ГЛАВА 2

Самолет был рассчитан на шесть посадочных мест. Карпатиу и Фортунато, увлеченные разговором, не обратили внимания на Рейфорда и Аманду, которые прошли мимо них. Они сели на задние два места и взялись за руки. Рейфорд понимал, что состояние тотального страха было для Аманды новым. Оно было новым и для него. В таком масштабе оно было новым для любого человека. Она так крепко ухватилась за его руки, что его пальцы побелели. Она дрожала.

Карпатиу повернулся, чтобы обратиться к ним. В его глазах светились усмешка от предстоящей борьбы, которая показалась Рейфорду безумной в сложившейся ситуации.

— Мне известно, вы не проходили обучение на этих маленьких быстроходных машинах, — сказал Карпатиу, — но вы чему-нибудь научитесь в кресле второго пилота.

Рейфорда гораздо больше волновал самолет, на котором, как все ожидали, он должен вылететь из Далласа. Тот самый, о котором он никогда ничего не слышал и подобного которому никогда не видел. Он посмотрел на Аманду, ожидая, что та попросит остаться с ней, но она быстро отняла свою руку и кивнула. Рейфорд пробрался вперед в кабину пилота, которая была отделена от всех остальных сидений тонкой перегородкой, пристегнулся и миролюбиво посмотрел на летчика. Тот в свою очередь протянул ему свою руку и сказал:

— Чико Фернандес, капитан Стил. Не беспокойтесь, я уже сделал предполетную проверку самолета и мне на самом деле не нужна помощь.

— В любом случае от меня помощи немного, — ответил Рейфорд. — Я уже много лет не летал ни на чем, меньшем по размеру, чем 707-й.

— B сравнении с теми машинами, на которых вы летаете обычно, эта покажется мотоциклом, — пошутил Фернандес.

Пилот оказался прав. Самолет визжал и рыдал, пока Фернандес осторожно выкатывал его на взлетную Волосу. Рейфорду показалось, что они за считанные секунды набрали максимальную для разгона скорость и оторвались от земли, сильно накренившись вправо и взяв курс на Даллас.

— На какую вышку вы ориентируетесь? — спросил Рейфорд.

— В Гленвью нет ни одной вышки, — ответил Фернандес.

— Я заметил это.

— Мне известны несколько вышек, которые мы будем пролетать по дороге. Синоптики говорят, что небо всю дорогу будет ясным, а разведка Мирового Сообщества не обнаружила вражеских самолетов между нами и местом прибытия.

«Вражеские самолеты, — подумал Рейфорд. Интересное название американских вооруженных сил». Он никогда раньше не любил военных, не понимал их, привыкнув считать их преступниками. Но это было тогда, когда американское правительство тоже было их врагом. А теперь они были союзниками непереизбранного Президента Соединенных Штатов Джеральда Фитцхью, и их врагом был враг Рейфорда — прежде всего его босс, Но военные по-прежнему вызывали у Рейфорда неприязнь. Он не имел представления, откуда родом Фернандес, какая у него биография, симпатизирует он Карпатиу или был вынужден пойти на службу, как и сам Рейфорд. Рейфорд надел наушники и нашел нужный код, чтобы тайно разговаривать с пилотом.

— Я ваш старший помощник, — мягко сказал он. — Вы меня слышите?

— Отчетливо и ясно, «второй пилот», — ответил Фернандес. И, словно читая мысли Рейфорда, добавил: «Это секретная связь».

Рейфорд понял, что никто ни в кабине, ни за ее пределами не мог слышать их разговора. Это имело свой смысл. Но почему Фернандес это сказал? Понял ли он, что Рейфорд хотел с ним поговорить? И насколько свободно Рейфорд мог говорить с незнакомым ему человеком? То, что оба они были пилотами, было недостаточно, чтобы доверять свою душу этому человеку.

— Меня интересуют сведения о личном самолете Его Превосходительства, сказал Рейфорд.

— Разве вы ничего не слышали? — спросил Фернандес.

— Нет.

Фернандес обернулся и бросил взгчяд на Карпа-тиу и Фортунато. Рейфорд предпочел не поворачиваться, чтобы не вызвать лишних подозрений. Очевидно, Фернандес решил, что Карпатиу и Фортуна-то снова увлечены разговором, потому что он рассказал то, что знал, про предыдущий самолет, на котором летал Рейфорд.

— Думаю, что босс сам рассказал бы вам это, если бы у него была возможность, — сказал Фернандес. — Плохие новости из Нью-Йорка.

— Я слышал об этом, — сказал Рейфорд, — но не знал, насколько сильно разрушения затронули главные аэропорты.

— Я понял, что вас интересуют только глобальные разрушения. Нам известно то, что ангар, в котором стоял самолет, просто испарился.

— А летчик?

— Эрл Холидей? К тому времени, когда это произошло, он был уже далеко оттуда.

— Так он жив? — сказал Рейфорд. Какая радость! Вы его знаете?

— Лично нет, — ответил Фернандес. — Но я за последние несколько недель многое слышал.

— От Карпатиу? — поинтересовался Рейфорд.

— Нет. От Севёро-Американской делегации, которая посетила Мировое Сообщество.

Рейфорд запутался, но не хотел в этом признаться. С какой стати Северо-Американской делегации что-то говорить об Эрле Холидее? Карпатиу просил Рейфорда найти кого-нибудь, кто бы мог пилотировать личный 757-й Его Превосходительства в Нью-Йорк, пока Рейфорд и Аманда находились на отдыхе в Чикаго. Карпатиу предстояло провести несколько дней, переезжая с место на место и ошарашивая прессу и участников восстания (Президент Фитцхыо и несколько американских военных группировок) тем, что он игнорировал опубликование своего дневника в печати. Когда последовал удар со стороны военных и контрдействия Мирового Сообщества, Рейфорд подумал, что, по крайней мере, выбранное для этого время было неожиданным. Он также пришел к выводу, что со стороны Николае Карпатиу было нелогично выбирать его старого Друга, который был его боссом в авиакомпании «Пан-континентальные авиалинии», для пилотирования пустого 757-го в Нью-Йорк. Но, по всей видимости, Карпатиу и Севере-Американская делегация заранее точно знали, на ком он остановит свой выбор. О чем это говорило? И как Холидею удалось вовремя выбраться из Нью-Йорка, чтобы избежать гибели?

— Где сейчас Холидей? — спросил Рейфорд.

— Вы встретитесь с ним в Далласе.

Рейфорд украдкой посмотрел на него, пытаясь понять услышанное.

— Встречусь?

— А как вы думаете, кто должен будет испытывать вас на новой машине?

Когда Карпатиу сказал Рейфорду, что он узнает что-то новое, сидя в кресле второго пилота, Рейфорд понятия не имел, что это повлечет за собой больше нежели пара пикантных подробностей, касающихся устройства этого быстрого, маленького самолета.

— Скажите откровенно, — сказал он, — Эрл Холидей достаточно хорошо знаком с устройством нового самолета, чтобы учить меня им управлять?

Фернандес улыбнулся, окинув взглядом горизонт и скорректировав курс самолета.

— Эрл Холидей практически сам сконструировал «Кондор-216». Он помогал его разрабатывать и дал гарантию, что любой летчик, который проходил обучение на 757-й модели, сможет его пилотировать, даже несмотря на то что он намного больше и в целом выглядит более сложным, чем личный самолет босса.

Рейфорд почувствовал, как в нем поднимается ирония. Он ненавидел Карпатиу и точно знал, кто это такой. Но таким же странным, как обида его жены на то, что Карпатиу намеренно коверкал ее имя, Рейфорду показалось то, что он оказывался не у дел.

— Интересно, почему меня не проинформировали о новом самолете, особенно принимая во внимание то, что мне придется его пилотировать, сказал он вслух.

— Не могу сказать наверняка, — отозвался Фернандес, — но вы знаете, насколько хитер, осторожен и расчетлив босс.

«Разве я этого не знаю? — подумал Рейфорд. Просчитывать каждый свой шаг и вести интриги — это в его духе.

— Очевидно, он не особенно мне доверяет.

— Я не уверен, что он вообще кому-нибудь доверяет, — сказал Фернандес. Если бы я был на его месте, то тоже никому бы- не доверял. Разве не так?

— Что разве не так?

— Разве вы доверяли бы кому-нибудь, если бы были на месте Карпатиу? повторил Фернандес. Рейфорд не ответил.

— Ты хоть понимаешь, что только что истратил дьявольски много денег? спросила Хлоя Бака, который осторожно выкатывал красивый, новый, земляного цвета «Рейндж Ровер» из дилерской конторы на шоссе.

— Естественно, я понимаю, — сказал Бак. — Антихрист еще никогда не инвестировал в Божье дело деньги более удачно.

— Ты называешь трату почти сотни тысяч долларов на подобную игрушку инвестированием в Божий дела?

— Хлоя, — мягко сказал Бак, — посмотри на это снаряжение. Здесь есть все. Эта машина доедет куда угодно. Ее невозможно сломать. В ней есть телефон, приемник, который ловит городские новости, огнетушитель, аптечка, сигнальные ракеты. Это только в качестве примера. У нее полный привод, все колеса ведущие, дополнительный источник питания, CD-плейер, который проигрывает новые двухдюймовые диски, и электрические гнезда в крыше, которые позволяют соединить все, что ты хочешь, с аккумуляторной батареей.

— Бак, но ты истратил все, что было на карте, которую тебе выдали в «Глобал Коммьюнити Уикли», так, словно живешь один. Какую максимальную сумму ты можешь с нее снять?

— Большинство подобных карт по замыслу Карпатиу имеют лимит в четверть миллиона долларов, — объяснил Бак. — Но у тех из нас, кто стоит выше других, в карту встроен секретный код, снимающий все ограничения.

— В буквальном смысле?

— Ты не обратила внимания на глаза менеджера, который по телефону проверял ее подлинность?

— Все, что я видела, — сказала Хлоя, — это улыбки и заключенную сделку.

— Это твои проблемы.

— Но разве обладатель такой карты не должен отчитываться за такие приобретения, как это?

— Я сообщу непосредственно Карпатиу. Может быть, он захочет узнать, зачем я купил «Рейндж Ровер». Но мне, без всякого сомнения, будет несложно объяснить, что нам, лишившись собственного дома и автомобиля, необходимо иметь возможность добираться, куда бы ни потребовалось.

Бака скоро снова начал бесить транспортный поток. В этот раз он съехал с автострады и повел автомобиль через канавы, овраги, по парковым тропинкам, аллеям и дворам. Поездка была безопасной и гладкой. Казалось, машина просто создана для такой езды.

— Смотри, что еще есть у нашей малютки, — сказал Бак. — Ты можешь переключать автоматическую и механическую коробку передач.

Хлоя наклонилась, чтобы посмотреть на переключатель скоростей.

— Что ты делаешь с этой штукой, когда включаешь автоматическую коробку?

— Забудь об этом, — сказал Бак. — Ты когда-нибудь ездила не на автомате?

— У одного моего друга в колледже был маленький спортивный автомобиль с механической коробкой, — сказала Хлоя. — Мне она нравилась.

— Хочешь повести машину?

— Не при тебе и не сейчас. Давай сперва доедем до церкви.

— Еще что-нибудь мне нужно знать о том, что нас ждет в Далласе? спросил Рейфорд Фернандеса.

— Вам придется доставить обратно в Ирак множество особо важных персон, — сказал Фернандес. — Но это для вас не ново, не так ли?

— Боюсь, что для меня это уже потеряло свою привлекательность.

— Если честно, то я завидую вам.

Рейфорд от удивления потерял дар речи. Он сам был одним из тех людей, которых Брюс Барнс называл страдающими святыми, верующий в Христа в наиболее страшные минуты человеческой истории, а служащий против своей собственной воли самому Антихристу. Он, безусловно, подвергал риску не только себя, но и жену, дочь и ее мужа. И все же ему завидовали.

— Не завидуйте мне, капитан Фернандес. Что бы вы ни делали, не завидуйте мне.

По дороге в церковь Бак видел дворы, полные народа. Люди смотрели в небо, слушали радио и телевидение, звуки которых доносились из квартир. Бак был удивлен, когда увидел один-единственный автомобиль, припаркованный рядом с Церковью новой надежды. Он принадлежал Лоретте, ассистентке Брюса.

— Я не ожидала такого, — сказала Хлоя.

— И я, — сказал Бак.

Войдя в церковь, они увидели Лоретту, семидесятилетнюю женщину, неподвижно сидящую у телевизора. Она не отрывала взгляда от телевизионного экрана. Два скатанных бумажных шарика лежали у нее на коленях, третий она мяла в своих костлявых пальцах. Очки для чтения она сдвинула на кончик носа и смотрела телевизор поверх них. Казалось, она не взглянула в сторону Бака и Хлои, когда те вошли, но вскоре стало ясно, что она знала об их присутствии. Бак услышал, как изнутри офиса доносится звук работающего принтера, который печатает страницу за страницей.

В свое время Лоретта была интересной южанкой. Сейчас, сопящая, с воспаленными глазами, она сидела, комкая пальцами бумагу так, словно создавала произведение искусства. Бак взглянул на экран, чтобы увидеть снятую с вертолета картину разбомбленного госпиталя Северо-Западной Общины.

— Звонят люди, — сказала Лоретта. — Я не знаю, что им отвечать. Его нет в живых, не так ли? Пастора Брюса, я имею в виду. Он же не может после всего этого находиться в живых, да? Вы видели его?

— Мы его не видели, — мягко сказало Хлоя, опускаясь на колени рядом со старой женщиной. — Но его видел мой отец.

Лоретта быстро повернулась и пристально посмотрела на нее.

— Мистер Стил его видел? И с ним все в порядке? Хлоя покачала головой.

— Простите, мэм, нет. Брюса больше нет. Лоретта опустила подбородок на грудь. Слезы наполнили ее глаза и полились по очкам. Она хрипела.

— Выключите это, пожалуйста. Я как раз молилась о том, чтобы хоть мельком увидеть пастора Брюса. Но если он под одной из этих простыней, то я не хочу этого видеть.

Бак выключил телевизор, а Хлоя обняла женщину. Лоретта не выдержала и всхлипнула.

— Вы знаете, что этот молодой человек был для меня семьей.

— Да, — ответила Хлоя, которая тоже начала плакать. — Для нас он тоже был семьей.

Лоретта откинула голову назад, чтобы посмотреть на Хлою.

— Он был моей единственной семьей. Вы же знаете мою историю?

— Да, мэм.

— Вы знаете, что я потеряла всех своих близких.

— Да, мэм.

— Поймите, всех. Я потеряла всех своих родственников. Больше ста человек. У меня была одна из самых набожных, духовных семей, из какой только может происходить девушка. Все ожидали, что я стану опорой этой Церкви. Я была активной во всем, была предназначена для Церкви, но никогда по-настоящему не знала Бога.

Хлоя держала ее в объятиях и плакала вместе с ней.

— Этот молодой человек научил меня всему, — продолжила Лоретта свой рассказ. — За два года я научилась у него большему, чем за шестьдесят лет в воскресной школе и Церкви. Я не виню никого, кроме себя самой. Духовно я была глуха и слепа. Мой отец умер еще раньше, но потом я потеряла маму, шестерых моих братьев и сестер, всех их детей, а также мужей и жен их детей. Я лишилась своих собственных детей и внуков. Всех. Если бы кто-нибудь составил список людей в этой Церкви, которые, скорее всего, попали бы на небеса после своей смерти, то я оказалась бы в самом верху этого списка, вместе с пастором.

Баку, так же, как Лоретте и Хлое, было очень тяжело. Ему еще предстояло скорбеть в свой срок, но сейчас он не хотел слишком глубоко задумываться о произошедшей трагедии.

— Мэм, что вы делаете в офисе? — спросил он. Лоретта откашлялась.

— Занимаюсь бумагами Брюса, — совладала она с собой.

— Что за бумаги?

— Когда он вернулся из своей миссионерской поездки по Индонезии, у него было что-то вроде вируса. Один человек отвез его в госпиталь в такой спешке, что он оставил здесь свой переносной компьютер. Вы знаете, что он брал этот компьютер с собой, куда бы ни направлялся.

— Да, это так, — подтвердила Хлоя.

— Попав в госпиталь, он сразу же позвонил мне и попросил привезти этот компьютер. Конечно, я бы сделала для Брюса все, о чем бы он ни попросил. Я уже направлялась к двери с ним в руках, когда телефон зазвонил снова. Брюс сообщил, что его забирают из палаты тяжелобольных и переводят в палату интенсивного лечения, поэтому какое-то время его нельзя будет посещать. Я думаю, что у него было предчувствие.

— Предчувствие? — удивился Бак.

— Он предчувствовал, что погибнет, — сказала она. — Он просил прийти в больницу, когда к нему будут снова пускать посетителей. Я знаю, что он любил меня, но хотел получить свой компьютер больше, чем увидеть меня.

— Мне кажется, что это не так, — сказала Хлоя. — Он любил вас, как мать.

— Это правда, — сказала Лоретта. — Он неоднократно говорил мне об этом. Как бы то ни было, он просил, чтобы я распечатала все, что было на жестком диске его компьютера, вы понимаете, все, кроме того, что он называл программными файлами.

— Что? — спросила Хлоя. — Его собственные заметки по чтению Библии и подготовленные проповеди?

— Мне кажется, так, — сказала Лоретта. — Он попросил меня запастись бумагой. Я решила, он имел в виду стопку или что-то в этом роде.

— Это заняло больше места? — спросил Бак.

— О да, сэр, намного больше. Я засунула в эту ненасытную машину две сотни листов, пока не кончилась вторая пачка. До смерти боюсь всех этих компьютеров, но Брюс растолковал мне, как распечатывать все файлы, у которых есть имена, начинающиеся с его инициалов. Он объяснил мне, что если я просто наберу «print BB*.*», то компьютер выдаст всю информацию, которая нужна. Я, конечно, надеюсь, что сделала все правильно. Компьютер выдал ему больше, чем он ожидал. Мне кажется, что теперь я должна все это просто выбросить.

— Вы положили туда третью стопку бумаги? — спросила Хлоя.

— Нет, но мне помог Донни.

— Телефонист? — спросил Бак.

— О, Донни Мур гораздо больше, чем просто телефонист, — сказала Лоретта. — Навряд ли найдется какая-нибудь электроника, которую он не мог бы запустить или починить. Он показал мне, как можно использовать коробки компьютерной бумаги в нашем лазерном принтере. Он просто достал коробку и заправил ее с одного конца принтера. Теперь бумага выходит с другого конца, так что мне не нужно постоянно ее подкладывать.

— Я не знал, что вы умеете это делать, — сказал Бак.

— А я и не умела, — сказала Лоретта, — как, впрочем, многое в этой жизни. А Донни умеет все. Он объяснил, что наш принтер — новый и очень хороший, поэтому должен делать до пятнадцати страниц в минуту.

— И как давно вы работаете? — спросила Хлоя.

— Я начала сразу же, как только поговорила с Брюсом по телефону сегодня утром. Сделала, наверное, пяти или десятиминутную паузу после того, как закончились первые две пачки, и перед тем, как Донни помог мне засунуть туда эту большую коробку с бумагой.

Бак зашел внутрь офиса и с удивлением наблюдал за тем, как профессиональный принтер засасывал страницу за страницей из бумажной коробки, пропускал их через себя и выбрасывал с другого конца в стопку, которая грозила обрушиться. Он выправил стопку бумаги и пригляделся к коробке. Первые две пачки отпечатанного материала были аккуратно сложены на письменном столе Брюса, отдельно друг от друга. На старой коробке из-под бумаги, каких Бак не видел уже много лет, было обозначено, что она вмещает пять тысяч страниц. Он предположил, что 80 процентов ее содержимого уже было израсходовано. Очевидно, здесь была какая-то ошибка. Разве у Брюса могло быть больше пяти тысяч страниц записей? Очевидно, здесь произошел какой-то сбой, и Лоретта по ошибке распечатала все, включая программные файлы, Библии и конкордаты, словари и прочее.

Но никакой ошибки не было. Бак быстро просмотрел первую стопку бумаги, потом вторую, ожидая обнаружить что-нибудь, помимо записей Брюса. На каждой странице, которую просматривал Бак, были личные записи Брюса. Они включали его комментарии к фрагментам из Библии, записи к проповедям, благочестивые мысли, а также письма к друзьям, родственникам и церковнослужителям со всего земного шара. В первый момент Бак почувствовал угрызения совести, словно он копался в чем-то личном для Брюса. И все-таки почему Брюс попросил Лоретту распечатать весь этот материал? Он боялся умереть? Хотел ли он сохранить все это для использования?

Бак наклонился над быстро растущей стопкой бумаги. Он поднял их со дна и давал им падать один за другим у него на глазах. Снова, страница за страницей неповторяющихся копий, все — Брюса. Он, наверное, писал по нескольку страниц в день на протяжении двух лет.

Когда Бак вернулся к Хлое и Лоретте, Лоретта снова сказала:

— Мы должны выключить все это и выбросить напечатанное. Ему теперь уже не понадобятся эти распечатки.

Хлоя поднялась и теперь сидела с изможденным видом в боковом кресле. Была очередь Бака присесть около Лоретты. Он положил руки ей на плечи и серьезно сказал:

— Лоретта, вы все еще можете служить Богу, служа Брюсу.

Она попыталась протестовать, но он продолжил.

— Да, он ушел от нас, но мы можем порадоваться тому, что он снова со своей семьей, разве нет?

Лоретта сжала губы и кивнула. Бак продолжил.

— Мне нужна ваша помощь в реализации большого плана. В этой комнате золотая жила. Только бегло взглянув на эти страницы, я вижу, что Брюс все еще с нами. Его знания, учение, любовь и сострадание все это здесь. Самое большее, что мы можем сделать для этого маленького стада, которое потеряло своего пастуха, — это издать эти страницы. Я не знаю, что это будет значить для пастора и учителя, но тем не менее люди должны иметь доступ к тому, что написал Брюс. Возможно, они слышали его проповеди, возможно, они видели его до этого в других ипостасях. Но это сокровище, которое каждый может использовать.

Хлоя поддержала его.

— Бак, почему бы тебе не попытаться издать это или хотя бы сначала придать этому форму книги?

— Я посмотрю, что с этим делать, Хлоя, но есть определенная прелесть в том, чтобы издать это в той форме, как оно есть. Это был крик души Брюса: в середине его штудий написать верующим коллегам, друзьям и близким, которых он любил, написать самому себе. Я думаю, Лоретте нужно отдать это в быструю печать, чтобы с этим начали работать. Нам нужны тысячи копий всего этого материала, отпечатанные с двух сторон листа и просто скрепленные.

— Это стоит целое состояние, — сказала Лоретта.

— Не беспокойся об этом теперь, — сказал Бак. — Это лучший способ вложить деньги.

Когда самолет пошел на посадку над аэродромом Даллас Форт Вое, Фортунато протиснулся в кабину и присел на корточки между Фернандесом и Рейфордом. Оба сняли наушники с той стороны, которая была ближе к помощнику Карпатиу. «Кто-нибудь голоден?» спросил он.

Рейфорд не мог думать о еде в тот момент, когда мир находится на грани гибели. Однако при слове «голод» в нем пробудилось страстное желание съесть что-нибудь.

Он знал, что Аманда тоже голодна. Она ела очень мало, и ему часто приходилось ей об этом напоминать.

— Я бы поел, — сказал Фернандес. — По правде сказать, даже бы основательно подкрепился.

— Властелин Карпатиу хочет, чтобы вы связались с аэропортом в Далласе и попросили их приготовить для нас что-нибудь вкусненькое.

Фернандес внезапно сильно забеспокоился.

— Как вы думаете, что он имел в виду, говоря «что-нибудь вкусненькое»?

— Я уверен, что вы, капитан Фернандес, закажете что-нибудь подходящее.

Фортунато покинул отсек для летчиков, и Фернандес перевел взгляд на Рейфорда.

— Даллас, на связи борт МС № 3.

Рейфорд оглянулся и увидел, как Фортунато сел на свое место. Карпатиу, увлеченный беседой с Амандой, вертелся в своем кресле

Хлоя вместе с Лореттой составляла сжатое, лаконичное послание, которое должно было быть сообщено по телефону шести наиболее набожным членам общины. Каждый из них позвонит другим членам конгрегации, которые, в свою очередь, передадут это сообщение еще дальше, и новость быстро распространится среди всех прихожан Церкви новой надежды. Тем временем Бак записал коротенький и простой текст на автоответчик: «Трагическая новость о смерти пастора Брюса — правда. Рейфорд Стил-старший видел его и надеется, что он умер до того, как в больницу попал снаряд. Пожалуйста, не приходите в церковь, пока встречи и службы или другие мероприятия не возобновятся с воскресенья в обычные часы». Сняв трубку с телефона, Бак перевел все звонки на автоответчик, который вскоре начал через каждые несколько минут давать сигналы. Все больше и больше прихожан стали звонить, чтобы удостовериться в том, что новость была правдой. Бак не сомневался, что в воскресенье утром церковь будет переполнена.

Пока Бак звонил Донни Муру, Хлоя согласилась проводить Лоретту до дома, чтобы убедиться в том, что с ней все в порядке.

— Донни, — сказал Бак, — мне прямо сейчас нужен твой совет.

— Мистер Уильяме, сэр, — услышал Бак в трубке характерное стаккато, советы — мое призвание. И к тому же вы знаете, что я работаю дома, так что вы можете приехать ко мне или я к вам, и мы сможем обсудить все, что пожелаете.

— Донни, мне было бы удобнее, чтобы вы приехали к нам в церковь.

— Хорошо, мистер Уильяме, но не могли бы вы мне уже сейчас кое-что прояснить? Лоретта отвечала какое-то время на телефонные звонки?

— Кажется, да. Она не знала, что говорить людям, которые звонили узнать насчет пастора Брюса, поэтому просто клала трубку.

— Слава Богу, — ответил Донни. — Я застал ее несколько недель назад, когда она разбиралась с новой системой, и надеюсь, все в порядке. Как Брюс, кстати?

— Я все расскажу вам, когда приедете сюда, Донни, хорошо?

Увидев над коммерческим аэропортом Даллас Форт Вое черные клубы дыма, Рейфорд подумал о том, как часто ему приходилось приземляться на этих длинных посадочных полосах. Сколько времени понадобится на то, чтобы все это восстановить? Капитан Фернандес направлял самолет на находящуюся поблизости военную посадочную полосу, ту самую, которую Рейфорд не так давно посетил. Он не увидел ни одного стоящего на площадке самолета. Ясно, что кто-то убрал их, чтобы взлетно-посадочные полосы не стали мишенями.

Фернандес посадил машину так плавно, как человек вообще может посадить самолет таких небольших размеров, и они немедленно проехали в конец полосы, вкатившись в большой ангар. Рейфорда поразило, что остальная часть ангара была тоже пуста. Фернандес выключил двигатели, и они вышли из самолета. Как только Карпатиу вышел из самолета, он сразу же облачился в свою маскировку, и что-то прошептал Фортунато, который спросил Фернандеса, где они здесь могут раздобыть еду.

— В третьем ангаре, — ответил летчик. — Мы в ангаре номер один. Самолет — в четвертом ангаре.

Маскировка оказалась излишней. Между ангарами было не так много пространства, и обслуживающий персонал быстро выходил и входил через маленькие двери по бокам здания. Второй и третий ангары оказались пустыми, если не считать нескольких заваленных провизией для ланчей столов, стоящих недалеко от двери, ведущей в четвертый ангар.

Они сели за столы, и Карпатиу обратился к Рейфорду.

— Попрощайтесь с капитаном Фернандесом, — сказал он. — После нашей трапезы он продолжит свою службу недалеко от здания Агентства Национальной

Безопасности в Мэриленде. Навряд ли вы снова его увидите. Он летает только на небольших машинах.

Рейфорд едва удержался от того, чтобы не передернуть плечами. Какое ему до этого дело? Он просто познакомился с этим человеком. Почему для Карпатиу так важно держать его в курсе того, чем занимается другой персонал? Он не счел нужным сказать Рейфорду о том, что Холидей участвовал в создании нового самолета, который ему может понадобиться. Он не пытался выяснить, достаточно ли профессиональной квалификации Рейфорда для пилотирования самолета. Рейфорду никогда было не понять этого человека.

Он жадно ел сам и пытался уговорить Аманду съесть больше, чем обычно, но она не хотела. Когда группа людей в последний раз прошла из одного ангара в другой, Рейфорд услышал характерный плач моторов самолета, на котором они прилетели сюда, и представил себе, что Фернандес, наверное, уже на борту. Странно, что Фортунато исчез вскоре после того, как они вошли в ангар вчетвером. Там рядом с ними на доклад Карпатиу стояли четверо из десяти дипломатов, которые представляли большие группы стран и народов. Рейфорд понятия не имел, откуда они и что им здесь надо. Его делом было доставить их всех в Новый Вавилон на чрезвычайную встречу по поводу начала Третьей мировой войны.

Здесь же он нашел Эрла Холидея, который стоял неподвижно и смотрел в одну точку прямо перед собой. Карпатиу поздоровался за руку со всеми дипломатами, не обратив внимания на Холидея, который, как казалось, этого ожидал. Рейфорд направился прямо к Холидею и протянул ему руку. Тот проигнорировал его движение и шепотом сказал:

— Отойди от меня, Стил, мерзавец!

— Эрл!

— Говорю то, что думаю, Рейфорд. Я должен научить тебя управлять этим самолетом, но в мои обязанности не входит делать вид, что мне это доставляет удовольствие.

В ужасе отшатнувшись, Рейфорд подошел к Аманде, которая чувствовав себя брошенной, искала его глазами.

— Рейфорд, скажи на милость, что здесь делает Эрл? — спросила она.

— Я расскажу тебе позже. Вид у него несчастный. Что Карпатиу рассказывал тебе о самолете?

— Прежде всего он интересовался тем, что бы я хотела поесть. Чудовище!

Два адъютанта из Нового Вавилона вошли в ангар и обнялись с Карпатиу. Один из них сделал знак Эрлу и Рейфорду, чтобы они присоединились к нему в углу ангара, как можно дальше от «Кондора-216». Рейфорд. умышленно старался не смотреть на гигантскую машину, стоящую перед дверью ангара, выходившей на взлетно-посадочную полосу. От того места, где они стояли, до нее было больше 150 футов. Но казалось, что «Кондор» заполнял собой большую часть ангара. Рейфорд с первого взгляда понял, что это самолет, который находился в разработке несколько лет, а не месяцев. Было совершенно очевидно, что это самый большой пассажирский авиалайнер, который ему когда-либо приходилось видеть. Он был выкрашен в такой ослепительно белый цвет, что, казалось, растворялся на фоне ярко освещенных стен в сумрачном ангаре. Рейфорд мог только представить себе, как трудно будет управлять им в небе.

Адъютант Карпатиу, одетый практически так же, как сам Карпатиу, в аккуратный черный костюм, белую рубашку и кроваво-красный галстук с золотой запонкой, наклонился близко к Рейфорду и Эрлу и серьезным тоном произнес:

— Карпатиу хотел быть на борту как можно скорее. Вы можете назвать какое-нибудь определенное время вылета?

— Я еще не видел самолета, — сказал Рейфорд, — и понятия не имею…

— Рейфорд, — прервал его Эрл, — поверь мне, что можешь лететь на этом самолете через полчаса. Я знаю тебя и понимаю в самолетах.

— Не спорю, Эрл, но не хочу давать никаких обещаний, пока не попробую его сам.

Приспешник Карпатиу повернулся к Холидею:

— Вы сможете пилотировать этот самолет, по крайней мере до того момента, пока мистер Стил не почувствует, что он…

— Нет, сэр, это невозможно! — отозвался Холидей. — Просто дайте мне и Стилу полчаса времени, а потом позвольте мне вернуться в Чикаго.

Донни Мур оказался гораздо более разговорчивым человеком, чем этого ожидал Бак, но он решил прикинуться заинтересованным, чтобы хоть как-то отблагодарить этого человека за его помощь.

— Итак, вы специалист по телефонным системам, но также продаете компьютеры…

— Совершенно верно, сэр. Только для того, чтобы удвоить свои доходы. Вы знаете, у меня весь сундук забит каталогами.

— Мне хотелось бы на них взглянуть, — сказал Бак. Донни рассмеялся.

— Думаю, что это возможно. Он открыл свой кейс и достал целую пачку каталогов, по всей видимости, по одному от каждого производителя, которых представлял, и разложил перед Баком на кофейном столике шесть экземпляров.

— Ого, — воскликнул Бак, — вижу, что этот выбор может удовлетворить любые запросы. Мне легче объяснить вам, что нужно, а вы скажете, располагаете ли этим.

— Чем я располагаю, могу сказать прямо сейчас, — ответил Донни. На прошлой неделе продал одному парню тридцать ноутбуков, у каждого из которых памяти было больше, чем на любом обыкновенном непереносном компьютере, и…

— Одну минуту, Донни, извините меня, — перебил его Бак. — Принтер что ли перестал работать?

— Он только что отключился. Вероятно, закончилась бумага или чернила. Может быть, все уже отпечатано. Этот компьютер, один из самых современных, Брюсу продал я. Обычная бумага, возможность заправлять чернила — все что угодно.

— Я посмотрю, в чем там дело, — сказал Бак. Он встал и быстро прошел в офис. Экран компьютера погас. Никаких лампочек, которые бы предупреждали о том, что в принтере закончилась бумага или чернила, не горело. Бак нажал клавишу на клавиатуре компьютера, и экран загорелся. На нем высветилось, что все файлы распечатаны. Бак прикинул, что в коробке Лоретты, рассчитанной на пять тысяч листов, осталось всего лишь около сотни страниц, не пропущенных через принтер.

«Это же целое сокровище», — подумал Бак.

— Когда Брюс собирается вернуться? — услышал Бак голос Донни, доносившийся из другой комнаты.

Рейфорд и Эрл одни оказались на борту «Кондора». Эрл прижал палец к губам, и Рейфорд сообразил, что он ищет подслушивающие устройства. Прежде чем заговорить, он проверил систему внутренней связи.

— Никогда нельзя быть во всем уверенным, — сказал он.

— Расскажи мне обо всем, — попросил Рейфорд.

— Это ты расскажи мне обо всем, Рейфорд!

— Эрл, мне известно гораздо меньше, чем тебе. Я даже не знал, что ты вовлечен в этот проект. Я понятия не имел, что ты работаешь с Карпатиу. Почему же ничего мне не сообщил?

— Я не работаю на Карпатиу, Рейфорд. Меня к этому принудили. Я все еще летчик Панконтинентальных Воздушных Сил и работаю в аэропорту О'Хара, но когда долг призывает…

— Почему Карпатиу ничего не сказал мне о том, что он знает о твоем существовании? — спросил Рейфорд. — Он попросил меня найти кого-нибудь, кто смог бы пилотировать личный самолет шефа в Нью-Йорк. Он не знал, что я остановлю свой выбор на тебе.

— Должно быть, знал, — сказал Эрл. — Кого еще ты бы мог порекомендовать? Мне предложили участвовать в разработке этого самолета, и я подумал, что это заманчивое предложение. Потом попросили лететь на этом самолете в Нью-Йорк. Поскольку рекомендация исходила от тебя, ко мне относились с должным подобострастием и уважением. Потом я спустился с небес на землю и понял, что самолет и я были мишенями. Вылетев из Нью-Йорка, я направился в Чикаго так быстро, как только мог. Но не долетел туда. Находясь в воздухе, я получил приказ от людей Карпатиу, в котором говорилось, что нужен в Далласе, чтобы познакомить с этим самолетом тебя.

— Ничего не понимаю! — воскликнул Рейфорд.

— Я понимаю не больше твоего, — вздохнул Эрл. — Но совершенно ясно, что Карпатиу хотел, чтобы моя отправка в Нью-Йорк, где меня ожидала гибель, выглядела бы как твое решение, а не его собственное.

— Зачем ему было желать твоей смерти?

— Возможно, я слишком много знаю.

— Я летал с ним везде, где только можно, — сказал Рейфорд. — Мне должно быть известно больше, чем тебе, и все-таки у меня нет такого ощущения, что он хочет от меня избавиться.

— Смотри в оба, Рейфорд. Я достаточно повидал, чтобы понять, что все это не совсем так, как кажется. Этого человека не интересуют назревшие проблемы мира.

— Такие вещи веками замалчиваются, — подумал Рейфорд.

— Не знаю, как ты меня в это втянул, Рейфорд, но…

— Я втянул тебя в это? Эрл, у тебя короткая память. Это твоя заслуга в том, что я стал пилотом флагмана ВВС, не стремясь к такой работе и не мечтая, что все так повернется.

— Быть пилотом лучшего самолета Вооруженных Сил было престижным делом, — сказал Эрл, — независимо от того, понимал ты это в то время или нет. Откуда я мог знать, что из этого выйдет?

— Ладно, давай перестанем обвинять друг друга и решим, что сейчас делать.

— Рей, моя задача — объяснить тебе, как управляться с этой машиной, но потом, я думаю, мне конец. Ты не мог бы сообщить моей жене, что…

— Эрл, что ты несешь? Почему ты считаешь, что тебе не дадут вернуться обратно в Чикаго?

— Не знаю, Рей. Мне известно только то, что я должен был быть с этим самолетом в Нью-Йорке, когда это понадобится. Я не думаю, что представляю угрозу правлению Карпатиу, но если бы их хотя бы чуть-чуть волновала моя участь, они не оставили бы меня в Нью-Йорке до того момента, пока я сам не понял, что мне лучше убраться оттуда.

— Может быть, ты сможешь найти себе какую-нибудь работу в аэропорту Даллас Форт Вое? Сейчас. В свете последних событий везде должна ощущаться нехватка специалистов из Панконтинентальных сил.

— Люди Карпатиу приготовили все для моего обратного перелета в Чикаго. Просто у меня такое ощущение, что он будет небезопасным.

— Скажи им, что ты не хочешь никуда отправляться и у тебя масса работы в этом аэропорту.

— Попытаюсь. А пока давай я покажу тебе эту машину. И потом, Рей, я обращаюсь к тебе как к старому Другу и хочу, чтобы ты пообещал мне, что если со мной что-нибудь случится…

— С тобой ничего не должно случиться, Эрл. Но, разумеется, если что, я свяжусь с твоей женой.

Услышав трагическое известие, Донни Мур потерял дар речи. Он сидел неподвижно, с раскрытыми от удивления глазами, не способный произнести ни слова. Бак ожидал, что последует масса вопросов, но не знал, что ответить. Он чувствовал, что нуждается в том, чтобы Донни Мур морально его поддержал.

Голос Донни охрип от переполнявших его эмоций.

— Что теперь будет с Церковью?

— Звучит как клише, — сказал Бак, — но я верю в то, что Бог возьмет все под свою опеку.

— Как Бог может дать такого, как пастор Брюс?

— Я понимаю, о чем вы, но другого пастора Брюса уже не будет. Он неповторим.

— Мне трудно поверить в это, — сказал Донни. — Это для меня слишком сильное потрясение.

Рейфорд сидел за пультом управления «Кондора-216».

— Что мне нужно делать в первую очередь? — спросил он Эрла.

— У них кто-то есть с другой авиалинии. Он и полетит с тобой до Сан-Франциско, где к вам присоединится МакКаллам.

— МакКаллам? Эрл, он был моим вторым пилотом во время рейса Новый Вавилон — Вашингтон. Когда я летел в Чикаго, он должен был вернуться в Ирак.

— Я говорю то, что знаю, Рейфорд.

— А почему мы, выражаясь словами Карпатиу, летим на запад, чтобы попасть на восток?

— Понятия не имею, Рейфорд, что здесь происходит. Я здесь человек новый. Может быть, ты знаешь это даже лучше, чем я. Обстоятельства таковы, что наиболее сильные разрушения и активные военные действия произошли к востоку от Миссисипи. Ты это заметил? Это выглядит так, словно было кем-то запланировано. Этот самолет разработан и построен здесь, в Далласе, но не в ангарах аэропорта Даллас Форт Вое, где он мог быть уничтожен. Пожалуйста, он к твоим услугам по первой необходимости. Как видишь, он оборудован панелью управления, заимствованной у 757-й модели, хотя он — более крупный лайнер. Если ты летал на 757-м, то сможешь пилотировать и эту машину, только надо привыкнуть к ее размерам. Персонал, который тебе может понадобиться, будет всегда под рукой. Запомни это, парень. Похоже, Карпатиу все это предвидел, тебе не кажется?

Рейфорд не знал, что ответить. Ведь чтобы это понять, много времени не требовалось.

Холидей продолжал:

— Ты полетишь по прямому маршруту из Далласа до Сан-Франциско, и предполагаю, что с воздуха не будет видно никаких разрушений. Тебе вряд ли будет угрожать опасность атаки. Могут быть военные силы откуда-нибудь с запада, которые захотят обстрелять Карпатиу ракетами, но наверняка никому не известно, что он полетит по этому маршруту. Ты посадишь самолет в Сан-Франциско только для того, чтобы избавиться от этого второго пилота и подобрать другого, с которым ты уже знаком.

Бак прикоснулся к руке Донни, словно пробуждая его ото сна. Побледневший Донни посмотрел на него.

— Мистер Уильяме, когда пастор Брюс был здесь, все уже было плохо. Теперь я совсем не знаю, что нам делать.

— Донни, — грустно сказал Бак, — у вас здесь есть возможность сделать что-нибудь для Бога, и это будет самая большая дань, которую вы можете отдать Брюеу Барнсу.

— В таком случае, сэр, я готов сделать, что бы это ни было.

— Во-первых, Донни, поверь мне, что деньги не должны быть целью.

— Я не думаю извлекать выгоду из чего-либо, что поможет Церкви, Богу и послужит памяти Брюса.

— Прекрасно. Извлечете ли вы из этого выгоду или нет, это ваше дело, но мне нужны пять новейших, самых современных компьютеров, миниатюрных и компактных, какими только могут быть, но столь же мощных и с максимальным объемом памяти, подключенных ко всем возможным коммуникативным сетям.

— Вы говорите на моем языке, мистер Уильяме.

— Надеюсь, Донни, потому что хочу получить компьютер, возможности которого теоретически были бы беспредельными, чтобы брать его с собой везде, куда требуется, но чтобы этого никто не заметил, хранить в нем всю информацию, которая нужна, и, самое главное, иметь возможность связаться с любым адресатом, не опасаясь за то, что сообщение будет перехвачено. Это возможно?

— Хорошо, сэр, я попробую собрать для вас что-то подобное тем компьютерам, которыми пользуются ученые в джунглях или в пустыне, когда негде подзарядиться и трудно установить связь.

— Да, — подтвердил Бак, — У некоторых наших репортеров, работающих в отдаленных точках, такие имеются. Что у них там, спутниковые тарелки?

— Хотите верьте, хотите нет, но что-то в этом роде у них есть. И я могу устроить это для вас.

— О чем вы?

— О проведении видеоконференций.

— И я смогу видеть человека, с которым разговариваю?

— Безусловно, при условии, что его компьютер тоже оснащен такой системой.

— Мне все это необходимо, Донни. И срочно. Но я вынужден просить вас хранить наш договор в секрете.

— Мистер Уильяме, но эти компьютеры обойдутся вам дороже двадцати тысяч долларов каждый.

Деньги для Бака особого значения не имели, но эту статью расхода он не мог переложить на Карпатиу. Откинувшись на спинку кресла, Бак присвистнул.