно оставленной двухдневной щетиной. Одежда тоже не несла в себе традиционных примет стиля, не сильно отличаясь от костюма второго — светлые брюки, синяя джинсовая куртка. На этом я перестала смотреть на демонов и продолжила изучать кабинет. В процессе дальнейшего осмотра помещения обнаружилась еще одна нетипичная, но не особенно оригинальная деталь — отсутствие окон. На другом конце комнаты в кресле сидела привлекательная девушка в традиционном для бывших вампиров, акцентирующих на этом внимание, облике. На подлокотнике пристроился хмурый, как новогоднее утро, пацан чуть постарше Лоста. Казалось, что девушке не слишком приятно такое соседство, но менять местонахождение она не собиралась.

— Это Мэл, — показал на меня Энвин. Потом жестом обвел всех. — Фини, Лост, Миранда и, — Энвин поймал сразу два взгляда многотонной тяжести — от меня и Сулмор, — Ангмарская. Представить самих себя доверю старым друзьям моего брата.

— Борыс, — не совсем гостеприимно буркнул тот светлый бугай, кто стоял у холодильника. — Рукаважу усим этим бардаком.

— Виталий, — поклонился его оппонент. В процессе представления он улыбнулся, и я увидела единственное, что связывало его с моим на пять процентов народом — крупноватые для человека или стандартной оболочки клыки. — Зам руководителя. В перспективе, разумеется.

— Кристина, — не вставая с места, отрекомендовалась девушка. — Зам без перспектив. А это, — она кивнула на не слезавшее с подлокотника сомнительное украшение, — Василь. Наше недавнее приобретение, уже успевшее переплюнуть Витальку по всем показателям.

— Что заставила его шукать нетрадыционных метадав выпендриться, — буркнул вполголоса Борис.

— Не при гостях, Боря, — махнула рукой Кристина. — Кстати, уверена, что новый подвиг нашего Василька не заставит себя долго ждать.

— Уже не заставил, — усмехнулся Энвин. — Он в твою честь песню заказал. Благодарный новообращенный…

— При детях, жалко, нельзя ругаться, — через сжатые зубы произнесла Кристина. Знала бы она, что мы вряд ли услышим от нее что-нибудь новое. — Он один хуже всей команды 122.

Энвин мысленно пояснил нам, что команда под номером 122 вместо названия находится в постоянной конфронтации с «Одинокими». Кто-то кого-то подсидел на одном задании, а терпеливых и разумных среди участников конфликта не нашлось. Короче говоря, нет повестей печальнее у нас, чем истории таких конфликтов. Мы все поняли, только не дошло, почему нам не объяснили это прямым текстом. Не стоит удивляться тому, что с нами нормально разговаривают, то есть как со взрослыми. Любой из нас после окончания «Врат» может попасть в том числе и в эту команду. Поэтому все руководители команд с 1115 этажа, где у нас собраны узкие специалисты, кровно заинтересованы в том, чтобы впоследствии привлечь лучших выпускников к себе. А чем раньше удастся убедить детей в том, что нужно выбрать именно эту команду, тем больше вероятность того, что у тебя будут работать квалифицированные молодые специалисты, а не сомнительные «приобретения».

— Ладно, ребята, что это я вас на ногах держу, — опомнилась Кристина, взявшая на себя роль главной. Руководитель не возражал. Вероятно, он именно для подобных случаев держал в штате энергичную замшу. — Садитесь. Среди вас вампиры есть?

— Ну, я, — я заняла по праву личного праздника самое удобное кресло. — А что?

— Ничего, — Кристина небрежным жестом достала из воздуха стакан с красной жидкостью. — Возьми. Остальным — сок.

Я отпила из стакана с некоторым неясным чувством. Несмотря на прадеда-вампира, настоящую кровь я пила впервые. Оказалось — ничего, куда вкуснее (зуб даю — просроченного!) томатного сока, которым без всякого наслаждения травились мои друзья. Дело в том, что в целях экономии все мы пользовались универсальными простыми оболочками, которые не требовали ухода, в отличие от человеческих тел, на которые похожи сложные оболочки. Так что в еде мы не нуждались, но могли есть при желании. У моих друзей никакого желания не было. Я с явным удовольствием заметила, что Фини незаметно для всех остальных дематериализовал содержимое стакана, пользуясь его непрозрачностью. Остальным не так повезло. Разве что Миранде было все равно, что пить. Энвин и Сулмор сдерживались с трудом. А по каменному лицу Лоста можно было без труда (для любой знающей его личности) прочитать «Какая гадость этот ваш сок». Недопив полстакана, он поставил посуду на подлокотник и заговорил:

— Мы пришли сюда с одной ясной целью. Это подарок для Мэл. Дело в том, что мы все, за исключением Энвина, — Энвин подавился соком и кивнул, метнув на узурпатора внимания злобный взгляд, — обучаемся в ускоренном темпе. Это значит, что мы выйдем из нашего учебного учреждения раньше, чем станем считаться совершеннолетними. Таким образом, по закону, работать мы долгое время сможем лишь здесь, и то только в том случае, если нас примут. А я знаю, что многие наиболее серьезные из команд узкой специализации ставят условия насчет того, чтобы мы оставались во взявшей нас команде определенное количество времени.

— Да, я знаю, — согласилась Кристина. — Минимальный срок для нас — десять лет. Максимальный — двадцать. Я сама жду его окончания.

— Так вот, — Лост сейчас ставил по-крупному. Если бы он облажался, нам всем бы не поздоровилось по окончании «Врат». — Я хочу попросить вас об одолжении для Мэл. О сокращении срока, если его нельзя отменить.

— Хорошо, — Кристина поджала губы. — Борис, сообщи свое мнение.

— Пять гадов, — ответил руководитель.

— Многовато, — да, Лост умел торговаться. Я тоже чувствовала, что команда колеблется. Для тех, кому не совсем понятно, объясню. Из-за упомянутого дурацкого закона и условий куча молодых талантов по выходе из тех же «Врат» просто шлялись без дела несколько лет. Теперь мы собирались провернуть одну не слишком законную сделку. То есть, я должна была обещать, что в определенное время пойду в эту команду. Это было для них выгодно. Я подходила под их критерии на сто процентов. А они должны были обязаться сократить обязательный срок пребывания. Кстати, уступка на пятьдесят процентов с первой минуты переговоров значила, что Лост многого мог добиться. Решать я ему позволила, так как он был старше и (я это изредка признавала) умнее.

— Тры. Опошнее слово.

— А если с фиксированным прибытием? — Лост не собирался сдавать позиции.

— Кагды? — Борис сдавался. Было видно невооруженным взглядом.

— Скажем, — Лост оглянулся на меня. — Ровно через девять лет.

Кристина с Борисом переглянулись. Похоже, именно через такой промежуток ей можно было покинуть команду. Вернее, она собиралась. Интересно, каким образом Лост это выяснил?

— Полтора, — перестал кривляться Борис.

— Идет, — я протянула руку. Кристина пожала ее. Мысленно я сделала «Йес!» об коленку. Еще никому не удавалось достигнуть таких результатов. Но еще существовал вопрос, связанный с тем, что я могла с легкостью закончить «Врата» и раньше. Правда, я не сильно волновалась. Меня собирались похожим образом отрекомендовать и другим командам. Планы мы с Лостом составили давно, но осуществить их можно было не раньше этого года. И, разумеется, только скооперировавшись с личностью вроде Энвина, говоря о круге знакомств. Нам повезло, что связи его старшего брата полностью отвечали нашим требованиям. Ну, за исключением тех же «Кошмаров», которые не устанавливали никаких сроков и потому выпали из списка. В смысле, из списка тех команд, с которыми надо было переговариваться. Туда я могла прийти в любой момент после получения диплома и работать сколько угодно, нужно было только подпасть под понятие достойного кандидата и поставить их в известность об этом. Я подходила под определение «Обладает долей генов существа нечеловеческой природы, большей, чем доля человеческих генов». В смысле, ровно в два раза. А поскольку Энвин пригласил меня навестить их, можно было рассказать это любому из «Кошмаров» и больше не бояться за будущее.

«Одинокие» не задержали нас долго. По дороге к «Кошмарам» я прикидывала наиболее вероятные картины своего недалекого будущего. Сохранив темпы обучения, я вполне могла закончить «Врата» лет в пятнадцать-шестнадцать, в чем я была уверена как в себе. Получалось, плюс год обучения у Кирстен — придется искать место, где можно будет провести свободное время. Я размышляла, подойдут ли для этой цели «Кошмары», минут пять, а потом мы уже вошли в открытую дверь их кабинета.

Моим глазам открылось замкнутое пространство, вытянутое в высоту на два этажа. Четверо парней, развалившись в креслах с перекуской в руках (один — с семечками, трое — с попкорном), смотрели черно-белый ужастик неопределимого качества. Еще не попавший в списки наших аватаров мужчина крался по имитации канализационной трубы. Я не стала задавать вопрос о происхождении фильма, зная о необычных правилах этой команды. Вместо этого я подошла к парню с семечками, выудила из его памяти имя — Норис — и беспардонно загребла половину его кулька, параллельно бросив замечание о том, что во время съемок сочли спецэффектами. Норис вполголоса согласился, назвав мое мнение слишком мягким. В этот момент единственное кресло, стоявшее так, что сидевший в нем не был виден, за исключением рук, повернулось. Энвин издал приглушенный вздох.

— Привет, братишка, — мрачно произнес Рианон. Оно и понятно — бывший профессионал, в трех шагах от перехода в универсальную команду — и не может найти место нигде, кроме свалки для всякого непотребства. Правда, такие, как я, оптимистично называют подобные команды «взлетными полосами». В основном потому, что для посадки они не подходят.

— Так, значит, — «ты теперь здесь» было опущено из-за очевидной банальности. Больше у Энвина слов не нашлось. Зато заговорил его брат.

— Пришел заноситься в списки, — утвердительно сказал он. — Незачем, ты там уже есть.

— Не я, — наконец что-то сообщил Энвин. Потом понял, что сказал глупость. — То есть, спасибо, конечно, но мы здесь из-за Мэл.

— Хорошо, я сам этим займусь, — небрежно сказал Рианон, поворачиваясь к экрану. Там вопила главная героиня. Крайне неубедительно, с моей точки зрения. — Кстати, это к вашему приходу подготовлено? — Ри кивнул на кассету. Я подошла посмотреть и обнаружила нечто такое, что у меня чуть ноги не подкосились.

— У меня была та же реакция, — улыбнулся через силу Энвин. Я ему поверила. Только эти ребята могли достать самый священный с точки зрения любого синтегиста нашей ветки фильм за здорово живешь. Мало что его и сняли всего в нескольких реальностях, не говоря уже о том, где удостоившиеся экранизации события происходили на самом деле, так еще и единственная известная мне копия хранится вне доступа простых синтегистов.

— Смотреть будете? — несколько ехидно поинтересовался Норис. Я все еще ошарашено кивнула. На экране уже ползли титры, так что его действия по замене кассеты не вызвали никаких выражений возмущения. К сожалению, кассету пришлось перематывать. Но это дало нам время подтащить посадочные места и устроиться поудобнее, сотворив собственный перекус. Ну, и еще немного свободных секунд.

— Энвин, а твой брат, что, не синтегист? — тихо спросила я.

— Нет, просто из другой ветки, — Энвин спионерил у меня половину семечек — в моих лучших традициях. Я не стала ругаться — у него всегда получаются горелые, даже когда он пытается сотворить сырые.

— Волновик? — неизвестно почему решила я.

— Нет, третья ветка, — на этом разговор оборвался и пошел фильм. На два часа все мы выпали из реальности. За исключением Ри, который пересел к компьютеру, вероятно, занося туда сведения обо мне. Что поделаешь — третья ветка. Надеюсь, когда он прочтет, по какому признаку я подхожу «Кошмарам», будет относиться ко мне лучше. Аватар третьей ветки, как-никак, вампир. Повезло мне с прадедом, ничего не скажешь. А старший брат у Энвина — ничего себе, если оценивать с точки зрения внешних признаков. Хотя, впрочем, у нас все с этой точки зрения ничего себе, только не я. Как ни хотелось бы мне не верить камушкам, все же для нашего общества я необычно посредственна. Потому что внешняя красота для всех нас — норма, а то, что для людей считается нормой — серость. Сами знаете, на сером фоне серый видно не очень, а на ярком — очень даже хорошо. Это я все еще объясняла себе, каким боком мной заинтересовался Стан. Несмотря на то, что мозгов ему при рождении не досталось, всего остального в качестве компенсации отсыпали с излишком. На нашем курсе еще когда в прошлом году объединенная компания девчонок составляла двадцатку самых красивых парней, Стан попал на первое место.[37] Просто других менталов второго типа мужского рода такого вида у нас нет. Сейчас объясню, с чего это я. Менталы второго типа бывают либо темноволосыми с зелеными глазами, либо синеволосыми, вроде Рейзо, либо альбиносами. Стан относится к первому виду, а они самые симпатичные из всех. А это не только мое мнение, между прочим. С этим согласны все, кто хоть раз видел менталов. Другое дело, что когда их много, нет того эффекта. А вот девчонкам такого вида не повезло больше всех. К их огромному сожалению (среди менталов этернистов практически не наблюдается), все они похожи на Крэш Вечную и мучаются от прозвищ типа «клон». Самое неприятное — это когда от этого слова образуют женский род. Короче говоря, с этой точки зрения мне с внешними данными повезло больше всех. Таких, как я, в природе нет, не было и не надо. Так что в этом оповестившая всех о моем празднике личность была права как никогда.

После окончания фильма мы с Энвином не сговариваясь поблагодарили кошмарных ребят, подкрепив благодарность клятвенным обещанием поработать с ними некоторое время и немного поднять (чуть выше плинтуса) авторитет команды. Признаюсь в своем хамском поведении, но я не смогла устоять перед выпавшей возможностью и скопировала тайком от всех кассету. Не стану говорить, что она не была защищена от подобных посягательств.

Обещание заглянуть к волновикам было выполнено с лихвой. В ведении этих объединенных под одним названием команд (со статусом «взлетных полос»), состоящих на девяносто девять и столько же сотых процента из синтегистов сто семнадцатой ветки, находился целый хвост коридора, с десяток кабинетов, если быть точным. День победы над Феникс там, похоже не отмечали. Или уже отметили. В общем, все двери были открыты настежь. И, скорее всего, все были на месте. Из кабинета в кабинет шастали ребята разного возраста и внешнего вида, украшенные значками и всякими ерундовинками на шнурках с религиозной символикой, поминутно сыпавшие непонятными терминами. Кто-то из бывших в кафе во время объявления всучил мне круглый медальон со стилизованным изображением ворона — один из символов ветки. Когда я замялась, не желая принимать не относящееся к моей синтегии изображение, Энвин тихонько напомнил мне о канонах ассоциативного синтегизма.[38] Я несколько опешила, но медальон приняла. О том, чтобы всерьез перейти в ассоциативный синтегизм, я раньше как-то не думала, всерьез увязнув в своей линии. С другой стороны, сколько перспектив… Взять хотя бы то, что с ассоциативным переходом в сто семнадцатую ветку я автоматически становлюсь желанной гостьей и сотрудницей в любой волнистой команде. До этого момента можно было даже не пытаться соваться с предложениями. Хотя, с другой стороны, волнистых неплохо было иметь среди знакомых. Негласно, желательно. Так что медальончик я припрятала до нужных времен.

В так широко разрекламированный заповедник мы, к сожалению, не попали. Личность, с которой уговаривался Энвин, жутко извиняясь (я не в переносном смысле, его извинения действительно звучали жутко), пояснила нам, что местные обитатели напраздновались на компанию с местными же этернистами, так что все запланированные визиты отложены до неизвестного момента в отдаленном будущем. Это уже квалифицировалось как разочарование. К счастью, прочтя в поиске утешения намеченные на сегодня события в исполнении Майка, я выяснила, что «изо всех планируемых действий одно может завершиться неудачей». Меня этот факт несказанно порадовал. К тому же, судя по моим прикидкам, я легко успевала на вампирский вечер, даже с учетом визита к Фини. Вот на этом эпизоде своего личного праздника остановлюсь поподробнее.

Несмотря на возникшее у Лоста и Энвина желание присоединиться, Фини решительно выступил против. И в адаптированную реальность, где, как оказалось, жили родители Финве, мы направились вдвоем. По дороге меня проинструктировали о необходимости соглашаться со всеми превосходными степенями, которые вздумается присовокупить к моей скромной персоне моему же другу, вести себя соответственно образу незаученной отличницы (как это выглядит, я представляла с трудом, но потом поняла, что за этим скрывался совет вести себя естественно) и по возможности не подставить самого Фини. В ответ на последнее я предложила установить стойкую мысленную связь, то есть постоянный двусторонний обмен мыслями, включающий сообщения о планируемых действиях и словах, а также ожидаемых и требуемых реакций на оные. Финве согласился не раздумывая. Тем более что мне почти не потребовалось на это времени. И, переступая порог небольшого типового коттеджика, занимаемого семьей моего друга, я уже отлично представляла, что там от меня ждут.

Отца Фини дома не оказалось. Нас вышли встречать две женщины. Я не сразу поняла, кто из них является матерью моего друга, что неудивительно. Правда, потом разобралась, когда та, что ходила с длинной тонкой черной косичкой и характерно острыми ушами, представилась:

— Локиэ. Старшая сестра этого оболтуса. Можно личный вопрос — что ты в нем нашла?

На поддевку Фини отреагировал лишь тяжелым вздохом из серии «И не надо на меня орать!». Похоже, он уже привык к такому отношению к себе. Я еще раз порадовалась, что не помню ничего о своей семье.

— Мэл, — практически сразу параллельно с мыслями ответила я. — Отвечаю — я в процессе.

— Ты из наших? — искренне удивилась Локиэ.

— Ни процента, — без особой гордости сказала я. — Это сокращение. Полностью — Мэлис Крэш Джайнис.

— Интересно получается, — протянула Локиэ. — Прямо каламбурчик. Ты знаешь, как переводится это твое сокращение?

— Еще бы, — тут я имела полное право гордиться. — У меня лучший результат по знанию языков. Переводится как «любовь». А твое, к примеру, как «змея». Если звучит красиво, то переводить не обязательно.

— Согласна, — похоже, я угадала с реакцией. — А все-таки братишка впервые в жизни сказал правду.

— Это насчет чего? — недопоняла я. Но тут меня одновременно с озарением просветил Фини. — А, что я лучше всех учусь? Это кому дано, кому не дано.

Локиэ с чувством собственного превосходства смерила взглядом младшего брата, потом стала что-то интенсивно припоминать. Я уловила момент и замолчала.

Мать Фини представляться не собиралась, и практически сразу после того, как доченька перехватила инициативу, немного послушав нашу дискуссию, покинула комнату со словами «Идите, занимайтесь чем вы там хотели». Через приоткрытую дверь я заметила работающий компьютер и понимающе хмыкнула про себя. Вот жизнь у народа, аж зависть берет. От того факта, что мамочка Фини не занимается ничем. Хотя я бы со скуки померла на второй год. А кому-то, видите ли, нравится по пятнадцать лет бить баклуши. Вернее, не по пятнадцать, если вспомнить, что Фини второй ребенок в семье.

— Ну что, я тоже пошла, — махнула рукой Локиэ. — Пока, мамуля, вернусь через неделю. Узнаю, что опять заходил в мою комнату, — это уже приглушенным тоном, — убью, разрежу на кусочки, потом соберу как попало и скажу, что так и было. Зубы повыбиваю и подарю наконец Алике оригинальное украшение.

Тут я вспомнила, что было причиной нашего прихода сюда, и быстро вычитала пароль из памяти Локиэ. Та даже ничего не почувствовала, похоже, так как продолжала описывать светящее брату темное будущее:

— Руки оторву и засуну туда, откуда росли. Думаю, тебе хватит. Кстати, любой суд меня оправдает, как только тебя увидит. Короче, — это уже громко, — не скучай, братишка, может, привезу тебе чего интересного.

С этими словами она испарилась. Фини с видимым облегчением перевел дыхание и обратился ко мне:

— Вот видишь, как я живу?

— А я тебе с самого начала не завидовала, — отпарировала я. — Вот Энвину просто повезло с братом. Будь у меня такая возможность, с радостью бы отдала что угодно за такого родственника, как Рианон, — особенно если единственный, кто может оказаться среди упомянутого множества — Проклятый Контер. Эту мысль я закрыла тройной защитой за секунду до ее появления.

— Взаимно, — сквозь зубы сказал Фини. — Найти бы кого, чтобы мою сестрицу забрал себе. Я бы даже доплатил.

— Знаешь, ее надо с нашим преподом по иллюзиям познакомить, — выдала я оригинальную идею. — Родственные души, особенно в деле изобретения изощренных издевательств.

— Ты что, думаешь, она просто грозила? — вылупился на меня Фини. — Не задумывалась, как получилось, что у меня третий уровень?

Тут мне поплохело. Одно дело — пугать беззащитного ребенка, и совершенно другое — применять угрозы на практике. Это уже нехорошо. Нет, я бы поняла, если бы Локиэ насылала на брата кошмары, дразнила его или убеждала, что он приемный ребенок. Конечно, тоже не слишком порядочно, но во всяком случае нормально. Обычные родственные отношения. В семье демонов, разумеется. Но ведь то, чем занимается сестра Фини — настоящий домашний террор даже по нашим меркам. А их мамочке все, соответственно, до лампочки, чем бы любимая доченька ни тешилась, лишь бы без необратимо летального исхода. Фини, похоже, уже давно наплевать на все. Мне почти захотелось его пожалеть. Но тут он перебил мои мысли:

— Ты узнала пароль? Хватит уже про мою семейку думать, все равно действительность хуже твоих представлений.

Я забыла про мысленную связь! Я попыталась покраснеть. Как обычно, не получилось.

— Да, конечно. Пошли смотреть книги. А как она, кстати, узнает, что ты там был?

— Четыре видеокамеры, пятнадцать сенсорных датчиков, система охраны типа «Выпускной экзамен в Шао-Лине», плюс сосед с телескопом, перманентно наведенным на ее окна, — серьезно ответил Финве. — Она ему позволяет, думает, что еще одна дублирующая схема не помешает. Про соседа я в прошлый раз слишком поздно узнал.

— Это тогда она тебе третий уровень установила? — с некоторым ужасом спросила я.

— Нет, намного раньше, когда я еще про видеокамеры не имел понятия, — отмахнулся Фини. — Кстати, уверен, что у нее в комнате полно других сюрпризов, но дело того стоит. Если мы узнаем, кто им нужен… Никаких сил не жалко на спасение мира, как ты думаешь?

— Согласна, — неискренне ответила я. На самом деле мне казалось, что Фини несколько перебрал с самоотверженностью. Я пожалела, что не могу рассказать ему правду и избавить его таким образом от лишних страданий. Разумеется, исключительно моральных, связанных с получением увечий за нулевую информацию.

Взлом комнаты Локиэ не занял у меня много времени. Конечно, упомянутые Финве системы защиты я нейтрализовала по мере возможности. Включая соседа. Вполне возможно, что мне понадобиться еще раз попасть в его дом. Не хотелось бы — в качестве второй подопытной крысы для змеюки, исполняющей обязанности старшей сестры Фини. Достать книгу оказалось не так уж сложно, я думала, что Локиэ больше думает о конкретной защите своих вещей. Сняв установленный блок от копирования, я воспользовалась элементарным пространственным зеркалом и через секунду уже возвращала книгу на место. Теперь я обладала качественной копией оригинальной, написанной на неплохо знакомом мне мыслеобразном книги пророчеств Аккарти. Не знаю, было ли это видением, но мне отчетливо примерещилось посвящение на титульном листе. Я списала такую необычную интерпретацию скопированного вместе с текстом чернильного пятна на некоторое переутомление.

— Ну что, — запершись в комнате Фини (к слову говоря, вот в этом ему можно было позавидовать. Моему другу принадлежало огромное свободное пространство. В том числе, кстати, мастерская, отдельная комната с кибервидеоиграми (ну, я и так поняла, что в этом доме не консерваторы живут), собственная достаточно обширная библиотека (впрочем, в основном с учебниками и околоучебной литературой) и много чего еще. Конкретно в данный момент мы заняли именно библиотеку. Ради такой жизни можно было терпеть садистку-сестру), мы уже минут двадцать изучали книгу, — был смысл это делать?

— Нет, — ответила я. На самом деле единственная информация, полученная мной, заключалась в том, что мыслеобразный я знаю даже хуже, чем в свое время переводившие пророчества первых демоны. — Придется привлекать Флейм, хотя мне этого и не хотелось. Пока я ничего особенного не вижу. Если что и было помимо того, что мы узнали после просмотра той катушки, то заметит это только она.

— Грустная перспектива, — согласился Фини. — Но это точно не ты?

— Нет, — максимально честно соврала я. — Ну посуди сам, разве я смогла бы вернуть тех, кого растворили в абсолютном Хаосе?

— Никто не знает точно, что происходит с теми, кто туда попадает, вполне возможно, — Финве почесал затылок в надежде на парочку идей, — что они просто ждут возвращения.

— Ага, прямо какая-то принудительная Дельта получается, — без энтузиазма сказала я. — Нет, все-таки думаю, что там происходит что-нибудь поинтереснее.

Мое замечание Фини пропустил мимо ушей, вчитываясь в какой-то отрывок. Я было решила повторить свою критическую рецензию на его идею, но меня вдруг заинтересовало, что он там нашел.

— Мы что-то пропустили, Фини? — спросила я.

— Если я правильно прочел, — Фини растерянно грызанул ноготь, опомнился и полез в карман за жвачкой, — та, что в состоянии вернуть первых, одновременно должна являться и Второй Силой.

— Ты читать не умеешь, — я вырвала у него книгу. — Вторая Сила родится только через два года, это еще Лайтин выяснил, светлая ему память.

— Почему? Он, может, еще живой, — возразил Финве.

— Без разницы, — отрезала я. Уж что-что, а судьба одной из личностей, обладательницей чьей памяти я стала без всякого разрешения, меня не волновала. — Дело в том, что, — я присмотрелась к кофейному пятну. Возможно, это был исключительно самообман, но тут мне кое-что показалось, — ты просмотрел надстрочный знак, — я ткнула пальцем в центр пятна. — Не «Вторая Сила», а та, кого будут ей считать.

— По мне, так это гуща, — проворчал Фини, но сделал вид, что верит мне. Ну в самом деле, каким это, интересно, образом я могу являться той самой Второй Силой? Смешно, право слово. Понапихают всякой вольной поэзии в тексты, чтобы их пророчества правдоподобнее смотрелись, а потом у нормальных демонов крыши коллективно едут. Вспомнить ту же фразочку про «не единожды и впервые еще до рождения». Если поверить, что такое может быть в принципе, то результат в виде красиво сползающей, тихо шурша шифером, крыши гарантирован. Путешествия во времени всегда были под таким контролем, что можно и не пробовать пытаться. Пусть ко мне это, как и все остальные имеющиеся у нас ограничения, имеет отношение в очень маленькой степени.

— Короче, своей жизнью ты рисковал зря, — подытожила я. — Запиши в плюс спертую у меня схему наведения помех на детекторы, чтобы совсем обидно не было. Думал, я не заметила? Прощаю, конечно, у меня нет никакого желания брать пример с твоей сестры.

— Да, мне еще надо тренироваться, согласен, — кивнул Фини. — Слушай, я так понял, что у тебя есть копия памяти Лайтина?

— Есть, — я понимала, что мозги есть не только у меня, и не только Лост наизусть вызубрил книгу Молнии. — За так не отдам, не проси.

— А за что отдашь? — Фини был демоном опытным. В первую очередь — в деле обмена разными вещами. Я уже хотела выдать что-то типа «беспрепятственный доступ в библиотеку сестры, пара ценных секретов на мое усмотрение, а там посмотрим, что еще», но решила пока не дешевить.

— Потом подумаю, — вампирски улыбнулась я. — И приоритетного права на приобретение тоже не обещаю. У меня тут идея появилась, насчет восстановления книги Молнии в полном объеме.

— Далеко пойдешь, — глубокомысленно заявил Фини. — В таком возрасте обставить Хэзер и Вайолет — это действие!

— Девять лет — это еще не диагноз, — резковато сказала я. — Никто не говорил, что мы чего-то там не можем только потому, что другие выдающиеся личности додумались до своих подвигов в несколько более старшем возрасте.

— Кэйли говорил, — припомнил Фини. — Что в раннюю эпоху нашей истории он бы сидел за партой, и то если бы был признан вундеркиндом. А нас никто бы даже не подумал чему-то там учить.

— Ага, — я была крайне рада, что Финве забыл свои идеи относительно того, что я вынужденно скрывала от него. — А через несколько тысяч лет демонов, наверное, будут с рождения всему учить. Количество требуемых специалистов растет в геометрической прогрессии. Так что будем брать пример с великих и обгонять свое время справа. Его же слова.

— Слушай, опять какие-то глюки с нашей историей, — Фини энергично заскреб в затылке. Я еле удержалась от того, чтобы не спросить, блохи у него завелись там или такая редкая вещь, как мысли? Но все же не спросила. — А как же Дестра? Ведь «Врата» вроде тогда уже появились, когда она была в нашем возрасте?

— Появились, — кивнула я. — Только не «Врата», а «Учение Тьмы», и там учили, начиная, кажется, лет с… Точно не помню, но вроде примерно с того же возраста, с которого Кирстен учениц берет. И строго добровольно. К тому же, тогда адаптированных реальностей не было, поэтому для образовательного учреждения отвели помещение на тысяча сто пятнадцатом этаже. Кстати, так там и начало образовываться это сообщество узких специалистов.

Я с ужасом заметила, что абсолютно не контролирую сообщаемую информацию. Похоже, опять шалила заимствованная память. Я с трудом взяла себя в руки и закончила незапланированный экскурс в историю:

— И вообще, общее образование как факт, не подлежащий уклонению, появилось только при Феникс, за что ей большое спасибо. А так это больше походило на клуб по интересам. На образовательное учреждение «Учение Тьмы» было похоже даже меньше, чем Мейплифский университет, если ты что-нибудь про него знаешь.

— Знаю, — поджал губы Фини. — Мама там училась. Кстати, хочет, чтобы я туда после «Врат» пошел.

— А в который Мейплиф?[39] — поинтересовалась я.

— Мне не важно, — улыбнулся Фини. — Я все равно туда не собираюсь.

— И зря, — пожала плечами я. — Говорят, там очень интересное общество.

— Время терять не хочется, понимаешь, — Фини отбросил в сторону с таким трудом добытую нами книгу. Я укоризненно посмотрела на него. Фини смутился и подобрал ее, для чего пришлось лезть под шкаф. Я выхватила у него книгу и стерла с нее пыль. Это оказались совсем не пророчества Аккарти. Если точнее — те самые «Первые в разрезе», по поводу которых Фини чуть ли не поклялся, что никогда не их видел и даже ничего не слышал по этому поводу. Я потрясла книгой перед носом Финве, так, чтобы он видел название, и не разжимая зубов спросила:

— И что это такое? — через секунду я сообразила, что Фини вполне может ответить: «Книга», и переформулировала: — В смысле, как это называется? — тоже не слишком понятно. Наконец я родила окончательный вариант: — У тебя давно склероз?

— С рождения, — не растерялся Финве. — Наверное. Потому что я это в первый раз вижу.

— Ага, — кивнула я, открывая книгу на титульном листе. — «Любимому сыну в день окончания первого года обучения». А красиво твой папа пишет. У большинства вместо Тай-ан получаются вариации на тему куриной лапы.

Я не стала признаваться, что также принадлежу к упомянутому большинству. Сколько не стараюсь, почерк у меня до ужаса напоминает то, что называет им шефиня. Помню, как-то на спор курсе на третьем я подделала даже ее подпись. Самое интересное, что предъявитель, мой ровесник, смог тогда обдурить саму директрису. И с тех пор он беспрепятственно пользуется всеми преимуществами измененного времени (а на это, между прочим, действительно нужно только разрешение за подписью шефини). Не дай Хаос, вскроется наша махинация… Я привычно заблокировала назойливое воспоминание. Не надо забывать, что плакат с Вечной работы Элки мне достался только благодаря редкостному дару и хреновому, каковое определение более чем мягковато, почерку.

— Согласен, это у нас наследственное, — наконец признал свою неправоту Фини. — Сопряжено с отвратной памятью. Я эту книжку в день, когда мне ее подарили, зашвырнул куда подальше, потому что папуля не нашел ничего лучшего, чтобы извиниться перед сыном за двухлетнее отсутствие.

— Ладно, давай хотя бы посмотрим, — примирительно сказала я. Никаких сил не хватит, чтобы долго ругаться с Финве. — Оценим качество, так сказать.

Фини на правах владельца перехватил томик и начал его листать. Я почувствовала себя несколько не у дел и решила немного пообщаться с камушками, пока у меня настроение хорошее. А то это настолько нетипично, что может привести к нехорошим последствиям. Только вот камушки почему-то молчали. Я сняла один и стала протирать завалявшимся в кармане с каникул восстанавливающим платком. Согласно инструкции по применению, платок заживлял мелкие царапинки на органике и неорганике, а также восстанавливал первоначальные свойства и товарный вид. Потом решила обработать оба вместе, с целью экономии усилий. За этим занятием меня застал Фини, оторвавшийся от книги на секунду. Через мгновение у него отвисла челюсть.

— Что случилось? — немедленно отреагировала я. — Вспомнил про дублирующую систему защиты, которую мы пропустили? Так еще не поздно исправить.

— Нет, — сфокусировав глаза на моих камушках-антисоветчиках, произнес Фини. Потом перевел глаза на страницу и прочитал: — «Среди артефактов, в свое время принадлежавших первым, можно выделить как наиболее интересные так называемые подсказывающие камни. Согласно имеющейся информации, они представляли собой парные украшения типа серег, обладающие индивидуальностью и высоким коэффициентом достоверного ясновидения. Они собирали информацию изо всех доступных и недоступных источников, давая четкие советы, следование которым всегда приводило к наилучшим в данной ситуации для носителя вариантам. Практически все камни в настоящее время утеряны, за исключением экземпляра, принадлежавшего Райе, местонахождение которого известно точно. Известно также, хотя и из не слишком достоверных источников, что пара камней, принадлежавших в свое время Аккарти, не находилась при ней в день исчезновения. На рисунке номер семьдесят девять вы можете увидеть, как выглядели данные предметы». Смотри, Мэл, — Финве ткнул пальцем в страницу. Я уже начала о чем-то догадываться, поэтому чуть меньше поразилась открывшимся обстоятельствам. Там, куда показывал Фини, красовалось изображение вчера доставшихся мне нехороших камушков. С пометкой «предполагаемый вид экземпляра, принадлежавшего Аккарти».

— Во блин, — не совсем прилично отреагировала я на полученные сведения. — А Эриан, зараза, сказал, что их в какой-то реальности нелегально штампуют. Наверное, не знал, а то бы не продешевил.

— Ничего себе догони меня кирпич получается, — выдал свою коронную фразу Финве. Кстати, это было и одно из моих любимых высказываний, только вот кто у кого его спер — не представлялось возможным выяснить. — Проверь, они подлинные?

Я тщательно сверила камушки с рисунком, просто для успокоения некстати проснувшейся совести. Она не успокоилась. Тогда я применила типично демонский способ выяснения подлинности. Параллельно с подтверждением выяснилось, что даже я не смогла бы снять с них копию, даже если бы постаралась. Называется «проклятие штучной работы». Копию снять в принципе можно, только она действовать не будет. Просто украшение получится. Причем сомнительное. Похоже, каким-то боком все свойства камушков были к тому же и завязаны на соответствующего первого.

— Подлинней некуда, — ответила я, не дожидаясь, пока Фини разберет выражение моего лица. На всякий случай я уже разорвала в одностороннем порядке нашу с ним мысленную связь. — Их нельзя копировать. Дойдет до Эриана — он же себе ногти на ногах до коленей сгрызет.

— Причем тут Эриан? — наконец взвился Фини. Я и сама понимала, что не при чем, просто меня малость заело. — У тебя память Лайтина есть, сама же говорила! — тут меня перемкнуло основательно, и я решила, что у Финве аналогичное состояние. Но потом до меня начало добираться просветление. Вместе с последовавшими словами, — А он в своей книге писал, что первые вернутся, когда начнут возвращаться связанные с ними вещи! Это будет типа знак такой, что их время опять приходит!

— Чего-то я не понимаю, — наконец сориентировалась я в ситуации. — Это где он писал? В «Книге Молнии» про это ни слова нет, я самую полную копию давно еще читала, ты меня не спутаешь!

— Не в той книге, которую уничтожили при Райе, — сделала нетерпеливый жест Фини. — Когда папуля в очередной раз уехал без предупреждения, он мне после возвращения вот это подарил, — Финве полез в один из ящиков стола и после непродолжительного копания извлек оттуда старый потрепанный блокнот. — Предсказания самого Лайтина, то, что он так и не успел опубликовать. Копия, конечно, но приличная. Вот, читай!

Я с некоторой брезгливостью взяла в руки приличную копию, уже открытую на том месте, где содержалась сенсационная информация, и прочла:

— «Признаки того, что возвращение первых не за горами: пройдут слухи о заговорах, зашевелятся истинные, объявятся принадлежавшие первым вещи, — этот абзац был перечеркнут, что снизило в моих глазах его ценность. — Первая и главная примета — новое зло уйдет в Хаос, старое же вернется и скроется. Вторая — случится подряд два события, прежде никогда не происходивших. Ждать возвращения первых до рождения Второй Силы». Ну, и что эта чушь обозначает? — ко мне вернулся здравый смысл. Особенно поспособствовало этому воспоминание, принадлежавшее Лайтину, о пережитых им нехороших вещах. С моей точки зрения, после такого сохранить то, что некоторые называют мозгами, в относительном порядке крайне сложно.

— Знаешь, переубеждать не буду, — надулся Фини. — Только вот одно время все про пророчества самих первых тоже говорили, что типа ерунда собачья, а потом эта ерунда как начала сбываться… Тут все и заткнулись.

— Знаешь, — я скопировала интонацию Финве, — есть разница. Первые — признанные авторитеты, а Лайтин по общему мнению обеими ногами в маразме. Только спорят, когда он туда вторую ногу поставил. И вообще, — я глянула на часы, — сейчас опоздаю на вампирский вечер для полного счастья. Книгу Аккарти мне отдашь или будешь от своей сестрички ховать?

— Да бери, — Фини мысленно грубо выругался, — не жалко.

Я вытащила книгу из-под шкафа и спрятала в карманное измерение. После чего со словами: «Передай привет маме» испарилась.

Оказалась я, как и планировалось с самого начала, под окнами своего многострадального интерната. Приглашение из своей комнаты я забрать, как обычно, забыла. Пришлось телепортировать. Местное солнце неторопливо закатывалось за пацанский корпус. С той же скоростью собирались родные мне по крови личности. Я сообразила, что мой джинсовый костюмчик здесь не катит, и быстренько сварганила себе униформу под Дракулу, как у всех остальных. Я примерно представляла себе планируемые развлечения, а также то, что если будет скучно, меня здесь ни одна сила не удержит. Но произошло нечто непредвиденное даже мной, не говоря уже о устроителях вампирского вечера. Как только лунные прожекторы осветили того, кто должен был сегодня отвечать за развлекаловку, рядом с ним появилась та самая злющая Перли, которую у нас боялись все без исключения. Даже в хорошем настроении Перли могла привести в ужас препода по иллюзиям. А вот в данный момент она была в сильном раздражении.

— Все отменяется, — гаркнула она. По толпе вампиров энной степени прошелся недовольный шелест. — С сегодняшнего дня все мероприятия, проходящие за пределами корпусов, разрешено проводить только в присутствии взрослых демонов в пропорции один к пятнадцати.

— А что случилось? — вякнул кто-то рядом со мной.

— Исчезла одна из учениц, — неохотно ответила Перли. — Мелинда Кэтрин Джонс, учащаяся четвертого курса. Уже второй случай.

Тут мне резко захорошело. Неужели неугомонная парочка взялась за старое? Может, стоило их сдать, и без разницы, что там будет с моим участием в соревнованиях? Некстати пробудившийся альтруизм я мысленно придушила и заставила себе спокойно слушать.

— Так что все по комнатам, выходить из здания только в чьем-нибудь сопровождении и сообщать, когда вернетесь. Опоздание на двадцать секунд — и вас тоже объявят в розыск. Счастливого Дня Феникс вам!

С этими словами Перли испарилась, избавив нас от необходимости видеть и слышать ее Невеликолепие. К слову, это была одна из самых мягких ее заглазных кличек. Народ поворчал, но довольно оперативно расползся по комнатам. То же самое сделала и я.

В нашей комнате все было по-старому. За исключением того, что Сулмор — я пару раз протерла глаза — читала «Тень колец». Причем запоем.

— Что случилось? — с порога, только успев закрыть дверь, спросила я.

— Слышала? — вопросом на вопрос ответила Сулмор. — У Мелинды, между прочим, тоже родители из непредельщиков. Ты права была насчет того, что будут шерстить всех подряд.

— Я не про похищение, — я махнула рукой. — Ежу было ясно, что они долго не вытерпят. Наверняка скоро вернут, как убедятся, что она не МК. Что у тебя случилось, что ты взялась за такое чтение?

— Ничего, решила нервы потренировать, увидев, какие они у тебя, — Ангмарская отложила книгу в сторону. — А что такое значит МК, кроме той аббревиатуры, которой тебя пятикурсники дразнят? Второй раз уже от тебя слышу.

Я вспомнила, что из моих друзей только Сулмор заслуживает полной откровенности, и решила рассказать:

— Модель Конечная, то самое произведение непредельщиков, которое сейчас ищут, — дальше я в двух словах рассказала то, что удалось узнать из чужой памяти и при помощи собственных догадок. — Но это еще ничего особенного. Представляешь, вот эти камушки, оказывается, в свое время принадлежали Аккарти, — я продемонстрировала свои сережки. — Ничего себе, правда?

Сулмор ничем не показала тех усилий, которых от нее потребовал процесс удержания челюсти в исходном положении. Я всегда завидовала ее сдержанности.

— А это точно? — только и сказала она.

— Точнее некуда, не сомневайся, — заверила ее я.

Тут раздался стук в дверь. Похоже, даже мой автопортрет не мог сдержать инициативный пассив в лице неугомонной Морвен. Тут даже Сулмор не собиралась препираться и не открывая двери проорала:

— Морвен, иди к Контеру и его доставай своими предложениями!

— Это не Морвен, — послышался из-за двери знакомый мне голос. Я вскочила со стула и бросилась открывать. В комнату проскочила Эйнаровна. Да уж, безымянная понимала, что у нас особо не смотрят на добровольцев-воспитателей.

— Что произошло? — на автомате спросила я, захлопывая дверь и восстанавливая разрушенную звукозащиту.

— Алекс пропал, — с ходу выдала похоже, самую большую свою проблему Эйнаровна.

В этот момент проснулась снова углубившаяся в изучение книги Сулмор.

— Эй, а вы вообще кто? — поинтересовалась она. — И что вам от Мэл надо?

— Это та самая личность, — за безымянную ответила я, — которая хотела с моей помощью вернуть первых.

— Так это ты сперла мою лучшую подругу? — Сулмор перехватила книгу так, как это полагалось по хорошо известной нам системе элитного боя учебниками. Этому нигде не учили, все познавали эту часть науки выживания на собственном опыте. — Ну сейчас за все получишь…

— Ангмарская, — я решила осадить хейтершу до того, как она решит, что шуточные угрозы — слишком мелко для нее. — Демон за помощью пришел, к тому же я ей обязана вот этим, — я постучала по значку оперативного руководителя. — Так что с Алексом?

— Он искал сведения о второй интересовавшей нас девчонке, — Эйнаровна узурпировала очищенный от меня стул. Мне пришлось занять кровать.

— Случайно не о похищенной сегодня Мелинде Кэтрин? — уточнила Сулмор.

— О ней, — без каких-либо попыток ухода от темы ответила безымянная. — Только вот мы ее тырить не собирались, честно говорю, уже на Мэлис обожглись. Чисто проверить, хотя вероятность была ниже десяти процентов. Мы сначала были уверены, что нам нужна именно Мэл, поэтому на других кандидаток в МК не обращали особого внимания. Алекс исчез практически сразу после того, как передал мне свои наблюдения. Вместе с объектом.

— Идеи? — прямо спросила я.

— Я подумала о твоих словах насчет седьмого круга, — Эйнаровна повертела в руках забытый мной на столе карандаш. — Действительно, кто-то должен был начать думать о возвращении моего отца и других первых с определенной целью. Кто-то из наших.

— Компания Сильвер Дэз, — нарушила молчание, затянувшееся на две секунды, Сулмор. — Возможно.

— Хейтерша? — скорее утвердительно сказала безымянная. Сулмор кивнула. — Здесь ваша организация, если так можно сказать, недостаточно осведомлена. Сильвер сидит тихо, ждет подходящего момента. С первыми она никогда всерьез не связывалась, да и засвечиваться не любит. Если что-нибудь и устроит, то не раньше следующего столетия.

— А кто тогда может мутить воду? — задала вопрос я.

— Есть у меня одно подозрение, — безымянная наконец сломала карандаш. Я плюнула на эту потерю, карандаш мне как-то одолжил Стан, так что не жалко. — Про старую гвардию слышали? Истинные демоны, не признававшие никого, кроме первых, выше себя. К нам пришли в тот год, когда Омега стала шефом. Среди них попадаются личности с уровнем не ниже четырнадцатого. Подтвержденным, если вы понимаете, что это значит.

Я отлично понимала, о чем идет речь. В отдаленном от настоящего момента прошлом считалось, что уровень, полученный с применением устраняющей негативные последствия программы, не имеет никакой практической ценности. А вот установленный со всеми неприятными побочными эффектами, получивший название «подтвержденный», — имеет, да еще какую. Потом выяснилось, что вся это ерунда и чушь собачья, но к тому времени в наличии уже имелось энное количество личностей, лишившихся с постановкой уровня большей части недемонических качеств.

— Машины, — параллельно с моими мыслями уточнила Эйнаровна. — Слова первых для них — безоговорочная истина. Сейчас они даже не в нашей реальности, и никто понятия не имеет, где. Поэтому и пришла к вам, точнее — к тебе, Мэл. Мне не важно, как считаешь ты, но с моей точки зрения — ты одна из нас, и пока что являешься самым приближенным к нашей мечте о истинном всемогуществе демоном.

— Ага, а Алекс действительно был учеником Дестры, — снова вмешалась в разговор Ангмарская, обиженная тем, что ее роль не была озвучена.

— Я сама не сразу его расколола, — призналась безымянная. — Но он у нее учился, хотя официально считается воспитанником Эвилы. Сейчас ее знают как Ивл, может от кого-нибудь слышали про такую личность?

— Слышала, — кивнула Сулмор. Меня взяла зависть. Я не имела ни малейшего представления о том, кто такая эта Эвила, или Ивл, или как там ее зовут. — Сценаристка, кажется? Которая для Скитальцев идеи продуктивного отдыха поставляет.

— Да, — согласилась Эйнаровна. — Только она не по продуктивному отдыху специализируется, а… В общем, неважно. Короче, можешь считать, что он о себе правду говорил. Поэтому я склоняюсь к мысли о старой гвардии, больше ни у кого бы сил не хватило его поймать. И вы мне нужны тоже по этой причине. Вернее, мне нужна Мэл, а вот ты, не запомнила имени, можешь не соглашаться.

— А как же те ребята, которые в прошлый раз помогали меня держать? — спросила я.

— Сейчас мы не в тех отношениях, — Эйнаровна запустила карандашом в дверь. Обломок с торчащим грифелем впился точно в середину висящей там мишени для дартса. — Если честно, то с ними Алекс договаривался, а я даже не в курсе, что он там обещал за сотрудничество. Девчонки, войдите в мое положение, — почти жалобно протянула безымянная. — Там, у нас, я всего лишь мелкий специалист на подхвате у одной выдающейся личности. Для полного счастья я очень давно пользуюсь системой возрастного цикла,[40] сейчас мне объективно чуть больше лет, чем вам, причем не обеим, а поодиночке. Алекс — это все, что у меня есть в активе, а как его вернуть, я просто не представляю.

Мне показалось, что Эйнаровне объективно даже меньше лет, чем мне, но я не стала показывать свое отношение к ее состоянию. В конце концов, не одна она теряется в необычных ситуациях. А те нехорошие личности хорошо подобрали момент. Похоже, только вчера безымянная была взрослой женщиной и справилась бы со всем сама.

— Кстати, — Сулмор не собиралась торчать в статистах. — А от какого имени вы отказались?

— Говори мне «ты», — Эйнаровна подняла голову с рук. — Нейрия. А тебя как зовут?

— Никак, просто Ангмарская, — махнула рукой Сулмор. — А красивое имя. Зачем отказываться?

— Сама понимаю, что незачем, — Нейрия встала со стула и пошла вынимать карандаш из мишени. Я ее понимала, больше у меня на столе ничего не лежало, а когда демон весь на нервах, нужно что-то крутить в руках. — Думала, что так будет легче продвинуться в нашей кодле. Сто раз мне говорили, что думать надо меньше, а соображать — больше. Кстати, я Алекса собиралась отговорить, — мысли Нейрии перескочили, — от этой проверки. Нет же, уперся как баран в новые ворота, «подмена вполне возможна, не верю я в эти результаты», — Эйнаровна плюнула. Правда, вовремя опомнилась и сожгла плевок на полпути к полу. — Доневерился, Станиславский фигов, — непонятно ругнулась Нейрия. — Я ему четко сказала, что единственная МК за пределами нашей реальности — это ты, МК2 — О, блин! Первый — комом, второй — экзешником!

— Кто я? — сравнение с блином, хотя и явно случайное, мне не понравилось.

— А, мы тебе в прошлый раз не рассказали, — Нейрия прекратила попытки достать пробивший мишень насквозь карандаш и снова села. — Ты знаешь, что мы давно пытались создать демона, для которого все эти наши условности — бред красивой кобылы. Сначала создавали вручную, энергетических, серия ЭМИ. Получили десять неуравновешенных личностей, которых в приличное общество не впустили бы даже с гранатометом наперевес. Но они все же вышли сильнее среднего демона, так что наша руководительница проекта «Идеал» решила продолжать. Создали МКО,[41] а проще — психическую, с которой никто, кроме Омеги, справиться не мог. На этом этапе меня не было, подключили только к последней стадии. Ты оказалась абсолютно нормальной, что в принципе означало еще и то, что проект накрылся медным тазом, но согласно полученным данным, уровни противников ниже десятого для тебя, как и для первой органической модели, не проблема.

— А почему тогда медным тазом? — я на повышенной скорости переваривала полученную информацию. — Если получилось все как надо? И Омега здесь каким боком?

— Получилось совсем не то, что надо было, — Нейрия применила рядовой телекинез и таки извлекла карандаш из двери. Теперь она вертела его в пальцах, что придавало ей уверенности. — До этого результаты экспериментов не выбивались из прогнозных в плане силы этих результатов. По расчетам ты должна была стать в два-четыре раза сильнее первой модели. А оказалась точно такой же, только психически здоровее. Значит, все расчеты ошибками просто кишат. Или, как решили после испытаний, достигнут предел моделирования, и никого сильнее мы пока создать не можем. Тогда тебя сюда и отправили, потому что, — Нейрия слегка замялась. — Потому что твои родители от тебя отказались, когда узнали, что ты не то, что им было нужно. И у Алекса возникла та идиотская идея насчет сфальсифицированных результатов испытаний. У него связей столько, что я даже не про все знаю, он устроил эту проверку тебя без труда.

— А мне тогда показалось, что ты — главная, — немного удивилась я. — И что-то про Омегу я еще ничего не услышала.

— Про Омегу я знаю только, что она каким-то образом влезла в эксперимент с первой моделью, когда меня не было, — Эйнаровна опять воспользовалась карандашом вместо дротика. — И тебе действительно показалось. Алексу была нужна информация, которую он мог узнать только от меня. Втащил в явную авантюру, наговорил с тридцать коробов о выгодности возвращения блудного идеала, заманил в дело с возвращением первых с твоей помощью… Одна радость — ничего не пришлось руками делать. Просто у меня неплохо с запугиванием, поэтому пришлось взять главную роль на себя. Слушай, ты так и не сказала, поможешь ли мне, — Нейрия наконец оставила канцелярскую принадлежность в покое. — Или мне в этой жизни уже ничто не поможет?

— Бесплатно не работаем, — до того, как я успела что-нибудь сказать, вмешалась Ангмарская. — Я тут поняла, что у этого твоего Алекса в комитете нехилые связи. А можно одну личность из списка вычеркнуть?

— Я вообще-то не к тебе обращаюсь, — Нейрия начала вспоминать, что все-таки старше нас. Но ей никто не дал примериться для прыжка на шею.

— Меня тоже интересует, что нам за это будет, — я подхватила инициативу. — Тем более что у нас сейчас просто драконовские меры по контролю за исчезновениями. Перли разошлась не на шутку, ей впервые дали в руки неограниченные полномочия. Я с замшей директрисы отношения портить не собираюсь, ты сама подтвердила, что у меня с мозгами проблем нет.

— Все, что хотите, в разумных пределах, — четко ответила Нейрия. — Если отправимся сейчас.

— По рукам, — одновременно вскочили с мест мы с Сулмор. Хоть бы подумали, чем может кончиться это предприятие, кто на самом деле нужен тем самым демонам… Нет, это общее проклятие не только для людей, но и для нас. Умная мысля приходит сильно опосля.

Как выяснилось, в деле отвода датчиков активности Нейрия меня с точки зрения умения превосходила раз в десять. Во всяком случае, в корпусе никто даже не пошевелился, когда мы спокойно вышли. Эйнаровна предупредила, что если мы вернемся до утра, никто и не будет в курсе. Оказалось, что Нейрия, к тому же, неплохо знает примерное местонахождение того самого Алекса, так как подбросила приятелю маячок. Короче, если он не догадался выбросить пиджак, место можно вычислить с точностью до двух метров. Я подумала, что это не точность, но оставила мысли при себе. На кону находилась очень важная для меня вещь, фактически голубовато-розовая мечта всей жизни. Плюс повод гордости на ее остаток. Таким образом, меня не волновало ничего, кроме исхода кампании. Сулмор, похоже, планировала месть в хейтерском стиле. Я даже не собиралась отговаривать ее от похода с нами. Лишняя голова еще никогда не вредила. И без разницы, чья она там. Нейрия предупредила, что уже установила местонахождение Алекса и сейчас мы свалимся прямо на голову некоторому количеству демонов из множества самых сильных и беспринципных, а также стопроцентно злых до степени «зю». Поэтому стоило бы подумать о более представительном внешнем виде. Я, долго не думая, придала себе распространенную личину Вечной — неплохая маскировка. В свое время у великой Райан заняли большую кучу времени попытки поиска точной копии шефини среди не менее крупной горы не совсем точных. Сулмор просто придала себе вид вдвое старшей хейтерши. Присмотревшись к подруге, я поняла, что у нее есть реальный шанс вырасти в очень необычного демона.

— Это только на ночь, — сказала Ангмарская. Я тоже не прибегала к полному изменению себя, хорошо проработанной иллюзии хватит. Нейрия осталась довольна нашим преобразованием и пробормотала под нос что-то типа «еще парочка таких, и можно действительно цикл завершать». Похоже, она считала, что не прогадала с союзниками. Я не успела закончить оценку состояния временного объекта помощи, потому что мы перенеслись. Уже в процессе я на неизвестно как появившемся автомате выхватила из кармана камушки Аккарти и прицепила их на уши. Оказалось — автомат появился очень вовремя.

Мы, в точном соответствии с прогнозом свалились прямо на каких-то личностей неопределенной видовой принадлежности. Паникерские возгласы камушков я пропустила мимо ушей, у меня хватало заботы с процессом вставания. Послав страдальческую мысль в стиле: «Нейрия, неужели нельзя было хоть немного сдвинуть точку выхода?», я наконец разобралась с запутавшимися в чужой куртке ногами и заняла позицию рядом с Сулмор. Сбитый мной с ног представитель слабого пола[42] встать почему-то не пытался. Остальные пребывали в состоянии некоторой растерянности. Я осмотрелась. Мы находились в каком-то складе, то ли под открытым, то ли под закрытым небом, что было сложно определить из-за протяженности стенок из разнокалиберных ящиков и некачественного освещения. В голову одновременно с подсказочкой от камушков прокралась мысль о том, что появились мы не совсем там, где надо. В смысле, окружают нас вовсе не демоны, преданные первым, а совершенно посторонние личности, которым мы только что продемонстрировали эффектное приземление с небольшой высоты на заранее выбранную цель.

— Ну и где наша цель? — громко спросила я. Нейрия ответила не сразу, она что-то поднимала с пола. Это оказалась штуковинка вроде булавки.

— Вот, — телепатически ругаясь в адрес Контера, вроде бы ничем не связанного с ситуацией, ответила она. — Эти уроды моральные не такие уж и идиоты, какими кажутся. Сейчас нам точно ничего не поможет.

Личности, явно собиравшиеся до нашего появления что-то делать в занятом нами пространстве, не воспользовались правом на это, а на доступной им скорости покинули зону. Мы не обратили на них никакого внимания, равно как и на того, кто пострадал от моих ног. Было навалом других проблем.

— Так что, получается, все накрылось? — озвучила страшную мысль Сулмор. Я начала медленно додумываться до спасительной идеи. Незаметно для себя.

— Получается, так, — скрипнула зубами Нейрия. — всему конец. По-другому я Алекса не найду, так что сейчас все отправимся по домам и забудем об этом. И мне до конца жизни ничего не светит…

— Светит, — возразила я. Идея уже оформилась, приблизившись к постижимому виду. — Есть способ его найти. Вот этот, — я показала Нейрии камни Аккарти. Потом снова прицепила их на уши, задавая параллельно с этим простой вопрос о местонахождении Алекса. В книге Финве я успела заметить короткий абзац о предполагаемых свойствах доставшегося мне артефакта. А именно — если ответ на интересующий владельца вопрос существует в принципе, камни его дадут. Через секунду я выхватила из карманного измерения ручку и блокнот, чтобы записать точные координаты.

— Это неадаптированная реальность, — взглянув на записи, сказала Нейрия. — Хотя нет, больше похоже на закрытый отщеп, чей-то личный закрытый отщеп, если точнее. Ты уверена?

— Слушай, — я решила воспользоваться наконец правдой. — Ты должна знать, что такие вещи не ошибаются, — я показала на камушки. — Эта пара в свое время принадлежала Аккарти, и это точно.

— Ничего себе, — снова помянула про себя Контера Нейрия. Странно, но я четко расслышала оскорбление в адрес гипотетического предка. — Так когда ты была у нас, мы имели реальный шанс заполучить вещь, равной которой по силе с точки зрения коэффициента достоверности нет вообще? Вот Контеровщина!

— Не ругайся, — пожала плечами я. — Что ко мне попало, то для всех пропало, как выразился один мой однокурсник.

Несмотря на то, что взрослый вид был всего лишь иллюзией, с точки зрения психологии он оказывал на меня приличное воздействие.

— Так мы будем твоего, — я подчеркнула голосом это слово, — друга вытаскивать или ты этим сама займешься без всяких гарантий?

— Будем, — без интонации бросила Нейрия. Похоже, временно ей все было побоку. Я пожалела ее — в свое время ей не удалось получить пару камней, принадлежавших ее отцу… Контер побери, откуда я это взяла? Неужели кратковременное изменение своих внешних параметров может вызвать соответствующее изменение сознания? Интересная идея, надо будет проработать. А пока я оставила мысли, последствия изумления собственными способностями и возникшим из небытия условным рефлексом на прочтение чужих мыслей, так как пришло время перемещаться по выясненному мной адресу. Нейрия учла мои рекомендации, поэтому мы переместились не точно по определенным камушками координатам, а чуть дальше.

Мы сидели за естественной преградой на местности — какими-то низкорослыми кустами, настолько густыми, что сквозь них ничего не было видно. Нейрия закрыла нас троих поляризованным куполом, только после этого мы с ней активировали рентгеновское зрение. Позиция была выбрана верно. За кустами догорал чисто символически разложенный костер. Рядом с ним сидел парень с гитарой и — тут у меня отвисла челюсть — Мелинда, похищенная из нашего суперохраняемого заведения. Я повысила чувствительность ушей, одновременно включив отсортировку внешних шумов. Даже не знаю, когда я успела этому научиться.

— Слушай, спой еще, — упрашивала гитариста Мелинда. — Мне очень понравилось.

— Ладно, — кивнул парень.

Мне несколько поплохело. Если я себя считаю в некотором роде графоманкой, то как можно назвать автора этого, с позволения сказать, произведения искусства?

Парень наконец перестал терзать наши уши своей какофонией и отложил несчастный инструмент, ставший оружием массового раздражения. Как ни странно, Мелинде, похоже, понравилось. Я снова напрягла слух:

— А ты красиво поешь. И сочиняешь тоже. Это ведь ты написал?

— Я, — признался парень. Я бы на его месте сожгла эти стихи до того, как кто-нибудь смог бы их прочесть. — Для одной девушки, красивой, как ты. Вернее, ты станешь такой же красивой, когда вырастешь.

— И что? — продолжала донимать его вопросами Мелинда.

— Ей не понравилось, — грустно признался парень. «Еще бы», — подумала я. Его неведомая обожаемая сходилась со мной с точки зрения вкуса. В этот момент я поняла, что мы сюда, в общем, не за Мелиндой приперлись, тем более, что ей, как видно, ничто не угрожает. Я присоединилась к Нейрии, которая осматривала все вокруг в поисках своего обожаемого Алекса. Вот чего не понимаю в демонах, так этих привязанностей. Несмотря на то, что моя религия, в сущности, построена на обожании определенной личности, я не могу понять, как можно испытывать такие же чувства к реальному демону. Или человеку. Хотя, вообще-то, говорят, что для того, чтобы это понять, нужно вырасти. Тогда тебя уже не будет волновать, достоин ли некий объект положительных чувств с твоей стороны. По всем достаточно строгим синтегистским критериям. Я оторвалась от интересной мысли о том, как я прошу зачислить понравившегося мне представителя слабого пола (в рамках мысли это был почему-то Стан) в список официально признанных аватаров, так как иначе я не могу к нему однозначно относиться. Алекса мы с Нейрией одновременно опознали в лежащей в тени фигуре.

— Спит он, что ли? — вполголоса пробормотала Эйнаровна.

— Не знаю, — так же ответила я. — Я бы не смогла под такие завывания. Хотя вон той четверке, которая разлеглась рядом, это нисколько не мешает отдыхать. Я бы сказала — искусственный сон, больше всего похоже.

— Ты неплохо разбираешься, — уважительно сказала Нейрия. — Охотно уступаю место руководителя всей этой операции тебе. Просто я ничего не могу придумать.

— Слышь, у тебя есть болеизлучатель, модель КС-15 или КС-18, мощность минимум единиц на триста? — после менее чем секундного размышления спросила я. Мысленно у меня в этот момент отвисла челюсть от того, как быстро, не перебивая друг друга, подали мне совет камушки. Наверное, признали во мне новую владелицу. Я могла только порадоваться.

— Только это, — Нейрия порылась в пространстве рядом с собой и извлекла фиговину вроде лазерного пистолета. Конечно, так могло показаться только неподготовленной личности. Я моментально узнала КС-13, маломощную модель болеизлучателя — единственного оружия, способного ненадолго остановить демона при условии некоторой внезапности. Самое интересное, что я, как выяснилось, смогла бы его переконфигурировать. Самостоятельно. Чем и занялась немедленно. Ровно через пять минут в моих руках находился излучатель с мощностью пятьсот единиц. Этого с лихвой хватило бы даже тем, кто нам противостояли. Параллельно с работой я озвучивала только что родившийся план:

— Так, вылетаем все втроем. Нейрия — сразу забираешь своего Алекса и дуешь под наше прикрытие. Я — держу этих моральных уродов на мушке. Ангмарская — пугает их своим видом, — Сулмор скрипнула зубами. Я как бы не обратила внимания и продолжила: — Сделай зверское лицо, чтобы даже неграмотный понял, что ты — хейтерша. Так, цели поставлены, задачи определены — за работу, товарищи!

Мы сбросили поле и выскочили из-за кустов. На сей раз я следила за тем, чтобы ни за что не зацепиться. Парень у костра отбросил гитару и вскочил. Мелинда почему-то спряталась за него. До меня почти сразу дошло, что наш вид оставляет мало надежды на то, что мы пришли с хорошими намерениями. Но думать времени не было, я сразу же продемонстрировала певцу-графоману излучатель и заорала в полный голос:

— Кто двинется — получит полную дозу без предупреждения! Сразу вспомните, как вам уровень устанавливали!

Четверо спавших, которые от моего голоса проснулись и попытались нарушить четко отданный приказ, действительно чуть не схлопотали, но парень вовремя остановил их, собираясь, похоже, справиться самостоятельно. Нейрия согласованно с моими указаниями спокойно подошла к ним, перекинула через плечо единственное неподвижное тело и вернулась к нам. Я тем временем упивалась безграничной властью над пятью сильнейшими демонами:

— Голову не поворачивай и вообще без фокусов тут! — процедила я сквозь зубы. — А ты, девчонка, — это я Мелинде, — двигай к нам, если хочешь вернуться туда, откуда тебя эти козлы забрали!

Мелинда неверяще посмотрела на меня, но потом поняла, что мы несколько лучше ее похитителей и перебежала за мою спину. Парень, не умеющий писать стихи, попытался покачать права:

— Слушайте, какого Контера вы сюда приперлись?

— Разговорчики, — я повела излучателем. — Какого надо. А сейчас тихо уйдем, и если кто-нибудь снова пересечется с Алексом или этой девчонкой, то встретится лично со мной и получит за все по полной программе.

— Как вас вообще зовут, милочка? — похоже, кто-то нарывался на неприятности. Я немного подумала над вопросом, стоит ли представляться стопроцентному недругу, и решила — без разницы.

— Крэш, — нахально ответила я. — Мэлис Крэш. Может, представитесь тоже?

— Коллд, — ответил парень. — Первый призванный истинный демон, если это вас интересует.

— Не интересует, мне это не важно, — я улыбнулась вариацией на тему своей традиционной вампирской усмешечки. С поправкой на новое лицо. На самом деле я тянула время, дожидаясь, пока Нейрия приведет Алекса в чувство. У нее что-то не получалось. Наконец я решила не ждать.

— Оставь ты эту колоду, — грубо сказала я. — Закончишь, когда вернемся. Ну что ж, прощайте, любители первых!

С этими словами мы перенеслись в реальность, занимаемую нашим интернатом. Мелинду я отпустила с настоятельной просьбой молчать о том, кто ее спасал. Теперь мы остались вчетвером. Или, скорее, втроем, так как Алекс все еще являл собой прекрасный образец чего-то из области лесного хозяйства.

— Мэл, помоги, он не просыпается, — после еще тридцати минут попыток сдалась Нейрия.

— Так, — я потерла руки, готовясь к работе. Не в первый раз за этот вечер я удивлялась тому, как быстро и легко у меня просыпаются нужные рефлексы. Мое предположение о природе недееспособности Алекса оказалось правдой. Мгновенно в голове всплыл порядок снятия состояния искусственного сна. Несмотря на то, что с моим бывшим врагом работала личность с четырнадцатым уровнем, мне легко удалось разбудить его. «Так, значит, только уровни ниже десятого для меня не представляют проблем!» — весело подумала я. Конечно, Алекс и Нейрия об этом не должны были ничего знать. Но я получила очередное подтверждение того, что кое у кого нет никакой паранойи, а результаты проверки моих способностей были стопроцентно сфальсифицированы. Ну что же, будем радоваться тому, что у нас есть. Но тихо.

Алекс пару раз моргнул, пытаясь определить в условиях недостаточного освещения, где он, собственно, находится, и кто это рядом. Я хлопнула себя по лбу и вернулась в прежнее состояние. Сулмор последовала моему примеру. Меня и Нейрию Алекс узнал сразу, а от Ангмарской отполз на метр.

— Что я пропустил? — поинтересовался Алекс у нас всех, похоже. — Помню только — спички попросили…

— Хватит хохмить, — знакомым тоном среагировала Нейрия. — Ты понимаешь, что с нами могли сделать?

— То же, что и со мной, — Алекс, опираясь на меня, встал. — Огромное спасибо за то, что вы меня там не оставили, чего я, как понимаю, заслуживаю больше всех на свете.

— Спасибо в карман не положишь, — моментально ответила Сулмор. — Нам тут обещали все, что угодно, за помощь. Так вот, мне одного «спасибо» мало.

— Хейтер, спасающий ближнего своего из шкурных интересов, — Алекс удобно устроился на воздухе. — Интересно, что такое крупное в Межреальности сдохло? Отвечать не надо. Ну, давай, требования можно не представлять в письменном виде.

— Так, значит, уже можно, — Сулмор встала в позу. Я страдальчески выдохнула. Алекса и Нейрию мне было жалко. Даже очень. — Итак, мое первое требование — в списке участников соревнований имя Рейзо Картер должно быть заменено на Сулмор Ангмарскую. Все сопутствующие проблемы меня не волнуют. Дисциплина — иллюзии. Курс — пятый. Дальше — вопрос. У вас есть связи в «Цветах зла»?

— Есть, — кивнул Алекс. — Но поступление туда я обеспечить не могу. Только дать рекомендацию, и никаких гарантий. Хотя могу еще дать совет. Если вы, леди, будете постоянно влипать в разные ситуации, в конце концов заинтересуете Кирстен до такой степени, что она сама захочет взять вас. Вся опасность такого способа — под вашу личную ответственность. Еще просьбы будут?

— Да, — я догадывалась, какого рода. — Наверное, это наша с Мэл общая просьба, — Сулмор подмигнула мне. — Контроль за списками участников до конца учебы и полное невмешательство в нашу жизнь без соответствующего разрешения. И учтите, это еще далеко не все, вы с нами до конца жизни не расплатитесь.

— Ага, — кивнула я, решив поддержать ценную инициативу подруги. — И не говорите, что ждали чего-то другого. Если бы вы этого не хотели, не надо было обращаться к нам за помощью.

Алекс про себя выругал моего гипотетического прапрадеда. Несмотря на то, что я вернулась к прежнему виду, рефлекс на чтение чужих мыслей никуда не делся. Что же, спишем в плюс.

— Ладно, все будет сделано, — посовещавшись секунду с Нейрией, сказал Алекс. — Тебе, Мэл, отдельное спасибо за то, что я тут бесчувственной колодой не валяюсь, хотя не понимаю, как у тебя получилось.

— Да пустяки, — махнула рукой я. — Вы бы лучше прикрыли нас, а то сейчас надо возвращаться в корпус, там хай в разгаре… Кстати, о птичках. Вы на нашу администрацию никак повлиять не можете? Совсем замонали, вампирский вечер отменили, скоро окончательно на голову сядут… Это вы как честные демоны должны устроить, все-таки сами виноваты в том, что директриса из отпуска досрочно вернулась.

— Уляжется все, Хаосом клянусь, — Алекс встал. — А все-таки, чисто для интереса, вам эти гады не представились? А то у меня с ними процесс обмена информацией протекал как-то односторонне.

— Один имя назвал, — я решила быть честной. — Коллд. Первый призванный.

Алекса ощутимо перекосило. Похоже, имя это что-то значило, и не очень мало. Вполне возможно, что любитель первых рассчитывал нас запугать, но в конкретном случае попал на абсолютно неосведомленных демонов. Представляю, что он подумал, когда услышал, как мы относимся к тому, кем он является. Ну что же, мы специально строили из себя крутых. Интересно, как долго они будут нас вычислять? Сам факт того, что нас будут искать, меня не слишком волновал. По имеющимся у них приметам можно было проверить весь Департамент и не найти никого, кто бы соответствовал. А до того времени, как они завершат поиски либо откажутся от них по причине полной бесперспективности, можно спокойно наслаждаться жизнью. Да и кто сказал, что я с ними не справлюсь в случае чего? Раз уж выяснилось, что я — тот самый идеал непредельщиков, пусть они об этом и не подозревают… Эта мысль грела меня все время до возвращения в родную комнату.

Факт слупленной с моих то ли врагов, то ли друзей платы за не слишком большие услуги меня не волновал совершенно. Как говорил еще Лост, нимбы теперь не в моде. А мир спасают или те, кому это интересно, или те, кому выгодно, или те, кому больше делать нечего. Что относится не только к миру, но и вообще ко всему. Так что из своих действий следует извлекать максимальную пользу. Дают — бери, бьют — дай сдачи и отними. И радуйся всему, что на тебя сыплется, пока не получишь по голове. Этот урок я вынесла из своей сегодняшней эпопеи. Возникшее же желание перекопать литературное наследие в столе и выбросить худшие вещи угасло в момент появления.

Только укладываясь спать я вспомнила, что завтра вставать позже, чем обычно, и привела в соответствие с этим фактом свои биологические часы. Да, нам очень повезло, что Нейрии понадобились наши услуги именно вечером дня Феникса. А то завтра первым занятием, согласно закону подлости, история…

Простите меня за то, что события, содержавшиеся в достаточно большом промежутке времени, мне придется описывать в телеграфном стиле. Просто иначе никакой бумаги бы не хватило. Поэтому расскажу только о самом важном. Например о том, как мне в очередной раз приснился кошмар с Ником Ларой в главной роли. Похоже было на то, что нехорошая личность вознамерилась испортить мне жизнь единственным доступным методом. Кошмары повторялись с достойной других вещей периодичностью каждую ночь, пока я не догадалась после недели таких издевательств надо мной пользоваться искусственным сном. Гадость редкостная, встаешь как после доброй тонны кирпичей, приземлившихся на голову. Сочувствую Алексу. Но это не суть важно. Год получился редкостно насыщенным разными событиями. К которым можно было отнести и преподнесенную мне с опозданием товарищем историком книгу «Жизнь и деятельность Пола Атрейдеса». В подоплеке подарка я разбиралась очень долго, пока преподаватель не сказал, что мы переходим к следующему типу реальностей и мне понадобится дополнительная литература, как лучшей ученице в его группе. Чтобы сдать заранее весь массив знаний, положенный по программе, и первой за всю историю «Врат» перескочить через курс по его предмету. Челюсть пришлось держать весь урок. Вампирский вечер мы таки провели, но я туда не попала, так как в это время меня грузили лекцией о правах (10 %) и обязанностях (90 %) оперативного руководителя. К концу ликбеза мне захотелось демонстративно повеситься на дверях помещения, занимаемого комиссией. Но потом я вспомнила, что в прошлом году кто-то уже так сделал по диаметрально противоположной причине, и ничего не добился. К тому же, все это происходило исключительно ради благого дела. Рейзо вычеркнули из списка, я была свидетелем того, как комиссию в полном составе атаковала ультрамариновая комета. То еще зрелище, прямо скажу. Но, похоже, связи Алекса были железобетонными. Менталке четко объяснили, что в списки вкралась досадная ошибка, и вместо того, чтобы пометить ее как ученицу, которую никогда не допустят на соревнования, Рейзо Картер назначили представлять пятый курс. На вторую часть скандала, посвященную в основном: 1 — критике системы выбора участников; 2 — критике всего комитета в целом; и 3 — описанию ждущих комитет неприятностей, — я не осталась. Вряд ли из этого можно было вынести что-либо новое.

Через определенное время начались собственно тренировки. Стан опять отличился, на первой же проверке способностей подпалив преподавательницу. Ангвен, вопреки своему имени, не дошла до белого каления, а просто спокойно так запретила ему применять силу на тренировках, переведя в разряд мишени. Успехи группы подскочили на триста процентов. Сам Стан никак не выражал больше свое ко мне отношение, чем несказанно меня обрадовал. Никаких экстраординарных событий за пределами учебного процесса не происходило. Это тоже приводило меня в хорошее состояние, потому что разбираться с чем-либо в вымотанном данным процессом виде не хватило бы даже моих сверхсил. Нехорошего демона Мера я поминала чуть ли не чаще, чем гипотетического родственника. Обязанности оперативного руководителя, хоть и являлись почетными, но жить мешали страшно. Майк оказался прав насчет того, что у меня элементарно не хватало времени даже зайти к нему. Но он не обиделся на мое нарушение его рекомендаций и продолжал исправно посылать прогнозы.

Финве загрузил башню разгадкой вопроса с циклом. Ответ мы ему не сказали. Сулмор — из чистой вредности, а я — из некоторого недоверия. Несмотря на то, что, даже подозревая меня в некоторых недоговорках, он все равно подогнал мне по размеру подаренное кольцо, встроив в него в качестве бесплатного приложения энергоконцентратор (а вот жучок забыл — я проверила). Все равно, я исходила из постулата «что знают трое — знают и на последнем этаже». В компании, состоящей из меня и Сулмор, можно было хранить любые секреты. А вот во всех остальных я была совершенно не уверена. Энвин выиграл какой-то конкурс, связанный с разгадыванием кроссвордов. Гордился этим страшно, пока не узнал, что конкурс проводился среди детей дошкольного возраста. В качестве запоздалого праздника по случаю завершения большой темы «Средиземье» в программе по истории препод предложил нам поставить орк-оперу «Melkor-superstar». Я была только зрителем, но мне понравилось. Сулмор была просто в шоке и в качестве неадекватной реакции выпросила у Флейм тот самый непроизносимый учебник для светлых, который с достойным лучшего применения усердием без перерыва изучала три дня. Я же в это время, с трудом отрывая секунды от тренировок, готовилась к досрочной сдаче курса общей магии. Почему не истории? Честно говоря, просто потому, что перспектива оказаться на одном курсе с Рейзо и Энди меня привлекала не очень сильно. Фестин, наконец снизойдя до того, чтобы увидеть мои результаты, пришел в полный восторг и сказал, что еще немного — и вместо планируемого десятого в конце года меня переведут на двенадцатый курс. Одобрение заставило меня утроить силы, растрачиваемые на учебу. Личность с оригинальными пристрастиями попыталась всучить мне свое средство связи в качестве платы за прикрытие его отсутствия на важной тренировке. Теперь у меня на столе имелось оригинальное украшение сферической формы, вполне пригодное для сбора пыли. Эриан так и не смог избавиться от хвоста, хотя пробовал все, что ему советовали. Пропущу подробное описание методов, благодаря которым мне удалось заполучить еще два плаката работы Элки — второй я перехватила из-под носа Флейм, по каковой причине мы с ней почти два месяца не разговаривали. Тишь и благодать, но, к сожалению, быстро завершившаяся. Лоста досрочно перевели на следующий курс по двум предметам, приблизив таким образом наше с ним расставание, и без того досрочное. По случаю этого события была организована грандиозная несанкционированная вечеринка в хранилище пособий по некромантии. В самый разгар веселья его испортило явление Перли, но все обошлось. Никто, кроме виновника торжества, не пострадал. Впрочем, и Лосту ничего не сделали, только заставили за нами убрать. Санкций же чисто образовательных не применяли, посчитав, вероятно, что чем быстрее он покинет стены нашего учебного заведения, тем тише и спокойнее станет. Как будто один элемент что-то решает. Вот Ник Лара ушел к светлым — и разве что-нибудь изменилось? Как было наше учебное заведение учебным в кавычках, так и осталось. Нам еще на первом курсе рассказали, что цель всего нашего так называемого образования — стать понятными людям, с которыми нам волей-неволей придется работать. Потому что нашу силу они понять не могут в принципе. Вот и мучаемся мы, бедные, пытаясь выучить то, что для них яснее ясного. Ну, а про энергосберегающую технологию я уже рассказывала. Хотя это более чем второстепенная причина.

Еще не могу не вспомнить про тренировки по наведению кошмаров. После моего успеха на уроке препод практически самоустранился, доверив мне нелегкую работу по разъяснению всем остальным, каким образом мне удалось заслужить от него поощрение. Похоже, из всей группы уяснили это только Стан, испытавший в полной мере, что значит слово «кошмар», и Айлан, приказом самой директрисы назначенный на роль объекта для испытаний. Да уж, после того, как я узнала причину этих наездов, твердо решила даже не думать про ее хвост. А то мало ли что… Сулмор постоянно грузила меня своими успехами в иллюзиях, пока я не поделилась с ней памятью про одну из наших тренировок. После этого она сказала, что не знает, как их пятый, а мой четвертый курс стопроцентно завоюет все возможные награды безо всякого труда. Слова меня обрадовали, но последовавшее вслед за ними выражение жалости к нашей группе, которой достался жуткий преподаватель, слегка смутило. Неужели он и вправду такой страшный, каким показался Ангмарской? Но это полная ерунда по сравнению с тем, какими событиями ознаменовался конец года. Буквально за пару дней до соревнований. А если конкретно — второй поток вещей средней неприятности начался точно в день завершения учебного года. Который по странной случайности, связанной с двойным пересчетом, совпадал с днем обретения нашего аватара.