"Кеннет Балмер. Солнца Скорпиона (Дрей Прескот - 2)" - читать интересную книгу автора

- Сгнои его Зар! - прорычал Золта, налегая на весло.
Теперь мы гребли с хребтоломной скоростью, а барабанщик все наращивал
темп. Зорг теперь налегал не всем телом, как хороший гребец, а пытался
работать одними бицепсами. Меня потряс цвет его лица -
серо-синевато-зеленый, как шкура сектрикса. При каждом гребке он
конвульсивно хватал ртом воздух.
- Чтоб мне потопнуть, Зорг! - злобно рявкнул я. - Качайся при гребке,
глупый ты зарянин!
Он задыхался и не мог отхаркаться из-за отсутствия слюны. Глаза его
закатились.
- Я никогда не сдамся! - сумел прохрипеть он. - Крозар! Мои обеты ...
я - Зорг! Зорг ти ... ти-Фельтераз. Крозар!
Он говорил уже совершенно бессвязно, тело его моталось взад-вперед
вместе с веслом, едва в четверть усилия. Затем с его губ сорвалось ещё одно
слово, которое я никогда прежде не слышал. Это было имя - и я понял, что он
больше не с нами, на борту этой поганой магдагской галеры, а где-то
далеко-далеко, пусть в лихорадке, но уже не с нами:
- Майфуй. - произнес он и, снова, с протяжным рыдающим стоном: -
Майфуй.
Все это не могло больше долго оставаться незамеченным кнутовым
дельдаром. Гребли-то ведь теперь только Нат, Золта и я, а Зорг мертвым
грузом повис на весле. Наши голые тела заливал пот. Затем зеленая
коническая соломенная шляпа свалилась с головы Зорга и выкатилась в проход.
Голая голова Зорга сразу же привлекла внимание.
Кнутовой дельдар хлестнул его. Он метко попал по спине Зорга, моего
друга Зорга. Старый змей заговорил с ним.
Загорелая кожа Зорга лопнула, на ней выступила кровь, а потом, когда
кнут обрушился снова и снова, она так и хлынула. Кровь моего друга брызгала
на меня, сидящего рядом, когда магдагский кнутовой дельдар засекал его до
смерти.
- Налегай на весло! - рычал дельдар. - Греби!
Но для Зорга из Фельтераза всякая гребля, какой он когда-либо
занимался в своей жизни на Крегене, под солнцами Антареса, уже закончилась.
Суматоха, вызванная освобождением мертвого раба от кандалов,
выбрасыванием тела за борт и заменой его одним из гребцов, наслаждавшихся в
данный момент роскошью пребывания в числе запасных и прикованного в недрах
трюма (мы все поочередно вкушали этой роскоши) не шла ни в какое сравнение
с суматохой, царившей на полуюте. Когда тело моего друга Зорга, голое и
обмякшее, с капающей из рассеченной спины кровью, волокли со скамьи и
подняли, чтобы выбросить за борт, солдаты бегом подымались на ахтеркастль с
луками в руках. Другие становились к баллистам. Матросы готовили абордажные
сабли. Эта неразбериха вызывала у меня презрение. Я ведь прошел школу на
борту военного корабля. Но мое внимание опять требовала эта непрерывная
гребля. Греби, греби, греби, - и продолжай грести. С полуюта донеслась
визгливая команда, и барабанщик опять увеличил темп.
Я не видел, как Зорга предали морю.
Я не слышал всплеска, который издало его иссеченное тело, ударившись о
поверхность воды, и не видел, как оно исчезло с глаз живых. Я знал: он
верил, что отправится после смерти на Зим, чтобы сесть одесную Зара, во
всем его сиянии. Самоубийством этого воскресения было не достичь - ни на