"Близкая женщина" - читать интересную книгу автора (Делински Барбара)

Глава15

– Он назвался Робином, и завтра мы договорились с ним встретиться! – возбужденно воскликнула Чилла, встречая на пороге Джеффри.

Джеффри вошел и, прикрыв за собой дверь, проговорил:

– Значит, Робин. Интересно… Вроде Робина Гуда? Лишь бы не Джек-Потрошитель!

– Как бы там ни было, но я не собираюсь упускать такую возможность. Представляешь, если мне удастся раздобыть сенсационный материал!

– У тебя ведь уже были сенсационные статьи. И не одна. Надо полагать, поэтому он тебя и выбрал.

– Я тоже об этом подумала. Он решил обратиться ко мне напрямую. Должно быть, у него на то особые причины.

– Да, похоже, ему нужна именно ты. И где же вы условились встретиться?

Чилла медлила с ответом, и Джеффри проворчал:

– Я вовсе не хочу вмешиваться в твои дела, Чилла. Просто если он окажется Джеком-Потрошителем, а ваша встреча назначена в полночь в каком-нибудь заброшенном гараже… В общем, такая перспектива меня не радует. Я собираюсь защитить тебя. Незачем рисковать, и, ради Бога, не говори, что я делаю это потому, что хочу унизить весь женский пол…

– Ну хорошо, – согласилась она. Чилле, конечно же, было приятно, что о ней заботятся. – Мы с ним договорились встретиться в девять вечера на стоянке в Бетесде.

Джеффри хорошо знал это место.

– Что ж, – сказал он, – место открытое. Если, конечно, в этот час там не будет слишком пустынно.

– Все будет хорошо. Вряд ли он задумал напасть на меня.

– А что, если это сексуальный маньяк? – задумчиво проговорил Джеффри.

– Нет, Джефф, не думаю, – покачала головой Чилла. – Ну хватит гадать, я не могу не пойти. Игра стоит свеч.

– Никакая сенсация не стоит того, чтобы ты рисковала собой, – уверенно заявил Джеффри.

– Ничего со мной не случится. Для твоего спокойствия я возьму с собой газовый баллончик.

– Успокоила! – проворчал он. – Он выхватит его у тебя из рук и направит на тебя. А потом изнасилует или еще что похуже сотворит.

– Не станет он этого делать! Черт возьми, Джефф, я так и знала, что ты разведешь эту канитель. Лучше бы я тебе ничего не говорила.

– Прости, милая. Просто я волнуюсь за тебя. Что, если мне пойти с тобой?

– Ну да! Как только он тебя увидит, тут же пустится наутек. Ты все испортишь.

– Ты этого боишься?

– Нет, просто я хочу заполучить этот материал.

– Но я могу спрятаться на заднем сиденье автомобиля. Ты оставишь окна открытыми, а в случае чего позовешь.

– Вижу, тебе все-таки хочется влезть в это дело, – сказала Чилла, скрестив руки на груди. – Это касается только меня, Джефф! У тебя своих дел по горло.

Он понял, что они снова близки к ссоре, а ссориться ему не хотелось. Напротив, он надеялся, что их отношения потеплеют.

– Вовсе я не лезу в твои дела. Просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

– Все будет в порядке, поверь мне.

– Тебе-то я верю, – проворчал он, – а вот этому типу не очень.

Чилла твердо решила пойти на эту встречу, но в глубине души ее мучили те же страхи, что и Джеффри. И она понимала его чувства.

– Если ты хочешь сопровождать меня, – уступила она, – то припаркуйся на соседней улице. Я могу положить в карман радиопередатчик и в случае чего нажму на кнопку.

– Это мысль! – кивнул Джеффри.

– Ты, конечно, достанешь передатчик?

– Само собой, – снова кивнул он.

На душе у нее полегчало. Наконец-то они смогли о чем-то договориться.

– Тогда решено, – улыбнулась она. – Все так и сделаем, заботливый ты мой!

Чилла подъехала на автостоянку без пяти минут девять. Было уже темно. Ее машина была здесь единственной. Чилла стала ждать. Прошло полчаса, сорок минут… В десять она начала злиться, но решила ждать до половины одиннадцатого. Никто так и не появился. Чертыхаясь, Чилла выехала со стоянки.

Джеффри ей посочувствовал, но, кажется, не был удивлен. Он предупреждал ее, что за этими разговорами, возможно, нет ничего серьезного, и предложил в качестве утешения заняться любовью. Чилла с готовностью согласилась. Как-никак из-за нее он потерял столько времени. К тому же его предложение было и само по себе весьма заманчивым.

На следующее утро она хмуро уставилась на экран компьютера. Только она настроилась на работу, как раздался звонок. Это был тот же человек по имени Робин.

– Я прождала вас весь вечер, – сдерживая злость, сказала Чилла.

– Я, к сожалению, не смог выбраться, – сказал он. В голосе его не было тем не менее никакого сожаления.

– Вы, кажется, говорили, что ваше дело не терпит отлагательств.

– Так оно и есть. Просто я не смог прийти.

Он явно нервничал, но она не была уверена, что он говорит правду.

– Ладно, проехали, – покладисто сказала она. – Пока вас ждала, я времени даром не теряла – обдумывала текущую работу… Послушайте, если вы боитесь, то совершенно напрасно. Я храню свои источники информации в тайне и никогда не называю имен. Кстати, я до сих пор не знаю, как вас зовут.

– Робина вполне достаточно. А моя информация – лучшая из всего, что у вас есть!

– Хочется верить. Поэтому я и прождала вас весь вечер.

– Сегодня, – проговорил он, понизив голос. – В то же время на том же месте.

– Но откуда мне знать, что вы опять не…

Но в трубке уже раздались гудки. Она сразу перезвонила Джеффри и условилась встретиться с ним в семь часов. Но через четыре часа оба снова вернулись ни с чем.

– Черт побери, это уже слишком! – воскликнула Чилла, швырнув на кресло сумку. – Два раза подряд! Что он о себе вообразил?

– Он считает, что у него есть нечто сногсшибательное, и ты снова побежишь на свидание, как только он позовет.

– Тут он прав, – вздохнула Чилла. – Но, возможно, и в твоих словах есть доля истины. Очень может быть, что ему просто нечего сказать… Но ты же знаешь, интуиция меня никогда не подводила. Разве что однажды – в случае с нашим разводом, – грустно призналась она.

Джеффри обнял ее за плечи.

– Мы оба тогда погорячились. Это все эмоции. Но тут дело совсем другого рода. Пожалуй, на твоем месте я вел бы себя точно так же.

– Неужели?

– Конечно, есть вероятность того, что все это розыгрыш. Но если у этого парня действительно есть, что рассказать, то его нервозность можно понять.

– Он просто трус, вот что! И почему он обратился именно ко мне? Мог бы обратиться к властям.

– Наверное, он думает, что ему не поверят. Или что они погрязли в коррупции. А может, опасается, что, обратившись в полицию, потеряет анонимность. Люди, против которых он решил выступить, наверняка достаточно сильны, чтобы заставить его замолчать.

– А может, ему просто хочется таким образом попасть в газету и стать известным! – проворчала Чилла.

– Но ведь и тебя влекут лавры известности? – улыбнулся Джеффри.

– Полегче, Джефф! Я, конечно, не лишена самолюбия, но не отказывай мне и в чувстве гражданского долга.

– Что ты, дорогая, ни в коем случае! – Он нежно погладил ее по спине. – Не волнуйся так. Если он снова позвонит, постарайся поговорить с ним по-другому. Назови его трепачом и скажи, что если он еще раз не явится на свидание, то ты больше вообще не станешь с ним разговаривать. Думаю, на это он среагирует.

– Но тогда он может обратиться в другую газету, – возразила Чилла.

– Ничего подобного! Ему нужна именно ты. Ты единственная, с кем он решил поделиться своей историей. Не волнуйся, он обязательно позвонит. А если нет, то тоже не страшно. Я, по крайней мере, буду в выигрыше – мне больше не придется коротать вечера на автостоянке…

Джеффри и на этот раз оказался прав. Не прошло и нескольких дней, как Чилла снова отправилась на встречу с незнакомцем. Но на этот раз ей не пришлось долго ждать. Едва она припарковала автомобиль и выключила фары, как из темноты возникла неясная фигура. Человек шел прямо к ней. Итак, он был не на машине, а пришел пешком. Ей не верилось, что он наконец явился на встречу. Но через несколько мгновений ее волнение уступило место профессиональному азарту. Она подумала, что он достаточно умен, раз решил прийти на своих двоих. В противном случае она могла бы запомнить номер его машины и, в конце концов, вычислить.

Мужчина приблизился. Чилла распахнула дверцу машины и вышла навстречу. В кармане ее юбки лежал передатчик, который дал ей Джеффри. Она молчала, ожидая, что мужчина заговорит первым. Если, конечно, он был тот, кто назвал себя именем Робин.

Он остановился, не дойдя нескольких шагов до нее, и, поколебавшись секунду, осведомился:

– Мисс Бьюкенен?

Чилла едва сдержалась, чтобы не съязвить: а вы кого ждали? Кому еще придет в голову тащиться сюда в такое время?

– Да, это я, – сказала она.

– Вы не опоздали. Даже пришли раньше…

Несмотря на густые сумерки, Чилла разглядела, что Робин довольно худощав, черноволос, бледен и что на нем очки. Теперь она не сомневалась, что перед ней тот самый человек, который подошел к ней несколько недель тому назад на дипломатическом приеме.

– Я всякий раз приезжала пораньше. Не хотела с вами разминуться, но, увы…

– Прошу прощения, что так вышло. Это не моя вина.

– Понимаю, мистер…

– Зовите меня Робин, – поспешно сказал он.

Что ж, это ее не удивило, хотя она надеялась, что, может, на этот раз он назовется… Ну что ж, по крайней мере, попытаться не мешало. Этот человек, похоже, не опасен, решила она. Во всяком случае, если что, она сможет оказать ему достойный отпор. Если, конечно, у него не окажется ножа или пистолета. Впрочем, она тоже в некотором роде экипирована. У нее передатчик.

– Значит, вы хотите мне что-то сообщить? – начала она. – Я правильно поняла вас?

– Пока только в самых общих чертах.

– В общих чертах? Нет, так не годится. В общих чертах ни одна газета ничего не напечатает.

– А если я скажу, что речь идет о весьма важных людях из дипломатического корпуса?

– Довольно туманно.

– Ну хорошо, а сенатор или члены кабинета вас могут заинтересовать?

Она покачала головой.

– Мне нужны факты.

– Попробуйте обойтись без них. Вы же опытный журналист, знаете эту кухню.

– Именно поэтому я и говорю, так дело не пойдет, – повторила Чилла.

– А как насчет сексуального домогательства на службе? – спросил он.

– Не очень-то оригинальная тема. Все равно без фактов и конкретных деталей – это мертвый материал.

Мужчина помедлил, словно решая, продолжать ли разговор.

– Это касается гомосексуального домогательства, – проговорил он наконец.

Чилла даже не шевельнулась. Она перебирала в памяти случаи, о которых когда-либо слышала. На слуху была пара имен высокопоставленных лиц. Но незнакомец назвал, по крайней мере, три круга в высших сферах, а значит, были и другие имена…

Итак, гомосексуальное домогательство.

– Я вся внимание, – как можно равнодушнее сказала Чилла.

Он нервно затеребил лацкан пиджака, а потом сунул руки в карманы.

– Некоторые высокопоставленные чиновники, например, пригрели под своим крылышком подчиненных, которые ровным счетом ничего не делают.

– Что ж, – сказала Чилла, – бюрократия есть бюрократия. Без балласта не обойтись.

– Но так не должно быть! – запальчиво воскликнул незнакомец. – Многие из нас хотели бы проявить себя на службе, но начальники продвигают только любимчиков.

Чилла заметила, что он раздражен. Возможно, им движет обида?

– Вам кажется, что вас обошли по службе? – как можно доброжелательнее спросила она.

Он начал что-то говорить, но его голос был едва слышен:

– В том-то и дело, что достойные люди обойдены по службе. Со многими поступили нехорошо… Налогоплательщики даже не подозревают, что они оплачивают содержание не чиновников, а бездельников и извращенцев, которые используют свое служебное положение для того, чтобы…

– Вы испытывали на себе подобные домогательства?

– Совершенно верно.

– Можете сказать что-либо конкретное?

Мужчина замялся.

– Мне нужны подробности, Робин, – настаивала Чилла. – Я уже говорила вам об этом.

– Я обозначил тему, – возразил он.

– Только в самых общих чертах, – сказала она. – Объясните мне, что вы хотите конкретно от меня?

– Я хочу, чтобы вы разоблачили этих людей.

– Но я не могу иметь дело с безымянными личностями, тем более когда дело касается высокопоставленных лиц. Мне нужны имена, даты, места, документальные подтверждения… Вам они известны, мне – нет.

Чилла пристально смотрела на собеседника. Он нахмурился и сжал губы.

– Поймите, – продолжала она, – это обычное дело. К нам приходят люди, делятся с нами своей информацией, мы ее проверяем, а потом публикуем. Уверяю вас, ваша анонимность не будет раскрыта! – Чилла догадывалась, что перед ней не просто обиженный тип – обычно именно эти люди и дают журналистам такую информацию. Вот если бы он потерял работу или был понижен в должности, тогда у него был бы повод для мести. Здесь было нечто другое. Нечто очень личное. Что именно – ей и надо было выяснить. – Но почему вы обратились именно ко мне? И зачем вам предавать это гласности?

Он отвернулся.

– Потому что это нехорошо.

– Но почему это вас так задевает? – не унималась Чилла. – Вы лишились работы?

– Нет-нет, работа у меня есть.

– А где вы работаете?

Она не подала виду, что узнала в нем того человека, что разговаривал с ней на дипломатическом приеме.

– Это к делу не относится.

– Нет, относится. Иначе я не могу вам доверять.

– Это не имеет значения, – упрямо повторил он.

– Тогда я могу предположить, что вы «голубой» и просто хотите отомстить вашему партнеру, – неожиданно заявила она.

Ей нечего было терять.

Он как будто оживился.

– Вы можете предполагать все, что вам угодно, – сказал он. – Дело не в моей личности.

– Но вы, а не кто-нибудь другой вытащили меня сюда, черт возьми!

Она специально старалась его задеть. На крайний случай у нее был припасен особый аргумент, о котором говорил Джеффри. Она назовет его трепачом.

– Так вы напишете об этой истории? – поинтересовался он, делая шаг назад.

– Я бы написала, но вы так ничего мне и не рассказали. Давайте, мистер Робин. Выкладывайте что-нибудь посущественнее или давайте попрощаемся. Не собираюсь вас уговаривать.

Он покачал головой и зашагал прочь. Потом вдруг остановился и, обернувшись, пробормотал:

– Вам что-нибудь известно о том, что на Ближнем Востоке к нашим дипломатам намеренно подсылают «голубых»?

– Что вы имеете в виду?

– А вам известно, что один из членов президентской команды состоит в связи с человеком, который представляет интересы определенного лобби?

– О ком идет речь?

Но Робин только покачал головой и быстро пошел прочь. Когда Чилла его окликнула, он лишь ускорил шаг. Не прошло и минуты, как она снова была одна на пустынной автостоянке. У нее опустились руки.

– Но мне нужно знать еще хоть что-нибудь! – выкрикнула она в ночь. – Мне нужны факты!

Но ответа не было. Оставалось надеяться, что Робин успел услышать ее возглас.

Сенатор Уильям Маршалл решительным шагом шел по коридору министерства торговли. В приемной он назвал секретарше Блейка свое имя.

– Он меня ждет, – добавил сенатор.

Если б его воля, Уильям Маршалл ни за что бы не стал искать этой встречи с зятем. Несколько недель он не решался на разговор, хотя они не раз виделись на приемах. Впрочем, вокруг было много посторонних, и возможности для откровенного разговора не представлялось.

– Билл!

В дверях кабинета показался Блейк и пригласил сенатора войти.

Они обменялись рукопожатием, а затем уединились в кабинете Блейка.

– Меня удивил твой звонок, – сказал Блейк. – Все в порядке?

Уильям опустился в глубокое кресло.

– Я бы не сказал. Поэтому я и пришел поговорить с тобой.

Блейк уселся в свое вращающееся кресло и наморщил лоб.

– А что такое?

– Мне надо поговорить с тобой о Данике. Когда ты с ней в последний раз виделся?

Блейк натужно улыбнулся.

– Она приезжала в прошлом месяце. И еще мы оба видели ее на приеме у Уэйнера.

– И с тех пор ты с ней не виделся?

– Она очень занята работой на радио. Для нее это прекрасная возможность проявить себя. Ты так не считаешь?

Уильям пропустил вопрос мимо ушей.

– Какие у вас планы на лето? Собираетесь отдохнуть вместе? – поинтересовался он.

Блейк насторожился.

– Не думаю, – проговорил он. – Обычно лето Даника проводит в Мэне.

– Хорошо бы, чтобы и ты был там.

Но Блейка такая перспектива явно не прельщала.

– Это еще почему? – спросил он.

Уильям задумчиво молчал. Он уже начал сомневаться, стоило ли заводить с Блейком этот разговор. Но обратной дороги не было. Он пытался запугать Майкла, но Майкл напугал его еще больше и по-прежнему встречался с Даникой. Что же касается Даники, то она его явно избегала, и Уильям так и не решился показать ей фотографии. К тому же он догадывался, что этим он вряд ли чего-нибудь добьется. Уильяму Маршаллу было неприятно сознавать свое бессилие, а в этом случае он, похоже, был бессилен.

– А потому, – зло проговорил он, – что, по-моему, ее отношения с этим Бьюкененом зашли слишком далеко! Если ты ничего не предпримешь, чтобы это пресечь, нам обоим не поздоровится. Тебе известно, что они встречаются?

Блейк хранил невозмутимый вид, а слова подбирал весьма тщательно. Он не знал, известно ли тестю все, но догадывался, что, скорее всего, Даника не стала откровенничать с отцом.

– Я знаю, что они дружны и симпатизируют друг другу. Нет ничего удивительного, что они проводят вместе время. Тем более что дома находятся по соседству.

– Блейк, отбросим недомолвки. Они не просто друзья. Они любовники.

Блейк откинулся в кресле и погрузился в размышление. Нельзя сказать, чтобы слова тестя его удивили.

– Откуда ты знаешь? – холодно спросил Блейк.

– У меня есть фотографии, – ответил сенатор.

Блейк был заметно удивлен.

– Как они занимаются любовью?

– Не совсем так. Но отношения между ними явно выходят за рамки допустимого.

Блейк не шевельнулся.

– Фотографии у тебя? – спросил он.

Уильям достал из кейса фотографии и подал их Блейку, который медленно просмотрел их одну за другой.

– Прости, что пришлось… – начал Уильям.

– Откуда они у тебя? – прервал его Блейк.

– Я нанял частного детектива.

– А кто тебе позволил? – ледяным тоном спросил Блейк.

Уильям понял, что зять взбешен. Но, в конце концов, это естественная защитная реакция.

– Я как-никак ее отец, – мягко сказал сенатор. – Я наблюдаю за ней издалека, и потому скорее, чем ты, заподозрил все… Я решил проверить, действительно ли нам есть из-за чего беспокоиться, и нанял детектива.

– Зря ты это сделал, Билл, – Блейк бросил пачку фотографий на стол. – Это тебя абсолютно не касается.

– А я другого мнения. Поведение Даники затрагивает и мою репутацию. Она предала нас обоих.

– Она взрослый человек, а я ее муж. Это касается только меня и ее.

– Но вы так редко видитесь. Ты даже не знаешь, чем она занимается… И я не понимаю твоего отношения…

– Я знаю куда больше, чем тебе кажется, – резко перебил тестя Блейк.

Разговор повернул совсем не в то русло. Уильям рассчитывал, что новости потрясут и огорчат Блейка, но, судя по всему, тот даже не удивился. Он был зол на тестя больше, чем на жену!

– Уж не хочешь ли ты сказать, что знал обо всем? – воскликнул сенатор.

– Конечно. Даника сама мне все рассказала.

– Она тебе рассказала? – изумился Уильям. Он не мог поверить своим ушам.

Сенатор всегда сам контролировал ситуацию, а теперь чувствовал, что почва уходит из-под ног.

– И что же ты намерен предпринять? – прорычал он.

– Ничего, – невозмутимо ответил Блейк.

– Как ничего? Ты что, с ума сошел? Твоя жена связалась с другим мужчиной, тебе это известно, и ты собираешься этому попустительствовать?

Блейка даже забавляло волнение тестя.

– Даника ведет себя достаточно благоразумно, – сказал он. – Если бы ты не нанял детектива, то никогда бы об этом не узнал. Она встречается с Бьюкененом в основном в Мэне, и до этого никому нет дела. Она никак не компрометирует меня.

– А тебе тоже нет до этого дела? – выдохнул Уильям.

Блейк протяжно вздохнул и медленно проговорил:

– Конечно, мне есть до этого дело. Даника – моя жена. Но я стараюсь понять ее. У нее своего рода кризис, ведь раньше она никогда ничего подобного не позволяла. Но я ей верю. Верю в ее благоразумие. Скоро Бьюкенен ей надоест. Вот увидишь! Уверяю тебя, нет повода для беспокойства. Все устроится.

Уильям нахмурился.

– Меня удивляет твое спокойствие. Если бы это случилось со мной, я бы стены крушил от бешенства!

– И добился бы лишь того, что она взбунтовалась бы еще больше… Неужели ты этого не понимаешь, Билл? Чем сильнее я буду кипятиться, тем больше она будет упорствовать. А так она вполне сознает свои обязанности. Когда мне нужно, она приезжает сюда, мы вместе появляемся в свете.

– А ты знаешь, где она намерена провести лето? – спросил Уильям, прищурившись.

– На шхуне в поисках золота, – усмехнулся Блейк. – Забавно, правда?

– Не вижу в этом ничего забавного. Ты знаешь, с кем она там будет?

– Ну, конечно. С Бьюкененом. Он хочет написать об этом книгу, а она будет при нем в качестве помощницы.

– Это все отговорки, – проворчал Уильям. – Надеюсь, ты-то понимаешь?

– А я ей верю. Она неплохо поработала для Брайанта. Уверен, что будет полезна и Бьюкенену.

– Господи, да ты просто невинный младенец! Неужели ты действительно веришь в то, что они будут заниматься работой? Неужели тебя не беспокоит, что шхуна – прекрасное место, чтобы продолжать любовные игры?

– Но, кроме них, там будут еще четыре человека, – возразил Блейк. – Сомневаюсь, что она способна вести себя настолько предосудительно. Я вообще не уверен, что она захочет отправляться в подобное путешествие. На шхуне нет никаких удобств, а она привыкла к комфорту!

Уильям подался вперед.

– Если у тебя есть хоть капля разума, ты должен возбудить против Бьюкенена дело.

– С какой стати? Зачем выносить сор из избы? Если я затею процесс, то это будет лишь на руку Данике. Поверь мне, Билл! Я знаю, что делаю.

– Меня не проведешь… – пробормотал сенатор, вставая с кресла. – Ну что ж, я сказал тебе то, зачем пришел. Теперь поступай, как знаешь.

– Все в порядке, – кивнул Блейк, тоже вставая. – Кстати, Билл! Отныне, пожалуйста, никаких частных детективов! Позволь мне самому с этим разобраться. Мы столько лет были друзьями, теперь я отвечаю за Данику, и, пожалуйста, не вмешивайся. Я ценю все, что ты для меня сделал, но дальше я сам. О'кей, старина!

Блейку доставляло неизъяснимое удовольствие разговаривать с сенатором таким снисходительным тоном. Теперь и он, Блейк Линдсей, в силе, и сенатор Маршалл вынужден с этим считаться.

Уильям поднял руки.

– Ладно, будь по-твоему! Только потом не приходи ко мне плакаться в жилетку. Она оставит нас в дураках, попомни мои слова. Она заставит страдать и Элинор, и все потому, что я не принял меры…

Сенатор вышел из кабинета Блейка в полной уверенности, что последнее слово все-таки осталось за ним.

Но у Блейка на этот счет было свое мнение. Главное, чтобы Маршалл ни во что не совал свой нос. Кажется, это он доходчиво объяснил своему неугомонному тестю.

Когда дверь за сенатором закрылась, Блейк принялся массировать переносицу. Господи, сколько Даника перепортила ему нервов! Его счастье, что он умеет держать себя в руках. В его положении это просто необходимо.

Даника была счастлива, как никогда. На лето Майкл арендовал небольшую яхту – не такую роскошную, как прошлым летом, поскольку они не хотели выглядеть претенциозно в глазах Камарильо и его команды, которые плавали на весьма скромном суденышке.

Однако эта небольшая яхта подходила им как нельзя лучше. Тем более что остальное время они проводили на исследовательском судне. Майкл погружался на морское дно вместе с другими членами команды, но всегда Даника оставалась на палубе. Даже на небольшой шхуне она чувствовала тот чудесный запах свободы, по которой так изголодалась. Вдали от берега она напрочь забыла про свои проблемы и самоотверженно помогала Майклу в его работе.

Раз в неделю они сходили на берег и отправлялись в Бостон, где Даника записывала очередную передачу. Возвращаясь в море, она чувствовала себя абсолютно счастливой. Они подолгу оставались одни в небольшой каюте, где вели долгие беседы и занимались любовью. Они были практически неразлучны.

В конце июля они вернулись в Кеннебанкпорт, чтобы провести выходные с Чиллой и Джеффри. Джина, у которой теперь жил лабрадор Майкла, тоже присоединилась к ним. Все пятеро получали от общения огромное удовольствие и болтали обо всем на свете. Даника чувствовала себя так, словно попала в сбывшуюся мечту. Она чувствовала себя членом семьи и буквально купалась в любви. Ее радовало, что Чилла и Джеффри чувствовали себя с ней совершенно раскованно: спорили, дискутировали на самые разные темы. Чилла рассказала им о таинственном Робине и его предложении.

– А мне почему-то симпатичен этот Робин, – сказала Даника, когда Чилла закончила свой рассказ.

– Да он просто жалкий трусишка, – снисходительно улыбнулась Чилла. – Он меня достал – постоянно звонит и спрашивает, собираюсь ли я публиковать его материал. Я твержу ему, что мне нужно что-то более конкретное, но он по-прежнему трусит.

– Что же ты будешь делать, если он так и не разговорится? – спросила Даника. – Может, тебе самой попробовать покопать?

– Я уже пыталась проверить кое-какие факты, но это чрезвычайно затруднительно. То, о чем идет речь, хорошо запрятано. Я побывала в нескольких барах, где собираются гомосексуалисты, но, судя по всему, государственные мужи в такие заведения не наведываются. Но даже там, как только я начинала расспросы, все тут же прикусывали языки. Приходилось изъясняться очень туманно и быть очень осторожной. Там, где замешана власть, можно нарваться на большие неприятности. К тому же «голубые» всегда друг друга покрывают.

– Но только не Робин, – уточнил Майкл.

– Гм, он действительно признал, что он «голубой». И на том спасибо. Кажется, он из отвергнутых. Он зол, но еще и напуган. Надеюсь, что в конце концов его злость победит страх, и тогда он расскажет мне все. Только если у меня будут веские доказательства, я возьмусь за статью. Иначе можно разрушить жизнь ни в чем не повинных людей.

А все такие дела чрезвычайно запутанны. Гомосексуальные действия обычно трудно доказать, а грязные инсинуации могут испортить людям жизнь, разрушить брак… А я из тех журналистов, которые отвечают за свою работу.

– Что же ты собираешься делать? – спросила Даника.

– Попробую потянуть за ниточки, которые он мне дал. Если повезет, может, и найду людей, которые смогут подтвердить его рассказ. Если покопать, можно найти и других отвергнутых. Робин рассказывал о злоупотреблениях властью. Нужно поискать случаи несправедливых увольнений, проверить, как людей нанимали на работу. Словом, переворошить все, что только внушает подозрение.

– Это не так безопасно, – предупредил Джеффри. – Капитолийский холм – странное место. С виду там все чин чином, а копнуть поглубже – сплошной гадюшник. Там правят зависть и ненависть.

– Хорошо сказано, Джефф, – заметил Майкл. – Надеюсь, ты не забываешь об этом, когда занимаешься своей работой? Кстати, как продвигается то дело?

– Неплохо, – наморщил лоб Джеффри. – Кое-что нам удалось выяснить.

Майкл почувствовал, что Джеффри не хочется обсуждать дело о промышленном шпионаже при всех, и не стал продолжать расспросы. Поэтому он удивился, когда чуть позже Джеффри сам заговорил об этом.

Женщины были в доме, а они прогуливались по берегу. С ними был только Мальчик, который самозабвенно кружил вокруг хозяина.

– Кажется, может возникнуть проблема, Майкл, – начал Джеффри.

– Что за проблема? – не понял Майкл.

– Я о нашем расследовании. Мы проследили пути нелегального провоза оборудования нескольких американских компаний. Пока мы выжидаем, чтобы не спугнуть большую рыбу.

– Звучит захватывающе.

– Да уж, – пробормотал Джеффри.

Ему явно было не по себе.

– Ты что-то от меня скрываешь? – спросил Майкл. – Не хочешь – не говори.

Джеффри бросил на друга быстрый взгляд.

– Мы установили, что часть запрещенного к вывозу оборудования продавала компания «Истбридж Электроникс».

– «Истбридж»? – пробормотал недоуменно Майкл. – Компания Блейка Линдсея?

Джеффри кивнул.

– Эти поставки были произведены около двух лет назад. Речь идет о компьютерах с высокоскоростными интегральными схемами. Постановлением правительства они запрещены к вывозу. Сам понимаешь, какая это лакомая добыча. – Линдсей одобрил эти поставки, – спокойно продолжал Джеффри, – но основной контракт курировал один из его заместителей – Харлен Мэгнуссон, возглавляющий соответствующее подразделение. Оборудование продали фирме, зарегистрированной в Кейптауне, а оттуда через подставные фирмы переправляли дальше. У нас имеются неопровержимые доказательства этих махинаций.

– Ну дела! – изумился Майкл, потирая ладонью шею. – Господи, неужели Линдсей?! Кто бы мог подумать! Зачем ему это понадобилось? У него ведь с финансами полный порядок. Так ты говоришь, это было два года назад?

– За несколько месяцев до избрания Клейвлинга. Только одна сделка, но зато с каким криминалом!

– По крайней мере, это не имело продолжения. Если это происходило после выборов и после его назначения в правительство, неприятностей было бы в два раза больше. Кстати, интересно, как ему удалось получить лицензию? Ведь министерство торговли не могло ее дать?

– Само собой. Но в договоре ничего не говорилось о поставках высокоскоростных интегральных схем.

– И таможня пропустила?

– Не могут же они за всем уследить! А в данном случае речь идет о солидной компании, да и заявленное оборудование не запрещено к вывозу. В общем, им удалось найти лазейку… – Джеффри вздохнул. – Как и ты, я недоумеваю, что заставило Линдсея пойти на это.

Майкл выругался и проговорил:

– Поверить не могу! – Потом взглянул на Джеффри. – Что ты намерен делать?

– Рассмотрение дела в судебной палате должно начаться со дня на день. Еще есть время. Пройдет около двух недель прежде, чем будет составлен обвинительный акт. Я уже говорил, что «Истбридж» – лишь одна из восьми компаний, которые проходят по этому делу.

Майкл застонал и повернулся к морю.

– Бедняжка Даника! Хоть она его и не любит, но еще не потеряла к нему уважения. И потом он все-таки ее муж.

Некоторое время они молчали. Потом Джеффри сказал:

– Но тебе все это только на руку, разве не так?

– Да уж, – вздохнул Майкл, покачав головой. – Я бы предпочел иное развитие событий. Все еще не могу в это поверить…

– Я просто хотел тебя предупредить, – сказал Джеффри. – Когда дело завертится, поднимется ужасный шум. Данику нужно будет поддержать.

– Я всегда ее поддерживал. Я бы с радостью взял на себя все ее неприятности.

– Придется это пережить, Майкл. Если бы ты знал, как мне не хочется заниматься этим делом! Даника мне очень симпатична. Наверное, после всего этого она меня просто возненавидит.

– Она же все понимает! Совершенно ясно, что у тебя не было другого выхода, это твой долг, твоя работа.

– Хотелось бы думать, что так. Понимаешь, у нас с Чиллой, кажется, налаживаются отношения, и мне хотелось бы, чтобы в нашей семье были нормальные отношения. Знаешь, я, наверное, еще разок сделаю ей предложение. Надеюсь, и на этот раз она ответит мне согласием.

– Вот здорово, Джефф! – воскликнул Майкл.

– Если вы с Даникой тоже соедините свои судьбы, – сказал Джеффри, – я бы хотел, чтобы между нами не было никаких недомолвок и мы во всем доверяли друг другу.

– Все будет хорошо, уверяю тебя.

– Я много думал об этом деле. Ни у кого не повернется язык обвинить меня в том, что Даника помогала мне… – Встретив недоуменный взгляд Майкла, он пояснил:

– Что такое пресса, ты знаешь лучше меня. Уверен, найдутся такие, кто попытается утверждать, что Данике было выгодно очернить мужа.

Но Майклу было не до того, чтобы строить умозаключения насчет возможных сплетен.

– Как ты думаешь, что его может ожидать? – спросил он.

– Трудно сказать, может получить лет двадцать плюс полмиллиона долларов штрафа. А могут и оправдать. Мне неизвестна вся подоплека его отношений с Мэгнуссоном. Вполне возможно, что его адвокат построит защиту на том, что его втянули в махинации, а сам он ни о чем не подозревал.

– Вряд ли это произойдет, – вздохнул Майкл. – Так или иначе нас ждут большие потрясения. Ты мне сообщишь, когда делу дадут ход? До тех пор я бы не хотел ничего говорить Данике. Она все равно ничего не сможет сделать, только расстроится.

– Вероятно, перед заседанием большого жюри Линдсея вызовут на собеседование. Уверен, его успеют обо всем предупредить.

– Но ей он может ничего не сказать. Судя по ее словам, он очень самоуверенный тип. Если он рассчитывает, что его имя не будет фигурировать в обвинительном заключении, то ему незачем посвящать в это жену. Она не видела его с июня… Ты ведь будешь держать меня в курсе дела, Джефф? – повторил Майкл. – По-дружески, а?

Джеффри потрепал Майкла по плечу.

– Конечно. Я позвоню тебе, как только что-нибудь прояснится.

– Спасибо, – с облегчением вздохнул Майкл. – Я этого никогда не забуду.

– И все-таки я чувствую себя подлецом, – признался Джеффри.

– Это Линдсей подлец, будь он проклят! Надеюсь, он получит по заслугам.

– Раньше я тебя таким не видел, – удивился Джеффри. – Впрочем, лично я с тобой согласен. Но последнее слово, конечно, за судом.

Майкл ловил себя на мысли, что Блейк предал Данику. Он, конечно, знал, что виновность человека может быть установлена лишь в судебном порядке. К тому же Блейка действительно мог подставить его заместитель. Как бы там ни было, Майкл был, что называется, «лицо заинтересованное», и у него были все основания ненавидеть Блейка.

Прошло две недели. Потом еще одна. По понедельникам Даника и Майкл ездили в Бостон и вместе возвращались. Майкл дал знать Джеффри, где и как их найти, но Джеффри все не звонил, и Майкл волновался все больше и больше. Ему хотелось бы повернуть время вспять, но, увы, это было не в его силах. Беспокоить Джеффри Майкл не хотел. Оставалось только ждать.

Даника не могла не почувствовать, что с ним творится что-то неладное.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила она однажды ночью, сев в кровати. Она протянула руку и откинула с его лба прядь непослушных волос. – Я же вижу, ты пытаешься от меня что-то скрыть. Должна сказать, у тебя ничего не получается. В чем дело, Майкл?

Он долго смотрел ей в глаза, но потом решил, что не стоит портить последние дни их пребывания на судне.

– Ничего, любовь моя. Я просто думал о том, какое чудесное было лето. Так жаль, что в пятницу придется возвращаться к прежней жизни. Что может быть грустнее – нам придется разлучиться!

Даника улыбнулась и чмокнула его в кончик носа.

– Но Джо заканчивает работу. Ему остается лишь хорошенько отмыть найденные предметы.

Команде, увы, так и не удалось обнаружить золотые слитки. Затонувшее судно действительно было «Домини». С него подняли несколько ценных вещиц, но золота так и не нашли.

Майкл положил ей руку на плечо и притянул к себе.

– Ты разочарована, что мы не нашли сокровище?

– Но мы его нашли! – возразила она с улыбкой. – Это наша с тобой любовь!

Он закрыл глаза и обнял ее.

– Ты такая прелесть. Господи, как я тебя люблю!

В голосе Майкла было столько боли и отчаяния, что Даника с испугом смотрела на него, не понимая, в чем дело.

– Мне нравится, когда ты так говоришь, – прошептала она, поднимая голову, и он встретил ее жадным поцелуем. Она чуть отстранилась. – Я собираюсь поговорить с адвокатом на следующей неделе. Я уже знаю, кто в Бостоне лучший адвокат по бракоразводным делам. На этот раз я не пойду ни на какие уговоры. Мы и так потеряли слишком много времени.

– Давай сейчас не будем об этом, – проговорил Майкл. Он взял ее лицо в свои ладони и снова припал к ее губам долгим поцелуем. Его язык проник в ее рот и заскользил по ее языку, пока хватило дыхания. – Люби меня, Даника! – задыхаясь, прошептал он.

Ее не нужно было долго упрашивать. Пока ее губы ласкали его лицо, ее пальцы быстро расстегивали его рубашку. Потом Даника склонила голову, и ее язык стал ласкать его сосок. Майкл застонал. Она уложила его на узкую койку, а сама присела на край и принялась расстегивать его ремень. Потом она медленно приспустила с него джинсы, покрывая поцелуями каждый сантиметр обнажающейся плоти.

Теперь она знала его тело лучше, чем свое собственное. Она знала, как доставить ему удовольствие, как вознести его на вершину блаженства. Когда она почувствовала, что он близок к концу, то отпрянула от него и неторопливо разделась сама.

– Ты мучаешь меня, – хрипловатым голосом пожаловался Майкл.

– Нет, – возразила Даника, касаясь обнаженными грудями его тела. – Я люблю тебя, Майкл. Я так тебя люблю!

Майкл обожал ее. Сейчас он просто лежал и задыхался от блаженства. Он жадно ловил губами ее тело, словно неземное божество.

Когда она наконец накрыла его тело своим и сама пришла в экстаз, они уже не могли сдерживать себя. Несмотря на то, что на этот раз Даника занимала главенствующее положение, Майкл снова и снова требовал продолжения. Никогда еще они не любили друг друга с такой неистовостью, с такой яростью.

Потом, когда, обессиленные, они затихли в объятиях друг друга, Майкл подумал, что будь что будет, но он ее никому не отдаст.