"Фаддей Булгарин. Мазепа " - читать интересную книгу автора

кончено.
- Вельможный писарь войсковой! - отвечал Огневик. - Иванчук не мог
признаться тебе в том, чего не бывало. Если б Палей имел какие злые замыслы,
то скажу, не хвалясь, он бы скорее открылся мне, нежели Иванчуку, однако ж я
ничего не знаю о том, что ты говоришь. Сведи меня на очную ставку с
Иванчуком: пусть он уличит меня.
- Это вовсе не нужно, - возразил Орлик. - Ты сам уличил себя, вошед в
дом ясневельможного гетмана вооруженный, ночною порою, и стараясь силою
пробиться сквозь стражу. Ты весьма обманываешься, почитая нас столь глупыми,
чтоб мы могли поверить сказке, выдуманной тобою в свое оправдание. Итак,
говори правду... или прочти последнюю молитву, и... Огневик быстро привстал,
как будто чувствуя возрождение сил своих. Лицо его покрылось слабым
румянцем, в глазах отразилось пламя, вспыхнувшее в душе его.
- Слушай, гетман, последние слова мои! Не хочу предстать пред судом
Божиим с ложью на сердце и скажу тебе правду.
Гетман поднял голову, Орлик встал с своего места, и Огневик продолжал:
- Я вошел в дом твой с умыслом. Скажу более: для исполнения сего умысла
я нарочно напросился у Палея, чтоб он выслал меня в Батурин, вместо
назначенного в посланцы священника Никифора. Но ни Палей, ни Иванчук и никто
в мире, кроме меня и еще одного лица, не знают причины, для которой я хотел
проникнуть в дом твой. Это собственная моя тайна, и она не касается ни до
тебя, гетман, ни до Палея, ни до войска малороссийского. Я не имел намерения
убить тебя, гетман, и даже не помышлял о тебе, входя в дом твой. Что же
касается до замыслов Палея, то я знаю, что это одни только догадки твоего
тревожливого ума, потому что Палей не имеет других намерений, как искренно
помириться с тобою, для пользы службы его царского величества. Вот святая
истина: теперь делай со мною что хочешь!..
- Ты должен непременно сказать, зачем вошел в дом мой ночью, - сказал
Мазепа. - В противном случае то, что ты называешь правдивым сознанием, еще
более навлекает на тебя подозрение в злом умысле. Говори!..
- Это моя тайна, - отвечал Огневик, - и если б ты мог превратить в
жизнь каждую каплю моей крови и каждую из сих жизней исторгал веками
мучений, то и тогда не узнаешь ничего. Вот я безоружный перед тобой!.. Режь
меня на части... тайна моя ляжет со мной в могилу!..
- Заставь его говорить, Орлик! - сказал хладнокровно Мазепа, сложил
руки крестом на костыле и, опершись на него подбородком, потупил глаза.
- На встряску его! - сказал грозно Орлик. Клевреты гетмана потащили
Огневика на середину погреба, сорвали с него одежду и обнажили до пояса.
После того повалили его на пол, привязали руки к железному кольцу, а ноги к
двум деревянным толстым отрубкам, продели веревку от кольца, к которому
привязаны были руки страдальца, в кольцо, прибитое к потолку, и ожидали
дальнейшего приказания.
- Скажешь ли правду? - возопил Орлик, бросив гневный взор на
страдальца.
- Я все сказал вам что знаю и что мог высказать, - отвечал Огневик, - и
вы ничего не услышите более от меня, кроме проклятия вам, изверги!..
- Поднимай! - закричал Орлик, ударив кулаком по столу. Два дюжих
сердюка и татарин ухватились за конец веревки и стали тянуть медленно до тех
пор, пока страдалец не поднялся на руках до того, что чурбаны, привязанные к
ногам, чуть дотрагивались до полу. Тогда удвоив усилия, они, по условленному