"Юрий Бурносов. Дневник Ульвургына" - читать интересную книгу автора

земле, не хочет пока ее покидать. Лежал-лежал Ейвелькэй, я опять голову
потрогал - легкая стала голова, пора Ейвелькэя сжигать. Вынули из него
нутро, чтоб горел лучше, подожгли. Водки выпили. Каканка шибко плакал.
Если буду тут стоять, когда таннытов-коряков победим, на этом месте
олешка заколю.

День пятнадцатый
Теперь, как Ейвелькэя не стало, старший у нас Кэле, собака.
Каканка умный оказался. Я думал - молодой, глупый. Историю мне
рассказал, как Пичвучын, сын Тынантомгына, шел как-то по берегу моря, пнул
прибрежную гальку, а из-под ног у него дикие олешки побежали. Шибко большие,
шибко красивые! Посмотрел Тынантомгын на олешков и говорит: "Уж очень хороши
олешки, не смогут таких удержать люди". И сотворил для людей из
гладколистной ивы домашних олешков.
Стало быть, не Арман-Абрам-нууча домашних олешков сотворил? Или врет
Каканка? Да больно складно у него получается. Пичвучын все может,
Тынантомгын тоже все может, а Армана-Абрама я и живого видал, и на картинке
видал. С виду простой, как Ейвелькэй. Ткнешь ножом, небось помрет.
Ой-ей, нехорошо Ульвургын думает! Зачем в нытыбук-дневник написал?
Теперь не сотрешь.

День шестнадцатый
Кэле вапак-мухомор нашел. Съел. Однако старики говорят, кто
вапак-мухомор съел, тот может много дней без отдыха идти, если только сразу
не помрет. Кэле, собака, не помер.
Я тоже мухомор нашел, есть не стал, в кальхикер, в карман ложил.
Видал большие яранги таннытов. Серые, высокие, окошек много. В Анадыри,
брат Вуквувге говорил, таких много. Как в них люди живут? Страшно. Совсем
неправильно танныты яранги строят. В три шеста еще ладно, почти как мы. А
эти стоят, не валятся. В окошках свет.
Кэле, собака, сказал поймать танныта одного, после назад пойдем. Велел
мне и Каканке идти. Сам страшный, в глазах мутное, как моча у больного
олешки.
Пойдем мы с Каканкой.

День семнадцатый
Одного танныта поймали. Сидит, боится. Кэле, собака, его прибил, а нас
шибко хвалил, сказал, самому Арман-Абраму скажет. Врет. Арман-Абрам-нууча с
таким Кэле и говорить не будет.
Пошли назад. Кэле кырты смотрел, головой вертел, пальцем тыкал.
Говорит, вон там наш илир "Тайныквыт", совсем скоро придем. Сюда криво шли,
отсюда прямо пойдем, как ворон летит, шибко быстро дома будем.

День двадцать четвертый
Однако шибко уставал, ничего не писал. Который день идем, а моря нету,
илира нету. Кэле, собака, кырты читать совсем не умеет. Жалко, Ейвелькэя
убили, а не Кэле, собаку.
Кушать нечего совсем, консерва кончилась, чай кончился, водки нету.
Мухомор съел. Думал, помру, но живой. Хо! Ноги сами идут, а в голове как в
котле, пусто и весело.