"Уильям Берроуз. Пространство мертвых дорог ("Города ночи" #2)" - читать интересную книгу автора

Убивать людей - это затягивает, как наркотик. Ким худеет на глазах,
пора с этим как-то завязывать. К тому же городок невелик, убивать скоро
будет некого. Но вот этот уродливый, прыщавый парнишка выглядит весьма
привлекательно. Главное - ничем не выдать себя. Делать вид, что его не
замечаешь. Парнишка подходит к стойке и прислоняется к ней, разглядывая Кима
наглыми поросячьими глазками.
- Я слышал, hombre, что у тебя дурная репутация?
- А я ничего такого не слышал.
Ким слегка вздрагивает. От него исходит резкий мускусный запах, похожий
на запах скунса. Это запах лихорадки убийц, но парнишка туповат и ничего не
замечает. Ким распрямляется, чтобы достать оружие.

ДАААААА, русский револьвер 44-го калибра прыгает Киму прямо в ладонь.
Пуля с хлопком входит парню в живот, и парень со стоном складывается
пополам, Ким чувствует этот стон всем своим нутром. Это та-а-ак приятно!
Паренек оседает на пол очаровательной грудой мяса и тряпья.

Я однажды видел его в деле. Ну, дело-то, впрочем, было так себе.
Какая-то мелкая шпана, просто славы хотел парень, чтобы всюду похваляться,
я, мол, убил Кима Карсонса. Не такой уж молодой, лет под тридцать. Ким
никогда, не делал зарубок на рукоятке револьвера, не хотел ее портить,
тонкой работы штучка - черное дерево, железное, розовое, тик и тонкие
металлические инкрустации - медь, серебро и золото. Специально под его руку
сделана была.
Мы вышли из бакалейной лавки, встали на крыльце - какое там крыльцо,
две деревянные ступеньки вниз к улице. Ким, должно быть, этого типа еще из
лавки заприметил, потому что, выходя из двери, он сказал: "Не подержишь ли
вот это?" и передал мне пакет с покупками. (Мы в это время делили одну
комнату на двоих.) Выходим и тут же прямо перед крыльцом напарываемся на
этого толстомордого типа.
Ким стоит, глаза внимательные, чуткие, руки висят как плети по бокам,
ждет. Даже и не знаю почему, но мне и в голову не пришло прятаться, словно
мы все на сцене, а у меня роль такая - стоять с коричневым бумажным мешком в
руках, и тут вдруг до меня доходит. Внезапная ледяная испарина по спине, а
дело-то было в июле, жара стояла за тридцать...
"Ты, голубец ебаный!" - кричит этот тип, выхватывает пушку и два раза
стреляет, выбивая стекло в окне лавки футах в двух над головой у Кима.
Ким на это ни малейшего внимания не обратил, просто поднял револьвер на
уровень глаз и выстрелил этому дурню прямо туда, где у него брюхо на ремень
наползало... Ну, тот сложился пополам, блюя кровью, и Ким добил его
выстрелом в лоб и сказал, обернувшись ко мне:
"Из соображений гуманности..."
А затем он засунул револьвер обратно в кобуру и смахнул осколок стекла
с плеча.
Да, особенно шустрым он не был... "Я никогда не стреляю, пока не
почувствую, что обязательно попаду, - говаривал он мне. - Каждому стрелку
требуется определенное время на то, чтобы извлечь револьвер, прицелиться,
выстрелить и при этом попасть. Если у кого-то это время меньше, чем у тебя,
тебе приходит конец".
Некоторые стрелки, которые показывают чудеса в тире, не могут попасть в