"Энтони Берджесс. Заводной апельсин. {журнальный вариант}" - читать интересную книгу автора

Тут другой медмэн (а всего их было трое, включая девицу,
манипулировавшую ручками на приборной панели) издал неприятный смешок и
двусмысленно произнес:
-- Смотря какое кино.-- Потом, спохватившись, добавил:-- Не волнуйся,
парень. Так надо.
И тут они ловко притянули ремнями мои руки и ноги к подлокотникам и
ножкам кресла. Потом установили его под углом в сорок пять градусов к
экрану. Все это было любопытно и очень странно, Ну, да Бог с ними! Пусть
делают, что хотят. Лишь бы выпустили через пару недель, как обещали,
Однако больше всего мне не понравилось, когда они принялись
подсоединять ко мне какие-то датчики, а потом с помощью сильных зажимов
притянули кожу со лба к затылку, мои веки полезли на лоб, а глаза
выпучились, будто у мороженого судака,
Теперь я не мог закрыть глаза, как бы ни старался. Я вымученно
рассмеялся и заметил:
-- Наверное, это какой-то очень клевый фильм, если вы так беспокоитесь
о том, чтобы я его посмотрел.
-- Ты прав, парень,-- рассмеялся в ответ один из медмэнов,-- Отличный
фильм ужасов. Надеюсь, он тебе понравится,
Тут они надели мне на голову стальную каску со множеством проводов, а
на животе установили присоску с метрономом и толстым кабелем, чей конец
терялся где-то на панели.
Наконец все приготовления закончились, и в зал вошел какой-то важный
чиф, Я понял это по разом смолкнувшим голосам медмэнов. И тут я впервые
увидел доктора Бродского. Это был толстяк маленького роста, но с огромной
полуголой-полукучерявой головой. На лице большие очки в роговой оправе,
оседлавшие темно-бордовый, как у индюка, нос. На докторе был прекрасный
сьют, скрадывавший все дробэкс его фигуры, и исходил очень специфический
запах парикмахерской и операционной. Вошедший вместе с ним д-р Брэном
ободряюще мне улыбнулся.
-- Все готово? -- начальственным тоном спросил доктор Бродский.
Отовсюду раздались утвердительные ответы, и тут же послышалось слабое
жужжание многочисленных приборов. Свет в зале погас совсем, и ваш покорный
рассказчик оцепенело уставился на высветленный экран, не в силах
пошевелиться или оторвать от него взгляд. И тут, друзья мои и братья,
началась демонстрация кинофильма, сопровождавшаяся оглушительной какофонией
диссонирующей музыки, лавиной обрушившейся на меня из всех лаудспикеров.
Перед моими глазами замелькали кадры без названий и титров.
Ночь. Пустынная улица, какую можно найти в любом городе. Ярко горят
оборванцы-фонари. Зловещая музыка нагнетает атмосферу безотчетного страха,
сменяющегося звериным ужасом. По улицам бредет старый согбенный человек, и
вдруг, откуда ни возьмись, на него набрасываются два парня и принимаются
методично его избивать. Крупным планом его обезумевшее от боли и страха
лицо, по которому струится ярко-красная кровь. Все выглядит очень
натурально, как бы отснятое скрытой камерой.
Вырывающиеся из лаудспикеров стоны, вопли избиваемого и ожесточенное
сопение хулиганов еще более усиливают эффект. Развлекающиеся бойзы, в
которых мне чудятся Кир и Джоша, на глазах превращают бедного старикана в
сплошное кровавое месиво, довершая свое грязное дело ударами кованых бутс по
безжизненному телу. Леденящий душу хруст костей. Убийцы бросают труп (в том,