"Владимир Буковский. Московский процесс (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

частной визе выехал старший научный сотрудник Института всеобщей истории АН
СССР доктор исторических наук ВОСЛЕНСКИЙ Михаил Сергеевич, 1920 года
рождения, русский, беспартийный, холостой. 29 апреля с.г. статс-секретарь
МИД ФРГ ФРАНК сообщил совпослу в Бонне тов. ФАЛИНУ о том, что ВОСЛЕНСКИЙ
ходатайствовал перед властями ФРГ о продлении ему визы на пребывание в
стране на 2-3 года, а также просил оказать ему содействие в продлении на
указанный срок советского загранпаспорта. При этом ВОСЛЕНСКИЙ обосновывал
свое ходатайство стремлением заняться научной деятельностью, не высказывая
при этом никаких политических мотивов. По заявлению ФРАНКА, поведение
ВОСЛЕНСКОГО вызывает определенное подозрение, в связи с чем правительство
ФРГ не заинтересовано в продлении срока его пребывания в стране. В то же
время западногерманская сторона не может пойти на прямой отказ в продлении
ему визы, так как опасается, что ВОСЛЕНСКИЙ может апеллировать к
общественности, и не исключает, что он в качестве крайней меры может
обратиться в полицию с ходатайством о предоставлении ему убежища со всеми
вытекающими из этого последствиями.
В условиях сложной политической обстановки в ФРГ такой оборот событий,
по мнению ФРАНКА, был бы крайне нежелателен. Исходя из этого, ФРАНК заявил,
что, по мнению западногерманской стороны, наилучшим выходом из сложившейся
ситуации было бы продление ВОСЛЕНСКОМУ срока действия советского паспорта и
западногерманской визы на 2-3 месяца. (...)
Учитывая, что ВОСЛЕНСКИЙ находится в ФРГ по личному приглашению
президента ХАННЕМАНА, представляется целесообразным согласиться с
предложением ФРАНКА о продлении визы ВОСЛЕНСКОМУ, оговорив при этом, что
западногерманские органы примут меры к недопущению нежелательных действии с
его стороны.
Одновременно через совпосла в Бонне, а также имеющиеся у Комитета
госбезопасности возможности поставить вопрос перед западногерманской
стороной о негласном вывозе ВОСЛЕНСКОГО в Советский Союз, если в этом
возникнет необходимость.
Просим рассмотреть.
Словом, к 1972 году немецкое руководство было уже просто в заговоре с
Москвой и против своего общества, и даже против полиции в вопросе об этих
самых "правах человека". А к 1974 году это "доверительное сотрудничество"
настолько окрепло, что, например, вопрос о насильственной высылке
Солженицына из СССР решался практически совместно советским политбюро и
социалистическими лидерами ФРГ (причем, по-видимому, в тайне от их партнеров
по коалиционному правительству). Читатель помнит, какую головоломную
проблему представляло дело Солженицына для советских вождей: с одной
стороны, политбюро вроде бы высказалось за судебную расправу над писателем,
а с другой - все они (в особенности Андропов и Громыко) понимали, что такое
вопиющее нарушение прав человека сильно подорвет их успехи в международных
делах. Особенно волновало их предстоящее заключение Хельсинского соглашения,
где в обмен на "признание послевоенных границ" (т. е. узаконение советской
оккупации доброй половины Европы) они обещали дать всяческие гарантии
соблюдения прав человека - разумеется, без малейшего намерения их соблюдать.
Но одно дело - нарушать договоры после их подписания, другое - до. Арест
Солженицына в тот момент мог сорвать им всю игру, а выслать его против воли,
как предлагал Андропов, было трудно, не найдя страны, готовой его принять.
Тут-то и пришел им в голову сюжет с Брандтом - к кому же было и обращаться