"Француаза Бурден. Искушение страстью " - читать интересную книгу автора

кампания, вскормленная немецкой пропагандой, набирала обороты. Время стало
опасным: коллаборационисты, трусы и завистники писали бесчисленные доносы.
Здесь, на юге Луары, Юдифь сначала не проставляли отвратительную желтую
звезду на документах, но в 1942 году, после высадки союзников в Северной
Африке, остатки разбитых фашистов начали преследовать евреев по всей
Франции. Клара никому не доверяла и умоляла Юдифь не показываться в деревне,
чтобы о ней забыли. Даже Мадлен время от времени бросала на нее странные
взгляды, будто оценивая опасность, которую невестка навлекала на Морванов.
Клара потеряла сон, она начала жалеть о выборе Шарля, проклиная не только
немцев, но и всех подряд. Что до Юдифи, то она боялась еще больше, чахла и
вдруг по непонятной причине стала избегать общения со всеми, кроме маленькой
Бетсабе. Присланная Шарлем и наполовину перечерканная цензурой открытка не
могла утешить ее: она беспокоилась за мужа, зная, что он способен на все,
лишь бы вернуться домой. Она говорила Кларе, что каждую ночь ей снится, как
Шарль сидит в карцере, голодает, его пытают, расстреливают. Она рыдала в
подушку, заставляла себя прочитывать десятки молитв, но не верила в их силу.
Она так тосковала по Шарлю, что отдала бы десять лет своей жизни, чтобы хоть
пять минут побыть рядом с ним, обнять его; в отсутствие мужа ее любовь к
нему только усилилась.
В сгущающейся с каждым днем атмосфере страха Клара держалась стойко.
Безволие Эдуарда возмущало ее, но она гнала от себя всякие мысли и
по-прежнему доброжелательно улыбалась ему, пытаясь не замечать его трусость.
Она помогала Мадлен со стиркой, ходила к окрестным фермерам, чтобы раздобыть
мяса или молока, достала с чердака старую швейную машинку и перешивала на
ней платья себе и невесткам. Ее жизнелюбивый характер противостоял всем
бурям, и она даже находила силы, чтобы придумывать игры для внуков.
С опозданием больше чем на месяц Юдифь узнала, что в Париже арестовали
и выслали ее родителей, имущество конфисковали. Оно было совсем скромное:
магазин и мебель из маленькой квартирки, которую они снимали наверху, в
районе Бастилии. Это известие окончательно добило Юдифь: она приняла решение
ехать в столицу, и ничто не могло остановить ее. Напрасно Клара ее
отговаривала: через два дня молодая женщина с Бетсабе на руках села в поезд.
Ей необходимо было знать, что случилось с ее родителями: эта чудовищная
неопределенность была для нее невыносима. Больше года ей пришлось ждать,
пока что-то выяснилось про Шарля, и для новой муки у нее не было сил. Она
объявила, что тоже хочет бороться против врага, хочет быть полезной, а вести
жизнь живого мертвеца за толстыми стенами Валлонга для нее невыносимо.
На перроне вокзала Клара махала платком и не знала, что видит невестку
с внучкой в последний раз. Через два дня, на рассвете, Юдифь была схвачена в
квартире близ Пантеона. Она попала в гестапо и была угнана в Равенсбрюк
вместе с пятилетней дочкой. Они погибли там почти одновременно. Об этом
семья узнала много времени спустя. Как и многих других евреев, ее арестовали
по анонимному доносу.
Конец войны стал для Клары настоящей Голгофой. Вся забота о Винсене и
Даниэле легла на нее, и она не знала, сироты они или нет. Ей казалось, что
им каждую минуту грозит опасность, она бледнела при каждом звонке в дверь и
всего боялась. Эдуард совершенно не помогал ей. Он был единственным мужчиной
в семье, но, если бы его вообще не существовало, никто бы не заметил
разницы. После исчезновения Юдифи он окончательно погрузился в молчание. На
настойчивые вопросы он отвечал, что ему не по себе. Его отец когда-то погиб