"Юрий Бурносов. Дневник Ульвургына" - читать интересную книгу автора

День одиннадцатый
У Ейвелькэя-старшего листок-кырты есть, на нем вся земля таннытов
нарисована. Сказали, сам умный Арман-Абрам-нууча рисовал, он далеко видит,
всегда знает, что танныты-коряки удумали и где их яранги. Ейвелькэй кырты
смотрел, говорит, совсем скоро воевать будем.
Уже спать хотел, нытыбук-дневник выключал, а тут Каканка пришел.
Голодный, мокрый, ружье потерял. Говорит, кайкайнына, медвежонка видал,
поймать хотел, да сам в яму и упал. Смеялись. Ейвелькэй потом Каканку
мало-мало прибил однако. Каканка плакал. Глупый. Молодой потому что.

День двенадцатый
Шибко устал, а много слов писать в нытыбук-дневник буду.
Сегодня таннытов убивали. Ейвелькэй-старший троих убил, я одного, и
Выквын двоих. Один маленький танныт убежать хотел, но Каканка на него
бросился, поймал и веревкой связал, как олешка. Теперь танныт лежит, а
Ейвелькэй его спрашивает, что да как.
Которого я убил, совсем старый эпей был, как дедушка Чунанчар. Тоже
типутат мог быть. Ой-ей, жалко, быстро убил, не спросил про большой город
Москву. А ну как он дедушку Чунанчара там видал, когда молодой был?
Теперь поздно. Жалко. Ой-ей, глупый Ульвургын!
Тут же яранга стояла. В яранге мясо - плохое мясо, твердое, старое.
Водки нету, чая нету с сахаром. Консервы опять ели. Видать, дурные были
танныты, бедные. Ружья у них и того нету.
Которого Выквын убил, тот Выквыну перед тем ножом самый кончик носа
отрезал. Хо! Стал Выквын смешной, мы его за то Инчувин прозвали, безносый.
А про ярангу Арман-Абрам-нууча правду говорил, танныты свои яранги
неправильно делают, в три шеста, а не в четыре, как надобно. Сам видал.
Вот вернусь на илир, напишу братьям письма, как таннытов воевал и про
ярангу. И дедушке Чунанчару напишу.

День тринадцатый
Однако шибко плохо. Дождь пошел, Каканка опять потерялся, а маленький
танныт говорить совсем не хочет. Ейвелькэй его бил-бил, говорил, уши
отрежет, станет танныт как тюлень, совсем без ушей. Не боялся танныт, плевал
в Ейвелькэя. Убил Ейвелькэй танныта.
Кырты говорит, большие яранги скоро будут.
Что-то не видать. Или врет кырты?

День четырнадцатый
Шибко плохо опять. Ейвелькэя-старшего убили.
Ой-ей, совсем дрянной народ танныты. Из кустов стрелял, потом убежал,
не поймали. Прямо в грудь попал Ейвелъкэю и в пузо, так что кишки видно.
Кишки синие, как у олешка или росомахи.
Ты мне друг, говорит Ейвелькэй, заколи меня - умру скоро.
Я ждал. Как Ейвелькэй совсем умирать начал, я его заколол. Теперь надо
Ейвелькэя мертвого в белый мех одеть, а нету меха. Так положили, чтоб лежал,
готовился.
Поставили перед ним иголку с ниткой, ружье положили, консерву. Жалко
консерву - мясо жирное. А Ейвелькэю мертвому тоже надо.
Я потрогал - голова у Ейвелькэя тяжелая, значит, забыл он что-то на