"Эдвард Джордж Бульвер Литтон. Лионская красавица или любовь и гордость (Пьеса в пяти действиях)" - читать интересную книгу автора

Полина. О да, простите ему дурные манеры во имя его доброго сердца.
Мельнот. И во имя прелестной кузины. Ах, мадам, одно лишь утешает людей
высокого звания, мы так уверены в себе, что нас нелегко обидеть. Кроме того,
полковник Дамас приобрел право на снисхождение своих друзей уж тем, что
никогда не оказывал его своим врагам.
Полина. Ах, он так же смел на поле брани, как груб в своих речах. Он
был рядовым и за два года стал полковником.
Mельнот. Два года? Вы сказали - два года?
Мадам Дешапель (в сторону). Я предпочитаю не оставлять девушку наедине
с возлюбленным, но быть такой щепетильной с принцем - просто неучтиво.
(Уходит.)
Mельнот. Полковник Дамас добился высокого положения собственными
заслугами, а не происхождением. Гордитесь своим кузеном, Полина.
Полина. О да, но все же...
Mельнот. Что - все же, Полина?
Полина. Когда получаешь власть по наследству, в этом есть какая-то
особая прелесть. Родословное дерево придает человеку ни с чем не сравнимый
блеск.
Mельнот. Верно. Но такой человек по большей части сам из себя ничего не
представляет. Ах, Полина, не в прошлом, а в будущем слава человека. Она в
его потомках.
Полина. Вы хотите меня утешить и потому так говорите, ведь у меня нет
предков. Но вы потомок знатного рода и должны гордиться этим!
Mельнот. Нет! Нет! Будь я пятьдесят раз принцем, я не хотел бы стать
нахлебником у мертвецов! Я уважаю древний род и предков, когда они
вдохновляют нас на подвиги, но пустую грамоту, что поощряет почести и
праздность, я никогда не буду уважать! Я чту могилы, увенчанные лаврами моих
отцов, и я хотел бы, чтобы и мой прах заслуженно покоился под вечной
зеленью... Дорогая! Если бы ты могла понять меня!
Полина. Как я горжусь, что ты со мною рядом, что я любима тобой...
Милый принц, расскажи мне снова о твоем дворце на берегу серебряного Комо;
как сладко мне будет слушать тебя. Ведь ты пламенно поклялся, что без меня
роскошное поместье покажется тебе заброшенным и холодным. Но почему, когда
ты говоришь, на устах твоих усмешка? Ужели же твои воспоминанья, величие их,
привычное тебе, в твоем уме рождает лишь презренье?

Mельнот

Нет, дорогая, нет! Когда ты хочешь,
Чтоб я нарисовал тот дом, куда,
Коль снизойдет любовь к молитвам нашим,
Рука тебя введет вот эта, - слушай:
Грядой Альпийских гор отделена
От мира грубого долина! А внизу,
У озера прозрачного, как радость,
Среди дерев с плодами золотыми,
В густой тени вечнозеленых миртов,
Под небом и безоблачным и светлым,
Таким прозрачным и таким прекрасным,
Каким твою судьбу хотел бы видеть...