"Михаил Булгаков. Тайному другу" - читать интересную книгу автора

Навзикату. Волосы дыбом, дружок, могут встать от тех фельетончиков, которые
я там насочинил.
Когда наступал какой-нибудь революционный праздник, Навзикат говорил:
- Надеюсь, что к послезавтрашнему празднику вы разразитесь хорошим
героическим рассказом.
Я бледнел, и краснел, и мялся.
- Я не умею писать героические революционные рассказы, - говорил я
Навзикату.
Навзикат этого не понимал. У него, как я уже давно понял, был странный
взгляд на журналистов и писателей. Он полагал, что журналист может написать
все, что угодно, и что ему безразлично, что ни написать. А меж тем, по
некоторым соображениям, мне нельзя было объяснить Навзикату кой-что:
например, для того, чтобы разразиться хорошим революционным рассказом,
нужно, прежде всего, самому быть революционером и радоваться наступлению
революционного праздника. В противном же случае, рассказ у того, кто им
разразится по денежным или иным каким побуждениям, получится плохой. Сами
понимаете, что на эту тему я с Навзикатом не беседовал. Июль был тоньше и
умней и без бесед сообразил, что с героическими рассказами у меня не
склеится. Печаль заволокла совершенно его бритую голову. Кроме того, я,
спасая себя, украл к концу третьего месяца один фельетон, а к концу
четвертого парочку, дав 7 и 6.
- Михаил, - говорил потрясенный Июль, - а ведь у тебя только шесть
фельетонов.
Июль со всеми, начиная с наиответственного редактора и кончая
уборщицей, был на "ты". И все ему платили тем же.
- Неужели только шесть? - удивлялся я. - Верно, шесть. Ты знаешь, Июль,
у меня в последнее время частые мигрени.
- От пива, - поспешно вставил Июль.
- Не от пива, а от этих самых фельетонов.
- Помилуй, Михаил. Ты тратишь два часа в неделю на фельетон!
- Голубчик, если бы ты знал, чего стоит этот час.
- Ну, не понимаю... В чем дело!..
Навзикат сделал попытку прийти на помощь Июлю. Идеи рождались в его
голове, как пузыри.
- Надеюсь, что вы разразитесь фельетоном по поводу французского
министра.
Я почувствовал головокружение.
Вам, друг, объясняю, и Вы поймете: мыслимо ли написать хороший фельетон
по поводу французского министра, если вам до этого министра нет никакого
дела? Заметьте, вывод предрешен - вы должны этого министра выставить в
смешном и нехорошем свете и обязательно обругать. Где министр, что министр?
Фельетон политический можно хорошо написать лишь в том случае, если
фельетонист сам искренне ненавидит этого министра. Азбука? Да?
Ну, давайте сочинять:
"Министр вошел в свой кабинет и позвонил..."
И стоп. Что дальше?
Ну, позвонил секретарю. А что он ему говорил?
Словом, в конце концов, отступились от меня. Навзикат в твердой
уверенности, что я мелкий контрреволюционный спец, полегоньку саботирующий.
Июль в уверенности, что я глубоко несчастливый человек из богемы, лентяй,