"Фаддей Булгарин. Мазепа " - читать интересную книгу автора

присели возле ковра. Между тем казаки подвешивали коням торбы с овсом.
Невзирая на то что дружина Палеева называлась вольницей, она рабски
повиновалась воле своего начальника. Во время похода Палей запретил казакам
возить с собой водку и вообще предаваться пьянству, и сколь ни склонны были
к сему его подчиненные, но не смели преступить запрещения, зная, что
жестокое наказание постигнет виновного. С жадностью поглядывали казаки на
баклагу, стоявшую пред Палеем, и, казалось, поглощали ее взорами.
- Грицко! - сказал Палей. - Дай по доброй чарке горелки деткам!
Грицко снял две большие баклаги с вьючной лошади, вынул из мешка медную
чарку величиною с пивной стакан и перевесив баклаги чрез оба плеча, пошел к
толпе и стал потчевать усатых деток Палеевых, которые как будто пробудились
от запаха водки и стали прыгать и подшучивать вокруг Грицка.
Позавтракав, Палей обтер усы рукавом своего кунтуша, помолился, снова
закурил трубку и велел подозвать к себе жида, который во все это время стоял
ни живой ни мертвый под деревом, поглядывая вокруг себя исподлобья. Жид,
подошед к Палею, бросился ему в ноги и не мог ничего сказать от страха, а
только завопил жалобно: "Аи вей, аи вей!"
- Пан Дульский подослал тебя узнать, что я делаю и можно ли напасть на
меня врасплох, в Белой Церкви. Жаль мне, что ты не получил обещанных тебе им
пятидесяти червонцев, потому что я сам повезу к нему вести, которые он
поручил тебе собрать об нас, своих добрых приятелях! Но как ты не станешь с
нами есть свинины, воевать не умеешь, а плутовать хоть бы рад, да мы не
хотим, то мне нечего делать с тобой, и я решился отправить тебя на приволье,
где у тебя будет рыбы вдоволь, хоть не ешь, а воды столько, что ты можешь
наделить всех шинкарей, которые разводят ею горелку. Детки, в Днепр иуду!
Стоявшие вблизи казаки, которые, закусывая, слушали с приметным
удовольствием речь своего вождя, бросились на жида, как волки на паршивую
овцу, отогнанную от стада, и с хохотом и приговорками потащили его к реке.
- О вей! - закричал жид. - Ясневельможный пане, выслушай!.. Я тебе
скажу большое дело... важное дело... весьма тайное дело... Только помилуй...
пожалей жены и сирот!
- Я не пан и даже не шляхтич, а простой казак запорожский, - сказал
Палей, - однако ж выслушать тебя готов. Постойте, детки! Ну говори, что ты
знаешь важного.
- А если скажу, то помилуешь ли меня? - сказал жид, дрожа и плача. - Я
бедный жидок и должен был сделать, что велит пан. У меня бедная жена и
четверо бедных деток... они помрут без меня с голоду... Прости! помилуй! -
Жид снова бросился в ноги Палею и зарыдал.
- Так это-то твое важное и великое дело! - возразил Палей. - Жизнь
твоя, жена твоя и дети важны для тебя, а не для меня. Из твоих малых
жиденков будут такие же большие жиды-плуты, как и ты, а ведь кому тонуть,
того не повесят! Один конец... в воду его!
Казаки снова потащили жида к реке.
- Ясневельможный пане! - возопил жид. - Ты не выслушал меня... я не
успел сказать тебе важного дела... Постой... выслушай!
- Подайте его сюда, - сказал Палей. - Ну говори, что ли?
- А помилуешь ли меня, - возразил жид, трепеща от ужаса, - оставишь ли
мне жизнь?.. Я ничего не прошу, только не убивай, не бросай меня в воду!
- Что ты, проклятый иуда, торговаться со мною хочешь, как в корчме, что
ли! - воскликнул Палей грозно. - Говори, или я заставлю тебя говорить вот