"Грезы любви" - читать интересную книгу автора (Грей Долли)

9

Субботу Раина посвятила походу с Мириам по магазинам, удивляясь, сколько совершенно ненужных вещей умудряется купить сестра под тем предлогом, что они «миленькие».

– Ой, Раина, смотри, какие миленькие фарфоровые цыплята! И совсем не дорого. Как думаешь, они будут смотреться на каминной полке в гостиной? – Мириам в очередной раз подтащила ее к очередной витрине посмотреть на очередных цыплят.

– Ну, подумай сама, зачем они нужны, когда у тебя уже есть фарфоровый медвежонок и такой же кролик?

Но Раина напрасно тратила слова и разумные доводы. Мириам не тронулась с места, пока коробка с цыплятами не легла поверх сделанных ранее покупок.

– А теперь – в кондитерскую! – бодро скомандовала сестра и понеслась по улице наподобие боевой торпеды.

Раина еле поспевала за ней, искренне надеясь, что кондитерская явится конечным пунктом в их сегодняшней пробежке…

Расположившись за столиком, молодые женщины заказали холодный чай и пирожные. Ожидая, когда принесут заказ, Раина как бы невзначай поинтересовалась:

– Что слышно о Теине? Он еще в Италии?

– Да, но Дуайт ожидает его возвращения со дня на день. – Мириам вдруг пристально посмотрела на сестру и сказала: – Ты можешь, конечно, ответить, что это не мое дело, но все же я рискну спросить. Что, черт возьми, происходит между тобой и Бекинфилдом? Вы только и делаете, что задаете вопросы друг о друге, вместо того чтобы взять и поговорить напрямую!

– Теин спрашивал обо мне? – Раина насторожилась. – Когда?

– Да каждый раз, когда звонит Дуайту. «Приятель, передай трубку жене… Здравствуй Мириам, как дела? А у Раины? А Раина? Она – тоже?»

Сестра так похоже сымитировала интонации Теина, что Раина невольно рассмеялась.

– Не понимаю я тебя, – задумчиво произнесла Мириам, глядя на радостно засиявшие от полученной новости глаза сестры. – По мне, если тебе нравится мужчина, нечего медлить. Просто подойди к нему и скажи: «Эй, парень, мне кажется, вдвоем нам будет намного веселее». Бери пример с меня и Дуайта.

– Не знаю, все слишком сложно, чтобы поступать просто, – произнесла Раина и вспомнила Анну. Для нее тоже все было не просто…

– Какой позор! Моя жена – герцогская шлюха, подстилка! – Уильям выплюнул обвинение ей в лицо, не скрывая злобной ярости. – А я-то думал, почему это нас пригласили во дворец? Чем мы обязаны подобной чести? Да тем, что у меня на голове – рога!

Анна, прижавшись к стене, с ужасом взирала на него. Она не пыталась оправдываться, понимая, что муж все равно не поверит ни единому ее слову после того, что случилось. Женщина закрыла глаза и перестала слушать оскорбления, уносясь мыслями во вчерашний день, когда Джулиано крепко держал ее в своих объятиях…

– О, Джулиано, как я рада, что ты здесь, – произнесла Анна, принимая его приглашение на танец. Ее маленькая рука казалась особенно миниатюрной, лежа на его ладони.

– Я тоже рад тебе, мона Анна. Для меня большая честь видеть тебя на моем празднике. – Он не сводил с нее влюбленного взора.

– Это не твой праздник, Джулиано, это праздник будущего герцога Биеллы. – Молодая женщина весело рассмеялась его шутке, но он был серьезен.

– Неужели ты еще не поняла, мой златокудрый ангел? Я и есть тот, о ком ты только что сказала. – Заметив ее недоумение, Джулиано добавил: – Оглянись, разве ты не видишь, что мы танцуем одни, а все с почтением глядят на нас. Первый танец – моя привилегия, мое право. Взгляни на этих изнеженных красавиц. – Он указал на ослепительных аристократок, стоящих у стены. – Любая из них готова растерзать тебя только за то, что ты рядом со мной, но они будут улыбаться и кланяться тебе, если такова будет моя воля. Я их господин, они мои подданные. Это власть, Анна, и я предлагаю тебе разделить ее со мной…

– …Я запру тебя в монастыре, сгною тебя в келье, распутница! Твой отец виноват во всем. Он дал тебе образование, научил читать и писать. Растлил твою душу. А я-то, глупец, радовался! Думал, грамотная жена – верная помощница в торговле. Так ты мне помогла? Опозорила! Опозорила! – Уильям бесновался, разбрызгивая слюну, словно ядовитый гад.

Дверь в комнату с грохотом распахнулась, на пороге появился Джулиано. Грозный и прекрасный, он смотрел на Анну, словно Уильяма не было здесь и в помине.

При виде него торговец словно бы уменьшился в росте, сжался и залепетал:

– Ваша милость, это такая честь для нас…

Анна поморщилась, ей было неприятно подобное подобострастие мужа, особенно после только что сказанных им слов.

– Вон! – приказал Джулиано, и тот, не посмев ослушаться, скрылся за дверью.

Женщина печально вздохнула и посмотрела в окно. За ним простирался великолепный пейзаж: величественный собор, прекрасные дворцы, парки. И над всем этим раскинулась бескрайняя синь неба. Анна показала рукой на город и произнесла:

– Вся Биелла готова исполнить твой малейший приказ, предупредить любое твое желание. Что тебе еще надо?

– Тебя! – выкрикнул Джулиано, будучи не в силах скрывать овладевшие им чувства. – Я не хочу прятаться, как вор, чтобы иметь возможность хоть изредка любоваться тобой. Почему мне нельзя каждое утро просыпаться и ощущать рядом тепло твоего тела? Ответь!

Анна долго молчала, а когда заговорила, то он услышал муку в ее голосе:

– Скоро я уеду, и твоя пытка окончится. Наступит осень, с деревьев опадет листва, а в твоем сердце поселится другая. Ей ты будешь посвящать свои стихи, под ее окнами всю ночь будет звучать прекрасная музыка…

– Грустная история. – Доктор Аткинсон снял очки и протер их носовым платком. Он всегда так поступал, когда хотел скрыть волнение. – Так, значит, Джулиано Галлезе больше никогда не встречал Анну Моррелл после того, как они расстались?

– Никогда. – Раина печально покачала головой. – Он постарался уничтожить все свидетельства ее недолгого пребывания в Биелле. За исключением нескольких писем и «Исповеди» Анны, ничто не говорит о том, что эта история вообще имела место в его жизни. Хотя, – лицо Раины осветилось мягкой улыбкой, – известный поэт того времени Луиджи Фескара, ставший свидетелем последних часов жизни герцога, умершего на поле битвы, оставил нам такие строки:

– А что сама Анна? – Доктор Аткинсон бережно взял в руки дневник. – Ее судьба теряется во мраке веков?

– Нет. Как ни странно, о ней мне удалось узнать гораздо больше, нежели о ее знаменитом возлюбленном. Анна Моррелл благополучно вернулась в Англию, чего нельзя сказать о ее муже. Он умер от ветряной оспы, которую подхватил где-то в пути, так и не ступив на родной берег. Овдовев, Анна приняла это за знак свыше и удалилась в Кинстонскую обитель, где и скончалась в возрасте восьмидесяти четырех лет под именем сестры Шарлотты. Судя по дате, Анна Моррелл написала свою «Исповедь» накануне пострига, очевидно желая таким образом подвести черту под своей жизнью в миру. Сама обитель, как всем хорошо известно, была разрушена в годы Реформации, но ее библиотека уцелела. Я сделала запрос, и вот что мне прислали.

Раина протянула ученому лист бумаги.

– Что это?

– За годы пребывания в монастыре Анна сумела своей добротой и кротостью снискать себе славу святой, хотя ее и не канонизировали. Здесь описание последних часов жизни сестры Шарлотты, сделанное одной из послушниц.

Доктор Аткинсон приблизил лист к глазам и прочел:

Мы скорбели всей обителью о нашей сестре, но радовались за ее душу, идущую к Господу…

Анна лежала на жестком матрасе, брошенном поверх досок, который являлся ее постелью на протяжении более чем полувека. Она умирала. Молоденькая послушница, тихо читающая молитвы в углу, изредка подходила к ней и смачивала пересохшие губы водой из кувшина, стоящего рядом. Анна не обращала на это внимания. Все ее мысли были сейчас очень далеко. Она видела бескрайнее небо далекой Италии и себя такую, какой была когда-то: золотоволосую, синеглазую… и влюбленную. В кого?

Знакомые с детства образы сменяли в ее сознании друг друга. Но Анне хотелось увидеть лишь одно лицо из множества старых знакомцев. Его лицо…

Джулиано! Она смогла сохранить в памяти и пронести через всю жизнь его имя. Имя единственного человека, которого любила и ради которого чуть не совершила грех.

– Джулиано, – шевельнула губами старая женщина и улыбнулась.

– Сестра Шарлотта, что вы сказали? – спросила послушница и склонилась над ней в надежде расслышать ее слова.

– Если бы можно было все вернуть, – с тоской произнесла Анна, на мгновение вернувшись к реальности. – Если бы можно было все вернуть, я бы поступила иначе…

Ее глаза закрылись, и душа радостно отправилась к своему последнему пристанищу. Туда, где она точно знала, ей навстречу выйдет прекрасный темноволосый мужчина с пронзительным взглядом карих глаз. Взглядом, полным любви.

…И Господь принял в свое лоно ее чистую и безмятежную душу. И наши сердца исполнились радости.

Отложив лист в сторону, доктор Аткинсон с восхищением посмотрел на сидящую перед ним молодую женщину.

– Мисс Рид, вы проделали грандиозную работу и добились успеха. С вашей помощью исчезло еще одно белое пятно в биографии Джулиано Галлезе. Я собираюсь рекомендовать вас в члены «Британского исторического общества». Надеюсь, вы ничего не имеете против того, чтобы перебраться в Лондон?

Раина подумала о том, что это прекрасная возможность быть ближе к Теину, и улыбнулась.

– Я благодарна вам за столь высокую оценку моих скромных трудов, мистер Аткинсон.

– Ральф. Зовите меня просто Ральф. Теперь мы с вами на одном профессиональном уровне. Вы больше не моя ученица, а, скорее, соратница.

– Спасибо, Ральф. – Раина встала. Доктор Аткинсон поднялся следом и, провожая ее к двери, поинтересовался:

– У вас есть свободные три недели до того, как приступить к новой работе. Чем вы намерены заняться?

Молодая женщина задумалась, прежде чем ответить.

– Я навещу родителей в Ньюки, погощу у сестры в Лондоне и обязательно устраню все «белые пятна» в своей биографии… Чтобы моим потомкам не пришлось ломать голову над их разгадкой, – добавила она смеясь и скрылась за дверью.

Прежде чем покинуть музей, бывший ее приютом несколько лет, Раина в последний раз прошлась по его залам. Ей предстояло еще одно прощание.

– Ну, вот и все. – Она остановилась перед терракотовым изваянием. – Я сделала все, что от меня зависело. Теперь ты знаешь, что Анна до последнего вздоха думала о тебе. Надеюсь, вы встретили друг друга на небесах. – Она помолчала. – Мы больше не увидимся. Я помогла тебе обрести потерянное счастье и многое поняла. Теперь мне предстоит вернуть Теина. Пока еще не стало слишком поздно.

Склонившись, Раина запечатлела поцелуй на щеке Джулиано и пошла к выходу. Уже в дверях она обернулась, и ей почудилось, что на его губах промелькнула улыбка…

– Уважаемые пассажиры, через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту «Хитроу». Просьба пристегнуть ремни…

Миловидная стюардесса сделала объявление, и Теин, застегнув ремень безопасности, откинулся на спинку кресла. Переговоры с итальянскими партнерами прошли великолепно, и теперь он возвращался домой. Теин подумал о Раине, которую не видел около месяца. Как она? По-прежнему ли ее терзают ночные страхи?

Из частых разговоров с Дуайтом и Мириам он знал, что ей предложили работу в Лондоне и она дала согласие. Означает ли это, что ей хочется быть ближе к нему или Раина в очередной раз делает попытку убежать от Джулиано?

Как ни старался, как ни уговаривал себя, Теин не мог забыть те сладостные минуты, когда Раина находилась в его объятиях и их сердца бились в унисон. Многие прекрасные итальянки откровенно заигрывали с ним, но он не замечал их страстных взглядов, алых губ, сулящих неземную радость, и жарких тел, желающих ласки. Нет. В свободное время Теин в полном одиночестве бродил по прекрасным дворцам прошлого и представлял себе улыбку Раины, каштановые локоны Раины, яркие глаза Раины… Он мечтал о ее любви, как уставший после долгой дороги путник мечтает об отдыхе и покое…

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту «Хитроу». Экипаж желает вам приятного пребывания в Англии. Пользуйтесь услугами «Британских авиалиний».

Голос стюардессы ворвался в его размышления, возвращая к действительности…

Раина ковырнула ногой песок, и маленький краб, смешно пятясь, заторопился навстречу бегущей волне. Мускулистые серфингисты, расположившиеся неподалеку, бросали восхищенные взгляды на лежащую в шезлонге молодую женщину, но Раина не обращала на них внимания.

Вот уже неделю она гостила у родителей в Ньюки, вовсю наслаждаясь щедрым августовским солнцем: валялась на пляже, читала романы Барбары Картленд, изредка выезжала в Тинтэйджел, облюбованный почитателями короля Артура.

Раине нравилось то, что родители не навязывают ей свою «культурную программу», включающую в себя посещение всевозможных тетушек, кузенов и прочих родственников. Они просто давали дочери возможность отдохнуть так, как ей хочется, и не обременяли излишним вниманием. Раина была им благодарна за это.

Прогуливаясь по пустынному в вечерние часы пляжу, она часто предавалась мечтам о том, какой будет ее дальнейшая жизнь. Багровый закат, золотистые отблески на дремлющих волнах, пряный ветер со стороны рыбацкого поселка – все это заставляло Раину замирать в трепетном ожидании чего-то чудесного и ранее не испытанного. Она ждала своего принца, сидя на песчаных дюнах. И однажды он пришел…

В тот день ничто не предвещало перемен. Как обычно светило солнце, крикливые чайки гонялись друг за другом, а миссис Рид уговаривала мужа бросить курить трубку, так как это вредно для его легких. Мистер Рид лишь улыбался в ответ на добродушное ворчание жены.

– Доброе утро! – Раина весело впорхнула в столовую и расцеловала родителей, которые уже приготовили завтрак. – Какой замечательный день!

– Он покажется тебе не таким прекрасным, когда ты узнаешь новость. Скажи ей, дорогая, – обратился к жене мистер Рид.

Миссис Рид улыбнулась дочери.

– Ничего страшного, милая. Просто сегодня к обеду прибудет Мириам. Она позвонила рано утром из Лондона, пока ты еще спала, и я не стала тебя тревожить.

– О нет, только не Мириам! Это означает конец твоей мирной жизни, Ньюки! – трагично произнесла молодая женщина, обмениваясь понимающими взглядами с отцом.

– Не стоит сгущать краски, – попыталась заступиться за младшую дочь миссис Рид. – У девочки просто выдалось несколько выходных, и она решила навестить своих стариков родителей.

– Ага! – хохотнул мистер Рид. – Вспомни, чем обернулся ее прошлый приезд. Она решила устроить бразильский карнавал. И мы все, включая тебя, дорогая, несколько дней были вынуждены разучивать самбу. А потом исполнять ее на пляже при свете гигантского костра. Пожарные всего Ньюки до сих пор вздрагивают при упоминании одного только имени Мириам.

– А в другой раз ей захотелось сфотографироваться в шторм в виде Афродиты, выходящей из пены морской. Спасибо спасателям, вытащившим ее из воды до того, как она захлебнулась, – поддержала отца Раина и добавила: – Нет уж, папа прав. Если Мириам приезжает – жди неприятностей.

– Возможно, в этот раз все будет по-другому, – не думала сдаваться миссис Рид. – Потому что ее сопровождает Дуайт.

Дочь сочла благоразумным промолчать.

Поднявшись с шезлонга, Раина с разбегу бросилась в прохладное море. Тотчас от нее шарахнулась стайка испуганных рыбешек. Женщина рассмеялась и подняла фонтан брызг. Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Приставив к глазам ладонь козырьком, Раина осмотрела пляж. Так и есть! Кто-то, расположившись в оставленном ею шезлонге, самым возмутительным образом ее разглядывал. Собираясь отчитать нахала, Раина направилась к берегу. Каково же было ее удивление, когда в незнакомце она узнала… Теина!

– Здравствуй, Раина! – Он улыбнулся и стал медленно расстегивать рубашку. – Ты не будешь возражать, если я к тебе присоединюсь? Глядя на его мускулистое, покрытое ровным загаром тело, женщина невольно испытала возбуждение. Пытаясь отвлечься от столь завораживающего зрелища, она спросила:

– Ты как здесь оказался? Я думала, ты в Италии.

– Как видишь, уже вернулся. А сюда я приехал с Дуайтом и Мириам. Надеюсь, ты не против того, что они меня пригласили? – Оставшись в узких плавках, он соблазнительно потянулся, разминая мышцы.

– Вовсе нет, – произнесла Раина и покраснела.

Против! Ох как против! Сама мысль о том, что ей придется провести несколько ночей под одной крышей с Теином, лишала ее всяческого спокойствия. Господи, ну почему этот ходячий секс-символ так на нее действует?!

Конечно, с одной стороны, Раина радовалась его приезду. Теперь ей не придется ломать голову над тем, как устроить с ним встречу. С другой – была еще не готова к этому.

– Ты идешь плавать? – Теин вопросительно взглянул на нее, и по телу женщины пробежала приятная дрожь.

– Нет, я уже искупалась. Лучше полежу на солнце.

Ей показалось или по его губам действительно проскользнула насмешливая улыбка?

– Как знаешь.

Теин медленно пошел к воде, и Раина невольно залюбовалась им. Под блестящей бронзовой кожей перекатывались тугие мускулы, заставляя вспомнить древнегреческих атлетов. Вот он подошел к воде, чуть тронул ее ногой и вдруг с каким-то юношеским кличем ринулся вперед, рассекая ладонями встречные волны…

– Ты на меня злишься? – Прозвучавший над самым ухом голос сестры заставил Раину оторваться от созерцания плывущего Теина.

– С чего бы это? Зная тебя, я могла бы заранее догадаться, что твой приезд – это тщательно спланированная операция. Только, похоже, ты несколько торопишь события. Ни я, ни Теин оказались не готовы к встрече.

– Мне так не думается. Вы оба слишком уж подчиняетесь трезвому рассудку, а он не всегда хороший советчик. – Мириам опустилась на песок рядом с шезлонгом сестры и обняла колени руками. – Скажи откровенно, как ты относишься к нему.

– К Теину? Он мне нравится: красив, обеспечен, умен – просто выставка жизненных достижений. Такие мужчины всегда пользуются вниманием женщин.

– Это не ответ. – Сестра покачала головой, словно желая сказать: меня не проведешь пустыми отговорками.

– Хорошо, – сдалась под ее нажимом Раина. – Мне с ним надежно и спокойно, как ни с кем другим. Еще он прекрасный любовник. Такой ответ тебя устраивает?

– Уже лучше. А все же? – не унималась младшая сестра.

– Мириам, что ты хочешь от меня услышать?

– Правду. Только правду и ничего кроме правды.

– Из тебя вышел бы не плохой прокурор, – заметила Раина.

– Дуайт тоже так считает, – произнесла Мириам, собираясь еще о чем-то спросить, но в это время к ним подошел Теин. С его мокрых волос слетали капли, оставляя на песке влажные следы.

– Мириам, ты решила присоединиться к нам. А где Дуайт? – Теин попрыгал на одной ноге, вытряхивая попавшую в ухо воду.

– О! Папа решил показать ему окрестности, а заодно прикупить свежей рыбы к ужину. Они только что уехали. – Мириам показала рукой в направлении противоположного края бухты, где располагалось старинное рыбацкое поселение.

– Гмм… Я тоже не прочь пройтись по округе. – Теин бросил многозначительный взгляд на Раину.

Прежде чем она успела что-либо ответить, Мириам поспешила его заверить в том, что ее сестра конечно же сделает это с превеликим удовольствием. В то время как сама она вернется домой – помогать матери готовить ужин.

– С каких это пор, Мириам, ты помогаешь матери в кухне? – с подозрением осведомилась Раина. Она прекрасно поняла тактический ход сестры, собирающейся отправить ее на прогулку с Теином.

– Сразу после свадьбы. – Воспользовавшись тем, что мужчина отвернулся, она показала сестре язык, а затем продолжила, как ни в чем не бывало: – Ты даже не представляешь, как замужество меняет женщину. Советую попробовать.

Раина демонстративно проигнорировала ее последнюю фразу.

– Так ты был в Италии? – Оставшись наедине с Теином, Раина поспешила выбрать самую безопасную из известных ей тем.

Они поднимались по пологому склону, удаляясь от пляжа. Ее волновала близость мужчины, и он это чувствовал.

– Да, мне посчастливилось увидеть многие прекрасные города. Я посетил Флоренцию, Пизу, несколько дней провел в Вероне. Но самое удивительное впечатление на меня произвела Биелла. Кажется, будто я навеки оставил там частичку самого себя.

– Биелла? – переспросила Раина, понимая, что, так или иначе, разговор пойдет о Джулиано, и оказалась права.

– Да, черт возьми! – Теин усмехнулся. – Я был так зол на тебя из-за всей той истории, что не смог удержаться. Когда мне представилась возможность взглянуть на то место, где жил Джулиано Галлезе, я не стал медлить. Более удачливый соперник, он притягивал меня, интриговал. Мне стало интересно: что такого в нем увидела ты? Почему умерший несколько веков назад мужчина продолжает волновать тебя?

– И ты сумел найти ответы на все свои вопросы? – В ожидании продолжения его рассказа Раина затаила дыхание.

– Увы, да, – ответил Теин, и его глаза блеснули странным огнем.

– Почему «увы»?

– Потому что сам подпал под очарование Джулиано. Мне попался хороший гид, по-настоящему влюбленный в свой город. Когда я спросил его о Галлезе Отважном, он обрадовался и провел меня по всем местам, связанным с жизнью герцога. Моя нога ступала там же, где и его когда-то. Я гулял по тем же улицам, любовался теми же садами, дышал тем же воздухом… Постепенно ненависть к Джулиано сменилась в моем сердце искренним восхищением. Его поступки находили отклик в моей душе. Я словно обрел брата, друга… Мне стала понятна твоя тоска по нему. Он был великим человеком.

– Но таким несчастным, – печально промолвила Раина и поведала Теину историю любви прекрасного герцога к жене торговца.

Когда она окончила свое повествование, на небе появились первые звезды, а огненный шар солнца уже скатился за линию горизонта. Теин задумчиво молчал, устремив взгляд на его гаснущие лучи. Повеяло прохладой, Раина зябко поежилась, и мужчина спокойным движением обнял ее за плечи, согревая своим теплом. Она не противилась, даже теснее прижалась к его груди.

Так они и стояли до тех пор, пока отыскавшая их Мириам не сообщила, что Дуайт с отцом уже возвратились и ужин готов.

После того как помогла матери убрать со стола тарелки, Раина вышла в небольшой сад, где благодаря заботам отца росли пышные кусты роз. Она сорвала один из белых цветов и мечтательно вдохнула его аромат. Спать не хотелось. Возможно, это объяснялось прекрасной погодой, а возможно, близким присутствием Теина. Откровенно говоря, она несколько удивилась, когда он, сославшись на усталость, поднялся в отведенную ему комнату, пожелав всем спокойной ночи.

А как было бы хорошо, будь он сейчас с ней! Теин наверняка попытался бы поцеловать ее, а она скорее всего не стала бы противиться. И все было бы просто замечательно! Раина грустно вздохнула и, бросив полный страдания взгляд на темные окна комнаты Теина, отправилась в свою спальню.

Она не стала включать лампу. Полная луна освещала комнату. Раина распахнула окно, впуская ночную свежесть, и, поддавшись очарованию спящей природы, нараспев произнесла:

– Ромео… Где ты, мой Ромео?..

– Ты не говорила, что ждешь кого-то, – вкрадчиво прозвучало откуда-то из глубины спальни.

Застигнутая врасплох Раина вздрогнула и, подбежав к выключателю, зажгла лампу.

– Ну зачем? – недовольно произнес Теин, щурясь от яркого света. – Могла хотя бы предупредить. – Он лежал на ее кровати, положив ногу на ногу и забросив руки за голову.

– По-моему, ты пришел без приглашения. – Раина посмотрела на него сверху вниз, еле сдерживая себя, чтобы не улыбнуться.

– Разве. А мне казалось, что все твои весьма красноречивые взгляды сегодня на пляже свидетельствовали об обратном. Да и Мириам говорила…

– Что?! – Такого Раина от сестры никак не ожидала. Боже, что же она рассказала ему? Словно прочитав ее мысли, Теин пояснил:

– Мириам говорила, что ты весьма не против… Ну, ты понимаешь, о чем я? – Он красноречиво подмигнул ей, и Раина чуть не задохнулась от возмущения.

– Я убью ее! – процедила она сквозь зубы и сжала кулаки.

– Именно это я и сказал ей. Но Мириам уверяла, что прекрасно знает тебя. Я ей поверил, как-никак она твоя сестра. – Немного подумав, Теин добавил: – Выходит, Мириам меня обманула? Я чувствую себя жертвой.

– А как, по-твоему, должна чувствовать себя я? Моя сестра, изображая добрую самаритянку, приглашает в мою спальню самоуверенного наглеца, а меня даже не ставит об этом в известность!

– Откровенно говоря, я ничего не понял из твоей речи. Однако если под самоуверенным наглецом ты подразумеваешь меня, то я готов воспринять твои слова как комплимент, – ответил Теин, многозначительно понизив голос.

– У-у-у! – гневно выдохнула Раина. – Немедленно убирайся из моей спальни! – И она указала ему на дверь.

Он поднялся с кровати и, подойдя к двери, сокрушенно вздохнул.

– Как знаешь. Если тебе не дорога репутация честной девушки, я уйду.

Раина, пораженная тем, что ей так легко удалось выдворить Теина из своей комнаты, несколько опешила.

– Эй, постой-ка, что это ты там сказал о моей репутации?

– Насколько мне известно, твой отец любит перед сном выкурить трубку в гостиной. Вот я и гадаю, что он подумает о своей старшей дочери, когда увидит, как из ее спальни выходит довольный мужчина. – Теин демонстративно снял пиджак и, перебросив его через плечо, ослабил узел галстука. – А уж я со своей стороны постараюсь, чтобы вид у меня был самый что ни на есть довольный.

– Ты меня шантажируешь? – не поняла Раина.

– Ничуть. Просто стараюсь предостеречь от необдуманных поступков. – Теин взялся за дверную ручку. – Ну, счастливо оставаться!

– Стой! – Раина уже не скрывала паники. – Ты не можешь так поступить со мной. Ты же говорил, что любишь меня!

– Это правда. Я никогда не смогу причинить тебе вред. – Теин вдруг стал серьезным. – Мне не стоило приходить к тебе, но я так устал… Устал от тоскливых ночей, проведенных вдали от тебя. Устал просыпаться и понимать, что твои губы, глаза, руки были лишь сном. Устал скрывать боль одиночества. – Он подошел к потрясенной его исповедью женщине и погладил ее по щеке. – Я люблю тебя, Раина Рид, поэтому ухожу, чтобы больше никогда не смущать твой покой.

Он направился к окну и, перекинув ногу, сел верхом на подоконник, намереваясь спуститься по водосточной трубе. Раина смотрела на него, и постепенно до нее стало доходить, что он действительно может вот так взять и уйти из ее жизни. Точно так, как Джулиано – из жизни Анны. Она поняла: это не Теин, это уходит ее счастье.

Раина рванулась к нему и крепко обняла руками.

– Нет! Не оставляй меня! Забудь все, что я говорила раньше. Если ты исчезнешь, все для меня потеряет смысл. Мне так не хватает твоих объятий, нежных слов, твоей улыбки… Я люблю тебя, Теин Бекинфилд!

Он медленно обернулся и посмотрел в ее лицо. Две слезинки, подобно прекрасным бриллиантам, скользнули по щеке Раины. Он поймал их на ладонь и, сжав в кулаке, прижал к своему сердцу, а затем на его губах расцвела ослепительная улыбка.

– Теперь я знаю, что такое счастье…

Раина нежно касалась губами груди возлюбленного, с каждым его вздохом опускаясь все ниже. Ее язычок лишь слегка щекотал кожу Теина в самых чувствительных местах, заставляя его сдерживать стоны удовольствия, вызванного столь утонченными ласками. Вскоре он уже готов был сразиться с сотней хищников, лишь бы она продолжала свою изысканную пытку. Никогда еще ему не приходилось испытывать подобного блаженства…

– Где ты этому научилась? – удивленно спросил Теин.

– К твоему сведению, музейные архивы хранят много интересного. В частности, древние трактаты об искусстве любви. А я, да будет тебе известно, примерная ученица и тщательно запоминаю прочитанное. – Раина многозначительно улыбнулась.

– Так вот почему твой первый поцелуй был таким потрясающим! Его вкус до сих пор у меня на губах.

– Ты мне понравился. Я желала тебя и поэтому поцеловала коронным поцелуем Клеопатры под названием «бутон лотоса, дарующий жизнь». Каждый получивший его мужчина должен был умереть на следующее утро. Это было известно всем, но желающих от этого не убавлялось.

– Надеюсь, ты не убьешь меня? – шутливо поинтересовался Теин.

– Нет, тебя я буду любить.

Раина довольно потянулась и, положив ладонь на мускулистую грудь Теина, нежно поцеловала его.

– Знаешь, я давно хотела тебя спросить. Что было написано на той звездочке, которую ты поймал на свадьбе Мириам?

– Тебе это действительно интересно? – Теин улыбнулся и, протянув руку, взял свой пиджак со стоящего рядом стула. Раина молча следила за тем, как он достает из внутреннего кармана бумажник, а затем подает ей кусочек серебристой фольги. – Посмотри сама.

Она с каким-то благоговением перевернула звездочку и прочла всего лишь два коротких слова: «На счастье!».

– И как, помогло? – не скрывая любопытства, спросила Раина.

– Помогло, – ответил Теин, заключая ее в объятия.