"Игорь Бунич. Лабиринты безумия " - читать интересную книгу автора

В 10.15 Риббентроп снова будоражит посла: "Сделайте все возможное,
чтобы мой визит состоялся в указанное в телеграмме время". Шуленбург
отвечает, что послание фюрера получено и будет вручено Молотову в 15.00.
Снова ползут часы нервотрепки - страшная пытка временем, когда на карту
поставлено так много. Какое решение примет кремлевский диктатор? Какое
гнусное чувство, когда осознаешь, что выполнение твоих планов зависит не от
тебя, а от совершенно постороннего человека, которого ты ненавидишь и
отчетливо знаешь, что он ненавидит тебя! Но деваться некуда. Все в руках
Сталина. Жизнь и смерть Германии, судьба Европы, а по большому счету - и
всего мира.
Наконец, в 21.35 21 августа 1939 года в Берлин приходит ответ Сталина,
составленный на изящной "новоречи":

"Канцлеру Германского Рейха А. Гитлеру.
Благодарю Вас за письмо. Я надеюсь, что германо-советский пакт о
ненападении ознаменует решительный поворот в деле улучшения политических
отношений между нашими странами...
Советское правительство поручило мне информировать Вас, что оно
согласно с тем, чтобы господин фон Риббентроп прибыл в Москву 23 августа.
И. Сталин".

Германское радио, передававшее музыкальную программу, неожиданно
прервало передачу, призвав слушателей к вниманию. Торжественный голос
диктора объявил экстренное сообщение: "Правительство Рейха и Советское
правительство пришли к соглашению заключить друг с другом Пакт о
ненападении. Рейхсминистр иностранных дел прибудет в Москву в среду, 23
августа, для ведения переговоров".
В Бергхофе царило ликование, особенно явное на фоне предыдущих двух
недель, полных тревог и неуверенности. Смертельный враг Гитлера - Сталин дал
"зеленый свет" европейской войне, пообещав Гитлеру по меньшей мере
дружественный нейтралитет. На следующий день, 22 августа, Гитлер собрал на
новую конференцию своих генералов, призвав их вести войну "жестоко и без
всякой жалости", подчеркнув, что он, вероятно, даст приказ атаковать Польшу
26 августа - на шесть дней раньше, чем планировалось. Взвинченный до
предела, забыв, что всего несколько часов назад он метался по кабинету в
ожидании ответа Сталина, как преступник в ожидании отмены смертного
приговора, Гитлер напыщенно заявил генералам, слушавших своего фюрера со
смешанным чувством страха и недоверия:
"Главным образом все зависит от меня, от моего существования, от моих
политических талантов. Более того, никто никогда не будет иметь снова такого
полного доверия немецкого народа, как я. Вероятно, что никогда в будущем не
появится человек с таким авторитетом, каким обладаю я. Поэтому само мое
существование является фактором огромной ценности. Но я могу быть уничтожен
в любой момент преступником или маньяком..."
Отметив также величие и авторитет таких личностей, как Муссолини и
Франко, Гитлер особо подчеркнул, что ни в Англии, ни во Франции "нет
выдающихся личностей" подобного масштаба, как он, а потому эти страны не
представляют какой-либо серьезной опасности.
Постепенно успокаиваясь. Гитлер продолжал: "Мы легко приняли это
решение. Нам нечего терять, мы можем только приобрести. Наша экономическая