"Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита (Черновые редакции романа)" - читать интересную книгу автора

- С великим интересом я услышал, что вы отрицаете существование Бога? -
сказал иностранец, усевшись рядом с Берлиозом. - Неужели вы атеисты?
- Да, мы атеисты, - ответил товарищ Берлиоз.
- Ах, ах, ах! - воскликнул неизвестный иностранец и так впился в
атеистов глазами, что тем даже стало неловко.
- Впрочем, в нашей стране это неудивительно, - вежливо объяснил
Берлиоз, - большинство нашего населения сознательно и давно уже перестало
верить сказкам о Боге. - Улыбнувшись, он прибавил: - Мы не встречаем
надобности в этой гипотезе.
- Это изумительно интересно! - воскликнул иностранец, - изумительно.
"Он и не швед", - подумал Берлиоз.
"Где это он так насобачился говорить по-русски?" - подумал Бездомный и
нахмурился. Икать он перестал, но ему захотелось курить.
- Но позвольте вас спросить, как же быть с доказательствами бытия,
доказательствами, коих существует ровно пять? - осведомился иностранец
крайне тревожно.
- Увы, - ответил товарищ Берлиоз, - ни одно из этих доказательств
ничего не стоит. Их давно сдали в архив. В области разума никаких
доказательств бытия Божия нету и быть не может.
- Браво! - вскричал иностранец, - браво. Вы полностью повторили мысль
старикашки Иммануила по этому поводу. Начисто он разрушил все пять
доказательств, но потом, черт его возьми, словно курам на смех, вылепил
собственного изобретения доказательство!
- Доказательство Канта, - сказал, тонко улыбаясь, образованный Берлиоз,
- также не убедительно, и не зря Шиллер сказал, что Кантово доказательство
пригодно для рабов, - и подумал: "Но кто же он такой, все-таки?"
- Взять бы этого Канта да в Соловки! - неожиданно бухнул Иван.
- Иван! - удивленно шепнул Берлиоз.
Но предложение посадить в Соловки Канта не только не поразило
иностранца, но, наоборот, привело в восторг.
- Именно! Именно! - заговорил он восторженно, - ему там самое место.
Говорил я ему: ты чепуху придумал, Иммануил.
Товарищ Берлиоз вытаращил глаза на иностранца.
- Но, - продолжал неизвестный, - посадить его, к сожалению, невозможно
по двум причинам: во-первых, он иностранный подданный, а во-вторых, умер.
- Жаль! - отозвался Иван, чувствуя, что он почему-то ненавидит
иностранца все сильнее и сильнее.
- И мне жаль, - подтвердил неизвестный и продолжал: - Но вот что меня
мучительно беспокоит: ежели Бога нету, то, спрашивается, кто же управляет
жизнью на земле?
- Человек, - ответил Берлиоз.
- Виноват, - мягко отозвался неизвестный, - но как же, позвольте
спросить, может управлять жизнью на земле человек, если он не может
составить никакого плана, не говорю уже о таком сроке, как хотя бы сто лет,
но даже на срок значительно более короткий. И в самом деле, вы вообразите, -
только начнете управлять, распоряжаться, кхе... кхе... комбинировать и
вдруг, вообразите, у вас саркома. - Тут иностранец сладко усмехнулся, как
будто мысль о саркоме доставила ему наслаждение. - Саркома... - повторил он
щурясь, - звучное слово, и вот-с, вы уже ничем не распоряжаетесь, вам не до
комбинаций, и через некоторое время тот, кто недавно еще отдавал