"Михаил Булгаков. Батум (Пьеса в четырех действиях)" - читать интересную книгу автора

отнятое у него право беспрепятственно трудиться и печататься. На пути
приспособленчества никакой удачи, даже чисто внешней, деловой, для него не
могло быть - это автор "Багрового острова" и "Мольера" понимал лучше, чем
кто-либо другой из его современников.
"В отношении к генсекретарю возможно только одно - правда, и
серьезная", -утверждал Булгаков еще в 1931 году в письме к В.В. Вересаеву. И
он остался на той же позиции в конце 1938 года, когда проблема литературного
изображения Сталина в качестве героя пьесы встала перед ним практически.
Решение Булгакова не было проявлением малодушия или обдуманной сделкой с
совестью, как это иногда пытаются доказать. Проблема всерьез интересовала
его. Сталин был адресатом нескольких важнейших личных писем Булгакова; свой
единственный разговор с писателем по телефону в 1930 году Сталин, по словам
Булгакова, провел "сильно, ясно, государственно и элегантно". Второго
обещанного разговора Булгаков так и не дождался до конца жизни. И стремление
разгадать психологию, завязку характера, а может быть, и тайну возвышения
Сталина не оставляло его в течение многих лет.
Интуиция драматурга подсказала Булгакову наименее стандартный выбор из
возможных в обстановке официальных восхвалений и сложившихся литературных
канонов изображения вождя. Обдумывая сюжет из биографии своего героя,
Булгаков обратился совсем не к тем временам, когда Иосиф Джугашвили стал уже
Иосифом Сталиным, заметной фигурой в партии большевиков, одним из
влиятельных политиков центрального большевистского штаба, - а затем и
единоличным хозяином нового государства.
Ограничив время действия своей пьесы ранним тифлисским и батумским
периодом из жизни Сталина (1898-1904), то есть периодом "ученичества" по его
собственному определению, Булгаков написал произведение о молодом
революционере начала века, об инакомыслящем, исключенном из духовной
семинарии за крамольные взгляды, об организаторе антиправительственной
демонстрации и политическом заключенном батумской тюрьмы, поднявшем бунт
против жестокостей тюремного режима.
Но почему же тогда именно этот человек, вознесенный на вершину
политической власти революционной волной, безжалостно устранив основных
соперников, обрек на позорную смерть почти всех членов первого ленинского
правительства, взявшего в свои руки управление Советской Россией после
Октября 1917 года?
Почему жестокость советских тюрем и лагерей времен Ягоды, Ежова и Берии
превзошла все, что знала история самодержавной России за многие времена,
начиная с Ивана Грозного и кончая Николаем II? Почему можно отправить в
Сибирь в политическую ссылку, сроком на три года отнюдь не политического
бунтовщика, каким был, например, в 1902 году Иосиф Джугашвили, известного
драматурга и литератора Николая Эрдмана, имевшего неосторожность сказать
нечто в присутствии осведомителей при которых говорить что-либо вообще не
следует?
Эти и многие другие вопросы не вмещались в сюжет булгаковской пьесы о
молодом Сталине, но их с возрастающей непреложностью ставило то страшное
время, когда создавалась эта странная биографическая пьеса, предназначенная
для юбилейного спектакля МХАТа к 60-летию Сталина. Сюжет "Батума" оказался в
прямом соседстве с проблемами, о которых в конце 1930-х годов было очень
опасно говорить, но о которых нельзя было не думать.
Ответ самого Булгакова на опасные вопросы, невольно возникавшие при