"Эдгар Берроуз. Владыка Марса ("John Carter of Mars" #3)" - читать интересную книгу автора

было делом нескольких минут. И когда оба жреца-воина, которых Матаи Шанг
оставил для предупреждения всяких случайностей, показались на крыше, я
пролетел над ними и насмешливо захохотал им в лицо. Затем я быстро нырнул
во внутренний двор, где оставил Вулу. К моей огромной радости верное
животное было еще здесь.
Все двенадцать бенсов лежали в дверях своих логовищ, глядя на него и
зловеще рыча, но они не ослушались приказания Тувии. Я благодарил судьбу,
которая сделала ее укротительницей бенсов в Золотых Скалах и одарила ее
особой способностью привязывать к себе этих свирепых зверей.
При виде меня Вула начал прыгать от радости и вскочил на палубу
аэроплана в тот короткий миг, едва я коснулся плит двора. Он так бурно
проявлял свой восторг, что аэроплан чуть не ударился о каменную стену
двора.
Провожаемые злобными криками стражников, мы вихрем поднялись над
последним оплотом святых жрецов и помчались к северо-востоку на Каол,
куда, как я слышал, должны были направиться Матаи Шанг и другие.
Поздно вечером я заметил далеко впереди маленькое пятнышко, в котором я
опознал аэроплан. На нем была моя возлюбленная и мои враги!
За ночь я значительно нагнал неприятельское судно. Зная, что они,
вероятно, заметили мой аэроплан, а поэтому огней не зажгут, я установил на
них свой "компас назначения". Этот поразительный марсианский инструмент
раз поставленный на предмет назначения, всегда указывает на него,
независимо от изменения его положения.
Всю ночь мчались мы над Барсумом, пролетая над низкими холмами и
высохшим морским дном, над мертвыми покинутыми городами и населенными
пунктами красных марсиан, над полосами культивированной почвы, которые
идут вдоль водных путей и которые на Земле называют каналами Марса.
На рассвете я увидел, что расстояние между нами значительно
сократилось. Их аэроплан был больше моего и не такой быстроходный, но все
же он покрыл огромное расстояние с тех пор, как началась погоня.
Перемена растительности внизу доказывала, что мы быстро несемся к
экватору. Я был теперь так близко от неприятеля, что мог бы пустить в ход
пушку; но я боялся стрелять в судно, на котором находилась Дея Торис, хотя
и видел, что ее на палубе не было.
Турид не был уверен в том, что преследую их я, но в факте чьей-то
погони он не мог сомневаться. Своими руками наставил он на меня орудие, и
минуту спустя радиоснаряд прожужжал над моей палубой. Следующий выстрел
черного оказался более метким: он попал в нос моего аэроплана, разворотил
резервуары и привел машину в негодность. Я едва успел привязать Вулу к
палубе и прикрепить свой пояс к кольцу лафета, как аэроплан клюнул носом и
начал падать.
Резервуары, находившиеся на корме, не были повреждены, поэтому машина
падала медленно. Но Турид продолжал непрерывно стрелять, стараясь взорвать
их. Заряд за зарядом пролетали мимо или попадали в мой корабль, но
каким-то чудом ни Вула, ни я не были задеты, и задние резервуары
оставались целыми. Однако такая удача не могла продолжаться бесконечно. Я
был уверен, что Турид успокоится только тогда, когда увидит меня мертвым.
Поэтому, обождав разрыва следующего снаряда, я вдруг выпустил перила, за
которые держался, и неподвижно повис на поясе, раскачиваясь, как мертвое
тело.