"Фаддей Булгарин. Мазепа " - читать интересную книгу автора

- Только смотри ж... ни гугу! - сказал Палей. - Никому ни словечка, что
видал меня с моими детками!
- Хоть бы меня на крыже раскряжевали, хоть бы век горелки не пить, хоть
бы жиду служить, хоть бы быть прокляту, не скажу и отцу родному! - отвечал
мужик. - Ступай, батько, куколь из пшеницы выбирать! Бог помочь! Счастливый
путь!
Палей махнул нагайкой, улыбнулся и поехал вперед по дороге, ведущей к
Днепру. Влево видна была вдали колокольня. Палей снова своротил с дороги и
целиком поехал к холмам, покрытым лесом. Чрез час он въехал на холм, и
величественный Днепр открылся его взорам. Бодрый старик соскочил с лошади и,
обернувшись к своим казакам, сказал:
- Здесь, детки, отдохните и покормите коней! Огней не разводить и
держаться в куче. Иванчук! расставь часовых вокруг. Москаленко! размести
коней по десяткам, да смотри, все ли в порядке. Грицко! подай горелки и
сала!
Палей бросился под дерево, набил снова трубку и стал вырубать огонь,
мурлыча про себя известную украинскую песню:

Ой, кто в лисе,
Отзовися!
Выкрешило огня,
Потягнемо люльки,
Не журися!

Иванчук был тот самый старый есаул, который спасся бегством из
Батурина, когда его уведомили, что Огневик захвачен в гетманском дворце.
Зная хорошо характер Мазепы, Иванчук был уверен, что ему не миновать участи
Огневика; а потому, для уведомления Палея о случившемся, заблагорассудил
отправиться к нему немедленно, не ожидая окончания переговоров. Москаленко,
молодой казак, ехавший рядом с Иванчуком, был сотник в вольнице Палеевой.
Только один Палей знал его настоящее прозвание, которое молодой сотник
скрывал пред всеми. По месту его родины, по Москве, Палей прозвал его
Москаленкой. Он был сын одного из стрелецких старшин, казненных за буйное
сопротивление воле Петра Великого. Двое старых стрельцов, успев спастись
бегством из Москвы, взяли с собой сына своего начальника, юного Лаврентия, и
чрез Польшу пришли в Запорожье, где Лаврентий приучился к военному ремеслу,
не забыв грамоты и некоторых сведений в истории и географии, приобретенных
им в родительском доме, от старого монаха Заиконоспасского монастыря. На
двадцатом году от рождения, прельстясь славою Палея, Лаврентий упросил
Кошевого атамана запорожцев, Гордеенку, отпустить его в службу к вождю
Украинской вольницы и уже три года служил при нем, отличаясь храбростью,
расторопностью и пламенной привязанностью к Палею, который любил его за сие,
как родное дитя, почти так, как Огневика.
Иванчук вскоре возвратился, и Палей позвал его и Москаленка
позавтракать с собою.
Грицко разостлал ковер на траве, поставил деревянную, обшитую кожей
баклагу с водкой и кошель, в котором были сухари и свиное сало, любимая пища
украинцев. Палей перекрестился, выпил порядочный глоток водки, вынул из-за
пояса кинжал и отрезал кусок сала, взял сухарь и, зачесав пальцами длинные
свои усы, стал завтракать, подвинув кошель к своим собеседникам, которые