"Интеллигентный сталкер" - читать интересную книгу автора (Грошев Николай Геннадъевич)

6. Одинокий Каблук

Прежде чем, отвести Призрака к клетке с псами, Серый показал ему всю подземную базу Нищего, кроме личной комнаты престарелого бандита, в которой он сейчас праздновал находку Призрака. Там собрались все бывшие на базе бандиты, за исключением стоявших на посту у входа. Чувствуя, что оттуда его просто так не выпустят, Призрак попросил Серого не заглядывать внутрь. Тот кажется был даже доволен этим желанием. Они двинулись из помещения в помещение. Причём сталкеру было наплевать, сколько комнат в них, а Серому было наплевать, что наплевать Призраку — он хотел ему всё показать. И конечно показал. Подземная база банды представляла собой одну большую комнату в основании, от которой шёл огромный, по ширине комнаты (её занял единолично Нищий) квадратный тоннель. Опорами в нём служили две несущие стены, делившие тоннель на три части. Средняя была широким коридором, другие две части, служили жилыми, хозяйственными помещениями и складами. Коридор вёл во все комнаты, по обе его стороны имелись двери (не везде, и не всегда даже с косяками). Сами стены были затейливо украшены паутиной, следами от пуль, трещинами в штукатурке и застарелыми пятнами крови. Как в коридоре так и в помещениях. В одном месте обе стены были неровные и вогнутые внутрь помещений, последствия взрыва не слишком мощной гранаты. Помещений имелось по пять с каждой стороны — эти были большими. И четыре поменьше, размером три на два с гаком метра, в одном из них как раз и лежал Призрак. Их использовали под лазарет и иногда для содержания пленников. Как следствие пленники отсутствовали, в Зоне торговля людьми (за выкуп и в рабство) не успев расцвести, быстро захирела. Такой товар тут спросом не пользовался, за исключением редких случаев, когда требовалась «отмычка». Или как говорил Серый «бычок». В аномалию кинуть, что бы пройти самому, аль скушать, если уж сильно припрёт. Ну, а лазарет пустовал, по причине редких ранений. Зона предпочитал всё чаще, как-то людей, немножко убивать, предпочтительно насмерть. Эти комнаты, располагались рядом с апартаментами босса. Десять больших комнат, внутри разделяли не менее живописные стены: на них старой крови, правда было больше. В них ничего особенного не располагалось. Койки, шкафы, в двух как попало сваленные вещи и оружие.

— Вот, переоденься. — Кивнул Серый на ближайшую кучу тряпья, судя по виду зимнего. — У тебя все шмотки в крови да поношены, жуть. Мёрзнешь поди как суслик. Ты не стесняйся, за счёт фирмы. Босс приказал.

Сталкер переоделся в тяжёлый тёмно-красный свитер, очень тёплый и кажется совершенно новый. Сменил штаны и шерстяные носки.

— А у вас тут не тепло. — Заметил он, впрочем не пояснив, что сам тут не мерзнёт.

— А ты как хотел? Чай не Сочи. Обогреваем конечно, но такую громадину хрен прогреешь. У нас тут, если заметил лампы везде: от артефакта работают. Электричества хватает, а вот обогревателя всего три и те на ладом дышат. Есть ещё огневики, из жарки получаются. Хрень такая, может видел круглая и красная? В руки берёшь ошпариться можно. Он ещё и излучает падла. Ну, их у нас тут восемь штук по стенам заштукатурены, заметил стены тёплые? Если больше поставить, тут теплее станет, а мы все тут светиться начнём. Больше восьми ни как нельзя, а их хватило только что бы в одежде ходить можно было… Оделся? Пойдём к твоим пёсикам.

— Я так понял, артефакт вделанный в стену, согревает её?

— Ну, я чего и говорю. Стену согревает и нихера больше не может. Нам в самый конец коридора. Там тоннель, уже чисто в земле, прямо к лифту. Хе-хе, лифт это мы так в шутку называем. Но сам люк и правда механический. Не руками же его открывать, тяжёлый падла.

— Серый, а почему вы не сделаете здесь систему парового отопления? Если артефакт выделяет так много тепловой энергии, то два-три вполне могли бы нагревать большой котёл. Можно даже соорудить несколько котлов.

— Нахера нам котёл? — Не очень понял бандит.

— Как это нахера? Что бы вывести от него систему труб, протянуть её по требуемой к обогреву площади и наполнить всю систему водой. Вода будет нагреваться в котле, проходить полный круг в системе и возвращаться охлаждённой. Нагреваться и циркулировать так же до бесконечности. Или пока не кончится энергия артефакта или не лопнут трубы. Но это конечно, будет зависит не только от труб, давление в них…

— Эй! Осади. — Серый остановился у выхода: металлический косяк, а дальше тоннель, вырубленный прямо в земле и глине. Держали его только несколько опор. Казалось, его подготовили таким, без всяких стен, потолков, с полудесятком хлипких опор, что бы взорвать без проблем, когда для этого придёт время. Наверное, так оно и было. — Я в этом хреново разбираюсь, да и наши тоже. А что бы провести всю эту систему, таких вообще нету. Был один…, давно. Химера сожрала. Так он понимал в этом. То же, что-то такое говорил. А ты вот сам сможешь эту паровую ху…у, состряпать?

— Если будет материал: трубы, котёл думаю литров на триста подойдёт, желательно ещё пару батарей и сварочный аппарат, конечно.

— Трубы достать можно, да и котёл тоже. Пацаны, всю Зону по кусочку растащат, если узнают, что зимовку тёплую сделать можно. А вот сварочный… Лазерный подойдёт?

— Твердотельный или газовый? — Серый моргнул изучая стену за спиной сталкера. — Активная среда газовая или кристалл? Хм, какого спектра фотонное излучение?

— Фотон… — Задумчиво сказал Серый. — Знавал одного такого, с ножом работал, будто с ним родился. А здоров бычара был, только уже помер…. Так лазерный подойдёт?

— Ни для всякого металла. Посмотрю, какой он, скажу. А где он?

— У босса где-то. Прячет он его, берёжёт. Слушай, возьмёшься за это дело? Я боссу скажу, о цене сговоритесь, а? А то уже никаких сил нету, в этой морозилке торчать.

— Возможно возьмусь. — Уклонился от прямого ответа сталкер и они двинулись дальше. Коридор был удивительно сухим. — А как осуществляется вентиляция комплекса?

— Хаты нашей? А я е..у. — Просто и содержательно пояснил Серый.

Ещё не дойдя до «лифта», а на деле отвесной шахты, с вбитыми в стену на пример лестницы скобами, они услышали дикий и злобный вой.

— Е…ь! — Подскочил Серый. — Бля, я чуть не обоср…ся. Псы твои…, блин.

— Они просто радуются. — Серый, недоверчиво покосился на Призрака. Тот счастливо улыбался, прямо светился счастьем. — Разве ты не слышишь? В их вое счастье.

— Ага. — По его мнению, вой был леденящим душу и на редкость кровожадным. Так мог бы выть вурдалак поднявшийся из гроба, как-то ночью и обнаруживший, что не жрал уже пару месяцев. — Надеюсь, они не пойдут с нами?

— Почему? Пойдут. А как же я без них?

— Гр-р-р… — Сказал Серый, задумавшись, над тем, не стоит ли всё-таки отложить предприятие до весны? Призрак вопросительно посмотрел на спутника. Серый, героическим усилием воли, прогнал смертельную бледность с лица и пояснил. — Это я так радуюсь. Счастлив жутко… Очень жутко, знаешь ли парень.

Они подошли к шахте и вой стих как по команде. Сменился громовым рыком.

— А это они, наверное, радуются, да?

Указал бандит пальцем на две оскаленные морды, за частым рядом стальных прутьев. Рычание стало на тон выше и оба разом прыгнули на прутья. Высокая клетка покачнулась, грозя упасть на бок. Серый позеленел и совершив стремительный прыжок, распластался по стене. Выпучив глаза, он смотрел на слегка погнувшиеся прутья решётки.

— Бля…, ох-х…ь, решётки-то стальные…

— Рут. Кут. — Грозно произнёс сталкер и оба пса тут же замолчали. Красные глаза остановившись смотрели в лицо сталкера. — Не безобразничайте. Вы же воспитанные псы! Эти люди обошлись с нами так, потому что не могли иначе. Как умные воспитанные существа вы должны понять их и простить, потому как они наши друзья. Они не причинят нам вреда, более того они нуждаются в нашей помощи. Поэтому, немедленно прекратите истерику и не смейте есть никого из этих милых, воспитанных джентльменов.

Оба пса теперь недовольно ворчали и переминались с ноги на ногу. Рут повёл тяжёлой головой, как бы показывая на клетку и грозно, но тихо зарычал.

— Понимаю. — Всплеснул руками сталкер. — Ну, а как иначе Рут? Ты далеко не щеночек. Не могли же тебя пустить гулять, среди этих чудесных помещений. Тут живёт так же и одна воспитанная леди, которую вы могли напугать своим неряшливым видом. — Оба возмущённо зарычали. Серый за спиной сталкера, всё больше растекался по стене, видя этот странный разговор. — Именно! От вас за версту пахнет псиной! Вы оба позорите меня перед этими людьми. Немедленно прекратите свои наглые выходки. И пока вы посидите здесь. Недолго. А этих людей, есть нельзя. Серый подойди сюда.

— Да ни за что. Я может, жить хочу. — Ответил храбрый бандит.

— Они тебя не тронут. Иди сюда, не пререкайся! — При этом Призрак не оборачивался, он неотрывно смотрел в глаза псов, а те не отводили своих глаз. Сейчас они будто стали статуями, только глаза полыхали красным. С тяжким сердцем и тяжеленным камнем на душе, бандит подошёл к клетке. — Дай руку.

Протянутую, дрожащую руку, сталкер быстро схватил и сунул её кисть в клетку. Серый стал прозрачным, он даже вырываться не стал. Колени подогнулись. Один раз он дёрнулся, но быстро понял, что это бесполезно: казалось, руку зацементировали.

— Есть нельзя. Свои. Все такие свои. Только по моему приказу. — Немного не своим голосом сказал сталкер. Рут понюхал кисть Серого, презрительно фыркнул и улёгся в дальнем углу клетки. Кут, понюхав конечность громко чихнул и стал отчаянно тереть морду лапой. Сталкер отпустил бандита. Тот немедленно отскочил к стене. — Вот видишь? Всё просто. Теперь они не тронут ни одного из ваших, пока я не разрешу. Никогда не тронут, пока не разрешу. Расскажи всем остальным.

— Они уже в курсе. — Серый, кивком указал на потолок. — Босс хотел всем показать, как ты управляешься со своими псами. Только такого никто не ожидал. Рассчитывалось, что ты их погладишь, и все пацаны выпадут в осадок.

Сталкер посмотрел и увидел, самую настоящую видеокамеру.

— Я же говорю, электричество у нас есть, а камеру, ящик поставить и два провода прокинуть дело не хитрое… Пойдём, нас ждут у боса в апартаментах. Как сам понимаешь нихера там не празднуют. Там сейчас почти вся банда.

— Зачем всё это? — Спросил сталкер, когда они вышли из коридора.

— Что? А…, это. Что бы братва зауважала тебя до предела. Что бы они за тебя готовы были глотку порвать, и что бы твоё слово значило столько же, сколько слово босса.

— Но зачем? Он не боится?

— Чего? — Усмехнулся бандит. — Ты хоть суперменом будь: у Нищего контакты с Большой землёй. Нет Нищего, нет жратвы, оружия, нет шанса вырваться за кордон. Хотя никто туда особо не рвётся. Да половина из нас ему шкурой обязаны и не раз… А вот зачем ему делить преданность братвы с тобой: вот это брат, уже другой вопрос. Не знаю. Но если бы я был на твоём месте, я бы себе не завидовал… Ты иди, я подойду позже.

— Почему?

— Пёсики твои… — Серый поморщился, а потом мрачно так улыбнулся. — Кажется, я всё-таки обоср…ся…

В комнате его и правда ждала считай вся банда. Встретили дружным восхищённо-радостным воплем, ещё в дверях. Двадцать человек, без малого.

— А вот теперь бухаем! — Возвестил всем очень довольный босс. Пожилое лицо светилось хитрой и довольной улыбкой. — Призрак! Знакомься: Портной, Бека, Сашок, Волына…

Бандиты пожимали ему руку. По очереди. Далеко не все с радостью и уважением. Некий Сапёр, пожимал руку с явным отвращением и боязнью. Кто-то с непонятным презрением, правда тщательно скрываемым. Были и те, что просто его боялись. Нищего это явно радовало даже больше чем восхищение большинства. Сталкеру стало не по себе. Старый бандит заботился и о команде на случай, если Призрак начнёт народ баломутить. А вот тому кто подошёл последний, он был просто счастлив.

— Знаешь, я такого ни когда не видела. — Сказала Ольга, крепко по-мужски пожав руку сталкера. — Думала, псов этих поймали случайно, когда они на тебя напали. А теперь, даже не много тебя побаиваюсь. И… Спасибо.

Сталкер не успел спросить за что. Девушка отошла в сторону. С ней кто-то заговорил.

— Призрак! — Окликнул его босс. Он сидел за не большим столом в углу, на котором преобладали бутылки, пока полные и стаканы, уже не пустые. Стол состоял из пяти пригнанных друг к другу цинковых операционных столов. Сталкер подошёл и сел на нечто, что по задумке его создателя, должно было стать удобным табуретом. Что-то получилось, но только не табурет. — Вот ты устроил бродяга! Я и не ожидал такого представления! Ты всех с ног свалил своей выходкой! Парни поговаривают, что ты телепат или контролёр.

Несколько сидевших рядом передёрнуло, но они тактично промолчали.

— Контролёры не умеют управлять сознанием животных. Это сделали любовь, дружба и доброе отношение воспитанного человека к очень умным животным.

— Них…о загнул. — Кивнул головой один из не рядовых бойцов банды, кажется, его звали Крюк. — Чуть не поэзия. Но было круто, скажу я вам.

— Тогда понятно, почему он один догадался Ольге такой подарок сделать. Поэт!

— Подарок? — Призрак не помнил подарков. Как раз в этот момент Ольга усаживалась на углу немного кошмарного столика. Она ему улыбнулась и поправила, пластмассовую розу, вколотую в один из порывов на комбинезоне. — Ах, подарок. Зима и к несчастью я не мог подарить настоящей розы. Простите меня, юная леди. В следующий раз, это будут живые цветы, собранные с любовью моими руками.

Ольга ответила новой улыбкой и воздушным поцелуем. Несколько бандитов присоединили к нему, несколько ненавидящих взглядов. А вот глаза Нищего от этого блеснули, очень довольно: ему нужна популярность сталкера среди своих, но не тотальная. Призрак чувствовал, что старик затеял что-то весьма и весьма опасное. Поле Артефактов, оно станет финальным испытанием «профпригодности» сталкера. Вот только к чему? И кто подарил от его имени искусственную розу? Вопрос решился быстро: Ваха с другой стороны стола, улыбаясь во всё лицо, подмигнул ему обоими глазами.

— Ты брат не смотри, что у нас стол такой. — Завёл речь Нищий. — Тут когда-то лаборатория военная была. Хрень творилась жуткая. Я тогда тут вообще старался не мелькать. Сам лично видел чего учёные с людьми и мутантами тут творили. Ну и до творились. Пришёл как-то, а тут ни постов ни солдат. Трупы одни. Я по-тихому к лифту: там раньше и правда лифт был. А его нету и парень один, точнее его верхняя половина на скобах висит. Я пару ребят взял, да сюда… — Он помрачнел и взял стакан. — Тут такая жуть была и вспоминать не хочу. Я один остался. Давай братва! Первый тост за тех кого уже нет за нашим столом. Второй за Призрака. Третий за его новое имя, которое он наверняка себе придумает через день или два!

Нищий расхохотался шутке, на секунду позже, чем заржали остальные. Оказывается, его привычка менять имена уже успела стать темой для анекдота и не одного. Выпили. И ему пришлось. После, отказывался как мог. Неугомонные бандиты уболтали его ещё на один стакан. Он выпил и потерял сознание. Рухнув пластом. Молчали долго: парень позеленел и лежал как покойник.

— Хрена встали! Подняли его живо. В комнату! Ольга, мать твою, с ним будешь, сдохнет башку нах…й оторву! — Услыхал он дикий рёв босса, невразумительный лепет Ольги и ощутил, как его поднимают на руки. Дальше он спал…

Когда открыл глаза, Призрак увидел лицо Ольги. Она сидела на стуле у стены и уронив голову на шикарную грудь, спала. Судя по бледному, осунувшемуся лицу, спала не очень спокойно. Сталкер улыбнулся спящей девушке и в его памяти всплыли слова бандита. Странные слова. Почему Ольге пообещали оторвать голову, если он погибнет? При чём тут она? А вот хороший вопрос: Нищий сказал, что удерживал её здесь в качестве пленницы подозревая, что некий Призрак, ни кто иной как Молния и что он придёт по её следам. Он даже намекнул, что всё равно отпустил бы её позже, даже если её Призрак вовсе не тот кто ему нужен. А правду ли сказал старый бандит? На каких условиях, Ольга здесь на самом деле? Нищий не Красный Крест, за помощь оказанную израненной Ольге, какой она пришла сюда (если это правда, конечно), босс потребовал бы плату и не малую. Плюс, вскользь упомянутый, какой-то старый долг. Нищий казался хорошим человеком, но Призрак отлично понимал, что только казался. Заправлять сборищем отборных головорезов, тут надо быть как минимум головорезом. Хитрым изворотливым и жестоким. Зачем бандит старательно увеличивает популярность Призрака среди своих же людей? И какая роль в этом у Ольги? Вопросы…, от таких хитросплетений начинала раскалываться голова. А может, всё ему кажется? Все добрые и хорошие. Оля подсознательно влюблена в него, а Нищий…, хм…, а Нищий видит в нём сына. Да, сына которого у него никогда не было. Валдис: тоже странная фигура. Вроде обычный боевик, но не рядовой. Тем не менее его роль в банде не совсем понятна. Телохранитель? Слишком умён для этого. Но…, он к примеру, просто видит в Призраке своего друга. Да. И на самом деле все они не хитрые и не жестокие, добрые отзывчивые люди…, а слоны розовые…

От такой мысли Призрак хрипло рассмеялся. Он не был способен поверить в добродетель, даже там где она очевидна, что говорить об этих людях? Они и слова-то такого, наверное, не знают. Ольга встрепенулась и её изумительные синие глаза посмотрели на очнувшегося сталкера. В них зажигался огонёк радости…, но, может показалось? Не совсем той радости какую он ожидал. Будто она решила, что теперь задуманное выгорит. Всё получится. Или всё-таки она радовалась только его выздоровлению и не было ни каких скрытых мотивов? Н-да уж, этак он решит, что тут у каждой стены есть собственный зловредный замысел, относительно его скромной персоны.

— Ты очнулся! — Девушка вскочила и кинулась к нему. — Я так рада!

Она чмокнула его в щёку и счастливо улыбаясь, присела на край кровати. Он лежал в той же кровати в той же комнате.

— Я в порядке, Оля. — Он послал ей улыбку обожания. — У тебя замечательные глаза. Великолепные! Кажется, я влюблён в звук твоего голоса, ничуть не меньше чем в чудесную синеву твоих глаз.

— Льстец…, но спасибо. — Глаза красавицы полыхнули радостью, смущением и чем-то ещё. Где-то в глубине этих глаз он сумел увидеть маленький кусочек льда…. К чёрту! Возможно, девушка, бандиты, все эти люди, стремятся использовать его для достижения какой-то цели, столь пугающей их, что сами лично, они ни когда не осмелятся потянуться к ней. Возможно, ему приготовили роль ягнёнка на заклание, который будет счастлив такой судьбе и даже не поймёт, что его только к этому и готовили… Ну и похер!

— Мне нельзя пить. — Грустно поведал он. — Извини, что так вышло.

Девушка среагировала просто замечательно. Несколько переиграв, но просто замечательно! Ольга придвинулась ближе и поцеловала его. В губы, долгим страстным поцелуем. Странное было чувство. И очень приятное. Он обнял её, ответил на поцелуй, чувствуя в своих руках нежное тело юной красавицы. Правда, пикантность и очарование момента подпортили два маленьких события, но тем не менее. Первым событием стало воспоминание. Нежность её тела, ни шла ни в какое сравнение с теми которые ему доводилось обнимать, в прошлом. Зона сделала девушка крепкой, сильной и выносливой — иначе здесь не выжить. Под шёлком кожи, перекатывались тугие мышцы, столь пленительная мягкость и округлость форм, Ольге так же не были свойственны. И второе…

— Ать, чёрт! Нашли блин время! Вы что творите? — Ворчал недовольно Нищий, прикрывая за собой дверь. — Постеснялись бы хоть старика.

Оба сконфуженно отстранились. Ольга почти сразу подскочила, извинилась, невнятно сославшись на какое-то неотложное дело и красная как рак, покинула комнату.

— Хм, ты знаешь брат. Только не злись. — Сказал бандит, придвигая к кровати стул и потирая подбородок. — Я вот бывало Олю заставал и в постели голышом с кем-нибудь. Так она не краснела. Нихера ни стесняясь, как есть голышом вставала, одевалась и уходила. Если я просил или браток. А тут блин, поцеловались и она как школьница прям…

— Возьму на себя смелость, сделать предположение. Возможно, она влюблена?

— Ага… — Бандит похоже думал совсем о другом. — Тут Серый говорит ты из огневичка тут отопление прокинуть можешь? — Сталкер кивнул головой. — Ладно, об этом потом, просто буду знать. Сейчас, вот что. Ты с Серым собрался к лаборатории старой, да?

— Только если вы господин… — Он увидел красные пятна на лице бандита и прикусил язык. — Да я пойду с ним туда, если ты не против.

— Не, не против. — Судя по лицу, он как раз не хотел, что бы сталкер шёл. Почему? — Только если обещаешь оттуда живым вернуться… Видишь ли, на Поле Артефактов, как гласит местная сказка, нельзя наткнуться ища именно его. Только случайно или уже зная, где оно. Может быть она правдива. Так что, я по идеи должен бы…

— Поле Артефактов, на самом деле никакое не поле. — Бандит удивлённо поднял брови. — Длинный овраг в центре Брошенной земли. Там в овраге дождевые деревья: так что, даже подойдя к краю оврага, не сразу поймёшь, что это деревья. У них там очень густые кроны. В довершение, почти нет нормальных спусков вниз, откосы. А кроны очень плотные. Я тогда вообще решил, что напоролся на маленькую впадину, укрытую травой.

— Вона как! Хм…, но всё равно. Ты туда раз прошёл, пройдёшь ещё раз как минимум.

— Конечно. — Сталкер пожал плечами. — И в лабораторию, могу даже один сходить. И вернусь живой здоровый. Меня не легко убить.

— Ага, я видел. Блин. Пули тебя не берут, а двести грамм водяры валят наповал.

— Мне нельзя пить. Аллергия. — Не очень убедительно пояснил сталкер.

— Да? И как называется аллергия, при которой тело деревенеет, становится зелёным, дыхания почти нет, а сердце бьётся раз в минуту?

— Глубокий анафилактический шок, переходящий в летаргический сон.

— Ась? А по-русски ежели? — Усмехнулся бандит, но кажется он прекрасно понял фразу. И совсем ей не поверил. Он поднялся на ноги. — Не думал о карьере бандита Зоны?

— Это шутка?

— Вообще-то, да. Бандит это не карьера, а образ жизни… Серый ждёт тебя, в левой комнате у тоннеля. Как оклемаешься иди туда и уже выметайтесь нахер к своей долбанной лаборатории. А, да. Патроны, может оружие какое?

— Пару артефактов надо сбросить. — Мягко вскакивая на ноги, сказал Призрак. Бандит удивлённо смотрел на совершенно здорового парня, ещё не давно бывшего при смерти. Он явно не ожидал такого скорого выздоровления. — С детства очень крепкий.

— Ну тогда пойдём…, спортсмен…

Зря он его так назвал, ему очень понравилось это слово…

— Здесь. — Серый указал стволом автомата на участок земли, укрытый подтаявшим снегом. Участок ни чем не отличался от прочих. Кроме неприметной кочки сбоку. — Тут только снег. Створки люка откроем ломиком. Давай Призрак, ты покрепче меня.

— Меня теперь зовут Спортсмен. — Сказал сталкер, изучая местность. В отличие от спутников он оружие на изготовку не держал. — Рут, посмотри.

Пёс мелькавший сбоку, пулей кинулся к люку и тщательно обнюхал его. Встал прямо на люк, лениво почесался. Поднял заднюю лапу.

— Вот тебе на…, Призрак… — Ольга поймала его недовольный взгляд и поправилась. — Спортсмен. Что значит поведение твоего пса?

— Тут совершенно безопасно. Возле люка. — Спортсмен неодобрительно смотрел в след опять сбежавшему псу. Тот в припрыжку скакал к Куту. Кут тем временем, конечно же, охранял их правый бок и тыл: бегал по снегу как угорелый и ловил пастью падающие с неба снежинки. Даже радостно поскуливал по этому поводу. Рут с рыком сомкнул челюсти на его загривке и пару раз мотнул влево вправо. Кут заскулил, Рут его отпустил и с рыком вернулся на свой пост слева. Кут перестал безобразничать и недовольно ворча обозревал окрестности. Сталкер кивнул и подошёл к люку.

— Ольга следи за спиной. — Говорил Серый, быстро счищая снег с металлического люка. — Хорошие артефакты ты боссу загнал братан. Если там в Поле хоть ещё десяток таких есть, смогу подумать об отбытии из Зоны…, эх, знать бы как это сделать? Не слышал о таком: Череп кличут? Говорят, он может устроить проход через кордон. Только никто не знает кто такой Череп на самом деле.

— Нищий знает. — Сталкер ухватил покрепче лом, который был вынужден нести всю дорогу, по причине своей физической крепости и того, что спутниками было замечено интересное обстоятельство. Они привычно не снимали пальцев с пускового крючка. А новоявленный Спортсмен, даже умудрился забыть зарядить пистолеты. О чём со смехом сообщил спутникам в пути. Их поражённые лица, он решил не заметить и прям при них, зарядил пистолеты. Ребята, шокированные глупой шуткой товарища, с ужасом поняли, что он вовсе не шутил. Винтовка ни разу не сошла с его плеча, за весь путь. Так что, общим решением ему достался лом.

— Да ну? Значит знает. — Серый указал на едва видимую щель двустворчатого люка. — Пару раз пиз…ни по шву, со всей дури и там уже в самую дырку… Слушай, а ведь и правда, твои псы на нас даже не рычат. Кто бы подумал, что эти монстры могут быть такими послушными!

— Да, они слушаются меня. Но не советую случайно выстрелить в меня, брат. — Спортсмен широко размахнулся и со всей силы ударил по шву, сверху вниз. Металл створок прогнулся внутрь, а лом на половину ушёл меж створок.

— Еб…ь колотить… — Серый с некоторым ужасом глянул на сотворённое сталкером, потом на его спокойное лицо. То как он без труда и кажется, даже без усилий вытащил лом зажатый искорёженным металлом. — Ты знаешь, твой совет лишний. У меня смелости х…й хватит в тебя стрелять.

— Это просто люк проржавел, только и всего. — Нахмурился Спортсмен мысленно выругав себя за такую оплошность. — И ты бы его разбил. Он весь ржавый. Да.

— Угу. Конечно. — Серый смотрел, на блистающий чистейшим серым цветом металл люка. — Ты совершенно прав При…, Спортсмен. Блин, ни как не привыкну к твоим именам.

— Да. Интересно, зачем ты их так часто меняешь? — Спросила Ольга, с заметно выросшей симпатией изучавшая фигуру сталкера.

— Мне так хочется. — Просто и правдиво ответил парень. Размышляя совсем о другом. Сдавая Нищему артефакты, он нашёл в рюкзачке тот о котором давно забыл: трубчатая вещичка, взятая из подземелий Златоглазки. Её он так и оставил в рюкзаке. Он уже замахнулся ломом, но передумал. Раз уж показал свою силу, зачем играть? — Отойдите.

Он поднял лом и ударил тем же манером, в основание первой плиты. Бухнуло так, будто где-то сваи забивали. Ещё удар и створка с визгом отлетела, скрывшись в тёмном зеве шахты. Вторую створку ждала та же участь. Жаль конечно, створки, но механизм открывавший их давно сломался. Лом и взяли на такой случай, не зря как оказалось.

— Открыто. — Известил всех сталкер.

— Уступим дорогу даме. — Хищно скалясь проявил воспитанность Серый.

— Урод. — Любезно оценила уровень его воспитания, юная леди, в новом снежно-белом комбинезоне. Собственно, только Спортсмен и был одет в серый плащ, печально известного Рэкса. Серый предпочёл серые штаны и белую куртку, с белой же шапкой.

— Спускаемся по одному, я вперёд. — Сказал Спортсмен, ставя ногу на перекладину первой скобы. — Рут, Кут! Охранять!

— Подожди. — Серый склонился к люку. — Не нравится мне твоя затея. Там полтергейст, прямо внизу и пасётся. Давай, может пару гранат кинем?

— Можем завалить проход, а мутанта не факт что убьём. Когда скажу идёшь за мной.

Спортсмен исчез внизу. Там было довольно темно, но очертания предметов он видел. Запахи — ох и странные запахи. Там были зомби. Кровосос. Много крыс. И четыре новых запаха. Три почти одинаковы, они принадлежали существам одного вида. Последний запах его сильно смущал. Озон, человек, кисловатая дрянь и гниль — основа вони. Все они были где-то в глубине подземелья. Но вот, что плохо: движения воздуха здесь почти нет, люк открыт и теперь затхлый воздух медленно вытягивает, но если полтергейст способен двигаться быстро, запах не предупредит о его приближении. Тут им и так всё пропиталось. Жил монстр вовсе не у входа, как сказал Серый. Тварь свободно передвигалась по всему комплексу. И озон, почему от него несёт озоном? Может, здесь электра притаилась? А монстр к примеру, угодил в неё не давно.

Спортсмен мягко ступил на пол, можно сказать, гостиной. Полно разбитого оборудования. Пахнет старой кровью. По стенам множество дверей. Все до единой, распахнуты настежь. Одна вывернута из косяков, видимо очень сильным существом. Вражеского присутствия в пределах видимости не было обнаружено. Темновато здесь. Сталкер обратился к Сети, на миг, перестав видеть комнату. Электрических аномалий в подземелье видно не было. Хотя…, он был шокирован увиденным. В Сети, сам собой вспыхнул новый, очень сильный узел и начал стремительно двигаться к комнате, утаскивая за собой несколько нитей питающих его. Вот узел оторвался от одной нити, натянув её до предела и тут же, поймал новую. Мощная аномалия, быстро летела к нему. Поразительно! Он попытался заставить её остановиться. Бесполезно. Удивительно, но впервые, какой-то узел Сети отказался повиноваться его воле. А может попробовать иначе? Сталкер начал быстро перекачивать на слабо искрившиеся нити, энергию узла, которую он стремился с нитей впитать. Замедлилось движение и уровень мощи аномалии быстро падал. Аномалия сопротивлялась! Он усилил давление своей воли, настолько, что когда аномалия, наконец, потухла, почти достигнув комнаты, открыл глаз и обнаружил, что весь пропитался потом, а ноги предательски дрожат. Надо же! Блуждающая аномалия, сверх мощная и…

В проходе стояло нечто большое, коричневое, настолько мускулистое, что едва помещалось в широкий проём. Почти человеческое лицо, только на месте носа две узкие щели. По три пальца на больших руках. Кривые ноги — в общем, конкретное чудище. Данное существо утробно мычало и тупо созерцало свои руки. Кажется, существо было растеряно и не понимало происходящего, вообще не осознавало, что тут кто-то есть. Любопытно. Сталкер на всякий случай положил одну руку на винтовку.

— Извините. — Сказал он и мутный взгляд переместился на него. В нём не было ничего кроме тупого удивления и лёгкого страха. — Но мне придётся убить вас. Мне очень жаль.

Он поднял винтовку. Существо глянуло на неё, небрежно и глупо. Винтовка опустилась. Пожалуй, для такой туши, не хватит и двух обойм. Сталкер потряс руками, словно на концерте дирижёр, собственно для него это пока и было увлекательной игрой. Молнии пробежали по рукам и он с непередаваемым удовольствием пропустил сквозь своё тело мощный электрический разряд. Две яркие струи вонзились в чудище и…, оно тут же оживилось. Глаза стали живыми, довольными. Мощные конечности поднялись, мышцы вздулись и существо издало зловещий победный рык. Спортсмен свои руки опустил и обнаружил, что тут очень светло: существо полыхало с головы до пят. По мускулистому телу пробегали молнии, трещала статика, запах озона пропитал даже носки сталкера. Конечность существа поднялась и хрюкнув монстр отправил в Спортсмена, точно такой же, разряд, каким его угостили секунду назад. Разряд угодил в сталкера и мягким усилием, энергия была возвращена, туда откуда пришла, в Сеть. На харе мутанта отпечаталось само удивление в чистом виде, без всяких примесей. Кажется, его даже парализовало. Сталкер поднял винтовку и выстрелил. На миг свечение исходившее от монстра стало ослепительным, а сталкер узрел микровзрыв в стене рядом с мутантом. Мощное электромагнитное поле отклонило металлическую пулю в сторону. Два врага застыли напротив друг друга, осознав, что главное оружие каждого, бессильно в этой борьбе.

— Позволь пройти, только мне. И я оставлю тебя жить. Я прошу тебя как брата.

Сказал сталкер, даже немного наклонив голову в поклоне уважения. Ему не хотелось драться с этим существом. Не только из-за его силы. Было в нём, что-то очень родное. К несчастью, монстр был слишком глуп, что бы отступить. А может быть, просто слишком голоден или рассержен. Монстр перестал искриться на подобие новогодней ёлки и неожиданно бесшумно, даже мягко, для своей непомерной туши, шагнул вперёд, занося конечность для удара. Сталкер сбросил винтовку и легко увернулся от неповоротливой туши, он зашёл за спину твари. Сильнейший удар в затылок и…, да. Упал на спину, чуя, что теперь будет зваться Хромым. Нога отнялась до самой задницы. К сожалению он вложил в удар всю свою мощь, не предполагая, что место попадания удара будет ничуть не мягче железняка. Но вот странное дело. Монстр, тупо урча, весь в молниях, озирался, не понимая, куда делась жертва. Он даже не ощутил удара! Сталкер поднялся. Сейчас он вполне мог бы выпустить пулю в затылок существа и возможно покончить с ним так. Ведь монстр не ожидал пули в затылок — просто не успеет сконцентрировать энергию достаточной мощи и окружить себя электромагнитным коконом. Но Спортсмен немного обозлился и утратил большую часть здравого смысла. Если существо можно лишить энергии, в чём он убедился, то почему бы не узнать, сколько ты тварь паршивая в себе можешь удержать?

Он отключился от мира (в последствии пообещав себе больше так никогда не делать в полуметре от полтергейста) и Сеть игриво запылала перед его глазами. Вот этот монстр, вначале принятый за подвижную аномалию. А теперь дорогой: кушай. Энергия Сети хлынула потоком в один единственный узел. Нити питавшие его стали толстыми как канаты, а многие дальние узлы, практически исчезли. Он качал энергию, пока не понял, что слепнет от ярко сиявшего узла. Но энергия начинала сопротивляться и откатываться от него. Хватит. Если это не поможет…, а, воткнём чего-нибудь в глаз и дёру отсюда. Сеть исчезла. Он стоял на том же месте. Великан, тоже. Только он уже не озирался и искры метавшиеся по его телу быстро сходили на нет. Огромные ладони монстра обхватили головёнку. Мышцы вздулись до предела, но теперь быстро опадали. Существо стояло на коленях, уткнувшись лбом в стену. Руки соскользнули и повисли. Монстр не двигался. Спортсмен подошёл ближе и сильно толкнул в ставшее очень мягким плечо. Монстр упал на бок, перевернулся и теперь лежал на спине. Мощный сильный великан. И два обожжённых провала на месте глаз. Из открытой пасти шёл дымок.

Сталкер коснулся сильной груди и ощутил как под его пальцами, прогибается толстая кожа. Она осталась прежней, но вот под ней, теперь не было мышц. Где он нажал, там так и осталась вмятина. Полтергейст сварился изнутри.

— Прости меня. — Прошептал сталкер. Почему-то, ему было очень плохо, на глаза наворачивались непрошенные слёзы. — Прости, я не мог поступить иначе. Прощай, брат.

Он поднял винтовку и расстрелял пять патронов один за другим в лицо монстра, как и он умевшего подчинять себе Сеть. Очень крепкий череп полностью разнесло только после пятой пули. Что ж, иначе нельзя. Как он объяснит свою победу? Да знаете, я тут как-то с утра просыпаюсь и на те — аномалиями электрическими управлять умею, а монстра значит, вот электричеством и поджарил…, а как вы думаете, ребята, сегодня снег пойдёт густой или не очень? А они с перепугу в него постреливать начнут. Или просто пойдут посмотреть, чего там, на улице — зомби не шумят? Да и не вернутся.

— Ребята! — Позвал он. — Спускайтесь, почтим память полтергейста минутой молчания.

Первым слез Серый и первым делом тупо уставился на тушу обезглавленного монстра. Гигант перегородил половину, довольно большой комнаты. Когда спустилась Оля, он всё ещё молчал. Но уже не смотрел на труп, а держал под прицелом двери.

— Вот это круто. — Оля уважительно кивнула сталкеру. — Никогда не слышала, что бы полтергейста вот так запросто пришибли, да так быстро. Ты ему башку нахер снёс!

— Он электрический, кстати был. — Обронил Серый.

— А я думаю, что за синий свет внизу полыхает! Они же пули отбивать умеют, огненного свалить можно, а такого мало кто способен… — Ольга, вдруг подскочила к сталкеру обняла его и сняв шлем, поцеловала в щёку, шепнув. — Вернёмся, я тебе кое-что покажу.

Девушка ласково куснула сталкера за ухо и крепко прижалась к нему грудью.

— Вы охренели? — Возмутился Серый. — Что за любовные игры? Вы где бля? Крыша поехала? Ольга, мать твою, ну-ка отойди от парня. Включайте фонарики, мать вашу…

Хихикнув девушка отошла, нацепила шлем и подняла свой небольшой скорострельный автомат. Больше не разговаривая, группа двинулась внутрь, сначала в одну дверь. Спортсмен первый, остальные прикрывают. Ничего особенного они не нашли. Несколько мертвецов, им прострелили головы. Одному даже, до того как он успел подняться. Другому, пришлось башку буквально снести: голова в решето, а он ни как не успокоится. Крысы путались под ногами, но агрессии не проявляли. Аномалия обнаружилась одна на весь, в общем-то, небольшой комплекс. И та смехотворная. Лужа бешено бурлящей зелёной кислоты. Правда, она перекрыла половину большой комнаты и пару раз плюнула длинными струями своего едкого содержимого, но в целом была безопасна и даже полезна. Освещала комнату своим зеленоватым сиянием. Оставить жизнь или хотя бы подраниться на такой аномалии мог только новичок не оперившийся или тупой мутант. Ничего опасного не было, кроме, трёх существ, чьи запахи Спортсмен учуял, едва вошёл сюда. Их нашли в самом конце, уже обойдя почти весь комплекс и разжившись десятком артефактов, три из которых переносить можно было только в специальных контейнерах — фонило от них как от реактора. Нашли даже несколько разбитых научных аппаратов, в которых было кое-что интересное. Впрочем, решили не брать — они и так неплохой урожай собрали. Не считая артефактов, нашли меленький арсенал, сотрудниками лаборатории даже не вскрытый, когда случилась катастрофа. Наверное, померли до того как смогли до него добраться. А может, перепугались так, что ударились в панику. А в Зоне паника — квинтэссенция смерти. Да и не помог бы бедолагам такой арсенал. Три автомата, рюкзачок пистолетов и ещё один патронов. Их забрали. Спортсмен, снова доказал, что и такая погоняла ему в самый раз: оба рюкзака, нёс так словно они не весили ничего. Они обследовали лабораторию по всей площади. Выглядела она странно: всё разбито, запущено — это ладно, но вот длинные и очень глубокие полосы в стенах. Их будто чьи-то когти оставили. Кое-где был проломлен пол (и даже стены), будто по нему били чем-то или кто-то шёл, вбивая свои ноги в мрамор. Да, мраморный грязный пол. Ещё одна особенность, много странных пятен из просыпанного камня, перемолотого в мелкую крошку. Но опасности больше вроде бы не было. Обычное дело в Зоне: опасности, нету, всё чисто. И оп-па — одни трупы лежат. Не совсем значит чисто было.

Проблемы всё же возникли, только в самом конце осмотра лаборатории.

Они вошли уже все троя в комнату, когда обратили внимание на три странных предмета.

— Смотри Спортсмен, что за хрень? — Серый скользнул лучом фонаря по первому предмету. Остановил луч, что-то подкрутил на фонаре и диаметр освещаемого пространства сильно вырос, за счёт снижения дальности. Нечто неподвижно стояло.

— Горгулья??? — Оля даже автомат чуть опустила. — Это какого хера у научников три горгульи стоят? Серый, ты что-нибудь понимаешь?

— Нихера. Я не знаю, что это и зачем… Может для красоты припёрли?

— Ага, директор местный, бля! Идиотизм! Пойдемте-ка отсюда, у меня предчувствие плохое. Не спроста эта херь здесь. Помните следы когтей на стенах? У них по три когтя.

У горгулий и правда, было по три пальца, на скрещенных на груди руках и по три внушительных когтя на них. Уродливые бошки, острыми подбородками лежали на этих руках. Крылья полу расправлены: Спортсмен такие, где-то уже видел.

— Они точь-в-точь, как на соборе католическом. Видел как-то. — Серый спиной двинулся к выходу. — Ольга ты права, лучше свалим, пока они не ожили, ха-ха.

Шутка не удалась. Никто не поддержал нервный, деланный смех бандита. Троица поспешила вернуться к выходу. В этой комнате даже маленький сейф, кем-то брошенный на пол, вскрывать не стали. Вообще, осматривать ничего не стали, в этой последней комнате. Всех тревожило мрачное тягостное предчувствие. И не зря.

Они почти вернулись, когда услышали тяжёлый стук и скрежет камня.

— Что за нахер? — Ольга развернулась со скоростью полёта пули.

— Горгульи ожили. — Ухмыльнулся белый как мел Серый. — Кто останется, да бы спасти остальных геройской смертью?

— Иди к чёрту, придурок. Бежим!

В дверях возникло прелюбопытное существо. Каменная горгулья, с человека ростом, мерно шагала, на тонких почти собачьих лапах. Пол под ней трескался, суставы скрежетали, роняя на пол каменную крошку. Всё остальное тело при этом было неподвижно. Войдя внутрь, тварь открыла пасть, подняла веки. Под ними обнаружились каменные глаза: просто два круга в щербинках. Каждое движение, даже подъём век, сопровождал скрежет и выпадение каменной крошки. Автоматы сталкеров выпустили по обойме. Высекая искры пули отлетали, не причиняя монстру вреда. Одна срикошетила, аккурат Серому в ляжку. Бывалый сталкер взвыл, но не упал. Горгулья подняла когтистую лапу и меланхолично продолжила движение. За её спиной пронзительно скрипели ещё две.

— Бегите. Прикрою. — Спортсмен положил один из рюкзаков, который нёс в руке на пол и ухватил винтовку двумя руками.

— Не гони. — Она указала пальцем на Серого, перезаряжавшего ствол. Он сам этого движения, определявшего его на роль героической жертвы, не видел. — Сможем спастись.

В ответ Спортсмен просто повернулся спиной и выстрелил. Пушечная пуля сталкерской поделки, произвела внушительный результат. Поднятая конечность горгульи отвалилась. Рухнув на пол она разлетелась на несколько кусков и эти куски тут же потеряв форму осыпались горкой мелкой каменной крошки. Монстр замер, скрипанул шеей, глядя на культю, и покачнулся: собратья врезались ему в спину. Горгулья, не пожелала подвинуться наоборот, упёрлась обоими ногами. Две другие, тупо ломились вперёд, ломая крылья собрата. Спортсмен развернулся и подхватив рюкзак побежал за стремительно отступавшими товарищами. Ну, Ольгу уже не видно было, а Серый ковылял впереди. Добрая девушка Оля, не собиралась помирать, спасая каких-то там Серых. Она уже стучала сапожками по скобам лестницы: умница девочка.

Оставив винтовку болтаться на плече, сталкер подхватил Серого под локоть и потащил вперёд. До лестницы, Серый буквально долетел, скрипя зубами от боли в простреленной ноге и вывернутой руке. Спортсмен так торопился, что кое-где просто поднимал его в воздух. Учитывая, что держал под локоть, получалось весьма болезненно.

— Ну и здоров ты парень. — Рёк бандит, когда сталкер одним движением выбросил в шахту рюкзак и тот улетел наверх, а шахта между прочим длиной была не меньше десяти метров. Горгульи перестали бороться и кажется всей толпой двигались к цели.

— Наверх живо.

Кряхтя и охая бандит начал подниматься. В этот миг все три горгульи появились в дверях. Спортсмен не поверил своим глазам. Все, абсолютно все три целые. Он выпустил три пули и живность остановила свою атаку. Одна лежала на полу, лишившись ноги. Одной выбило плечо. Ещё одна, осталась без руки.

Уже поднимаясь по лестнице, он бросил взгляд назад. Все три приклеились к стенам или полу. Когти воткнуты в камень, а по телам бежит серая волна. Утерянные конечности стремительно отрастают, а камень стен убывает. Вот откуда дыры в стенах. Жаль, гении создавшие их мертвы. Создание таких солдат — большие, просто большущие баксы!!!

Сталкер вылез наверх. Глянул вниз. Никто его не преследовал. На всякий случай он бросил вниз все три гранаты, которые у него были и откатился подальше. Кинувшиеся было к нему псы припали к земле и не рискнули подбегать ближе. Вверх ударил столб огня и…

— Ху…и ты делаешь! — Завыл Серый. — Бля…ь, братан тут Долга пост рядом, а ты им сигнал такой вх…ярил! Ты ещё костёр по больше запали, что б уж точно все они сюда притаранили и уж точно нас положили.

— Хватит стонать Серый. — Заявила Оля, почему-то в треснувшем шлеме. — Снег гуще становится. Уйдём, только надо уже сейчас бежать…

— Что у тебя со шлемом? — Спросил Спортсмен поднимая рюкзачок, свой и Серого.

— Что со шлемом??? — Оля практически визжала. — Мудак! Какого х…я, ты рюкзаками раскидался!? Стою бля, их жду, прикрыть в случае чего, а тут прям в лоб такая х…йня. Меня с ног нахер сшибло…

— Потом, бежим. — Закрыл тему Серый и они побежали, уже чисто по памяти держа направление. Снег пошёл сильнее, накрыв всё вокруг густой белой пеленой.

— Ты извини… — Уже на ходу, где-то через час бега, сказала ему Ольга.

— Ничего. Серый, ты как?

— Нормально. — Хрипло ответил тяжело бегущий бандит. — Я наркоту всю вколол, из аптечки. Добегу…, нога только неметь начала…, я…

— Мы тебя добьём, не ссы. — Приободрила парня добродушная Оля.

— Серый я тебя не брошу. — Холодно ответил Спортсмен, бежавший вперёд, навьюченный не хуже верблюда. Он взял всё кроме одного рюкзака, который несла Ольга и чувствовал что начинает немного уставать. Сердце билось чаще обычного, повышалось давление, ускорилось дыхание: мышцы требовали больше, чем обычно кислорода и жировых ресурсов организма. Но добежать до базы он сумеет даже с Серым на горбу…, так в общем-то и пришлось. В километре от базы, Серый рухнул, словно мёртвый.

— Брось его. — Посоветовала Оля. — Пришлём ребят с базы, не околеет.

— Не успеем. Долговцы.

— С чего ты взял?

— Чую. — Просто ответил он не пояснив, что уже с километр ветер несёт запахи рассеявшихся по местности бойцов врага. Так же не рассказав, что одного минут десять назад загрызли Кут и Рут, немного отстав от отряда. Слишком близко подошёл. Справились они бесшумно и быстро: растут щеночки. Собственно они уже подростки.

Взвалив Серого на спину, он всучил Ольге рюкзак полегче, освободив одну руку, которой теперь придерживал бесчувственного бандита. Ольга молча взяла дополнительную ношу. К люку они не пошли, а рванули к кривому дереву, в сотне метров от него. Оба взмыленные и уставшие. Сталкер лениво посмотрел на чёрный ствол давно умершего дерева, надеясь увидеть глазок камеры. Не увидел. А спустя десять минут из пелены белых хлопьев появились три человека. Они помогли с Серым и рюкзаками. Своих псов Спортсмен попробовал по одному отнести вниз, точно так же как утром, вынес их из клетки наверх, но они только презрительно рыкнули, глядя в зев шахты. Пришлось отпустить их и спускаться одному. Кут и Рут уже достаточно взрослые, они не пропадут одни. Собственно, он подозревал, что они однажды просто уйдут в Зону и больше не вернутся. Этого не происходило и он, был счастлив, что не происходило, очень счастлив…

До конца января, Спортсмен не покидал зимовки Нищего. Только изредка выбирался на поверхность и то, в основном поохотиться со своими псами, поесть настоящей еды — сырого кабаньего мяса. Зимняя охота во многом нравилась ему даже больше, чем летняя. Кабанов стало заметно меньше и найти их следы стало труднее, но когда находил: уже не терял. Снег хорошо хранил след. Даже запахи хорошо чувствовать не надо, просто следуй за цепочкой отпечатавшихся в снегу копыт. Как-то он выходил вместе с Олей, на эту охоту. Ей не очень понравилось и конечно, пойманную дичь, он при ней не ел. Псов это немного смущало и Кут даже начал к ней ревновать: рычал на неё, скалился. А в одной такой охоте, её пуля спасла его шкуру, от особенно ловкой химеры. С тех пор, Кут резко поменял отношение к ней. Теперь он её не замечал в упор. Рут игнорировал с самого начала. Только разрывая кабана, всегда угрожающее рычал на неё, примерно с полминуты. Сквозь смех, он пояснил Ольге, что Рут, имеет в виду своим рычанием. Пёс говорил ей, что этого кабана она будет есть, последней из всей стаи и что бы даже не пыталась есть вперёд него. Олю это почему-то не рассмешило. Она не очень поняла, с чего пёс вообще решил, что люди едят сырых кабанов и тем более заражённое мясо мутантов? После подобного вопроса Охотник, уже не смеялся и долго был мрачным. Да, к тому времени, он снова сменил имя. Поохотившись не сколько раз по глубокому зимнему снегу, побегав на снегоступах, он решил, что он очень хороший охотник и конечно, тут же назвал себя Охотником. Бандиты на базе, теперь все неплохо знакомые ему, начали путаться в том, как его зовут в данный момент. А так как он неизменно обижался, если его называли старым именем, к нему старались обращаться без всяких имён. Или вот такой фразой, на основе которой впоследствии был сочинён забавный анекдот про него. Вот такая вот фраза:

— Здорово! Тебя как сегодня зовут?

Фраза была обоснована, потому как после Спортсмена его звали: Молниеносный, Победитель, Гроза и наконец, Охотник. Такие имена он давал сам себе. Несмотря на неоднократные повторения:

— Зона брат, такого не прощает.

Но как все видели прощала. Он уходил поохотиться, только с псами и возвращался. Однажды ушёл без оружия. Даже нож не взял и вернулся. Через двое суток, довольный и счастливый, несмотря на то, что после его ухода ударил тридцатиградусный мороз, а одет он был не очень для такой погоды. На вопросы о том, где был и как выжил, отвечал улыбкой. Даже Ольга, сама не своя все эти дни, едва он вернулся разревевшись, сообщила, что он полный говнюк и его уже все похоронили. Ей он тоже не рассказал, где шатался. Именно поэтому она отправилась ничего ему не сказав с бандой, охотиться на свободных сталкеров, как только спали морозы. Охота кончилась хорошей добычей и простреленным плечом девушки. Он переживал за неё и не отходил от её койки, пока она не оклемалась. Да, Оля и сталкер со многими именами, подружились очень сверх меры. Она обещала кое-что ему показать, тогда. И показала. Охи-ахи, не давали бандитам спать всю ночь. А утром, девушка призналась, что показал ей он, а не она ему. Оказалось странный любовник практически неутомим. Это так сильно укрепило жиденький фундамент намечавшейся кратковременной физической увлечённости друг другом, что быстро дело энто перешло в крепкую, не совсем платоническую любовь. Что конечно, напрягало бандитов. Особенно тех, кто невзлюбил сталкера с первых дней знакомства. Его попытались избить, три раза. Выяснилось, что это не выполнимо. Парней откачали, одного правда с трудом: при этом вежливый сталкер неизменно здоровался со всеми своими жертвами, вежливо разговаривал с ними, так же вежливо отвечал на большинство грубостей в свой адрес и почти всегда ломал носы, услышав грубость в адрес Оли. Половина им избитых бандитов, быстро с ним сдружились и забыли прошлую ненависть к нему. Но другая половина, обратилась смертельными врагами. Однажды его попытались пристрелить. Сапёр вошёл в его комнату с пистолетом, прихватив глушитель. Успел даже выстрелить, как раз когда рука сломалась, нажал спуск и пуля, угодила в потолок. Парня он бил долго и со вкусом. Не так, как с остальными. Тут совсем другое дело: ведь он пытался именно убить его. Сапёр не умер, бандиты его не осуждали, а босс не приказал жестоко расстрелять — так у них было не принято. Своих врагов, ты успокаиваешь сам. Если хочешь, навсегда. Твоё личное дело. Сапёр выжил и даже не остался калекой, но больше убить его не пытались — ждали более удобного момента. Такого так и не представилось. А в банде появился ещё один анекдот про сталкера со многими именами. Почему-то, главному их герою, эти анекдоты, никто не рассказывал, даже Оля. С чего бы? Но в целом, он вполне вжился в коллектив. Некоторые бандиты, стали за глаза называть его Мутант, но он не обиделся. Даже всерьез задумался, а не взять ли такое имя? Но после долгих размышлений с некоторым сомнением отказался от этой идеи. Имя Мутант показалось ему каким-то пресным и незвучным.

Время от времени он тренировался с Валдисом. В основном они работали в спарринге и на такие тренировочные баталии, полюбоваться собиралась вся банда. Развлечений и дел зимой было маловато. Но одно из развлечений запомнилось ему на всю жизнь. Оказывается существовал такой праздник Новый Год. И его в Зоне праздновали. По-крайней мере бандиты. Все двадцать восемь человек, плюс пять тёмных молчаливых личностей, собрались на праздник. Личности появились надолго впервые. Они были теми кто болтался в самом центре Зоны, таская редкие вещицы для Нищего. Вещицы, за которые он хорошо платил. Эти пятеро выглядели среди бандитов очень странно. Мало говорили, много пили, не пьянея. Были угрюмы и неулыбчивы. Валдис тогда сказал ему.

— Видишь тех пятерых? Таких, мы никогда не грабим. Даже если мы всей бандой, а он один. Замочить мы его замочим, а вот живым такой хер дастся. Да ещё пол банды единолично положит. Опасные типчики. Они в такой жопе побывали, где меня пережевало бы в две минуты и выплюнуло бы Другим. Или не выплюнуло бы вовсе…

Сам бандитский праздник сталкеру понравился. Праздновали в огромных апартаментах Нищего. Спиртное лилось рекой, ели всё что было. Напившись, били друг другу лица, не сильно впрочем и по какой-то неясной причине совершенно не замечая сталкера. Ровно в двенадцать часов (время выбрали произвольно, примерно подсчитав, что часы показывают правильно), стреляли в потолок, всей толпой. От грохота оглохли начисто и потому не сразу услышали стоны пятерых раненых случайным рикошетом. Обошлось правда без смертей и серьёзных ран. Потом снова пили, ели. Зомби больше всех увлёкся этим процессом. Он ел и пил пока не падал лицом вперёд. Словно труп. Потом просыпался, механически выпрямлялся и с тем же каменным лицом снова ел и пил. Жила, даже стал принимать ставки на то, когда Зомби вырвет или он начнёт буянить с пьяну. Ни того ни другого не происходило. Зомби словно аппарат пил, ел и к определённому моменту оглушительно бухался лбом в стол. Жила вскоре начал принимать ставки на то как сильно вырастет уже заметная, набитая об стол, шишка на лбу Зомби, к утру. Ставки ставились оживлённо даже записывались в блокнотик, но Серый, сильно перепивший, вдруг вырвал блокнотик из рук Жилы и стал листать записи. Попытались отобрать, уронили прямо в тарелку Зомби. Тот ни сколько не стесняясь зажевал блокнотик с тем же пустым выражением лица. Через несколько минут он снова врезался лбом в стол. О ставках забыли, выпив за чудовищного человека по имени Зомби. К утру, оставшиеся на ногах, пошли пускать фейерверк, на улицу. Пускали в сторону поста Долга из всех стволов, и пары гранатометов. Так как шёл снег, и бандиты долго спорили, где именно находится пост, направление перепутали и расстреляли не пост, а старый домик в паре сотен метров от входа в подземелье. Спускаясь обратно, один из бандитов оступился и свалился вниз. Где-то в полёте, он сумел зацепиться за скобу и повис там, выбив себе плечевой сустав. Уже внизу снова передрались, ловко вытолкнув трезвого сталкера из общей кучи. С ним драться не рвались даже перепив. За то с Ольгой дрались с удовольствием, собственно драку внизу устроила как раз она, залепив Валдису в глаз, за то, что он накапал слюной ей на плечо. Сталкер в этот раз за неё никому ничего не ломал, он пребывал под впечатлением общей атмосферы неподдельного веселья и переживал шоковое состояние. Красавица Оля дралась как портовый грузчик, материлась громче всех и уложила четверых, прежде чем ей расквасили нос, сильным ударом отбросив к стене, где её поймал сталкер. Уже бесчувственную. Чуть позже, все в крови, они сидели за медицинскими столами, на которых когда-то лилась кровь оперируемых, пили, хохотали, смакуя подробности недавней битвы. Стали просыпаться остальные. Разглядев, в какой гадюшник превратили комнату босса, разом поморщились в отвращении и начали пить. Вскоре им уже очень нравился интерьер, а мягкие и задорные переливы рвотных масс на полу, стали даже радовать глаз. Спустя несколько часов, выяснилось, что люк наверху, закрыть забыли. Туда провалилась химера, с диким воем и грохотом. Беднягу расстреляли прямо в тоннеле, те кто ещё мог передвигаться вертикально. Люк закрыли выяснив, что нижние скобы вырвало плотным огнём и на лестницу теперь придётся прыгать. Дружно плюнули и вернулись назад, по пути поняв, что какой-то архаровец, спьяну перепутал направление стрельбы и изрешетил одну из пустующих сейчас, жилых комнат. Вышла небольшая перебранка: искали виноватого, что бы: «Растолкать этому фуфлу, что он конкретно накосячил и отвечать будет, бля, по всей теме…». Крайнего не нашли, за то побросав оружие принялись молотить друг друга кулаками. Подтянулись ребята из праздничной комнаты, не особо разбираясь, принялись бить кого увидят. Сталкера опять оттолкнули подальше. В этой свалке Оля уже не участвовала. Когда ни кого не осталось на ногах, кто-то спросил из-за чего драка. Ему ответили, что не знают. Тут же это дело предложили обмыть тостом. Все кто был в силах подняться вернулись в комнату. Там сталкер увидел неприятный момент. Оля сидела между двух бандитов, совершенно окосевших и обняв их за плечи горланила какую-то похабную песню. Комбинезон её сильно расстегнулся, опасно оголив почти всю грудь. Впрочем, никто ею не интересовался в этом плане. Может сталкера опасались, а может уже не интересовали такие дела, от обилия выпивки. Только один рискнул к ней сильно пристать. Зашёл со спины и сунул руку в декольте, обхватив ладонью полную грудь. Девушка тут же поднялась. Её подпевалы, оставшись без опоры бухнулись лбами в стол: кажется, они уже давно спали. Сталкер вступиться за честь девушки не успел, так как оная нежная девушка зарядила бандиту зубодробительный хук, тут же коленом между ног и прижав к стене замолотила всеми конечностями. Неизвестно, вследствие чего: от обилия выпивки или силы ударов, но парень вскоре стёк по стене, а довольная девушка уселась на прежнее место и с вызовом расстегнула молнию ещё больше. Оглядела всех пылающим взором (их было мало, один из вернувшихся даже промазал мимо стула, рухнул и больше не встал), выпила и бухнулась лбом в стол. Уже к вечеру гулянка бандитов Зоны пошла на убыль. Только Ваха, отличился, показав всем, видимо национальную игру. Положил ладонь на стол, широко развёл пальцы в стороны, схватил кинжал и стал острием выбивать чечётку меж пальцев. Всё быстрее и быстрее. Вскоре рука с ножом мелькала так, что её уже не было видно. Кто-то попробовал повторить игру и рассёк себе палец до кости. Ваха стучал кинжалом долго. Успел всем на доесть выкриками типа: Выдал, да!? Только настаящый джыгыт, так можыт! Интерес стал убывать, на подвид Вахи уже не смотрели и он, пытаясь привлечь внимание людей громкими воплями, лихо пригвоздил свою ладонь к столу. Орал он долго и в основном матерно, причём на двух языках сразу. С наступление ночи, встель пьяный Ваха мирно дремал на том самом столе. Ночь подходила к концу и некоторые бандиты начали просыпаться. Не найдя спиртного на пустых столах и в помойной куче, в которую превратился пол, они пили воду из большой бадьи, принесённой заранее, ещё в самом начале праздника. Скучавший сталкер решил пообщаться. Он успел уже со многими поговорить в эти светлые дни, но тут подвернулся случай поговорить с пользой для собеседников. Сталкер начал читать лекцию о вреде алкоголизма. Подбадривал ребят на поддержание разговора, просил задавать вопросы, но они почему-то только стонали. Просыпались постепенно остальные, слушателей становилось больше и он говорил всё жарче. Дошёл до рассказа о пагубном влиянии алкоголя на цвет лица и понял, что говорит совсем не то! Люди стонали, охали, отдельные невоспитанные личности икали и даже (ужас!) рыгали. Им нужно было совсем другое. Он начал рассказывать о небывалой пользе утренней гимнастики. Многим так понравилось, что они даже стонать перестали, молча бились горячими лбами о столы. Он попросил их прекратить шуметь. Они пробурчали, что-то и прекратили. Многие ещё помнили Сапёра, похожего на кусок сырого мяса. Они его весь праздник помнили. Но всё же, когда он начал разъяснять пользу боковых махов ногой, кто-то решил отмахнуть ему голову. Сталкер очень расстроился и уже готов был проучить наглеца, прервавшего его увлекательную лекцию, когда встретился взглядом с наглецом. На него смотрел красными бешеными глазами Нищий. Сталкер замолчал и невоспитанные бандиты разом облегчённо вздохнули. Всё новые страдальцы поднимались с пола, оглашая подземелье ужасными стонами, которым позавидовал бы любой зомби…

Наступил новый прекрасный солнечный день, нового года.

Частично протрезвевшие бандиты, с ужасом осматривали свой дом. Кто-то даже шокировано спросил: это что всё мы натворили? Казалось, тут прошла маленькая, но отчаянная война. Особо пострадала комната босса. Так что Нищий ещё долго орал на всех подряд по поводу практически уничтоженных личных апартаментов. В пылу веселья умудрились даже один стол согнуть в бублик. Непонятно только зачем. Уборкой занялась вся банда. Олю с совершенно синим лицом, запрягли восстанавливать внешний облик кухни и готовить еду. Как оказалось, девушка пыталась, что-то приготовить в пылу праздника. У неё похоже не очень получалось, потому как вся кухня была подвергнута тотальному разгрому. Угрюмая девушка занялась делом, о синеве своего лица, она не беспокоилась: она ничем не выделялась из толпы. Даже босс, не избежал двух внушительных фиолетовых фингалов. Только сталкер пребывал без синяков и в чистой одежде. Остальные с ног до головы были в крови, а целой одежды практически ни у кого не осталось.

Пятеро сталкеров из глубокой Зоны, успели куда-то исчезнуть ночью.

— Понял почему у босса столько тряпья в складе? — Сказал ему Валдис перекосив фиолетовую физиономию в улыбке. От боли улыбка получилась вурдалачьей. Они как раз покидали «кабинет» босса, где десяток бандитов прибирались, а босс дико орал, требуя признаться того ублюдка который выломал его двери. — Сейчас ни одной тряпки не останется. Ух…, бля…, башка болит. Веришь нет, вот почти нихрена не помню.

— Сочувствую. — Вежливо сказал сталкер, обнаружив, что в сторону местного душа, создалась длинная очередь. Тот ещё душ: ледяная грунтовая вода, по слухам однажды вдруг брызнувшая радиоактивной жижей и расплавившая на атомы моющегося там бандита.

— Зря сочувствуешь. Не помню, значит славно погулял. За весь бля, сраный год! — Валдис задумчиво нахмурился, застонал и сказал. — Знаешь, а нам в этом году точно повезёт!

— С чего ты так решил?

— Ну, как же? — Удивился Валдис. — Это первый раз, когда никого не убили, пока праздновали. Обычно один обязательно ласты склеит. А как-то аж шестерых вперёд ногами, на утро вынесли. Нам в тот год пи…дец, как не везло. Но в этом чую всё будет здраво!

И правда, весь январь бандитам необыкновенно везло. Они чуть не каждый день отлавливали сталкеров, нёсших артефакты к кордону. Впрочем, может быть тут виноваты были тёплый январь и куда-то пропавшие долговцы. Опасные соседи как-то раз, вдруг пропали. Никто и не заметил сразу. Просто пост, на котором раньше бессменно дежурило не меньше десятка головорезов, вдруг опустел.

— Видать в глубокой Зоне снова Монолит озорничает, а может Долг опять со Свободой намертво закусился. — Сказал по этому поводу Нищий.

Но теперь стало действительно легче. И бандитам и сталкеру. Теперь не нужно было опасаться, что с поста тебя засекут на белом пространстве. Что кто-то обнаружит твой след в снегу. Охотничья тропа бандитов, расширилась включив в себя и пост Долга. Один из ограбленных сталкеров принёс весть, что Долг и правда, намертво грызётся со Свободой, а та с Монолитом и Долгом, сразу на два фронта. Рассказал он это не просто так конечно — он ушёл живой вместе со спутником. В качестве благодарности, за информацию и понимание: ему указали места, где бесчинствовал Наган, со своей маленькой, но жестокой бандой. Кроме того, у сталкеров изъяли только треть имущества. Нищий никогда не убивал, без причины и никогда не грабил начисто. В отличии от Нагана. Тот обирал в основном трупы.

В один из редких случаев, когда сталкер, в то время именовавший себя Грозой, от скуки вышел с бандой на промысел, Нищий ему и главным образом, новым соратникам пояснил свою странную позицию благородного бандита. Собственно, Гроза пошёл с ними ещё и поэтому — Нищий лично принял участие в охоте. Ольга, не редко выбиравшаяся потрошить рюкзачки честных сталкеров, в этот раз осталась на базе. Приболела, не то грипп, не то простуда. Ею занялся Валдис. Как успел убедиться сталкер, Валдис исполнял в банде не только функции правой руки босса. Он был и врачом банды, хреновым врачом кстати, но исполнявший такие же обязанности в отсутствии Валдиса, Волк, был врачом ещё худшим. Волк на все болезни советовал принять внутривенно укольчик морфина. В особо тяжких случаях предлагал спиртное и понюшку кокаина. Однажды, с огромным удивлением он узнал от сталкера, что кокаин разрушает нервную систему человека. А так же, что валявшиеся на складе, среди медицинских препаратов и наркотиков, неприметные таблетки Пирантел, предназначены для выведения глистов.

— Ебс…, а я то думал чё за херь такая: упаковку сожрал, вообще не вставляет…

Изумился бандит, услышав пояснения сталкера. Интересно, но в тот день сталкер перерыл все препараты и осознал, что знает для чего служат две трети лекарств, а названия остальных были смутно знакомы. Как бы там ни было, лучше что бы лечил Олю Валдис, а не Волк, последнее время чувствующий себя очень плохо — съел что-то из кучи препаратов.

Лежа лицом в снегу, следя одними глазами за чистым белым полем, в котором уже нельзя было обнаружить старую асфальтовую дорогу, он размышлял о том что работа бандитов, совсем не лёгкое и вовсе не романтическое занятие. Они вышли ночью, одетые в белое и серое, когда шёл снег. Нашли удобное местечко и залегли, лицом вниз. Падающие с неба хлопья укрыли их и их следы нетронутым снежным ковром. Глянет сталкер из далека, чистое белое поле, ни какой опасности. И пойдёт вперёд. И сам не заметит как окажется в кольце бандитов. Но прежде, чем добыча попадётся, вот так в сугробе лежать придётся долго. И шевелиться нельзя, даже если у тебя всё замёрзло от носа до пальцев. Сталкер ведь может и пальнуть издалека, по подозрительному сугробу: так на всякий случай. А если молодой да неопытный и Зона ещё не успела его ничему научить, точно пальнёт. Вот и лежишь ты с ночи, ждёшь пока тебя снегом присыплет и когда тот самый сталкер прискачет. А он может и не появиться. Валдис как-то обмолвился: была зима, когда они вот так дежурили чуть не сутками и за всю зиму отловили только двух сталкеров. В тот год, кстати и погиб Вепрь, его запасы помогли пережить зиму, не сократив размеров банды. В голодный год, ту же участь готовили Нагану. Знал бы бродяга об этом, давно сменил бы место жительство.

В этот раз им повезло как везло весь январь. Они пролежали на снегу всего десять с небольшим часов, даже не сильно замёрзли. Собственно Гроза вообще не замёрз. Сталкеров появилось даже двое. Один в белом плаще — в общем, стереотипный сталкер. Второй одет был гораздо проще куртка, штаны, но так же всё белое.

Они шли осторожно, очень медленно и что странно, совсем не опасаясь поста Долга: знали они, что их там нет. Сталкеры вошли в точку «гоп-стоп». Со всех сторон от них взметнулись столбы снега и десяток стволов уставился на парочку. Сталкеры стояли так же подняв оружие. Озирались по сторонам, но не стреляли.

— Опускайте стволы. — Проговорил Нищий, целясь. — Вам не выжить если начнёте пальбу.

— Да? Ты кто такой? — Звонко спросил один и бандиты рассмотрели, что это не он, а она.

— Нищий, мадам. Собственной персоной. — Старый бандит с улыбкой отвесил поклон. При девяти стволах, нацеленных на сталкеров он мог себе позволить рисоваться.

— Слышал о тебе. — Покосился на него молодой мужчина.

— Надеюсь только хорошее.

— Мы слышали, что ты вор и полный ублюдок, но не убийца. — Дама мило улыбнулась.

— Хм. — Нищий изобразил удивление. — Так неожиданно услышать столь точную характеристику себя самого!

Дружный смех бандитов поддержал босса. Сталкеры после минуты сомнений бросили оружие. Четверо ловко и быстро обыскали сталкеров. Причём девушку обыскали тщательней, ища в основном там где выпирали разные подозрительные части тела.

Обобрав ребят, бандиты отошли назад, в кольцо. Вещи бросили перед боссом. Он не торопясь обследовал их. Два автомата. Дробовик. Две пары пистолетов. Рюкзак с едой и второй с артефактом. Всего один, в закрытом контейнере.

— Давайте бабу на хор пустим? — Хищно осклабился один бандит, появившийся в банде, только неделю назад, сам в прошлом сталкер.

Девушка дрогнула всем телом и начала затравленно озираться, а парень бывший с ней крепко стиснул челюсти. Нищий его как будто не слышал. Другие бандиты тоже. Парню давали шанс исправиться. Ведь его предупреждали, раньше. Дисциплины как таковой в банде не было, но слово Нищего под сомнение не ставилось.

— Иди сюда киса. — Вышел из кольца бывший сталкер, опьянённый молчанием товарищей. Девушка отскочила в сторону, парень выступил вперёд сжав кулаки.

Грянул выстрел. И девушка и парень стояли в полном шоке.

— Я же тебе сявка, всё разъяснил. — Нищий стоял над стонущим телом бывшего сталкера и пояснял, за что тот получил пулю. Бандиты молча смотрели, им было плевать. — Я что тебе говорил? За слова отвечать нужно. А ты сучонок, подо мной ходишь, врубаешься? Ты х…й ложишь на моё слово. Мы бандиты, но не животные как ты. Я сказал, что мы работаем чисто? Сказал. Я сказал, что мы только грабим, даже не грабим, а взимаем маленький налог, за проход через наши территории? Сказал. Я говорил, что без моего разрешения, ни хера такого не творить? Вот, видишь, хрипишь, помнишь значит. Но ты решил, что ты крутой, дядю Нищего через х…й кинуть решил. Ты понял почему умираешь?

Сталкер-бандит не ответил, кровь пошла горлом, а Нищий поднял конфискованный дробовик и разрядил оба ствола в голову бандита.

— Из сталкеров, хреновые бандиты получаются. — Добро улыбнулся немного удивлённым сталкерам, босс. — А вот из бандитов, превосходные выходят сталкеры. Хороший дробовик, парень. Его я оставлю себе. Пистолеты тоже. И жратву. Остальное возвращаю. Мадам, вас никто не тронет. Объясняю почему. — Он сверкнул глазами на ещё одного нового в банде человека. Этот и недели ещё не сидел за одним с ними столом. — Забрать у вас всё оружие, то же что прямо сейчас кончить. Артефакт оставляю, потому как даже мусора последнего не забирают, а вам, ребята, хе-хе, теперь ещё придётся прикупить новое оружие. А теперь прощайте. Берите автоматы, рюкзачок с хабаром и следуйте своей дорогой. Ни кто не выстрелит в спину. Я за свои слова отвечаю.

Молчаливые сталкеры подняли названные вещи и поспешили слинять. Кольцо расступилось пропуская их. Парень, всё же остановился и поведал бандиту о войне группировок вспыхнувшей в глубине Зоны. В ответ Нищий подсказал как избежать малочисленной банды Нагана. Ситуацию разрулили почти миром. На последок Нищий ещё сказал девочке, что она может приходить в эти места, если захочет присоединиться к банде (он как оказалось всем ограбленным женщинам предлагал), либо пожелает заняться славным делом проституции. Пообещал, что её никто не обидит здесь. Девушка оскорбилась конечно, но не слишком. Такое предложение здесь, было не издевкой или оскорблением. Его можно было считать даже дружеским. Иногда просто не было выбора.

Банда вернулась домой, не особо разжившись, но выпестовав нового бандита — сомнительно, что он когда-либо позволит себе самодеятельность. Бедняга видел чем кончилось это для одного, считавшегося своим.

— Босс, это не от х…я ножки, паря, это босс. — На обратном пути коротко поведал ему Крюк, страшную тайну банды. О второй страшной тайне банды он узнал, спустя неделю. Как пока не заслужившему доверия, ему ещё не рассказывали о сталкере со многими именами. И он конечно понятия не имел, что этот вежливый лох, с «гаубицей», местная легенда и противник, с которым лучше не связываться.

Вторая охотничья партия, вернулась с большей добычей. Так что, многие из партии первой в тихомолку, только шёпотом и только лучшим кентам, даже пожаловались на упорно державшего марку «благородного» босса. Большинство предпочли бы пустить пулю в лоб парня, а девчонку и правда пустить на хор. Атмосферу это не накаляло, разговоры не возбуждали ненависти к боссу. Его боялись, уважали и очень ценили. Так популярна была одна тема. Вепрь, покойничек, как-то выбросил в атаку на пост Долга, своих семерых людей похуже — бросил насмерть, что бы проскользнуть мимо поста и тихо ударить со спины. А для чего? Что бы отомстить всего одному долговцу, бывшему тогда на посту. Он не задумываясь выбросил семерых, что бы удовлетворить свою месть. В противовес к этой теме, приводился рассказ, о том как Нищий, попал в глубокой Зоне в кольцо Монолита, всего с тремя людьми. Обычно эту часть рассказывал Валдис:

— Мы сидим и думаем, ну всё, пиз…ц. Свинцовый дождик и этих петухов вокруг не меряно. Ну, я и к выходу, думаю по-тихому вырежу засевших на против в развалюшке: они суки отход наглухо закрыли. Пулемёт, три автомата. А босс мне в дыню, бамс, на пол уложил и в двери. Стреляют козлы, голову хрен подымешь. Я оклемался. Босса нет, думаю, продал братанов. Сбежал. Я то грешным делом, думал тоже, рвану, гляну, если слишком жарко на лыжи и подальше. Ну, думаю, босс хитрее оказался. Момент упущен, Нищий по съёб…м, дал, а нас здесь и похоронят. И тут ху…к, пулемёт замолчал. Я выглядываю, а он мне рукой из окошка машет. У меня чуть глаз не выпал. Там четыре быка, не меньше, а он с ножом, пистолетом и дробовиком свинтил. Положил их, а я бы не сунулся туда, при таком раскладе. Я пацанов подымаю. Чешим к боссу. Он пулемёт разворачивает и этих козлов к земле жмёт. В курсе да братва какая у станкового пулемёта отдача? Доковыляли, одному пацану ногу прострелило, мне в плечо падлы попали. — Тут он всегда демонстрировал рваный шрам на плече. — Заваливаем туда и бля! Их там, петухов монолитовских, аж шесть голов, отвечаю, сам вот как вас сейчас видел! А у одного глотка от уха до уха. Прикинь?! Монолитовца ножом положить: да я такого вообще не видел! И притом смотрю, а босс, с пулемёта лупит, а как отдача у него с бицепса кровь так фонтанчиком. Он пулемёт бросает, с него кровь хлещет, а он как заорёт: хера сели, идиоты? Рвём когти! Как мы рванули, Монолит поди и сейчас в шоке. Пацан с ногой подбитой, по дороге рухнул. Так босс сам раненый его на горбу километр нёс, потом, товарищу нашему передал, тот понёс. Да ещё парень предложил положить страдальца, типа нах он нужен, из-за него нас самих кончат. Так босс ему рога чуть не открутил. И вот пацаны, уж сколько лет здесь, а хер забуду.

Тем кто сомневался, обычно хищно улыбался Крюк и говорил:

— Пацана того потом убило, не зря я предлагал его бросить. Но босс всегда прав.

Вот такая была история. Лично сталкер в ней сомневался. Часть о Вепре, казалась абсолютной правдой. А вот насчёт героического босса, он не особенно верил. Впрочем, Нищий явно не был просто бандитским паханом. У него был собственный кодекс чести. И как оказалось он давал интересные результаты.

Однажды, уже в конце января, к базе пожаловали две девицы. Едва живые, оборванные, синие от холода, их по началу даже посчитали ожившими мертвецами. Решили поупражняться в стрельбе. А чего тут бояться? Долг на пост так и не возвращался, до Свалки далеко, а Тёмная долина не исторгает из своих глубин всяких воинственных личностей. Постреляв рядом с ногами баб, ребята отметили странное поведение «мертвецов» и произвели «задержание». Девиц полумёртвых и неспособных связно говорить доставили на базу. На всякий случай их всё же держали привязанными к кроватям. Вдруг зомби какие хитрые, замаскировавшиеся? Но девушки оказались обычными людьми. Очнувшись обе пожелали остаться на базе, чему совсем не обрадовалась Ольга. Бесстрашный Каблук, как её успели прозвать, не боялась мужского общества и наслаждалась вниманием этого общества и постелью самого лучшего из них. Теперь внимание пришлось делить на троих. Хуже всего и кухню тоже. Оля готовила, но не редко могла послать всех скопом, в тайгу грибы собирать, так как ей готовить сегодня в лом. Одному недовольному дерзостью: «глупой взаболмошный жэнщына», прилетело как-то котелком в зубы, причём не один раз, вследствие чего он лишился сознания и переднего зуба. Так что не смотря на все протесты Ольги, по поводу кухни, пришлось ей замолчать. С боссом не спорят, ему внимают и не выкобениваются — цитата Валдиса.

Девушек звали Наташа и Марфа. Одна говорила только на финском (Валдис опознал этот язык, но сказал что так же это может быть и немецкий) и Марфой её окрестили в шутку. Впрочем, подучив местный диалект она кое-как рассказала, что не помнит кто она и откуда. К тому времени она успела переспать с половиной банды, не отдавая предпочтений кому-то одному. Её впрочем, не обижали, не смотря на очень лёгкое поведение.

— Обуревшему бычью, лично хер на жвала намотаю. — Предупредил всех Валдис, предварительно до полусмерти избив два на два габаритами некоего Бурого, обозвавшего Марфу бля…ю и подбившему ей левый глаз. Большинство отнеслось к деянию Валдиса с одобрением. Покорная забитая подстилка, совсем не то, что ладная симпатичная бабёнка, пышущая здоровьем и счастьем. А Марфа обожала флирт и беспорядочный секс.

Вторая, была из числа сталкеров, когда-то давно ограбленных бандой. Эта девушка ничего не рассказывала о себе. Только то, что припомнив предложение Нищего, переданное тогда от лица Валдиса руководившего группой, она решила прийти и стать бандиткой. Только дело было летом и она здорово заплутала, банда-то переезжала на зиму. Напоролась на слепых псов, кое-как спаслась. Патроны, еда — кончились и она шла уже просто, потому что упасть значило замёрзнуть и умереть. Но ничего больше говорить не хотела. Кто-то вспомнил, что её тоже грабанули, когда она шла с каким-то парнем. Громогласно озвученное воспоминание погрузило девушку в угрюмое молчание очень на долго. Примерно в то же время, никто и не заметил как, она плотно пересеклась с Валдисом. Что почему-то сильно накалило Ольгу…

Начался февраль и теперь уже Охотник, снова ушёл на охоту. База почти опустела. Бандиты шатались в полях, Ольга снова болела. Валдис за ней присматривал. Заскучав (и оголодав) Охотник покинул базу ища кабанчика. Снегоступы и винтовка — в таком виде он привычно отправился на охоту. Псы не появились. Кут с Рутом бегали где-то далеко отсюда, он не чувствовал даже их запаха.

Снова шёл снег, это значило что следов на снегу он не найдёт, но так же значило, что он практически не видим. Отправился он в сторону Тёмной долины. В саму долину Охотник соваться не собирался, только по болтаться вблизи леса. Ветер дул оттуда и он мог принести запах нужной, просто необходимой ему пищи. Он справится и без псов. Когда придёт время они вернутся…, или нет.

Сталкер двинулся лёгким бегом, быстрее в снегоступах двигаться было невозможно. Собственно и бегом в них много не пройдёшь. Он мог бежать так несколько часов, а вот собратья, да, теперь собратья бандиты, не могли. Теперь такое его уже не удивляло, наоборот, он понимал, так и должно быть. Через пару часов, он на пал на след и ещё час двигался в лесу, пока не набрёл на лёжку кабана. Оказалось, что это самка с выводком. Одна. Пуля разнесла голову и он сумел поесть. Уходя он слышал как дико визжат поросята и рык слепых псов — еда в природе, в любой природе, не пропадает никогда. А любой охотник, сам может стать едой. Закон не Зоны, действующий в ней. Этот закон появился ещё до того как первый человек с удивлением поднял бедренную кость, только что съеденного товарища и ради смеху огрел ею недавно отобедавшего сородича. Сородич помер, а первый человек примерно через пару лет сообразил, что такой костью можно убивать. Тогда человек смог сильно потеснить действие этого закона на себя самого, но Зона вновь указала ему, что даже он, Владыка Природы и тому подобная чушь, может стать пищей. Возвращаясь домой, на базу, сталкер узрел этот закон в действии.

Он учуял кровососа и Сапёра. Запах был смешан. Шёл почти из самого прохода в Тёмную долину. Недавно там стреляли: он слышал, пока ел. Охотник двинулся туда, надеясь помочь Сапёру. Только он опоздал и очень сильно. Бандит лежал на спине и смотрел в небо. Лицо белое, как и снег который на него падал. Кожа туго обтягивала лицо: из него будто все соки выпили. И кстати, всё ещё пили. Кровосос распластался на теле бандита, щупальца розой расплылись на груди. Сначала он даже подумал, что это кровь, но нет. Кровосос питался. Тело Сапёра стало заметно меньше. Удивительно, но тварь выпивала похоже не только ту кровь, что циркулировала в венах, но и вытягивала её даже из сосудов, мелких вен из всего, где она была. Кровосос закончил жрать и повернулся к сталкеру. Их разделяли пятьдесят метров, в принципе, несколько секунд для мутанта этого типа, но не для этого конкретно. У него не было ноги. Она лежала рядом, на снегу. Сапёр, злобный придурок, решил поиздеваться над опасным хищником и отстрелил ему сначала ногу. Видимо собирался отстрелить все конечности по одной. Не оценил он прыти кровососа.

— У меня нет причин мстить за него. — Сталкер говорил негромко, но мутант слышал. Вряд ли понимал смысл слов, но слышал их. — Он твой по праву.

Сталкер повернулся и двинулся домой, а кровосос ещё долго смотрел ему вслед.

На базе его ждал странный сюрприз. Одна из комнат-лазаретов, была прочно занята им и считалась его личной. Никто не был против. Там они жили с Олей. Там сейчас она, хм, болела. Он прошёл по пустой и очень тихой базе, зашёл в свою комнату. Оля была там, спала сном младенца. Комнату пропитал запах Валдиса. Так и должно быть, он лечил всех. Только…, Оля спала, блаженно разметавшись в постели. Долго он стоял прикрыв дверь и любовался её великолепным телом. Спала она как обычно голышом. Прекрасна, необыкновенно прекрасна. Только не так, что-то. Он любовался и пытался понять причину беспокойства. Запах? Да, Валдис находился здесь довольно долго. Но…, хмурый сталкер смотрел на девушку. Она повернулась во сне на бок. Красивая грудь скрылась за согнутыми руками. Девушка подтянула стройные ноги, замерла. Чудо из чудес! Только странно сморится на атласной коже маленький синяк на шеи. Такие бывают при страстном поцелуе. Хм, он не помнил, таких поцелуев, в последнее время со своей стороны. Охотник подошёл ближе и долго стоял прямо над ней. Запах. Её кожа буквально кричала знакомым запахом. Валдис…, так могло быть только в случае тесного контакта двух голых тел. Долгого контакта. Охотник повернулся и пошёл к выходу.

— Стой! — Он обернулся, заспанная девушка сидела на постели грудь качнулась, алые соски задорно навострились. Прекрасна и желанна. — А поцелуйчик любимой девушке?

Она обворожительно улыбнулась и сталкер повернулся к ней. Шагнул, скрипнув зубами. Глаза накрывало красной пеленой. Оля вскочила и вжалась в стену. Её глаза были широко открыты от ужаса. Она боялась не скрипнувших зубов и бешенства в глазах. Оля вообще редко боялась. Охотник чувствовал как потянуло едва ощутимым запахом озона. В глазах прыгали синие искорки… Он вышел прочь. Что ж, теперь уж точно следует о ней забыть. Надо было ещё на её глазах руку себе раскроить, пустить светящуюся кровь не человека, что бы окончательно сжечь мосты. Но он не ушёл сразу. Охотник кое-что обещал Нищему и помня его странную преданность сказанным однажды словам заглянул прежде к нему.

— А чего без стука, да такие скуксившиеся? — Спросил Нищий, сидевший на стуле и закинувший ноги на деревянный стол. Его сколотили из остатков разбитой мебели, под непрерывную матерную ругань, страшно болевшего с похмелья босса, в первую неделю после Нового Года. Стол стоял у стены, напротив дверей. Всё остальное гигантское помещение, занимали только составленные как попало цинковые столы. Бывшая тут когда-то мебель сгинула вместе со спиртным на празднике. Даже стулья покрошили, почти все.

— Я по делу. — Мрачно рёк Охотник.

— Садись. Охот…, ты всё ещё Охотник? — Спросил бандит сквозь улыбку, грозившую расколоть лицо надвое. Сталкер кивнул садясь на кривобокий стул. — С чем же пожаловал к старику, в эту зимнюю пору Охотник? Знаешь, что Марфа учудила?

— Я ухожу.

— Я тут не давно Марфе нашей, говор… То есть как уходишь?

— Так, ухожу. Я пришёл сказать, что вернусь, когда наступит весна, что бы отвести людей на Поле Артефактов. Но отсюда я ухожу, прямо сейчас.

— Эй, парень. — Нищий убрал ноги и опёрся на стол, сверкая глазами. — Так дела не делаются. Ты что творишь? Сказал, бля, сделай!

— Я сказал, что вернусь! — Прорычал сталкер, мигом став похожим на оскалившуюся химеру. — Если хочешь, можешь попробовать остановить.

— Не кипятись. — Босс сидел уже не злой, а крепко удивлённый. Впервые он видел ярость и тихую злобу на этом лице. — Лучше объясни, что с тобой не так?

— Я ухожу. Точка.

— Проклятье. — Нищий не понимал что творится с одним из лучших его бойцов. — Ладно, но ты слово брат, кинул. Запомни. Не придёшь, я…, ты меня знаешь.

— Знаю. — Эхом безразлично отозвался сталкер.

— Ч-чёрт! Пи…ц. Ты мне парень когда-то жизнь спас, помнишь? Я тебе подарок хочу сделать. — Он что-то прикинул в уме. Не любил старый бандит, принимать решения сгоряча. Он становился слишком добр, когда приходилось это делать. Опасно для дела. Бандит махнул рукой. — Похрен. Сейчас, идёшь со своей Ольгой в склад, пацанам скажешь я разрешил, там Крюк сейчас дрыхнет. Берёте, что нужно, бесплатно. По весне жду здесь.

— Я ухожу один. — Прохрипел сталкер и сам удивился сдавленности своего голоса.

— В рот мента еб…ь… — Проговорил Нищий. — Что узнал да? Так ты ж парень, не горюй. Девка молодая, хотелось ей погулять ещё и…, пацана только не трогай. Мне нахер резня здесь не нужна. Тебя убьют, херня выйдет, мне ты живой нужен. А его завалишь, оно тоже…

— Я не трону Валдиса. — Выдавил сталкер, хотя хотел как раз наоборот, посмотреть чего у него внутри. Но он понимал, что не стоит. Валдис, всё же друг.

— Причём тут Валдис? — Изумился Нищий и тут же охнул, под пылающим взором Охотника. — Вот дурак старый! Я то думал ты…

— Что? — Спросил Охотник, когда босс в сомнении замолчал.

— Да на празднике, нашем тут ситуация такая приключилась, по утру, в кухоньке этой. Её нагнул один, э-э-э…

— Хватит. — Охотник опустил глаза. Гнев улетучился. Что-то потухло внутри. — Не хочу знать… Я возьму патроны и рис.

— Давай. Увидимся брат. — С надеждой в голосе произнёс бандит.

— Обязательно увидимся. Я планирую умереть где-нибудь в конце следующего века. — Сталкер зло ухмыльнулся у самых дверей и стерев улыбку как можно мягче сказал. — Крот, ты хорошо относишься к женщинам. Оля хорошая женщина, её не надо обижать. Я могу вернуться и спросить за неё и за тех кто её обидит.

— Знаешь Стрелок. — Печально улыбнувшись ответил Крот. — Другой после этих слов, в моём доме, уже булькал бы кровью и сучил ногами. И даже ты, если бы я был помоложе, да поглупее. Девочка виновата перед тобой, но тот кто обидит её, ляжет в одну могилу с живым мертвецом, в одном гробу. Пока она здесь. Иди, брат и больше не говори со мной, такими словами. В следующий раз, я не прощу.

— Удачи тебе.

— И тебе…

Зимняя Зона, что может быть прекрасней? Полная смерти и белой мглы, холодного бездушного снега! Чёрные деревья взирают на глупых людей с высоты своего величия, высоты уже пережитой смерти. Аномалии ждут своего часа — буйство пространства, забывшего все физические законы. Злобные, кровожадные, удивительные и выносливые дети Зоны, ищут в ней свой кровавый путь: химеры, контролёры, сталкеры, изломы…. Всем есть место на этой земле, прославившей себя Ужасом и Смертью! Дикий ветер Зоны шептал слова унылой песни, в которой музыкой были крики умирающих и рык победивших…

Охотник бежал по следу, гораздо быстрее чем можно было ожидать от двуного существа. След пах дикой силой, опасностью, пах самой смертью. Охотник искал именно такой след. Человеческое цивилизованное сознание почти покинуло его. В нём оживало, что-то первобытное, древнее, как самый первый человек. Спокойное лицо перекосила гримаса, оскалившая зубы. Из глотки рвался нетерпеливый рык. Он чувствовал, уже предвкушал вкус крови на зубах и бежал всё быстрее. Иногда он не выдерживал и дико выл, он предупреждал, что нашёл след и уже не отступит. Вскоре ему ответил грозный трубный рык. И почти сразу он увидел, того с кем искал встречи. Он замер на возвышенности и сгорбившись, так что пальцы висевших плетьми рук касались земли, смотрел на смертельно опасного врага. Псевдогигант, но иной, совсем иной. Два метра, могучие мышцы, длиннющие конечности. Мощный горб на спине, только состоял он сплошь из мышц. Башка твари в отличии от всего остального была маленькой и смотрелась смешно. Гигант утробно зарычал, и нагнувшись ударил кулаками по земле. Маленькое землетрясение тряхнуло почву. Охотник ответил низким воем, очень напоминавшим волчий. Снегоступы были сброшены, мешавшая винтовка осталась там же. Он даже удивился: зачем она всё ещё с ним? Он не смог вспомнить, зачем и где раздобыл эту бесполезную палку, да и не очень пытался. Перед ним был здоровый сильный враг, которому нечего было делать здесь, на его земле. Раз он посмел появиться здесь, он должен здесь же и умереть. Так он думал, но мысли уже не могли строиться в слова. Суматошные образа всё чаще заменяли долгие бесполезные слова. Он видел, что делать и делал. Он увидел порванную глотку гиганта. Так должно быть. Хладный труп чью кровь он будет пить, наслаждаясь победой. Или гигант, будет пить его кровь и топтать его тело. Но иного выхода нет. Разве он может быть?

Охотник сорвался с холмика в сильном и стремительном прыжке, за раз преодолев почти десять метров. Приземлившись запутался в плаще. С диким рыком он сорвал бесполезную непонятную тряпку и бросил наземь. Гигант сотрясал землю быстро приближаясь к Охотнику. Он подождал увязнув в снегу по колено. Прыжок и он на горбу существа…

Гигант завертелся на месте воя от боли: зубы мелкого существа порвали горло и теперь из артерии фонтаном хлестала кровь. Дикий вой вонзился в ухо гиганта тяжёлым молотом. Существо на спине, перекусило шею и вытянув свою шею радостно выло. Мутант ощутил страх и понял, что его страх чувствуют. Сильный удар кулака, врезался в затылок. В глазах гиганта помутилось, он упал на колени, но сумел ухватить злобное существо за руку и рывком сорвать с себя. Маленькое тело страшного монстра врезалось в землю и пронеслось по ней, на несколько метров прорыв в снегу траншею. Гигант с трудом поднялся, жизнь уходила вместе с кровью. Он замычал и попытался прижать артерию огромной лапой. Мелкая тварь уже мертва и теперь нужно…, снег взметнулся и рычащий зверь пулей вылетел из него. Все четыре его конечности врезалась в грудь гиганта, с такой силой, что он упал на спину. Злобный зверь с воем пролетел мимо, по инерции своего собственного прыжка и врезался в снег. Кубарем он прокатился далеко вперёд, но прежде чем замедлилось падение зверь извернулся и высоко подпрыгнул. С рычанием он упал на грудь гиганта, выбив воздух из могучих лёгких. Теперь страшное существо сидело на нём словно паук. В одной руке сверкнул нож и шея титана была перерублена начисто…

Охотник выпрямился и стоя на груди смелого и сильного врага, поднял лицо к небу. Кровь побеждённого текла по подбородку и густыми каплями, падала на его одежду. Тёплая, солоноватая кровь поверженного им могучего зверя! Он завыл дико и победно. Чей-то далёкий вой ответил. Кто-то шёл к нему. Охотник сел на грудь твари и отрезал кусок мяса, от огромной мышцы. Сунул в рот. Проглотил, взял ещё один. С тупым любопытством посмотрел на нож в руке. Он совершенно не помнил этой вещи. Попробовал острие, проткнув им глаз мертвеца. Улыбнулся и укусил лезвие. Оно было из очень твёрдого камня. Большой зуб, которого не было у врага. У него есть, но он победил бы и без него. Всё же выбрасывать не стал, непонятный камень очень интересно блестел на свету. Охотник прислушался к звукам. Что-то вверху пронзительно шуршало. Он зарычал и посмотрел вверх. Белые хлопья отвратительно шуршали в километре над землёй. Он дико зарычал, возвещая их о том, что такой наглости он терпеть не намерен. Но хлопья всё равно падали. Охотник отрезал ещё тёплого мяса. Съел и в прыжке развернулся к своим врагам. Они уже давно и громко топали своими неумелыми лапами, но очень далеко а теперь они здесь. Он сразится и победит, как уже победил. Свою пищу он не отдаст никому!

Два злобных зверя стояли в хлопьях падающего снега. Нелепо растопырив лапы они смотрели на него и на всякий случай скалили клыки. Эти существа пришли за мясом. Он слышал как урчат желудки. Но он съест и их. Охотник высоко подпрыгнул и приземлился рядом с новым врагом, скаля зубы. Он рычал, предупреждая, что не отдаст мясо, что сейчас убьёт их если они не уйдут. Но они не ушли. Упав на лапы, оба подняли морды к небу и тоскливо завыли. Морды легли на передние лапы и застыли. Оба тихо скулили. Они боялись? Нет, он не чувствовал страха. Только тоску. Что ж, смерть одинакова для всех. Новый прыжок и застыв на трёх конечностях, Охотник широко размахнулся ножом…

Острие застыло в сантиметре от чёрной пушистой шеи. Глаза Охотника, встретились с красными глазами пса. Он отвёл руку назад и хмурясь сидел на снегу, глядя в красные глаза пса. Он не мог его убить. Охотник не понимал. Пёс подобрался ближе, ползком, продолжая скулить. Охотник предупреждающе зарычал. Второй пёс повторил манёвр собрата. Вскоре оба подошли очень близко, но он не мог убить их. Вот тот, от чьих глаз он не мог оторваться, ткнулся мокрым носом в ладонь. Охотник хмыкнув собственному глупому поведению погладил пса.

— К-к-кут. — Сказал он и вдруг беспокоящее шуршание снега, стало стихать. Он перестал слышать и чуять химеру идущую по следу в двух с половиной километрах на севере, наивно считающую, что она идёт бесшумно. Стрельба в семи километрах к Центру Зоны перестала слышаться отчётливо, обратившись в едва-едва заметное щёлканье. Пелена падающего снега, приблизилась, он теперь видел не так хорошо.

— Рут, иди сюда и принеси мой плащ. — Прохрипел сталкер, чувствуя, что горлу трудно производить речь, а не подобающее сильному зверю громовое рычание. — Но я ведь не зверь? Как ты считаешь Кут?

Пёс заскулил и встав на лапы стал вылизывать лицо вернувшегося хозяина и друга. Сталкер смеялся, шутливо отбиваясь. Рут притащил плащ, жутко обслюнявив его и набросил сверху на обоих друзей. Они барахтались в снегу играя впервые за последний месяц. Давно он их уже не видел. Самая счастливая встреча, с дня Рождения!

Сталкер, уже одетый в снегоступах, с винтовкой на плече, стоял и смотрел на огромную тушу титана. Он с трудом мог поверить, что завалил этого монстра одним ножом, а прежде перегрыз ему глотку.

— Хоронить я его точно не стану. — Поведал он псам, кивнув на тушу размером с маленький паровоз. — Может ты Рут? Или ты Кут? Нет? Ну, ладно… Как вы считаете ребята, можно ли назвать мое сегодняшнее жутко не воспитанное поведение лёгким, незначительным нервным срывом? — Рут ответил неуверенным рыком. Кут поскулил. — Ты так считаешь Кут? Да, пожалуй ты прав. Стремительно прогрессирующая депрессия в сочетании с серьёзной психической травмой вполне могли вызвать, это лёгкое, наверное, знакомое всем воспитанным и добрым индивидуумам, временное, э-э-э, хм… — Рут что-то рыкнул, потоптался на месте. — Точно! Спасибо, Рут. Типичный случай, впадения в детство в свете всего выше перечисленного. Конечно, разве мог я помешаться, даже временно? — Кут снова поскулил, кажется, недоверчиво. — Просто у меня было очень тяжёлое детство. В такое не стоит впадать, мой милый Кут. Что ж, теперь когда всё наконец, решилось, а моя тонкая чувствительная нервная система пришла в норму, мы можем продолжить наш путь.

Они шли какое-то время. Потом Рут, обнаружил, что снегоступы очень интересно хрустят, если их покусывать на бегу. Куту это тоже понравилось и не успев открыть рот, сталкер запнулся и рухнул в снег. Сев, он отряхнул с лица снежную пыль. Псы очень довольные своей выходкой сидели перед ним, как два гордых сфинкса.

— Разве так поступают воспитанные Чёрные псы? — Спросил их сталкер. Махнул рукой. — Хотя откуда вы можете знать как поступают воспитанные Чёрные псы?

Уже в пути он задумчиво спросил Кута и Рута.

— Кто-нибудь из вас помнит, почему мне не нужно возвращаться к Нищему, до весны? — Псы проигнорировали вопрос. — Значит не хотите говорить? А вот я сейчас возьму и пойду к бандитам и сам их спрошу… Поразительно! Я не могу! Будто наваждение какое-то! Кут! Мать твою! Рут! Что вы…

Выплюнув снег он фыркая стал подниматься на ноги. Оба пса визгливо залаяли на него.

— И совсем не смешно! — Буркнул он, недовольно. Он шёл куда-то в снежную пыль. Совершенно не представляя чем заняться. Скучно. Что бы придумать? И где перезимовать, если организм так сопротивляется походу к бандитам?

— Изя!!! — Счастливо вскричал сталкер. И улыбаясь сказал псам. — Ребята, мы пойдём навестить Изю…, но его есть не надо. Мы с ним будем беседовать! У него есть замечательный подвал, где мы все поместимся. Он будет так счастлив увидеть меня вновь и познакомиться с вами! Изя очень воспитанный и приличный излом…, только придурковатый немного. Но ведь мы все очень образованные, воспитанные существа и не будем винить его за это. Что? Рут, как ты можешь! Я уже давно не хочу сажать его на цепь.

Полностью довольный жизнью сталкер, весело болтающий со своими псами, давно привыкшими к такому поведению хозяина, двинулся к брошенной базе военных, совершенно точно зная направление. Просто, зная…

Охотник вышел к опорам высоковольтной линии электропередач, когда-то соединявших базу военных с основной сетью, с электростанцией, ныне оставшейся за кордоном. Он не которое время стоял посреди холмистого района местности, молча поражаясь мастерству неведомых строителей сумевших возвести здесь такие высокие и сложные конструкции из тяжёлых металлических секций. Они провели огромную работу, было сомнительно, что сюда можно было загнать сверх тяжёлую технику с которой строительство металлических башен становилось детской забавой. В этих холмах пешком-то и то тяжеловато ходить…, особенно в снегоступах. Он шёл почти два дня, а летом то же расстояние преодолел бы за день. Впрочем, кто знает? Летом он мог напороться на контролёра с целой армией зомби и быть ранен или даже убит. А сейчас, зимой, когда Зона укрыта прекрасным белым саваном, скрывшим кости мёртвых и открывшим глазу многие летом не видимые аномалии, в матушке-Зоне, стало пусто. Какие контролёры? Он повстречал по пути одну химеру, (она почему-то дико рассвирепела увидев его) так она была такой тощей и слабой, что бросилась к нему короткими тяжёлыми прыжками и на очередном прыжке без сил рухнула в снег. Попыталась исчезнуть, но почему-то не смогла. Половина её тела исчезла, а другая ковыляла вперёд. Смотрелось отвратительно и удивительно. Он даже говорить не мог пока она приближалась. А когда подошла совсем близко Рут сбил её с ног. Бедняга просто не смогла встать! Она лежала на спине слабо шевеля конечностями и тихо шипела. Химера подыхала от голода и истощения. Не удивительно: по пути он больше не повстречал ничего живого, за исключением одинокого, очень тощего кабана. Вот это было очень странно. Зимой многие охотники голодают, но травоядные (кабан впрочем жрёт и мясо тоже, если есть возможность) зимой голодают не часто. Псы загрызли хряка и тогда он понял почему несчастный зверь такой худой: он был ранен и жизнь в его теле уже давно держалась только на чистом упрямстве. Мучения несчастного были оборваны и его съели. Больше живности не попалось. На много миль белой пустыни, с редкими кляксами ветвистых деревьев, не было ни души. Создавалось не очень приятное ощущение, что Зона вымерла. Исчезли буквально все звери: кабаны, кровососы, сталкеры, химеры…, то есть и сталкеры. Ни людей ни зверей, один снег. Но нельзя не признать, впервые за много дней, можно было просто любоваться первозданной красотой Зоны, не прислушиваясь к сотням звукам выискивая шорох крадущихся за тобой шагов. Не кому красться было, попрятались все или сдохли…

Миновав опоры, сталкер тепло улыбался — скоро, уже скоро он увидит старого знакомого. Он будет очень рад. Конечно, может быть придётся Изе разок дать в зубы, что бы он понял, что нужно радоваться, а не кидаться на гостя, словно какой-то невоспитанный дикарь. Или сломать ногу, что бы он не решил сбежать, окончательно уничтожив всякие ростки интеллигентного поведения, с таким трудом вложенные в него сталкером. Но может и не придётся. Изя хороший. Придурок, но хороший. Очень добрый. Только людей ест…

Когда комплекс старых строений возник на горизонте, сталкер задумался о том, что не чувствует приближения выброса. Если честно не чувствует уже третий месяц. С тех пор как ударили сильные морозы. Впрочем нет, помнится ещё в декабре, была одна очень тёплая неделя и выброс он почувствовал всего за день. Раньше сразу после выброса мог сказать, когда будет следующий. Раньше? Летом, осенью. Зимой всё изменилось. Ну разве это не чудесно? Не надо прятаться в погребах, не нужно искать укрытия…, только иногда приходится голодать, кабаны то же постепенно пропадают без выбросов. А зима кончается…, уже скоро начнутся первые оттепели.

Строения как всегда выглядели уныло и приветливо. День, вот они и выглядят приветливо. Ночью напоминаю о бренности всего живого и неизбежной его смерти. Но как же удивительно выглядела база сейчас! Снег украсил крыши, кокетливыми белыми шапочками, на сохранившихся подоконниках пушистые снежные комнаты, словно брови неведомого совсем седого великана. Сталкер стоял у огромного сугроба в который превратился ржавый грузовик и любовался этим чудом. Он печально вздохнул.

— Рут, Кут, вы только посмотрите как красиво! О! И снег пошёл, теперь я вижу не красоту, нет! Я вижу самое чудесное из всех чудес на свете! — Псы, глянули на припорошенную снегом груду развалившегося камня, коим база стала уже давно и дружно фыркнули, полные презрения. Сталкер недовольно глянул на верных друзей. — Вы просто отвратительны! Вам чуждо всё прекрасное. Но что поделаешь? Мне цивилизованному, гениальному, прекрасному, тонкой души и необычайно скромному человеку приходится терпеть ваше невоспитанное хамоватое общество. Впрочем, чего ещё ожидать от вас, лишённых, свойственного мне утончённого чувства прекрасного! От вас, не разумных Чёрных псов… Однако, я совсем не чувствую военных. Ушли?

Ведя беседу, он прислушивался к звукам внутри комплекса, но больше конечно принюхивался. Помня о проявленной военными ловкости, которая едва не окончилась его смертью, Охотник тут больше доверял обонянию нежели слуху. Повезло с ветром, он дул ему в лицо, прямо через здания лишённые окон и дверей. Если бы там кто-то затаился он бы учуял. Не он так псы. Но и Кут и Рут были спокойны. Опасность, если и была, то только в подвалах здания.

— Пойдём? — Псы нетерпеливо рыкнули: де тебя только и ждём. — Однако! Какая неприкрытая грубость с вашей стороны!.. Эй! Меня-то подождите!

Похоже псам надоело его слушать. Оба рванули с места и бегом направились к зданиям. Пришлось догонять. Снегоступы, жутко не удобная вещь — бегать в них занятие не из лёгких. А бегать в них, по присыпанным тонким слоем снега, осколкам камня с торчащей в разные стороны гнутой арматурой, прекрасная возможность легко и без усилий сломать себе шею. Это он выяснил, когда пересёк линию забора. Рухнул так, что в глазах забегали жёлтые искорки. Когда зрение прояснилось, сталкер нашёл, что кусок ржавой арматуры в обрамлении снежной пыли, весьма красив. Плохо только, что он прямо перед глазами и довольно длинный. На три сантиметра левее и весь этот чудный штырёк, вошёл бы в висок как раскалённый нож в масло. Сталкер выпрямился и покачал головой изучая такую приветливую на вид плоскую белую поверхность. Вот у стены аномалия, судя по всему «пространственный вихрь» — научное (?) обозначение в реестре. Очень похоже на мясорубку, но гравитация в «вихре» сходит с ума по своим строгим, диким и абсолютно нереальным законам. Суть аномалии была в следующем: эта мелкая сволочь, обладала небольшим радиусом, но тянулась на два километра вверх. Лоскут скрученных в тугую спираль гравитационных линий различной мощности. Чаще мощь варьировалась от полосы нормальной земной гравитации, до полосы, где сила тяжести равнялась силе тяжести на поверхности солнца. Только так, от низкой отметки к высокой или наоборот. Любопытная штучка, изучавшаяся очень тщательно и сгубившая немало вертолётов, учёных, мутантов и сталкеров. Чудо этой аномалии заключалось в том, что действие гравитационных линий, ограничивалось очень небольшим радиусом. Известный максимум радиуса, три метра. В нём, материю уничтожало, сплетало в спираль, прежде разорвав все атомные связи. Но за пределами радиуса, гравитация вообще не ощущалась. А такое не возможно: вспомнить хотя бы солнце. Влияние его чудовищной массы, чувствуется даже на парсек от Солнечной системы. А тут, нет какой-либо массы и плющит всё подряд, но только в радиусе, небольшой окружности. Сталкер отломил пальцами кусочек арматуры и бросил в невидимую аномалию. Не видимую, но не совсем. Под ней снега не было. Вокруг сугробы, а там голая земля. Железка влетела внутрь и исчезла. Просто испарилась. Охотник хмыкнул — ничего не испарилось. Атомы составлявшие железку сейчас пронесло по всему «вихрю» и выбросило на высоте пары километров во все стороны сразу. Парочка этих атомов может даже упадёт ему на волосы, но он конечно, не почувствует. Аномалия тоже выглядит безопасно. А вот ещё одна, простая жарка, но способная развиваться, шириться и наращивать силу своего жара. Под ней снег оплавлен. И она тоже не выглядит опасной. И этот паршивый…, впрочем, очень красивый снег, тоже выглядит неопасным, а вот упади неудачно и в висок воткнётся какая-нибудь ржавая гадость…

— А? Рут, ну, ты что? — Сталкер потрепал большую голову пса, ткнувшего его носом в плечо. — Всё в порядке, просто задумался. Сейчас встану. Кстати, ты знаешь что вон там. — Он встал, повернулся к псу и указал пальцем за плечо, на аномалию. — Притаилась злобная, лишённая всяких культурных ценностей жарка? Знаешь? Туда ходи…, хр-р-р-р…

Сталкер вылупился на оплавленный снег, перед собой. Он едва не залез в аномалию. Но как? Он же повернулся и она была за спиной! И…, нет, он повернулся к Руту, погладил и ещё немного повернулся. После чего двинулся вперёд, прямо в аномалию. Но как же так…

— Я…, я её не чувствую Рут. — Охотник хмуро смотрел, перед собой. — Совсем. Будто там и нет ничего. А вихрь отчётливо вижу. А Сеть? Не ужели…

Он посмотрел на Сеть и обнаружил, что не просто видит её, он мог одновременно смотреть на этот мир с двух разных точек, видя и Сеть и всё остальное. Кроме того, ему теперь было много легче, управлять энергией Сети. Будто он сам стал её частичкой. А огненная аномалия исчезла. Нет, она конечно, ни куда не пропала, вон она, ждёт, что бы убить. Но из его восприятия она выпала. А может её правда нет, а? Может снег оплавился давно, а аномалия уже исчезла? Он почти убедил себя в этом. Даже смог забыть, что если бы жарка исчезла, лёд завалило бы снегом. И даже шагнул ещё ближе. Рут предупреждающе зарычал. Их развалин вынырнул встревоженный рыком брата Кут. Сталкер отступил, отыскал, в снегу, сухую веточку (после нескольких минут поисков) и кинул в центр обледеневшего круга. Веточка понадобилась потому, что он кое-что вспомнил, но решил отложить туманное и не совсем понятное воспоминание на потом.

Кусочек органической материи (несколько живых клеток там должны были сохраниться), влетел в круг, но земли коснуться не успел. Пламя дико взревело и тут же скрылось в столбе горячего пара. Даже немного обожгло лицо, паром. Он стоял тупо глядя на это дело, пока пар не исчез полностью.

— Не все жарки срабатывают на внешние раздражители не органического происхождения. Не подтверждённая…, нет…, мною, нет…, кем-то со мною подтверждённая информация. — Сталкер морщился от тупой боли в затылке. Как всегда попытки вспомнить что-то из прошлого отражались неприятными ощущениями. Всплыло из глубин прошлого, мрачноватое и угрюмое лицо. Глаза волчьи, но в них светится решимость и что-то доброе. Кажется, этого человека, давно нет в живых. Что с ним стало и кто он?

Охотник решительно повернул к знакомому подвалу. Возможности пользоваться Сетью, сильно возросли, но огненные аномалии теперь загадка для него и столь же грозная опасность как и для самой глупой крысы. Но их превосходно чувствуют псы, а если не хлопать варежкой и смотреть по сторонам, девяносто девять из ста огневиков, можно увидеть по косвенным признакам. Вот и к чёрту их и причины по которым они для него пропали. Его в конце концов, с нетерпением ждёт старый знакомый Изя. Вот с ним он и поболтает о всех этих странных неприятностях. С другой стороны, что скажет Изя? Зона тебя испытывает! Или: Зона на тебя зла. Да, Изя немножко слабоумен. Но пара недель высокоинтеллектуальных бесед и несколько открытых переломов, могут творить чудеса!

Пролом в стене, через который можно попасть в подвал, из которого уже можно заглянуть к Златоглазке (надо обязательно заглянуть), пролом был найден не сразу. Охотник прошёл мимо него не заметив. Потом вернулся, кое-как нашёл стену и обнаружил на месте пролома, огромный сугроб. Довольно долго он стоял перед ним, слабо улыбаясь, оттягивая момент приятной встречи, предвкушая его… Собственно ему было жутко лень раскапывать гигантский сугроб. Псы постояв немного рядом, тихо сбежали. Им копать тоже не хотелось. Что делать: пришлось всё же раскапывать. Как сюда попасть через здание он не знал, а шататься под сводами, которые в любой момент могут обрушиться, ему как-то уж совсем не хотелось. Охотник копал долго, старательно. Вскоре сумел вырыть приличных размеров нору. Даже порадовался своим успехам. Вылез наружу из норы и горделиво обозрел результаты своей работы. С тихим: хлоп, шапка сугроба обрушилась. Сталкер уныло взирал на новый сугроб, ставший в ширину заметно больше. Зима с её плюсами и красотой быстро переставала ему нравиться. Копал он до глубокой ночи. Сугроб рухнул ещё раз и пришлось фактически отгребать снег от всей стены. Учитывая, что кроме рук у него инструментов не было дело обещало затянуться до утра. Ладони постоянно приходилось отогревать под свитером — он где-то умудрился потерять тёплые перчатки, но не помнил где. Наконец, он сумел уже в сумерках очистить снег от стены и был очень доволен. Но зловредный снег определёно издевался над ним. Края траншеи, вырытой в широком сугробе заслонившим стену по всей её протяжённости, с шелестом рухнули и некоторое время он потратил откапывая себя самого. Уже в темноте, он закончил работу и добрался, до пролома. В нём конечно же, царила полная тьма. Ему впрочем, она виделась густыми сумерками, а Кут с Рутом, скорее всего и не заметили бы отсутствие освещения. Он соскользнул вниз и осмотрелся. Изя был здесь: его запах он ощутил ещё только откопав пролом. Но его видно не было. Зато заметно прибавилось человеческих костей. Значит Изя кушал хорошо и от голода вряд ли сдох. Отлично, но где он сам?

Сталкер стоял посреди заваленной костями комнаты и не пытался по запаху определить куда двинулся Изя. Так же он прислушивался. Где-то глубоко внизу слышалось мерное дыхание, огромного существа — Златоглазка тоже жива и здорова. А паршивец Изя видимо, ушёл на охоту. Как не вежливо — к нему пришёл гость, а его нету. Возмущённый таким безобразным поведением излома, сталкер так и застыл на месте, даже дыхание перехватило.

И вот послышались знакомые шаркающие шаги…, но кажется, Изя двигается немного не так. Что за дела? Пахнет Изей, но…, ах, вот оно что! Ногу волочит — бедненький! Видимо подранили, где-то. Ну это ничего, до свадьбы заживёт. Фигура в сером бесформенном плаще возникла на пороге подвальчика, спустившись по короткой лестнице сверху. Сталкер не шевелился, сдерживая улыбку и даже не дышал. Излом замер на пороге, лисьи глазки сверкнули в темноте.

— Кто здесь? — Спросил знакомый голос.

— Изя! — Не выдержал сталкер, счастливо улыбаясь. — Это я! Заходи же дружище!

— Что? А? — Излом вошёл внутрь и шокировано моргая смотрел на одну из теней начавшую двигаться. Руки широко распахнулись, призывая дружески обняться. Изя, на такое никогда бы не пошёл, он как огня боялся сталкера. Но… — А ты чего здесь? Какими судьбами в наших краях? Я вот тут хожу-брожу…

Продолжая говорить Изя мелкими шажками подходил всё ближе. Он даже улыбался приветливо, точнее играя приветливость. Лисьи глаза сверкали голодом и хитростью. Он что не узнал его? Ведь Изей вряд ли его ещё кто-то мог называть. Что происходит? Сталкер перестал улыбаться и теперь опустив руки подозрительно поглядывал на хитрую старческую рожу. Как и следовало ожидать, едва излом подошёл ближе мощная рука вылетела вперёд. Нет, такой тупой грубости простить было просто невозможно!

— Видимо, дорогой друг Изя, ты страдаешь не только слабоумием, но и амнезией. — Разочарованно произнёс сталкер наблюдая как излом поднимается из вороха штукатурки, обломков костей и выпавших кусков стен. Изя поднимался с трудом, потеряв способность твёрдо держаться на ногах. Охотник так расстроился, что прежде чем ударить мерзкое животное Изю, об стену, используя его отловленную руку как рычаг, раскрутил его вокруг своей оси и вбил в стену со всей доступной силой. Человека, да даже химеру эта яростная атака, просто смешала бы с пылью. А вот живучий излом только впал в прострацию и то совсем не надолго.

— Ты…, кто…, тьфу… — Сплюнул старик, наконец, поднявшись. — Не может быть…

Он с довольно глупым видом смотрел на свою чернильно-чёрную слюну. Изо рта бежала такая же чёрная гадость — его собственная кровь.

— Не ужели ты меня забыл? — Охотник кисло смотрел на растерянного и напуганного излома. Гадёныш Изя, умудрился крепко испортить ему настроение. — Я тут был всего-то полгода назад, может чуть больше, а ты мой слабоумный излом, успел забыть.

— Что? — Излом выпрямился и зашебуршал своим плащом. — Я тут живу всего один выброс, уже со снега. Кто ты такой? Ты ведь не человек да?

— Стоп, помолчи немного. — Сталкер взмахнул рукой, требуя тишины, он шумно вдыхал тщательно анализируя запахи. Странное дело: излом перед ним, пах так же как Изя, но с каким-то тонким, практически незаметным оттенком. Ах, как он мог забыть! Изломы ведь одинаковы как две капли воды! Но где тогда Изя? — Где излом который тут жил до тебя?

— А ты чего, ты чего, сталкер, я же не…

Вновь он начал трещать без умолку, маленькими шажочками двигаясь к лестнице наверх. Почти сразу его беспорядочная трескучая речь оборвалась. Сталкер кинулся вперёд, очень быстро для просто человека и излом ударил с жутким шипением. А потом дико заорал. Сильная правая конечность, которой он легко расшибал бетонные стены, повисла плетью, её сломали с необыкновенной силой, несколькими странно нанесёнными ударами.

— Что бы вот так удачно переломить конечность. — Вещал сталкер вышагивая взад вперёд, перед упавшим на пол изломом. — Необходимо…, прости пожалуйста, но ты не мог бы немного помолчать? — Излом нагло проигнорировал вежливую просьбу. Пришлось вновь прибегнуть к грубому ничем не прикрытому варварству. Лицо излома превратилось в кровавый блин. Теперь он только с хлюпом пускал чёрные пузыри сломанным носом. — Так вот, что бы сломать кость, обтянутую мощной мускулатурой, необходимо иметь хотя бы средненькую физическую силу, крепкие кисти и уметь вкладывать в момент самого удара, всю физическую мощь, своего тела. Заметь, дорогой излом, не в удар, а в момент удара. То есть когда ребро ладони касается конечности, которую требуется сломать, вся мощь тела должна участвовать в ударе. Вся хитрость как раз в этом и конечно, в том, что бы не сломать собственное запястье в момент удара. Есть и ещё один маленький нюанс. Нанося данный великолепный удар, нужно попасть точно в то место где проходит кость. Иначе запястье всё равно будет сломано, а у противника лишь разорвутся мышцы. В этот миг он второй рукой, пока вспышка боли ослепляет тебя самого, легко может с вами покончить. Конечно, только в том случае если противник, не сопливый юнец, а настоящий профессионал. Это очень важно, постарайтесь запомнить мой слабоумный друг. Но упомянув этот чудесный удар, доступный далеко не всем мастерам рукопашного боя, я конечно же, не могу не упомянуть его замечательную совершенно уникальную историю…

— Что тебе от меня нужно? — Простонал излом, сообразивший, что убивать его, кажется не будут. По крайней мере прямо сейчас.

— О, как невежливо. — Изумился сталкер. — Вам правда совсем не интересно? Что ж, надо учитывать ограниченные возможности вашего, простите, откровенно ущербного интеллекта. Вам, конечно же, требуется время, что бы переварить услышанное. Думаю, в свете вашего могучего разума, года или двух, будет вполне достаточно. Где сейчас Изя?

— Я не знаю никого с таким именем. — Кровавая маска потрескалась в улыбке. — Людей с таким именем я никогда не ел.

— Знаете, я то же. — Изобразив смущение сказал Охотник. — Было бы замечательно съесть такого интересного человека, с таким любопытным именем, как вы считаете? — Излом только неуверенно хрюкнул и забегал глазами в поисках спасения. — Изя не человек. Он излом, только много более вежливый чем вы и хорошо воспитанный.

— Как это? — Лисьи глазки стали очень большими. — Ты ищешь излома? Но у изломов нет имён…, хотя конечно, кто-то мог придумать. В Зоне всякое бывает. Но зачем тебе какой-то конкретный излом? А! Он съел твоего друга? Хочешь отомстить.

— Нет. — Охотник отошёл к стене и встал так что бы было удобно. — Мы с ним друзья.

— С кем? — Тупо хлопал глазами излом, его лицо уже полностью восстановилось. Только кровью было сильно заляпано.

— С Изей. Где тот излом, который жил здесь?

— Не знаю. — Проворчал излом. — Я выгнал отсюда какого-то слабака, он тоже излом, но просто ублюдочный. Весь трясся от страха. Дальше двора выйти боялся, еле отогнал…

Охотник ещё не решил убивать это существо или отпустить, но последние слова сказанные с заметным презрением ему сильно не понравились. Винтовка сама прыгнула в руки и три выстрела один за другим, сотрясли подвальчик. Одна пуля угодила в голову, две другие разворотили розочкой живот и грудину. Изувеченное тело подёргалось немного и затихло. Тяжело вздохнув сталкер стараясь как мог не запачкаться, завернул останки излома в его же плащ и вытолкнул в пролом. Затем вылез сам. Возникла мысль скормить его Златоглазке, но Охотник тут же передумал. Изломы могут быть ядовиты, а уж на вкус явно противны и возможно, немного суховаты. Он выбросил свёрток с телом в сторону жарки, хотел попасть прямо в аномалию, но промахнулся. Покончив с похоронами, Охотник вернулся в подвал и ещё раз тяжко вздохнув, направился в подземную лабораторию, где жила Златоглазка. Бедный Изя! Он наверняка мёртв. Ведь он боялся покидать этот подвал потому, что перестал чувствовать аномалии. Несчастный даже голодая не мог заставить себя выйти наружу, так силён был его страх пред аномалиями.

Златоглазка шумно топая большими ногами бродила по бесконечным коридорам лаборатории и несчастно хлюпала носом. Она страдала от голода. Давно были ею выпиты все электрические аномалии подвала, а новые не могли появиться без выброса. А последний выброс был давно. Она сначала даже не узнала его! С диким рыком бросилась через несколько стен, сломав их и только прямо перед ним, остановилась как вкопанная, а потом ужасно счастливая стала прыгать вокруг сталкера.

— Ну-ну, прекрати. — Сказал он, обняв обоими руками чешуйчатую шею. Страшный монстр тут же прекратил прыжки от которых опасно дрожал потолок и замер мелко подрагивая всем своим огромным телом. — Однако, шея у тебя! Не могу двумя руками обхватить. Да ты исхудала совсем! Бедненькая!

От жалостливых ноток в его голосе, Златоглазка легла на брюхо и положив голову на пол, широко открыла слюнявую пасть полную больших острых клыков. Тихо завыла. Так он понял этот трубный рёв. Очень тоскливый. Именно так выли Кут с Рутом тоскуя. А Златоглазка, трубила. Огромные золотистые глаза светящиеся в темноте, приветливо и не много просительно моргнули. Сталкер создал сильную электру, прямо там где стоял. Монстр заурчал от удовольствия. Аномалия вспыхнула один раз и исчезла, была съедена, одним махом. Несчастная страшно оголодала. Он создал ещё три мощных узла прежде чем, Златоглазка, сонно хлопнула глазами и закрыла их. Спустя минуту она уже трубно храпела. А сталкер создав два десятка узлов Сети по всему подвалу, поднялся в бывший домик Изи. Тут было так тоскливо, так одиноко. Сам не понимая зачем сталкер сложил костёр. Из костей. Из его руки ударила молния и кости задымились. Вскоре жарко треща подвальчик уже освещал вполне приличный костерок. Но вот, что странно. Едва появились первые языки пламени, сталкер ощутил как сердце сжимает, даже не страх, животный ужас. Не понимая в чём дело он сел перед костром и заставил себя смотреть на огонь. Сердце громко стучало от ужаса. Руки дрожали. Но он смотрел в костёр и поддерживал огонь до самого утра. И весь следующий день. А ночью уснул, успев сжечь все кости, в подвальчике.

Утро он встретил в тепле и под сонное повизгивание псов. Ночью они забрались сюда, наверное, через подвалы здания (через пролом лезть почему-то боялись) и легли по бокам от него. Хотелось подремать ещё не много, но на холодном каменном полу особо не поспать, даже ему. Кроме того, повизгивающие во сне псы, уснуть всё равно не дадут. Как бы подтверждая его смутные подозрения, Рут громко зарычал не открывая глаз и с силой саданул задней лапой ему под рёбра. Ворча сталкер был вынужден подняться. Продолжая непрерывно ворчать, что-то самому непонятное, он собрал свои вещи и вылез через пролом на улицу. Куда теперь? Может к Чешику, какое-нибудь опасное задание взять? Нет, ну, тоска просто. Решительно не чего делать! Пожалуй, заглянем к Чешику.

Свистнув, что бы предупредить псов, что уже на улице он прицепил к ногам снегоступы и не торопясь зашагал к памятному глиняному откосу, на котором его едва не убили вояки. Сейчас откоса как такового уже не было. Снег сделал его пологим искрящимся на солнце холмиком. Да, сегодня солнышко, а вчера опять шёл надоевший уже снег…

К сожалению, он случайно скользнул взглядом по обледеневшему пятну, в центре снежной массы, далеко справа. Некоторое время сомневаясь, он почувствовал страх и мгновенно принял решение. Хватит! Он не боится этой глупой жарки. Плевать ему на всякий, недоделанный огонь. Он прямо сейчас подойдёт к этой жарке и…, хм, и…, и чего собственно? По пути к аномалии он решил, что подойдёт к самому краю и с самым презрительным видом плюнет в эту обнаглевшую огненную хреновину. Да, именно плюнет, собрав побольше слюны и…, жаль насморка нету. Хотелось бы как-то поунизительнее плюнуть. Решительно он шагал к огню, а внутри всё сжималось от страха. Плевать! Страх — им нужно управлять. Нельзя позволять страху управлять собой. Да и чего там бояться? Какая-то дешёвая хлопушка, всего-то градусов сто-двести по Цельсию, прям смешно! Ха! Однако с каждым шагом коленки дрожали всё сильнее, а ноги подгибались. Ему следовало отступить и не рисковать. Но, к сожалению, он очень хотел победить, одержать верх над собственным страхом. Уже у самой жарки, он снял снегоступы, рядом положил плащ, винтовку, почти пустой рюкзак и ещё некоторое время поборовшись с сомнениями и собственным страхом шагнул вперёд. Тут же по колено провалился в мягкий снег. Дальше нога не ушла, там снег был, но уже старый слежавшийся. Если шагать осторожно, он не будет проваливаться сквозь него, а только через свежие рыхлые слои. Он шагнул ещё и ещё. И вот гордо вытянулся у самой границы ледяной лужи. Собрался с духом и…, обнаружил, что во рту сухо как в пустыне. Кроме того, выяснилось, что он с минуту уже не дышит парализованный ужасом. Наверное, он тогда был одного цвета с окружавшей его белой пустыней. Дрожащая рука подхватила горсточку снега и запихнула его в рот. Снег растаял и сталкер решился. Он всё же плюнет в лицо своему страху! Правда, с весьма глупым и очень жалким видом. Состроить презрительную гримасу никак не выходило. Да и стоило ли, если колени выписывают восьмёрки? Смешно и глупо. Но плюнуть надо. Страх не исчезнет полностью, но сильно сдаст свои позиции. Такой жест вернёт ему самообладание. А то так спичку кто зажжёт, он штаны и намочит. Не дело же? Ну, значит требуется смачно харкнуть. Вот…, только попозже. Охотник отдышался собрался с силами и довольный своей выходкой плюнул.

Ожидаемая яркая вспышка, на деле оказалась ослепительной. Столб жаркого пара поднявшийся с земли, вышел немного шире и жарче, чем он рассчитывал. Пар обжёг всю переднюю часть тела. Да, к сожалению и то самое место, являющееся для мужчины, величием, гордостью и главным достоинством. Глаза не пострадали, только потому, что он крепко зажмурился и закрыл лицо руками. Увязая в снегу, сталкер отступил, без всякой радости отметив, что страх совершенно исчез. Его вытеснила дикая боль, смявшая всё тело. Но это как выяснилось были только цветочки, причём куцые такие, невзрачные.

Сталкер смог сделать два шага назад и тёплая волна раскатала его по снегу. Вокруг поднялись тонны пара, мягкого, тёплого. Миг и тепло прожгло одежду, кожу. Он заорал от боли, но не оторвал ладоней от лица и попробовал отталкиваясь ногами ползти. Рёв пламени заглушил всё вокруг. Запах собственной горящей плоти, вытеснил даже прелую вонь испаряющегося снега. Вопль сталкера оборвался, раскалённый воздух сжёг глотку и казалось, жаркий огонь аномалии, достал даже до желудка. Сталкер отталкивался ногами, теряя разум от боли и понимая, жалким краем сознания, сохранившим рассудок, что если не будет шевелить ногами, сгорит. Сколько это длилось? Ему показалось, что несколько часов, но в действительности миновало несколько секунд, чуть больше и он не смог бы выжить. Рёв пламени стихал, он смог оторвать ладони от лица и обнаружить, что оторвал их вместе со щеками, кожа на них и ладонях спеклась в одну обугленную массу. Только глаза остались, всё, что было ниже…, одного взгляда хватило бы, что бы свихнуться. Но дважды с ума сойти — не каждый на это способен. Разум ни как не среагировал на чёрно-красный огарок, бывший на месте его тела. Ноги по прежнему пытались отталкиваться, но уже не могли сдвинуть его с места. Бессильно скользили, крася кипящую землю красным. Пламя не отступило. Оно медленно наплывало, пожирая его ноги, сантиметр за сантиметром. Жарка? Разве спокойная прежде жарка, может сойти со своего места? Он попробовал оттолкнуться руками и новый всплеск боли пробил тело, от пяток, до макушки. Он упал, уже не чувствуя рук, плеч, торса. Только ноги, точнее два сгустка чудовищной боли на их месте. И они становились всё больше. Ещё не много и всё тело станет одной пульсирующей точкой, в океанах боли. Зловещий рык Кута и Рута дошёл до него, да не как сквозь вату, а как из другого мира. Они были здесь. Краем глаза он увидел чёрную шкуру, одного из псов и тут же закрыл их. Жарка будто почуяла, что добыча ускользает. В последнем рывке огонь накрыл всё тело. Миг и всё будет кончено. Плечо проткнуло, чем-то сильно сжало. В ушную раковину (само ухо, уже сгорело) ввинтился тихий-тихий, вой, сквозь сжатые зубы и его с силой дёрнули. Должно быть вой был очень громким и истошным, но он уже почти ничего не слышал. Всё тело горело и его рывками тащили куда-то. Вскоре скольжение по снегу, остановилось и рядом кто-то упал, протяжно скуля, ему этот скулёж показался едва слышным. Он попробовал пошевелиться. Тело по-прежнему жгло огнём и рвало от боли, но кажется, смертельное пламя аномалии осталось позади. Глаза не открылись. Веки спаяло пламя. Кажется, через многие годы, его тело начало остывать. Уходила боль. Их сменил леденящий холод. Всё тело коченело. Почему? Смерть приближается? Может быть, но он всё же лежит на снегу и… Сознание отключилось. Будто рубильник повернули и он рухнул в спасительное забытьё. Сколько спал, Охотник впоследствии вспомнить не смог. Зная точно день, он подсчитал, что ровно один день, но память говорила, что одну секунду, в течении которой Сеть ярко искрилась вокруг него.

Очнулся он от смертельного холода сковавшего всё тело, боли и голода. Причиной последнего был запах крови. Он попробовал открыть глаза, они не подчинились. Попробовал шевельнуть рукой, не смог. Но кровь! Запах пищи был так близок! Дрянной пищи — какой-то зомби, совсем свежий, а может просто сталкер. Но это была пища. Всего в двух шагах, от него. Ещё тёплая свежая добыча. Почему-то не было слышно Кута и Рута, но их запах был здесь, только почему-то от Кута сильно пахло его кровью и палёной шерстью. Собравшись с силами сталкер всё же сумел перевернуться на живот, в сторону запаха. Он почувствовал как лопнула спёкшаяся в хрупкую корку плоть, как брызнула из трещин кровь. Боль прострелила тело и он долго лежал не шевелясь. Как только боль утихла немного, он пополз. Два метра удалось преодолеть не скоро: каждое движение добавляло трещин на теле, покрытом твёрдой коркой и боль, страшная боль! Всё же он сумел достигнуть тела пищи. На ощупь, даже скорее на чистой интуиции (пальцы практически потеряли чувствительность) он добрался до горла. Оно не было порвано и всё ещё дышало теплом. Он попробовал открыть рот, но и губы спеклись друг с другом. Понадобилось ещё несколько минут, что бы всё же открыть рот, при этом губы просто отвалились. Но они не особо и нужны были сейчас. Что бы выжить ему достаточно просто глотать. Зубы не прикрытые губами, распороли артерию. Кровь не хлынула фонтаном, не полилась ручьём — сердце мертвеца не билось, не чему было толкать кровь, но того что вытекло хватило, что бы придать сил. Он смог разорвать зубами ещё и плечо покойника. Куски тёплого мяса проглатывались и наполняли желудок. Нужна материя, что бы восстановить почти умершее тело. Но не всю материю он может переварить, тем более сейчас. Мясо вполне подойдёт…, он уснул уткнувшись в разорванное плечо покойника. Проснувшись вновь он не почувствовал себя лучше. Не смог открыть глаз. Не смог даже шевельнуться. За то услышал тихий скулёж Рута. Почувствовал как что-то влажное коснулось лица, вновь скулёж. Он хотел уснуть вновь, но мокрый нос, настойчиво толкал лицо, не давая провалиться в блаженный сон. Вскоре тычки стали причинять боль, они стали настойчивее. Он застонал. И тут же сильные толчки стали ощущаться в плече, рёбрах бедре, все с одной стороны, все непрерывно повторялись. Рут требовал перевернуться на спину, зачем? Сила тычков нарастала, с ними росла и боль. Перевернуться пришлось. Он попал спиной, на что-то мягкое и уже сам перевернулся на живот. Но толчки Рута не прекратились. Теперь он толкал его в плечо, но уже с другой стороны. Что ему нужно? Перевернуться ещё раз? Мягкое, на то что он упал спиной, оно надрывно с хрипом дышит. С трудом, но гораздо легче чем в первый раз он смог пошевелить рукой. Коснулся тёплого тела рядом со своим плечом. Голое, обожженное, в засохшей крови. Кто это? Он сжал пальцы на лапе неизвестного существа и тут же зубы Рута пронзили плечо, он куда-то тащил его. Охотник отпустил неизвестную живность и Рут его отпустил, но тут же начал истошно скулить и тыкать его носом. Пришлось ухватить существо за лапу снова. Боль от зубов Рута он стойко стерпел, не зная кого пёс требует тащить вместе с ним. И почему. Почему он не отнесёт его, потом это существо? Ответ пришёл за миг до конца пути. Рут отпустил плечо и прыгнул ему на спину, грозно рыча. Даже частично оглохшему сталкеру, этот его рык показался громовым. Кто-то преследует их, но не решается напасть. Охотник ощупал голую морду существа которое тащил на прицепе. Кут. Только нет больше лохматой густой шерсти. Он влез в огонь взбесившейся аномалии спасая его. И обгорел сам. Сильно обгорел. Рут спрыгнул с него и он услышал приглушённый шум схватки. Преодолевая боль сталкер полз вслепую, сохраняя выбранное Рутом направление. Одной рукой, помогая ватными ногами, второй рукой таща за собой Кута. Кажется, спустя многие часы, он уткнулся лбом в стену. Рука зашарила в поисках пролома: только туда мог тащить его Рут. Он очень надеялся, что умный пёс догадался тащить его именно к узкому пролому. Рука провалилась в темноту. Последнее усилие и он рухнул вниз, вместе с Кутом. Ещё не коснувшись каменного пола, он потерял сознание.

Очнувшись снова, он обнаружил, что в комнате пахнет едой и жутко воняет его обгорелым телом и чуть менее горелым телом Кута. Еда лежала у самых ног. Не особо разбираясь, что это такое он съел тушку целиком, включая тонкий безволосый хвостик. Опять вырубился и так повторялось несколько раз. Каждый раз у его ног лежало, что-то мёртвое и съедобное, чаще всего крысы. Каждый раз рядом с ним был всё ещё живой Кут. Но вот Рут вечно где-то пропадал. Зима, даже крысу поймать, очень не просто, даже Чёрному псу. Тут было очень холодно. Вообще должно было быть. Но он почему-то не мёрз. Кут, тот трясся от холода и всё время жался к нему, а он сам чувствовал, что ему тепло. Лишь в одно из пробуждений, ему было жутко холодно, когда у ног не оказалось ничего съедобного, а где-то справа дико выли и рычали.

В одно из пробуждений, он смог открыть глаза. Впервые за много дней, он видел, что-то кроме светящихся синим искорок Сети. Её он видел всегда. Иначе чем обычно — не со стороны, а как бы став одним из узлов, с положенными каждому узлу соединительными ниточками. По ним, ко всем узлам поставлялась энергия. Сейчас он увидел освещённый подвальчик, освещённый падающим из пролома, узким снопом солнечного света. Зрение не сразу обрело резкость, сначала всё плавало в сонме размытых пятен. Потом он увидел стену напротив. Крысу у своих ног…, это кажется, когда-то было ногами. Бесформенные чёрные огарки. Нормальной длины, как положено ногам, но просто чёрные огарки, со ступнями. На животе свернувшись в клубок привычно тряслось большое тело Кута. Большое? Он стал очень худым, рёбра торчали наружу. Кожа покрылась пятнами рубцов, но на ней не было ни единого волоска. Он погладил безволосого пса и тот ответил горестным скулежом, сквозь сон. Повернул голову направо. Вверху лестницы лежал Рут. Чёрная шерсть, по зимнему пушистая, была вся в крови. Кое-где, виднелись раны. Пёс казался мёртвым, но он просто спал. Маленькие уши беспокойно подёргивались. Тяжёлая морда повёрнута к лестнице. Он посмотрел на убегающие в темноту подвала ступени. Их густо усыпали гнилые тела. Видать мертвецы, шибко перевозбудились, чуя постоянный запах мяса и крови сверху и теперь, по одному и группами ломились сюда. Рут охранял их.

Сталкер сжевал крысу. Впервые за всё время он не почувствовал желания спать. Наоборот, голод терзал ещё сильнее. Нужно отправить Рута охотиться. Ему не сладко, пёс полумёртв от ран и усталости, но он один может, что-то добыть. А если не будет еды не будет шанса выжить, ни единого.

— Р-х-ххрут… — Смог сказать сталкер.

Руту хватило, он вспрыгнул на ноги, шерсть вздыбилась, грозный рык отправился вниз по лестнице, предупреждая, что сюда соваться не стоит. Поперхнулся. Понюхал воздух и с некоторым недоумением оглянулся. А потом, натурально завыв, кинулся к хозяину. Он тявкал и скулил, припадая на лапы перед ним: жаловался. Потом начал поминутно, между тявканьем и скулежом взрыкивать и угрожающе скалиться.

— Есть…, еда… — Хрипел сталкер.

Рут наконец перестал рассказывать как храбро он сражался охраняя их и замолчал. Сталкер через силу повторил сказанное. Рут взвизгнул и лизнул его в лицо, на котором, двигаться сейчас могли только глаза. Затем он отошёл к лестнице и зарычал повернувшись к мертвецам, большинство которых были обезглавлены. Фирменный знак Рута, в отношении мертвецов, упорно игнорирующих прискорбный факт собственной смерти. Рут вернулся и снова лизнул горелую маску, временно ставшую его лицом. Стало ясно, он не уйдёт, боясь оставить их беспомощных. И все троя вскоре умрут банально от голода.

Охотник обратил свой взор в Сеть. Миг и аномалия «грозовой цветок» взметнула к потолку восемь языков трескучего бело-голубого пламени. Собственно не совсем пламени. Конусы с раздутыми неровными боками, состояли из сотен микромолний, постоянно трещащих и разрывающихся электрическими разрядами. Конусов было много и они располагали точно по краям электромагнитного кокона, один на другом — в принципе, при некоторой фантазии и правда напоминало бутон розы, слепленный из молний. Эта милая аномалия, убивающая всю живое и способная поражать даже за пределом своего радиуса, считалась глупым мифом, так как была найдена однажды, одним человеком. Впоследствии, сей достойный джентльмен сталкерской наружности, как-то по утру, отловил довольно свеженькую зомби (у неё всего-то пол лица не было и плечо прострелено), притащил её в сталкерский лагерь, крепко связанную. Бросил на краю у дороги, разделся, раздел её. Пустил очередь из автомата и самым неприличным способом совершил половой акт с несчастным, ничего не понимающим, дико рычащим живым мертвецом. Весь лагерь потревоженный близкой стрельбой поднялся на ноги и лицезрел это удивительное действо чистой и непорочной любви. К несчастью, закончив своё занятие джентльмен совокупившийся с покойной дамой, открыл стрельбу по своим. Так что они оба умерли в любви и согласии и даже в один день (дама умерла второй раз). Учитывая такую удивительную историю, «грозовой цветок» считался одной из местных легенд, правда не такой сумасшедшей как остальные и за давностью лет, ныне почти забытый. Откуда его помнил сам Охотник? Он чётко помнил сейчас, создав «цветок» усилием воли, что когда-то узнав о нём долго пытался получить это чудо в лабораторных условиях…, да. Вот об этом воспоминании он и думал, пока не сработал его цветочек. По воле случая, в него попал кровосос. Похоже он зимовал в подвале. Впрочем, мог прийти и издалека — куда вели подземелья комплекса, сталкер не знал. Они вообще могли идти под всей Зоной.

Несчастного ударило разрядом из центра «лепестков» ещё в самом низу лестницы, но разряд не исчез. Он искрился приклеившись к извивающемуся телу и по короткой дуге затянул монстра в самый центр «цветка». Ослепительная вспышка, конфетти из останков бедняги, его голова случайно оторвалась от тела и упала у соседней стены, выпучив желтый глаз (второй вытек) прямо на сталкера. И вновь «лепестки», весело искрятся, плавно вращаясь на электромагнитном контуре. Перетекают друг в друга, сливаются, разлепляются, одни исчезают, другие появляются вновь…

Он любовался этим чудесным действом пока не вернулся Рут. Его «грозовой цветок» не ударил пса, потому что пытаясь когда-то создать это чудо в лаборатории, тогда ещё не сталкер, не знал самой сути этой аномалии. Кокон, был лишь силовым узлом, центром, а не всей системой. От кокона, в нормальном «цветке» во все стороны расходились петли магнитных полей, служивших не только контуром подпитки, но и сенсорной системой. Кровосос, попал в петлю поля и по ней тут же прошёл мощный разряд, стремящийся вернуться к центру. В самом подвальчике петель не было. Рут мог даже в притык подойти к «цветку» с этой стороны, понюхать его и остаться невредим.

Сегодня умный пёс снова принёс крысу. Обнюхал голову погибшего в аномалии мутанта, довольно порычал и теперь убежал надолго. А сталкер уснул. Проснувшись удивлённо уставился на жирную псевдоплоть. Чрезвычайно гордый добычей Рут сидел рядом с ней, высоко задрав нос. Где Рут откопал такой жирный экземпляр, тем более зимой, осталось загадкой — он сам и до и после, даже летом таких не встречал. Поели все вместе. Рут немного, он пришёл уже сытым. А вот Охотник с Кутом наелись от пуза. После чего, обняв Кута сталкер снова уснул. Пёс беспокоил его. Нет, он быстро выздоравливал и уже ковылял по подвальчику на трёх лапах, но вот его шерсть — он сильно мёрз, причём постоянно. А через некоторое время, сталкер пережил неприятное приключение. Тело уже не болело, даже когда он двигался, но чёрная корка не отставала, наоборот твердела. Очень может быть, что теперь это его новая кожа. Вот как раз приключение и убедило его, что он ошибается. Однажды проснувшись он понял, что ему надо в туалет, по большому. Мочился он уже не раз (что характерно из черного колтуна там, где вообще, э-э-э, кое-что обычно другое), но вот по такому поводу организм его беспокоил впервые с…, хм, назовём эту тупую выходку, с жаркой, несчастным случаем.

Поднявшись по лестнице в более обширный подвал, сталкер присел, как положено. Корка лопнула в нескольких местах, причинив боль. Он по тужился, но дело не ладилось. Поднатужился изо всех сил и когда процесс пошёл, дико заорал от боли, так что штукатурка посыпалась. Столько же децибел было в раздавшемся треске, лопающейся шкуры. Сходила она пластами. Что обидно: не везде.

— Посмотри на меня! — Завывал сталкер, жалуясь сопровождавшему его Руту и ковыляя обратно в подвальчик. — Нет, лучше не смотри и не вздумай смеяться!

Воспитанный пёс Рут скромно промолчал и бежал впереди. От поясницы до колен, чёрная корка полностью сошла, открыв кожу состоящую из сплошного розового шрама. Даже энное место было ярко розовое. Учитывая, что ниже колен и выше пояса он всё ещё был угольно чёрный и напоминал застывшую вулканическую лаву — будь тут кто из бандитов со смеху лопнул бы, а он бы повесился не пережив позора.

Через несколько дней вся корка покинула его тело. Шрамовая ткань утратила розовый цвет, теперь он был совершенно такой же как девять с лихом месяцев назад, в день своего Рождения. Охотник, подумывавший вновь взять имя Окурок, рискнул выйти на улицу. Голый, страшный как кровосос, он прибежал на место, где так обгорел. Ужас сковывал движения, холода же он не ощущал вовсе. Переборов себя, Охотник нашёл плащ винтовку, полюбовался на полосу льда, отметившую место, где его тащил горящий словно факел Кут и вновь скрылся в подвале. Теперь у него было оружие, правда, всего с десятью патронами. И кой-какая одежда. Старый добрый, вонючий и грязный плащ Рэкса.

Спустя неделю Кут обзавёлся первой шерстью. Она выросла куцыми пучками в беспорядке разбросанными по всему телу, а Охотник обнаружил, что с ним творится старая история. Только гораздо быстрее. Шрамы засыхали и сходили пластами. Под ними была такая привычная, серая немного, разве что чуть-чуть землистая кожа. Даже гордость и величие, любого мужчины, не утратил ни сантиметра! Кстати, это была, пожалуй, самая лучшая новость за многие дни и солидно подняла боевой дух, а так же моральный облик сталкера.

В подвальчике они втроём, по соседству с «грозовым цветком», прожили весь холодный и ветреный февраль. Едва на небо лениво выползло мартовское солнце, сталкер решительно покинул подвал. Ему требовалось найти одежду. Разве может, воспитанный интеллигентный человек разгуливать в одном плаще на голое тело? Это вульгарно, хотя и нравится некоторым не воспитанным девушкам. Просто не прилично. Так что нужно выследить пару сталкеров и ограбить их немного. Или…, точно!

Он не пошёл в сторону Свалки, утопая по колено в снегу и трясясь от холода. Да, к несчастью, новая кожа вместе с пристойным видом, так же подарила ему и низкую сопротивляемость к холоду. Он мёрз не так сильно как обычный комнатный человек и даже не так сильно как привычный к голоду, холоду и многому другому, опытный сталкер. Но тем не менее мёрз. Забег на десять километров в одном плаще мог кончиться для него плачевно. Именно поэтому он двинулся к месту, где лежал недавно, при смерти. Там он нашёл прелюбопытную картину. Он стал даже сильнее уважать Рута. Широким кольцом, присыпанные свежим снежком, там лежали кости. Много разных костей. Видать пока он пребывал в беспамятстве, вместе с Кутом, сюда непрерывно стекались мутанты и зомби, привлечённые запахом крови. Он интересовался как раз зомби. На них могла остаться одежда и их гнилые тела вряд ли кто-то станет есть, то есть одежда останется целой. Пускай вонючей, но вонь пережить всё же легче чем холод. Среди костей, зомби были, но только два. Окоченевшие, один без головы. А вот и тот самый, перегрызена глотка, растерзано плечо. И лица нет, да и не только лица. Охотник с облегчением (не тухлятину ел) и разочарованием (тухлого зверьё не порвало бы и одежда сохранилась бы) посмотрел на беднягу. От него не много осталось. Ничего из одежды использовать не получится. Всё в лоскуты. Хотя…, с трудом он сдёрнул с покойника ботинки. Хорошие ботиночки: тяжёлые, тёплые зимние бутсы. Основной их недостаток вес — весят столько, что если удачно попасть, можно и слепому псу башку размозжить. На покойнике нашлись и шерстяные носки и даже простые, правда драные. Ну, дарёному коню в зубы не смотрят. Больше ничего интересного на этом трупе он не нашёл. А вот сгнивший почти начисто, безголовый, после близкого знакомства с Рутом, был богат на подарки. У него обнаружилась почти целая, плотно облегающая тело утеплённая мехом куртка. Она была прострелена на спине и вся в пятнах крови, попахивала, а если её отогреть, так и вовсе будет вонять, но в целом ничего. Кожу мех довольно приятно щекочет. И под плащ хорошо подходит. Остальная одежда была изодрана так, что надевать её не было смысла. С такой вентиляцией, что в ней, что без неё, всё едино. Приодевшись, Охотник повернулся к псам, сидевшим на земле и с интересом за ним наблюдавшим всё это время.

— Ну? Как? — Спросил он, псы по очереди широко зевнули. Охотник, почёсывая подбородок, на котором борода расти отказывалась, смотрел вниз. — Сам понимаю, что не очень…, может, то здание осмотреть?

Псы не возражали и все троя пошли к пятиэтажному зданию. Особо колоритно смотрелся сталкер в старом плаще, развевавшемся на зимнем ветру, твёрдо шагающий прямо вперёд. Солнечный свет задорно поблёскивал на полированной коже куртки, ласково подогревал голые волосатые ноги, в непомерно огромных ботинках. Что-то в районе пояса сильно раскачивалось при каждом шаге из стороны в сторону, где-то чуть ниже пояса. Н-да, красавец! Что тут скажешь…

Надежда найти штаны не оправдалась. Остаток дня и ночь он искал в развалинах, но так ничего и не нашёл. Даже летних штанов. Только кусок брезента. Подумав, по утру он вышел в путь, приспособив брезент на манер юбки. Вид был глупый, теплее не стало, а под конец зловредный брезент намертво примёрз к очень важному месту. Еле оторвал, чуть было не оторвал вместе с местом. Так что к Свалке он двигался застегнув плащ на одну пуговицу (остальные давно поотрывались) и стуча зубами каждый раз как порыв ветра разворачивал полы плаща и обжигал всё ниже куртки. Весёленький вышел поход. Кут постоянно подвывал, он мёрз не меньше хозяина. Чёртова зима! Они шли вынюхивая сталкера, которого могли бы ограбить. Выглядывали труп не занесённый снегом, что бы ободрать с него одежду или на худой конец, какого-нибудь зомби. К сожалению, в Зону пришла зима. Гиблый для всего живого период и вдвойне гиблый здесь, в Зоне.

В тот день они так и не дошли до Свалки. Снегоступов у него не было. Кто-то изгрыз их в лоскуты, до того как сталкер смог вернуться за ними. Ну, хорошо хоть плащ не разорвали. Так что идти приходилось утопая по колено в снегу, местами проваливаясь по пояс. В итоге, шёл он медленно, с огромным трудом. Прежде он мог бы прошагать даже так и день и ночь. Но сейчас, уже к вечеру едва не падал под весом винтовки. Пришлось устроиться на ночлег. Вырыв в снегу приличной глубины яму, он свернулся калачиком на дне, псы легли рядом, так было теплее. Спали спокойно, не замёрзнув и не потревоженные местным зверьём, а на утро проснулись от громогласного рёва.

Сталкер вскочил с винтовкой наготове. Псы выскочили из ямы и замерли на её краях, грозно рыча и скалясь. Ну Рут точно выглядел грозно: оскаленный частокол кривых клыков, горящие красным глаза, вздыбленная на загривке шерсть. Кут, как бы это сказать? Выглядел забавно. Будь он меньше, можно было бы принять, за вдруг научившуюся громко рычать, крысу. Бедняга! Вокруг не было ни души. В обозримом пространстве тоже. Но пронзительный рык-визг-вой, вдруг стих. Как по команде. Сталкер хмуро взирал на белую пустыню не совсем понимая, что происходит. Что значил этот хор?

— Через три дня выброс. — Вдруг сказал Охотник и сам себе удивился.

И правда, в глубине души, ожил тревожный колокольчик и сейчас тихонечко звенел, предупреждая. Кажется, даже радостно звенел. И ещё. Любопытно. Ему было тепло, даже жарко. Охотник взглянул на небо. Солнце только поднялось, но его лучи жарко грели кожу. Снег искрился по особенному и он стал немного иным. Снег, пока незаметно, таял. Такое уже бывало раньше — оттепель, за которой следовал жгучий мороз. Но теперь что-то изменилось. Вслед за этой оттепелью, не придут зимние морозы. Может похолодает немного но уже только немного.

— Срань Господня! Весна! — Возопил счастливый сталкер. — Весна наступает! Рут! Кут, теперь ты не будешь дрожать от холода и твоя шерсть за лето вырастет! Скоро снега совсем не будет не будет…

Он замолчал и хмуро поковырял пальцем снежный край ямы. Надо же. Вроде радоваться надо. Вот все звери Зоны, пережившие зиму радовались — чуть не оглох от их далёких воплей. А он не может. Снег ему друг, он предупреждает чёрными подпалинами и кусками льда, о любых огненных аномалиях. Теперь снега не будет. Придётся во все глаза смотреть по сторонам или обзавестись датчиком, но и датчик не страхует от всех аномалий. Теперь ходить придётся очень осторожно, а о беге вообще забыть. Словно обычный сталкер. И вот ещё что любопытно. Начиналась весна. Тёплая приветливая и тщательно скрывающая десятки смертельно опасных аномалий. Но март на дворе и он ещё только начался — Охотник знал. Разве в марте зима кончается? Вся доступная память утверждала, что он бредит. И все звери Зоны, только, что возвестившие о начале тёплых дней, когда много добычи и холод не грозит с тобой покончить, все эти звери — тоже бредят. Массовое сумасшествие. Тем не менее, весна на дворе. Он знал. Что же получается?

— Ребята, знаете, а я не здесь родился. — Сказал он псам и те очень удивлённо на него глянули, потом тявкнули. — Знаю я, что родился не вот на этом самом месте! Прекратите паясничать. Я о том, что я много лет жил там, где весна приходит на два месяца позже.

Рут уселся на краю ямы и стал ловить блох на своей шкуре. Кут глянул на него и тоже сел, ткнулся мордой в свою голую коричневую шкуру и спустя миг дико завыл. Очень тоскливо. У него ни блох, ни шерсти в которой те могли бы жить.

— Не расстраивайся Кут. — Успокаивающе погладил несчастного пса Охотник. — Что ты переживаешь? Тебе теперь не надо постоянно чесать и кусать себя, как этому блохастому невоспитанному существу. Ты должен радоваться.

Рут вскинул морду и рыкнул на обоих. Повернулся к ним спиной и продолжил приятное занятие. Кут подвинулся поближе к сталкеру, прижался к нему и взвизгнув рухнул в яму, обвалив её снежный край.

Вскоре они двинулись дальше. Снег кажется стал тоньше. И заметно твёрже, теперь сталкер ни разу не провалился по пояс. И почти не мёрз. Кут тот холода не ощущал совсем. Солнце грело и радовало. Но больше всего их обрадовал сталкер, появившийся на горизонте и теперь упорно бредущий в их сторону.

Охотник застыл на месте и ждал, готовый выстрелить. Одиночки большая редкость в Зоне и чаще всего это очень опасные существа. Как те пятеро, что были на празднике бандитов. Они даже на людей не очень походили — они были другими, детьми Глубокой Зоны. Но этот кажется даже не вооружён и от него пахнет кровью. Возможно сей достойный мужчина попал в беду. Что ж, можно помочь ему добраться до Свалки, в обмен на часть его гардероба. Или прикончить и забрать всё, на правах дикой приватизации.

Впрочем, ему снова повезло. Не пришлось брать на себя не нужные обязательства по конвоированию к Свалке незнакомого дядьки подозрительной внешности. Не пришлось даже тратить дорогие, кстати, патроны на полоумного сталкера, жизнь которого не стоила и гильзы. Патроны к его винтовочке, Чешик продавал, по тридцать рублей за штуку, сволочь. Тогда как простой патрон, например, к ПэМу, шёл по рублю.

Незнакомец приблизился и сталкер обнаружил, что нетвёрдо ступающий по глубокому снегу, сталкер, ранен очень тяжело. Такие раны не дают возможности выжить. Собственно этот конкретный сталкер и не выжил. Скорее всего он ещё ночью умер. Правда, выброса не было, а без него покойники обычно…

— Излучение! — Хлопнул себя по лбу Охотник. Покойный сталкер с пробитой шеей заковылял заметно быстрее. — Я был уверен, что это выброс большой массы элементарных частиц, скорее всего кварков, либо чего-то более фундаментального. И именно поэтому мы не можем измерить его силу, вообще зафиксировать наличие излучаемых частиц, потому что не существует приборов способных регистрировать свободные кварки. Да считается, что эти частицы вообще в свободном виде не встречаются! Кое-кто считает, что их вообще нет! — Мертвец, с очень умным лицом кстати, подошёл ближе и начал хлюпать ртом. Из горла брызнула струйка крови. Сталкер улыбнулся ему. — Вот и я говорю — придурки. Существование позитрона, ныне аксиома, а раньше считалось идиотизмом. Кварки! Или что-то в этом роде, понимаете? — Мертвец внимательно выпучил глаза и провалился в снег по пояс. Сталкер кивнул ему. — Извините, забыл вас предупредить здесь довольно глубоко. Так вот. Это именно кварки или что-то очень похожее. Но я полагал, что этот выброс, по сути взрыв, равнонаправленный взрыв, разносящий частицы на расстояние поглощённое Зоной. Не далее из-за относительно мизерной силы взрыва. Излучение истощает себя у кордона, кое-где вырывается дальше, но узким языком, так сказать по инерции. После чего масса кварков исчезает теряя полученную энергию ускорения и свободу. Излучение, самоликвидируется. — Он широко улыбнулся мертвецу безуспешно пытавшемуся решить проблему извлечения себя самого из снега и одновременного укушения жертвы. — Них…я подобного! Я ошибался в самой основе: именно поэтому Лиза смогла получить зомби, тупого на одном инстинкте, но абсолютно живого, умирающего как и все смертные. — Он начал ходить взад вперёд перед носом мертвеца и рассуждать махая руками. — Мы разрушили нейронные связи его мозга. Мы уничтожили по сути безвозвратно, личность. Нарушили работу гипофиса, но не добились самостоятельной работы тканей. Почему? Генерируемое излучение было не полным! Мы создали направленный взрыв и поток излучения основных частиц. Но мы не учли того, что требуемое излучение далеко не только кварки! Или что-то похожее. Ой, какой идиот! Лиза ведь выдвигала подобную теорию, а ей пообещал ноги выдернуть, если она хайло ещё разинет. Ещё в рот дать пообещал… — Задумчиво добавил сталкер и пояснил своему новому знакомому. — Я был не очень хорошим человеком, знаете ли. Да Лиза предположила, что кварки несут в себе заряд энергии и излучение так же смешано с чем-то…, хм, ах, ну да! Тёмные частицы, антифотоны — энергия излучаемая квазарами, в очень небольшом количестве. Но здесь это количество столь мизерно и так рассеяно, что его нельзя обнаружить нашими приборами. Именно эта энергия даёт возможность свободным кваркам…, ах ёб твою мать… — Он даже сел в снег. — Лиза если ты была права: иногда в самом начале пути, излучаемые кварки получают возможность застрять в подходящем массивном материальном теле. Только хоть убей не знаю из чего должно состоять такое тело. Застряв кварки остаются свободными. Через какое-то время материя разбавляется так сказать. Рушатся не только молекулярные и атомные связи. Сами элементарные частицы разрушаются! И мы получаем новый источник излучения, отстоящий от первого, того что в Центре Зоны, на несколько километров или даже…, ох нет. Статуя Кордона. — Он теперь знал, что это за странный феномен, возбудивший интерес многих учёных. Однажды после выброса, статуя вождя мирового пролетариата, очутившаяся в самом кордоне, начала излучать. Слабо и не радиоактивные частицы, а просто терять обычные электроны. Почему-то бронзовый великан, стал их терять, будто по собственному капризу. Бронза обещала превратиться в какое-то новое вещество. Предположительно через десять-пятнадцать лет. Уже сейчас это не бронза, а что-то непонятное. Что станет с ним дальше? Никто не знал. Но излучал великан постоянно.

— Ты друг…, Рут, ну вот зачем так сразу? — Он недовольно смотрел на обезглавленного мертвеца торчащего из снега и очень довольного Рута. — Эх, этот бедолага помер совсем рядом с таким вот постоянно излучающим источником, только уже пережившим стадию потери электронов. Хреново… Молода ещё Зона, совсем дитя. Крошка которая вырастет и повзрослеет, на глазах у быстро дряхлеющей умирающей мамы. А мама, в нашем случае целая планета… Может, поэтому братья по разуму вороватые америкосы ни с того ни с сего влупили миллиарды на самые идиотские программы НАСА? Впрочем, они торопятся слишком. — Он кисло улыбнулся. — У нас в запасе ещё пара миллиардов лет. Хотя… — Его взгляд скользнул по небу. — Наше солнышко станет сверхновой через пять долгих сраных миллиардов лет. Думаю повзрослев, наша милая Зона, без особых проблем переживёт этот долбанный взрыв. Лиза кажется, что-то такое говорила… Не помню… Помню я её трахнуть собирался… А может, даже и трахнул…

Охотник замолчал и тупо пялился на мертвеца. Тот брызнул хиленьким фонтанчиком крови из перегрызенного горла. Лизу, он вспомнил и даже не удивился. Вот только сейчас дошло. И Франкенштейн этот. Охотник не удержался и сплюнул — хиляк сраный. Только вот больше ничего он о нём не помнил, только негатив, большей частью выражавшийся в тотальном презрении к нему. А Лиза ему нравилась, хоть он и считал её сексапильной идиоткой. Он её кстати, недавно видел. В компании зарубежных солдатиков. Эта сучка бросила своих поганцев на него, правда не зная что это он…, кто он? И всё равно: сучка. Надо было её не трахнуть, а пристрелить. Впрочем, он так и собирался сделать. Она знала больше чем ей полагалось знать по рангу. Какому рангу? И почему, проклятье, она до сих пор жива!? У Араба крыша совсем поехала? Он что на старости лет идиотом стал? А может, трахает её? В любом случае, Лиза имела доступ к самым секретным разработкам — её должны были отработать и устранить. Почему этого не сделали? Без него нихера ни могут! Чёрт…, кто же он и…, кто такой Араб? Неужели и Франкенштейн всё ещё жив? Его должны были убрать сразу по окончании работы с гравитационным оружием. Впрочем, если эта овца Лиза до сих пор жива, скорее всего Араб и учёного-чистоплюя в живых оставил. Или Араб мёртв? Тогда всё совсем хреново. Кажется, Араб и он, фигуры тесно связанные. Без Араба его самого должны ликвидировать, просто из предосторожности. Интересно, всё вообще запуталось до нельзя. Лиза живёт на целый год дольше чем должна, он ни хрена ни помнит, база неизвестно где — вся операция пошла кувырком! И Араб ублю…, какая операция? Хрен редьки не слаще. Голову прострелило болью, до самой задницы. Застонав Охотник упал на спину. Одновременно в голове вспыхивали пузыри ярости. Какие-то смутные картины прошлого (совершенно непонятные), что-то связанное с центром Зоны (вообще идиотизм и фантастика)….

Очнулся он, потому как замёрзло достоинство, седалище и ноги. Учитывая обстоятельства он выбросил из головы все мысли, воспоминания, вопросы, вообще всё сейчас только мешающее и занялся зомби. Обшарив карманы он ничего интересного, кроме спичек не нашёл. Затем приватизировал понравившиеся вещички. Тёплые штаны, рубашку, целые носки и одну перчатку. Вторую тупой зомби где-то потерял. Подумав забрал ещё ботинки и заляпанный кровью свитер. Их сложил в свой рюкзак. Так же на руке парня он обнаружил кольцо. Легко определив, что оно золотое и камешек на нём настоящий рубин, положил его в один из потайных кармашков рюкзака.

После чего отправился дальше. Только не к Свалке. Теперь это не имело смысла. Ему требовались патроны. С десятью много не навоюешь, а использовать Сеть постоянно он не хотел. Кроме того, он обнаружил, что не привык полагаться на что-то одно ещё с детства, которого не помнил. Если вдруг Сеть станет недоступна? Он же с голыми руками останется. Да он очень силён, быстр, умён и очень вынослив к ранам, но химера, гораздо выносливее, тем не менее, даже её может убить самый зелёный новичок с калашом в руках. Если повезёт конечно. А фортуна девушка ветреная, даже немного шалавистая — сегодня с одним, завтра с другим. Так что патроны и пистолеты, нужны как воздух. Свои он потерял в аномалии. Они всё ещё там, кстати. Но он и под дулом автомата туда на выстрел не подойдёт. Хватит, одного раза. Ловить сталкера блудящего, смысла нет. Всё равно патронов к своей винтовке он не найдёт. К винторезу-то патроны найти проблема, а уж к его зенитке тем более. А вот у Нищего специально для него, лежат несколько коробок таких патронов. Их ребята всегда закупают у торговца, по приказу-просьбе Нищего. Любопытный он человек этот старый бандит. Чаще все его приказы — вежливые просьбы. Но игнорировать его просьбы решится только очень крутой или очень глупый человек. Значит, к нему. Но к нему нельзя.

— А я и не буду на базу заходить, да? — Кут в это время бежавший рядом вежливо поскулил. — Ну, я и говорю. Мы просто отыщем охотников и попросим кого-нибудь принести патроны и пистолеты, а в качестве вознаграждения этому любезному джентльмену мы ему что-нибудь подарим. Рута например. Рут давай тебя подарим? — Рут бежавший впереди недоумённо обернулся и молча оскалился. — Ага, тебя подаришь. Потом месяц с базы вылезать не будешь, да? А зачем? Двадцать человек, тебе как раз до лета хватит. Вылезешь потом на улицу, толстый, красивый. А на базе тишина и нет никого.

Вот так, ведя милую дружескую беседу они медленно продвигались к охотничьей тропе банды Нищего. Он собирался открыто подойти к затаившимся бандитам и попросить — они ведь все его знают, стрелять не будут. А новички в банде никогда одни на охоту не ходят, их перед самостоятельной охотой долго и довольно страшно воспитывают, что бы не уронили чести банды и главное не нарушили слов-правил босса. Нарушителя слегка убивали, в основном показательно, для поднятия боевого духа и чувства преданности у остальных. Но конечно, не со зла. Нищий на самом деле был очень добрым тонко чувствующим человеком, как почти все бандиты. Просто этот жестокий мир совсем не понимал его сложной чувственной натуры.

— А Лиза, всё-таки сука! — Ни к селу ни к городу объявил Охотник.

Уже очень скоро он стоял на гряде холмов, занимающих главенствующее место над всеми остальными — они были самыми высокими. Отсюда открывался шикарный вид на многие мили во все стороны. Далеко справа виднелась свалка. Смутным тёмным пятном. Оказывается он не много больше отклонился в сторону, чем предполагал отклониться. Он прикидывал выйти поближе к ней. А вышел поближе к посту, его отчётливо было видно слева. То нагромождение снежных сугробов, он и есть. Просто немногочисленные укрепления и старый вагончик, давно завалило снегом. База совсем рядом вон и развалины домика, расстрелянного под новый год, видать далеко на горизонте. Он же не желал выходить прямо к базе. Тут охотились только изредка. Как говорил Нищий, возле дома никогда не воруй и не е…, в общем, не заигрывай с прекрасными дамами. Ломиться на базу нельзя — он нарушит сказанное им самим и пожелание Нищего, пацаны не поймут. К весне вернуться должен, после того как сойдёт снег, значит нечего возле базы и мелькать до этих самых пор. А самих бандитов именно здесь сейчас не встретишь. Выходят они на охоту только ночью и в снегопад. Снег шёл как раз ночью. Так что, до вечера никого не увидишь. Валяются сейчас в снегу или за Свалкой в лесу сидят: ждут добычу. Ожидать их до вечера не хотелось. Идти по глубокому снегу до Чешика не хотелось совсем. Он намеревался пойти по дороге, которую прикрывал пост Долга, как только возьмёт патроны. Зачем? Там есть маленький домик, километра три прямо, один налево, в берёзовой роще, совсем недалеко от Бара. В домике тайник с едой. Откуда знает? Знает и всё. Он там уже бывал когда-то, а тайник устроен именно для него, только неизвестно кем. Странно, что он помнит о домике, тайнике. Ну и ладно. Главное, до времени, когда он поведёт пятерых к Полю, голодать не придётся. Там и кабанчики наверняка обитают. На худой конец слепого пса съест. Или крысу…, надо ещё к патронам, соли взять. Почему-то, очень захотелось соли. И есть. Желудок громко заурчал, требуя еды. Ладно, сначала найдём бандитов потом поохотимся. Может на базе лыжи есть? Или снегоступы. Вряд ли найдутся лишние, но спросить надо будет.

Итак, Валдис часто караулит со своим отрядом, вот тот участок полкилометра мимо домика, по дуге к центру Зоны. Нет-нет, не центр. Центр Красная точка. Бар, Припять, другие близкие места — Красная полоса. Средняя — это Дуга. Жёлтый уровень опасности. Рядом с кордоном зелёный уровень. Перед глазами всплыла карта, полная белых пятен, но размалёванная красными, жёлтыми и зелёными полосами. И семь серебряных флажков, один из которых был в красной полосе. Остальные в жёлтой и восьмой в зелёной. Что они интересно означают и где он видел карту?

Всю дорогу к охотничьим угодьям Валдиса он размышлял над назначением флажков. Но больше ничего в голову не приходило. Собственно это было последнее воспоминание на многие дни. Через пару часов плюханья в глубоком рыхлом снеге он вышел на невидимую глазу тропу, где всегда кто-нибудь дежурил. Чаще группа Валдиса. Он постоял на расстоянии от этой тропы, редко приносившей зимой добычу. Бандитов, за этим взгорком, видно не было. Но так и должно быть. Зато он прекрасно чуял их. По обыкновению закопались в снег. Удивительно как легко можно спрятаться от человека в снежной пустыне! Вот сейчас он смотрит и видит ровное белое поле, аж глаз режет. И ничего подозрительного, только нос говорит, что в сотне метров впереди, семь человек, один из которых мерзко пахнет жареным мясом, а двое других женщины.

— Кут, Рут. — Тихо позвал он. Псы замерли рядом, собственно они и не убегали, людей почуяли все троя и уже давно, поэтому псы и не разбегались. — Они нас пока не видят, поэтому вы оба, сейчас убежите, хорошо? — Оба послали ему по недовольному взгляду. — Пошутить я хочу. Ну, давайте, бегите, только вон туда, ладно? А я сейчас поднимусь и вроде как в обход поста иду, по дуге в Зону. Ну. Не надо меня облизывать, Кут! Иди уже…

Псы убежали. Сталкер натянул на голову капюшон, скрыв лицо и тяжело, старательно изображая усталость двинулся вперёд. О том, что его винтовку все бандиты знают как облупленную он умудрился забыть. Шутка в итоге не удалась. Он уже шёл рядом с едва заметными сугробиками, когда один из них ворчливо спросил.

— Тэбэ вот дэлать совсэм нэчэго, да? А люды, работают слушай. Вэсь лафа обламал, да. Тэпэрь обратно снэг ждать, зашкэрыться что бы. Э! Что кушать буду, да?

— Ваха? Ты как меня узнал? — Обиженно спросил сталкер у сугроба, поднимая капюшон.

Сугроб поднялся и фыркая отряхнулся. Ваха улыбался во всё лицо, пушистые усы кончиками торчали почти вертикально к поверхности земли.

— Сматры какой усы отпустыл! — Похвалился он опираясь на ствол новенькой винтовки. Видать бандитам везло даже больше чем рассчитывал Валдис. — Мэсяц всэго! Настоящый джыгыт усы всэгда растут быстро. Вынтовка твой. У мэня нет такой, у Валдыс нэт. Ны у кого нэт! У тэбя эсть.

Один за другим сугробы начали подниматься. Почти все улыбались. Только Валдис был хмурый и расстроенный — оно и понятно, он ведь всех здесь пол суток продержал, а вместо добычи, только намёрзлись как суслики. Тут уж в любом случае он как командир виноват, что добычи нету. И злиться будут не на Охотника, испортившего засаду, а на него, Валдиса.

— Привет всем. И моё искреннее восхищение вашей неземной красотой прекрасные девы. — Сказал Охотник и вежливо поклонился двум фигуристым дамам в глухих комбинезонах. Эти не мёрзли ни секунды, такие комбинезоны позволяли сохранить тепло тела внутри самого комбинезона. Защищали от перегрева, слабой радиации и стоили очень не хило. Дамам Нищий их выдал не спроста.

— Ребята, прошу вас простить меня, но я бы не испортил вашу охоту, если бы не нуждался в вашей помощи. — Сказал он всем, извиняющимся тоном. — Но я принёс вам маленький подарок. Может он сумеет как-то загладить мою невоспитанную выходку.

Сталкер снял рюкзак и вытащил оттуда окровавленные вещи, а так же кольцо. Кольцо отдал лично Валдису. Тот почему-то не стал веселее наоборот стал какой-то бледный и нервный. Он будто сделал ему какую-то гадость и стеснялся признаться. Глупость конечно. Разве мог Валдис причинить ему какие-то неприятности?

— Ты всё ещё Охотник? — Задал дежурный вопрос бледный Валдис, с очень усталыми и виноватыми глазами.

— Да. — Гордо ответил Охотник, тут же смутился и поведал бандитам. — Некоторое время назад я раздумывал над приставкой Непобедимый или Неуязвимый, но счёл, что просто Охотник, звучит куда менее вульгарно чем Непобедимый Охотник.

Бандиты ошарашено переглянулись. Странно, могли бы уже и привыкнуть, к его весьма достойному и интеллигентному поведению. Девушки сняли свои шлемы и он с удивлением увидел, что одна из них Наташа, а другая совершенно не знакомая девушка. Но удивительно красивая, с небесными глазами. И какие они очаровательно грустные! Поразительно. Впрочем, у него тут дела. Не время думать о девушках, пускай и таких прекрасных.

— Я надеюсь мой скромный дар смягчит ваше огорчение от испорченной охоты. Но у меня просто не было выбора. Я не мог идти к Чешику, по такому снегу, ведь я мог свалиться без сил и умереть от холода. — С совершенно несчастным видом, совершенно нагло соврал Охотник. Но не говорить же им, что до Чешика ему идти просто лень! — Я тешу себя скромной надеждой, что кто-нибудь из вас сходит на базу и принесёт мне немножко еды, пару самых ненужных вам пистолетов. О! Я ведь не прошу многого, всего лишь пару ненужных, можно даже плохих пистолетов, с патронами! Кобры-альфа, в левом углу склада мне вполне подойдут. — Стоявший дальше всех Бека не удержался и рассмеялся, остальные сдержанно улыбались. Названные пистолеты Нищий никому не давал и берёг как зеницу ока: они были лучшими из всех, что у него были и самыми новыми. — И если не трудно, я так же попросил бы обойму к моей винтовке, к сожалению у меня осталась только одна, из-за происшедшего со мной несчастного случая. И два десятка патронов. Валдис мой друг, не мог бы ты попросить этого могучего джентльмена Волыну, прогуляться до базы?

— Охотник, а чего сам не сходишь? — Недовольно проворчал кряжистый Волына, но было видно, что он готов сходить. Джентльменом его называли однажды, в юности и в шутку. Всерьёз, так его назвать мог только вежливый до идиотизма сталкер, со многими именами.

— Я пообещал Нищему, не приходить на базу пока не сойдёт снег.

— Почему? — Спросила девушка с синими глазами, сталкер счёл возможным послать ей широкую улыбку. Она почему-то нахмурилась. Ах! Он ведь недавно съел горсть снега (пить захотелось) и видимо, что-то прилипло к зубам. Надо пока не улыбаться, потом когда никто не будет видеть, убрать с зубов эту дрянь.

— А я и не знаю даже. — Пожав плечами честно признался сталкер. Судя по лицам, присутствующие ему не поверили. — Так вы исполните мою маленькую просьбу?

— Конечно. — Валдис хмуро сжимал рукоять обреза и кажется хотел что-то ещё сказать, что-то важное, но передумал и махнув рукой сказал. — Нам всё равно сейчас придётся всем вернуться. Волына принесёт сюда, что просил. Но с первой травой мы тебя ждём.

— Я обязательно приду Валдис. — Кивнул полностью довольный Охотник. Бандиты двинулись к базе, прицепив к ногам снегоступы, лежавшие обычно, во время охоты, под их животами. Сталкер вспомнил только в последний момент. — А могу ли я рассчитывать ещё на пару снегоступов или лыж?

— Э, да всё, чэго хочэшь. — Ответил Ваха замыкавший группу. Ему выпала сомнительная честь подобрать окровавленное тряпьё. — Слюшай, кого убыл, чтоб такой свытэр взять?

— Зомби, живого мертвеца. — Честно сказал сталкер.

— Вах! — Кивнул Ваха. — Я тожэ всэгда так говорю.

Бандиты ушли, а девушка с чудесными синими глазами, почему-то постоянно оглядывалась на него. Видимо он ей понравился, что конечно не удивительно. Ведь он очень красив! Если бы ещё кожа была немного другого цвета. Ну ничего, это можно исправить летом, позагорать немного. Только в Зоне это невинное деяние сопряжено с некоторыми объективными трудностями. Впрочем, преодоление оных может стать очень интересным и любопытным приключением. Именно над этим он и думал, ожидая возвращения Волыны. Первыми правда вернулись псы. Они побегали вокруг него. Он не обращал внимания предаваясь размышлениям и сидя в снегу. Так что псы нагло опрокинули его всего в этот снег и попытались стащить с него плащ. Охотник изобразил возмущение и стал валять Кута в снегу. Рут, подло подкравшись сзади опрокинул его прямо на Кута. Они играли, словно дети. Пока наконец, не заметили маленькую фигурку быстро приближающуюся к ним со стороны бандитской базы. Фигурка бежала на лыжах и была женской. За спиной у неё имелись длинноствольная винтовка и пара лыж. Волына, вот ведь ленивая скотина! Девчонку послал. Впрочем, Волына не слишком хорошо воспитан и от него следовало ожидать чего-то подобного. А, к чёрту, главное забрать необходимое и добраться до схрона, в лесочке. Только что потом делать? Возвращаться в банду не хотелось. Он там всё равно будет на вторых, нет, ведь есть ещё Валдис, значит на третьих ролях. Может создать свою банду? А там глядишь и в группировку перерастут. И перекрыть кислород Долгу. Затем, смешать их с пылью. Следом уничтожить, либо влить в свои ряды Свободу. Затем расправиться с Искателями, прежде выяснив, что именно они ищут. Подмять под себя все торговые операции зеленой полосы — прежде всего. Хм, когда-то эти мысли уже посещали его. Только тогда они явно были обоснованы. Наверное, раньше у него была своя банда. Может быть, может быть…, он обратил внимание, что у девочки на лыжах просто очаровательно подпрыгивает грудь, когда она отталкивается от снега. Что интересно она делает это без палок и так интересно изгибается всем стройным телом…

Он тряхнул головой и поднялся на ноги. Псы немедленно стали у ног. Оба готовы порвать неизвестную в лоскуты, стоит ему сделать жест.

— Леди я очень признателен вам. — Сказал Охотник даже поклонившись, когда девушка подъехала совсем близко. Он обратил внимание, что на её поясе с пистолетными кобурами, висят два датчика. Оба в звуковом режиме и один срабатывает на аномальные зоны, другой на радиацию. Мысленно он назвал себя идиотом. Ему теперь тоже нужен первый и всегда нужен был второй. — Но вы могли не поддаваться на уговоры или угрозы господина Волыны и напомнить ему, что я умею ломать конечности людей, всего одной рукой.

— Я сама ему грабки переломить могу. — Сорвав узкий изящный шлем проговорила девушка. Очень сердитая девушка. Та самая с синими-синими глазами. Такая красивая! Прям ангел. Лиза (кстати, скотина) была замухрышкой рядом с ней. — Кончай придуриваться Призрак! Какого хрена ты издеваешься?

— Простите, но меня уже давно зовут Охотник. — Упрямо наклонив голову сказал Охотник. — И не надо мне грубить. В ваших устах, нецензурные слова, конечно же, легко теряют свою неприличную окраску, благодаря бесподобной музыке вашего голоса. Но они отнюдь не красят вас как юную леди. Кстати, могу ли я одолжить ваши датчики? Сражённый вашей красотой я просто забыл о них попросить, моего друга Валдиса.

— Чёрт! — Прошипела девушка. — Ну переспала я с ним раз. Да! Доволен? Но что с того? На хрена ты ушёл с базы? Валдис мне нахер не нужен! Сглупила я…, извини.

— О, это просто замечательно. — Произнёс Охотник вежливо. Девушка глупо моргнула глазами. Он тут же всё понял. Она явно сумасшедшая. А жаль, очень красивая, а уже с головой не в порядке. Зона, тут и крепкие мужика с центнер весом с ума сходят. Что говорить о хрупкой девушке? — Замечательно и прекрасно. Но мне конечно, жаль. Что вы так считаете. Поверьте прекрасная леди я очень хорошо знаю Валдиса. Вы совсем не сглупили, он замечательный человек. Может немного вспыльчивый, но совсем не много. Я желаю вам удачи. И сожалею, что вы чем-то на него обижены… Можно мне датчики взять?

— Значит ты так да? — Она резко срывала принесённые вещи со спины и бросала их наземь. Лыжами чуть не прибила Рута, тот отскочил, и лишь тихий оклик сталкера удержал его от прыжка. Незнакомка и правда была не в себе. Так вести себя рядом с Чёрным псом мог только псих. Зачем Нищий держит таких неуравновешенных людей в банде? Надо поскорее убираться пока псы не кинулись на неё.

— Леди, прошу вас не кидайте так вещи! Девушка вы ведёте себя возмутительно!

— Что? — Она практически визжала. — Ты что забыл как меня звать, ублюдок!

— Я не мог забыть того, чего не знаю. — По-прежнему пытаясь быть вежливым сказал сталкер, но и он уже начинал подумывать о том, что было бы не так уж и плохо если псы съедят её. Кстати, он голоден и мог тоже немного поесть. Особенно вкусными, ему казались её ляжки. Мясо на них скорее всего нежное и сочное. Может и правда…

— Как не знаешь? — Ошарашено она смотрела на него своими широко открытыми синими глазами. Голод на время отступил. Всё-таки не мог он съесть девушку с такими глазами, пусть и совершенно сумасшедшую. — Оля я. Из Каблуков…, как же так? Ты ведь ещё часто называл меня Одиноким Каблуком, в шутку. Ребята прозвали Каблук, ну, а ты и…

— Девушка Оля. — Он обворожительно улыбнулся (с психами надо вести себя спокойно, он где-то читал). — Не знаю с кем вы меня путаете, но я бы никогда не позволил себе такую отвратительную выходку. Я никогда не смог бы смеяться над такой прелестной женщиной, с таким замечательным именем. Вы спутали меня с каким-то, простите, грубияном. Если же вам так хочется добиться моего внимания к собственной персоне, я буду здесь когда сойдёт снег и когда, э-э-э, вам станет немного лучше.

Он осмотрел принесённые пистолеты. Кобры-Альфа. Отлично, босс не поскупился, для своего самого ценного человека. Это конечно не Заря (одна пуля которой разносила человека на куски), но то же пистолеты хорошие. К тому же, к Заре в Зоне вряд ли удастся найти патроны. Зарю сделали, на основе артефакта, за кордоном. Так, что ещё? Обойма, патроны и конечно лыжи. Без ботинок. На кой ему лыжи без ботинок? А, вот оно что — магнитные ремни. Затягиваешь хоть на босую ногу, а уже в пути система магнитов стягивает ремни так что скорее нога оторвётся от тела, чем от лыжи. Опасная штука. Если что, так лыжу сломаешь или ногу и впрямь вырвет. Но зато не спадёт когда нужно шустро убегать под градом пуль. А если во время бегства в аномалию угодит, в огненную?

— Так всё-таки вы не одолжите мне свои датчики? Они правда мне очень нужны.

Девушка молча отстегнула их от пояса и отдала ему.

— Благодарю вас, от всей души. Можно? — Он даже взял её ладонь в свои руки и стянув с неё перчатку, поцеловал. На тот случай, если вернувшись обнаружит, что она ему всё ещё симпатизирует. Будет весьма интересно, после долгих десяти месяцев переспать с девушкой. Собственно, он вообще не помнил, что именно и как там делается. Так что такое приключение точно обещало быть захватывающим.

— Ты не прикалываешься? Ты и правда всё забыл? — Её глаза вдруг наполнились слезами. Миг и лицо решительно закаменело. — Однажды ты меня полюбил сталкер! Я добьюсь этого снова и поверь парень, в этот раз ты хрен от меня сбежишь! Я сейчас вернусь. Подожди меня, хорошо? Жди!

Она упорхнула в сторону базы, ловко лавируя на лыжах, держась своей же лыжни.

— Она что, с нами собралась отправиться? Рут, ты уверен? Зачем нам этот балласт!? Пожалуй, мы не будем так рисковать. Девушка явно не в себе. А что если она решит съесть Кута! Ты об этом подумал Рут? А вдруг она очень прожорлива и съест ещё и меня?

От такой ужасной мысли, сталкер быстро прыгнул в лыжи и на пределе своих физических возможностей поспешил уехать. Может весной, когда с её головой всё будет в порядке, он познакомится с ней поближе, а сейчас бежать!

Как и ожидалось, он без особых приключений добрался до схрона. По пути было только два мимолётных приключения и один неприятный момент. Заключался момент в том, что он не слишком удачно повернул и полетел в снег, головой вперёд. Всё-таки, езда на лыжах без палок, требует сноровки и тренировок. Он умел так ездить, тело помнило, как держать баланс, как правильно отталкиваться и тому подобное. Но не даром любому делу нужно уделять время и тренировать уже полученные навыки. Он потерял равновесие и упал. Приключения были пооживлённее. На него напал зомби. Сталкер лихо проскользил рядом с ним и врезал по гнилой челюсти. Извиняться не стал — не хотелось останавливаться, да зомби вроде и не обиделся. Он оглянулся, а мертвяк ковыляет в другую сторону. Ну, а второе было не такое забавное. Совершенно такого не ожидая он напоролся, уже недалеко от березняка, на группу из трёх подозрительных личностей. Все в длинных плащах, скрывавших руки-ноги, в капюшонах и в снегоступах. Что-то в них было не понравившееся ему. Что-то тревожное. И он не ошибался! Они все были сумасшедшие: едва его заметили начали стрелять. Что делать, он поспешил убраться подальше. Стрелять из винтовки скользя на лыжах нельзя. Отдача у неё убойная и он просто не хило расшибётся грохнувшись на спину и ещё не факт, что попадёт. Остановиться? Вы батенька с ума спрыгнули! Они с трёх стволов сразу палили. Он убежал, пальнув пару раз не глядя из пистолета. Все три психа выпрыгнули из снегоступов и попрятались кто где. А он думал только о том, что бы псы не полезли за ними. Опасные ребята, они вполне могли ранить Рута или Кута. Собственно, псы и не кинулись на врага. Может, тоже почуяли исходящую от них угрозу, а может вид улепётывающего друга не вселил в них боевого настроя. В общем, он уехал в лес и через пару километров, сняв лыжи залёг в буреломе. На тот случай если сталкеры пойдут по его следу. Там, лёжа на снегу, он подумал о двух вещах забавных. Он ведь мог убить всех трёх, с помощью Сети, но не сделал этого. Даже не подумал, почему? Ответ пришёл сам собой. Та сумасшедшая девушка, решившая, что они близко знакомы. Именно поэтому он не стал их убивать, они шли в сторону бандитской базы. Если она решится преследовать его, её пристрелят эти троя. Ну, хоть одна проблема с плеч долой. Только сумасшедших истеричных баб ему сейчас и не хватало! Тишина, покой, последние чудесные деньки, такой замечательной зимы — вот этим он хотел бы насладиться без помех. Потому что, скоро начнётся кошмарное лето, когда он без датчика не сможет определить местоположение ни одной самой ущербной огненной аномалии. Хотя…, вот Серый ведь не обладает его способностью видеть аномалии? Не обладает, но чует их присутствие. Может и он так умеет? Нищий тоже умеет. А чем он хуже?

Настроение заметно улучшилось. Его не преследовали и оно стало совсем безоблачным. Поднявшись он позвал псов, куда-то сбежавших и подняв лыжи поплёлся сквозь берёзовый лес, к схрону. Лес был берёзовый конечно, но и других деревьев тут хватало, как и безобразного нагромождения упавших стволов, острых веток — в общем, всякой дряни положенной любому уважающему себя лесу. Так что остальная часть пути получилась, долгой, нудной и очень матерной. К несчастью, он не мог сдержаться и всю дорогу говорил много-много неприличных слов в адрес леса. Заночевал в том же буреломе, который весь день оскорблял. А к вечеру следующего дня сумел выбраться к схрону.

— Будем здесь жить! — Чрезвычайно довольный поведал сталкер своим друзьям.

Кут и Рут промолчали. Они подозрительно оглядывали заснеженную крышу, низкой развалюшки, приютившейся среди множества деревьев. В самом центре плоской крыши, величественно раскинул ветки, могучий тополь. При входе в домик, через дверь размерами в пол человеческого роста, сталкер нашёл довольно оригинальным конструкторским решением, толстый древесный ствол посреди небольшой комнаты. А земляной пол, поддерживаемый арматурой из запутанных корней тополя, привёл его в щенячий восторг. К сожалению, не только ему понравился этот чудесный, сырой, заплесневелый и очень холодный домик. На обломках мебели, сваленной грудой в углу, забавно перебирая лапками сидел паук. Он подозрительно взирал на гостей, всеми восьмью чёрными глазками.

— О! — Восхитился сталкер. — Домашнее животное!

Животное, кажется решило, что его оскорбляют. Мохнатые лапки пришли в движение и паук сполз на пол. Жвала угрожающе щёлкнули.

— Какой милашка! Не правда ли Рут? Рут, Кут вы куда?

С визгом оба выпрыгнули на улицу. И чего они так испугались?

— Ребята, что с вами? Бояться совершенно нечего: в нём не больше тонны.

Паук стремительно рванулся к сталкеру. Похоже на людей он уже охотился и такой рывок был смертелен. Для людей. Других людей. Паук врезался в дверной проём. К сожалению, несчастное животное при этом опрометчивом движении сломало себе обе передние лапки. Сталкеру ничего не оставалось как только прервать ужасные страдания смертельно покалечившегося существа, с присущим ему бесконечным милосердием. Двух пуль вполне хватило. Паучёчек, даже почти не дёргался. Ну, задней лапкой только. Назад так дёрнул разок, в потолок попал. Домик слегка тряхнуло, но паучок быстро скончался и не смог испытать раскаяния за свою нелепую выходку. Сталкеру осталось только выбросить мохнатую тушу на улицу и найти место через которое бедное животное сюда залезло. Искать долго не пришлось: при таких размерах и вход был соответствующий. Большущая яма за грудой искореженной мебели. Закапывать её было делом долгим и скучным, так как лопаты у него не нашлось. Поэтому он запинал туда, всю мебель какая была испорчена плохо воспитанным пауком. Нет гарантии, что новый такой зверь не залезет через этот тоннель, но теперь ему придётся сильно погреметь мебелью, что бы забраться сюда. Так что он не особенно волновался за этот угол. Правда, позже всё же утрамбовал хлам поглубже и закидал его золой, но уже после того как вскрыл тайник.

Всё-таки замечательное существо было этот паук! Он кое-как вытащил его на улицу — колючая у него шерсть оказалась и бросил в лесу. Жвала паука ему так понравились, что он решил попозже, когда лесное зверьё сожрёт паука, прихватить их и сделать из них, что-то на вроде мачете. Или ещё что-нибудь.

Тайник находился у стены, где умелый и возможно, немного сумасшедший строитель разместил печь. Да, самая настоящая кирпичная печь. Летом её дым рассеивали кроны тополя — не такой и сумасшедший был строитель. Он просто псих. На кой летом печь сдалась? Ах, ну да, еду готовить. Люди глупо отказывают себе в удовольствии есть сырое нежное мясо. А как интересно тут собирались решить проблему дыма зимой? Конечно, на столбик дыма вояки вряд ли пошлют вертолёт, слишком далеко от кордона и есть стабильный шанс угодить в какую-нибудь аномалию, но зачем привлекать внимание лишний раз? С этим он разобрался довольно быстро. Строитель оказался хитёр. Дымоход являвшийся выпуклой, оштукатуренной (как попало, возможно оштукатуренной спьяну или похмелья) частью стены. Внутри дымохода был помещён артефакт, датчик среагировал на него, неуверенно, так будто барахлил. Что это был за артефакт не известно, но позже разведя огонь Охотник убедился, что из неприметной трубы, вместо плотного столба дыма вьётся куцая ниточка. А тайник, был прямо под печью, в земле.

Ничего особенного он там не нашёл. Под землёй доска, под доской яма. В яме, три толстых рюкзака и один пустой. Возникло правда, чувство, что именно он опустошил четвёртый. Дежавю, мать его. Рюкзаки ломились от круп и консервов. В одном имелся даже маленький острый топор и точильный камень. В карманах рюкзаков он нашёл спички и записку. Кусок бумаги с несколькими строчками на английском. Он без труда прочёл.

«Передайте привет своему напарнику и помните, что в вашей миссии нет никакой нужды. Для нашего общего бизнеса будет гораздо лучше, если вы вернётесь и займётесь делами лично. Ваша смерть, нас очень опечалит и я прошу вас повернуть назад. С уважением и надеждой. Альберт.»

— Опечалит! Как же. Хрен я вернусь пёс мохнорылый! — Сказал Охотник.

С каменным лицом аккуратно сложил записку и положил на место. Он эти слова уже говорил, очень-очень давно. Не воспоминание, а непонятно что. Просто сказал фразу, но совершенно не понимая почему, кому и для чего. Альберт какой-то…

Проведя ревизию имущества, сталкер отправился на охоту. Повезло найти кабанчика. А вернувшись затопил печку, проверил уровень дыма и пошёл рубить дрова. На следующее утро он снова ушёл на охоту. И с каждым днём отмечал, что становится всё теплее а снега всё меньше. Он был очень доволен спокойной жизнью леса, вдали от всяких сталкеров и другой гадости. Только во время выброса, было неспокойно. Лучше бы спрятаться под землёй, но покидать уютный домик не хотелось. С помощью печи он его просушил и даже навёл относительный порядок. Выброс, как-то закрыл его внутри домика, аномалия поселилась прямо перед дверью. Он не расстроился. Сделал выходом узкое окно. Раньше оно было крепко заколочено. Он выломал доски. Правда, теперь из него поддувало, но это ничего, не смертельно.

А спустя две недели, после того как он поселился здесь, спокойствию пришёл конец. Он сидел на корне, прислонившись спиной к стволу дерева по-прежнему произрастающего внутри помещения, гладил дремлющих псов и размышлял о великом.

— Облом. — Тяжко вздохнув сказал он, расслышав мягкие шаги на улице. Вскоре он уже с тяжким сердцем подозревал чьи они. А когда дверь открылась и гость вошёл уже не было ни каких сомнений в его личности.

Наклонившись так, что немного расстёгнутая молния сама собой скользнула дальше, сильно оголив полную белую грудь, девушка злая как фурия вошла внутрь. Псы рыкнули вопросительно. Сталкер погладил их головы и они снова легли наземь, подозрительно изучая гостью, застывшую на пороге. Та сняла свой шлем и яростно посмотрела на безмятежную троицу.

— Почему ты сбежал? — Прошипела красавица.

— Сбежал? — Он удивился, очень натурально. — О! Оля, это вы! Как замечательно, что вы пришли ко мне в гости. Тут очень одиноко и порой так тоскливо. Вы умеете готовить?

— Умею. — Кисло ответила та. — Почему ты не подождал меня? Я неделю бегаю по этим местам, чуть на пулю не нарвалась, химера едва не сожрала… — Она шмыгнула носом. — Я тут чуть в аномалии не сдохла, а тебе похеру…, сволочь ты Призрак!

— Я Охотник. — Поправил он. — И мне действительно плевать.

— Ах ты… — Она задохнулась от ярости и проговорила, чуть не шипя. — Ты тогда не послушал меня и не оставил Серого горгульям, а сам остался нас обоих прикрыть. Ты тогда готов был умереть меня спасая. Что с тобой теперь? Почему тебе плевать!?

— Простите, вы заблуждаетесь. — Покачал он головой. — Я совершенно точно помню тот момент. Серый был ранен с рикошетившей пулей и попросил бросить его. Но я не бросил и прикрыл. Вас там не было. Мы отправились с ним вдвоём, что я считаю было немного опрометчиво с нашей стороны.

— Что? — Она не сильно удивилась и прищурившись, внимательно смотрела в его глаза. Закралось подозрение, что она совсем не сумасшедшая, а просто он не помнит её. Но нет же! Он всё хорошо помнил: не было там этой девицы! Он увидел её впервые две недели назад. — Подземная база за Бросом, к которой ты вышел. Помнишь?

— Да. Очень хорошо. Там были три замечательных зомби. Немного не воспитанных, но изумительно вежливых.

— И больше ни кого? — Мрачно спросила девушка, а он опять залюбовался её синими глазами. Вот ведь…, он уже и не хочет что бы она уходила. Плохи дела.

— Конечно. База была это или нет, но она давным-давно мертва. Как и Изумрудка, Безглазая и Целое Лицо.

— А? Ты о чём?

— Эти дамы в подземелье. Я не знал их имён и назвал их так.

— Даша, Эйри, Лиза — так их завали сталкер. — Печально прошептала она.

— Красивые имена. Вы знали этих дам?

— Да! — Рявкнула девушка и шумно вдохнув, попыталась говорить спокойнее. — Похоже ты и правда всё забыл…, ты говорил о несчастном случае когда появился снова. Что случилось?

— Это неприятная история, юная леди. — Охотник указал на Кута. — С тех пор Кут немного мёрзнет на сквозняке. А я…, хм, со мной было ещё хуже, но об этом вам не стоит знать, иначе ваше маленькое сердечко напугается так, что выпрыгнет из вашей чудесной груди и рухнет у ваших стройных ножек.

— Да… — Девушка вздохнула, кажется с облегчением. — Говоришь ты всё так же странно, парень. Значит ты сейчас такой же как при нашей первой встрече… Знаешь что? — Она нагло вломилась внутрь. По-хозяйски огляделась. Совершенно не воспитано бросила свои вещи в угол комнаты и повернулась к нему. — Печь у тебя топится, а дыма нет. Я не видела по крайней мере. Топишь только сушняком?

— Там артефакт в трубе. — Буркнул сталкер. Головы псов тут же повернулись к нему, испрашивая разрешения съесть невоспитанную, но очень красивую и храбрую девушку.

— Отлично. У тебя так понимаю жратва здесь есть? — Сталкер кивнул и показал на доску, которой закрыл тайник, но которую не закидал землёй. — Тогда выметайся на улицу, буду тебе готовить съедобный сюрприз.

— Не думаю что это хорошая идея. — Сказал он, хотя с языка рвалось пояснить, что единственное блюдо которая она может приготовить и которое он найдёт вкусным будет, только если вернувшись он обнаружит её на полу с перерезанным горлом. Такое блюдо он бы съел. Правда, с сожалением, красивая она очень. Таких грех есть.

— Сковородка есть? Или кастрюля. — Девушка залезла по пояс в тайник. При этом специально или случайно, она стояла коленями на краю ямы, изогнувшись так что у Валдиса например, начали бы ныть зубы, от желания. Честно говоря, изгиб стройного тела, выдающаяся назад округлая сексапильная попка…, в общем, его тоже слегка зацепило. «Слегка», теперь неприлично выпячивало штаны. Безобразие!

— Да, там в каком-то рюкзаке. — Проворчал он спеша покинуть домик. Девушка шуршала рюкзаками в тайнике. Он так и не смог оторвать взгляд от её стройного тела пока не вышел на улицу. Псы ушли с ним. Сталкер посмотрел на них с интересом. Только сейчас дошло, что на неё они реагируют значительно мягче чем на всех остальных бандитов и вообще, людей. Такое чувство, что они её уже знали раньше и смогли запомнить. Нет, глупость какая-то. — Ребята, а она вам тоже понравилась, да? Красивая и отвратительно наглая… Но очень красивая…, пусть живёт с нами. А? Не против? Не пугайте её и прошу вас не ешьте.

Псы привычно промолчали и потянули носами воздух. Рут повернул голову посмотрел на сталкера. Вновь посмотрел вперёд и принюхался. Да, он прав, лучше съесть этого вкусно пахнущего кабанчика. Девушка приготовит еду, но для человека, привычного ей человека. То есть, от этой еды он сможет только отравиться. На охоту!

Когда сталкер вернулся сытый и довольный — оказывается за эту ночь снег почти совсем сошёл. А в полях его уже и не было. Был конечно и неприятный момент грязновато тут в лесу стало. Но ничего. Ещё неделя и всё станет на свои места. Сталкер умылся снегом ещё у растерзанной кабаньей туши, а вот изо рта у него пахло сырым мясом. Вряд ли если он случайно дыхнёт рядом с девушкой, она оценит его любовь к мясу, которое обычный человек может съесть без последствий для здоровья, только после долгих и сложных процедур. Просто прокипятить и съесть, минимум стошнит. Проблему он решил сорвав набухшую кленовую почку. Разжевал выплюнул. Кривясь разжевал ещё десяток. Теперь воняет из пасти жутко, но не сырым кабанчиком. Вкусный он однако был, кабанчик…

Девушка встретила его широкой улыбкой, обожания и накрытым столом. Столом служил кусок доски, положенный на два выступающих корня. Доску извлекли из лаза под стеной. Это ему совсем не понравилось: он из лаза ничего не забирал наоборот накидывал туда много дров и всякой дряни. По двум причинам: неприкосновенный запас топлива и лаз забивался всё сильнее. Там теперь можно сказать пробка получилась. Вот и всё, что ему не понравилось. Остальное было на высоте. На такой, что он застыл в дверях с открытым ртом.

Верхняя часть комбинезона, лежала на полу. Большую симпатичную грудь прикрывал тонкий шарфик. В основном он прикрывал соски, на большее ширины сложенного вдвое шарфика не хватало. Он откуда-то знал, что соски под шарфиком розовые. Если и нет, то просто обязаны быть нежными и розовыми. Помнить их цвет он конечно же не мог: ведь он никогда их не видел…, да? На доске стояла маленькая кастрюлька — откуда? Он ей вообще-то соврал, никаких кастрюль или сковородок в тайнике не было. Значит с собой несла. Вот ведь странная девица. Обычно с собой сталкеры не носят таких обременительных вещей и предпочитают есть то, что съедается быстро без лишних приготовлений. Из кастрюльки вкусно пахло. Варёный рис. Это поразило его гораздо больше чем практически голая девица. Если не считать обтягивающих штанишек серого комбинезоны и шарфика — голая.

— Хочешь есть? — Она стрельнула глазками, имея ввиду вовсе не еду. Кажется, она говорила о чём-то, что вообще, с едой ни как не связано. С чувственным придыханием она продолжила. — Только уведи своих псов, пожалуйста. Тут так жарко и комби такой тесный. А я жутко их стесняюсь. Кут, Рут уйдите пожалуйста.

Сказала девушка и как будто случайным движением руки сбила шарфик с груди. Он подозрительно легко развязался и упал на пол. Сказала: ой! И совсем не спеша наклонилась, подняла шарфик. Отвернулась и связала его на груди снова. Соски и правда были розовые.

Псы без его приказа мягко повернулись и выскользнули прочь. Странно, будто и правда хорошо её знали. В любом случае раз они оставили их наедине так легко, значит она им нравится. Так что…, есть совсем не хотелось, а девушка с удивительными синими глазами сама упала в его объятия…

Он так и не смог её вспомнить. Хотя она не раз говорила, что они были близки и безумно друг друга любили, раньше. Она говорила, что в морозы, он вдруг покинул базу, непонятно почему. Знал только босс, но никому не говорил. И она была поражена, когда он не смог вспомнить даже её имя. Но теперь всё это не имело значения. Как и сказала девушка с синими глазами — она смогла добиться его любви. Второй или в первый раз, какая разница? Главное, что этой любовью они наслаждались вместе.

Снег сошёл полностью. На улице было тепло и появились первые зелёные листочки. Из чёрной земли, пробивались зелёные ростки. Пришло время идти и ответить за однажды сказанное. Выполнить обещанное.

— Оля, я хочу тебе сказать… — Они закрыли двери и стояли посреди деревьев, готовые к дороге. Псы нетерпеливо бегали чуть впереди. — В Брос пойдут пять человек Нищего, со мной. Среди них не будет тебя.

— Хрен тебе, сталкер. — Мило улыбнулась красавица. — Я не позволю тебе сдохнуть без меня. Я лучше там ласты склею, чем узнаю от Вахи, что тебя в мясорубке схавало.

— А ты говоришь всё так же вежливо и очень культурно. — Усмехаясь произнёс он.

— Положение, — Она с интересом глянула вниз, приподняла грудь ладонями и отпустила. Даже под многослойной тканью комбинезона, грудь аппетитно качнулась. — позволяет.

— Ладно. — Он пожал плечами. Внешне спокойный, а на душе скребут кошки. Но так надо. Он не хотел, что бы с этой милой девушкой, что-то случилось. Глупо, но иначе не мог. Сталкер поднял руку и высвободил запястье. Другой рукой взял нож. Лезвие легко рассекло кожу. Светящаяся алым кровь хлынула на землю, а рана стала быстро затягиваться.

— Вот это номер… — Широко открыв глаза смотрела девушка. Она отступила на шаг и вдруг улыбнулась. — А мне плевать. Ну? Какие ещё сюрпризы у тебя есть?

— А? Я… — Охотник внимательно смотрел на неё. Надо же, примерно так же среагировал Валдис. На сердце стало легче: он не потерял этих красивых глаз. — Значит решено, ты остаёшься на базе.

— С чего ты взял?

— Оля! Я…, ну ладно. Я не могу там погибнуть. А ты можешь. Поэтому, ты останешься.

— Тебя послать или сам дорогу найдёшь? — Невинно хлопнули почти детские глазки.

— Тогда…, прости, что…, смотри…

Он ухватился за одну из нитей Сети. Искры побежали по руке к кончикам пальцев, он смотрел ей в глаза, хорошо зная, что его глаза сейчас искрятся маленькими молниями. Удивительно, но она не испытала страха или отвращения. Кажется, она уже видела такое. Конечно, она не могла такого видеть раньше. Просто Оля слишком смела и слишком сталкер, а все сталкеры, полные психи. Рука поднялась и мощнейший разряд запалил дерево в десятке метров в стороне от них. Псы громко зарычали — ругались на него. Видать их он напугал. А вот отчаянную девчонку кажется, нет.

— Круто. — Покачав головой, задумчиво сказала она. Пальчик указал на далёкую березку. — А вон-то запалить сможешь?

— Оля, скажи честно, ты сумасшедшая?

— Я сталкер. — Пожав плечами, просто ответила девушка. — Ты как сам думаешь?

Он только тяжело вздохнул и они двинулись шагом к старому посту Долга. Странно, но он всё-таки был счастлив. Она теперь знала его как облупленного. Знала о нём всё, что он знал о себе. И ни сколько не изменила своего отношения. Любила. Всё так же. О! Он был готов перегрызть глотку самой Зоне, за одну её счастливую улыбку!

Интересно, пост Долга всё ещё пустует?

Он пустовал — война Долга затянулась, а может потери не успели восполнить. Они без проблем дошли до одинокого кривого дерева и он вновь попытался отыскать глазок камеры. И вновь не нашёл. Вскоре появились бандиты. Валдис, Крюк, Ваха. Встреча была радостной и дружеской. Валдис по началу нервный, перебросился парой слов с Ольгой и резко повеселел. Ваха потребовал предъявить кинжал, им когда-то подаренный. Охотник отвёл его в сторонку и на ухо сообщил о том, какого гиганта завалил этим самым ножом.

— Вах! — Только и сказал Ваха.

Он даже не усомнился в правдивости истории. Ведь сам босс утверждал, что Стрелок, то есть Охотник, за слова отвечает. И он не видел повода усомниться в этом утверждении ни разу. Так что если Стрелок…, Охотник, говорил, что свалил такого монстра — значит так и было. Правда, он не отрицал, что сталкер мог из-за неверного света конечно же, немного преувеличить размеры гиганта. На белом снеге всё кажется больше чем есть на самом деле.

Бандит Нищий встретил его в своих покоях, ничуть не изменившихся, только столов осталось три. Бандитский босс обрадовался не меньше всех остальных. Только выгнал толпу бандитов неотступно следующих за сталкером. Из своих апартаментов он попросил даже Валдиса и Ольгу. С последней обменявшись непонятного смысла взглядами.

— Ну, хандра прошла? Вижу ты опять с ней. — Произнёс босс, хмуро.

— Опять? — Сталкер явно удивился и старый бандит не увидел в этом игры.

— Значит ты и правда каким-то образом сумел забыть её… Никогда такого не видел. — Бандит покачал головой. — Ребята говорили, ещё когда ты за пистолетами пришёл. Кстати, ты мне за них должен. Они стоят гораздо больше чем я должен тебе. В общем так, о деле мы с тобой говорили раньше и не зачем говорить снова. Теперь слушай и не перебивай. Оля эта…, еб…ь! Мне нахрен не надо, что бы ты опять по фазе тронулся и в поля ускакал. Так что пусть решится всё это дерьмо сейчас… Ты тогда чуть мне кишки не выпустил: с таким видом зашёл. Она с Валдисом перепихнулась и ты как-то вычислил и вот тогда-то ты…

— Я не хочу знать. — Остановил он его жестом.

— Вот…, и тогда так сказал… Почему не хочешь?

— Потому что, не помню. — Сталкер посмотрел бандиту в глаза. — Я верю твоим словам, ты за них готов убивать. Но в моёй памяти нет того о чём ты говоришь. И поэтому мне безразлично, с кем, что и как, у неё было раньше. Моя память знает её, с тех пор как я пришёл за пистолетами. Пусть будет так. Кстати, спасибо, я расплачусь за них обязательно. Как только смогу, сразу же расплачусь.

— Избирательная память, да? — Нищий хмыкнул. — Мне бы блин такую…, ладно. Когда ты идёшь к Полю? И с кем.

— Если готовы те кого назову, могу прямо сейчас. Итак: Оля, Ваха, Зомби, Серый и Валдис. — Нищий вновь послал ему долгий взгляд. Он бы на его месте, тоже взял Валдиса. Только вернулся бы уже без оного, потому как упомянутый геройски погиб бы, конечно, случайно, по трагическому стечению обстоятельств. Но…, странно.

— Знаешь парень, у тебя глаза сейчас такие как были, когда я тебя впервые встретил. А когда ты уходил в поле, это были глаза готового сорваться с цепи зверя.

— Да? — Нахмурился сталкер. — Я прошу прощения, видимо тогда что-то случилось с моей нервной системой, возможно, вследствие…

— Всё-всё, я понял! — Бандит покряхтел ёрзая на стуле. — Вместо Серого советую взять Жилу или Ножа. А лучше Крюка.

— Нет. Жила, слишком нервный. Нож, кажется мне не очень выносливым, а нам каждому придётся тащить по нелёгкому рюкзаку. Крюк…, хм, я бы всё же предпочёл Серого. Кстати, где он? Я не заметил его на базе, зато увидел пять новых лиц.

— Нету Серого. Скушала его Зона. Тогда в пещере вот пожалела, отпустила. А в оттепель видно сослепу, его и схавала.

— О! — Сталкер с сожалением склонил голову. — Мне очень жаль. Он был хорошим человеком и добрым другом.

— Он продал бы всех оптом, если бы ему предложили хорошую цену…. — Проворчал Нищий, но со вздохом закончил. — Он был плохим человеком парень, но другом действительно добрым… Зомби теперь не ходит наверх. Сидит как статуя. Раньше полчеловека было, теперь и четвертушки не будет.

— Зомби грустит. Вот и всё. Просто, он…

— Другой. — Кивнул бандит. — Он давно стал Другим. Как эти пятеро, помнишь на празднике? Я их ведь сюда не зову, только торговать и всё. Мягко намекаю, что им жить лучше там, в Зоне. Они к нам и не рвутся особо. А почему? Они уже не совсем люди парень. Вроде люди, но и не люди — Другие.

— Я тоже Другой. Но ты помогаешь мне. И кажется, даже рад меня видеть.

— Рад. — Престарелый бандит улыбнулся. — И ты Другой. Но не так как они, как Зомби.

— Чем же я отличаюсь?

— Да хотя бы своей пиз…й манерой говорить! Ха-ха…, если серьёзно, вот тот же Зомби. Ты думаешь, он хотя бы понимает, что уже не совсем человек? Ну, пускай понимает. Хотя сомнительно. Но вот скажи, он пытается сохранить в себе человека? Он тянется к людям? Да ему плевать парень. Он только Серого ещё как-то понимал. Тянулся к нему. Но только потому что Серый обожал болтаться там, куда нормальный привычный нам псих даже носа не покажет. Серый конкретно с гусями был, но Зомби он был много ближе чем любой из нас. Мы как-то вывели Зомби в поле, поставили перед ним досточку с хавкой и ушли в лесок. Ему за спину. Так он всё сожрал, посидел с час. Поднялся и потопал в другую сторону. Врубаешься? Ему параллельно есть люди или нет. Или Сара. Есть одна такая, к нам совсем редко заходит. Отшельничает, где-то в Припяти. Так от неё прям могилой прёт. С ней говоришь и кажется, что вот сейчас она возьмёт и всадит тебе нож под ребро. Не со зла. Просто посмотреть кровь пойдёт сразу или чуть позже. Я говорю всегда, сталкеры психи поголовно, но Другие брат, совсем не психи. Они просто Другие. И им уже не нужно ничто человеческое. Им плохо от этого. Им нужны патроны, одежда, оружие — не будь у нас, свихнутых сталкеров, всего этого, Другие стали бы просто отстреливать нас как бесполезный в Зоне элемент. Сара, знаешь чем питается? И я не знаю. Но она ни разу не купила у меня еды. Она вообще на вампира похожа. Чёрт! Не приноси они такие вещицы, за которые на воле, то есть на Большой земле, готовы в ж…у целовать, я бы их всех валил едва увидев… А теперь ты, сталкер. Ты почему-то Другой…, хм, по-другому. Хрен знает как сказать. Помнишь как ты кровососа запинал на КПП старом? Так вот ты даже ненависти не испытывал. Спокойный, такой интеллигентный паренёк, валит козлов по необходимости. Потому что они не оставили ему выбора. И ты всеми силами цепляешься за своё человеческое я. Наследие если хочешь. А вот Сара, давно наплевала на то, что она когда-то всё же была человеком. Они увидели, что-то и не сломались, как окурки Чешика. Но были всё же слабые и стали на три четверти кусками Зоны. А ты сопротивляешься этому дерьму. Сара, Другая, но на самом деле она уже не человек. Ты тоже Другой, но ты человек, бля, человек больше чем я!

— Очень интересно, но почему?

— КПП… — Он не хотя пояснил. — Я бы тебя там бросил: пока кровососы тебя рвут я бы успел слинять. А ты меня не оставил. Спас. И я до сих пор не могу понять почему. Что бы я доказал, что ты долговцев положил? Не смеши! Такому как ты, нахер доказательства не нужны. Ты пиз. ь, не станешь. Обещанные мною бабки? Вообще херня, к баблу как и все Другие ты относишься наплевательски. Чтоб, патронов набрать только, да жратвы. Из-за обещанной хаты, где тебя не кончат, а накормят, спать уложат? Насмотрелся я как ты в Зоне сутками пропадаешь, а приходишь будто, блин, моложе даже становишься. Нахер тебе тёплая хата не нужна. Ты и в Дикой Зоне нормально проживёшь, как все Другие… Я смог надумать только одну причину твоих идиотских действий, по спасению моей старой шкуры. Ты способен совершать поступки, на которые я уже не в состоянии. Жертвовать хоть пядью родной шкуры, за едва знакомого человека я брат не стану.

— Нет, я имею ввиду, почему я Другой, но человек.

— Я же вроде объяснил? — Он пожевал губами и выдал такой ответ. — Такие как Сара и те пятеро из глубокой Зоны, они отказались от человеческой своей сути. Они счастливы, что стали такими. Понимаешь? Все остальные люди, для них, возможность взять кое-какие вещички, но в основном мерзкие и пакостные существа, с которыми не очень хочется общаться. А ты наслаждаешься общением. — Бандит прыснув, рассмеялся. — Прости, вспомнил как ты после праздника, пацанам рассказывал как страшно вредит алкоголь организму. Такую лекцию закатил! Хе-хе, у них глаза путём не сходятся, а ты им: можете спрашивать господа, если вам что-то непонятно. Ага, господа, хе-хе, у всех рот на замке, бошки по швам трещат, а ты им о пользе гимнастики стал рассказывать. Я её ведь тоже всю прослушал от начала блин, и до конца. — У бандита нервно дёрнулся глаз и он снова рассмеялся. — Когда дар речи вернулся прекратил эту твою…, лекцию. На пацанов тогда страшно смотреть было. Всем хреново, сказать тебе ни чего не могут, хе-хе. Ты маленько псих конечно, как без этого? Но псих по-доброму, по-нашему. Вот Сара, она никогда не говорит больше чем нужно. В общем, ты нормальный пацан, за что я тебя очень уважаю, но ещё больше я уважаю тебя, за то что ты по-прежнему человек… Крюка возьмёшь?

— Да.

Посидели немного молча. Бандит глянул на сталкера, будто не понимая, чего ему надо.

— Ну? — Разыграл удивление Нищий. — Чего сидим? На склад, что нужно взяли и вперёд.

— Есть босс. — Важно ответил сталкер и поклонился. Потом кланяясь и пятясь пошёл к двери. Босс тупо смотрел, потом расхохотался. Сталкер выпрямился и улыбнулся ему.

Спустя час шесть человек двигались к Бросу, куску земли на который мог добровольно сунуться только полный псих. Псы туда не пошли даже… Самое место, для сталкера!

Поход прошёл неудачно. И второй тоже. Неизменно они выходили в тупики. Но хотя бы обошлось без жертв. А вот в третий раз, им повезло. Все пятеро, спустившись вниз ещё долго смотрели на дождевой лесок и груды самых разных артефактов, валяющихся у самых ног. Они устилали весь этот овраг, разноцветным и очень красивым ковром. Очнувшись ребята по очереди крепко пожали ему руку (Оля крепко и страстно поцеловала в губы и обняла) и осторожно занялись артефактами. Излучающие поместили в контейнеры, но из этих брали лишь самые ценные. В основном рюкзаки набили простыми не опасными, но менее дорогими. Уже уходя они все вместе глянули на рощу, укрытую тенью густых крон, где земля переливалась всеми цветами радуги. Валдис ошарашено произнёс.

— Будто ничего и не взяли…, их тут до второго пришествия хватит…

Два раза они ещё ходили туда, по проторенной дорожке. В последний, Зомби оступился.

— Зомби…, плохо… — Сказал он, выбравшись на тропу.

Он снял рюкзак, положил его и сел на землю. Глупо ухмыльнулся. Сухой щелчок возвестил о том, что воздействие «Сушилки», уже не обратимо и ничего нельзя сделать. Лопнула кожа на спине. Потом, быстро ссохлись огромные руки, уменьшились плечи. Организм сталкера быстро терял влагу. Всего за минуту он превратился в невесомую, сухую мумию. Теперь в нём трудно было узнать того самого огромного и туповатого сталкера, коего однажды приняли за ожившего мертвеца.

Прощание было простым и недолгим.

— Прощай, Зомби, ты хороший мужик был. — Сказал Валдис и забрал оружие, другие вещи сталкера. Охотник взвалил на себя его рюкзак…

В тот год они решили больше не приходить на Поле. Босс вообще закатил пирушку, для всей банды. Не такую шикарную как в самый главный праздник, но всё равно не хилую. А потом признался всем, что столько артефактов сразу он видел только один раз — во сне. Уже через два дня, отправилась группа к Чешику, сбросить часть артефактов и закупить нужное для банды. Оля и Охотник жили на базе почти безвылазно и сталкер Охотник, не желал иной жизни. Но так не бывает. Ничто не длится вечно и в начале мая сталкер Охотник и сталкер Оля, с очень красивыми синими глазами отправились в путь. Они двигались к базе Каблуков, давно забытой и никому не нужной. Только Оле. Он так и не узнал, что именно она хотела забрать оттуда. К сожалению, девушка упорно хранила тайну, а он не особенно настаивал. Они двинулись через участок земли, пролегавший между Бросом и кордоном. Преодолеть его ночью оказалось удивительно легко. В них только один раз стреляли и всего два раза нападали мутанты. Один раз зомби. Всё обошлось и уже скоро они подошли на расстояние однодневного перехода к цели. Остановились в маленьком овражке, где развели костёр. Почему-то так вышло, что они не сговариваясь решили, развести его. Несмотря на близость кордона. Впрочем, овражек не позволит увидеть свет костра издалека, а Кут и Рут прикроют их от незваных гостей. В этом овражке случилось за одну ночь два важных события, сильно перевернувших жизнь Охотника в дальнейшем. Первое было прекрасным и добрым, второе забавным и немного злым.

— Оля.

— А? — Она оторвалась от созерцания огня и вдруг хихикнула. — Знаешь, мы с девочками никогда вот так в Зоне костры не разжигали. Слишком опасно.

— У вас не было Кута и Рута. И меня. — Он достал из рюкзака трубчатый артефакт.

— Что это? Посмотрю? — С интересом спросила девушка и протянула руку. Он передал ей вещицу, через костёр. В неверном свете костра трубки сверкнули, немного зловеще.

— Я нашёл его в заброшенной лаборатории. Там не было ничего интересного. — О Златоглазке он решил не рассказывать. Как-нибудь потом он их познакомит. Хотя сомнительно, что стоит это делать. — Только это. Я даже не знаю артефакт это или нет.

— Красивая штучка. — Она улыбнулась изучая предмет. Трубчатый камень искрился когда она вращала его в ладонях. — Вряд ли это артефакт, но красивый.

— Он твой.

— Правда? Спасибо. — Она улыбнулась ему и вновь стала вертеть вещицу в руках.

Сталкер правда уже не смотрел на неё. Кто-то двигался к ним, крался. Не человек. Запах Излома. Охотник хмурился и молчал. Такой красивый был момент! И какая-то вонючая скотина всё…, не может этого быть! Сталкер попытался дать своим псам мысленный приказ исчезнуть с пути неизвестного и тщательнее присмотрелся к запаху. Он то думал, его давно в живых нет! Сталкер посмотрел на девушку, она сильно увлеклась красивым предметом. Хороший подарок. Автомат, она положила наземь. Так, тихонечко…, тихонечко…. Оп-па, автоматик у него под ногами. Ну, а теперь дорогой гость прошу в гости!

Излом подкрался ближе и Оля заметила его. Синие глаза широко открылись, рука метнулась к автомату, которого на месте уже не было. Любопытно, но второй рукой она крепко сжимала блестящую вещицу. По идеи должна была бросить…

Уродливая рука излома просвистела точно как должна была. Плавный почти нежный перехват и охнув несчастный голодный излом летит головой вниз. Лёгкий поворот и он с забавным хрустом врезается в землю, чуть правее костра. Девушка вскакивает на ноги и пистолет в её руке…, пропал. Она бросила взгляд на спутника и увидела, что пистолет у него. Охотник мотнул головой: не надо. Девушка нехотя подчинилась, а на земле страшно стонал излом конкретно переломавший себе все кости. Впрочем, ещё несколько секунд и он очнётся.

— Изя! — Радостно воскликнул сталкер прежде чем излом очухался. Лисьи глазки нашли лицо говорившего. Желтоватая кожа побелела как полотно.

— О…, нет… — Простонал бедняга.

— О, да. — Сталкер упёр руки в бока. — Вижу ты тоже рад нашей встречи. Ну всё, хватит уже придуриваться, вставай, давай обнимемся как подобает старым друзьям.

— Я не м-могу…, ты мне позвоночник…, сломал…

— Изя, Изя… — Сталкер покачал головой в полном разочаровании. — Ты всё так же не воспитан! Среди нас дама, а ты валяешься на земле, словно неотёсанный крестьянин.

— Я сейчас встану…, только кости… — Изя тяжко сглотнул и кисло улыбнулся Оле. — Здравствуйте.

— Что значит здравствуйте? — Возмутился сталкер и повернувшись к немного потерянной девушке пояснил. — Видишь ли, он отчаянный невежда, ты уж его прости, но на самом деле он очень даже хороший. Да Изя? Это он так от счастья стонет. Не обращай внимания. Он всегда так радуется когда меня видит: просто кошмар! Ну, ты уже встанешь или мне тебе ещё и руку сломать?

— Н-не надо, встаю, уже встаю. — Изя скрипя зубами и хрустя не до конца сросшимися костями, геройски поднялся. — Доволен? Молния отпусти, а?

— Меня теперь зовут Охотник. — Гордо сказал сталкер. — Прекрати горбатиться! Давай я тебя лучше обниму дружище!

И обнял. Излом дико завыл изгибаясь в стальных объятиях. Лицо перекосило хлеще чем у чёрта на причастии. Оля потрясённая зрелищем необыкновенной силы дружеских чувств старых знакомых, ссыпалась на корягу, служившую ей стулом.

— П-помог-г-и-ии-ите… — Вдруг извернувшись лицом к девушке, завыл излом.

У девушки глаза стали раза в три больше чем обычно. Сталкер отпустил беднягу.

— Садись сюда. — Указал Охотник место возле себя и сам присел. Излом послушно сел на указанное место. — И прекрати выть, ты травмируешь нежных слух этой прелестной дамы.

— Молния… — Подзатыльник едва не отправил излома лицом в костёр. Он тут же взвизгнул — Охотник! Охотник! Да, я помню… Отпусти, а? Я же не знал, что это ты. Правда, если б знал я бы сюда не сунулся. Ну, отпусти, а?

— Изя, прекрати плакаться иначе чего-нибудь всё-таки сломаю. — Он указал кивком на Олю. — Эта юная леди, перед тобой, Оля. Косо хотя бы на неё посмотришь, скормлю псам. Оля знакомься, это Изя. Самый воспитанный из всех изломов. Он кстати, очень умный, ты не суди его строго. Он просто пугливый очень и потому часто выглядит полным идиотом.

— Отпусти, ахррр-рр-р-рр…

— Полегчало? — Изя, которого удар по спине, промеж лопаток едва не расплющил, утвердительно постонал, где-то с пару секунд. Сталкер пояснил Оле. — Мне показалось он поперхнулся.

— Он ведь излом, да? — Спросила девушка начиная приходить в себя.

— Да Оля, к сожалению, Изя настоящий излом. — Очень грустно сказал сталкер. — Он очень сожалеет о том, что его угораздило родиться таким глупым и уродливым существом. Но что поделаешь? Родителей не выбирают…, у тебя были родители?

— Нет…, я… — Изя вдруг, открыл рот и так и застыл. Кажется он впервые думал головой.

— Кут, Рут. — Позвал Охотник и тут же из темноты вынырнули две пары красных глаз. Псы застыли по бокам от Оли, поёжившейся при этом, и с любопытством смотрели на Изю.

— Это…, Чёрные псы? — Изя казалось сейчас так побледнеет, что совсем исчезнет.

— Ну, что ты придуриваешься? — Сталкер говорил возмущённо. — Я же тебе рассказывал о них! Кут, Рут, его не есть…, пока. Там посмотрим. Кстати, ты мне в тот раз так и не сказал: ты всё-таки вкусный или нет? Боюсь как Кут не отравился бы, у него последнее время, знаешь ли, что-то с животом, прямо и не знаю стоит ли кормить его тобой…

— Он людей ест. — Вдруг сказала Оля мрачно. — Подкрадывается, заговаривает, убивает и ест! Я раньше считала изломов сказкой… Убьём его Охотник. Сейчас.

— Нет, сейчас мы никого не убьём. — Сталкер похлопал Изю ладонью по голове. — Изя мой хороший знакомый и если тебе этого мало, он мой должник. А так как существо он разумное, он должен вернуть мне долг.

— Он мутант и он ест людей. — Упрямо повторила Оля.

— Он тоже людей ест. — Пискнул Изя и в этот раз, от удара почти сросся с землёй. Едва в костёр не угодил. Сталкер погрозил неподвижному телу пальцем и щёлкнул по носу. Стонать излом не стал, вполне обоснованно опасаясь добавки.

— Оля, мы цивилизованные люди и должны уважать не только красоту и достоинство, но также и уродство и маленькие слабости других разумных существ.

— Маленькие слабости? — Изумилась девушка. — Но…

— В любом случае Изя мне должен. Он будет нести нашу поклажу, тем и расплатится.

— Я не буду таскать ваши тряпки словно… — Попытался возмутиться мутант.

— А с другой стороны знаешь, сегодня Кут и Рут, так ничего и не поймали. Изя представляешь? Они голодны и страдают. Можешь расплатиться накормив псов.

— Чем? — Оживился излом.

— Своим худым и жилистым телом. Кут! Рут! Идите кушать!

— Стой! — Излом сжался в мелко подрагивающий комок. — Я согласен, только не отдавай меня им! Слушай, а может всё-таки отпустишь? Ну, я ведь тогда с испугу убежал. Ну, почему я за это тебе должен? Ну, отпусти.

— Прекрати унижаться. Ты должен не за это. Изя расскажи нам пожалуйста, почему ты покинул тот уютный подвальчик?

— Надоел. — У излома нервно дёргалась куцая бровь. — Он скучный и сырой.

— Изломы, дорогая моя Олечька… Пожалуйста, любимая моя девочка, не надо вытаскивать второй пистолет, ты можешь случайно ранить Изю. Вот так, хорошо. Не трогай его, не нервничай… Так вот, все изломы, прекрасно чувствуют аномалии. Они так же, подвержены влиянию выброса: буквально как под гипнозом начинают штурмовать кордон, в выброс. В толпе других мутантов. В следствии чего обычно живут недолго. Но вот Изя, однажды, совершил идиотскую ошибку. По собственной безграничной тупости он рухнул целиком в трамплин. С тех пор он выпал из под влияния выброса, перестал его чувствовать. Как и аномалии. С тех пор, жил в подвале. А недавно там появился нормальный излом и немного побив несчастного Изю, вышвырнул его на улицу. Изя ныне бомж. — Он хлопнул по плечу страшно грустного излома. — Не унывай Изя, корову купим, жизнь наладится.

— А? Что? Какую корову? — Встрепенулся мутант.

— В общем, теперь подвал снова пустует. Я лично устранил того невоспитанного излома, посмевшего подло наехать на тебя, Изя. Та сволочь мертва и теперь ты мне должен.

— То есть…, ты убил его, да?

— Смотри Оля, кажется Изя оживает!.. Всё-таки отдай мне твой пистолет…

Ночь спали беспокойно. Оля всё время ворочалась и пыталась тайком забрать у него своё оружие. Он не отдавал, в конце концов уснул обняв не Олю, а всё оружие какое было в лагере. За то Изя всю ночь развлекался! Рут бегал шурша кустами вокруг лагеря, а Кут, ещё иногда мёрзнущий по ночам, уютно спал вальяжно развалившись на коленях излома…

Едва солнце встало, сталкер проснулся и взяв с Ольги клятвенное обещание не стрелять в Изю, вернул ей оружие. Впрочем, её ненависть к мутанту сильно поутихла, когда она увидела несчастного бездомного излома. Она урывками спала всю ночь и сейчас выглядела потрёпанной и сонной, но Изя выглядел…, казалось он давно умер.

— Изя пора идти. Солнце встало, а нам ещё далеко топать. — Мягко позвал сталкер, сидящего на земле мутанта. Тот нагло проигнорировал сталкера. Оля держа пистолет на изготовку, обошла вокруг. Несколько секунд смотрела широко открытыми глазами и прикрыв рот ладошкой прыснула от смеха. Бросив пистолет в кобуру она взяла свой рюкзак.

— Сама понесу. — Пояснила она. — Мне его немного даже жаль.

— Изя! Ну пошли уже! — Начал сталкер и тоже обошёл по кругу мешковатой фигуры. Изя выглядел плохо. Даже плачевно. Очень бледный с широко открытыми глазами, он остановившимся взглядом смотрел на сладко посапывающего Кута. Пёс развалился на его коленях (ноги и голова не помещались и лежали на земле с двух сторон) и наслаждался тёплой кроватью, с огромным удовольствием. Плащ бедного излома был мокрый насквозь. Удивительно, но его пропитало потом. Изя сидел не шевелясь, на земле всю ночь. О, это была самая долгая ночь в жизни излома Изи! Стоило ему вздохнуть чуть глубже как Кут предупреждающе рычал и скалил клыки. Сталкера сильно повеселил этот тандем пса и излома. Он сиял. Но надо было всё-таки идти. — Ладно Изя! Хватит уже придуриваться! Сбрось этого ленивого пса на землю и пойдём. — Изя стрельнул диким взглядом в сторону сталкера. — Да не бойся. Он максимум откусит тебе руку. Вот Рут тот бы голову откусил.

— Хватит уже издеваться. — Неожиданно вступилась Оля за людоеда. — Я и сейчас твоих пёсиков побаиваюсь, а этот уродец, всю ночь следил за дыханием. Он может уже и умер.

— Да, что ты. — Отмахнулся сталкер. — Изя живучий. Кут! — Пёс заворчал, но вставать не собирался. — Кут! Твою мать, идти надо! — Пёс тяжко вздохнул и не хотя слез с колен мутанта. Он с явным сожалением покидал тёплое местечко: шерсти у него бедолаги совсем не осталось. И не растёт совсем. — Изя, тебе что особое приглашение надо?

— Я…, встать не могу… — Проскрипел мутант.

— Почему? — Сталкер обошёл его кругом, с любопытством разглядывая. Лисьи глазки со страхом следили за сталкером. — А! Затёк весь, да? Ну это поправимо.

— Прекрати уже! — Возмутилась Оля, когда истошный вой излома стих.

— Да что ты, Оля, ему же понравилось. Правда, Изя? — Тот не ответил, он вытянулся на земле как покойник и тупо пялился в небо. — Всего-то разминку сделал. Вставай твою мать!

Дальше шли уже впятером. Он, Оля, Изя и два пса. В пути они много говорили и как-то незаметно в разговор включился излом. Аномалий было немного, мутантов тоже и почти всех уничтожали голодные псы. Когда встали на отдых и поесть, оба пса уже были сыты и с трудом могли бежать. Изя страшно завидовал им. Он тоже очень хотел есть.

— На. — Оля протянула излому красноватый, тонкий пакетик.

— Что это? — С опаской спросил излом и покосился на сталкера, жующего холодный рис.

— Еда.

— Я не ем человеческую пищу… — Изя криво усмехнулся. — Я самих людей предпочитаю.

— Тебе левую руку сломать или правую? — Между делом, чуткий к чужим переживаниям, спросил сталкер.

Излом промолчал и убитый горем взял пакет. Он обнаружил там ломтики ветчины. С отвращением съел все до последнего. Впрочем, он был благодарен девушке и за такую пищу. Голод терзал его много сильнее чем людей.

— Спасибо. — Уже перед самым продолжением пути сказал Изя, чем не мало удивил парочку сталкеров. После чего уже привычно пошёл первым. Такова стала его роль после, жалости Оли, решившей нести поклажу самостоятельно.

И вновь сталкеры завели разговор в который теперь уже намеренно сами втянули излома. И он отвечал, поминутно впадая в транс с открытым ртом. Это так забавляло обоих, что Охотник перестал всё время бить Изю, только иногда выдавал зуботычину-другую в профилактических целях. Изя с каждым часом незаметно для себя самого менялся. Лучше всего это замечал Охотник. Излом наслаждался разговором. Поразительно и…, немного не по себе. Он даже подумывал прикончить Изю в пути и однажды почти решился, но передумал. Надо же, но его шутливые слова о том, что Изя интересный собеседник воплотились в жизнь…

В полдень, это было…

Они пришли к старой базе. Изя, как самый бесполезный член команды открывал люк. Псы болтались где-то рядом. Было тихо. Тихо шептались деревья рощицы. Запахи самого разгара весны, не приносили угрозы. Ветерок нежно трепал волосы красавицы Оли. Она стояла без шлема и почему-то смотрела куда за деревья, в поля. Сталкер смотрел на её спокойное и красивое лицо, уголком глаза приглядывая за отчаянно пыхтевшим над люком Изей. Она была так красива! Лучшая из всех и единственная среди всех…

Хлопнул откинутый люк. Излом встал перед ними и криво улыбнулся ожидая очередной профилактической зуботычины. Он не услышал, стрельбы. Просто стреляли сразу со всех сторон. Разом. Звук пришёл слишком поздно…

Излом согнулся пополам и скрылся в открытом люке. Следом за ним упала Ольга, одна пуля сбила её с ног, угодив в спину, вторая развернула в воздухе, пробив сердце. Сталкер почувствовал сильный удар и увидел как из его груди и живота брызнули фонтаны крови. Он упал вперёд и голова свесилась над краем люка. Он смотрел вниз и не слышал ничего. Далеко внизу лежала неестественно скрючившись Оля. Игрушечная с такой высоты ладошка крепко сжимала трубчатый артефакт. Сталкер Оля была мертва, ещё до того как упала в шахту. Гнев, старый, давно забытый гнев ненависти просыпался внутри. Такой знакомый, такой родной. Только раньше, он не обладал данной ему ныне силой. Он уже плохо видел реальность. Видение искрящейся Сети накладывалось на этот мир…

Боль прошла как всегда в таких случаях почти сразу. Излом подскочил на ноги и с ужасом замер, не зная, что теперь делать. Перед ним лежала мёртвая девушка зажав в кулаке какую-то серебристую игрушку. Синие глаза были широко распахнуты и очень спокойны. На верху стрельба стихла. Излом заскулил. Ему было страшно и плохо. Рана конечно, скоро затянется, но там наверху много всяких людей и они точно убьют его! Но…, может если попытаться сбежать сейчас, он спасётся? Сумасшедший мутант пленивший его уже наверняка мёртв. Девка тоже. Надо убегать сейчас, пока стрелки не подошли посмотреть на свои жертвы. Он кинулся к скобам лестницы, на миг прямо перед ними, он остановился. У него появился повод рухнуть в обморок. Девушка, сейчас бездыханная и утратившая свою красоту, лежала на полу и ему было очень жаль её. Как странно! Припомнилось как защищала она его своими репликами от ублюдка сдохшего наверху. Его никогда прежде не защищали. Тем более этого не делали люди.

Излом взлетел по лестнице пулей и замер на верхней перекладине. Мёртвые глаза сталкера смотрели на него. Голова человека свесилась вниз и невидящий взгляд был устремлён на тело девушки. Умирая он смотрел на неё. Глупо. Люди, глупые…, и всё же интересно, почему умирая он смотрел именно на неё? Изя хотел было проскользнуть мимо мертвеца, но не успел. С ужасом он заметил в мёртвых глазах искру. Показалось?

— …ал, уйдёт от меня! — Донеслось сверху, приближались убийцы. — Сука! Горло мне проколол своей зубочисткой и думал ему это с рук сойдёт, а эта бл…ь поганая Оля? Ох…а!

— Шеф, круто мы их положили! Не зря значит дежурили у края радиоактивной земли и дымок прикупили: собаки и ухом не повели!

— Конечно не зря. Сейчас, мы этих…, псов не вздумайте поранить! Они спят?

— Как младенцы. Научникам сдадим?

— Ага, на вивисекцию…

Излом перестал слышать голоса. Они не стихли и продолжали говорить, но ему было так страшно, что он не мог разобрать ни звука. Покойник оживал и очень неправильно оживал. Зомби так не просыпаются. Мёртвые глаза сталкера наполнялись быстро сменяющими одна другую маленькими синими молниями. И глаз почти не было видно. Оторваться от них излом не мог, страх приковал его к ним не хуже чем магнит железную ложку. В какой-то момент он с ужасом понял, что зрачки покойника сдвинулись и теперь смотрят прямо на него. Что-то слабо потрескивало, излома начало трясти.

— Оля. — Прошептали губы покойника, едва слышно.

— Н-н-нет…, м-м-мертва… — Прохрипел излом, стуча зубами.

А потом глаза сталкера вспыхнули. Лицо исчезло и наверху начало трещать. Громко, злобно. Защёлкали выстрелы. Почти сразу излом услышал дикие вопли, кажется кричали не только от страха. Запахло палёным мясом и крики перешли в истошный вой. Запахи человеческого мяса и крови вернули силы излому и он рискнул высунуть голову из шахты. Картина была впечатляющая. Мертвец, стоял спиной к нему. Не меньше трёх кровавых дыр в плаще. Весь окружён всполохами молний. Руки поняты, будто он приветствует старого друга и ладоней не видно. На их месте две заплетённые в тугие шары ветвистые молнии. Ветви при этом бешено хлещут пространство. Но это ещё ничего — страшная картинка и только. Вот полтора десятка тел повисших в воздухе веером, прямо перед мёртвым сталкером: вот это было страшно. Все дико орали и в грудь каждого непрерывно била ветвистая толстая молния. Они долго кричали — излом видел как часть энергии молний устремляется к земле. Сталкер не просто убивал. Он медленно сжигал уже натурально воющих людей. Излома всё-таки стошнило. Он отвернулся и увидел как одинокая фигура скользит среди деревьев, улепётывая со всех ног. Излом понимал свой порыв, но вот почему он после не сбежал и не съел добычу, он не смог объяснить даже себе.

Излом выскочил из шахты. Плащ был сброшен и он стремительно рванул за убегавшим убийцей. Позади вой стихал, переходя в хрип. Люди ещё были живы, только ему не хотелось смотреть на то, что останется от них. Излом догнал убегавшего. Парень заметил его слишком поздно, но успел вывернуться и мощная правая рука только сломала плечо не убив. Парень взвыл выронив оружие, излом накинулся на него испытывая голод, но…

Охотник опустил руки. Полтора десятка обугленных тел упали наземь. Почти беззвучно они были теперь очень лёгкие и маленькие. Уже не походили на людей. Кто они были? Ему было плевать — они мертвы. И Оля мертва. Не Зона её взяла. Не по зубам Оля Зоне была. Люди убили. Зачем он так цепляется за всё человеческое. Оля…, всё вернулось. Он вспомнил, почему убежал в поля, тогда и как нагнал гиганта. Помнил, как спас её из заточения в этой подземной базе. Всё помнил. Но к ней у него осталось только тепло. Он любил и сейчас. И тогда. И будет любить. Если не перестанет сопротивляться. Будет страдать помня, как пули сбросили её вниз. Он был ведь счастлив тогда, среди белой пустыни, сражаясь с гигантом. Зачем ему оставаться таким? Почему бы не стать тем зверем, могучим и беспощадным, не способным мыслить словами. Он мог бы снова убивать, просто потому что он может убивать. Бежать в Зоне и знать, куда наступать не нужно. Стоит только позволить сознанию уснуть навсегда и он будет снова Зверем — самым страшным из мутантов Зоны и огненные аномалии снова станут видимы ему. Он знал. Просто нужно отказаться быть…, кем? Он даже имени своего не помнит! Пусть разум спит…

— Г-г-господ-д-дин… — Раздался за спиной, немного визгливый голос. Кто это? И почему он тут, среди каких-то обожжённых штук?

— Излом. — Сталкер смотрел на излома и стонущего от боли человека, в его руках.

— Я нагнал его, он убегал. Он ваш, господин. — Улыбнулся худющий излом, рывком ставя человека на колени. Человек завыл, от боли. Страха в нём не было.

— Зачем он мне? — Сталкер повёл плечами. Плащ такой тесный! — Я не голоден, пока.

— Но… — Излом казался потерянным. — Он говорил, что ваша дама, простите, б…ь.

— Моя дама? — Сталкер снова повёл плечами, немного нервно. Он ни как не мог понять зачем носит эту жутко не удобную дрянь. Оскалившись тихо зарычал.

— Да! Леди Оля, вы её так называли…, а он…, что с вами?

Охотник перекосился лицом. Память метнулась обратно, но вместе с ней приходила мука душевной боли. Он загонял обратно свою непокорную личность, старался избавиться от неё, с ненавистью смотрел на излома пробудившего в нём уже почти угасшую память. В какой-то миг случилось так, что память, личность сталкера и его звериная суть, делавшая его частью Зоны, стали на одну ступень сознания. Он посмотрел на пленника и узнал это лицо. Тот самый парнишка, обещавший разобраться с ним и с Олей, пырнувшей его ножом под рёбра. Что ж, у него вышло. И теперь не удастся забыть, но месть сделает боль не такой сильной, не такой острой. Месть — сладка.

Излом отвернулся и зажал уши руками. Он бывало отгрызал как-то руку ещё живому человеку. Но он не ломал её перед этим. Не выдирал, сломанную кисть из тела, не выкручивал её. Излом отгрызал руку, не думая ни о чём кроме еды. Он не улыбался, слушая вопли убиваемого человека. Излом не вырывал кусков мяса из тела, заставляя человека страдать подольше. Впервые, Излом, понял разницу между охотником и убийцей. Он охотился и ел. Убийца стоял за его спиной убивал и наслаждался.

— Можешь повернуться Излом.

Излом и повернулся. У него чуть инфаркт на оба сердца не наступил. Сталкер стоял весь красный. От крови. Вокруг валялось, что-то совсем не напоминавшее человеческое тело. Какое-то конфетти, непонятное. Но хуже всего сам этот псих из психов. Он с улыбкой, доброй такой улыбкой держал в руках голову и смотрел в её лицо. Собственно там мало, что напоминало лицо. Его сильно исказило. Он как-то видел труп попавшего в аномалию сталкера — у того тоже было такое лицо. Только его деформировала аномалия, а это лицо деформировала чудовищная боль.

Одна рука сталкера выпрямилась и с неё посыпались молнии, они вцепились в люк и рука описала дугу. Люк захлопнулся, а сталкер положил на него голову мертвеца.

— Он будет охранять её покой. Излом… — Упомянутый излом приготовился умереть и мысленно называл себя нехорошими словами. Надо было бежать, когда была такая возможность. — Излом, прости меня. Ты оказался…, ты больше человек чем я.

Улыбка ушла с лица сталкера. Из потухших, совсем мёртвых глаз текли слёзы. Он вдруг пнул голову лидера неизвестных людей и упал на колени. И сидел вот так, молча, неподвижно. Слёзы текли в тишине. Излом, опять вспомнил девушку запертую теперь навсегда внизу. Ему было жаль её. Впервые ему было жаль человека.

— Почему ты скорбишь по ней Излом? — Тускло прозвучал голос сталкера.

— Я? — Он ответа не знал. — Она была добрее тебя, может поэтому?

— Нет… Скажи Излом, что ты помнишь из своей человеческой жизни?

— Изломы не были людьми. Ни один из нас. Мы все, вышли из одного места и все, одно существо. Один… — Излом замолчал. Не все. Вот он стоит, Излом не такой как остальные.

— Клоны… Ты видишь иногда во сне, белый лимузин и двух девушек в серебристых платьях. Ведь так Излом?

— Откуда ты знаешь? — Страшно, ему было страшно и тоскливо. Он и правда иногда видел такой сон. Белая машина, две девушки выходят из неё…, он никогда не видел машин, раньше, только во сне.

— Я знаю. — Сталкер поднялся на ноги, но глаз с люка не сводил. — Одно лицо, одно ДНК на всех. Модификация группы генов и ты Излом, уже не человек. Но остаётся личность. Нет памяти, нет ядра. Ты помнишь машину. А другой излом помнит, что было после того как они поднялись на лестницу. Третий, что было после того как они поднялись и так далее Излом…

— Называй меня Изей.

— Почему?

— Я уже не Излом, я…, уже не знаю кто я.

— Помоги мне унести Кута и Рута отсюда. Поможешь?

Когда они уносили бесчувственных псов, предварительно вынув из мощных тел дротики, Изя тоскливо сказал.

— Сталкер, мы порождены Зоной, но мы слишком люди.

— Да, это так. Для нас обоих Изя, лучший выход смерть.

— Зона не прощает таких как мы. Наша смерть сталкер, будет не из лёгких.

— Мы оба уже однажды были мертвы Изя…