"Игорь Бунич. Золото партии (Историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

паутину; опутавшую страну, полетели из Москвы инструкции, разъясняющие смысл
объявленного террора: "Мы не ведем войны против отдельных лиц. МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ
БУРЖУАЗИЮ КАК КЛАСС. Не ищите на следствии материала и доказательств того,
что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый
вопрос, который вы должны ему предложить, какого он происхождения,
воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить
судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность "красного террора".
Но смысл был гораздо глубже, нежели это было возможно вместить в
казенный текст официальной инструкции. "Для расстрела нам не нужно ни
доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным и
расстреливаем, вот и все", - учил своих подчиненных Дзержинский, явно давая
понять, что мероприятие надо рассматривать гораздо шире, чем простое
уничтожение "богатых классов". Речь шла о всем народе вообще. Параллельно с
объявлением "красного террора" издается знаменитый Приказ о заложниках,
гласящий: "...из буржуазии и офицерства должны быть взяты значительные
количества заложников. При малейших попытках сопротивления или малейшем
движении в белогвардейской среде должен применяться безоговорочно массовый
расстрел". Террор сразу же принял формы разнузданной и кровавой бойни. В
стране на долгие годы закладывался тот страшный и многогранный беспредел,
плоды которого мы пожинаем сегодня.
Но если посмотреть еще глубже, то "красный террор" был просто очередным
финансовым мероприятием большевиков, изнывавших от того, что на руках у
населения остались кое-какие деньги, еще не оприходованные народным банком и
наркомфином.
Ночью во все квартиры, населенные лицами, имевшими несчастье до
революции числиться дворянами, купцами, почетными гражданами, адвокатами,
офицерами, а в данное время - "буржуями", врывались вооруженные с ног до
головы большевики, производили тщательный обыск, отбирая деньги и ценные
вещи, вытаскивали в одном посильном платье жильцов, не разбирая ни пола, ни
возраста, ни даже состояния здоровья, иногда даже умирающих тифозных сажали
под конвоем в приготовленные подводы и вывозили за город. Часть, в основном
молодых и здоровых мужчин, расстреливали на месте, остальных распихивали по
тюрьмам и концлагерям, молодых женщин насиловали и часто затем убивали.
Имущество "буржуев" конфисковывалось якобы "для раздачи рабочим". Но что
получили рабочие тогда, когда массовые расстрелы бастующих уже бушевали по
всей стране, и что они получили позднее, говорить не приходится. Золото и
драгоценности сдавались (к рукам исполнителей прилипало в среднем не больше
15%), книги, рукописи, талантливые проекты, бесценные архивы - просто
выбрасывались, а остальное - частично присваивалось, частично
перепродавалось спекулянтам, которых после реализации ловили и также
расстреливали, зачастую вместе с покупателями. Все это с теми или иными
вариациями происходило по всей стране.
Но это был нижний уровень. Уровнем выше дело шло на более "солидной"
основе. Человеку, у которого предполагались хорошие деньги, иногда
спрятанные в заграничном банке, говорилось совершенно открыто, что поскольку
он подлежит ликвидации в силу своего происхождения, воспитания или профессии
и деваться ему некуда, то гуманная власть, наступая на горло собственной
песне, все-таки предлагает ему жизнь и свободу с выездом за границу в обмен
на ничтожную сумму в 400 тысяч рублей золотом или в их эквиваленте в любой
другой валюте. Тех, кто сразу соглашался и указывал место хранения денег и