"Опасная помолвка" - читать интересную книгу автора (Лоринг Эмили)

ГЛАВА 7

Проснувшись на следующее утро, Пейдж с удивлением осмотрелась. Потом она все вспомнила. Она находится в маленьком доме миссис Уинтли, в Мюррей Хилл, одном из районов Нью-Йорка. Впереди ее ждут дни, наполненные приключениями, волнующими делами, покупкой одежды, новыми переживаниями и прогулками с Вансом.

Ванс. Сколько они уже знакомы? Два дня? Три? Она помнила первое впечатление, которое он на нее произвел: молодой человек, который способен справиться с окружающим миром и которому нравится это делать. Уверенный в себе молодой человек, уверенный в себе, но и не выставляющий это напоказ. Она обнаружила, что сравнивает его, что было неизбежно, с Джерри. Не было сомнений, что у Джерри была более приятная внешность, он просто распространял вокруг себя обаяние. Но в некоторых отношениях он вел себя, как желторотый школьник, словно никогда по-настоящему не хотел вырасти. В трудную минуту Ванс был надежнее.

Поведение Джерри в самолете рассердило ее. То, с каким оскорбительным вызовом он обращался с Вансом, словно давая понять, что ему стоит только поманить и Пейдж тут же побежит к нему со всех ног. «Ступай своей дорогой, дорогая», – насмешливо сказал он ей полгода назад.

Но позавчера, когда он разговаривал с ней по телефону, в его голосе больше не было насмешки, в нем слышалось отчаяние, как если бы, несмотря ни на что, он все еще любил ее.

Пейдж с удивлением обнаружила, что ей жаль его, искренне жаль, но она освободилась от его чар. Джерри потерял свою власть над ней. Теперь он не мог заставить полюбить его снова, не мог причинить ей новую боль.

Она посмотрела из окна на синий октябрьский день и позвонила в колокольчик, чтобы ей принесли завтрак.

Пейдж сидела, обложившись подушками, и запивала горячим кофе рассыпчатые рогалики, когда раздался стук в дверь, и в комнату вошла миссис Уинтли.

– Доброе утро, моя дорогая. Надеюсь, вы хорошо выспались?

– Просто отлично. Миссис Уинтли улыбнулась.

– Вчера у вас был такой усталый вид, а сегодня вы просто сияете, – она бросила взгляд на поднос с остатками рогалика и кофе. – Надеюсь, вы не подумали, что вам придется и впредь довольствоваться таким скудным завтраком, но уже почти одиннадцать, и Ванс ждет вас на ленч к часу. В «Пьерре». Так что я решила не перебивать вам аппетит.

– Почти одиннадцать!

– Вы забываете о разнице во времени. В Сан-Франциско сейчас раннее утро.

– Присядьте, пожалуйста, – сказала Пейдж.

– Я думаю, – сказала миссис Уинтли, – что после вашего ленча с Вансом мы могли бы встретиться где-то в городе, чтобы пару часов походить по магазинам. Он объяснил мне, почему вы прибыли без гардероба, и я решила, что мне стоит показать вам несколько хороших магазинов. Ванс упомянул что-то об обеде и театре сегодня вечером, так что вам понадобятся подходящие наряды. Может быть, потом вы отправитесь куда-нибудь потанцевать.

– Кажется, я буду сильной помехой вашим делам, – проговорила Пейдж.

– Моя дорогая, после смерти моего мужа Ванс стал смыслом моей жизни. Я отношусь к нему, как к собственному ребенку. Если бы вы только знали, как я счастлива при одной мысли, что он будет счастлив с вами, что он уже счастлив.

Горячая краска прихлынула к щекам Пейдж. Если бы миссис Уинтли догадывалась, какая она притворщица, она бы прониклась к ней крайним отвращением.

Пейдж поймала себя на мысли, что для нее важно хорошее мнение о ней пожилой женщины, и не только потому, что она была невестой Ванса.

– Все, о чем мне осталось просить Бога, – тихо сказала миссис Уинтли, – это чтобы ваш брак с Вансом был подобен тому, в котором состояла я. Мы с мужем не просто любили друг друга, у нас не просто было много общих интересов и нам не просто никогда не приходилось краснеть друг за друга. Каждый из нас был словно… дополнение другого.

Она сидела, глядя в окно. Казалось, перед ее внутренним взором проходят картины прошлого. Затем она сказала:

– Мне всегда бывает так жаль молодые пары, которые сидят в ресторане и за весь вечер перекидываются едва ли парой слов. Им нечего сказать друг другу, не о чем поговорить, у них нет никаких общих интересов. Знаете, есть такой анекдот: два приятеля идут по улице и видят третьего, который разговаривает со своей женой посреди улицы, загораживая движение автомобилей. И тогда один из них спрашивает другого. «О чем они еще могут говорить после сорока лет совместной жизни?» Вот как я представляю себе брак.

– И я тоже, – сказала Пейдж.

– Вы еще ни разу не называли меня «тетя Джейн», – улыбнулась миссис Уинтли.

Пейдж опять залилась краской.

– Я… я хотела сперва убедиться, что вы действительно приняли меня в свою семью., тетя Джейн.

– Вы не похожи на мою крестницу Беверли, которая настаивает на том, чтобы ее приняли, – голос миссис Уинтли стал сухим. – Должна признаться, что Ванс сделал свой выбор более разумно, чем я старалась сделать для него. Кто знает, не совершила ли я такой же ошибки с Мартой?

Пейдж показалось, что миссис Уинтли обращается не к ней, а просто думает в слух, поэтому прошла долгая минута, прежде чем она позволила себе сделать замечание:

– Это ваша дочь?

– Ванс рассказал вам?

– Только то, что… что она сейчас не живет здесь.

Миссис Уинтли сидела, глядя в окно, сцепив руки с такой силой, что суставы ее пальцев побелели от напряжения.

– Марта… – сказала она, наконец. – Это была ее комната, я сама обставила ее так, как, мне казалось, ей понравится. Когда она увидела ее, то, как всегда, сказала, что я настолько не уважаю ее желания, что даже не поинтересовалась ее вкусами. Ей не понравилась старомодная обстановка. Я покупала ей наряды, прекрасные наряды. Ими заполнены сейчас два шкафа, она все оставила. Ничего не взяла. Она сказала, что уже достаточно взрослая, чтобы самой зарабатывать себе на одежду.

Она повернулась Пейдж, в глазах ее застыло недоумение.

– В случае с Мартой я потерпела неудачу. Полную неудачу. Я не понимаю, почему. Возможно, я была слишком занята мужем и не знала как следует свою дочь. Я хотела, чтобы она была счастлива, Пейдж. Но я… я все испортила. Когда я планировала ее первый выход в свет, она смеялась надо мной. Она сказала, что не хочет быть пойманной в ловушку… такой же пустой жизнью, как моя. А потом она… она ушла. Ей было всего восемнадцать.

После долгой паузы она тяжело добавила.

– И все же я до сих пор уверена, что жизнь, которую она себе выбрала, никогда не принесет ей счастья.

– Возможно, – сказала Пейдж, оробев перед лицом такой душевной травмы, – что сильная любовь мешает быть справедливой.

– Возможно и так, – задумчиво сказала миссис Уинтли. – Вы все понимаете, Пейдж.

– Вы больше ничего не слышали о ней?

– Она ни разу не сообщила мне о себе, но я знаю, где она сейчас. Я нанимала частного детектива, чтобы он нашел ее. Она сняла жилье в Виллидже. Это настоящие трущобы, ужасное место: грязь, шум, вонь… У нее есть крошечный доход, который оставил ей мой брат, и она как-то справляется. Она отказалась принять от меня какую-либо финансовую помощь. Ох, Пейдж, она сама выбрала себе такую жалкую жизнь, а у нее была возможность иметь в этой жизни все. Если бы только она вернулась обратно, если бы только я знала, что она в безопасности, если бы она могла уделить мне часть, крошечную часть своего доверия и любви…

– Миссис Уинтли… тетя Джейн… а хотите… как вы думаете, а что, если я поговорю с Мартой? Мы ведь с ней ровесницы. Может быть…

– Не знаю. Боюсь, у вас ничего не получится, если она поймет, что это я вас прислала. Но я вечно была бы вам благодарна. На ее собственных условиях. Иначе она ни за что не захочет. Я дам вам ее адрес, но постарайтесь… не питать слишком больших надежд.

Миссис Уинтли убрала поднос с остатками завтрака с колен Пейдж на стол.

– Я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно принять ванну и одеться. О, Ванс оставил вам утром записку, – она положила ее на туалетный столик, улыбнулась и вышла из комнаты.

Пейдж выпрыгнула из постели, развернула записку и пробежала ее глазами.

«Доброе утро, – писал Ванс. – Надеюсь, что вы хорошо отдохнули, потому что сегодня вечером нам придется развлекаться изо всех сил, иначе тетя Джейн начнет спрашивать, что случилось. Жду вас в «Пьерре» на ленч к часу, а затем мы отправимся за обручальными кольцами. Ваш Ванс.»

Пейдж нахмурилась, дойдя до подписи, и задумалась, что же могло значить слово «ваш» перед именем. Хотя в записке вроде бы ничего особенного не было, Пейдж почему-то не бросила ее в корзину для мусора. Вместо этого, она тщательно сложила ее и убрала в сумочку.

– Да… – с глубоким вздохом сказала Пейдж, когда Ванс закончил описывать ей события, которые стали известны прошлой ночью. – Мне лучше позвонить Лесли прямо сейчас и заверить ее, что со мной все в порядке.

Ванс рассмеялся.

– Я думаю, она как минимум решила, что вас украла банда гангстеров. Если вы ее не успокоите, то она, чего доброго, явится в Нью-Йорк, чтобы застрелить меня. Она совершенно решительно объявила, что выходит на тропу войны.

– Она очень милая и, без сомнения, понравится вам, если вы познакомитесь. Но, по крайней мере, мы знаем теперь, что она не имеет никакого отношения к нефритовому кулону, – Пейдж взяла кулон в руку и погладила пальцами его поверхность. Но кто и как, и самое главное, почему мне?

– Прежде всего, я хотел бы забрать у вас эту вещицу, чтобы наши специалисты изучили ее как следует в лаборатории. Вы не возражаете? Нет, нет! Не сейчас Здесь слишком людно. Позже.

– Значит, после ленча.

– После ленча мы первым делом двинемся в банк.

– В банк?

– Да, конечно, – Ванс старался не отвлекаться от дел, которые предстояло выполнить, но чувствовал, что с трудом может сосредоточиться на чем-либо ином, кроме этих темно-синих глаз и ослепительной улыбки. – Вам необходимо пополнить ваш гардероб, и для этой цели Маркхэм открыл для вас счет здесь в Нью-Йорке. Ваши чеки примут в любом магазине, куда вы отправитесь с тетей Джейн. Она заверила меня, что будет рада составить вам компанию в походе по магазинам и представить вас в нескольких хороших местах, и все такое в том же духе.

– Она так добра, неправда ли, что возится со мной, когда сама так несчастна.

– Несчастна? – удивленно переспросил Ванс. – Я всегда полагал, что тетя Джейн вполне удовлетворена жизнью.

– Ни одна женщина не может быть полностью удовлетворена жизнью, если только… если только она настоящая женщина. Ей необходимо, чтобы ее любили, иначе ее удовлетворение никогда не будет полным. Ваша тетя, Ванс, чувствует себя совершенно несчастной из-за Марты.

– Она говорила с вами о Марте? Она действительно говорила о ней? – Ванс не мог скрыть изумления.

Пейдж кивнула.

– Марта ушла из дому, поскольку почувствовала, что ею начинают управлять слишком настойчиво, что мать пытается думать, жить и действовать за нее. И теперь она отказывается принимать от матери какую-либо помощь, доказывая, что может прожить без нее, – сказала она.

– Вы хотите сказать, что тетя Джейн знает, где живет Марта, и что она пыталась ей помочь?

– Да, у Марты есть жилье в Виллидже. Тетя Джейн нанимала частного детектива, чтобы это узнать.

– Ну, – выдохнул Ванс, – вам за одно утро удалось узнать больше, чем мне за все пять лет. Но как же вам удалось?

Официант принес им жаровню, в которой лежал цыпленок, приготовленный с соусом кэрри. Когда он отошел, Пейдж сказала с искренней признательностью:

– Я так рада, что тетя Джейн не позволила мне наедаться на завтрак.

Ванс расхохотался.

– Да вы любите поесть! – шутливо обвинил он ее.

– Любой на моем месте полюбил бы, когда перед ним стоит такое блюдо. А я еще думала, что в Сан-Франциско отличные рестораны.

– Вы еще ничего не видели, – похвастался он. – Хорошо, каждый вечер мы будем пробовать новую национальную кухню. Мы превратим еду в настоящее приключение.

Пейдж, торопливо опустив глаза в тарелку, с удивлением подумала, что даже автомат с гамбургерами в присутствии Ванса станет приключением. Никогда она не испытывала ничего подобного, когда была с Джерри.

Ощущая неловкость и чувствуя, как предательская краска выступает на ее щеках, она торопливо сказала.

– Ванс, я не могу дождаться, когда избавлюсь, наконец, от этого кулона, каким бы красивым он не был. С ним что-то не так. Если и было что искать в моей комнате в Сан-Франциско, то именно его. Ведь вы сказали, что пострадала только моя комната.

– Судя по тому, что ваша хозяйка передала миссис Тревор.

– Значит, это опять была женщина в коричневом. Та, что пыталась – я совершенно уверена в этом – пробраться в мою комнату. Я чувствовала, как у меня в руке поворачивалась дверная ручка, чувствовала, как задвигался пол под ногами, когда она пошла вниз, – Пейдж вздрогнула, и ее глаза расширились, когда она снова вспомнила момент пережитого страха.

– Я не знаю, кто это был, но мы постараемся сделать все возможное, чтобы это выяснить. Что вы закажете на десерт? Ничего?.. Вы уверены? Тогда нам лучше поторопиться и заняться делами.

В такси по дороге в банк Ванс спросил:

– Пейдж, кто были те друзья, которые рекомендовали вам устроиться на работу к Маркхэму?

Ослепительная улыбка погасла… Она, словно упала с неба на землю, настолько не соответствовал этот вопрос ее мечтательному настроению. Ее отношения с Вансом походили на дымовую завесу, за которой ничего не было. Даже доверия, горько подумала она, рассердившись на себя за то, что уже невольно начала рисовать перед собой картины нового, радужного будущего.

– Один из них, – сказала она таким холодным тоном, что Ванс посмотрел на нее с удивлением, – Тед Харвест, Теодор Харвест, который работает в Сан-Франциско. Другой – Норман Грэхем, его недавно перевали в нью-йоркское отделение компании.

– Что вы можете мне о них рассказать? – спросил Ванс.

В его голосе не осталось и следа от теплых и дружественных интонаций, которые звучали всего несколько минут назад. Рядом с ней сидел совершенно незнакомый человек, приступивший к своей работе.

– Не многое, – она старалась говорить отстраненно. – Я знаю их через Элис и Хелен, двух самых дорогих мне подруг, не считая Лесли, конечно. Просто до того, как я уехала в Перу, мы все были вместе. Элис вышла замуж за Теда Харвеста. Видимо, их брак дал трещину, потому что последнее, что я о ней слышала, – она уехала в Нью-Йорк одна. Хелен была помолвлена с Норманом Грэхемом, но затем их помолвка расстроилась. Он сейчас работает в Нью-Йорке. Я хочу, чтобы кое-что было вам абсолютно ясно, Ванс. Мне неизвестно ничего, что могло бы бросить на них тень. Они оба мне нравятся, и я ни на минуту не допускаю, что они способны предать страну или выкрасть секреты компании «Маркхэм Электроник».

Ванс смотрел на нее, и ее поведение сбивало его с толку. Такси подъехало к банку, и он вышел, чтобы подать ей руку. Служащий в банке без всяких задержек отрыл счет на имя Пейдж. После того как Пейдж заполнила все необходимые документы, получила чековую книжку и обменяла свой первый чек на наличные, Ванс взял ее под руку и повел по Пятой авеню.

Несмотря на ее протесты, он, не останавливаясь перед изумительно украшенными витринами, тащил ее вперед.

– Не сейчас, – сказал он ей. – Мне надо возвращаться в офис, но прежде мы должны выбрать вам обручальное кольцо.

– Ванс, мистеру Маркхэму не надо было переводить на мой счет такую крупную сумму денег.

– Вам не обязательно тратить все, но вы не сможете обойтись без нескольких вечерних туалетов, дневных платьев, одного или двух костюмов, спортивной одежды и, конечно, без теплого плаща. Это вовсе уж не такая куча денег, как вы скоро убедитесь. И, кстати, – улыбнулся он ей, – вы всегда можете вернуть то, что вам не понадобится.

Он толкнул дверь в знаменитый магазин, и глаза Пейдж расширились от удивления – Картье.

Ванс со смехом повел Пейдж мимо стендов, на которых были выставлены броши.

– Чем могу служить? – улыбаясь, к ним подошел служащий.

– Покажите, пожалуйста, обручальные кольца, – сказал Ванс.

Служащий бросил взгляд на Пейдж.

– Примите мои поздравления, – сказал он. – Кольца с бриллиантами вот здесь, сэр.

– Бриллианты не подойдут, – Ванс был тверд. – Моя невеста предпочитает нефрит.

Служащий кивнул.

– На вашей невесте отличное изделие из нефрита. Такой кулон не часто увидишь даже в музее. Изумительная резьба. Можно?

Пейдж кивнула, и он внимательно осмотрел кулон, затем протер очки и осмотрел его еще раз.

– Какая жалость, но здесь, кажется, трещина. Сначала я подумал, что это элемент резьбы, но…

– Трещина! – воскликнул Ванс, протянув руку за кулоном. Пейдж передала ему драгоценность с непонятным чувством облегчения. Как ни была она красива, Пейдж начинала ее бояться.

Ванс сунул кулон в карман и обратился к кольцам с нефритом.

Наконец, он остановил свой выбор, хотя цена показалась Пейдж неимоверной, на бледно-розовом камне, похожем на облако, слегка тронутое лучами заходящего солнца.

– Могу я ненадолго оставить кулон у себя? – спросил он Пейдж, помогая ей сесть в такси.

– Оставьте его себе насовсем! – с чувством сказала Пейдж.

– Выберите себе платье под это кольцо, – улыбаясь, он долгим взглядом посмотрел ей прямо в глаза, затем резко повернулся и зашагал прочь.

Двое мужчин за закрытыми дверьми изучали нефритовый кулон. Тот, что держал в руках увеличительное стекло, взглянул на второго и сказал:

– Все верно, здесь трещина.

Он осторожно вставил в нее тонкое лезвие ножа. Ничего не произошло. Он повел кончиком ножа вверх и затем снова вниз, к пятнышку в центре.

– Там что-то есть, что-то неровное, оно захватывает лезвие. Я полагаю, это крохотная пружина. Ага! – с удовлетворением воскликнул он.

Кулон раскрылся, но не вдоль, как он предполагал, а поперек, подобно пасхальному яйцу работы Фаберже.

Внутри он оказался полым, и там лежал крохотный пакетик величиной не больше фасолины.

Увеличительное стекло снова пришло в действие.

– Что это? – хриплым голосом спросил Ванс.

– Похоже на микропленку. Подождите, пока мы рассмотрим ее в лаборатории, тогда я представлю вам полный отчет.

Пока он отсутствовал, Ванс беспокойно ходил взад и вперед по кабинету. Через несколько минут к нему присоединился один из тех мужчин, с которым он беседовал прошлой ночью. Ванс сообщил, что ждет сообщений о микропленке, найденной внутри нефритового кулона. Голос его собеседника был ликующим.

– Похоже, мы перехватили информацию до того, как она попала в руки врагов. Необходимо проследить, чтобы ничего больше не было скопировано. Очевидно, Пейдж Уилберн по ошибке приняли за настоящего курьера. Это единственное объяснение, которое я могу придумать. Кстати, вам удалось узнать, кто ее друзья среди членов персонала компании?

– Некто Теодор Харвест в Сан-Франциско, чей брак, видимо, пришел в расстройство, и некто Норман Грэхем, которого недавно перевели к нам из Сан-Франциско и чья помолвка тоже расстроилась.

– Мы прочешем их под мелкую гребенку, – пообещал мужчина.

Он посмотрел на вернувшегося специалиста.

– Это оно! – радостно воскликнул тот.

– Операция «Центр»?

– Видимо, как и раньше. Мне никогда в голову бы не пришло попытаться вскрывать женские украшения в поисках тайника.

– Значит, вы думаете, что курьером, скорее всего, должна быть женщина?

– Вполне возможно. Мужчина с такой вещью неизбежно привлечет к себе внимание. От него могут потребовать объяснений. Слава Богу, эта информация от нас не ушла.

– Верно, но с этого момента никто, кроме нас троих, не должен знать, что микропленка попала к нам в руки.

Ванс посмотрел на говорившего в недоумении.

– Единственный способ выманить нашего предателя из укрытия – заставить его снова пуститься в погоню за кулоном.

– О нет! – возмущенно воскликнул Ванс.

– Послушайте, Купер, на карту поставлено нечто гораздо более значительное, чем эта девушка, хотя мы сделаем все, что в человеческих силах, чтобы уберечь ее от опасности. Каждую минуту она будет находиться под нашим наблюдением. Но я хочу, чтобы вы вернули ей кулон.

– И подставил ее, как ягненка на убой. Нет! Ни при каких условиях.

– Мне нравится это не больше, чем вам, – согласился его собеседник. – Но это война, а на войне никто не может чувствовать себя в полной безопасности. Вам известно это так же хорошо, как и мне. Я не настаиваю, чтобы она носила кулон, не снимая. В этом нет необходимости. Важно, чтобы все верили, что он все еще у нее и что никто, никто не знает о его содержимом.

– В конце концов, – сказал Ванс после долгой паузы, – она вправе сама решить этот вопрос. Она должна понимать, что то, о чем мы ее попросим, очень опасно. Необходимо, чтобы она знала, на что идет, и сделала это добровольно.

– Разумно, – мужчина снял телефонную трубку. – Установите круглосуточное наблюдение за Пейдж Уилберн вплоть до дальнейших распоряжений. Около нее постоянно должны дежурить два человека. Ни на минуту не выпускайте ее из поля зрения.

Он повесил трубку и подтолкнул пустой кулон к Вансу. Тот взял его и спрятал в карман.

– Представляете, – заговорил мужчина, стараясь придать своему голосу беззаботную интонацию, чтобы рассеять угрюмое настроение Ванса, – это будет настоящий парад: Пейдж Уилберн, два наших агента, а за ними приятель с лицом хорька, который по-прежнему следит за вами. Наши люди сообщили, что он, по-видимому, был сильно заинтересован вашим поведением у Картье. В банке он пробыл не так долго, только посмотрел, что вы там делаете. В банках не любят людей, которые стоят без дела.

– Я даже не заметил его, – признался Ванс, раздосадованный, что упустил возможность получше разглядеть своего «знакомого».

Его коллеги посмотрели на него с иронией.

– Надо полагать, ваше внимание было занято чем-то другим. По нашим сведениям, эта Уилберн – ослепительно красивая девушка. Послушайте, Купер, нет смысла ходить вокруг да около. У нас впереди еще четыре недели, и мы должны сосредоточиться на работе, верно? Если потом вам захочется и дальше преследовать собственные интересы, мы только порадуемся. Но пока пусть главным для вас станет дело. Хорошо?

– Хорошо, но если с Пейдж что-нибудь случится…