"Эдвард Джордж Бульвер Литтон. Деньги (Пьеса в пяти действиях)" - читать интересную книгу автора

службой в армии и умер без гроша в кармане. За его заслуги я получил пенсию
- четыреста фунтов в год; благодаря этим четыремстам фунтам в год я получил
кредит на восемьсот фунтов; благодаря этим восьмистам фунтам я женился на
твоей матери, которая принесла мне в приданое десять тысяч фунтов; благодаря
этим десяти тысячам фунтов я получил кредит на сорок тысяч фунтов и платил
Дику Сплетнику три гинеи в неделю, чтобы он всюду называл меня "скупердягой
Джеком"!
Джорджина. Ха-ха! Довольно неприятное прозвище.
Сэр Джон. Зато солидная репутация. Назвать человека скупым - все равно,
что назвать его богачом; а когда человека называют богачом - он пользуется
всеобщим уважением! Благодаря этому уважению я завоевал избирателей,
переменил свои политические убеждения, уступил свое место в палате министру,
причем самое меньшее, что тот мог предложить взамен человеку с таким весом,
- это контору по выдаче патентов с двумя тысячами годового дохода. Вот как
надо добиваться успеха в жизни. Враки, только враки, дитя мое!
Джорджина. Надо сказать, что ты...
Сэр Джон. Знаю жизнь - ну, разумеется. Что же касается твоего
состояния, поскольку мои расходы превышают мой доход, мне нечего оставить
тебе; однако даже и без дядюшкиных денег, ты всегда слыла богатой
наследницей "скупердяги Джека". То же можно сказать и о твоем воспитании. Я
шел на любые издержки, чтобы дать тебе возможность блеснуть, - о, я не
забивал тебе голову всякими историческими событиями и проповедями, - но ты
умеешь рисовать, петь, танцевать, с достоинством входить в комнату... Так
воспитывают в наше время благородных девиц, чтобы они стали гордостью
родителей и счастьем супруга, когда они его поймают. Кстати, о супруге: ты
знаешь, мы думали о сэре Фредерике Блаунте.
Джорджина. Ах, папа, он такой очаровательный...
Сэр Джон. Был очаровательным, дорогая, пока мы не узнали о смерти
дядюшки. Но для столь богатой наследницы, как ты, мы будем искать по меньшей
мере герцога. Куда же это запропастился Ивлин?
Джорджина. Я его не видела. Какой странный человек - такой насмешник, -
а ведь может быть очень приятным.
Сэр Джон. Шутник? Циник? Никогда не знаешь, как к нему подступиться.
Мой личный секретарь, бедный родственник, ничего за душой не имеет, а ведь
глядит на всех нас свысока, черт побери!
Джорджина. Так зачем же ты держишь его у себя, если от него нет
никакого толка?
Сэр Джон. Вот тут ты ошибаешься. У него множество талантов: он
подготавливает мои речи, пишет мои памфлеты, проверяет мои расчеты. Мой
доклад о последней Комиссии принес мне большую известность, и меня поставили
во главе новой Комиссии. Кроме того, он все же наш родственник - ему не надо
платить жалованья, а доброе отношение к бедному родственнику всегда ценится
в свете. Великодушие - весьма полезная добродетель, особенно когда оно
ничего не стоит. Вот с другой нашей родственницей, Кларой, дело обстояло
совсем иначе: ее отец счел возможным назначить меня ее опекуном, хотя у нее
не было ни гроша, - весьма обременительно и никакой пользы. Поэтому я сбыл
ее с рук леди Френклин, моей сводной сестре.
Джорджина. А леди Френклин еще долго будет гостить у нас?
Сэр Джон. Не знаю, дорогая; чем дольше, тем лучше - ведь муж оставил ей
весьма кругленькую сумму. А-а, вот, кстати, и она сама!