"Энтони Берджесс. Заводной апельсин. {журнальный вариант}" - читать интересную книгу автора

услышал приближающийся вой полицейских сирен.
Вляпался!
И тут до меня дошло, что в тот момент, когда я подслушивал у дверей,
старуха разговаривала не со своими тварями, а звонила в полицию. Я рванулся
к парадной двери и принялся лихорадочно открывать миллион замков и запоров.
Распахнув наконец дверь, я увидел, как улепетывают мои фрэнды. Хотел
последовать их примеру, но тут передо мной вырос Дебила со своей страшной
цепью в руках.
-- Отрывайся! -- крикнул я.-- Через минуту здесь будут забралы!
-- Вот ты их и встретишь,-- злобно процедил Кир и хлестнул меня цепью
по глазам.
Я едва успел их закрыть. Жгучая боль взорвала мою голову изнутри. Я
схватился за лицо и упал на колени.
-- Мне не нравится, когда меня ни за что бьют по морде, Алекс-бой.
Прощай, мой друг, товарищ и брат.
В качестве заключительного аккорда он саданул меня пудовым ботинком
поддых, и я скатился с крыльца. Через несколько секунд взвизгнули тормоза
остановившейся патрульной машины. Мне было на все наплевать. Из глаз
катились слезы вперемешку с кровью. Это вытекали глаза. Мои глаза! Я был
одной сплошной болью. Кто-то грубо поставил меня на ноги. Щелкнули
наручники. Сквозь густую кровавую пелену, окутавшую мое сознание, проникли
произнесенные кем-то слова:
-- Подонок проломил ей голову, но она еще дышит.
-- Вот так удача! -- сказал второй коппола, запихивая меня в машину и
одновременно отрабатывая по почкам.-- У нас сегодня в гостях сам малыш
Алекс.
-- Я ранен! Я ничего не вижу, грязные скоты, мать вашу...-- взревел я и
получил новый удар в солнечное сплетение.
-- Выбирай слова, сучье вымя. Новый удар в лицо.
-- Да пошел ты... Сначала разберитесь, а потом пихайтесь. Почему я
один? Где остальные? Где эти вонючие предатели, которых я держал за друзей?
Я хотел отговорить их от этого и получил цепью по глазам. Я не виноват. Я
пострадавший. Бог не потерпит такой несправедливости! Он вас накажет!
Поймайте их! Не дайте им уйти!
Я орал и возмущался больше по инерции, прекрасно сознавая: отвечает не
тот, кто виноват, а тот, кто попался. Сейчас отмазавщиеся за мой счет
гнусные предатели наверняка сидят в забегаловке на Дьюк оф Нью-Йорк,
посмеиваются и накачивают вискарем наших старых, облезлых куриц. А те
блаженно кивают головами: "Спасибо, добрые ребята. Да благословит вас
Господь! Все время были здесь с нами. А как же? Никуда не отлучались..."
Я же, зажатый между двумя издевающимися копполами, мчался по знакомым
улицам в полицейский участок, пытаясь сквозь кровавые слезы в последний раз
разглядеть их названия и запомнить, как они выглядят.
Подъехали к участку. Меня вытряхнули из машины. Эти вонючие,
самодовольные ублюдки выполнили план на сегодня. Теперь они и пальцем не
пошевелят, чтобы забрать моих бывших фрэндов. А Бог молчит, хоть и все
видит. Ну кто сказал, что он не фрайер?!
Меня втолкнули в ярко освещенную выбеленную контору, в которой повисла
устойчивая вонь туалета, блевотины и дезинфектантов. Я предстал перед
четверыми забралами, которые сидели за столом и дринкали чай из больших