"Михаил Булгаков. Москва краснокаменная." - читать интересную книгу автора

в руки ни взял, первым долгом через нее на солнце. А что на ней искать
надо, никто в Москве не ведает. Касса хлопнула, прогремела и съела десять
спецовых миллионов. Сдачи: две бумажки по сту.
Одна настоящая с водяными знаками, другая, тоже с водяными знаками, -
фальшивая.
В Эмпео-Елисеевских зеркальных стеклах - все новые покупатели. Три
фунта. Пять фунтов. Икра черная лоснится в банках. Сиги копченые. Пирамиды
яблок, апельсинов. К окну какой-то самоистязатель носом прилип, выкатил
глаза на люстры-гроздья, на апельсины. Головой крутит. Проспал с 18 по 22
год!
А мимо, по избитым торцам, - велосипедист за велосипедистом.
Мотоциклы. Авто. Свистят, каркают, как из пулеметов стреляют. На
автоконьяке ездят. В автомобиль его нальешь, пустишь - за автомобилем
сизо-голубой, удушливый дым столбом.
Летят общипанные, ободранные, развинченные машины. То с портфелями
едут, то в шлемах краснозвездных, а то вдруг подпрыгнет на кожаных подушках
дама в палантине, в стомиллионной шляпе с Кузнецкого. А рядом, конечно,
выгоревший околыш. Нувориш. Нэпман.
Иногда мелькнет бесшумная, сияющая лаком машина. В ней джентльмен
иностранного фасона. АРА.
Извозчики то вереницей, то в одиночку. Дыхание бури их не коснулось.
Они такие, как были в 1822 г., и такие, как будут в 2022, если к тому
времени не вымрут лошади. С теми, кто торгуется - наглы, с "лимонными"
людьми - угодливы:
- Вас возил, господин!
Обыкновенная совпублика - пестрая, многоликая масса, что носит у
московских кондукторш название: граждане (ударение на втором слоге), -
ездит в трамваях.
Бог их знает, откуда они берутся, кто их чинит, но их становится все
больше и больше. На 14 маршрутах уже скрежещет в Москве. Большею частью -
ни стать, ни сесть, ни лечь. Бывает, впрочем, и просторно. Вон "Аннушка"
заворачивает под часы у Пречистенских ворот. Внутри кондуктор, кондукторша
и трое пассажиров. Трое ожидающих сперва машинально становятся в хвост. Но
вдруг хвост рассыпался. Лица становятся озабоченными. Локтями начинают
толкать друг друга. Один хватается за левую ручку, другой одновременно за
правую. Не входят, а "лезут". Штурмуют пустой вагон. Зачем? Что такое?
Явление это уже изучено. Атавизм. Память о тех временах, когда не стояли, а
висели. Когда ездили мешки с людьми. Теперь подите повисните! Попробуйте с
пятипудовым мешком у Ярославского вокзала сунуться в вагон.
- Граждане, нельзя с вещами.
- Да что вы... маленький узелочек...
- Гражданин! Нельзя!!! Как вы понятия не имеете!!
Звонок. Стоп. Выметайтесь.
И:
- Граждане, получайте билеты. Граждане, продвигайтесь вперед.
Граждане продвигаются, граждане получают. Во что попало одеты
граждане. Блузы, рубахи, френчи, пиджаки. Больше всего френчей -
омерзительного наряда, оставшегося на память о войне. Кепки, фуражки.
Куртки кожаные. На ногах большей частью подозрительная стоптанная рвань с
кривыми каблуками. Но попадается уже лак. Советские сокращенные барышни в