"Владимир Сергеевич Бушин. Эоловы арфы (Роман в новеллах) " - читать интересную книгу автора

- Корректор <Новой Рейнской> и одновременно заместитель председателя
Рабочего союза? - не без лукавства спросил Гейгер.
- Да, и заместитель. - Это был факт, общеизвестный в Кёльне. -
Рассказывал и о том, какой отпор он дал воспитательной речи Левиса.
- Смею вас уверить, - Гейгер осторожно протянул по направлению к
собеседнику руку, - это прежде всего потому, что сам Шаппер чрезвычайно
невоспитанный человек. И вообще, господин Энгельс, вы никогда не
задумывались, в какую компанию вы угодили в редакции <Новой Рейнской
газеты>?
- Что вы хотите этим сказать, господин исполняющий обязанности? -
настороженно спросил Энгельс.
- Я хочу сказать, задумывались ли вы о том, что за люди окружают вас
в редакции... Тот же Шаппер! Он дважды сидел в тюрьме. А Вильгельм Вольф,
член вашего редакционного комитета! Тоже два раза сидел, причем первый раз
его осудили на восемь лет, но помиловали через пять лет из-за болезни. И
оба они не закончили курса в университетах. А Веерт даже не окончил
гимназии. Неучи!
- В таком случае, к числу неучей отнесите и меня, - с насмешливой
покорностью склонил голову Энгельс. - Ведь я, как Веерт, тоже не окончил
даже гимназии.
- Как? - изумился Гейгер. - А ваша всем известная в Кёльне эрудиция,
знание языков...
- Да, кое-что мне удалось приобрести, но все это - шутливо, вне наших
прекрасных официальных очагов просвещения, как-то так, между делом. -
Энгельс покрутил пальцами перед глазами.
- Ах, ну, конечно же, не в этом суть, - подавив изумление, как пи в
чем не бывало продолжал Гейгер. - Вы не кончали университетского курса, но
вам, талантливому, трудолюбивому человеку, это не помещало стать и
образованным, и воспитанным.
<Ну и ну! - подумал Энгельс. - Вот я у него уже и воспитанным стал.
Иптересно, куда он клонит?>
- А Дронке! - явно щеголяя своей осведомленностью, продолжал
Гейгер. - Хотя он и получил в Боннском университете звание доктора
юридических наук, но это же разбойник разбойником! За оскорбление в своей
книге <Берлин> его величества короля Пруссии он был приговорен к двум
годам заключения. Вы знаете все это?
- Первый раз слышу! - воскликнул Энгельс с таким видом, что трудно
было понять, смеется он или говорит правду. Гейгер решил, что ему выгоднее
принять его слова за чистую монету.
- Вы не знаете и о том, что в ваш редакционный комитет он угодил
прямо из крепости Везель, откуда бежал вскоре после известных февральских
событий в Париже, - у Гейгера не поворачивался язык произнести слово
<революция>, - и незадолго до столь же известных событий в Берлине?
- Что вы говорите! Кто бы мог подумать! На вид такой скромный парень,
и ведь очень молодой. К тому же пишет стихи и прекрасно знает латынь. Если
б вы слышали, как он произносит речь <О величии римлян>!
Теперь было совершенно ясно, что Энгельс насмешничает, он устал от
Гейгера, и ему захотелось немного развлечься. Гейгер решил, что такое
нарушение благопристойности он уже не может оставить незамеченным, и
потому довольно строго сказал: