"Француаза Бурден. Искушение страстью " - читать интересную книгу автора

за отечество, его брат, все еще находившийся в немецком плену, тоже проявил
себя, а он военные годы провел как рантье, как тыловая крыса: от него никому
не было пользы. Может, за этими словами скрывался крик о помощи, но Клара не
расслышала его. Она думала лишь о том, чтобы защитить внуков, металась в
поисках следов Шарля, молилась за Юдифь и Бетсабе, ей приходилось управлять
имением и заботиться о том, чтобы семья не голодала. Высадка союзников в
далекой Нормандии и капитуляция Германии год спустя стали одними из самых
счастливых дней ее жизни. От радости она проплакала несколько часов - а ведь
из нее ничто не могло выжать и слезинки, - потом спустилась в подвал и
принесла три бутылки шампанского, специально припасенного для такого случая.
Даже детям разрешили выпить, а потом разбить бокал, как делают русские.
Казалось, жизнь начнется снова: война окончена, Шарль должен был вернуться.
Но надо было запастись терпением. После третьей попытки побега его
отправили в замок Кольдиц под Лейпцигом - крепость особого режима для особо
опасных офицеров. Через год Шарля перевели в другой лагерь, на западе
Дрездена, откуда 11 мая всех заключенных освободила 77-я дивизия 11-й
американской армии. Возвращение в Париж - часть пути он проделал пешком -
заняло у Шарля три недели. Оттуда он позвонил Кларе, и она была вынуждена
рассказать ему об ужасной гибели Юдифи и Бетсабе.
В июне 1945 года всему миру открылись зверства Холокоста. Кинохроника и
страницы газет обнажали одну за другой страшные картины. С конца апреля
отель "Лютеция" принимал депортированных, рассказывавших о жестокости, об
истреблении, о девяти кругах ада. Почти обезумевший Шарль направился туда. У
него не было ни малейшей надежды увидеть жену и дочь - то, что они погибли,
было абсолютно достоверно, - но он хотел узнать хоть что-то о том, что
случилось в Равенсбрюке, как и почему Юдифь и Бетсабе погибли там с семью
тысячами других француженок.
В Валлонг он вернулся только в начале июля. Увидев сына на перроне
Авиньонского вокзала, Клара поняла, что для семьи Морванов война еще не
закончилась.
Винсен и Даниэль стояли слева и справа от отца и, не поднимая глаз,
подпевали латинским песнопениям. Похороны дяди Эдуарда потрясли их, но они
выдержали Достаточно испытаний и научились крепко стоять на ногах при любых
обстоятельствах. В тринадцать и одиннадцать лет у них больше не было права
на детские слезы, и Шарль подавал им достойный пример, хотя от присутствия
этого худого мрачного человека мальчикам становилось не по себе. Почти так
же не по себе, как от плача кузенов, предававшихся горю и не отходивших от
Мадлен.
Ища поддержки, Винсен и Даниэль украдкой бросали взгляды на Клару.
Казалось, в ней ничто не изменилось: несмотря на смерть старшего сына, она
по-прежнему оставалась той непоколебимой, как скала, бабушкой, которую они
обожали.
Застывшим взглядом Шарль уставился на священника, не видя его. Он устал
и чувствовал себя чужим в собственной семье, чужим двоим своим сыновьям. Да
и всем остальным тоже: он мог думать только о Юдифи и Бетсабе, доводя себя
этим до одержимости.
- Папа... - шепнул Винсен.
На мгновение оторвавшись от своих болезненных мыслей, Шарль увидел, что
люди вставали со скамеек, шли благословлять гроб. Он скривил губы в
бесцветной улыбке, поблагодарил сына и тоже пошел по центральному проходу.