"Чарльз Буковски. Капитан ушел обедать, верховодит матросня" - читать интересную книгу автора

гробовщика. С пьянством или без. Желательно с пьянством.

10/2/91 23:03
Ждешь ты смерти или нет, она приходит. Жаркий день. Жаркий дебильный
день. Вышел из почтового отделения. Машина не заводилась. Ладно, я
добропорядочный гражданин. Я состою в автоклубе. Так что мне понадобился
телефон. Сорок лет назад телефоны были повсюду. Телефоны и часы. Куда ни
глянь, всегда можно было узнать, сколько натикало. Теперь - все. Никакого
свободного времени. И телефонные будки исчезают.
Я подчинился инстинкту. Вернулся на почту и спустился вниз по лестнице.
Там, в темном углу, одинокий и нигде не заявленный, был телефон. Липкий,
грязный, черный телефон. Другого не было на дистанции в две мили. Я знаю,
как устроен телефон. В общих чертах. Информация. Раздался голос оператора, и
я почувствовал себя спасенным. Это был ровный и скучный голос, спросивший,
чего я хочу. Я назвал город и автоклуб. (Тебе положено знать, как рулить ту
или иную мелочь и ты будешь ее рулить вновь и вновь или умрешь. Умрешь на
паперти. Запущенный и никому не нужный. Дама дала мне номер, но он был
неверным. То был бизнес-офис. Там мне дали гараж. Голос мачо, спокойный,
изнуренный до агрессии. Я снабдил его информацией.
- 30 минут, - сказал он.
Я вернулся к машине, вскрыл письмо. Стихи. Боже. Обо мне. И о нем.
Встречались мы, кажется, дважды, около 15 лет назад. Он еще опубликовал меня
в своем журнале. Ты - великий поэт, твердил он, а я пил. И жил своей убогой
бродячей жизнью. Теперь молодые поэты пили и жили убогими бродягами потому,
что думали, что это способ всего добиться. Плюс, в стихах я нападал на
других, включая и его. Я считал, он напишет нелестные стихи обо мне. Я
заблуждался. Он был по-настоящему хорошим человеком, он сказал, что
публиковал многих других поэтов в своем журнале на протяжении 15 лет. А я
хорошим человеком не был. Я был великим писателем, но отнюдь не хорошим
человеком. И он никогда передо мной не заискивал. А еще у него были проблемы
с правописанием.
В машине - парилка. 100 градусов, самый жаркий октябрь после 1906 года.
Я не собирался отвечать на его письмо. Он бы написал мне новое.
Другое письмо - от литературного агента. Я мельком проглядел. Ничего
хорошего. Само собой. "Мы были бы очень признательны за какие-либо
предложения по поводу прочитанных произведений или любые подводки к ним".
Еще одно письмо от дамочки, благодарящей меня за несколько строк для ее
мужа и составленную рецензию, которая его осчастливила. Но теперь они были в
разводе, на процесс для которого она подрабатывала, и могла бы она подъехать
и взять у меня интервью?
Дважды в неделю я получаю предложения об интервью. Дело в том, столько
болтать не о чем. Есть уйма вещей, о которых можно написать, но нечего
сказать.
Помню, однажды, давным давно, меня интервьюировал какой-то немецкий
журналист. Я вливал в него вино и траторил четыре часа. После чего он,
пьяный, подался вперед и сказал:
- Я не репортер. Мне просто нужен был предлог, чтобы с вами
повидаться...
Я отбросил почту в сторону и сел в ожидании. Вскоре показался тягач. В
нем - молодой улыбающийся парнишка. Приятный пацан. Разумеется.