"М.Булгаков. Копыто инженера (Черновики романа)" - читать интересную книгу автора

- Вы слышите, что сказал этот идиот? Что сказал этот негодяй? Оставить
меня одного! Вывести караул! Здесь преступление против величества! Я
спрошу наедине...
И остались одни. Подошел Пилат к Иешуа. Вдруг левой рукой впился в его
правое плечо, так что чуть не прорвал ветхий таллиф, и зашипел ему прямо в
глаза:
- Сукин сын! Что ты наделал?! Ты... вы... когда-нибудь произносили слова
неправды?
- Нет, - испуганно ответил Иешуа.
- Вы... ты... - Пилат шипел и тряс арестанта так, что кудрявые волосы
прыгали у него на голове.
- Но, Бог мой, в двадцать пять лет такое легкомыслие! Да как же можно
было? Да разве по его морде вы не видели, кто это такой? Хотя... - Пилат
отскочил от Иешуа и отчаянно схватился за голову, - я понимаю: для вас все
это неубедительно. Иуда из Кариот симпатичный, да? - спросил Пилат, и
глаза его загорелись по-волчьи. - Симпатичный? - с горьким злорадством
повторил он.
Печаль заволокла лицо Иешуа, как облако солнце.
- Это ужасно, прямо ужас... какую беду себе наделал Искариот. Он очень
милый мальчик... А женщина... А вечером!..
- О, дурак! Дурак! Дурак! - командным голосом закричал Пилат и вдруг
заметался, как пойманный в тенета. Он то попадал в золотой пилящий столб,
падавший из потолочного окна, то исчезал в тени. Испуганные ласточки
шуршали в портике, покрикивали: "Искариот, искариот"...
Пилат остановился и спросил, жгуче тоскуя:
- Жена есть?
- Нет...
- Родные? Я заплачу, я дам им денег... Да нет, нет, - загремел его
голос... - Вздор! Слушай, ты, царь истины!.. Ты, ты, великий философ,
но подати будут в наше время! И упоминать имени великого Кесаря нельзя,
нельзя никому, кроме самоубийц! /Слушай, Иешуа Га-Ноцри, ты, кажется, себя
убил сегодня.../ Слушай, можно вылечить от мигрени, я понимаю: в Египте
учат и не таким вещам. Но ты сделай сейчас другое - помути разум Каиафы
сейчас. Но только не будет, не будет этого. Раскусил он, что такое теория
о симпатичных людях, не разожмет когтей. Ты страшен всем! Всем! И один у
тебя враг - во рту он у тебя - твой язык! Благодари его! А объем моей
власти ограничен, ограничен, ограничен, как все на свете! Ограничен! -
истерически кричал Пилат, и неожиданно рванул себя за ворот плаща. Золотая
бляха со стуком покатилась по мозаике.
- Плеть мне, плеть! Избить тебя, как собаку! - зашипел, как дырявый шланг,
Пилат.
Иешуа испугался и сказал умиленно:
- Только ты не бей меня сильно, а то меня уже два раза били сегодня...
Пилат всхлипнул внезапно и мокро, но тотчас дьявольским усилием победил
себя.
- Ко мне! - вскричал он, - и зал наполнился конвойными, и вошел секретарь.
- Я, - сказал Пилат, - утверждаю смертный приговор Синедриона: бродяга
виноват. Здесь laesa majestas1, но вызвать ко мне... просить пожаловать
председателя Синедриона Каиафу, лично. Арестанта взять в кордегардию в
темную камеру, беречь как зеницу ока. Пусть мыслит там... - голос Пилата